скачать книгу бесплатно
Шиншиллы выбрались из бассейна и пробежали мимо рыбака, подарив ему на прощанье печальный взгляд. Когда в стеклянном доме не осталось посторонних, начался серьёзный разговор.
– Здравствуй, друг! – воскликнул мышак и развёл лапы в стороны, точно хотел обнять большую крысу. Голос так дрожал от радости, что Мауи поверил в искренность Сюркуфа.
– Я своих друзей знаю, – холодно бросил Гунтур. Его тон не смутил хозяина усадьбы.
– Очень, очень рад тебя снова видеть! – улыбался мышак. Он выбрался из бассейна и запихнул своё дородное тело в китайский халат. – Вот, посмотрите на это чудо! Я привезу моду на песочные ванны во Францию. Все с ума сойдут от экзотики! Начну с родного курорта Сен-Мало, а затем доберусь и до Парижа!
Знаете, шиншиллы ненавидят купаться в воде и взамен предпочитают песок. Доказано: песок отлично избавляет от паразитов. А ещё придаёт шерсти приятный запах, напоминающий о дальних морях. Это потому, что мы туда добавляем крупинки морской соли.
Он забегал взад-вперёд, продолжая строить грандиозные планы:
– Представьте себе мышь-вдову, у которой муж сгинул на свечной фабрике. Скажем, попал под каблук рабочего. Бывает же такое! А бедняжка осталась одна с пятерыми мышатами и одной коркой хлеба на всех. Может ли она вымыть своих чад? Ведь ей придётся заплатить владельцу арендуемой норки за каждое ведро воды. Конечно, нет. А песок совсем другое дело! Его можно просеивать, а потом использовать снова. Куда ни посмотри – одни плюсы! Дёшево, практично, гигиенично. Производство наладим из местного сырья.
– А не боишься, что найдутся другие предприимчивые ребята и тоже станут его продавать? – усмехнулся Гунтур.
– Во-первых, мы продаём не просто песок, а образ жизни, – назидательно объяснил Сюркуф. – Совсем другое дело! Потребитель уже знаком с товарами торгового дома[23 - Начиная с XVI века, европейские государства создали акционерные общества для торговли с Индией, Китаем и другими странами. Со временем торговые компании заимели собственные флот и армию, стали оказывать прямое воздействие на более слабые державы. Мыши, к несчастью, тоже пришли к политике колониализма, жестоко эксплуатируя своих сородичей.] «Лефевр». Громкое имя работает на нас. Вот послушай, мы продаём дешёвые стеариновые свечки, которые в народе называют «грошики». Их часто покупают в норы, где нет денег на дорогое масло для светильников. А ещё их едят, когда брюхо скручивает от голода, а в кармане пусто. Видите, дёшево и практично – как я люблю!
Сюркуф с удовольствием хохотнул.
– А во-вторых? – спросил Мауи.
– Что «во-вторых»? – не понял француз, увлечённый собственными мыслями.
– Ты сказал «во-первых» и начал рассказывать про свечки.
– А, да, есть и «во-вторых». Во-вторых, – голос Сюркуфа посуровел, – мы конкурентам вырвем ноги, все четыре, если посмеют встать на пути. Знаете ли, моя семья – одна из самых влиятельных во Франции. Кстати, а ты кто такой?
– Это Мауи, рыбак с атолла Матубару, – объяснил Гунтур и дёрнул верёвку, чтобы пленник придержал язык. – Его захватили в море. Он мой раб. И может стать твоим, если договоримся о цене.
– Да-да, – оживился Сюркуф. Он поправил халат и поспешил к выходу. – Идём скорее в мой кабинет. Нужно обсудить кое-какое дело. Заодно и будущее твоего раба.
Когда они вышли из стеклянного дома, чёрная и белая мыши были тут как тут. Сюркуф ни на мгновение не оставался без защиты.
