Беги, если вспомнишь

Ответ приходит мгновенно – значит, она ждала, может, и в правду волнуется.

Ви: «Хах, отлично. Мы тоже дома. Макс всю дорогу трещал о тебе, как сумасшедший. Если бы я не знала его всю жизнь, подумала бы, что он влюблён.»

Я смеюсь. И вдруг вспоминаю всё:

Громкую музыку, от которой дрожал пол.

Танцы в полумраке, где тела сливались с тенями.

Её руку на моей талии.

Его взгляд, когда он подал мне стакан, и наши пальцы ненароком соприкоснулись.

Как я могла так долго прятаться от всего этого?

Я: «Спасибо за самую яркую ночь в моей жизни. Обними Макса от меня. Спокойной ночи. Или утра. Или чего-то среднего.»

Ви: «Сладких снов. Целую.»

Глава 4.

Аврора

Наше время

Сознание продирается сквозь свинцовую пелену похмелья. Голова – тяжёлая, словно отлитая из чугуна, каждый вздох отдаётся в висках глухим, неровным стуком. Мир за окном кажется нарочито ярким, злым, солнечные лучи бьют в незащищённые зрачки, как осколки битого стекла.

Я лежу, придавленная невидимым грузом, и лишь через несколько мучительных секунд понимаю: под боком что-то твёрдое и холодное. Мобильный телефон. Видимо, всю ночь он служил мне подушкой – на экране засохший след от помады, а в углу трещина, которой вчера ещё не было.

Пытаюсь приподняться – и тут же падаю обратно, потому что комната внезапно наклоняется, пол уходит из-под ног, а потолок медленно вращается, как карусель в парке аттракционов. В висках пульсирует боль, во рту – привкус пепла и прокисшего коктейля, от которого сводит челюсти.

Что, чёрт возьми, было вчера?

Память выдаёт обрывки, как кадры из испорченной киноплёнки: Ви, её смех, разливающийся по барной стойке, словно шампанское из опрокинутого бокала; искрящиеся брызги, взлетающие к потолку; и его глаза – тёмные, неотрывные, следящие за мной из глубины зала, будто два уголька в пепле ночи.

Я накрываю лицо руками и стону.

Господи, я танцевала на баре. Я…

Тело ломит, будто его переехал грузовик, а потом ещё и пнули на прощание. Голова раскалывается на части, словно кто-то методично вбивает в неё клинья. Видимо, так вселенная решила напомнить: за каждое безумное решение рано или поздно приходится платить. И платить дорого.

С трудом сползаю с кровати, и ноги подкашиваются, будто сделаны из ваты. Начинаю поиски аптечки, роясь в ящиках с той же осторожностью, с какой сапёры обезвреживают бомбу. «О, великий аспирин, избавь меня от мучений» – эта молитва крутится в голове навязчивой мантрой.

Пока таблетка медленно растворяется в желудке, я проверяю телефон. Сообщение от Инги:

Ирга: «Как ты?»

Следом – второе, уже с характерной для неё лёгкостью:

«Заскочу к тебе после пар, очень соскучилась! С меня – кола и кислые мармеладки, с тебя – хорошее настроение 😊».

Отвечаю что-то невнятное и валюсь обратно в постель, благодарная хотя бы за то, что подруга не пытается вытащить меня на улицу. Видимо, на каком-то подсознательном уровне она чувствует: сегодня я не способна на такие подвиги.

Проходит ещё час. Час апатии, тупой боли и попыток собрать себя по кусочкам. Но постепенно таблетка делает своё дело, и я наконец нахожу в себе силы подняться.

На кухне – последствия вчерашнего урагана: пустые бутылки, смятые салфетки, следы помады на бокале. Я методично заметаю следы наших с Ви безумств, будто стираю улики преступления. Даже пожарить омлет с беконом получается – руки дрожат, но не настолько, чтобы уронить сковороду.

Ем медленно, почти механически, уставившись в телевизор. На экране – очередное шоу о беременных подростках, их наигранные драмы и слезы. Впервые за долгое время я ловлю себя на мысли: «Спасибо, одиночество, что уберегло меня от этого цирка».

Раздаётся стук в дверь.

Инга.

Она врывается в квартиру, как торнадо, и прежде чем я успеваю что-то сказать, её руки уже обвивают меня в тугом объятии. Подруга одета в свободный укороченный топ, обнажающий загорелые плечи, и рваные джинсы. Её тёмные короткие волосы взъерошены, будто она только что выбежала из ветра, а ярко-розовые пряди у висков бросаются в глаза, как вспышки неонового света. На ногах – потрёпанные кеды, будто она и правда мчалась сюда, не разбирая дороги.

