скачать книгу бесплатно
– Мауи.
– Откуда родом?
– Остров Араутака на атолле Матубару.
– Мабару… – старательно выводила мышь.
– Матубару, – осторожно поправил её Мауи.
– Да какая разница, – буркнула она, скрипя карандашом по бумаге. – Род занятий?
– Рыбий пастух.
– Чего? Не морочь мне голову. Запишем просто – «рыбак».
– Я бы хотел вас спросить, – решился мышак. – Мой отец и его друзья могли оказаться здесь. Они тоже рыбаки с атолла Матубару. Может быть, вы их встречали?
Госпожа чиновник раздражённо посмотрела на него, поджав губы.
– Разве упомнишь вас всех? Мабару, Матубару, Науру, Вануату, – недовольным голосом сказала она. – Вас много, а я одна. Не отвлекай меня больше глупыми вопросами!
Закончив с анкетой, государственная мышь порылась в ящике и достала толстый справочник. Она послюнявила палец и перелистала несколько страниц, бубня себе под нос:
– Редактор, резчик, рыцарь, а, вот – рыбак! – воскликнула она, уперев жёлтый коготь в нужную строчку. Отругав авторов книги за мелкий шрифт, мышь списала несколько цифр в анкету Мауи и шлёпнула печать поперёк бумаги, крякнув от натуги.
– Вот так, Гунтур, – мышь более не замечала Мауи. – Выписала тебе транзитные документы на пленника. Когда продашь его, пусть новый хозяин оплатит сбор за анкетирование и оформление. А ты не забудь подоходный налог, когда получишь с него деньги.
Гунтур согласно закивал, и на его порубленной морде появилась улыбка. Пусть платит другой дурачок!
– В целом, он неплох, – добавила госпожа чиновник. – Можно его определить на государственные принудительные работы в Трюм, да неохота возиться с документами, карантином и службой надзора. На полдня писанины! Эй, Гунтур, вам сегодня повезло! Скажем, я решила, что этот пленный очень хилый и не годится ни в гребцы, ни в старатели. Все меня поняли? – она обвела взглядом команду, и каждый быстро закивал, преданно глядя ей в глаза.
– Ладно, – мышь тяжко вздохнула. – Пора мне. Скоро обед, а потом другие корабли придут. Столько возни с вами! – капризно воскликнула она.
Гунтур оказался тут как тут. Он помог упаковать вещи обратно в ящик. Перед тем как убрать большую печать, мышь негромко выругалась, снова порылась в пачке документов, выудила нужный и шлёпнула печатью по нему.
– Вот, едва не забыла. Утомили вы меня! – беззлобно проворчала мышь. – Заплатите в порту все нужные пошлины, не забудьте.
Гунтур улыбался и кивал, провожая её до трапа, а когда она сходила на берег, махал ей лапой, хоть чиновница и не думала оглядываться. Мауи всё смотрел ей вслед и хлопал глазами, не понимая, как можно было так с ним обойтись. Вместо того, чтобы спасти соплеменника, мышь выдала документ, который узаконивал его рабство.
Проводив госпожу чиновника, Гунтур вернулся к команде уже в своём привычном виде – нахмуренный и злой.
– Слушай меня! Всё получилось хуже, чем мы планировали. Лодку отнимут, и мы за неё не выручим и медного гроша. Пленника и крис я попробую продать Сюркуфу. Говорят, будто француз скупает туземное оружие за бесценок, везёт во Францию и продаёт там за миллионы.
Кто-то из моряков присвистнул.
– Если не получится продать дикаря, то сведу его в государственный приёмник. Там точно возьмут, хоть и задёшево. В любом случае, деньги поделим как положено.
Все согласно закивали. А Гунтур ощерился и прошипел:
– Не выболтайте про крис! Никому, даже своим жёнам и подружкам! Мы не сдали его государству как часть добычи, это подсудное дело. Причём, для всех! – он обвёл пальцем моряков. Те втягивали головы в плечи и прижимали уши, когда на них падал грозный взгляд капитана. – Да, вы все мои подельники! Утаили добычу от государства. Так что – ни звука, иначе всем крышка! Поняли?
И снова пираты закивали, так же искренне, как совсем недавно соглашались с госпожой таможенным чиновником.
