Круг Шести. Руны и кости

Этих ужасных рассказов Эла наслушалась вдоволь и знала их, пожалуй, все. Некоторые безудержно преувеличивали, но, в общем, парижское подземелье и вправду не особенно заманчивое место. Люди, порой опасные, проворачивающие там свои дела или прячущиеся, – одно; но обвалы, затопленные места и вообще риск потеряться – это все же нечто совсем иное.

– Да, в нашем путеводителе это тоже сказано, – услышала Эла туристку. – Я читала одну книгу о древних ритуалах, совершаемых некогда в катакомбах некоторых европейских городов. Мне бы действительно хотелось осмотреться там получше.

– Я совсем недавно слышала, как один экскурсовод говорил об этом, – вдруг вырвалось у Элы на несколько неуверенном английском. Он явно не был лучшим из ее языков, если приходилось говорить громко.

Три пары любопытных глаз уставились на нее, и Эла пожалела, что не смолчала.

Она неловко намотала на палец прядь волос.

– Ну, это были вот эти странные россказни о ведьмовских ритуалах и рунах, которые вновь проявились.

Ее новый коллега неубедительно спрятал смех за кашлем, и они обменялись понимающим взглядом. Обе туристки развеселились, но, кажется, она заинтересовала их. С такими историями всегда так.

Не успели они продолжить беседу, как из кафе вышел человек в рабочей одежде.

– Кажется, порядок. Можете открываться.

Хозяйка с прищуром смотрела на него и, кажется, размышляла, не заслуживает ли он клизмы. В итоге она лишь тихо вздохнула и, воздев руки обратилась ко всем с улыбкой:

– Что ж, тогда откроемся! Входите, входите, – подбадривала она. – Нам нужно пару минут, чтобы все подготовить, но, пожалуйста, садитесь!

Они погрузились в уют кафе, смеясь и болтая. Новый коллега тут же всучил Эле передник, который та быстро повязала, и хозяйка поручила ей для начала просто разносить заказы. Все, что касается прилавка, она намеревалась разъяснить как-нибудь в подходящий, достаточно спокойный момент.

Эла старалась как можно скорее запомнить номера всех столиков и всю себя посвятила тому, чтобы не уронить поднос.

Чудесным образом и весьма неожиданно для нее все получалось хорошо – и первый рабочий день увенчался успехом.

* * *

– Да, это последняя, вы правы, – пробормотала Эла, не замечая сердитого взгляда лавочницы. Ей уже было стыдно. Вины дамы, конечно, тут не было, и чрезмерной удаче следовало радоваться – особенно когда речь шла о чем-то вроде последней булочки с соленой карамелью.

Но Эла уже не могла радоваться этому: вся эта история была слишком уж странной. На работе последние три дня все шло превосходно; пары были лишь сегодня.

– Простите! Такой стресс в университете, – сказала она лавочнице, принимая сверток.

Та ободряюще улыбнулась: случается, мол.

Отсутствующе кивнув, Эла покинула булочную. Хотя последний отрезок пути до университета шла, опустив голову, она ни с кем не столкнулась. Переходя улицу, она даже не огляделась – светофор, как и думалось, горел зеленым.

В аудитории она заняла свое любимое место в центре, на равном расстоянии от окон и преподавательницы. Этот семинар не входил в ее учебный план – она хотела лишь немного познакомиться с химией. Пока что Эла не понимала, к чему больше лежит ее душа.

Рядом с ней места заняли двое студентов, живо беседуя между собой о чем-то.

– …это было настоящее представление! – говорил один.

– Спасибо, что вытащил меня, – откликнулся другой несколько робко. – Один я бы не собрался.

– Надеюсь, тебе было не слишком страшно.

Эла зажмурилась. Ей так хотелось верить, что предметом разговора было не то, о чем ей подумалось…

Но здесь ей не повезло.

– Ах, брось. Но… ведь заходить в закрытые области катакомб запрещено, не так ли? – отвечал студент, понизив голос.

Краем глаза Эла заметила, как его собеседник отмахнулся.

– Ну да, но там постоянно собираются вечеринки.

– Освещение было шик! У меня до сих пор руки цветные, взгляни.

