скачать книгу бесплатно
– Ладно, давай в пятый, – сдалась мышь. – Что делается! Никакого порядка.
Отчаяние схватило Мауи за горло. Сначала продали, как вещь, а теперь прячут в какой-то чулан, точно ненужный веник. Он последний раз взглянул на Вивьен и увидел тоску в её глазах.
Крыс подошёл к Мауи и грубо толкнул к дыре, не утруждая себя разговором. Сбылись страшные предчувствия. Вонючая тюрьма разинула пасть, а её гнилой желудок алкал мехового пленника.
«Ах, где вы, милые пальмовые рощи, где ты, ласковый прибой?» – с тоской думал мышак.
Он спускался по осклизлым ступенькам, осторожно ставя резиновые сандалии. Слёзы наворачивались на глаза.
Первый уровень занимали служебные помещения. Одна дверь открылась, выпустив четырёх мышат. Они выволокли тяжёлую кастрюлю с тёмно-бурым супом.
– Час обеда, – крыс кивнул на поварят. – Только ты его уже пропустил.
Мерзкий запах варева немного перебил голод. Как не вспомнить завтрак Батари: лепешки с кусочками рыбы и овощей! Сейчас клетка Гунтура не казалась Мауи таким уж дрянным местом. Там хотя бы кормили и не обижали.
Этот уровень являлся лимбом – преддверием ада. Настоящая преисподняя начиналась этажом ниже, в душной вонючей яме, сдавленной мусором со всех сторон, где в тесных камерах томились пленники.
Перво-наперво надзиратель сводил Мауи в баню. Тут заключённые избавлялись от блох и вшей. В тюрьме много грязи и мало воды. Едва хватает попить. И потому мех арестантов сваливался комками – к вящей радости насекомых.
Из вошебойки Мауи попал в кузницу Велунда. Хромоногий мышак чинил вещи, заковывал узников в кандалы и даже лечил зубы, потому что врача в тюрьме не было. Лишь взглянув на испуганного мыша, он взялся за дело и скоро надел на шею Мауи новый блестящий обруч. Порядковый номер с обруча кузнец аккуратно переписал в формуляр. Ошейник висел свободно, но не снимался просто так.
– Хочешь зеркало? – усмехнулся надзиратель, глядя, как Мауи ощупывает железное кольцо. – Да пошли уже! Долго я буду с тобой возиться? Когда повар подаст обед, я должен сидеть за столом с ложкой наготове. А то останусь без супа.
Мауи трясся от мысли, что его поволокут в дыру, куда-то на нижние этажи. Надзиратель, напротив, провёл мышака мимо кухни, открыл тяжёлую дверь, и внутрь ворвался свежий морской ветер! К стене из прессованного мусора лепился балкон с кранами. На каждом кране висела жестяная табличка с номером.
Много времени прошло с тех пор, как Мауи видел море. Оно было таким свежим и прекрасным, что у мышака выступили слёзы на глазах. Вокруг только бесконечная синева и никаких островов.
Крыс остановился у крана за номером пять и приказал крутить ручку барабана с лебёдкой. Тот проворачивался с трудом, дело шло так медленно и тяжело, что надзирателю надоело ждать и пришлось взяться за ручку самому. Обоих донимали жара и мысли о еде, причём крыс боялся не успеть к столу, а Мауи не чаял пообедать. Наконец перед балконом появилась пивная банка с люком и небольшими окошками. Подчинившись выразительному тычку под рёбра, мышак забрался внутрь. Щёлкнул навесной замок.
Тюремщик помалу стравливал лебёдку. Банка поехала вниз. Мимо пленника проплывала мусорная стена. Сквозь прорези с решётками тянулись к свету мышиные лапки. В конце спуска банка закачалась, и на Мауи накатила тошнота.
Глава девятая. Прыжок веры
Оставшись в одиночестве, Мауи стал обживать карцер. Можно сидеть, поджав лапы, а вот лечь не получалось. «Придётся спать сидя», – подумал он. В окошко виднелась чья-то камера.
Неприятный запах шёл от дыры для естественных надобностей. Гадили прямо в море: от бурлящих волн банку отделяло не больше двух метров.
Хуже всего была жара. Солнце грело банку с самого утра, и слабенький ветерок между окошками не приносил облегчения.
«Так вот он какой, этот карцер, – подумал Мауи. – Ужасное место. Как я доживу до завтра?»
Мышак не преувеличивал: без воды он перегреется и может умереть ещё до того, как солнце начнёт клониться к закату.
«Если пойдёт дождь, – размышлял рыбак, – я смогу напиться, высунув лапы наружу и набрав в ладони дождевой воды».
