Контрактор. Коллизии желаний

Темноволосый мужчина восторженно зааплодировал.

– Фукс[2], парень, – рассмеялся Самеди, наконец вставая у стола. – Похоже, до игры ты хорошенько трахнул Фортуну.

Со стороны барной стойки раздался остервенелый гогот Нибо. Порядком набравшийся лоа, похоже, готов был найти любой повод выказать Барону одобрение.

– Новичкам везет, дружище, – хмыкнул темноволосый, отсалютовав Аластору сигарой.

– Даже слишком, – фыркнул Барон, пристально рассматривая ситуацию в игре. – Играй, малыш Ал.

Шокированный Ал растерянно водил взглядом по расстановке шаров. Последний, забитый им, был простой удачей. Случайностью. Удар пошел совершенно не по плану и счастливый финал удивил его больше, чем всех остальных наблюдателей вместе взятых.

Навернув еще несколько кругов вокруг стола, парень отметил удачное расположение коричневого полосатого шара с цифрой «15». Выбрав его жертвой, а целью – боковую лузу, что была ближе всего, Аластор коротким движением запустил биток в нужном направлении.

Все произошло так быстро! Молочно-белый шар стрелой отправился в полет в сторону «пятнадцатого». И прошел в каких-то жалких дюймах справа от него.

_____________________________________

[1] Англоязычный аналог русской поговорки «Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь».

[2] Фукс – в бильярдной партии, случайно выигранный шар.

Глава 6. «Джентельменское соглашение»

Июнь 2023 г.

Новый Орлеан, штат Луизиана, США

Толпа издала разочарованный вздох. Он эхом прокатился по залу и утонул в звуках новой джазовой композиции. Аластор в ужасе замер. Он помнил слова того мужчины – не позволить Барону взять игру в свои руки. А сейчас он промахнулся. И последствие у такого прокола одно – переход хода.

– Ненадолго Фортуна тебя запомнила, – смеясь, Барон подхватил кий и уже готовился к удару. – В сексе ты такой же, как в бильярде? Лузер?

Послышались нестройные смешки. Аластор до скрипа стиснул зубы, яростно сжал шафт кия и не без усилия воли промолчал. В ответ на отчаянный пассаж, палка недовольно затрещала. Как же хотелось врезать нахалу этим самым кием промеж глаз! Неплохое вышло бы представление. Правда, последнее, что Ал отыграл бы в жизни. Возмездие было бы моментальным. Хотя не такой уж и провальный вариант: покинуть бренный мир, уложив на лопатки самого Барона Самеди!

Проглотив оскорбление, на ватных ногах Аластор дошел до дивана, где восседал темноволосый, и тяжеловесно опустился рядом. Поддерживать пошлые шутки Барона – это согласиться на очередную игру на его поле. А как показывает практика, такие игры ни к чему хорошему не приводят. Даже сейчас так недурно начавшаяся партия летела ко всем чертям.

– Шары катать – не в игрушки играть. Смотри, как это делают взрослые дяденьки! Два в углы. Тройку и семерку.

Легким пассом Барон запустил биток в полет по столу. Шар поцеловал три борта и врезался в два цветных, стоявших так близко, будто они были приклеены вдруг к другу. Парочка разлетелась в разные стороны, как полярные магниты. Заказанные шары исчезли в угловых лузах.

Широко распахнув глаза, Ал наблюдал как тает его превосходство в счете. Два шара за один ход! Еще очко и они сравняются. Еще пять и он проиграл.

Ощутив свое ломанное, сбивающееся дыхание, Аластор машинально положил ладонь на грудь. Он настороженно взирал на все еще катающиеся по столу шары. Каждое их соприкосновение отдавалось в голове ударом колокола, каждое движение заставляло сердце дрогнуть.

– Говорил же, – тихим голосом темноволосый вывел его из транса. – Не вздумай передавать ход Барону.

