Жених с испорченной биографией

– Дело в том, милая девушка, что сидящий за столом мужчина вовсе не дедуля, – Наира поперхнулась от очередного "комплимента" в адрес сына. Она обиженно нахохлилась и опустила глаза в тарелку, лишь бы не встречаться взглядом с нахалкой.

– Да ну? – наигранно округлила глаза Вероника. – А кто же он тогда? Бабуля после неудачной пластики?

– Мой сын, – недовольно поджав губы, уточнила Наира.

– Ой, простите, – сделала вид, что извиняется Вероника. Склонившись над столом в сторону Наиры, она уже более тихим голосом, но с расчётом, чтобы её обязательно услышал герцог, добавила. – Просто он так плохо выглядит. Ему бы к косметологу сгонять. Там… маски всякие на лицо поделать, пилинги, а можно ещё гиалуронку вокруг глаз уколоть. Помолодеет сразу же лет на десять!

– Вероника, я обязательно воспользуюсь вашим советом, – нахмурился Ричард. Истощённая каторгой нервная система давала о себе знать: его настроение менялось каждые пять минут. Понравившаяся девушка вновь начинала раздражать. Сейчас он уже понимал, почему Инвар поспешил избавиться от неё. – Кушайте, не отвлекайтесь.

– А вот брови так сводить не надо! Морщины будут! – специально набив полный рот гарниром, Вероника имела неосторожность сделать замечание Ричарду.

Терпению герцога пришёл конец. Болезненно реагирующий на изменившуюся внешность Ричард взбесился.

– Я бы попросил вас воздержаться от комментариев! – глядя на девушку, со злостью в голосе бросил он. – Вас мне подарили! Вы здесь как мебель: стол, стул, шкаф! Или вы ведёте себя прилично, или я закрываю вас на замок в спальне!

– Почему в спальне? Можно уточнить? – продолжала дерзить Вероника. – В вашей халупе нет других комнат?

– Потому что вы подарены мне для выполнения определённых обязанностей!

– Интересно, каких же? Можно этот пунктик тоже уточнить?

– Раздвигать ноги, когда я этого захочу! – достаточно резко ответил Ричард. Выражение его лица не предусматривало возражений. От сказанного герцогом Вероника застыла на полуслове с открытым ртом. Наира вздрогнула. Никогда ранее воспитанный Ричард, её нежный мальчик, не позволял себе столь непристойных выражений.

– А если… если я не… не соглашусь? – с трудом подбирая слова, медленно выговорила девушка.

– У мебели не спрашивают согласия, – тон герцога был настолько резок, что даже Наира испуганно на него посмотрела. – Доедай и пойдём в спальню.

– Ричард, мой мальчик, мне кажется, нам нужно поговорить, – испугавшись за психическое состояние сына после пребывания на каторге, стараясь быть предельно деликатной, почти шёпотом произнесла Наира.

– Поговорим. Чуть позже. Сейчас меня ждут другие дела, – закончив обед и увидев пустую тарелку гостьи, Ричард поднялся из-за стола и протянул руку Веронике. – Пойдёшь сама или мне применить силу?

Вероника взглянула на некрасивого мужчину в надежде, что он шутит. Взгляд Ричарда был полон решимости.

– Вам самому не противно? – от безысходности, с трудом сдерживала слёзы девушка.

– Отчего?

– Что вы насильно принуждаете девушку к близости.

– Ты излишне много думаешь и говоришь. Мне это начинает надоедать. Пойдём.

Ричард положил свою мозолистую, грубую, пропитанную угольной пылью после работы на каторге ладонь на нежную кисть девушки и слегка сжал.