– Эй! Эй, там, в банке! – за шумом волн Мауи не сразу расслышал звонкий девичий голос.
– Кто это? Где ты? – крикнул рыбак в ответ.
– Я здесь, в тюремной камере! – между прутьев решётки показались две изящные мышиные лапки. – Как тебя зовут?
– Мауи!
– А меня зовут Александра!
Имя показалось знакомым, и вдруг путающиеся мысли растолкала догадка:
– Я слышал, что Вивьен, дочь Сюркуфа, привела сюда какую-то Александру. Тебя ли?
– Откуда ты знаешь?! Кто ты вообще такой? – удивился голос. – Да, это я. Сижу здесь уже, кажется, третий день. Пираты схватили меня в лесу неподалёку от Кораллового города. Я зарисовывала лагерь сборщиков копры. Они привезли меня к лощёному мышаку по имени Сюркуф, который долго меня допрашивал. Выведывал, как я попала на атолл, и ничего не добился. Тогда негодяй запихнул меня в одиночную камеру, – в голосе мыши сквозила неподдельная злость.
– Со мной вышло так же, – объяснил Мауи, перекрикивая волны. – Я плыл на лодке, и меня перехватили бандиты. Главный у них – крыса по имени Гунтур. Подонки отобрали рыбу, привезли меня сюда и продали Сюркуфу в рабство!
– Ужасно, когда тебя продают, как портсигар, – пожалела его Александра. – Рабство уже повсюду отменили. Разве что тут ещё осталось.
– На Матубару нет рабства!
– Как бы то ни было, мы пленники. Между прочим, хочу предупредить. Постарайся поменьше пользоваться отверстием в дне карцера.
– Это ещё почему?
– Посмотри внимательно. Видишь тени под водой?
Мауи встал на четвереньки и заглянул в сливное отверстие, морщась от противного запаха. И правда, там внизу скользили тени крупных рыб.
– Кто это?
– Акулы. Они постоянно здесь крутятся, потому что повара сливают объедки прямо в море. А ещё туда бросают тела узников, умерших в тюрьме. Акулы чувствуют не только кровь, но и фекалии. Вон там висит обрывок верёвки, – палец с маленьким когтем указал в нужную сторону. – В первый же день я своими глазами видела, как из моря высунулась акулья голова. Рыба цапнула верёвку и утащила пивную банку с несчастной мышкой.
Сердце Мауи ушло в пятки. Он едва удержался, чтобы не разрыдаться. Подумать только: плен, рабство, недоедание и жажда, а теперь ещё и акулы, которые могут запросто сожрать тебя вместе с тюрьмой.
«И карцер будет мне гробом, – мрачно подумал Мауи. – Ведь он так на него похож».
Словно угадав его настроение, Александра позвала его:
– Мауи! Не падай духом. Нам нужно отсюда выбраться.
– Как?! Моя клетка заперта на замок! – простонал он сквозь слёзы, сдавившие горло.
– Ну же, возьми себя в лапы! – разозлилась мышь. – Посмотри вокруг! Банка сделана из жести – мягкого металла. Ты сможешь расширить окно. Бери пример с меня. Я обследовала камеру в самый первый день. Дверь слишком крепкая, а мусор такой плотный, что не разрыть. Остаётся окно с решёткой. Вот здесь прут подточили морская вода и дожди. Ржавчина съела металл. Когтями расковырять не получилось. Нужен какой-то инструмент. А у меня с собой только альбом с рисунками и карандаши. Спасибо Вивьен, не дала крысам их выбросить. Хотя от карандаша мало пользы.
Когда Александра сказала «инструмент», в голове Мауи вспыхнула идея. Заточенная ложка! Как он мог про неё забыть? Она пряталась за поясом юбки, пройдя с Мауи путь от пиратского корабля до карцера.
Отчаяние улетучилось, как только Мауи начал действовать. Прежде всего он отыскал слабое место в своём узилище. Морская вода прогрызла банку, истончив металл. Не теряя ни минуты, Мауи достал ложку и принялся за дело. За шумом моря никто бы не услышал тихих звуков.
Через полчаса напряжённого труда, вывалив язык от жары и почти в беспамятстве, Мауи сумел расширить окно настолько, чтобы протиснуться в него.
– Александра! – позвал он. – У меня получилось!
– Отлично! – обрадовалась мышка. – Помоги мне! Вылезай из банки и доберись до решётки. Я вижу небольшой карниз. Там ты можешь стоять.
– Как это сделать? – не понял Мауи. – Я не умею летать, а для прыжка здесь слишком далеко.
– Ох, ну что за тугой дикарь! – выдохнула Александра. – Ты разве не видел, как обезьяны скачут с дерева на дерево? Они раскачиваются на лианах и в нужный момент прыгают.
