Контрактор. Коллизии желаний

На сидении рядом покоился увесистый пакет из крафтовой бумаги с той самой багровой коробкой, где скрывалась бутылка дорогущего рома. Никогда в жизни Ал не держал в руках алкоголь стоимостью его дохода за несколько месяцев. А то и за все полгода! Что ж, все бывает в первый раз.

– Мистер Хилл будет общаться с вами только по этому телефону, – подъезжая к «Парадоксу совершенства», Билл наконец нарушил тишину. – В папке ваши документы. Для всех в компании вы – личный советник мистера Хилла по особым вопросам.

Аластор не удержался и пренебрежительно фыркнул.

– Могли придумать менее затейливую должность.

Билл Эдвардс пропустил замечание мимо ушей. Он остановил машину напротив входа в парикмахерскую, но не торопился разблокировать центральный замок.

– Коммуникаций с использованием иных устройств быть не должно, – Билл повернулся к Аластору и одарил его строгим взглядом. – В целях безопасности.

– Конечно, – отмахнулся Ал.

– О финансовой стороне не беспокойтесь, – Эдвардс протянул парню визитку. – Если сумма недостаточная, свяжитесь со мной. Также можете беспокоить меня по любым возникающим вопросам. Однако, мистер Хилл не желает, чтобы я вмешивался в вашу работу.

Аластор безучастно кивнул. Ему хотелось как можно быстрее избавиться от доверенного лица Малека Хилла. Вряд ли он сообщит что-то новое. Зато здорово тянет время. И как назло, именно сейчас этот ресурс намного дороже даже той самой бутылки рома.

– Как только понадобитесь, с вами свяжутся.

Щелкнул центральный замок.

– Думаю, вы понимаете, что не должны особо распространяться о связи с «Хиллс»?

– Безусловно, – Аластор наградил мужчину снисходительной улыбкой и поспешно скрылся в дверях парикмахерской.

Звякнул колокольчик. Ронни колдовала над прической крупной темнокожей женщины, громогласно рассказывающей о достижениях ее прекрасного неженатого сыночка. В телевизоре, криво висящем на стене, беззвучно мелькали кадры какой-то типичной мелодрамы про очередную «серую мышку», решившую попытать счастье в большом городе. И почему салоны выбирают такие фильмы?

Аластор как можно незаметнее прокрался мимо зала и скрылся в скромной съемной комнате. Поставив дипломат рядом с импровизированной кроватью, он рухнул на матрас и со вздохом провел ладонями по лицу.

В первую очередь нужно было решить две проблемы: под каким соусом донести до Барона такую отложенную сделку, не вызвав гневного негодования, и как все-таки исполнить договор.

Внятных идей не рождалось. В мыслях парня, как в жаркой пустыне, каталось гонимое ветром перекати-поле. Он устал. Долгая беседа с бизнесменом выкачала из него все соки, как беспрестанно работающая нефтяная вышка. Печально признавать, но большая часть усилий ушла не на уговоры, а на сдерживание разъярившихся духов. И как у Хилла получилось взбесить их всего парой фраз?

– И в чем же заключался твой невероятий план, mon cher ami?

– Сдохни, Нибо, – огрызнулся Аластор, раздвигая пальцы, чтобы наградить гостя пренебрежительным взглядом.

Пижонский лоа в свойственной ему манере появился без приглашения и скучающе восседал за столом, подперев голову кулаком. Флегматично отстукивая ногтями по столешнице рваный ритм, Геде Нибо выжидающе прожигал парня глазами.

– Опоздал на пару столетий, малыш, – усмехнулся он. – Мне кажется, или что-то пошло не так?

– Договор я заключил, если ты не заметил, – Аластор уселся, скрестив ноги.

Он лучше наглого лоа понимал, что условия вышли не самыми идеальными. Шанс, что в оставшиеся два дня Малек Хилл предоставит ему «помеху» на голубой тарелочке с золотой каемочкой был если не нулевым, то предельно близким к нулю. А это значило только одно – у Ала большие проблемы. Видимо, придется снова искать заблудшую душу проверенными методами.

– Только почему-то красавчик Хилл все еще в добром здравии. И душа его при нем.

– Лучше несколько даров постепенно, чем один, но сейчас, – парировал Ал, с вызовом глядя на лоа.

Сердце бешено колотилось. Всеми силами Аластор старался не выдать нарастающее волнение. И присутствие сынка Барона Самеди не способствовало ментальному равновесию.

– Ох, не мне ты будешь это рассказывать, дружок.