– Дрозд и Трест, – Гунтур обратился к двум пиратам. – Вы остаётесь ждать приёмщиков рыбы. И лодку отдадите тому, кто за ней придёт. С каждого взять расписку! С печатью!
– Давайте выпустим рыбу в какой-то садок, – робко предложил Мауи. – Она же издохнет там. Жалко.
– А нам какая печаль? – отмахнулся Гунтур. – Мы своё дело сделали и подпись с печатью получили. Что с рыбой станется – уже не наша забота.
В который раз мышак подивился отличиям Мусорного Острова от родной Араутаки. Там любили море и не разбазаривали его дары.
Подошёл Тайпен и набросил на шею Мауи петлю. Другой конец верёвки он привязал к своей лапе.
– Не дёргайся, дикарь, – сказал он без злобы, даже миролюбиво. – Так положено водить рабов. Слышал же, что живём в правовом государстве, а потому порядок есть порядок.
Собрав свои пожитки, пираты попрощались с Дроздом и Трестом, которые остались сторожить корабль. Те с тоской смотрели им вослед. Они знали – матросы бросят якорь в «Безногом крабе» и там спустят вещи, отнятые у Мауи. А что поделать? Слово капитана – закон.
Из полузатопленной хатки раздавался могучий храп Августы. Умаявшись за утро, нутрия выпила пол-литра банановой водки и завалилась спать. Она рухнула на дно алкогольного колодца, из которого видно звёзды вместо унылой помойки.
Глава пятая. Кто нас ждёт на берегу
Дорога петляла между холмов разносортного мусора, огибая остов автомобиля, токарный станок и завал из магазинных тележек. Мауи шёл свободно, если не считать петли, наброшенной ему на шею. Он больше не зажимал нос: то ли принюхался, то ли здесь гулял ветер, освежая вонючий воздух. Поначалу Тайпен развлекался дёрганьем верёвки: петля на шее пленника натягивалась, и Мауи спотыкался. Первое время это забавляло пирата, потом наскучило, и он оставил рыбака в покое.
Мауи с любопытством осматривался по сторонам, удивляясь необычному пейзажу и обилию неизвестных ему вещей, которые выглядывали то из одной, то из другой кучи. Его ум рачительного хозяина быстро находил им применение. Например, из той проволоки получился бы неплохой садок для рыбьего молодняка, а из куска зеленой пластмассы – укрытие от дождя.
Удивительно, что нигде не зеленела трава, не росли кусты и деревья. Кругом лишь сломанные предметы из мира людей. Мусор окружал его, мусор высился над ним и мусор хрустел у него под ногами. Неплохо было бы заиметь обувь, чтобы не пораниться об осколок стекла или гвоздь, карауливший свою жертву посреди дороги.
Моряки шли расслабленно, болтая и смеясь. Сейчас они выглядели совсем иначе, чем в море. «Чувствуют близость дома», – подумал мышак.
Сухарто плёлся позади и время от времени бросал на Мауи задумчивые взгляды. Ему хотелось ещё поговорить с островитянином, но повар боялся Гунтура и Тайпена.
Большак был перегорожен высоким железным ящиком с непонятными надписями на человеческом языке. Трудно не заметить, что он съехал с мусорного холма, разрушив дорогу. Из-под него виднелись обломки домашней утвари и порванные шторы. В обход ящика уже протоптали тропинку.
Под ноги Мауи что-то попалось. Он увидел мышиную куклу из тряпочек. У девчат на Араутаке были похожие игрушки, только их делали из пальмового лыка. Мышак выбрал лапой верёвку, чтобы та не задушила его, наклонился и поднял куклу. Конвоир почувствовал натяжение и обернулся посмотреть, в чём дело.
– Здесь стояли домики береговой охраны, – пояснил Тайпен. – Нас здорово тряханул ураган неподалёку от Маршалловых островов. Дожди подмыли гору, и – раз! – сошёл сель прямо на деревню. А тут жили солдаты с жёнами и детьми. Контейнер их переехал, как утюг. Все они остались там.
Постояв немного, крыс дёрнул верёвку, принуждая Мауи следовать за ним. Мышак подчинился, сунув куклу за пояс и заодно пристроив поудобнее заточенную ложку.
«Твоё время придёт, – мысленно сказал он. – Нужно выбрать удачный момент, а пока слушаться во всём бандитов. Пусть расслабятся».
Отец учил, что грубая сила не всегда помогает. Порой нужно применить хитрость.
