Круг Шести. Руны и кости

Сирена рассерженно покачала головой, стиснув зубы. Не ее проблема! Если Алекс так хочет расследовать пропажу, пусть – пожалуйста! – делает это сам. Может статься, на некоторое время это помешает ему доставать Сирену. Да и почему он занялся этим настолько плотно, что даже разыскал ее? Добровольно! Воскресным вечером! Он должен был по-настоящему отчаяться, чтобы зайти так далеко.

Эта мысль заставила ее остановиться. Александр Фабре – и отчаяться? Чтобы кто-то из золотой молодежи Круга не знал, что делать? Если так, остается лишь радоваться.

Но вообще-то Сирена не была уверена, нравится ли ей это. В любом случае настроение она себе основательно подпортила. Ну, ответственность за это всегда можно возложить на Алекса. Это у нее всегда прекрасно получалось.

Вздохнув, она поднялась и через луг направилась к выходу. Часть ее не имела ни малейшей охоты навещать еще и резиденцию Круга. С другой стороны, сдай Сирена свое задание сегодня же, она могла бы тут же взять новое и не проделывать этот путь еще раз.

В конце концов победила лень – и Сирена продолжила путь. Сквозь большие врата, мимо многочисленных автобусных остановок и парковочных мест, пока не достигла одного из благополучных районов. Она следовала знакомым направлениям улиц, пока не оказалась у большого великолепного здания на Рю де л'Эрмитаж. Официально оно было приписано к правительственным строениям Версаля. Небольшой сад перед большим входным порталом был украшен соответствующе, на первом этаже находились скульптуры и полотна, непременно напоминавшие о Версале. На стене, к тому же прямо у земли, были вырезаны простые руны, заставлявшие здание выглядеть как можно более непривлекательно. И если, несмотря на все это, сюда вторгался кто-то чужой, дворецкий немедленно оповещал службу безопасности.

Дворецкий окинул Сирену кратким вопросительным взглядом.

– Русалки в Версале, – объявила она.

Он понимающе кивнул и пропустил ее без дальнейших вопросов.

Мельком взглянув на толпу, ожидавшую у лифта, Сирена направилась к лестнице. Перепрыгивая через ступеньку, она быстро достигла третьего этажа. В начале коридора стоял небольшой письменный стол; даму, сидевшую за ним, Сирена уже встречала несколько раз. Теперь та улыбалась.

– Дело о русалках? – спросила она.

– Да, – откликнулась Сирена, – русалки предупреждены, и я обновила руны. Однако хранителям стоит взглянуть на них еще раз.

Дама сделала какую-то запись, заполнила чек и через стол протянула его Сирене. Та бережно спрятала его в свой водоустойчивый и огнеупорный бумажник.

– Что нового? – спросила она, указав подбородком на коридор позади дамы.

Та бросила на Сирену мрачный взгляд.

– Кое-что есть. Гуль на Пер-Лашез, круг фей недалеко от Диснейленда и… чародейка-отступница.

Сирена нахмурилась, когда дама нерешительно произнесла последнее. Это именно тот разряд заданий, за которые она бралась охотнее всего – и которые исполняла с наибольшим успехом. Что известно Кругу.

– Некоторые против того, чтобы предлагать тебе и другим вольным наемникам подобные задания, – вздохнув, добавила дама. – Один из амулетов, который ты должна была принести нам, исчез.

– Да, я знаю, но… – заикнулась было Сирена.

– А один из хранителей сказал, что ты здесь ни при чем и до сих пор не появилось решения, запрещающего вам принимать подобные поручения.

Один из хранителей? Ну-ка! Сирена уставилась на нее. Был лишь один хранитель, который мог сказать такое, она сама объяснила ему, что произошло. Но зачем, черт возьми, ему так поступать? Алекс ненавидит, когда она встревает в его дела.

Что ж, прекрасно. Она почти час напролет не думала о нем и той занятной беседе.

– Я возьмусь за отступницу, – пробормотала она. – И можно мне в уборную?

– Конечно. А я пока все подготовлю, – отозвалась дама, вновь погружаясь в свои бумаги.

Обогнув стол, Сирена вышла в коридор, и не думая, однако, направляться в сторону уборной. Вместо этого она остановилась у третьей комнаты по правой стороне. Табличка на двери объявляла, что ответственное лицо ушло на обед. Это оказалось только кстати.