Загнанной в угол, словно беспомощный зверёк, Веронике ничего не оставалось, как покорно встать и последовать за ним. Медленно, словно её ноги были наполнены ватой, она шла за мужчиной. Сердце от страха учащённо билось. В горле стоял нервный ком. Она, не отрываясь, смотрела на идущего чуть впереди мужчину, который тянул её за собой. В его облике ничто не располагало к романтике: худой, немного сутулый, с длинными, ужасно подстриженными, с грязно-серым оттенком волосами, красными укусами и корками на шее и волосистой части головы, отвратительными, утолщёнными, деформированными ногтями, сбитой кожей кистей. Нервы Вероники сдали, она заплакала.

– Что такое? – услышав за спиной плач, Ричард повернулся.

– Это отвратительно… Я… Я не хочу вас…

– Не рыдай. Может, у меня ещё ничего и не получится.

– Звучит обнадёживающе, – в очередной раз всхлипнула Вероника.

– У тебя лицо, словно я тебя на расстрел веду. Сейчас быстренько перепихнёмся без всяких там заморочек, и будешь отдыхать.

– Вам бы психологом работать. Умеете вы подбирать нужные слова, – в очередной раз смахнув слезу, съязвила Вероника.

– Пришли, – Ричард рукой толкнул деревянную дверь. – Заходи, не стесняйся.

Вероника прошла вперёд. Пока она рассматривала интерьер комнаты, Ричард плотно закрыл дверь и запер на ключ.

– Нравится? – раздался за спиной чуть хриплый голос герцога, а следом кашель.

– Так себе.

Прокашлявшись, голос герцога уже не хрипел.

– Это моя спальня. Только ты здесь спать не будешь. Я привык спать один.

– Уже легче, – вздохнула Вероника.

В следующее мгновение она почувствовала на талии руки Ричарда, его обжигающе горячее дыхание на шее. Ягодицей она ощутила твёрдый член. Мужчина, плотно прижавшись, стоял позади неё.

– Иди сюда, – возбуждаясь от близости красивой девушки, прошептал он прямо над ухом. – Какая ты красивая… нежная…

Его губы осторожно коснулись кожи шеи. Через одежду он медленно провёл ладонью по её животу, опустился к лону и слегка надавил на него.

– Нет! Не надо! – сквозь слёзы закричала Вероника.

Она вырвалась из объятий мужчины и отскочила в сторону. Единственной мыслью было: "Бежать!" Она вприпрыжку подбежала к распахнутому окну и попыталась влезть на него. Но не успела, у окна её настиг Ричард. Он больно схватил девушку за руку. В следующее мгновение его руки уже крепко держали её за живот и грудь. Она чувствовала, как в ягодицу упирается твёрдый член.

– Ты чего? Сумасшедшая! Я же ещё ничего тебе не сделал! – разозлился Ричард. – Иди сюда!

Вероника с тоской взглянула на виднеющуюся из окна панораму гор. Высоко в небе пролетел дракон, которого она по незнанию приняла за гордого и свободолюбивого орла. Их вид придал силы и желание бороться до конца, она вновь пыталась вырваться из объятий нежеланного мужчины.

Ричард, не обращая внимание на её поведение, резко развернул её лицом к себе. Губы возбуждённого мужчины покрывали поцелуями её шею, плечо. Зубы сдвинули в сторону бретельку бюстгальтера.

– Животное! – сквозь слёзы закричала Вероника. В ярости она сжала ладони в кулаки и, что было сил ударила Ричарда в грудь. Удар пришёлся на перевязанную рану. Ричард взвыл, его лицо перекосила болезненная гримаса.

– Не нравится?! Урод! – глядя в его лицо, закричала Вероника.

– Не хочешь по-хорошему?! Сделаем по-другому!

Ричард резко развернул её спиной к себе и сорвал джинсовые шорты. Вероника пыталась вырваться, но безуспешно. Возбуждённый, не контролирующий свои эмоции Ричард крепко держал до безумия желанную пленницу. На ковёр полетели трусики. Руками обхватив девушку за живот, он сильно прижал её к себе, немного приподнял и донёс до кровати.

– Отпусти! Чудовище! – дрыгала ногами в воздухе Вероника.