Под конвоем или почётным караулом, Сюркуф, Мауи и Гунтур прошли через вторые ворота на широкий хозяйственный двор, полный мышей, крыс и хомяков. Они галдели без умолку, тащили тюки, катили бочки и пластиковые бутылки с непонятной жижей. Четыре пожилые женщины несли на плечах длинный огурец.
На виду у всех пороли кнутом тощего мыша в рабском ошейнике. Ему отмерял удары жирный крыс с полинявшей шкурой, сопя от натуги. Впрочем, дал немного, видно, для порядка. Отбыв наказание, раб натянул рубаху и побежал делать что велено, а крыс присел отдохнуть на лавочку под тень липы.
Сюркуф шагал через двор уверенной походкой, не обращая внимания на повседневную суету. Батраки кланялись своему хозяину и спешили освободить дорогу.
– Гляжу, ты окружил себя особой охраной, – Гунтур кивнул на мышей в кимоно. – Чего-то боишься?
– А как иначе? Моя работа связана с риском. Я же не бублики продаю. У семьи Лефевр много врагов. Они завидуют нашим успехам в торговле колониальными товарами. И могут подослать наёмных убийц, чтобы лишить семью столь яркого и выдающегося лидера, каким я, безусловно, являюсь.
– А если тебе нанять кота? – усмехнулся пират. – Он разорвёт любого врага, только пальцем укажи.
Сюркуф вздрогнул и со страхом посмотрел на Гунтура.
– Даже досыта накормленный и хорошо оплаченный кот рано или поздно сорвётся, когда вокруг бегает столько мышей, – пробормотал Сюркуф. Недовольный своей минутной слабостью, он пошёл ещё быстрее, показывая, что не намерен продолжать неприятный разговор.
– Кто такие коты? И почему он их так боится? – шёпотом спросил Мауи Гунтура.
– Ах да, у вас же они не водятся. Это хищные звери, очень большие и злобные. Говорят, однажды Сюркуфа изловил котёнок на господских виноградниках там, во Франции. Малыш принялся играть, не подозревая, с какой героической личностью связался, – Гунтур ухмыльнулся. – Сюркуфу чудом удалось вырваться из когтей и сбежать. Он-то себя готовил к легендарной жизни, славе и популярности, а едва не погиб в пасти кошачьего ребёнка, как несмышлёныш.
Они зашли в длинный дом из деревянных реек. Им открылся просторный зал, украшенный знамёнами под потолком. Вдоль стен стояли лавки и столы. На них расположились звери весьма необычного вида, которым прислуживали рабы. Засмотревшись, Мауи воткнулся во что-то мягкое и тут же получил сильный удар в живот.
– Смотри, куда прёшь, расписанная морда! – прошипел его обидчик. Смахнув слезу, Мауи увидел перед собой насупленную мышь с тёмной шерстью и блестящими злыми глазами. На ней был восточный халат и шапка с нитками бус.
– Чтоб тебя забрали дэвы[24 - Злые духи в зороастризме.]! – выругалась мышь, бросила на рыбака испепеляющий взгляд и пошла прочь с гордо поднятой головой.
– Осторожнее с Роксаной, – смеясь посоветовал Сюркуф. – Она с обидчиками не церемонится. В горах Гиндукуша живут суровые мыши-зороастрийцы[25 - Одна из древнейших религий, ныне распространённая в Иране и Средней Азии.], вам не чета. Они прекрасно ладят с огнём, и Роксана не исключение. Попадёшься ещё раз, и она зажарит твой хвост до хрустящей корочки.
– Я смотрю, в этот раз ты собрал наёмников отовсюду, – заметил Гунтур.
– Да, и они ужасно дороги, – пожаловался Сюркуф. – Не представляешь, как трудно было найти и убедить каждого. Ох, совет директоров спустил бы с меня шкуру, узнав, сколько я плачу этой братии за каждый день службы.
– Так они же ничего не делают. Лишь пьют и едят вволю, – пират снова уколол Сюркуфа.