Мы не виделись больше недели – с тех самых пор, как я выписалась из больницы. От её напора голова снова начинает пульсировать, но я стискиваю зубы и не подаю виду.

– Я обязала тебя лишь одним условием, – говорит она, отстраняясь и изучая меня взглядом, – и ты его провалила. Ну и в каком ты состоянии?

В её голосе – знакомая нота. Лёгкое, почти привычное осуждение, приправленное заботой.

– В состоянии «никогда больше», – бормочу я, закутываясь в плед, как в кокон.

Она кивает, будто это единственно возможный ответ, разливает колу по стаканам и устраивается напротив.

– Рассказывай.

И я рассказываю. Медленно, с паузами, иногда спотыкаясь о собственные мысли. Про заброшенный завод, про тот проклятый бар. Про смех Ви, звонкий и заразный. Про шампанское, бьющее в потолок.

И про него – тёмного незнакомца, чей взгляд будто прожигал меня насквозь. Эту часть слегка приукрашиваю – Инга не любит «жуткие истории».

– Ты серьёзно? – она ставит стакан с таким звоном, что я вздрагиваю. – Ты, которая даже на собственном дне рождения отсиживалась в углу, вдруг полезла танцевать на бар? С какой-то… Викторией?

– Виолеттой, – поправляю я.

– Неважно! – Инга вздыхает, проводя рукой по волосам. – Ладно, ты выпила, окей, бывает. Но кто эти люди? Ты же даже не знаешь, чем это могло закончиться!

Я молчу. Потому что знаю: она права. Потому что где-то в глубине сознания шевелится что-то холодное и липкое – страх. Не только от похмелья, а от осознания: вчерашняя я была… другой.

– Просто будь осторожнее, – смягчается она, протягивая мне мармеладку. – Ты же не хочешь превратиться в одну из этих…

– В одну из каких? – поднимаю на неё взгляд.

Она пожимает плечами, но ответ я читаю в её глазах.

В одну из тех, кто теряет себя.

Кислый червяк размазывается на языке, резиновый и безвкусный, будто я жую кусок старой плёнки. За окном серое небо давит на город, тучи сбиваются в беспокойные стаи, словно предчувствуя чью-то чужую беду. Или, может, мою.

Что-то окончательно закончилось. Или только начинается.

В тишине комнаты резко взрывается звонок – незнакомый номер, цифры горят на экране, будто шипят. Беру трубку.

– Да? – голос звучит глухо, будто не мой.

– Добрый день, Аврора? – из динамика льётся женский голос, сладкий и слишком отточенный.

– Всё верно. Кто это?

– Меня зовут София, я представляю клуб «Stardust», – пауза, будто даёт мне время вспомнить то, чего я не знаю. – Вы были на нашем закрытом мероприятии «За гранью правил» прошлой ночью. И, скажем так… спасли ситуацию, когда наш бар столкнулся с некоторыми… техническими сложностями.

Я молчу. В памяти – обрывки: тёмные коридоры, чужой смех, Виолетта, тянущая меня за руку куда-то в дым.

– Ваши друзья проявили невероятную находчивость, а вы… – голос слегка меняет тембр, – произвели впечатление. Наши VIP-клиенты остались под большим впечатлением.

– К чему вы ведёте? – пальцы сжимают телефон чуть крепче.

– Мы расширяем команду. Наши прежние сотрудники… не справились с ожиданиями, – в её интонации что-то скользит, холодное и недоговорённое. – Вы сейчас в поиске работы?

– Возможно.

– Отлично! – она перебивает, будто боится, что я передумаю. – Мы вышлем вам все детали. Ждём завтра. Без опозданий.

Щелчок.

Тишина.

Телефон тяжёлый, будто наполненный свинцом. Ладони влажные, дыхание чуть сбилось.

– Я даже не сказала «да»… – бормочу себе под нос.

– Что предлагают? – Инга поднимает голову с дивана, её взгляд прищурен, будто она уже знает ответ.

– Работу. В «Stardust».

– О-о, – она медленно возвращается в прежнее положение, и в её глазах вспыхивает что-то – то ли интерес, то ли тревога. – Это же часть «Дредторна». Ты понимаешь, что за дверь перед тобой открывается?

– «Дредторн»? – повторяю, и где-то в глубине памяти шевелится что-то тёмное.

