Жених с испорченной биографией

– С чего бы? Я твой первый и единственный мужчина. Сомнений нет… Только… почему-то я не испытываю к нему отцовских чувств… Может, потому что он родился без меня.

– Вот именно! – соблазнительно улыбнулась хорошенькая любовница. – Тебе нужно больше бывать со своим сыном.

– Я исправлюсь.

Глава 6

Как и просил Ричард, ужин был подан в его покои.

– Милорд, я накрыл стол в комнате для приёма гостей, – поклонившись, вежливо произнёс слуга.

– Благодарю вас. Я иду, – расслабившись после процедур, Ричард медленно и неохотно поднялся с кровати.

Восхитительный запах жареного мяса и чего-то ещё, очень знакомого, но давно забытого, проникал даже в спальню, щекоча ноздри и возбуждая аппетит. В желудке появилась приятная тяжесть. Сглотнув слюну, Ричард направился туда, откуда доносился запах: в комнату для приёма гостей.

Увидев красиво сервированный стол, он невольно улыбнулся. Впервые за последние два года. Как давно он не видел белого изысканного фарфора с нанесённым на него нежным рисунком розовых роз. Он уже позабыл, что посуда может быть настолько красивой. Ричард приблизился к столу. Аромат поданного на серебренном блюде под крышкой жирного жареного мяса сводил с ума. На соседней тарелке лежали фаршированные мясом и щедро политые сливочным соусом блинчики. Именно их запах он позабыл на каторге. Ричард удобно устроился на стуле и с аппетитом принялся поглощать еду. Не успел он съесть даже половину отбивной, как в животе возникла схваткообразная опоясывающая боль. Испуганный Ричард руками схватился за живот. Откуда-то изнутри нахлынула тошнота.

– Что с вами? Вам плохо, милорд, – испуганными глазами смотрел на него слуга.

Не успев сказать ни слова, герцог резко подскочил со стула и рванул в уборную. Послышались звуки рвоты.

– Я вызову доктора! – ещё сильнее испугался слуга. Он тут же выбежал из покоев герцога. Через встретившегося в коридоре слугу он взволнованно сообщил о внезапной болезни хозяина и вернулся к Ричарду. На этот раз из уборной доносились зловонный запах испражнений и стоны хозяина. Следом за слугой прибежала испуганная мать, герцогиня Андевиальде.

– Ричард, мальчик мой, что с тобой? – заплакала она, стоя возле двери уборной.

– Блюю, – послышался грубый голос Ричарда.

– Я уже отправила за доктором. Ума не приложу! Всё же было свежее! Ты не мог отравиться!

Вместо ответа послышался звук рвоты. Затем зловонный запах каловых масс. Минут через десять дверь уборной открылась, и из неё, согнувшись и придерживая ладонью живот, буквально вывалился сын. Его кожа была покрыта капельками холодного пота. Сделав несколько шагов, он рухнул на диван гостиной. Лёжа на спине боль усиливалась. Ричард повернулся на левый бок и привёл ноги к туловищу. Стало немного легче. Но по телу бил озноб. Слуга заботливо накрыл Ричарда пледом.

– Что же за наказание такое?! – воскликнула плачущая мать.

– Замолчи. Тишины хочу, – буркнул Ричард. От произнесённых слов его снова затошнило. К дивану тут же принесли таз. Очень вовремя. Через пару минут рвота повторилась уже с примесью желчи.

Наира принесла влажное полотенце и, стоя над сыном, аккуратно вытирала его лицо. Периодически Ричард икал. Пару раз повторялась рвота, не приносящая облегчения больному. Вскоре подъехал доктор. Господин Валлес быстрыми, уверенными шагами вошёл в комнату. В руке он держал небольшой саквояж из чёрной кожи. Доктор Валлес считался одним из лучших практикующих специалистов королевства. Уже не молодой мужчина руководил одной из больниц столицы королевства, имел за плечами огромный опыт и множество спасённых жизней.

– Здравствуйте. Где я могу вымыть руки? – глядя на больного, поинтересовался доктор.

– Я провожу вас в другую уборную. Здесь дурно пахнет, – извиняясь, ответил слуга.

– Частый зловонный кал? – уточнил врач.

– Да… И рвота, – вместо сына ответила мать.

Доктору никуда не пришлось идти, так как один из слуг уже вбежал в комнату, неся перед собой таз с водой и чистое полотенце.

– У вас превосходная прислуга, – отметил доктор.