Эла тоже невольно бросила взгляд – и ее аппетит по отношению к заветной булочке тут же улетучился. На руке второго студента знакомым голубым цветом кто-то начертил руноподобные знаки. И Эла могла бы поклясться, что на пресловутой стене были точно такие же – только эти расположены иначе. Не образовывали круг, но выстроились в линию: вверх по одной руке и вниз по другой. Большой знак, как и в центре того круга, красовался на ладони студента.

Она поняла, что беззастенчиво разглядывает его, лишь когда он кашлянул.

– Ах, pardon, – сказала она поспешно, надеясь, что ее улыбка кажется хоть сколько-то убедительной. – Я совсем недавно видела где-то такие же знаки и никак не могла вспомнить, где именно.

– Да, их сейчас много: в рекламе экскурсий, представлений и всякого такого, – согласился студент, видимо, сочтя, что она просто немного помешалась на этом.

Эла кивнула.

– И мне это вспомнилось. Вы были на такой вечеринке?

– Да, на тематической. Вход по приглашениям! – объявил второй студент с таинственным выражением, явно желая произвести впечатление. – Были ведьмы, колдуны, трюки…

Это действительно звучало как то, что могло привлечь молодежь, – и место для представления было выбрано безукоризненно. Черт возьми! Ей только двадцать один, а она уже рассуждает как ее собственная двоюродная бабушка.

– И, конечно, не через один из официальных входов? – услышала Эла свой вопрос и тут же пожелала себе провалиться сквозь землю.

Собеседник взглянул на нее с сомнением.

– Нет, почему ты спрашиваешь?

– Ах… – Она лихорадочно искала убедительный ответ. – Двое моих друзей, они не парижане, хотели взглянуть на катакомбы, и я заявила им, что могу показать нечто особенное.

Эла не то чтобы планировала нечто настолько легкомысленное – и даже не то чтобы собиралась посетить катакомбы, – но с некоторых пор эта тема появлялась с пугающей регулярностью.

– Понимаю. Подожди-ка… Вот! – Студент передал ей через стол телефон с открытым Google Maps.

Эла ошеломленно подняла на него глаза.

– Прямо здесь, в университете?

Эти двое обменялись заговорщицким взглядом.

– Ага. Это было в числе условий: мы должны были прокрасться мимо ночных стражей.

– О! Звучит как весьма занимательный… вечер. – Она едва не сказала «свидание», но это было точно не про них. Правда, полжизни она была убеждена, что книги и фильмы безмерно преувеличивают, описывая романтику, пока не стала беседовать об этом с другими людьми. То, что романтическое и сексуальное влечение действительно существует, было для нее почти культурным шоком.

Прервав разговор, в аудиторию вошел преподаватель, и телефон вновь исчез в сумке своего хозяина. Эла хотела заметить место и записать себе его приметы, но сказанное пронеслось мимо нее, как если бы ее окунули головой в воду.

Руны. Удачные совпадения. Катакомбы. Ей следовало бы выбросить весь этот хлам из своей жизни, пока не пострадала учеба – или вконец не испортились отношения с Ори и Эмом.

А если верить ее опыту, есть лишь одна возможность устранить эти препятствия: лобовая атака.

Глава IX

Алекс

Над Парижем лило как из ведра, и это вымыло из Версаля потоки туристов – по большей части. Некоторое количество особенно упорных гостей, боровшихся с ветрами и ненастьем во имя культурных мероприятий, было всегда.

Алекс уже заметил нескольких таких несчастливцев, выйдя из автобуса неподалеку от резиденции Круга.

Вступив в широкий вестибюль, он отряхнул зонт и повесил его на один из многочисленных крючков, торчавших из стены. Секретарь в приемной кивнул ему; по его лицу скользнуло узнавание.

– Господин Фабре, – сказал он, улыбнувшись, – ваш брат и отец тоже здесь. Вы желаете увидеть их?

«Ни за что», – подумал Алекс. Но, разумеется, он этого не сказал.

– Нет, я лишь хочу увидеть некоторые документы и послушать, о чем сейчас говорят.

В глазах служащего сквозило понимание.

– О, теперь этого много. Того, о чем говорят.

– Могу себе представить.

Двумя днями ранее он получил от Сирены загадочное сообщение и, несмотря на свое недоверие, дал знать об этом одному знакомому, ответственному за такие случаи. Тот коротко уведомил Алекса, что в квартире действительно обнаружено тело: это были бренные останки одного из временных служителей Круга, бесследно исчезнувшего спустя всего два рабочих дня.