– Ах, ты опять! – скривился тот. – Ну, я хотя бы определил Инь и Янь к себе в телохранители.
Сюркуф кивнул на мышей в кимоно, которые сели за стол и потребовали у рабыни зелёного чая. Он поморщился и спросил:
– Вот скажи мне, Гунтур, отчего ты такой въедливый? За что меня подначиваешь?
– Есть за что.
Мышак кивнул с пониманием:
– Коль есть за что, давай обсудим. Я не хочу, чтобы между нами были какие-то трения.
Играя в радушного хозяина, Сюркуф забежал вперёд и пригласил гостей в свой кабинет. Главное место занимал изящный стол из красного дерева. Его, как и другую мебель, привезли из Франции. Мауи удивился мягким креслам: они имели отверстия в нижней части спинки, куда можно пропустить хвост для пущего удобства. До такого на Араутаке не додумались. Рыбаки оборачивали хвост вокруг себя.
Одно кресло занимала молодая мышка в кожаных штанах, белой блузе и алой бандане. Наряд выглядел забавно – девушка походила на образцового пирата из детской книжки. На её мордочке читалась отчаянная скука.
– Разрешите вам представить мою старшую дочь Вивьен, – сказал Сюркуф.
– Здрасте, – ответила мышка, лениво махнув лапкой.
– Вивьен сопровождает меня в ходе визита в Полинезию, – разъяснил Сюркуф самым серьёзным тоном. – Я считаю, что молодой девушке полезно увидеть мир. А то у неё на уме одни мальчики и прогулки под луной.
Мышка наморщила носик, фыркнула и отвернулась.
– Давайте обсудим дела, – начал было Сюркуф, но больше ничего сказать не успел, потому что в кабинет без стука ворвался пожилой мышак в старомодной ливрее. Он принёс пачку бумаги, густо исписанной карандашом.
– А, Гастон! – воскликнул хозяин кабинета. – Знакомьтесь, это Гастон – мой верный валет[26 - Слуга при господине для помощи в повседневных заботах.], помощник во всех делах.
Гастон вежливо кивнул присутствующим. Воздев лапы к небу и призывая его в свидетели, слуга возопил:
– Теперь он хочет морских коньков! Как вы это представляете, господин Сюркуф?!
– Подожди, Гастон, успокойся! – француз подвинул кресло старичку и налил стакан воды. – Расскажи всё по порядку. Как прошла встреча с Мусорным Бароном? Только коротко, пожалуйста, у меня посетители.
– А почему вы в халате, а не в мундире? – вдруг заметил старый мышак. – Нельзя вас оставить и на полдня без присмотра, как вы уже принимаете гостей в чём попало. Это же стыдно!
– Ладно-ладно, – замахал лапами Сюркуф, смущаясь. – Что ты там говорил про коньков?
– У Мусорного Барона новая блажь. Он желает, чтобы мы ему раздобыли морских коньков. На коронации лейб-гвардейцы возглавят процессию верхом. И ещё хочет, чтобы солдаты надели красивую форму, медные блестящие шлемы с пышными плюмажами. Мне кажется, ему невдомёк, что морские коньки – это рыбы и скакать на них нельзя.
– А что, Барон завёл себе лейб-гвардию? – удивился Сюркуф.
– Кто-то ему рассказал, что на коронации Наполеона лейб-гвардейцы украшали церемонию. Он хочет быть как знаменитый император, – Гастон сокрушённо покачал головой. – И даже готов учредить лейб-гвардию, чтобы на следующий день её распустить.
– Хм, надо подумать, – Сюркуф почесал ухо. – И про морских коньков тоже.
– Его Сиятельство пожурил вас за неуважение. Вы не явились на важнейшее заседание, а вместо этого отправили меня, – добавил старик. – Впредь Мусорный Барон настоятельно рекомендовал вам не пропускать ни одной встречи, чтобы не потерять нить рассуждений.