Миновав место трагедии, пираты снова принялись травить байки и отпускать сальные шуточки. Дорога пошла в гору, протискиваясь среди гор хлама. Пираты подначивали друг друга, чтобы скрасить однообразный путь.
Подъём закончился на широком плато. Свежий солёный ветер продувал его насквозь, унося запах нечистот. Здесь стояла деревушка о двух десятках хижин. Заборчики, лавочки и сами домики были собраны из разномастного мусора. И тем не менее, посёлок смотрелся опрятно, даже уютно. Большак разделял деревню на две части, становясь главной улицей, а затем уходил прочь и скрывался вдали за холмами.
Впервые с момента прибытия на Остров Мауи увидел маленькие огороды. Он снова вспомнил, что до этого ему не попадалось ни клочка почвы. Её заменял прессованный мусор твёрже камня. Разумеется, на нём ничего не росло. А местные жители раздобыли где-то землю, выложили её тонким слоем и высадили тапиоку. Заборчики оберегали чахлые растения, чтобы их ненароком не затоптали.
Деревня точно вымерла. Гунтур застыл посредине улицы, в недоумении оглядывая пустые дома. Откуда-то с окраины поселения раздался крик. Нахмурившись, капитан махнул лапой и зашагал в ту сторону. Все пошли за ним.
За крайними домиками начался пустырь, отшлифованный до блеска тысячью лап. Тут шумела и волновалась толпа. Одни принесли из дома табуретки, другие сидели прямо на земле, а те, кому не хватило места, стояли за их спинами. В криках не было вражды – жителей деревни объединяло какое-то зрелище.
Пираты подошли поближе, ведя Мауи за собой. Из-за плеча дородной мыши он увидел, ради чего все собрались. На спортивной площадке играли две команды, составленные из самых разных зверей: мышей, крыс, хомяков и даже одной шиншиллы, которую поставили на ворота. Одна команда надела синие целлофановые пакеты, а другая – красные, чтобы отличать друг друга.
Игроки гоняли кожаный мяч, яростно пиная его ногами. Вот одна крыса, худая и ловкая, подхватила мяч, обыграла соперника и пробила по воротам с такой силой, что шиншилла даже не успела почесаться.
Толпа взвыла. Одни хватались за головы, ругаясь на чём свет стоит, а другие прыгали от радости. То же самое происходило и на поле.
– Сыночки, вернулись наконец! Как заждались вас! – раздался старческий голос, едва слышный за криками болельщиков. К Гунтуру пробилась пожилая хомячиха в платке с цветочками и заключила его в объятия.
– Вернулись, бабушка Джамиля, – ласково ответил ей капитан. – А где Батари?
– Так вот она, утешает твою дочь Закиру, – ответила старушка, указав на красную команду. Рядом с игроками стояла крыса в простом белом платье и говорила что-то насупленной девочке. – Намедни ребята с Рабочего посёлка говорят, мол, давайте устроим футбол. Пусть матч будет товарищеский, пусть всё по дружбе. Где она – эта дружба? Они нашим уже два гола забили, а наши им – ни одного. Я, может, и старая, а знаю точно: в дружбе всё надо делить пополам. Правильно ведь?
Гунтур только улыбнулся в ответ. А хомячиха добавила:
– Приходи вечером! Будут на ужин бастурма и кебаб. Джучи хотел тебя видеть, разузнать, как дела. Он ведь завтра уходит в море, – бабушка Джамиля грустно вздохнула. – А вот и Джучи, лёгок на помине.
Через толпу зрителей протолкался толстый приземистый хомяк в широких красных трусах. Он протопал к своей команде и отозвал одного из мальчиков в сторонку. Тёмная полоска на спине выдавала их родство. Поговорив немного с отцом, мальчишка кивнул и побежал к зрителям, а Джучи остался вместо него. Он не стал надевать красный пакет – цвет трусов говорил сам за себя.
Гунтур хмуро посмотрел на деревянный щит. Неизвестный художник нарисовал пиратам красный парус, а рабочим – синюю лопату. Старался как мог, да вышло всё равно неряшливо. Задрипанная шиншилла сменила картонки с цифрами. Два-ноль в пользу рабочих – дурной расклад.
– Как же так?! – забеспокоился капитан. – Нешто наши продуют грязекопам?!