Дверь была заперта, но не защищена чарами.

– Дилетанты, – пробормотала она, улыбнувшись и достав из бумажника тонкую карту, которой поддела язычок замка. Дверь отворилась.

Бросив в коридор последний взгляд, Сирена убедилась, что за ней никто не наблюдает, и скользнула в огромный кабинет. Сюда она приносила артефакты, добытые на заданиях. Задания, подобные тому, с русалкой, обсуждались снаружи, но для всего прочего были отдельные кабинеты.

В центре комнаты располагался большой прибранный письменный стол. По стенам были развешаны полки; они были защищены чарами, это Сирена знала. Даже те, кто здесь работал, не могли взять что-либо с этих полок.

Либо чиновница так и не убрала амулет на полку, либо он исчез уже после – где-то на пути между полкой и местом, где Круг хранил амулеты. Это должно было сузить круг подозреваемых, но не очень-то помогло: в конце концов, Сирена понятия не имела, кто в Круге за что отвечал, и никто бы не рассказал ей этого. Тем более теперь, когда она и прочие наемники угодили под наблюдение.

– Что, собственно, я делаю здесь? – проворчала Сирена. – Как-то даже обидно.

Намереваясь спорить с самой собой, она обогнула стол и стала искать на нем… что-нибудь. В лучшем случае записку, где бы значилось: «Я, имя, принял данный амулет на хранение. Связаться со мной можно так…».

Сирену вовсе не удивило, что она не нашла ничего подобного. Но стоило ей выдвинуть один из ящиков стола, как ее взгляд упал на список имен и дат.

«Служебное расписание» – значилось большими буквами в самом начале, и брови Сирены немедленно поползли вверх.

Уже не так плохо! Она вынула список и перевернула страницу, чтобы отыскать имена за пятницу.

– Фелисита Дюбуа, – прочитала она неслышно. Увы, за именем не стояло ничего – значит, отыскать эту даму не было никакой возможности. Лишь имя, дата и подпись.

Не успев додумать эту мысль, она осторожно вырвала всю страницу, сложила ее столь мелко, как только могла, и втиснула в медленно, но верно переполнявшийся бумажник.

Подпись – не лучший способ выследить кого-то с помощью рунных чар, но Улисс уж что-нибудь придумает. Может быть, она расщедрится на три упаковки его любимого мороженого. И освободит целый вечер для его нытья.

Уже вдохновленная, главным образом из-за своих мыслей, Сирена решительно покинула кабинет.

Она вернулась в начало коридора, получила инструкции к заданию и пошла домой.

Глава V

Эла

Спустя неделю после происшествия с таинственно переменившимися рунами Эла составила несколько объяснений:

1. Она слишком заработалась со всем тем, что ей нужно было выучить в университете.

2. У нее испортилось зрение, и теперь ей нужны очки.

3. Она оказалась участницей какого-то представления, и с ней тайно сыграли злую шутку.

4. У нее приключились спонтанные галлюцинации.

Если бы все ограничилось рунами на стене, Эла, может быть, спустя несколько дней забыла бы обо всем или хотя бы вытеснила эти воспоминания. Но с тех пор она успела заметить некоторые… странные вещи. Она уже много где повидала эти руны – и это всегда напоминало о словах экскурсовода. Ведь он именно так и говорил, да? Что в последнее время их появилось много.

За этим скрывался совершенно обычный психологический эффект: они бросились ей в глаза однажды, и теперь она невольно повсюду искала их – а потому и находила. Вероятность того, что эти знаки были тут всегда и она просто не замечала их, была высока.

Итак, никаких поводов для беспокойства. Не более чем что-то такое, о чем можно было рассказать в баре Ори и Эму, чтобы вместе посмеяться над ее спутавшимися мыслями. Эла в любом случае решила рассказать об этом обоим.

Все прочее, замеченное ею, – всего лишь совпадение. Если хорошо подумать, это только череда случайных совпадений. Так, на ее пути больше не встретилось ни одного красного сигнала светофора, она не пропустила ни одного поезда метро, а в своей любимой булочной дважды застала последний кусок любимого пирожного – вариации кунь-амана. Удачная полоса – ведь она давно уже назрела?

Не было никаких оснований загружать себя или беспокоиться. И все же Эла никак не могла убедить себя в этом до конца.

– Не парься ты так, – бормотала она своему отражению в зеркале на дверце шкафа.