Геде Нибо заливисто расхохотался. В своем наряде денди он напоминал клишированного киношного злодея, который долгое время ожидал главного героя в скрытой штаб-квартире и вот, наконец, мог пересказать ему план мирового господства во всех подробностях.

– Заканчивай с угрозами и оставь меня в покое, – процедил Аластор.

– Не выйдет, малыш Ал. Отец хочет тебя видеть.

* * *

Барон Самеди по-царски восседал на потрепанном барном стуле с невысокой спинкой. Закинув ногу на ногу, он поигрывал зажатым в руке кием, вальяжно покуривая сигару. Бардовая спинка накренилась, передние ножки приподнялись, заставляя стул опасно балансировать на грани падения. Похоже, Барона это совершенно не заботило – лоа был погружен в медитативное состояние, витая в собственных мыслях. Наслаждаясь моментом, он наполовину прикрыл глаза, и покачивался вперед-назад, то приземляя ножки стула на пол, то снова приподнимая в воздух.

Стоило Аластору переступить порог полуподвального бара, как в нос ударил резкий запах дешевого табака. Пелена густого едкого дыма слепила и призрачными лапами проникала глубоко в легкие, вызывая непреодолимое желание прокашляться и протереть слезящиеся глаза. Аластор непроизвольно вытер лицо тыльной стороной ладони. Следовавший за ним Нибо презрительно фыркнул. Он вообще не испытывал дискомфорта и дышал полной грудью. Ну, насколько это возможно, когда ты несколько столетий как мертв.

В баре было шумно. Заполненный разными жителями нижнего мира, он напоминал рокочущий стадион во время решающей игры. Голоса смешивались со звуками джаза, доносящимися из старого музыкального автомата, крутящего виниловые пластинки.

На пути, прямо по центру затемненного зала, стоял видавший виды деревянный бильярдный стол. Поверхность лакированных ножек потрескалась, создавая эффект крупной мраморной крошки. Ярко-зеленое, кое-где выцветшее до белесых полос сукно местами выбилось из-под удерживающего его штапика по бортам. Около луз свисали оторванные куски ткани, перекрывая зияющие дыры, будто еще одна преграда на пути разноцветных пронумерованных шаров.

С громким стуком молочно-белый биток запустил в стремительный полет темно-коричневый шар с цифрой семь по середине. Отскочив от трех бортов, «семерка» скрылась в угловой лузе.

– Седьмой, дружище, – возвестил высокий темноволосый мужчина, гордо распрямившись после удара. – Похоже, партия моя!

Барон открыл один глаз и окинул стол беглым взглядом.

– Любишь же ты заранее праздновать победу, – снисходительно фыркнул он.

Темноволосый обошел стол по кругу, опираясь на кий, как на посох. Он заметно прихрамывал, подволакивая правую ногу.

– Восьмой в левую угловую, – объявил мужчина, нависая над столом. – Дальнюю.

Он привалился о бортик, уложил кий на левую кисть, поставленную в упор на поверхности стола, несколько раз проскользил им по указательному пальцу, примечаясь для удара. Удовлетворенный положением, он перехватил кий поудобнее, прицелился и резким мощным движением отправил биток в сторону черного шара. Они с громким стуком столкнулись. «Восьмерка» пулей влетела в обозначенную лузу. Белый шар покатился за ней и через мгновение исчез во тьме того же отверстия.

По залу прокатился разочарованный стон. Мужчина недовольно цокнул языком.

– Вот видишь, – рассмеялся Барон, вставая со стула. – Между чашкой и ртом кусочек может и упасть[1].

Он поманил пальцем молоденького бармена, указывая на опустевший бокал. Парнишка в темном облаке дыма растворился в воздухе и через мгновение возник рядом с Бароном с початой бутылкой рома. Наполнив бокал, он также молниеносно ретировался.

– Хорошая игра, – Геде Нибо расплылся в ухмылке, привлекая внимание.

Темноволосый мужчина закатил глаза, плюхнувшись в кресло неподалеку от стола. Барон Самеди же снова расхохотался.

– Прекрасная! – иронично хмыкнул он, отставляя бокал на стойку. – Чистая победа без единого удара. Даже скучно.

– Может, наш гость сможет тебя развлечь? – Нибо коротко кивнул в сторону Аластора.