Алексу это показалось крайне загадочным, но он понимал, что едва ли получит больше сведений, если не станет искать сам. Отчего судьба внушила ему мысль посетить Круг именно в тот день, когда здесь были и отец, и брат, – непонятно; после происшествия на кладбище оба стали еще невыносимее. Но Алекс был совершенно уверен, что уж в этот-то раз все сделал правильно! И амулет отступившейся чародейки он тоже сберег… с помощью Сирены. Но подумать об этом времени не было. Когда представится случай, он обязательно спросит у нее, отчего она вдруг стала так вмешиваться: в долгосрочной перспективе это точно не могло пойти ему на пользу.

Вновь кивнув служащему, он прошел направо, в дверь, которая вела в помещения, доступные не для всех. Обстановка этой части резиденции всегда напоминала ему курительные из американского кино: элитарные, снежно-белые, по-мужски обставленные помещения, обитатели которых, перешагнув отметку в пятьдесят лет, казалось, впрыскивали яд в каждое дружелюбное слово.

Да, действительно большая загадка: отчего мир больше не интересуется европейским Кругом? Откуда только это неудовольствие?

Алексу было известно, что в небольших зданиях Круга в центре Парижа дело обстоит несколько иначе. Но и здесь тоже, чтобы увидеть следующее поколение хранителей, нужно было лишь открыть несколько дверей в рабочие комнаты и салоны.

Однако это не было его целью. Кроме того, была немалая вероятность столкнуться здесь с Рафаэлем, становившимся все невыносимее. Даже его насмешки достигли нового уровня – или, может быть, это Алекс не так устойчив к продолжительным унижениям, как всегда полагал?

Так или иначе, лучшим способом заполучить новые сведения было покрутиться некоторое время в салоне. Здесь можно выпить, расположиться в удобном кресле – а вокруг каждый, кто имеет чин и имя, беседует о свежайших событиях. Или это все-таки сплетни? Алекс не был уверен, к чему относится убийство недавней служащей Круга; но все это происшествие было достаточно примечательным. Если Сирена действительно отдала амулет именно ей, вскоре исчезнувшей и заколотой своим кухонным ножом в дорогой квартире, которая явно была не по средствам служащей… Не нужно быть гением, чтобы понять: здесь что-то не так.

Один из слуг открыл перед Алексом массивные двери в конце коридора, и он вступил в старомодно обставленный салон. Вдоль стен тянулись темные, плотно заставленные книжные полки, свет проникал в комнату сквозь высокие окна и струился от множества светильников. У стены стоял бар; многие кресла были уже заняты. В дождь никто из служащих Круга не хотел мокнуть и пачкаться на заданиях.

Чтобы не привлекать внимания, он направился к бару и налил себе колы. Лед звякнул в дорогом стакане, когда Алекс повернулся, чтобы немного осмотреться.

У окна стояли люди – небольшое сборище хранителей, которых Алекс распознал по костюмам и главным образом по выправке, и людей иных магических дарований, кого было не узнать с первого взгляда. Им было за двадцать; ровесники Алекса, они непривычно юны для этого салона, деятельны и нетерпеливы. Именно таких выбирали для убийства.

Алекс невзначай приблизился к ним.

Одна хранительница, смутно показавшаяся ему знакомой, заметила его и улыбнулась. Он вспомнил ее: это она была тогда на кладбище и даже возражала Рафаэлю. Сегодня на ней был пестрый платок, повязанный на голове исключительно искусно.

– Александр, не так ли? – спросила она, обратив на него внимание остальных.

– Верно, – ответил Алекс, – прошу прощения, твое имя мне неизвестно.

– Изра, – представилась она.

Он ответил ей несколько тусклой улыбкой. Если она из отряда Рафаэля, то и он недалеко…

Будто прочитав его мысли, она тряхнула головой.

– Если ты ищешь брата, он сейчас не здесь. Он на каком-то заседании.

Будучи главой собственного отряда, Рафаэль был обязан регулярно участвовать в заседаниях. Пока что по сравнению со старшими он мало что мог сказать. Но когда-нибудь это изменится.