– Да. Мне повезло, – ответила заплаканная герцогиня.

Обработав руки, доктор незамедлительно приступил к осмотру.

– Покажите язык, – попросил господин Валлес. – Так… Обложен желтоватым налётом, сухой. Склеры иктеричные. Цвет кожных покровов оценить невозможно из-за ран и въевшейся, не побоюсь этого слова, грязи. Тахикардия. Шумов в сердце не слышу. Хрипов в лёгких нет. Перистальтика выслушивается. А вот при пальпации живот болезненный в проекции поджелудочной железы. Что вы ели, мой хороший?

– Мясо… Жареное… Немного.

– А до этого, я так полагаю, питание у вас было, как бы мягче сказать… Не обогащённое жирами. Постное.

– Можно сказать, совершенно не обогащённое, – придерживая ладонями живот, угрюмо пробормотал Ричард, и его вновь потянуло рвать.

– В принципе, диагноз ясен. Острый панкреатит.

– Как, доктор? – удивлённо округлила глаза герцогиня. – Панкреатит? Откуда?

– Оттуда. Ему сейчас нельзя есть жареное. Пить вина. Я сейчас поставлю ему капельницу, сделаю пару инъекций. На живот нужно положить холод. Ничего не есть. Соблюдаем постельный режим. Как говорится, голод, холод и покой. Вот лечение панкреатита.

– Господин Валлес, но он такой худенький, – запричитала герцогиня. – У меня сердце кровью обливается, глядя на него.

– Ничего, откормите! Только чуть позже, – улыбнулся доктор не находившей себе места от переживаний матери. Он ловко набрал лекарства в шприцы. Сделав инъекции и поставив капельницу, он уже разговаривал с измученным Ричардом. – Диету будем расширять постепенно. Ногти придётся вырвать. Но ничего, новые вырастут. Завтра я приеду повторно прокапать вас, милорд. Привезу с собой необходимые медикаменты для лечения ваших ран. Думаю, постепенно всё восстановится.

– Я буду послушным пациентом, – почти прошептал засыпающий Ричард. От введённых доктором лекарств становилось легче.

– Вот и славненько. Миледи, можно вас на секунду? Давайте отойдём на пару шагов в сторону, чтобы не мешать лечиться нашему больному.

– Да, конечно, – произнесла Наира, глядя на спасителя своего сына, словно он был сошедшим с небес ангелом.

Они вышли из комнаты, доктор плотно прикрыл за собой дверь.

– Миледи, – серьёзным голосом начал он. – Ваш сын очень болен.

– Я понимаю, – вновь заплакала герцогиня.

– Вы не совсем меня понимаете. Ваш сын болен не только физически, но и душевно. Пребывание на каторге не могло не отразиться на его душевном здоровье. Вы должны набраться сил и терпения, чтобы поддерживать его, а не плакать. Вашему сыну нужны исключительно положительные эмоции.

– Я поняла. Обещаю, что больше не заплачу в его присутствии, – вытерла слёзы герцогиня.

– Ещё было бы лучше, если б он познакомился с какой-нибудь миленькой девушкой. Не обязательно жениться. Просто чтобы рядом с ним была какая-нибудь молоденькая прелестница, читала ему стихи, рассказывала смешные истории, улыбалась, щебетала на ушко всякие глупости. Ну и, как вы понимаете, всё остальное соответственно, – доктор многозначительно посмотрел на Наиру. – Подумайте. Может, сможете нанять ему какую-нибудь остро нуждающуюся в деньгах барышню.

– Я вас услышала, доктор. Но я не представляю рядом с моим сыном девушку лёгкого поведения. Это так низко.

– Я понимаю. Но ему нужны позитивные эмоции.

– До вынесения приговора Ричард был влюблён в Милицу Лансуорт. Пусть встречаются. Мой покойный муж не возражал против их брака. Хотя… моему мальчику предсказывали женитьбу на принцессе… Ах! О чём это я? Как давно это было… Простите, эмоции. Милица Лансуорт тоже болезненно перенесла расставание с моим мальчиком. Как вы помните, они даже всей семьёй уезжали в путешествие, чтобы сменить обстановку.

– Да… Вы правы… Как раз в путешествии маркиз в третий раз стал отцом.

– В таком возрасте. Господь наградил его ещё одним сыном. Маркиз Чарльз Лансуорт – дракон удивительной порядочности. И так любит свою жену.