Она критически осмотрела свой гардероб. Эм, вероятно, не будет доволен, но ей хотелось надеть темное платье с нежным цветочным узором. Чтобы несколько смягчить его, она набросила куртку из искусственной кожи, подаренную Ори и Эмом на последний день рождения. Сумка была достаточно велика, чтобы вместить телефон, ключи и бумажник; это было практично.

С помощью Google Maps Эла довольно скоро выяснила путь к бару, называвшемуся «Ночной лес»: Эм хотел пойти туда уже две недели. Кроме того, уставившись в экран, она могла отрешиться от окружающего мира и больше не находить никаких рун. Они уже стали обыденностью.

Ну нет! Ни в коем случае.

Ори и Эм ждали ее у бара. Эла обнаружила их прежде, чем они ее заметили; это дало ей возможность понаблюдать, как прохожие реагировали на эту пару столь непохожих людей.

Неважно, где они были, – Эм всегда привлекал внимание. Высокий, за метр восемьдесят, его аккуратно подстриженные волосы были выкрашены в изумрудный цвет. К тому же он всегда носил что-то ядовито-яркое, был увешан пирсингом и броскими украшениями.

Рядом с ним Ори, маленький, худой, в куда более простой одежде, часто терялся. Но, насколько знала Эла, ему это было по душе. Таким образом, они хорошо дополняли друг друга.

– Эй, привет! – сказала она, пробившись к ним через толпу.

Ори улыбнулся ей и коротко обнял, прежде чем она попала в сокрушительные объятия Эма. Он был не только выше, но и намного мощнее. Отпустив, он критически ее осмотрел.

– Что же мне сделать, чтобы одеть вас во что-то более жизнерадостное? – спросил он и тяжко вздохнул.

– На мне серый пуловер и голубая джинсовка – и, заметь, то и другое выбрал ты! – запротестовал Ори, указав на себя.

Эм бросил на друга укоряющий взгляд из-под полуприкрытых век.

– Нам непременно нужно поговорить о твоем определении жизнерадостного.

– Моя кожанка – тоже ваш подарок, – вставила Эла, – ты мог подобрать для меня и что-то другое.

Попав под мощный обстрел с обоих флангов, Эм капитулировал, вскинув руки перед собой. Он долгие годы занимался борьбой и, должно быть, мог любому переломать все косточки, но, когда речь заходила о моде, вдруг слабел. По крайней мере, так он говорил.

– Ну ладно, пойдемте внутрь, – решил Эм, взял за руку Ори и потянул Элу к входу.

Эм был не единственным, кто желал сегодня вечером попасть в этот бар, но они все-таки раздобыли свободный столик в углу. Он стоял прямо у стены, искусно украшенной цветами и травами. Столы и стулья были словно из высушенного ветрами дерева. Кто-то сильно постарался здесь. Меню также было сделано с большой любовью к деталям – и вдобавок предлагало немало вегетарианских блюд. Неудивительно, что Эм так стремился попасть сюда.

– Ну? Здесь чудно, правда? – самодовольно спросил он, перекрикивая музыку.

Что-то из инди-попа, подумалось Эле. Это соответствовало обстановке бара.

– Да, ты всегда оказываешься прав! Нам следует прекратить слушать кого бы то ни было, кроме тебя, – серьезно ответила она.

Ори спрятал широкую улыбку за меню, Эм же бросил на Элу сердитый взгляд.

– Ты всегда смеешься надо мной.

– Нет! – возразила она, закатывая глаза. – Я бы никогда!

– Какая грубая ложь.

Возразить было нечего, так что Эла лишь скривилась и вновь уткнулась в меню. Напряжение последних дней слегка улеглось, и она откинулась на спинку удобного и мягкого стула. Нет, о рунах она ничего им не скажет. Вместо этого следует все воспоминания немедленно раз и навсегда предать забвению.

Довольно долго все шло хорошо. Они сделали заказ и получили свою еду. Излучая радость, официантка сообщила, что как раз остался именно тот сэндвич, который хотела Эла; та выслушала это без выражения. Но когда та же официантка принесла напитки, Эла сникла. Ее безалкогольный коктейль был того же голубого цвета, что и вездесущие руны. Не просто похожего – нет, это был именно тот же цвет, она дала бы голову на отсечение.

– Все хорошо, Эла? – тихо спросил Ори, тут же заметивший перемену в ней.