– О, хорошо… Ты не знаешь, как дела у той хранительницы, что была на кладбище со мной?

Как он и надеялся, остальные вернулись к своей беседе.

– Она стойко перенесла болезнь и только что взяла пару дней отпуска, – ответила Изра, пожав плечами. – Такие задания хорошо показывают, насколько тяжелая эта работа.

Алекс сумрачно кивнул.

– Поход на гулей легким не бывает. Особенно если этих тварей вдруг вылезает больше, чем ожидалось.

– А твое оружие? – вспомнила она. – Я не думала, что у тебя такая высокая толерантность к магическим энергиям. Переносные огненные кольца выдаются очень редко. Обычно их готовят заранее и активируют издали, а отнюдь не будучи в области поражения.

– Это наследственное, – пробормотал Алекс, пожав плечами.

Изра пристально посмотрела на него; в ее темно-карих глазах виделось живое внимание.

– Я не верю тебе.

Вдруг кто-то окликнул ее по имени. Алекс повернул голову на голос.

Он узнал приближавшуюся к ним девушку сразу же и спросил себя, отчего не приметил ее раньше – или же она только что вошла? Это была Лилу Нивет, молодая чародейка и официальный представитель Круга. Несмотря на положение, она воплощала все, что было не свойственно Кругу: молодая женщина с прогрессивными взглядами, да еще и чернокожая.

Работало это настолько хорошо, насколько можно себе представить.

И все же никогда нельзя было недооценивать Лилу. Она была магом стихии земли и слыла одной из самых могущественных среди них. Стихийный дар весьма редок, а у нее он особенно силен. Алекс порой спрашивал себя, кто здесь кого использует и что именно связывает Лилу с парижским Кругом.

Она разглядывала его из-под прямых бровей, оценивающе и словно ожидая чего-то, пока наконец не кивнула.

– Мне нужно поговорить с тобой в тишине, Изра, – велела она. По ее голосу можно было подумать, что ей привычнее отдавать приказы – и видеть их исполненными.

Изра склонила голову.

– Конечно. Мы еще увидимся, Алекс.

– Да. До свидания! – быстро ответил он и поднял ладонь в прощальном жесте. Обе женщины ушли.

Прочие члены группы, о которых он вовсе ничего не знал, безропотно приняли его в свой круг, продолжая беседу.

– Как бы я хотел еще хоть одно простое поручение! – сказал парень с амулетом на шее. – Всего лишь одно! Чтобы ничто не пошло наперекосяк, чтобы наемники не путались под ногами…

– Почему вообще одно задание дают дважды? – проворчал другой, тем самым начиная новый спор.

Стало окончательно ясно то, что Алекс уже испытал на своей шкуре: теперь никто не мог похвастаться особыми успехами в работе.

– А скажите-ка, вы уже слышали об убийстве служащей? – спросил Алекс, не обращаясь ни к кому в особенности, когда все более-менее выговорились.

– Кто же не слышал? – откликнулся один из хранителей, закатив глаза. – Не каждый день закалывают кого-то из Круга.

Рядом кто-то хмыкнул.

– О, из Круга – не слишком ли сильно сказано? Она служила всего-то один день.

– Если тебя это занимает, лучше сходи к Морелю. Это дело поручили его отделу.

Очевидно, Алекс был единственным, кому это происшествие казалось загадочным, – с другой стороны, едва ли кто-то знал какие-нибудь действительно интересные подробности. Что ж, он хотя бы получил имя; с этим можно работать.

Алекс тихо поблагодарил и отошел прочь.

Прежде чем покинуть салон, он вернул стакан в бар. Направляясь к двери, что должна, если он ничего не путал, быстрее привести его в нужный отдел, он вполуха слушал доносившиеся разговоры.

В общем и целом царило напряжение. Казалось, все обеспокоены происходящим, отступниками, заданиями. Насчет некоторых из тех, мимо кого он проходил, у Алекса было чувство, что они пристально наблюдают за окружением, будто бы страшась сказать что-то не предназначенное для присутствующих.

Или ему просто кажется? Не видит ли он призраков там, где царят лишь неудовлетворенность и напряжение? Ведь это не первый раз, когда у Круга трудности. Теперь у всей Европы трудности.

Хмурясь, он вышел через двери. И тут же понял, что выбрал не те.