– Ага, как же! – расхохотался Сюркуф. – Он собирает одно заседание до обеда, а другое после обеда. И каждое длится не менее трёх часов. Это ещё не считая летучек, когда Его Сиятельству приходит какая-то блестящая идея и ему не терпится ею поделиться. Нет уж, самое главное – это Коралловый город. Завтра я подам его на блюде, а потом черёд лейб-гвардейцев на морских коньках!
– Неужели решились на сегодняшнюю ночь? – ахнул Гастон и прикрыл ладонью рот.
– Да, всё случится сегодня, – Сюркуф кивнул, прищурив глаза. – Теперь ступай и приготовь мой адмиральский мундир. Детали обсудим позже.
– Господин, ещё нужно поговорить про очередную партию «Утренней звезды». Она задерживается с прибытием, потому что…
– Тихо! Старый дурак! – зашипел мышак и замахал лапами. – Нашёл место и время! Не мешкай, иди, мне надо обсудить кое-что с нашими гостями.
Когда за слугой закрылась дверь, Сюркуф быстро успокоился и вежливо спросил хмурого пирата:
– Гунтур, желаешь ли чая или кофе?
– Желаю поговорить о делах, – ответил тот.
– Правильно! Нет ничего лучше, чем узнать правду, – француз хлопнул в ладоши и уселся в кресло во главе стола. – Скажи мне, друг Гунтур, отчего ты так зол на меня? Ты говорил, что есть причина.
– Есть причина, – кивнул пират, усаживаясь напротив Сюркуфа. – Я слышал от других капитанов, которых ты нанимал для поручений, что они несут много потерь среди моряков. Похоже, ты специально даёшь самые опасные задания и не сообщаешь всех подробностей. От незнания гибнут наши товарищи, а ты экономишь деньги!
– У пиратов опасная работа, разве не так? – заёрзал Сюркуф.
– Опасная, но не безрассудная. Для тебя эти моряки – никто, а для нас – соседи, друзья, родичи, – лапы Гунтура сжались в кулаки. – Я тебя раскусил. Ты скрываешь важные детали, ведь иначе капитан не согласится на твою цену. А потом удерживаешь часть денег, потому что моряков вернулось меньше и кое-кто не нуждается в оплате. Ты мошенник, Сюркуф!
– Но-но, я бы попросил! – мышак попытался спрятать страх за показной злостью. – Это серьёзное обвинение, Гунтур.
– Готов ответить за свои слова! И другие капитаны тоже. Если продолжишь в том же духе, никто из нас больше не будет работать с тобой. Мы так решили. Дальше думай сам.
– Ладно, – Сюркуф поднял ладони в жесте примирения. – Что было, то было. Только несправедливо обвинять меня в гибели каждого моряка, не вернувшегося из плавания. Есть же не зависящие от меня причины. Например, штормы, болезни, морские чудовища.
– Не все погибшие в море на твоей совести, – согласился Гунтур. – Хотя каждый капитан может привести факты, когда именно твой умысел привёл к трагедии.
– Хорошо, Гунтур, я всё понял, – закивал Сюркуф. – Давай так. Чтобы унять твою боль, я куплю этого пленника по любой цене, которую назовёшь. И ты получишь для своей команды простое задание, за которое я заплачу вдвое больше обычного. Что скажешь?
Гунтур подумал с минуту, а потом кивнул:
– Ещё заплатишь на каждого погибшего моряка единоразовую компенсацию. Список есть у капитана Коразола.
– Без ножа режешь! – схватился за голову Сюркуф. – Меня же акционеры съедят прямо с шерстью! Как я обосную им дополнительные расходы?!
– Это твои проблемы! Сам думай, что им скажешь. Пойми, у моряков остались жёны и дети. Они осиротели.
– Да чтоб тебя морской дьявол забрал! – брякнул в сердцах Сюркуф. – Ладно, твоя взяла. Заплачу всем компенсацию.
– А пленник?