Через мгновение она уже стояла на коленях лицом к кровати. Рука ненавистного мужчины наклонила её туловище вперёд. Её широко разведённые в стороны бёдра оказались словно в тисках. Твёрдая мужская плоть больно упиралась в промежность. От испуга она сжалась. Он с силой потянул её на себя и вошёл во влагалище.

– А! – закричала она от пронзающей боли и унижения. Слёзы хлынули из глаз.

– Всё… Расслабься, – со спины раздался возбуждённый голос Ричарда. Ненавистный мужчина начал совершать резкие и глубокие толчки во влагалище. С каждым из них униженная Вероника всхлипывала. Над головой были слышны стоны и частое дыхание её обидчика.

– Да! Да! У! – воскликнул на пике блаженства Ричард.

Толчки сменились вибрацией. Обессиленный и довольный Ричард, тяжело дыша, упал на спину лежавшей на кровати лицом вниз, всхлипывающей Вероники.

– Что рыдаешь? – отдышавшись, произнёс он.

– Вы лишили меня невинности. Мерзко. Грязно.

– Да ну? – удивлённо протянул Ричард. Только сейчас он заметил тонкие струйки крови на бёдрах девушки. – Точно. Не знал. Был бы нежнее.

– Я хочу домой.

– Ещё чего… Мы с тобой только подружились. А ты домой собралась.

– Я вам не подружка! – сквозь зубы процедила Вероника. Слёзы лились рекой. – Вы изнасиловали меня!

– Сама виновата. Целый спектакль устроила… Могла бы и добровольно отдаться. У тебя ж другого выбора нет. Так что привыкай раздвигать ноги пошире. Будешь послушной девочкой, не обижу… – пальцы мужчины через футболку ласково поглаживали спину Вероники. После двухлетнего молчания Ричард с трудом подбирал нужные слова. – Да хватит тебе рыдать… Думаешь, мне хотелось вот так вот с тобой? Думаешь, я не хочу ласки? Поцелуев? Чтобы мне кто-то шептал, как сильно любит меня?

– Любовь нужно заслужить! – в очередной раз всхлипнула Вероника. Она повернулась лицом к нему. Ненавистный мужчина возвышался над ней, стоя на коленях. К неприятному удивлению Вероники, рубашка на нём была застёгнута. Брюки и трусы были спущены и висели на бёдрах.

"Так спешил, что не удосужился раздеться",– промелькнула мысль в голове Вероники, не предполагавшей, что Ричард боится напугать её своим изуродованным телом.

– Если не заслужу, то куплю… Что-то ты совсем раскисла. Похоже, тебе нужно побыть одной.

Ричард поднялся с колен, натянул трусы, брюки, застегнул ширинку и нажал на кнопку вызова слуг. Через пару минут дверь спальни приоткрылась.

– Стой там! – приказал он слуге и подошёл к двери. От его резкого голоса Вероника вздрогнула.

Он что-то тихо говорил слуге. Вероника старалась не вслушиваться. Морально убитая произошедшим, она импульсивно, стиснув зубы, натягивала на себя бельё и шорты. Дав распоряжения, Ричард вернулся к ней. Он положил свои ладони на её талию и привлёк к себе. Не желая смотреть на него, Вероника опустила взгляд в пол.

– Мне кажется, ты привыкнешь ко мне, – тихо произнёс он, разглядывая заплаканную девушку. Душу раздирала боль от осознания, насколько он уродлив. И, вероятней всего, ни одна женщина никогда его не полюбит.

– Я никогда не полюблю вас, – словно прочитала его мысли Вероника, от чего на душе Ричарда стало ещё больнее.

– Я это понимаю… Ты знаешь, во мне есть одна очень привлекательная штука, с которой все мои недостатки исчезают.

– Интересно, какая? – с долей иронии спросила Вероника.

– Мои деньги. Я могу себе позволить содержать красивую любовницу.

– Уу! Даже так!

– Не ёрничай! Ты скоро привыкнешь к новой жизни.