– Они контролируют половину ночной жизни города, ты по-любому о них слышала. Кто-то даже говорил мне, что ты хотела устроиться к ним в центральный офис на время практики. Но, полагаю, ты не настолько наивна. Попасть к ним невозможно. Если не по блату. Или… – она замолкает.

– Или что?

– Или если они сами тебя не нашли.

В голове пустота. Провал.

Звонок снова режет тишину. Виолетта.

– Ты сегодня прямо нарасхват, – Инга качает головой, но в её голосе нет насмешки.

– Привет, Ви.

– ТЫ СОГЛАСИЛАСЬ?! – её визг рвёт барабанные перепонки.

– Мне не дали выбора.

– Слушай сюда! – её голос резко падает в шёпот, но от этого становится только страшнее. – Завтра в десять. Мы все трое идём. Никаких «но», никаких «я подумаю». Ты поняла?

– Ви…

– Нет. Ты не понимаешь, что это за шанс, – пауза. – Или… может, и правда не понимаешь?

Она бросает трубку.

Я смотрю на погасший экран.

– Ну что, героиня? – Инга встаёт, собирая свои вещи. – Ты же хотела всё изменить?

– Я хотела контролировать свою жизнь.

– А теперь её контролируют за тебя, – она улыбается, но в её глазах что-то чужое. – Добро пожаловать в игру.

За окном сгущается тьма.

Где-то там, в неоновых ловушках города, уже зажигаются огни.

Телефон в руке горит.

Я знаю, что соглашусь.

И от этого страшнее всего.

Глава 5.

Аврора

Наше время

Стоя на тротуаре, я замечаю приближающийся Hyundai Solaris – серый, с потёртыми колёсными дисками и слегка заляпанной грязью дверью со стороны водителя. Машина притормаживает передо мной, и сквозь слегка запотевшее стекло я различаю знакомые силуэты. Макс за рулём, с привычной небрежной ухмылкой, а Виолетта – на пассажирском сиденье, уже машет мне, пальцами делая нетерпеливый жест: «Садись, не тяни».

Открываю заднюю дверь – и сразу же морщусь. Салон пахнет дешёвым кофе, пережаренным маслом и чем-то затхлым, будто здесь неделю проветривали носки. Сиденье завалено мусором: скомканные салфетки, пластиковые стаканы с остатками сладкого напитка, пустые коробки из «Бургер Хауса» с застывшими пятнами кетчупа. Один недоеденный чизбургер, завёрнутый в промасленную бумагу, лежит прямо на подлокотнике, и мне становится дурно от мысли, что он мог здесь пролежать не один день.

Брезгливо отодвигаю весь этот хлам и аккуратно сажусь, надеясь ничего не подцепить в результате поездки. Заметив недовольство на моём лице, Макс пытается сгладить ситуацию, сгребая мусор с сидений на пол, будто это чем-то поможет.

– Извини, ваше высочество, – его голос звучит насмешливо, но без злобы. – Покорный слуга не успел прибрать карету к вашему визиту. Но если хочешь, могу постелить тебе красную дорожку из салфеток.

Я фыркаю, но сажусь, стараясь не касаться ничего лишнего. Виолетта, тем временем, поправляет макияж в зеркальце солнцезащитного козырька. Она выглядит безупречно – тёмные стрелки, идеально растушёванные тени, губы цвета спелой вишни. Контраст между её безукоризненным образом и этим замусоренным салоном настолько резкий, что кажется почти сюрреалистичным.

– Ну что, готова? – её холодные глаза встречаются с моими в отражении.

Я прикусываю губу, ощущая, как тревога сжимает горло.

– А у меня есть право отказаться? – спрашиваю, приподнимая бровь.

Виолетта ухмыляется, и в её улыбке – что-то хищное.

– Конечно… нет, – она поворачивается ко мне, слегка наклонив голову. – Я спросила просто из вежливости.

Макс включает музыку – громко, агрессивно, как будто намеренно заглушая наш разговор. Бас дрожит в дверцах, и я понимаю, что это его способ не участвовать в «девчачьей болтовне».

Может, и к лучшему.

Я откидываюсь на сиденье, глядя в окно. Город проплывает мимо – огни, тени, размытые силуэты прохожих. Сердце колотится так, будто пытается вырваться из груди.

– Ты слишком напряжена, – вдруг говорит Ви, не глядя на меня. – Расслабься. Это просто работа.

– Работа? – я усмехаюсь. – Барменом? В заведении, о котором никто толком ничего не знает?