Вместо того чтобы оказаться в одном из коридоров, тянущихся к бюро, он вышел к винтовой лестнице. Он знал, куда она ведет: в частные кабинеты высокопоставленных служащих. На дверях были выжжены руны, позволявшие войти лишь немногим; впрочем, благодаря его семейным связям они не могли задержать его.

Алекс хотел было развернуться и уйти – теперь уже в верную дверь, – как наверху послышались громкие голоса. Уже взявшись за дверную ручку, он замер.

– …эта Дюбуа – этого не должно было произойти! – ворчал низкий голос.

– Что из этого? – откликнулся кто-то. Голос звучал спокойно, сдержанно – и неприятно заискивающе.

– Если позволите, вы не возьмете меня под руку? – раздался вздох. – Сперва, конечно, убийство! И потом она была найдена, так сказать, никем. Как это вообще могло случиться?

Алекс инстинктивно задержал дыхание.

– Нам это неизвестно. Он утверждает, что получил анонимное предупреждение. Морель и его люди предполагают, что это мог быть сам убийца, – ответил заискивающий голос.

Послышался звучный смех, полный иронии.

– Неужели? И что, он прав?

– Конечно нет. Мы не нанимаем любителей. – Несмотря на нарочитую вежливость, этот человек говорил сердито.

От испуга Алекс едва не распахнул дверь. Неужели он вправду слышит это?

– Очевидно, наняли! Разберитесь с ситуацией. И проследите, чтобы все было так, как должно быть. Для того мы и держим вас.

Последовало напряженное молчание, нарушаемое лишь стремительным стуком его сердца.

– Конечно. – Голос заледенел. – Сегодня вечером я… я пойду туда и узнаю, как все обстоит. Если вы извините меня…

Послышался скрежет, затем шаги. Ступени скрипели, и Алекс отворил дверь так тихо, как только мог, чтобы незаметно скользнуть обратно в салон.

Интуитивно, пока разум со всеми новыми сведениями был слишком занят, он замер возле одной из полок и с отсутствующим видом заскользил пальцем по корешкам книг, будто бы ища что-то.

Краем глаза он следил за дверьми, в которых спустя несколько мгновений показалась высокая худая фигура. Пошитый на заказ костюм, блестящие туфли, аккуратно заплетенные в косу темно-русые волосы. Алекс не заметил амулета, но увидел перстень с печаткой – и его брови удивленно поползли вверх. Перстни были древние, очень древние: они восходили к временам, когда Париж и Лондон еще были мировыми центрами магии.

И все же Алекс никогда не видел этого человека. Может быть, он принадлежал к одной из тех семей, что держались далеко в тени. Его французский тоже звучал не по-парижски.

Человек огляделся – и заметил Алекса, как раз снимавшего с полки книгу.

Хотя было совершенно невозможно, чтобы он знал, что Алекс подслушивал его разговор с неизвестным, Алексу казалось, что он чувствует пристальный взгляд чужака. Но когда Алекс поднял глаза от страницы, этот человек уже присоединился к чьей-то беседе, и знакомцы, очевидно, восхищались им и испытывали почтение.

– Это Персеваль Клемент, – раздался рядом с Алексом, вздрогнувшим от неожиданности, до боли знакомый голос. – Круг пригласил его, чтобы выразить его роду подобающее почтение.

Алекс медленно повернулся к Рафаэлю, что умудрился неслышно подкрасться к нему. Не то чтобы Алекс был невнимателен – он лишь лихорадочно обдумывал то, свидетелем чему только что стал.

– Отец уже представил нас, – продолжил Рафаэль, подняв бокал.

«Виски, – подумал Алекс. – И в это время дня».

– Разумеется представил. – Алекс внимательно смотрел на брата. Знает ли Рафаэль что-нибудь о разговоре, подслушанном им только что?

Рафаэль прищурился.

– Тебе бы следовало подумать о твоем тоне.

– Ты мне не отец, Рафаэль. Ума не приложу, откуда у тебя такое стремление воспитывать меня.

У Алекса не было времени ссориться с Рафаэлем. За убийством Дюбуа стоит Круг! По меньшей мере в этом замешаны некоторые его члены, и все это, очевидно, часть какого-то большего заговора. Такого, что потребовалась помощь чародея из могущественной семьи.