Барон Самеди перевел взгляд на Ала, бесцельно буравившего бильярдный стол взглядом. Мысли бродили, как овцы, разбежавшиеся от нерадивого пастуха. Рано. Еще слишком рано. И как его угораздило попасть в круговорот событий перед самым финалом? Это как уйти на штрафной круг в биатлоне после финального огневого рубежа. Еще и коварный лоа будто специально крал отведенное Аластору время!

– Аластор Дрейк! – протянул Барон, церемонно раскинув руки в стороны. – Давно же ты не осчастливливал нас своим присутствием! Налейте рома нашему другу!

В голосе его звучал неприкрытый сарказм. Он ухмыльнулся и выпустил струю табачного дыма в сторону парня. Маска черепа, белой краской нанесенная на лицо Барона Самеди, исказилась в хищной гримасе. Тени вокруг него заплясали, исполняя замысловатые шаманские па.

Рядом с Бароном их всегда было много. Словно стервятники, мелкие лоа, даже не имевшие телесных оболочек, кружили неподалеку в ожидании подачек – частей подаренных могучему лоа душ. Пожирая их, полчище теней напоминало косяк голодных пираний, сражающихся за жертву, опрометчиво упавшую в Амазонку, разрывая ее на кусочки. Добычей часто становились не только «подарки», но и неугодные Барону соратники. Таких он скармливал теням намеренно, наблюдая как они медленно и жестоко расчленяют душу несчастного.

Перспектива отдать свою душу на растерзание Аластора не прельщала. Сердце зашлось в бешеном ритме, вторя барабанам джазовой ритм-секции. Не так ли чувствуют себя люди в преддверии панической атаки? Конечно, он водил вынужденную дружбу с тенями Барона. Вернее, они были к нему приставлены, выполняя роль защитников, контролеров, а иной раз – своры охотничьих собак, которых Ал не гнушался использовать в собственных интересах. Однако, выбирая между ним и Бароном, мелкие лоа без зазрения совести послушают второго.

Бармен засуетился и подал Аластору бокал, полный янтарной жидкости с несколькими крупными кубиками льда.

– В мире живых дел невпроворот, – сдержанно отозвался парень, участливо кивнув вместо приветствия.

– Настолько, что в твоем перечне ценностей наше соглашение опустилось на самое дно?

Издевка в голосе лоа стала ясной, как погожий день. По залу пронеслись сдавленные смешки. Тени за спиной Барона зарябили, издавая утробный гул, тоже отдаленно напоминающий едва сдерживаемый смех. Атмосфера начала накаляться. Пропитанный дымом воздух, казалось, вспыхнет от единственной искры, как плотное газовое облако.

– Отнюдь, – Аластор пригубил ром. Во рту разлился слегка горьковатый привкус с тростниковыми нотками. – Только что заключил крайне любопытную сделку.

Алкоголь дарил скромную, но все же дозу успокоения. Отказаться от выпивки в присутствии Барона, тем более предложенной им самим, равносильно брошенной в лицо перчатке. Нестерпимое оскорбление. В давние времена в Европе за такое можно было заслужить вызов на дуэль, а в окружении Самеди – уж точно попасть в немилость духа на неопределенный срок.

Подрагивающей рукой Аластор отставил бокал на стойку и щелкнул пальцами. В ладони мгновенно материализовался скрученный в трубочку лист бумаги. Барон Самеди заинтересованно подался вперед. Тени возбужденно загудели, взволнованно подрагивая. Ал обогнул бильярдный стол и поставил перед лоа бумажный пакет.

– Клиент был столь добр, что передал небольшой подарок.

Он привалился к борту стола, скрестив руки на груди, и положил рядом свернутый договор. Барон Самеди рукояткой кия отодвинул стенку пакета и заглянул внутрь. Изумление медленно расплылось по его лицу, после чего превратилось в довольную и одобрительную ухмылку.

– Недурно, малыш Ал, – оценил он. – Что же за курицу, несущую золотые яйца, ты заграбастал?

– Скорее, петуха, – Геде Нибо, восседающий около барной стойки, неприлично громко заржал и отсалютовал Барону бокалом.

Аластор кинул на лоа испепеляющий взгляд. Луше бы он не вмешивался, когда ситуация и без того нервная. Саркастичные комментарии, да даже просто неудачно брошенное слово с легкостью могли вывести Барона Самеди из благожелательного расположения. Ал надеялся, что ром хоть немного порадует главу семейства Геде и обеспечит ему спокойный разговор.

Он молча протянул договор. Барон с любопытством развернул его. Глаза лоа изучающе забегали по строчкам.

– Малек Хилл, значит, – он поднес ко рту новую сигару.