– Тебе сказали – престижное место.

– Ага, настолько престижное, что набирают сотрудников через анонимные звонки.

Макс бросает взгляд в зеркало заднего вида.

– Ну, ты же не думаешь, что тебя позвали подавать коктейли, да?

Виолетта медленно поворачивается, и её глаза сверкают в полумраке.

– Ты хочешь сбежать?

Я закрываю глаза.

– Нет.

– Ну вот и решили.

Машина ускоряется, и я чувствую, как асфальт уходит из-под колёс.

Я соврала об отсутствии желания убежать. У меня нет никакого опыта работы, да и специальность, изучаемая мной в университете уж никак не сопоставляется с должностью бармена, или что там от меня потребуют? Может, мне удастся подняться по карьерной лестнице и заняться тем, чему меня учили в вузе. Но кому я буду нужна без диплома?

Добравшись до клуба, Макс по-джентельменски открыл мне дверцу автомобиля и подал руку.

– Принцесса на бал прибыла, – его голос, густой, с ленивой хрипотцой, растворился в воздухе.

Я приняла помощь, чувствуя, как его пальцы – тёплые, с грубоватыми подушечками – на мгновение сжимают мои чуть сильнее, чем нужно.

– Ого, какие манеры, – рассмеялась я, поправляя сбившуюся юбку. – А я и не догадывалась, что ты так умеешь.

Тень улыбки скользнула по его лицу. Он приложил ладонь к груди, изображая раненое достоинство.

– Как, по мне разве не видно? Я оскорблён, – но в его глазах, светлых и насмешливых, читалось явное удовольствие от игры.

– Поверь, я тоже не знала, – Ви, подошедшая к нам, бросила реплику с убийственной невозмутимостью. Она поправила прядь светлых волос, её каблуки чётко отстукивали ритм по плитке.

Я перевела взгляд на неё.

– Ви, а тебе разве нужна работа? Думала, у тебя и так всё в порядке с финансами.

Она усмехнулась, доставая сигарету. Пламя зажигалки осветило острые скулы на мгновение, прежде чем она затянулась, выпуская дым колечком.

– Это прикрытие для успокоения мамы. Она до сих пор свято верит, что я живу у какого-то парня и вишу у него на шее. Беспокоится о пенсионных отчислениях, социальном статусе… мило, не правда ли? – Ви бросила взгляд на клуб, где за матовыми стёклами уже мелькали силуэты. – А здесь… неплохое место для нетворкинга. Серьёзные дяди будут выстраиваться в очередь за нашими номерками.

Её слова повисли в воздухе, обволакивая меня чем-то липким и тревожным. «Нетворкинг». Звучало так невинно. Но в её интонации это слово обрело острые грани. Я почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– Макс, а что насчёт тебя? – спросила я, стараясь отвлечься. – Зачем тебе это? Чем ты занимался раньше?

Он наклонился чуть ближе, окутывая меня запахом табака и бензина.

– Малышка, тебе лучше не знать, – он подмигнул, и я почувствовала, как предательский румянец заливает щёки. – Ты и так, судя по всему, не лучшего мнения обо мне. Зачем портить его ещё больше?

– Ох, простите, я, кажется, пропустила момент, когда мы перешли на откровения, – Ви закатила глаза, но в уголках её губ дрогнула усмешка.

– Ну а если говорить о мотиве… – Макс откинулся назад, закинув руки в карманы. – Он, в принципе, совпадает с причиной сестры. Если, конечно, отбросить её креативные методы поиска членов при бабле.

– Боже, – Ви закатила глаза от дерзости брата.

Я наблюдала за ними, за их лёгкостью, с которой они переступали границы условностей. Они были как шторм – неудержимые, хаотичные, и я уже чувствовала, как меня затягивает в этот водоворот.

«Ну что, Авви? Вот они – твои новые друзья. Развязные, беспринципные, плюющие на все нормы. И, судя по всему, на законы тоже. Ты точно этого хотела?»

У входа в клуб нас встречает девушка в тёмно-бардовом костюме, сшитом так безупречно, что кажется – он вылит из жидкого рубина. Её светлые волосы стянуты в тугой пучок, настолько идеальный, что от одного взгляда на него сжимаются виски – будто невидимые нити, стягивающие кожу, напоминают о дисциплине, которой здесь дышит каждый сантиметр. И всё же её лицо безмятежно, словно она давно переступила грань, где обычные люди испытывают дискомфорт. Лаковые стилеты в тон костюма впиваются в пол с тихим, но угрожающим стуком, будто отмеряя секунды до чего-то неизбежного. На переносице – стильные очки с затемнёнными стёклами, за которыми не разглядеть взгляд, а в руках – планшет с мерцающим экраном, холодный и безликий, как она сама. Офисная сирена, заманивающая не песнями, а тихим скрипом кожаных перчаток по сенсорному стеклу. Девушка представилась – Злата – имя, которое звучит как намёк на роскошь, но пахнет металлом.