– Вы правы. Их семейным отношениям можно только позавидовать. Идеальная семья.

После беседы герцогиня и доктор вернулись к уснувшему Ричарду. Господин Валлес осторожно, чтобы не разбудить больного, снял капельницу и, попрощавшись со всеми, потихоньку ушёл. Наира устроилась на стуле рядом со спящим сыном и, ласково поглаживая его волосы, осталась охранять сон своего больного, уже взрослого, любимого мальчика.

Глава 7

Вечером Лилия по обыкновению приняла ванну и уже устраивалась отдыхать в супружеской спальне. Маркиз хоть и был далеко не молод и уже давно не мог порадовать Лилию любовными подвигами, но продолжал делить ложе с хорошенькой женой. Она взглянула на часы. Стрелки показывали ровно десять вечера. В это время пунктуальный, похотливый Чарльз, облачившись в пижаму, всегда лежал в кровати, развлекаясь с молодым телом супруги, насколько мог себе позволить в силу почтенного возраста. Лилия подождала ещё полчаса. Мужа не было. Набросив поверх тонкой ночной сорочки халат из плотной ткани, она вышла из спальни и направилась искать супруга. Она безрезультатно прошлась по комнатам, прилежащим к их покоям. Мужа нигде не было. Лилия подошла к кабинету и постучала в дверь. Не услышав ответа, она приложила ухо к двери. Тишина. Никаких посторонних звуков. Тогда она осторожно, чтобы не разозлить мужа, считавшего кабинет местом для уединения и покоя, приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

– А! – округлив от ужаса глаза, закричала Лилия.

За рабочим столом в любимом кресле сидел мёртвый Чарльз. Лилию охватила паника. Дыхание перехватило, голова закружилась, тело затрясло от озноба.

– На помощь! Кто-нибудь! Где все?! – закричала она.

На её крики прибежали взволнованные слуги.

– Что случилось? – испуганно поинтересовался подбежавший первым слуга. Следом за ним подбежал ещё один и с тревогой в глазах смотрел на свою хозяйку.

– Там… Маркиз… Он мёртв, – бледная как стена Лилия стояла перед распахнутой дверью и от страха не решалась войти в кабинет. Она дрожащей рукой указала на тело мужа.

Мужчины незамедлительно подбежали к бездыханному телу маркиза.

– Он уже холодный, – раздался озадаченный голос одного из слуг. – Что же делать?

– В любом случае нужно сообщить молодому хозяину – растерянно ответил второй. – И вызвать полицию.

Лилия как вкопанная стояла возле кабинета, язык отказывался говорить. Она испуганными глазами, не моргая, смотрела на мёртвого Чарльза. Ещё сегодня всё в её жизни было предельно ясно. Она знала, что вечером ей придётся ублажать похоть старого мужа, а утром она проснётся рядом с нелюбимым мужчиной. И так каждый день. За это она живёт в роскошном доме, имеет дорогие наряды, украшения и носит титул маркизы Лансуорт. За годы совместной жизни она научилась уважать Чарльза, подчиняться его воле. Что ждёт её сейчас? Инвар прекрасно знает о том, что Милица не родная дочь Чарльза. Единственным законным наследником состояния маркиза Лансуорта является Инвар, именно на него составлено завещание. Сейчас она терялась в догадках, чем обернётся для неё кончина Чарльза: избавлением от унизительной обязанности предоставлять своё тело по первому требованию мужа и свободой или шквалом новых необоснованных унижений, но на этот раз от охладевшего к ней Инвара. Лилия готовилась к худшему. Она уже представляла, как Инвар выгоняет её на улицу, как ненужную стареющую бывшую любовницу, и как она просит милостыню у прохожих.

Минут через пять к кабинету подбежал раскрасневшийся Инвар.

– Не может быть! Я не верю! – где-то за ухом Лилии раздался его взволнованный голос, заставивший очнуться.

– Ваш отец мёртв, – чуть слышно прошептала она.

Инвар влетел в кабинет, склонился над телом отца и проверил пульсацию на сонной артерии.

– Мёртв, – дрожащими губами прошептал Инвар.

Не зная, что делать дальше, он в нерешительности стоял рядом с отцом. Рядом с ним со скорбью на лицах стояли слуги.

– Господин, вы позволите вызвать полицию?

– Да, – растерянно ответил Инвар. – Безусловно. Пусть приедут.