– И его куплю. Доставай бумаги, – Сюркуф, ещё пылая ушами от злости, полез под стол и достал оттуда небольшой сундучок. – Купчую сделаем в упрощённой форме. Согласен? Дикарь без особых талантов, не будем страховать сделку.
Гунтур не возражал. Вот так документы о рабстве Мауи перешли из лап в лапы, деньги перекочевали в обратную сторону, а несчастного рыбака никто не спросил – его продали как бессловесную вещь.
– К вечеру собирай своих ребят, – приказал Сюркуф. – Есть для вас несложное, но ответственное поручение. Ты можешь пообедать, а после поговорим о деталях.
– Ещё кое-что, – Гунтур достал из заплечного мешка крис и положил на стол. Сердце рыбака защемило, и он едва удержался, чтобы не броситься вперёд и не схватить отцовское оружие.
– О, Гунтур, что же ты не начал с него! – воскликнул Сюркуф. – Отличная работа, туземный колорит. Покупаю без всякого торга. Отличное прибавление в мою коллекцию.
Он достал из сундучка ещё пригоршню монет и отдал пирату.
Покончив с обменом, Сюркуф обратился к пленнику. После спора с Гунтуром он совершенно успокоился, и прежний ехидный вид вернулся к нему.
– Что ж, отныне ты мой раб! Как там тебя зовут? Я забыл.
– Мауи, рыбак с острова Араутака.
– Ах, Араутака! Прекрасное место! – воскликнул Сюркуф. – Как я люблю тропические острова. В моём родном городе Сен-Мало на побережье Атлантического океана всё по-другому. Знал бы ты, какие там отливы! Вода совершенно уходит, заставляя яхты лечь на дно.
Мауи неуверенно кивнул, не понимая, куда клонит француз.
– Ты, конечно, хотел бы вернуться домой? И поскорее? – уточнил Сюркуф.
– А как же! – согласился Мауи, впрочем, уже не надеясь, что его просто так отпустят.
– Выслушай моё предложение. Мне понадобится твоя помощь в деле, которое я хочу провернуть сегодня ночью. Ты поможешь мне, а я помогу тебе. Честная сделка! Приходилось ли тебе бывать в Коралловом городе? Разумеется, нет. Вас туда не пускают. Матриарх Вирсавия и богатейшие граждане считают, что островитянам не место внутри городских стен. Вы им привозите пищу – и они охотно её берут. А потом дают вам от ворот поворот. Правильно я говорю?
– Так, – кивнул Мауи. – Я ни разу там не был. Слышал только дядин рассказ.
– Вот видишь, – Сюркуф театрально развёл лапами. – Вы для них чужие. Мыши второго сорта. А мне довелось однажды там побывать. Торговый дом отправил делегацию для установления деловых отношений.
За городскими стенами нам открылись богатые улицы с тенистыми двориками, которые накрывают тканью от палящего солнца. Там проводят дни зажиточные граждане, чиновники, купцы, окружённые заботой своих слуг. Всюду дорогие статуи. Да что там! Они вмуровывают жемчуг в мостовую и стены домов. Как тебе такое? Впору Коралловый город переименовать в Жемчужный. Словом, денег у них девать некуда.
Мауи качал головой, слушая удивительный рассказ. В его душе заворочался червь сомнения. Почему горожане требуют столь великую дань каждый год, если у самих ломятся закрома? Лучше бы рыбаки оставили припасы себе. Штормы и наводнения сокрушают мышиные дома и рыбьи заводи. Их чинят всем миром, а потом приходят мытари[27 - Сборщики дани.] и требуют оброк[28 - Налог (дань) в натуральной форме, то есть едой, одеждой, изделиями народного промысла.]. Несчастья племени для них пустой звук. Как прожить рыбаку? В море его поджидают пираты, а на суше – местные чиновники-кровопийцы.
– Пришло время восстановить справедливость! – провозгласил Сюркуф. – Отомстим богачам за прошлые обиды и заберем то, что причитается нам по праву. Ты со мной?