Зеркальный коридор затягивает нас внутрь, удваивая, утраивая отражения, пока не становится непонятно – сколько нас на самом деле. Стены поглощают шёпот, оставляя лишь приглушённый гул шагов, и вот мы перед ресепшеном – чёрным, полированным, как гробовая плита.

– Это место администратора, – голос Златы скользит по ушам, не оставляя следов. – Он встречает гостей и проверяет, являются ли они членами клуба «Дредторн».

– То есть гости здесь – не просто случайные проходимцы с улицы? – Макс приподнимает бровь, его пальцы беспокойно теребят манжет рубашки.

– Конечно, наши клиенты – особенные, – в её улыбке что-то хищное. – Мы обслуживаем «сливки» этого общества. Членство в «Дредторн» открывает доступ не только к «Stardust», но и в другие заведения холдинга.

– Какая прелесть… – Ви шепчет мне на ухо, её губы едва касаются кожи, но от этого мурашки пробегают по спине.

– А много ли заведений входит в ваш холдинг? – спрашиваю я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

– Много, – Злата проводит пальцем по экрану планшета, и на секунду я замечаю отражение какого-то списка – длинного, как исповедь грешника. – Клубы, бары и рестораны нашей компании находятся во всех крупных городах страны.

Главный зал встречает нас роскошью. Я и подумать не могла, что эпицентр людских пороков может быть настолько… изысканным. Стены цвета индиго переливаются, словно глубоководный океан, поглощающий свет. В них тонут блики золотых панелей, вкрапления натурального дерева и шёпот теней, скользящих по поверхности.

В центре – зеркальная сцена. Она пуста, но отражения в ней искажены, будто кто-то уже танцует там – невидимый, но ощутимый. Над ней парит хрустальная люстра – массивная, но невесомая, словно паутина, сплетённая из осколков звёзд.

Диваны обиты кожей, которая холодит кожу при касании. Столики – чёрный мрамор, в котором тонут отражения неоновых огней, превращаясь в размытые пятна, как воспоминания пьяного утра.

Подходим к отполированной барной стойке из чёрного камня. За ней – стеклянные стеллажи с рядами безымянного спиртного, цену которого я не знаю, но инстинктивно прикрываю рёбра рукой. Интересно, сколько органов придётся продать, чтобы покрыть штраф за случайно разбитую бутыль?

– Итак, вот ваше рабочее место, – Злата прерывает мои мысли, её голос разрезает воздух. – Конечно, дамы не ограничены зоной бара. Вы можете подходить к столикам гостей. Ваша задача – сделать так, чтобы посетители тратили как можно больше, – пауза. – Заигрывайте с ними. Танцуйте для них. Раздевайтесь. Делайте всё, что позволяет ваша совесть, – её глаза скользят по моей шее, останавливаясь на пульсе. – И даже больше.

– Насколько далеко мы можем заходить? Есть ли какие-то ограничения? – голос Ви звучит слишком спокойно для такого вопроса.

– Абсолютная свобода действий, – Злата поправляет очки, и в этот момент я замечаю шрам у неё на запястье – тонкий, как нить. – Единственное правило – вы должны оставаться в трезвом уме. Гости будут предлагать вам выпить, но для вас на баре приготовят специальные безалкогольные коктейли, – она усмехается. – Конечно же, цена на них не изменяется и заносится в чек клиента в полном объёме.

– А если… – мой голос предательски дрожит. – Насколько свободны в своих действиях гости?

– Клуб оснащён системой охраны, – ответ быстр, как удар. – Наши ребята защитят вас от того, к чему вы не будете готовы.

Но в её глазах что-то ещё – намёк на то, что «готовы» здесь – понятие растяжимое.

– А когда мы познакомимся с остальным персоналом? – Макс нервно постукивает пальцем по барной стойке.

– Сегодня клуб закрыт, – Злата проводит рукой по экрану, и где-то в глубине зала вспыхивает синий свет. – Ближайшее мероприятие в пятницу. Мы ждём вас в 14.00 для знакомства с сотрудниками и совместной подготовкой.