– Как будто это входило в мои планы! – огрызнулся Аластор, нагладив его испепеляющим взглядом.

– Не думаю, что ты такой идиот, – фыркнул мужчина. – И что планируешь делать?

«Без понятия!» – мысленно рявкнул Ал, следя за тем, как Барон Самеди примечается для нового удара. На этот раз целью он выбрал оранжевый шар с цифрой «5».

– Могу помочь тебе, Аластор Дрейк, – протянул темноволосый, привлекая внимание парня.

– Поставишь Барону подножку? – прошипел Ал, сверкнув глазами.

Мужчина недобро рассмеялся.

– У меня другие методы, – в черной бездне его зрачков на мгновение промелькнул подозрительно дьявольский огонек. – Пойми, в нашем мире нельзя выиграть, не отступая от правил, – мужчина протянул парню раскрытую ладонь. – Кажется, мы не представлены. Мэтр Карфур.

Аластор машинально ответил на рукопожатие. Он уже слышал это имя раньше, но никогда не думал, что удостоится личной встречи. Обучавшая Ала премудростям общения с лоа бабуля Руби Амос, жрица Вуду и по совместительству матушка Ронни, вбила ему в голову одну непреложную истину, которая, по ее словам, «однажды могла спасти парню жизнь» – пока другие пути и попытки не потерпят неудачу не связываться с Мэтром Карфуром.

Темный владыка перекрестков. Жестокий, свирепый, непредсказуемый трикстер. Покровитель черной магии, колдовства, потаенных низменных желаний. Агрессивный лоа, что не отличается добродушием и терпением. Хозяин и привратник озлобленных духов, закаленный, с собственным чувством справедливости. Какими только эпитетами не награждала Мэтра Карфура бабуля Руби!

И сейчас этот непредсказуемый и до безобразия расчетливый лоа хотел протянуть ему руку помощи?

– И что ты предлагаешь? – Аластор приподнял бровь.

– Небольшую сделку, – Карфур расплылся в улыбке.

– Я не могу заключить с тобой договор…

– Нет-нет, – лоа замахал рукой перед лицом парня. – Не в моих правилах переходить дорогу папаше Геде. Ты же его питомец…

Аластор недовольно поморщился, шумно втянув воздух сквозь зубы.

– Я бы попросил…

– Попроси, – отмахнулся Карфур. – Только времени у тебя немного. А ты им разбрасываешься, как песком в пустыне.

Их прервал восторженный взрыв толпы. Барон Самеди, рисуясь, перехватил кий за спиной и мощным ударом загнал оранжевую «пятерку» в лузу. «Три-три», – про себя подытожил Ал. Сердце в груди сделало сальто-мортале, в полете зацепив легкие. Как иначе объяснить то гнетущее ощущение, будто из тела разом выбили весь воздух, которое посетило Аластора в ту секунду, когда шар с грохотом провалился в лузу?

– Камбэк[1], – довольно объявил Барон. – Уже сочиняешь эпитафию для надгробия, малыш Ал? «Здесь лежит Аластор, он не умел ценить время»! «Двойку» в боковую!

Он мерзко рассмеялся, залпом осушая очередной бокал.

Морозная волна страха прошлась по спине Ала. Черт с ней, с его жизнью! Но на кону стояла не только она.

Перед глазами встал образ Леи. В белом подвенечном платье, бледной, как смерть. Прямо восставшая Эмили из картины Тима Бертона «Труп невесты». Запрокинув голову, она тянула к нему руки, испещренные чернильными венами. Аластор пообещал освободить ее. В первую очередь самому себе. Разве может он сейчас сдаться?

– Какую сделку? – проморгавшись, прошептал он, переведя вопросительный взгляд на Карфура.

Мэтр Карфур хищно оскалился, сверкнул глазами.

– Я помогаю тебе выиграть, парень, – он в нетерпении облизнул губы. – Но взамен заберу одну из душ, что ты подготовишь для Барона.