Эла выдавила улыбку и упрямо сделала большой глоток. По крайней мере, коктейль был вкусным.

– Да, все в порядке. Ты уже начал готовиться к экзамену?

Еще мгновение Ори задумчиво рассматривал ее, но все-таки поддался ее отвлекающему маневру. Эла очень долго могла рассказывать об университете и увлеченно поедать свой сэндвич. Однако Ори, видимо, успел хорошо узнать ее. Едва Эм исчез в уборной, Ори слегка перегнулся через стол и озабоченно посмотрел на Элу.

– Ты не хочешь поговорить об этом?

Эла отвела взгляд и уставилась на стол.

– О чем ты?

– Ты всю неделю очень напряжена. Если не хочешь говорить об этом, не говори; но ты должна знать, что я всегда готов выслушать тебя, и Эм тоже. И неважно, в чем дело.

На тяжелое мгновение Эле показалось, что он точно знает, чем она занималась прошлую неделю. Но Ори, хотя и был внимателен, читать мысли не мог.

– Ах, это просто… случилось кое-что примечательное. Совпадение, я полагаю, – торопливо добавила она, больше чтобы убедить саму себя.

Ори рассматривал ее с сомнением. С большим сомнением.

– Я не хочу говорить об этом сегодня, хорошо?

Ори медленно кивнул.

– Сообщи, если вдруг передумаешь.

Порой Эла спрашивала себя, как вообще можно быть настолько милым, как Ори.

Спустя два часа они покинули бар, и оба Элиных друга настояли на том, чтобы проводить ее до дома. Ночь была вовсе не холодна, небо полнилось звездами – и они решили пойти пешком.

– Я понимаю тебя, но у одиннадцатого Доктора такая прекрасная история! А плачущие ангелы? Когда они посреди лабиринта обнаруживают, что окружены ими?

Эм покачал головой.

– Я почти умер от страха.

Эла закатила глаза.

– Да, хорошо, это был прекрасный эпизод в двух частях. Ну а «Роза»? О, или две серии о планете, исчезающей в черной дыре? А серия с оборотнем?

– Не сойтись ли нам на том, что каждый Доктор хорош на свой лад? – рассмеялся Ори, хотя именно он показал им этот культовый британский сериал и сам был виноват в грянувшем споре.

– Можно и сойтись. Но весело же! – ответил Эм, толкнув Ори в бок.

Ори уклонился от него и взял Элу под руку. Она же как раз хотела высказаться еще по поводу того, кто же лучший Доктор во вселенной «Доктора Кто», как вдруг заметила краем глаза голубое сияние.

В смятении она застыла на месте, утянув с собой и Ори. Ей удалось в последний час не думать ни о чем – теперь, кажется, мир хотел отомстить за это. На другой стороне улицы стояла парковая стена, хранившая следы искусства забытых художников; бóльшая их часть была перекрыта сонмом льдисто-голубых рун, которые нельзя было не заметить.

Эм со вздохом прервался на полуслове.

– Уже неделю я вижу это повсюду, – пробормотала Эла, не отводя взгляда от рун. – Я услышала, как об этом болтал какой-то экскурсовод, будь он неладен, и с тех пор они появляются по всему городу. Я хочу сказать, они, конечно, всегда были тут. Теперь я стала их замечать.

Ори сжимал ей руку, пока она не взглянула на него. Он внимательно рассматривал ее, будто бы проникая взором глубоко в душу. Вероятно, он задавался вопросом, не показать ли ее врачу.

– Да, я определенно стала зашиваться, – быстро добавила она с вымученной улыбкой.

Ори хмурился.

– Нет, я так не думаю.

– Ты как будто не слишком изумлен тем, что я вижу призраков.

Эм закашлялся.

– Ты их и не видишь. Руны действительно есть, я вижу их.

Эла хотела было придумать саркастический ответ, но выражение его лица отговорило ее. Он, забыв о ней, переводил взгляд между рунами и Ори. Ори все еще хмурился, уже некоторое время назад отпустив ее руку. Стоило ему сделать шаг в сторону парковой стены, как Эм, подорвавшись, удержал его за плечо. Он тихо проговорил что-то, чего Эла не поняла.

– Ладно, а мне кто-нибудь объяснит? – громко спросила она. Вся сцена казалась ей очень уж странной.