Она останавливает взгляд на каждом из нас, будто вбивая расписание прямо в мозг.

– У вас будет два дня для изучения меню и карты бара. Прошу подойти к этому с предельной ответственностью, – её последние слова висят в воздухе, как приговор. – А сейчас отправляйтесь в центральный офис. Там вы оставите копии документов и согласуете зарплату.

***

Вот так просто – без вопросов об опыте, без проверки дипломов, даже без формального «А вы действительно хотите у нас работать?» – мы получили работу. Будто наше место здесь было предопределено, будто кто-то заранее вписал наши имена в штатное расписание. И хотя обычно подобная беспечность со стороны работодателя вызвала бы у меня подозрения, горящие глаза Ви и Макса словно растворяли все сомнения. Они сияли, как сигнальные огни в тумане, – и я, вопреки логике, шла за ними.

Центральный офис компании возвышался над улицей, как стеклянный колосс, слепящий отражением облаков. Я запрокинула голову, пытаясь разглядеть верхние этажи, но они терялись где-то в вышине. «Сколько же денег нужно, чтобы построить такое?» – пронеслось у меня в голове. «И как их можно заработать на ночных клубах и ресторанах?» Ветер гулял между небоскрёбами, и мне вдруг стало казаться, что это не просто здание, а живое существо, наблюдающее за нами снизу-вверх.

– Ну что, идём? – Макс тронул меня за локоть, и я вздрогнула, словно пойманная на крамольной мысли.

Мы вошли внутрь. Холл встретил нас прохладой кондиционированного воздуха и мягким светом, льющимся откуда-то сверху. Под ногами – идеально отполированный мрамор, в котором отражались наши силуэты, будто мы уже стали частью этого места.

– Добрый день, мисс, – Макс с лёгким поклоном протянул администратору пропуск, который нам вручила Злата. Его голос звучал так, словно он произносил не формальность, а тайный пароль. – Мы новые сотрудники клуба «Stardust». Нам бы найти секретаря.

Женщина за стойкой подняла на нас взгляд. Её глаза скользнули по пропуску, затем по нам – быстрая, но придирчивая оценка.

– Ах, да, здравствуйте, – её голос был ровным, без эмоций. – Меня предупредили о вашем прибытии. Вам нужно подняться на третий этаж, в зону ожидания. Кабинет 311. Вас пригласят.

– Премного благодарны, – Макс одарил её ослепительной улыбкой, но девушка уже отвернулась, поднося к уху телефонную трубку.

Едва мы отошли, Ви схватила его за рукав.

– Идиот, – прошипела она, сверкнув глазами. – Нужно было хотя бы дорогу спросить, а не строить глазки каждой обладательнице сисек. Где тут лифт, или ты уже забыл, зачем мы здесь?

– Направо и до конца, – неожиданно для себя ответила я.

Ви резко обернулась, её брови поползли вверх.

– Ты уже была тут? – в её голосе прозвучало не только удивление, но и что-то ещё… настороженность?

Я замерла. Откуда я знала? Я точно никогда здесь не была. Но мои ноги словно помнили путь, а язык выдал слова прежде, чем мозг успел их обдумать.

– Не знаю, – наконец пробормотала я. – Наверное, догадалась.

Но в глубине души понимала: это была не догадка. Это было воспоминание.

Глава 6.

Аврора

Четыре месяца назад

Я стою на парковке, затерянная среди холодного блеска машин, под тяжелым свинцовым небом, которое словно придавливает город к земле. Передо мной вздымается стеклянный колосс – одна из тех современных высоток, что, как ледяные кристаллы, пронзают небосклон. Архитекторы, должно быть, гордятся этим творением: острые грани, зеркальные фасады, бездушная красота, отражающая суету улиц и спешащие силуэты. Красиво? Да. Но не так, как старые здания – те, что помнят шепот истории, чьи стены пропитаны дымом эпох, чьи карнизы украшены каменными ликами забытых богов.

Я исходила эту территорию вдоль и поперек, вышагивая нервными кругами, как зверь в клетке. Каждый раз, поднимая глаза на массивные двери главного входа, я чувствовала, как что-то сжимается внутри. Страх? Нет, не совсем. Скорее – предчувствие. Будто за этим порогом меня ждет не просто офис, а целый мир, который либо примет меня, либо выплюнет, даже не разжевав.

«Давай, соберись. Ты не для того пробивалась сквозь горы конспектов, бессонные ночи и презрительные взгляды сокурсников, чтобы теперь струсить.»