Прозвучал свисток, и тут же красные ринулись в атаку на вражеские ворота. Ими двигали обида за «сухой» счёт и стыд перед односельчанами. Неловко проигрывать на домашнем поле!
Синих подстёгивало давнее соперничество. Так повелось, что морской разбой считался делом фартовым[20 - То есть зависящим от удачи, личной смелости и куража.], в отличие от тяжкого труда. Конечно, работа пиратов таила опасности, но те предпочитали о них умалчивать. Можно было подумать, что богатства достаются морякам просто так. И вот теперь, забив два гола на чужом поле, рабочие чувствовали своё превосходство и даже испытывали некое злорадство. Они тешились случаем поквитаться за давние обиды.
Так что синие быстро перехватили мяч и пошли в контратаку. И здесь у них на пути встал Джучи. Он смотрел на рабочих так грозно, будто готовился взять их на абордаж. Взревев тигром, хомяк бросился на футболистов, отобрал мяч и поскакал вперёд, расталкивая всех на своём пути.
Среди болельщиков творилось безумие. Они орали и свистели Джучи, который словно прорубался на корму вражеского корабля, алкая крови капитана. Пузо набекрень свисало с трусов и душило хомяка, но того было не остановить.
Вратарь, закусив губу, прыгал то влево, то вправо, стараясь угадать намерение Джучи. Тщетно! Удар кривой лапы отправил мяч под перекладину. И кто скажет, что хомяки не умеют играть в футбол?
Мауи оглох от рёва болельщиков. Они кинулись обнимать друг друга, игроков, а когда увидели Гунтура с матросами, радости не было предела. Ведь каждый из них был чьим-то сыном, мужем, отцом.
Матч как-то сам собой закончился. Рабочие запротестовали: счёт получился два-один – их победа. А им сказали:
– Ну и ладно! Наши родненькие вернулись! Будем праздновать, доиграем после.
На том и порешили. Рабочие сняли синие пакеты и оказались такими же простыми ребятами. Если нет формы, то и не отличишь одних от других. Они попрощались с недавними соперниками и отправились по большаку в свою деревню.
На семейный праздник их не пригласили. Да они всё понимали и не обижались. Сегодня им тоже было что отпраздновать. По всем спортивным правилам, они победили команду пиратов, а это чего-то да стоит.
Гунтур горячо обнял свою жену, поцеловал Закиру – серьёзную девочку, игравшую за красных, – и пощекотал маленькую крыску, сидевшую на материнских лапах. Это была его младшая дочь Басма.
Пираты вместе с родными и друзьями пошли по домам. Гунтур угостил малышей сушёными кусочками батата, которые отобрал у Мауи. Его команда раздаривала мелочь из рыбацкой лодки. Как ни странно, Мауи не обижался. Чахлые огороды вряд ли баловали детишек обилием свежих овощей.
На дикаря смотрели с опаской и не подходили близко. Тайпен крепко держал верёвку с петлёй на шее Мауи. Боялся, чтобы он не покусал кого-нибудь.
На главной улице от процессии откалывались пираты, исчезая в своих хижинах вместе с родичами. Ушёл и Джучи – герой дня. Бабушка Джамиля ещё раз заставила Гунтура пообещать, что он придёт на ужин.
Мауи заметил, как сильно устала Батари. Она тяжело дышала, нетвёрдо ставила ноги, опираясь лапой на оградку палисадника. Старшая дочь, заметив перемену в матери, забрала сестру с её лап. Басма тут же разревелась и потянулась обратно, но Закира погладила крыску по спинке и почесала за ухом, отчего девочка понемногу успокоилась. Гунтур поглядывал на жену с тревогой.
Наконец они остановились у дома, что был побогаче других. Большой, не меньше двух метров, с окошками на фасаде и крышей из половинки железной бочки. Аккуратные стены некогда были дверью шкафа в людской квартире. Мауи заметил, что дом выглядит лучше, чем у соседей, ещё и потому, что за ним ухаживали, держали в чистоте и порядке.
Гунтур забрал верёвку у Тайпена, попрощался с компаньонами и повёл пленника во двор. Жена и дети следовали за ним.
Батари едва добрела до лавочки у входной двери и с тяжким вздохом опустилась на неё. На морде Гунтура отразилась тревога. Он наскоро привязал верёвку к забору, злобно зыркнул на пленника и поспешил к супруге. Присев рядом с ней на корточки, капитан взял её лапу и участливо спросил:
– Зачем же ты встала с постели? Тебе нужно лежать.