– Может, это какая-нибудь рекламная кампания, – вскользь заметил Эм, внимательно смотря на Ори. – Новый туристический маршрут или что-то такое. Кое-кто предполагает, что Диснейленд скоро откроет новый аттракцион. Что-то с ведьмами! Ты должна пойти туда с нами!

Эла смотрела на него, прищурившись. То, что он говорил теперь, звучало совсем как прочая его болтовня – особенно когда он убеждал ее стать туристкой с ними. Лишь его тон отличался. И вообще он вел себя странно, не говоря уже о поведении Ори.

– Ах да? И отчего же тогда Ори выглядит так, будто это он теперь увидел призрака? – спросила она, сомневаясь.

Ори как по команде моргнул и слегка повернулся к ней. На его губах покоилась вечно безмятежная улыбка, но в глазах проглядывало беспокойство.

– Я просто задумался. Это напомнило мне кое о чем с моей семьей. Прости! Я не хотел растревожить тебя. Но все же я не думаю, что ты помешалась, – добавил он и коротко взглянул на Эма.

И все-таки они что-то скрывали. Они думали о чем-то, чего не хотели говорить, и это… ранило. Они оба не могли не заметить, насколько ее занимали эти руны, и своим молчанием они не делали лучше. Напротив.

Она кашлянула.

– До моего дома всего пара улиц, отсюда я могу добраться одна. Тогда вам не придется проделываться весь путь назад к метро еще раз. Идите домой.

– Эла… – начал было Ори.

– Нет-нет, все хорошо. – Она выдавила фальшивую улыбку. – Увидимся на парах.

Не дав им ответить, Эла пошла прочь. Она почти ждала, что ее удержат, но они отпустили ее. Это настолько же дало ей облегчение, насколько обидело. И все же она не оглянулась – ни на друзей, ни на парковую стену.

Слишком много всего для вечера, который должен был отвлечь ее от мыслей.

Глава VI

Алекс

Неслышно выругавшись, Алекс приклонился к надгробию какого-то поэта. У него не было времени вчитаться в надпись. Обычно на Пер-Лашез ночью было тихо и мирно: никаких туристов, слонявшихся меж могил и разражавшихся бурными восторгами, обнаружив прославленное имя. Это очарование было Алексу весьма понятно; он и сам охотно приходил сюда.

Но только если здесь не бесчинствовали гули. Тогда кладбище вовсе не было умиротворенным.

– Один гуль, сказали они! Не три! – услышал он раздраженное бормотание хранительницы где-то у надгробия неподалеку.

Он был рад отправиться на это задание вместе с ней. Пусть она пока и недалеко зашла в обучении, а все же вдвоем у них было больше шансов. Он давно уже просил о подкреплении – ибо где три гуля, там и гнездо неподалеку, – но это, видимо, займет еще немало времени.

Алекс решительно сжал свое модифицированное оружие, напряженно вслушиваясь в шум приближающихся тварей: шарк, чавк, тихий стон. Кто выдумал эту гениальную идею – зачаровать гулей и выпустить в мир? Может быть, и они – побочный продукт какого-то ритуала на кладбище или поле брани… Так или иначе, тех, кто несет за это ответственность, наверняка настигла скорбная смерть. И они, пожалуй, заслужили это – за тот страх, что они принесли в мир.

Когда гуль приблизился настолько, что Алекс почуял отвратительный смрад разложения, он выскочил из-за могильной плиты. Его необычайно развитые инстинкты позволяли ему быть быстрее и сильнее обычного человека – и потому он прицелился в гуля еще прежде, чем тот заметил его. Алекс выстрелил не медля. Пуля разорвалась, впившись в массивное тело болотного цвета, и тварь исчезла в пламени. Не бесшумно, нет. Она издала оглушающий, зубодробительный вопль, пронесшийся над всем кладбищем и, вероятно, еще дальше. К счастью, жители Парижа привыкли к беспокойству. Глупо было то, что это привлекло внимание других гулей – и, как и предвидел Алекс, их было больше трех, о которых недавно говорила хранительница.

Она следом покинула свое укрытие и выстрелила в ближайшего гуля, шаркавшего к ней. Промахнулась, но второй выстрел настиг его – в небо вознесся еще один пламенный столп.

– Назад к входу, откуда мы пришли! Ну! – приказал Алекс, поворачиваясь кругом и не спуская глаз с гулей. Пока еще они двигались медленно, но он хорошо знал, насколько чертовски быстрыми они могут быть. Особенно когда рисковали упустить желанную добычу.