– Любую? – Аластор удивленно вскинул брови. Слишком уж сказочными казались условия.

– Ту, которую я захочу, – расплывчато пояснил Карфур. – И тогда, когда я того пожелаю. И если я выберу, ты не сможешь мне отказать.

Аластор колебался. Обыграть Барона Самеди вряд ли было ему по силам. Но и фигура Мэтра Карфура, приправленная нелестными отзывами, никак не вызывала доверия. Он определенно чего-то не договаривал. И делал это намеренно, пользуясь плачевным положением парня. Сейчас Ал напоминал загнанного хищника, попавшего в капкан зверолова, но отчаянно хватающегося за жизнь. Ищущего любой способ избежать уготовленной ему участи. Почему-то сразу вспомнился напуганный грозными тенями Малек Хилл, готовый согласиться на что угодно, лишь бы не стать их жертвой. Почти что моментальная карма. Недавний охотник стал добычей.

– Почему…

– Дело не в тебе, парень, – фыркнул Карфур, не дав Аластору договорить. – Знаешь, я не в восторге от условий вашей партии, – он пояснял спокойно, будто рассказывал сказку на ночь. – Опытный катала вынуждает полного профана согласиться на игру с высокими ставками. Даже неспортивно. Не бильярд, а показательная порка.

Карфур поморщился и презрительно сплюнул на пол, растерев плевок носком ботинка.

– Насрать чем ты там задел Барона, – мужчина почесал подбородок. – В ваши дела я не полезу. Считай, что такое зрелище мне просто не нравится.

Бах! Синий шар с цифрой «2» с грохотом скрылся в зияющем чреве боковой лузы.

– По рукам!

Свет в зале дважды моргнул. Лампы, освещающие бильярдный стол качнулись, как от подземного толчка. Из угла зала раздался скрежещущий звук зажеванной пластинки. Музыка смолкла. Суетясь, бармен ринулся отлаживать древний музыкальный аппарат, недовольно бухтя под нос ругательства. В это же мгновение Аластор ощутил болезненный укол в шею. Справа под волосами появился неприятный зуд, как после укуса разозленной осы.

– Исчезнет, когда исполнится наше маленькое джентельменское соглашение, – Мэтр Карфур по-братски хлопнул его по плечу. – Дело за малым. Готовься побеждать.

У стола Барон Самеди, поигрывая сигарой, зажатой в зубах, примечался к битку для очередного удара. Ведя переговоры с Карфуром, Аластор не услышал какую лузу он заказал. Однако, добычей лоа точно выбрал желтый закрашенный шар.

– Смотри, – тихим шепотом произнес Мэтр Карфур.

Удар! Горячий, тлеющий табачный пепел осыпался на протертую ткань, подпалив ее. Барон на мгновение отвлекся, отвел взгляд и кий резко слетел с упора, рычагом поддел биток, попав в его нижнюю точку почти у самого сукна. Шар подпрыгнул, словно теннисный мячик, и совершил несколько коротких скачков по поверхности стола. Завороженный Аластор наблюдал как тяжелый биток перевалился через бортик и с грохотом рухнул на пол.

Повисла тишина. Барон Самеди стукнул кулаком по столу и грязно выругался.

– Фол, дружище, – самодовольно ухмыляясь, объявил Карфур.

– Сам знаю! – рявкнул Барон, не глядя отбрасывая сигару в сторону.

Он подобрал белый шар и с недовольной миной вручил Аластору.

– Играй с руки.

Парень непонимающе поднял бровь.

– Ставь шар куда хочешь и продолжай, – подсказал Карфур.

Ал уставился на поле, оценивая ситуацию. Она оказалась подозрительно удачной. Синий полосатый шар, как по заказу, замер аккурат напротив угловой лузы. Установив биток на одной линии с целью, Аластор гордо объявил о своем выборе и несильным толчком похоронил «десятку» в лузе. Счет сравнялся. Для победы оставалось безошибочно забить еще три раза. Потом наступит очередь черной «восьмерки».