В дверь снова постучали. На этот раз в комнату вошла аккуратно одетая женщина средних лет. Она почтительно склонила голову, ожидая указаний. Ричард ещё раз взглянул на красивую заплаканную девушку с отрешённым взглядом. До безумия хотелось любви и ласки красавицы, хотя бы за деньги.

– Генриетта, я бы хотел, чтобы вы прислуживали моей девушке. Вероника немного расстроена расставанием с родным домом и желает побыть одна. Проводите её в покои. Только не в комнату для гостей, а в те, что рядом со мной. Накормите ужином. Приготовьте постель, ванну или душ… В общем, что она пожелает. И пошлите кого-нибудь в магазин за одеждой, косметикой и всякими женскими штучками.

– Всё будет исполнено, милорд, – поклонилась Генриетта.

Вероника, не желая больше ни на секунды оставаться с Ричардом, поспешила выйти из спальни. В тот момент она готова была идти куда угодно, лишь бы находиться подальше от ненавистного ей мужчины и не видеть его. За ней последовала служанка.

"С характером… Притрёмся… Я это чувствую",– прищурился Ричард, глядя ей вслед.

Глава 12

Герцогиня Андевиальде терпеливо ожидала сына в своих покоях. Её волновало поведение Ричарда. Наира мозгом понимала, что каторга отложила свой негативный отпечаток на его психическом состоянии. Но душа матери не могла смириться, что её любимый мальчик не будет прежним. Второе, что её беспокоило: выбор девушки. Наира небезосновательно опасалась, что сын может всерьёз увлечься невоспитанной иномирянкой с отвратительными манерами. Наконец, раздался долгожданный стук в дверь. Три коротких, длинный и снова два коротких удара. Именно так всегда стучит её мальчик.

– Да. Сынок, входи, – обрадовалась Наира.

Дверь бесшумно открылась, и в комнату твёрдой походкой вошёл Ричард. Он, не дожидаясь разрешения, присел на диван. От глаз Наиры не ускользнули изменения, произошедшие с сыном: он улыбался, серые глаза блестели, в его движениях появилась уверенность.

– Ты перенесла мой портрет сюда? – улыбнулся сын, обратив внимание на висевшую над камином большую картину в массивной золочёной раме.

– Да. Мне было плохо без тебя. Я разговаривала с твоим портретом, и мне становилось легче.

– Художник постарался на славу. Удивительное сходство. Но это уже в прошлом, – на мгновение взгрустнулось Ричарду от нахлынувших мимолётных воспоминаний о жизни до приговора. – Ты хотела поговорить со мной.

– Да…

– О чём?

– Ричард, мой дорогой мальчик, – не знала, как начать разговор Наира. Какие слова подобрать, чтобы не обидеть сына. – Я хочу сказать, что очень сильно соскучилась за тобой.

– Я тоже, мама. Я безумно благодарен тебе. Ты смогла вытащить меня из ада.

– Я всегда верила в то, что ты невиновен.

– Ты знаешь, меня мучит мысль, кто подставил меня? И зачем? Я не хочу повторно на каторгу.

– Я уже думала об этом. Ты знаешь, можно настоять на повторном проведении расследования. Выяснить, откуда в нашем доме появился окровавленный нож.

– Да… И почему решили, что Инвар погиб. Кто придумал эту ересь?

– Был свидетель.

– Точнее, лжесвидетель. Я хочу выяснить всё! Особенно сейчас, когда у меня появилась девушка.

– Мальчик мой, – нахмурилась Наира при упоминании о Веронике, – я бы не хотела, чтобы ты строил иллюзии по поводу этой некультурной, развязно ведущей себя с мужчинами иномирянки.

– А я не строю никаких иллюзий. Вероника очень красива. И, как редкий бриллиант, достойна дорогой огранки.

– Не забывай, она была с другим мужчиной. Инваром.