– Да так всю жизнь пролежишь, – сардонически усмехнулась Батари. – Вот и доктор говорил, что надо расхаживаться. А знаешь, – вдруг вспыхнула она, – я сердцем чувствовала, что ты сегодня вернёшься! И у Закиры важный матч. Как она любит футбол! Да, дочка? Вы не волнуйтесь, мне уже лучше. Посижу ещё немного и пойду готовить ужин.
– Батари, Батари, – тихо бормотал Гунтур, поглаживая шерсть жены. – Разве это доктор? Он просто сурикат-травник. Много он понимает в медицине!
Женщина хотела что-то возразить, но крыс не дал ей вставить слова и продолжил с жаром объяснять, указывая на Мауи:
– Смотри! Мы поймали дикаря с лодкой и уловом. Правда, лодку пришлось отдать чиновникам. И рыбу всю отобрали – домой нечего принести. Дармоеды! Зато пленник наш по праву. Он – и ещё кое-что, – Гунтур выразительно громыхнул крисом в мешке.
– Что там, дорогой?
– Ценная вещь, которую мы отобрали у этого неотёсанного чурбана. Мне за неё Сюркуф отвалит кучу денег. А потом я повезу тебя в город, к настоящему доктору. Нет, здесь не могу показать. Идём домой.
– Не связывался бы ты с этим Сюркуфом, – сказала Батари, поднимаясь с лавки. – Он не из наших мест, хитрый и подлый мышак. Обманет тебя, как пить дать.
– Меня не так-то просто обмануть, – нахмурился Гунтур и пошевелил усами. – Нам очень нужны деньги. Доктор в Тауне стоит дорого.
– Мне вреден здешний климат, мусорные миазмы, – устало объяснила крыса, видно, уже не в первый раз. – От них на меня нападает чахотка.
– Тогда тем более нам нужны деньги! – с нажимом сказал Гунтур. – Как ты хочешь переехать отсюда, не имея за душой ни гроша? Ладно, поговорим дома. Ты иди, а я посажу пленного в клетку.
Кивнув мужу, Батари побрела в дом, тяжело переваливаясь с ноги на ногу. Закира пошла за ней с Басмой на лапах. А Гунтур отвязал верёвку от забора и отвёл Мауи в дальний угол двора. Там стояла клетка, сделанная людьми. Её выкинули на помойку, а крысы подобрали.
Как унизительно для вольного рыбака сесть в клетку, словно он комнатная зверушка! Вот только его мнения никто не спрашивал. Щёлкнув дужкой амбарного замка, пират ушёл в дом, оставив Мауи одного.
В клетке не было ничего, кроме засаленного коврика, отхожего ведра и миски. Задвинув ведро подальше в угол, Мауи стал раздумывать, как выбраться из своей тюрьмы.
Люди сделали клетку на совесть. Прутья не погнуть, не сломать. Пол из древесной стружки поддавался когтю и не устоял бы перед заточенной ложкой. Если процарапать дыру, то потом нужно рыть подкоп в утрамбованном мусоре. Уж лучше рядом с прутьями, чтобы как-то протиснуться наружу.
А что дальше? Он совершенно не представлял, где находится Мусорный Остров. Как далеко Араутака и куда плыть? «Да меня тут же схватят! – с тоской думал Мауи. – Любой опознает во мне чужака и доложит властям. Пираты с живого шкуру спустят!»
Он размышлял ещё долго, с досадой пиная решётку, да не придумал ничего путного. Мауи лелеял надежду узнать что-то об отце, если его поместят с другими пленниками. И вдруг какой-то мореход подскажет, как добраться в родные места. Словом, плох тот рыбак, что не умеет ждать. Оставалось надеяться только на авось да небось.
Потянулись скучные часы. Мауи оглядел двор, скудный и голый, как и всё здесь. У дома притулилась маленькая пальма. Чахлое деревце тянуло листья к небу на заботливо возделанном участке. Оно давало небольшую тень для розового столика и двух стульев из кукольного набора. Наверное, там любили играть Закира и Басма.
Хоть мышак прятался от тропического солнца под крышей, его терзала жажда. Последний раз он пил утром, когда Сухарто подал ему кружку воды.