Мэтр Карфур поднялся и, прихрамывая, направился в сторону бара. Проходя мимо Аластора, тихо, чтобы слышал только он, мужчина пробормотал «красный в боковую, в борт со всей силы».

Ал нервным движением заправил мешавшие волосы под воротник футболки и нашел на столе названный шар. В центре поля. Не смотрит ни в одну лузу. Казалось бы, самый неудачный вариант. Почему он должен выбирать его?

«Ну, ладно», – мысленно согласился Аластор, заявляя заказ Барону.

Глаза лоа поползли на лоб. Он удивленно фыркнул и, почесав подбородок, спросил.

– Ты уверен, малыш Ал? Сливаешь игру? Отчаялся?

– Посмотрим, – огрызнулся парень и, собрав все силы, яростно вдарил по битку.

Шар отскочил от борта, задел красный по касательной и протаранил группу из стоявших близко друг к другу полноцветных собратьев, раскидывая их в разные стороны. Шары беспорядочно заметались по полю, то и дело сталкиваясь и разлетаясь в противоположных направлениях.

Словно в трансе, Аластор наблюдал за ними, стараясь не упустить ничего из виду. Нестройный папуасский танец на зеленом сукне продолжался недолго. Красный шар медленно закатился в заявленную лузу. Его примеру последовали еще двое: коричневый полосатый с цифрой «15» упокоился в угловой, а закрашенная «шестерка» зеленого цвета – в противоположной боковой. Единственный оставшийся на поле полосатый шар застыл в дюйме от ближнего к Аластору чернеющего отверстия.

Барон разразился бурными аплодисментами.

– Мать твою, парень! – восторженно вскрикнул он. – Да ты мне гнал, мелкий паразит! Точно не впервые держишь кий в руках!

Аластор невозмутимо пожал плечами, хотя внутри ликовал. Если бы мог – наградил бы Барона самой ехидной из ухмылок в своем арсенале. Хотя для него такая удача была еще большим удивлением! Увы, он должен был разыгрывать спектакль до конца.

– Как вы там говорили? – протянул он, сохраняя бесстрастное выражение лица. – Новичкам везет? «Тринадцатый» в ближнюю ко мне.

Аккуратным толчком Аластор направил биток в указанный шар. Тот с грохотом исчез в лузе. Белый срикошетил от борта и успокоился на одной линии с победной «восьмеркой». Окинув поверхность стола взглядом, удовлетворенный Ал кивнул в сторону черного.

– Теперь этот?

Самеди медленно кивнул.

– Наглеешь, малец! Не празднуй раньше времени.

Оставив замечание без внимания, Аластор пальцем указал на ближайшую к «восьмерке» дыру.

– Сюда.

Он аккуратно прицелился и легонько подтолкнул биток к шару. Черный медленно покатился, на мгновение замер у входа в лузу, покачнулся и рухнул вниз.

_____________________________________

[1] Камбэ́к – ситуация, при которой игрок, значительно отстающий в счете, сравнивает его.

Глава 7. «Хозяин астральных врат»

Ноябрь 2018 г.

Нью-Йорк, США

Долгое время Браунсвилл, район в восточной части Бруклина, возглавлял весьма нелестный хит-парад. Здесь говорили: «если вам двадцать пять – значит вы либо мертвы, либо уже в тюрьме или в банде». Окрещенный «столицей убийств в Нью-Йорке», он неизменно держал лидерство по уровню преступности и бедности. Далеко не лучшее место, где молодежи стоит встречать рассвет. Да и вообще, район, от которого следует держаться как можно дальше.