Алекс и его спутница бегом направились прочь, по могилам, продираясь через густые кусты. Их внезапное нападение и стремительное бегство, кажется, отвлекло гулей – по крайней мере, Алекс надеялся на это, пока не обнаружил прямо перед собой гуля, карабкающегося из-под земли. Хрюкая, тот бросился на хранительницу, с криком упавшую на землю, и подмял ее под себя. Алекс кинулся к ним, вытащил метательный нож и швырнул его в голову гуля. Клинок застрял в его глазу, и гуля объяла боль, хранительница же сумела выбраться из-под него и отбежать подальше. Не дожидаясь, пока она будет достаточно далеко, Алекс выстрелил в гуля.

Эта маленькая интерлюдия предоставила другим гулям возможность окружить их. На первый взгляд Алекс насчитал пятерых; они приближались, широко разинув пасти.

Настала пора для тяжелого оружия.

– Осторожно! – крикнул он хранительнице. Времени предупредить как следует не было.

Алекс вытащил из сумки неприметную пластинку размером с ладонь и швырнул ее в ближайшего из гулей. Руны вспыхнули, едва коснувшись гуля, и замерцавшее вдруг огненное кольцо охватило их всех, связало вместе. Затем пламя поглотило их.

Жар струился по коже Алекса. Он болезненно зашипел, но дар хранителя берег его от серьезных повреждений в магических атаках. Это было полезно в первую очередь против стихий или оружия наподобие его собственного. И все же он был вынужден на миг закрыть глаза, пока вспышки не утихли.

От гулей остались лишь кучки пепла, но Алекс был уверен, что спалил далеко не всех. Потому на ватных ногах он подошел к сидящей на земле и тихо плакавшей хранительнице, поднял ее и взял на руки. Очевидно, ее дар был не настолько силен, чтобы она могла выдержать огненное кольцо.

Едва они достигли выхода, явилось подкрепление. На мгновение Алексу захотелось остаться на кладбище и поискать гнездовье гулей: в центре группы из пяти человек высился Рафаэль, его старший брат. Хотя стояла глубокая ночь, он казался свежим и был одет с иголочки. Черные волосы он старательно уложил, его белоснежная улыбка блистала на загорелом лице, и на дорогом костюме не было ни одной лишней складки.

– Алекс, какая поразительная встреча, сказал бы я! – выдал он громко. – Но когда задание настолько не удается, ведь ясно, кто должен этим заняться, не правда ли?

Алекс мог бы многое сказать в свою защиту. Сегодня, напротив, он не сделал совершенно ничего неправильного. Он строго придерживался протокола, обезвредил целый сонм гулей и защитил юную хранительницу. Ошибка была сделана до того, при разведке. А с этим он не мог поделать ничего.

Однако перед лицом хранителей, давившихся смешками, пока брат смотрел на него с высоты своего роста, слова замерли у Алекса на языке.

Надежды не было. Неважно, сколько его вины было в произошедшем на самом деле. Рафаэль переубедит всех. Особенно если возразить теперь.

Итак, Алекс промолчал. Наконец Рафаэль удовлетворенно кивнул.

– Не волнуйся. Мы здесь, чтобы помочь.

В чьих угодно устах эти слова могли бы прозвучать дружески и умиротворяюще, но теперь были призваны лишь напомнить Алексу о его неудаче.

– Гнездо должно быть неподалеку от входа, – объявил Алекс, показывая себе за спину. – Мы оказались окружены целой группой гулей. Я использовал рунную пластину.

Его взгляд скользнул к хранительнице, что, стиснув зубы, боролась с последствиями чар. Его пронзил сильнейший укол совести: даже среди хранителей магическая толерантность Алекса была необычайно высока. Лучше всего было бы отправить ее к врачам, чтобы о ней позаботились.

– Рунную пластину? – спросил один из хранителей, нередко отправлявшийся на задания с Рафаэлем, смотря на него с удивлением. Наверное, он искал следы ожогов или ждал нервного срыва.

То, что ничего подобного найти он бы и не сумел, заставило Алекса почувствовать торжество.

– Надеюсь, никто не счел эту ночь подходящей для прогулки по кладбищу, – сказал Рафаэль; в его голосе уже не слышалось насмешки.