– Я не знаю, что было между Вероникой и Инваром, – резко оборвал мать Ричард, не желая ничего слышать о других мужчинах девушки. – И удивлён, почему он так легко от неё отказался. Сейчас Вероника принадлежит мне. Очень странная ситуация… Мне её подарили. Как ненужную вещь… Редкую зверюшку… Как у Милицы хватило глупости предложить продать её в цирк? Я понимаю негодование Вероники.

– Я просто не хочу, чтобы эта девушка покорила твоё сердце. Она дурно воспитана, не аристократка. И даже не дракон. Я не хочу, чтобы ты представил её высшему обществу.

– Да… Насчёт воспитания… Здесь ты права. Я решу эту проблему. Тем более, сейчас я сам не готов показываться в свете.

– Мальчик мой, не расстраивайся из-за своей внешности! Ты скоро поправишься!

– Мам, я бы хотел попросить тебя. Не называй меня при Веронике мальчиком. Всё-таки я уже вырос. И второе, не говори при ней, что я болен. Лучше пусть считает меня уродом, но не больным.

– Ричард!

– Я попрошу доктора Валлеса не обсуждать при Веронике мои болезни. И не хочу, чтобы она знала, что ко мне приходит доктор.

– Ричард, мне кажется, ты излишне щепетилен по отношению к этой девушке.

– Перестань, – улыбнулся сын, понимая, что мать, пережив стресс, сейчас не готова делить его с другой женщиной. – Ты должна принять, что рано или поздно у меня будет девушка. Сейчас это Вероника. Согласись, она очень красива и темпераментна.

– Я бы пожелала видеть рядом с тобой другую, – обиженно поджала губы мать.

– Другая сегодня отвергла меня. Сказала, что никогда не любила! Все её переживания из-за меня оказались ложью!

– Я вижу, насколько сильно ты огорчён.

– Был… Но уже нет… У меня есть Вероника. Ладно, я пошёл лечиться. Хочу поскорее привести себя в порядок.

– Да… Ричард, нужно скорее поправиться, – оживилась мать. В её воображении тут же возникли сменяющие друг друга картины балов, ложа в театре, приёмы, куда она будет выходить с сыном, которого чуть не потеряла.

– Я хочу, чтобы Вероника смотрела на меня так же, как сегодня смотрела на Инвара, – Ричард пристально взглянул на мать. Так, как смотрят мужчины, готовые добиться желаемого любыми способами. Как победитель. Под его взглядом Наира почувствовала неловкость, поняла, что сейчас ей лучше смириться и не заводить разговоры о других девушках.

Глава 13

Покои, куда привела Генриетта Веронику, оказались рядом с покоями герцога. У стены уютной спальни, выполненной в нежных молочных тонах, стояла большая двуспальная кровать. Её окрашенное белой краской деревянное изголовье было искусно отделано резьбой. От роскошного шёлкового постельного белья исходила свежесть. На паркете возле кровати лежал великолепный ковёр ручной работы. Веронике тут же захотелось снять обувь и босиком пройтись по его длинному мягкому ворсу, что она тут же сделала. Возле стены стоял небольшой туалетный столик.

– Здесь есть гардеробная, ванная комната, душевая, совмещённая с уборной, и небольшая гостиная, – со знанием дела рассказывала Генриетта.

– Благодарю вас. Я посмотрю.

– Я помогу вам раздеться.

– Нет… Спасибо… Я сама, – в категоричной форме возразила девушка, с ужасом представив, что какая-то незнакомая дама будет разглядывать её обнажённое тело.

– Как прикажите. Я приготовлю для вас ванну. Вы предпочитаете воду потеплее или попрохладней?

– Вы можете быть свободны. Я справлюсь сама.

– Но милорд будет недоволен. Позвольте мне всё же приготовить для вас ванну.

– Хорошо, только ради того, чтобы милорд не брызгал на вас ядовитой слюной, – съязвила Вероника. Перед глазами возник образ Ричарда. Она невольно поёжилась.