– Откуда мне знать про них? – Мауи обиделся, что его снова назвали дикарём. – Они нас обижают и воруют припасы. Бывало, затеем с обезьянами игру, а те расшалятся и кидаются нами. Как тебе такое понравится? И зачем мы будем с ними дружить?
Александра лишь тяжело вздохнула. Мышак удовлетворённо кивнул, решив, что она с ним полностью согласна и сожалеет о резком слове. Сунув ложку за пояс юбки, Мауи протиснулся в окно и ловко забрался на крышу карцера.
Наверху по балкону ходил надзиратель. Всего один взгляд вниз – и он тотчас бы поднял тревогу. К счастью для пленников, хлынул полуденный ливень. Ему навстречу от разогретого мусора поднялся туман. Мауи понял: не будет более удачного момента для побега. Время сомнений осталось позади.
Стиснув зубы, Мауи стал раскачивать банку, точно качели. Всё быстрее и быстрее моталась лебёдка. Дождь хлестал наотмашь, мышак промок моментально, шерсть слиплась и топорщилась иголками.
«Если сорвусь, меня тут же проглотит акула».
Страх исчез, уступив место решимости. Выбрав момент, Мауи оттолкнулся от банки и прыгнул! Пролетев птицей под струями дождя, он попал точно в решётку, вцепился мёртвой хваткой и обвил хвостом для верности. Он посмотрел вниз на бурлящие морские волны, удивившись высоте и своей смелости.
«Мама бы не одобрила», – подумал он, когда над водой показался серый плавник.
Из-за решётки на него восторженно глядели два блестящих глаза.
– Вот здесь, этот прут покрыт ржавчиной, – изящная лапка Александры указала нужное место.
– Да-да, я сейчас, – пробормотал Мауи. Решимость снова начала таять, уступая место дрожи от нахлынувшего страха. Он нехотя разжал пальцы одной лапы, продолжая крепко держаться остальными тремя и хвостом. Дождь норовил смыть мышака со стены. Мауи очень осторожно, без резких движений достал из-за пояса заточенную ложку и принялся ковырять ржавчину. Она понемногу поддавалась.
Скоро мышак притомился. Весьма непросто крушить металл, если вам на голову низвергается тропический ливень, а под ногами море, полное акул. Когда прут зашатался, резкий порыв ветра толкнул мышака так сильно, что тот едва успел схватиться за решётку четвёртой лапой. Увы, ложка, звякнув на прощание, улетела вниз.
Александра устремила на Мауи взгляд, полный отчаяния. Это неожиданно придало сил мышаку. Он исступлённо рыл мусор, обламывая когти, и вот нижняя часть прута потеряла опору. Увидев это, мышка вскочила на подоконник и отогнула прут.
Мауи забрался в камеру, ободрав спину о железку, но даже не заметил ссадины. Он присел отдышаться и смог наконец рассмотреть новую знакомую. Перед ним стояла симпатичная девушка с серой шёрсткой, розовыми ушками и умными глазами. Она разглаживала опрятное сиреневое платье. На лавке лежали широкополая шляпа в тон платью и пухлая папка для бумаг.
Александра, таинственно улыбаясь, разглядывала Мауи.
– Здравствуй! – она протянула лапу. – У тебя интересная моко.
– Она будет ещё интереснее, когда на ней нарисуют все мои приключения, – смущённо ответил Мауи, потерев щёку с рисунком. – Постой, а откуда тебе известно про моко? Ты ведь не с Матубару.
– Я много про вас читала. Знаешь, в других частях Тихого океана мыши тоже практикуют моко. Например, маори в Новой Зеландии, – объяснила Александра. – Я этнограф, хотя ещё не защитила диссертацию.
– Кто-кто? – не понял мышак. Его племя не знало такого рода занятий.
– Этнографы записывают обычаи, песни, сказки разных племён, – Александра наморщила лоб. – У вас есть старые мыши, которые берегут память народа. Они передают знания своим преемникам, когда дряхлеют и чувствуют приближение смерти.
– Да, есть, – кивнул Мауи. – Совет старейшин решает все важные вопросы, ведёт календарь и говорит нам, когда нужно закладывать новые косяки рыбы, а когда укреплять наши норы, потому что близится сезон штормов.
– Вот и мы так же, – Александра обрадовалась, что ей удалось найти общий язык с Мауи. – Только не для своего племени, а для других. Мой интерес – это народы Полинезии. Или народы моря, как мы их называем. Матубару входит в их число.
– Надо же! – удивился Мауи. – А ты мне расскажешь о наших соседях и о других странах?