Быстро сориентировавшись, бармен возник рядом, держа в руках зажженную зажигалку. Самеди с наслаждением закурил.

– И что же возжелала такая крупная рыба?

Конечно, от цепких глаз Барона не ускользнули весьма размытые пожелания бизнесмена. Аластор замялся. Во рту пересохло. По спине пробежала холодная струйка пота. Парень никак не мог заставить себя ответить. Он потянулся за бокалом и сделал несколько больших успокаивающих глотков.

– Избавления от некоторых помех в его деле, – наконец расплывчато ответил Ал, отведя взгляд в сторону.

Барон Самеди откинулся на спинку стула и взглянул на Аластора исподлобья.

– Конкретнее, – он залпом осушил остатки рома.

– В течение некоторого времени Малек Хилл предоставит ряд персоналий, – тяжело вздохнув, начал Аластор. – Для передачи в дар…

Глаза Барона недобро сверкнули. Белая маска исказилась гримасой злобы. Пустой бокал со звоном разлетелся на мелкие осколки.

– У тебя осталось меньше трех дней, – рявкнул лоа. – И все, что ты приносишь мне – обещания роскошной жизни? Забыл, что именно должен делать?

Тени разрослись, их очертания стали напоминать исполинскую гору. Гора дрожала, раздраженно рокотала и всем видом выражала недовольство, будто эмоции Барона Самеди мгновенно передавались мелким лоа.

– Нет, – коротко ответил Ал, впившись ногтями в бортик. – Но долгосрочные поставки явно надежнее…

– Чем исполнение условий сделки?!

Длинные черные лапы теней обвили шею Аластора трепещущим кольцом. Несколько других застыли у груди, рябящей стрелой целясь в сердце. Под ногами разверзлась темная бездна, готовая разом сожрать его. Парень нервно сглотнул. Мелкие духи угрожали ему скорой расправой.

– Чем душа… Очередного пьянчуги с Орлеанской подворотни.

В баре воцарилась гнетущая тишина. Смолкла даже музыка. Аластор тяжело дышал, стараясь унять неистово колотящееся сердце. Одно слово Барона – и ошейник сомкнется, обрывая связь души с телом.

– В последнее время ты чересчур халатно относишься к своим обязанностям, мальчик, – холодно возвестил Самеди, поднимаясь с места. – Подкидываешь мне всякую шваль. Тянешь до последнего дня. Кажется мне, что собственная душа тебе надоела. Неужто жаждешь скорее отправить ее к вратам Ле Гвинеи? Не уверен, что пройдешь дальше вторых, – он подошел вплотную к Алу, выдохнул ему в лицо облако дыма и прошипел. – Только не забыл ли ты, Аластор, что душа твоей подружки последует за тобой?

Аластор с такой силой сжал борт бильярдного стола, что костяшки пальцев побелели. Он смотрел прямо перед собой, не отводя взгляда от Барона.

– Надеешься, что твой благодетель с толстым кошельком подарит тебе чью-то душу в оставшееся время? – лоа хищно прищурился. – А ты любишь рисковать.

Хриплый шепот варварски проникал в сознание, отдавался в висках пульсирующей болью. Казалось, что неведомая сила распирает череп изнутри, как воздушный шарик. Очередная тень скользнула по руке, обжигая электрическим разрядом. На тыльной стороне ладони Аластора вспыхнула краснеющая извивающаяся полоска. Парень еле слышно скрипнул зубами.

– Риск – дело благородное, – сдавленным голосом пробормотал он.

Барон издевательски расхохотался. Его зловещий смех пробирал до костей, как яростный ледяной ветер. Кусачая волна мелких мурашек вновь пронеслась по телу Аластора. Он так и не успел продумать дальнейший план действий. И сейчас Барон Самеди прижал его к стенке.

– В отличие от тебя, малыш Ал, – съязвил Самеди, резко отстраняясь. – Но, если уж ты готов поставить на темную лошадку, не откажи в прихоти и мне, – торжествующе ухмыляясь, он протянул парню кий. – Сыграем, парниша. Выиграешь – так и быть, дождусь жертвы от твоего Хилла. Проиграешь – будем считать, что время вышло.