– Герцог очень хороший хозяин. У него превосходное образование. Только после этого несчастья он сильно сдал, – постаралась защитить работодателя преданная хозяевам служанка.

– Какого несчастья? – не придавая особого значения сказанному Генриеттой, спросила Вероника.

– Его только вчера помиловали. Он два года провёл на каторге по обвинению в несуществующем преступлении.

– Я… Я не знала, – Вероника удивлённо смотрела на Генриетту. Женщина стояла к ней спиной и доставала из гардеробной стопку больших белых полотенец, красиво расшитых по краю золотыми нитями.

– Молодой герцог был осуждён на пожизненную каторгу и посмертное забвение. Его отец скончался сразу же, как услышал приговор. Хорошо, герцогиня нашла в себе силы, чтобы доказать невиновность сына. Вы даже не представляете, каким он был красивым.

– Вы правы… Не представляю, – скептически усмехнулась Вероника.

Генриетта открыла одну из дверей, за ней оказалась ванная комната. Вероника вошла в неё вслед за служанкой. Большая роскошная круглая ванна из нежно-розового мрамора стояла в центре комнаты на небольшом возвышении. Изысканная белая плитка покрывала пол. Стены были так же отделаны белой плиткой. На одной из стен находилось керамическое панно с изображением золотого дракона. Веронику поразило огромное окно в пол, из которого был виден ухоженный, утопающий в цветах сад. Генриетта тут же подошла к окну и опустила римскую штору из ткани цвета спелого персика.

– Зачем такое большое окно в ванне? – удивилась Вероника.

– Здесь планировали сделать зимний сад. Поставить стол, стулья, растения в горшках. Но потом передумали.

– Понятно.

Вероника подошла к наполняющейся водой ванне и опустила в неё кисть. Приятно тёплая вода успокаивала. Захотелось немедленно раздеться и смыть с себя поцелуи уродливого герцога.

– Я на пару минут вас оставлю. Принесу вам шампунь и мыло. К сожалению, кроме полотенец, я вам пока ничего не могу предложить. Но я немедленно попрошу одну из служанок приобрести для вас одежду на первый случай. Скажите, может, вы пожелаете что-нибудь ещё?

– Зубную щётку, зубную пасту и расчёску.

– Как прикажите, – присела в реверансе Генриетта.

В список пожеланий Веронике захотелось добавить яд для герцога, но служанка поспешила удалиться.

Как только служанка ушла, Вероника незамедлительно сняла с себя одежду. Она искала глазами хоть что-то, напоминающее стул, чтобы положить свои вещи. Но ничего не нашла. На невысокой табуретке рядом с ванной лежали полотенца, но скидывать их на пол совершенно не хотелось. Вероника не долго думая положила свою одежду на пол. Придерживаясь за край ванны, она медленно, наслаждаясь ощущениями, погрузилась в воду. Приятно тёплая вода ласкала кожу. Вероника закрыла глаза.

"Мама, наверное, уже сошла с ума. Ищет меня. А её дочь непонятно где. И непонятно кто. Подстилка для высокородного уголовника",– по щеке вновь покатилась слеза.

Вскоре дверь открылась, и в ванную комнату вошла Генриетта. Она несла перед собой прямоугольный серебряный поднос. Несмотря на отвратительное настроение, Вероника не смогла не обратить внимание на лежащие на нём красивый флакончик из зелёного стекла и коробочки из белого фарфора. Вероника присмотрелась. Одна коробочка оказалась прямоугольной формы с изображением морской раковины на крышке. Вторая – круглая с крышкой в виде ягодки, напоминающей ежевику. Помимо них на подносе лежали зубная щётка и деревянный гребень для волос.

– Я всё принесла. В бутылочке шампунь. Здесь мыло, зубной порошок. В общем, всё, о чём вы просили.

Генриетта ловко выдвинула у подноса крепления и повесила его на край ванны.

– Спасибо, – не могла скрыть удивления Вероника.