Увы, но именно сюда Папа Ла Фоско привел едва начавшего избавляться от недавнего потрясения Аластора. Парень молчаливой тенью следовал за ним, будто влекомый неведомой силой. Он толком не помнил, как согласился на это спонтанное путешествие! Сознание понемногу прояснялось, в голове всплывали отрывистые воспоминания, отдаленно похожие на наброски сюрреалиста. Больше всего Аластор хотел получить хотя бы крошечную зацепку, которая помогла бы найти причины плачевного состояния Леи. Так что дороги назад все равно не было.

Их путь лежал вглубь района мимо стройного ряда заброшенных домов-праджектов[1], исписанных гигантскими надписями наподобие «Бог с нами!» или «Бог есть любовь». Разноцветные граффити создавали иллюзорное впечатление, что Браунсвилл живет исключительно верой – и чем больше надпись, тем она яростнее. Пыль в глаза, не более. Даже огромное число церквей не спасло район, утопающий в горах мусора, от разрухи и запустения.

Сойдя с основной дороги, Папа Ла Фоско свернул в переулок и остановился у входа в старую пожарную часть. По крайней мере, именно так гласила покосившаяся табличка, свисавшая на нескольких выживших гвоздях. Аластор бегло осмотрел непримечательное здание из серого кирпича. Глухая фасадная стена с тремя заколоченными окнами под самой крышей, деревянная, разукрашенная уличными художниками дверь. И что могло здесь понадобиться?

– Где мы?

Проигнорировав вопрос, Папа Ла Фоско коротко постучал. За дверью послышались шевеление, сопровождаемое неразборчивым бормотанием, и скрежет металла. В проеме возникло недовольное лицо чернокожего мужчины. Он окинул пришедших беглым взглядом, задержался на Ла Фоско, после чего коротко кивнул и жестом пригласил гостей войти.

– После тебя, – Папа Ла Фоско подтолкнул Аластора вперед.

Парень протиснулся внутрь, едва не задев чернокожего плечом. Тот и не думал отходить в сторону, следил за каждым его шагом. Явно не доверял незнакомцу.

Откуда-то из глубины здания доносилась этническая музыка. Аластор отчетливо различил звук африканских барабанов. Том… том… бум… та-ра-рат… бум! Такие ни с чем не спутаешь: сложные ритмические композиции, чередующие мягкие, глубокие басы с короткими звонкими щелчками. Их поддерживали гремящие и шуршащие звуки, похожие на треск перекатывающегося по металлической доске гороха. Музыке вразнобой вторили хлопки, человеческие голоса, мужские и женские, громкий смех. И кудахтанье.

Последнее заставило Аластора напрячь слух. Неужто после манипуляций с сознанием, у парня начались галлюцинации? Откуда курам взяться в Бруклине?

– Мы ждали вас раньше.

Темнокожий мужчина, одетый в белую заляпанную темными багровыми пятнами простыню, повязанную на манер древнегреческой тоги, начал говорить, едва заперев дверь на три тяжелых засова.

– Пришлось кое-куда заглянуть по дороге, – отмахнулся Папа Ла Фоско, многозначительно кивнув в сторону Ала.

– Все уже ожидают.

Аластор проследовал за мужчинами в дальнюю комнату. С каждым шагом барабаны и голоса слышались все громче. Своеобразная гармония звуков работала как шаманский гипноз. Сердце начало биться, вторя замысловатому ритму, дыхание участилось, словно специально разгоняя кровь по венам. В носу защекотало от смеси витающих в воздухе ароматов. Немного сладковатых, даже приторных, приправленных запахом жженой травы и табака.

Мужчина в тоге отодвинул в сторону занавеску из разноцветных бусин, украшавшую дверной проем, приглашая Аластора и Папу Ла Фоско войти.

Перед ними предстало огромное помещение с высоким потолком. Создавалось впечатление, что кто-то специально разрушил перегородку между первым и вторым этажами. О пожарной безопасности здесь вряд ли заботились: вместо привычных ламп оно освещалось множеством хаотично расставленных чаш, напоминавших круглые чугунные казаны, в которых весело подрагивал огонь.