Тени разлетелись в разные стороны, освобождая Аластора. Он в недоумении распахнул глаза. Сыграть? До этого дня Ал видел бильярдные партии всего несколько раз. Большинство были дружескими играми студентов Стоуни Брука, убивавших время в кампусе. Они бесцельно гоняли шары по столу, попивая дешевое баночное пиво, бездарно спрятанное в бумажные пакеты. Эти пьяные игрища интереса у Аластора не вызывали. Он в них не участвовал и даже не становился любопытным наблюдателем. Для него были загадкой разные приемы и техники. Он не знал как встать у стола, как ставить руку, как пользоваться кием. Банально не знал правил! Впервые Аластор об этом пожалел. Ведь Барон хотел, чтобы он поставил на кон не только свою жизнь, но и жизнь Леи!

Толпа воодушевленно загудела. Геде Нибо разразился громкими аплодисментами.

– Я не играю в бильярд, – пробормотал Ал.

– Все когда-то бывает впервые, – философски изрек Барон. – Или запал на этом кончился, малыш Ал?

– Лохам же везет! – оживился Нибо, подняв бокал над головой.

– Дружище, ты предлагаешь старой развалюхе соревноваться в скорости с Бугатти Вейрон, – темноволосый мужчина, до этого безмолвно восседавший в кресле, поднялся и встал, оперевшись руками о стол.

– Любопытное будет зрелище, – отмахнулся Барон Самеди. – Разбивай, малыш Ал. Посмотрим каким местом к тебе повернется Фортуна.

Взяв из рук Барона кий, Аластор медленным шагом подошел к узкой стороне бильярдного стола, где темноволосый лоа установил белый шар напротив аккуратно сложенной разноцветной пирамиды. Основание ее растянулось параллельно ширине стола, вершина направлена в сторону белого. Черная «восьмерка» в центре. Вокруг нее вплотную друг к другу вразнобой расставлены полноцветные и полосатые шары.

Загадочно ухмыляясь, мужчина положил руку ему на плечо и заговорщически произнес, склонившись ближе к уху.

– Бильярд – игра простая, друг мой. Главное – меткость и холодный расчет, – он указал пальцем на молочно-белый шар. – Бить только этим. Как разобьешь пирамиду, нужно выбрать свои. Дальше играешь по ним. Те, что другой раскраски – не трогаешь. Понятно?

Аластор медленно кивнул, стараясь запомнить беглый урок.

– В идеале – за первый подход забить как можно больше. Дашь шанс Барону, – мужчина почесал подбородок. – Считай – просрал. Папаша слишком хорош, – он кивнул в сторону пирамиды. – Избавишься от всех своих и можешь загонять черный. Вот и все премудрости.

– Легко сказать, – фыркнул Аластор.

– У тебя вроде как есть за что бороться.

Мужчина хлопнул Ала по плечу и отошел на пару шагов.

– Закончили? – скучающе протянул Барон Самеди, опираясь на кий. – Думал, умру еще раз, пока вы воркуете.

Зал взорвался хохотом. Гости с любопытством наблюдали за разворачивающимся шоу.

Аластор неуклюже уложил ладонь на стол, повторяя позицию, в которой играл темноволосый. Кий оказался тяжелее, чем он думал, но отполированное дерево легко скользило по пальцам, как нагретый нож по брикету масла. Ал несколько раз поводил им, примечаясь к белому шару. Внимание сфокусировалось в одной точке. В теории все просто – попасть наконечником деревянной палки в неподвижную цель. Но как водится – проще сказать, чем сделать.

Отведя кончик кия на приличное расстояние, Аластор резким выпадом направил его в сторону битка. Несмотря на жесткий хват, которым он вцепился в шафт, предательская палка соскочила с неуверенного упора и прочертила тускловатую голубую полосу по сукну. Дурацкий белый шар так и остался стоять на месте.

Темноволосый прыснул в кулак, пытаясь сдержать порыв хохота. Барон же не был столь деликатен и зашелся раскатистым гоготом, изображая бурные аплодисменты. Гости последовали его примеру.

– Малыш Ал, бить надо по шарам, а не по столу. Представь, что это дворовая драка, – язвительно сообщил Самеди, отсмеявшись.

– Бить по «шарам» в драке низко, – рычащим голосом парировал Аластор.

– Попробуй еще раз!

Барон развалился на диванчике слева от стола, заняв удобную позицию для наблюдения за первыми шагами парня в бильярде. Он гонял по бокалу новую порцию рома, созерцая медитативно кружащийся кубик льда. Аластор яростно выдохнул и выругался по-французски. Окружавшие его любопытные тени рассыпались в разные стороны, улавливая скверное настроение. Это была не игра, а публичное унижение! И Барон Самеди им определенно и совершенно неприкрыто наслаждался.