– Конечно, – улыбнулась Александра. – Когда-нибудь. Давай сначала выберемся из этой тюрьмы.
– Я как раз хотел предложить, – рассмеялся мышак. – А как мы это сделаем?
Он высунулся в окно.
– Ну, хотя бы дождь кончился. Так, банка больше не качается, не допрыгнем. Да и зачем? Если заберёмся по верёвке, то надзиратель нас вмиг сцапает. Погоди! Я что-то вижу! – он рванулся так резко, что едва не выпал. Александра успела схватить его за хвост.
– Тут есть небольшой карниз со скобами, вроде лестницы, – объяснил Мауи. – Наверное, по нему ходят рабочие. Если они смогли пройти, то и мы сможем, – он вернулся в камеру: – Опасное дело. Карниз мокрый, ты можешь сорваться.
– Будто ты не можешь! – фыркнула мышка. – Решил, если я девчонка, то непременно запутаюсь в платье и рухну?! Как бы не так!
– Я беспокоился о тебе, – смутился Мауи.
– Ладно, не в обиде, – Александра качнула головой. – Я благодарна тебе за помощь. Если бы не ты, сидеть мне тут, пока у Сюркуфа не закончатся деньги или он не сочтёт меня бесполезной.
– Деньги уже закончились, – сказал Мауи. – Сначала тебя перестанут кормить, а потом выставят за ворота тюрьмы.
– Давно пора! – расхохоталась Александра. – От местной кормёжки у меня колики в животе, так что разгрузочный день не повредит. А если они сами меня отпустят, то нам не придётся ползать по опасному карнизу, рискуя угодить акулам на обед.
Александра взглянула на опешившего Мауи и быстро сообразила, что у туземцев другое чувство юмора.
– Я же шучу, – поспешила добавить Александра. – Вряд ли Сюркуф намеревался отпустить меня с Острова живой.
– Что ему вообще от тебя нужно? – спросил Мауи. – Неужели Сюркуф хочет послушать сказки, которые ты собрала в Полинезии?
– Конечно, нет, – снова рассмеялась Александра. – А ты забавный! Месье Лефевр вряд ли интересуется культурой здешних мест. Его занимает выгода торговли с колониями. А тут подвернулась я, и Сюркуф очень заинтересовался моими коллегами.
– Кем? – спросил Мауи, перебирая в памяти куцые знания об устройстве Кораллового города и его обитателях. – Жрецами? Торговцами?
– Ни теми и ни другими. Я тебе расскажу. Только не сейчас. Хорошо, что дождь закончился. Не хотелось бы намочить мои записи, – мышка кивнула на папку с бумагами.
– Зачем тащить их с собой? Нам предстоит непростой путь. Тебе понадобятся все лапы. Какая польза от этой вещи?
– Что значит «какая польза»?! – вспыхнула мышка. – Это путевые заметки и зарисовки! Основа моей диссертационной работы!
Видя, что Мауи не понимает, Александра объяснила:
– У моего народа есть обычай: юные мыши должны сделать что-то выдающееся, значимое. Только тогда их будут принимать всерьёз. Нужно написать научную работу и защитить её на совете учёных мышей.
– А, я знаю, о чём ты говоришь! – обрадовался Мауи. – И мне предстоит то же самое! Наш обычай таков. Молодой мышак забирается на муравейник, где обитают чёрные муравьи, и суёт туда хвост. Они тут же вцепляются, истово грызут хвост и зад. Настоящий мужчина должен сидеть ровно, будто ничего не происходит. Особо крепкие мыши при этом улыбаются. Нужно высидеть так хотя бы пять минут у всех на виду, после чего старейшины предлагают мышу прекратить пытку. Мышак обязан гордо отказаться, иначе он покроет себя несмываемым позором. Затем старейшины спрашивают ещё и ещё, и только на третий раз претендент, будто бы нехотя, соглашается слезть с муравейника. Обычно после испытания тело ломит от муравьиного яда и зад обильно кровоточит. Этот ваш «учёный совет» выглядит похоже?
– Можно сказать и так, – уклончиво ответила Александра. – Было бы интересно посмотреть на испытание. Ты уже прошёл его?
– Нет, что ты, – смутился Мауи. – Разве мне по силам? Вот помню случай из детства. Мы с друзьями играли в прятки. И я не заметил, как подкрался муравей. Он больно укусил, а потом мама выхаживала меня неделю. Не знаю, смогу ли выдержать, когда они будут грызть мой несчастный хвост.
– Ты же не побоялся прыгнуть к незнакомой девушке, – рассмеялась Александра.
– Спасибо, что веришь в меня, – улыбнулся Мауи. – Пора идти. Я вылезу первым, а ты следуй за мной.