Внутри явно происходило какое-то ритуальное действо. Люди, облаченные в белые одеяния, яростно вытанцовывали замысловатые па под гремящие барабаны. Они извивались без какой-то системы – кто как умел, повинуясь влекущему их ритму. Движения некоторых, особенно ретивых танцоров, напоминали конвульсии жертв экзорцизма – они заламывали руки, лихорадочно вертели головой и прогибались в неестественных позах. Кто-то корчился на полу, как в эпилептическом припадке. Кто-то кричал, простирая руки к небу. Вся эта вакханалия напоминала массовое наркотическое помутнение!

Внимание Аластора привлек большой, неровно очерченный песком круг, пустотой зиявший по центру комнаты. Никто из присутствующих не пересекал его границ, будто бы круг отделял неведомую зону отчуждения. У дальнего края песчаной границы возвышался каменный постамент, накрытый искрящейся пурпурной тканью, в середине которого в окружении белых незажженных свечей, разноцветных бус и камней лежал человеческий череп, одетый в старенький цилиндр. В зубы черепа была вставлена нераспакованная сигара, на зияющих темнотой глазницах кое-как держалась оправа от очков. Без линз. Перед ним стояла пустая черная глубокая тарелка с побитыми краями. Венчал композицию простой крест, сбитый из деревянных балок.

«Алтарь?» – изумился Ал, присматриваясь к постаменту.

В самом сердце круга крупными камнями было вымощено небольшое кострище, в котором полыхали сложенные горкой бревна. Такие костры скауты разводят, чтобы собраться вокруг и ночью рассказывать друг другу страшилки. Но здесь он определенно с иной целью.

– Добро пожаловать, креольский мальчик, – торжественно возвестил Папа Ла Фоско, положив ладонь Аластору на плечо. – На твой первый групповой ритуал.

– Не помню, чтобы я соглашался в этом участвовать, – Ал нервно скинул руку мужчины. – Куда ты меня притащил, долбаный культист?

Ла Фоско расплылся в самодовольной ухмылке.

– Ты хотел ответов, парень. Можешь получить их здесь.

– Начитался Кроули? – рявкнул Аластор, сверкнув глазами. – Какие к черту ритуалы? Привел поглазеть на сборище обкурившихся сектантов? Смешно! Я просто зря потратил время!

– Дело твое, – Папа Ла Фоско пожал плечами. – Вряд ли кто-то еще поможет твоей подружке оклематься. Так и помрет…

– Пошел ты, ублюдок! – перебивая, выплюнул Ал. – Посвященный! Всезнающий гуру! Ты просто псих, поехавший на всю…

Договорить ему не удалось. Доля секунды – и у горла парня сверкнул короткий обоюдоострый кинжал. Лезвие угрожающе застыло, касаясь обнаженной кожи. Аластор остолбенел, ощущая учащенное тяжелое дыхание за спиной. Встретивший их темнокожий мужчина зашел сзади и теперь держал его в смертельной хватке. Из его рта несло запахом жженой травы, глаза с неестественно широкими зрачками недобро сверкали.

– Кто ты такой, – прошипел он, сильнее прижимая лезвие. – Чтобы так разговаривать с хунганом?

– Тише, Реджи, – скучающим тоном, нарочито медленно протянул Папа Ла Фоско. – Парнишка со мной. Неприлично угрожать гостям ножом.

– Не очень-то он вежлив для гостя, – фыркнул Реджи, не торопясь ослаблять хватку.

– Молодой и импульсивный, – хмыкнул Ла Фоско, пальцем отодвигая кинжал от горла. – Не понимает, где оказался.

– Ты сам меня привел!

Аластор медленно ощупал шею, проверяя последствия встречи с лезвием. Убедившись, что не пострадал, он перевел яростный взгляд на Папу Ла Фоско.

– Ты обещал ответы. Говори быстрее и я пойду.