Снова уперев ладонь в поверхность стола, Ал откинул волосы с лица, уложил кий сверху и прицелился. «Попасть по шару» – священной мантрой пульсировало в голове. Он никогда б не подумал, что такое незамысловатое действие может вызывать столько проблем! Те парни, что играли в Стоуни Бруке, делали это так легко и непринужденно, что создавалось впечатление чрезвычайной простоты. Не тут-то было! На мгновение затаив дыхание, Аластор нанес новый удар.

Кончик кия протаранил шар. Стремительной пулей биток полетел вперед и с глухим щелчком врезался в правую грань пирамиды. Она рассыпалась словно от взрыва. С замиранием сердца Аластор следил как шары, то и дело сталкиваясь, скакали по полю, как блохи по дворняге, рикошетя от бортов. Броуновское движение продолжалось недолго. Полосатый с цифрой «12», венчавший правый угол пирамиды медленно подкатился к угловой лузе и скрылся в темноте.

– Удачный разбой! Выбирай группу, – воодушевившись, подсказал темноволосый мужчина.

Барон Самеди удовлетворенно кивнул.

– Мэтр решил стать парнишке тренером, – выкрикнул кто-то из зала.

– Вряд ли он тебе заплатит! – проорал Геде Нибо, развалившись на барной стойке.

Аластор пропустил комментарии мимо ушей. Беспокойно поводив взглядом по столу, он выбрал полосатые. Как минимум, среди них уже осталось на один меньше. Глупо было бы принимать иное решение. Однако, появилась новая проблема. Биток застыл практически в середине стола в плотном окружении других. И как до него теперь дотягиваться?

– Выбирай те, что проще закатить, – посоветовал мужчина, вставая рядом. – Лучше вон тот, что встал у лузы.

Он указал на расположившийся у левого борта почти у самого края зияющей дыры темно-зеленый полосатый шар с цифрой «14». Насколько Ал помнил, в него предстояло попасть в первую очередь, не задев полностью закрашенные, ставшие группой Барона. Белый шар стоял с ним почти на одной линии. Но все еще в центре поля!

Кое-как улегшись на противоположном борте, Аластор неуклюже соорудил подобие горки из пальцев, уперев их в шершавое сукно. Поставив кий под углом, стараясь больше ни к чему не притронуться, он дотянулся кончиком до битка и еле-еле подтолкнул его в сторону «четырнадцатого». Удар вышел не слишком изящным. Кий скользнул по верхушке шара, издав приглушенный треск. Тем не менее, биток пришел в движение. Он вяло покатился по поверхности, заставив сердце парня сжаться в комок.

Шар двигался как в замедленной съемке. Аластору на миг показалось, что он забыл как дышать. Он пристально следил за тем как биток едва коснулся полосатого, подтолкнул его в сторону лузы и замер, передавая эстафету. «Четырнадцатый» качнулся и также медленно перевалился через край, пропадая во тьме.

Аластор с облегчением вздохнул. Еще на один меньше.

– «Восьмерка» – заказная игра, – назидательным тоном сообщил Барон Самеди, отхлебнув рома. – Перед ударом нужно сообщать куда бьешь.

– Запомню, – буркнул Ал, вытерев лоб тыльной стороной ладони.

Он и не заметил, как из-за нарастающего напряжения начал покрываться испариной. Упавшие на глаза волосы пропитались потом и плетьми прилипли к щекам. В зале не было жарко, это адреналин разгонял кровь по венам и заставлял сердце колотиться у самого горла.

Расклад на столе поменялся. Белый шар теперь ожидал недалеко от недавно выигрышной лузы. Остальные же были беспорядочно рассыпаны вокруг. Аластор несколько раз обошел стол в поисках такого же удачного удара. Увы, чудеса дважды не случаются. Более-менее сносно замерли синий с десяткой в центре и желтая «девятка».

Глубоко вдохнув, Аластор выбрал целью желтый шар, решив упокоить его в угловой лузе, о чем и объявил Барону. Самеди многозначительно покачал головой. Вот как понимать его реакцию? Маска на его лице не выражала никаких эмоций, он без особого интереса наблюдал, как Ал принимает новую не слишком удобную позу и примечается в центр битка.

Шар с громким щелчком полетел в сторону «девятки» и на полном ходу протаранил ее. Желтый полосатый отскочил от двух соседних бортов, зацепил спокойно стоящую «восьмерку», по касательной прошелся по синей «двойке» и рикошетом улетел в ту самую назначенную лузу.