– Хорошего отдыха. Я подойду через час навести здесь порядок.

– Благодарю вас, – всё сильнее удивлялась Вероника.

"Похоже, мой уродливый любовник решил обхаживать меня как принцессу. Ничего у него не выйдет!"– усмехнулась девушка, глядя вслед уходящей Генриетте.

Вероника открыла зелёный флакончик. Его содержимым оказался приятно пахнущий мелиссой шампунь. В коробочках лежали кусок ароматного мыла и зубной порошок. Вероника тут же нанесла на голову шампунь. Запах мелиссы успокаивал. Ароматное мыло нежно касалось кожи. Забыв обо всём, она погрузилась в банные процедуры.

После ванны она замоталась в большое пушистое полотенце. Босые ноги приятно касались мягкого тёплого ковра. Вероника добралась до кровати и, аккуратно повесив полотенце на спинку стула, обнажённая прыгнула под одеяло. Шёлковое постельное бельё ласкало кожу. Голова утонула в мягкой подушке. Веронике казалось, что от всех вещей, находящихся в комнате, веет чистотой, заботой и любовью. От переизбытка впечатлений веки сами сомкнулись. В приятной неге Вероника задремала. Её разбудил звук открывающейся двери. На пороге стояли Генриетта и незнакомая Веронике служанка. Обе присели в реверансе.

– Добрый вечер, госпожа. Мы принесли ваш ужин и чистое бельё.

– Спасибо, – Вероника удивилась непривычному к ней обращению. Лежа в кровати, она наблюдала, как Генриетта красиво расставляет на прикроватном столике фарфоровые тарелки с едой. Тем временем вторая служанка раскладывала на кровати ночную сорочку из шёлка цвета шампань на тонких бретелях с лифом, отделанным нежным кружевом в тон ткани.

– С вашего позволения я уберу нижнее бельё, – почтительно присела вторая служанка и исчезла в гардеробной.

– Генриетта, простите за бестактный вопрос, но почему ко мне столько почтения? – любопытство одержало верх. В голове не укладывалось: если её подарили для забавы, как неодушевлённую мебель, зачем герцогу проявлять столько заботы о ней?

– Милорд распорядился проводить вас в покои, предназначенные для его будущей жены. И назвал вас своей девушкой.

– Вот как? – недовольно прикусила губу Вероника. Такой ответ она никак не ожидала услышать. В голове возникали жуткие картины, что ей придётся везде сопровождать ненавистного мужчину, держать его за руку, терпеть его присутствие.

– Мы не будем вам мешать. Через час я заберу посуду, – Генриетта и её спутница снова присели в реверансе и вышли из спальни, оставив Веронику в одиночестве.

Вероника с грустью взглянула на свой ужин. Красиво сервированный стол, дорогая посуда услаждали взор. Аромат еды не мог оставить равнодушным. Захотелось всё попробовать. Откусив кусочек нежного сыра, Вероника поняла, насколько голодна. Надев ночную сорочку и удобно устроившись на кровати рядом с накрытым столиком, она с аппетитом приступила к ужину.

Глава 14

После ужина в обществе любовниц Инвар ушёл в кабинет отца. Он долго сидел за столом, за которым ещё не так давно работал его отец, и разбирался с домовыми книгами. Чем дольше он вникал в отцовскую бухгалтерию, тем отвратительней становилось его настроение. Итог оказался неутешительным: за последние годы расходы значительно превысили доходы.

"Если так пойдёт и дальше, мне грозит разорение. Нужно пообщаться с управляющим ткацкой фабрикой. Что он скажет, – озадаченно рассуждал Инвар. – Милица рано отфутболила герцога. Хороший денежный вариант. Нужно с ней поговорить. Хотя… Согласится ли сейчас герцог с ней общаться? Сглупил я с Никой. Ой, как сглупил… Что на меня нашло? Воспитанная, умная и красивая девушка. И по уши влюблена в меня".