– Угомонился? – Ла Фоско сцепил пальцы в замок перед грудью, одарив парня новой ехидной ухмылкой. – А теперь молчи и слушай. Подружка твоя связалась с лоа.

– Кем?

– Хунган сказал молчать! – рявкнул Реджи. Кинжал в его руке предостерегающе блеснул.

– Лоа, – Папа Ла Фоско вел себя как лектор в университете, начитывающий давно заготовленную лекцию. Монотонно. Отрывисто. Без особого энтузиазма. – Mystères[2]. Духи. Сущности. Посредники между Бондье и человеком.

Педагог из него был отвратный. Внятных объяснений не наблюдалось, а вот вопросов напротив – становилось только больше. «Бондье»? – Аластор ощутил жгучее желание снова прервать рассказ, но передумал, бросив осторожный взгляд на поигрывающего кинжалом Реджи.

– Я уже говорил тебе. Без должной подготовки и знаний такие игры опасны, – Папа Ла Фоско посерьезнел. – Заходя на территорию лоа, приходится подчиняться правилам. Нарушив их, можно потерять что-то очень важное.

Аластор шумно втянул носом воздух. Как спортсмен, готовящийся выполнить сложный прыжок с вышки, он старался загасить растущее нетерпение, разгоняемое адреналином. Волнение нарастало. В голове пульсировало, в груди неистово бухало сердце. Невысказанные вопросы роились, как мухи. Парню казалось, что еще немного и он, наконец, узнает правду. Какой бы странной и пугающей она не оказалось.

– Ты ведь уже и сам понял, что твоя подружка не больна, – Папа Ла Фоско одобряюще похлопал его по плечу. – Просто ти-бон-анж не смог вернуться в тело. Теперь это всего лишь оболочка. Смертная плоть.

Ти-бон-анж? «Это как маленький добрый ангел?» – фыркнул про себя Ал. Очередная непонятная фраза, преподнесенная как объяснение. Аластор терялся в догадках и домыслах, стреляющих в мыслях, как зерна попкорна на раскаленной сковороде.

– Но она жива!

Он произнес эти слова без тени сомнения. Леа дышала. Ее сердце все еще билось! Это ли не стопроцентное доказательство?

– Физически – да, – для прочей убедительности Ла Фоско кивнул. – Но пока ти-бон-анж не найдет дорогу назад, она так и останется телом, жизнь в котором медленно угасает.

– Как это происходит?

– Как и у всех людей, – хмыкнул мужчина. – Биологические процессы постепенно остановятся…

Как же Аластора раздражал этот менторский, даже снисходительный тон! Будто бы Ла Фоско снизошел до объяснений общеизвестных истин умственно-отсталому малолетнему ребенку. Он разжевывал каждое слово, нарочито делая затяжные паузы. Да этот напыщенный ублюдок прекрасно понял вопрос и специально издевался! Захотелось повторить подвиг, совершенный в больнице, и снова зарядить мужчине кулаком в нос.

– Я не об этом! – перебил Ал. – Как можно потерять этот ти-бон-анж?

– Легко. Совершить ошибку.

Понятнее не стало. В этих разъяснениях не было никакого толку. Единственное, что Аластор вынес из пространной лекции – у состояния Леи нет естественной причины. Только … сверхъестественная?

– Бред какой-то, – под нос пробубнил он.

Не верил Аластор во всякую потустороннюю чертовщину. Духи? Привидения? Сказки для запугивания детей! Не будешь слушаться – Бугимен выскочит из шкафа, прикоснется к тебе длинными пальцами и тело покроется бородавками. Хотя его матушка предпочитала другое чудище. «Не ляжешь спать вовремя – придет Костоправ и заберет в темное убежище» – жутким голосом, но всегда с улыбкой произносила она, когда маленький Ал отказывался идти в кровать. Тощий высокий старик с мешком за спиной, куда с легкостью можно спрятать непослушных детишек. Французская страшилка.