Краем глаза Алекс следил, здесь ли еще этот Персеваль. Его нельзя было упускать из виду.

– Отец немедленно согласился бы со мной. – Рафаэль вырвал его из раздумий. – Ты должен уважать меня. Я твой старший брат, и выше чином.

– Ты хочешь чего-то определенного или я могу идти? – перебил Алекс брата, только начавшего долгую лекцию.

Рафаэль скривился так, что внутренности Алекса точно узлом скрутило. Раньше, когда брат так сердился, Алекс всегда прятался в своей комнате, чтобы под горячую руку попался кто-то другой. Уже долгое время настроение Рафаэля не портилось настолько, да и Алекс вышел из возраста, когда прячутся.

– Что ты вообще забыл здесь? – спросил Рафаэль, шагнув навстречу.

Алекс невольно отшатнулся, но за спиной была лишь книжная полка. Свободной рукой Рафаэль потянулся к нему и схватил за руку – достаточно сильно, чтобы на коже остались синие следы.

– А мне нельзя здесь быть? – процедил Алекс сквозь зубы. – Я хранитель, Рафаэль. Это столь же моя Главная ставка, сколь твоя.

– Ты…

Кажется, Рафаэль лишь в последний миг вспомнил, где находится, и отпустил руку, отступив. Краем глаза Алекс заметил движение. Персеваль покидал салон.

Обогнув Рафаэля, Алекс поклонился.

– Мы обязательно вскоре встретимся снова.

– Можешь держать пари, – проворчал тот.

Идя к дверям, Алекс чувствовал спиной его пылающий взгляд, но не подал виду.

Он думал только об исчезнувшем Персевале Клементе. Если он верно понял разговор на лестнице, этот человек был зацепкой к разъяснению целого вороха загадок.

Глава X

Сирена

Того, что она уходила, оказалось достаточно, чтобы выманить Улисса из его комнаты. Стоя в дверном проеме, он наблюдал, как она надевает сапоги и куртку. Два дня тому назад Улисс помог ей выяснить, что назначенный прием с очень высокой вероятностью состоится сегодня ночью, и засел у себя в комнате. Сирена предполагала: какой-то сложный заказ, вновь стоивший ему всех душевных сил.

– И что, они так просто впустят меня? – спросила она, оборачиваясь к нему с широко раскрытыми глазами. У нее было не так уж много парадных нарядов, но короткое черное платье всегда оказывается к месту. Лучше бы не рассказывать об этом ее всегда с иголочки одетым родственникам; впрочем, для этого пришлось бы с ними заговорить.

– Ну конечно, – ответил Улисс с заметной задержкой.

Сирена, нахмурившись, пристально посмотрела на него. Они познакомились больше десяти лет назад на одном заседании – оба отвергнутые своими семьями и без друзей – и быстро сошлись. Она даже полагала, что хорошо знает его.

Но теперь она не могла догадаться, о чем он думает. Он был бледен, под глазами залегли темные круги, к тому же это скрытное поведение… Улисс и раньше-то не был очень открытым человеком, но это!..

– Что случилось? – спросила она.

Он покачал головой, его руки повисли.

– Ничего. Просто… да нет, неважно, это терпит. Тебе надо на прием.

Ответ действительно не принес удовлетворения. И все же Улисс прав. Она не хотела прибыть первой, но и заявиться туда слишком поздно было бы неуместно: большинство были бы уже пьяны.

– И, Сирена…

Она вновь обратилась к Улиссу, приподняв бровь – обычно его это заставляло нервничать. Теперь, кажется, он и не заметил.

– Береги себя.

– А… Конечно, – ответила она, невольно нащупав в сумке пустую сигаретную пачку, на которой Улисс вновь активировал руны. – Однако это всего лишь катакомбы.

– И ты так же хорошо, как и я, знаешь, что места, где почитают мертвых, особенно сильны, – сказал Улисс с некоторой резкостью.

Сирена посмотрела на него очень пристально. Она была из Неаполя, города, тоже имевшего катакомбы, – и их сила значительно превосходила силу парижских катакомб. Там регулярно проводились ритуалы, и магическое сообщество все еще погребало своих мертвецов там. Семья Сирены владела собственным склепом – глубоко под землей, в областях, которые обычный человек никогда не найдет.