Медленно, словно его ноги были ватными, Инвар покинул кабинет. Сделав несколько шагов, он рухнул на стоявшую в коридоре банкетку. Он сидел с закрытыми глазами, упёршись спиной в стену. Для него время потеряло счёт. Очнулся он, когда к нему подошёл полицейский.

– Простите, что отвлекаю, – официальным тоном произнёс полицейский.

– Это вы меня простите, – Инвар, словно во сне, поднялся с банкетки. – Я немного ушёл в себя от переживаний.

– Признаков насильственной смерти нет. Мы можем отправить тело на судебно-медицинское вскрытие. Но мне кажется, это излишне. Похоже на инсульт.

– Он жаловался на головную боль. Я даже предлагал ему вызвать доктора. Но отец был категорически против.

– Мы отвезём тело в холодильную камеру. Можете забрать его, как только мы закончим оформление необходимой документации.

– Когда? Назовите хотя бы приблизительную дату.

– Пары дней будет вполне достаточно.

– Благодарю вас.

Полицейский удалился. Инвар смотрел, как бездыханное тело отца увозит служба ритуальных услуг, провожая его взглядом. На глазах навернулась слеза. Он ещё долго смотрел в опустевший коридор, не решаясь уйти. За спиной послышались шаги. Он обернулся на звук. Рядом с ним стояли Лилия и Милица. На лицах женщин отражался испуг.

– Какой ужас! – заплакала Лилия.

Заметив слёзы на глазах матери, Милица тоже заплакала. Инвар оценивающе посмотрел на двух красивых блондинок, одну из которых он когда-то любил больше собственной жизни. Ревновал к собственному отцу, отнявшему у него любимую. Ненавидел офицера, когда-то воспользовавшегося неопытностью и доверчивостью девушки. В памяти возник разговор, когда отец приказным тоном требовал от него вступить в брак с принцессой Ауденброльской. Заметив, что молодая супруга бросает неравнодушные взгляды на повзрослевшего сына, решил сослать его подальше. За границу. Даже не спросив, любит ли он Софию? Неожиданно боль от потери отступила. Со смертью отца никто не может запретить ему наслаждаться прелестями обеих красоток. И снова вспомнилось предательство Лилии: убийство его нерождённого малыша. Настроение вмиг испортилось.

– Кто из вас двоих будет сегодня меня утешать? – сквозь зубы процедил Инвар.

– Я… прости, но я немного… немного не поняла, – побледнев, прошептала Лилия.

– Да ладно тебе, мамочка, корчить из себя невинность. Ты забыла, с каким восторгом прыгала ко мне в кровать, когда отец уезжал на охоту? Или вы обе желаете сегодня спать со мной? Одна слева, вторая справа! Я соскучился по голым тёлкам!

– Инвар, неприлично так выражаться, – робко попыталась возразить интеллигентная Лилия.

– Если тебя что-то не устраивает, вдовушка, вали отсюда! Мне будет вполне достаточно объятий твоей дочери, – тон Инвара был резок и циничен. Он переводил взгляд с одной женщины на другую. – Итак, кто сегодня?

– Я согласна, – не тратя время на ненужные раздумья, тихим голосом проговорила Лилия.

– Молодец… Наконец-то поумнела. Я жду тебя в моих покоях. А с тобой, крошка, – он пальцами приподнял подбородок Милицы и заглянул в её глаза, – мы развлечёмся завтра. Иди отдыхай… И уложи нашего сына спать. Мальчугану нужно внимание.

– Инвар! – от досады недовольно поджала губы Милица. Она никак не ожидала, что её любовник вновь будет делить ложе с матерью.

– Учись слышать меня с первого раза. Мне нравятся послушные девочки, – усмехнулся Инвар. Он положил ладонь на талию Лилии и удалился с ней, оставив взбешённую Милицу одну.

Глава 8

Ричарда разбудил незнакомый мужской голос. Спросонья и совершенно забыв о том, что находится дома, он резко подскочил с дивана и испуганно открыл глаза. Непривычно яркий утренний свет и заглядывающие в окно лучи солнца ослепляли. Ричард рефлекторно закрыл лицо ладонями.

– Мой дорогой, ты проснулся, – рядом с ним стояла мать. Ласковые руки матери погладили его голову.

– Милорд, не нужно делать резких движений, – спокойный голосом произнёс доктор. Господин Валлес решил приехать пораньше навестить больного. Но застал Ричарда спящим.

– Простите, я забыл, что нахожусь дома, – потирая ладонями глаза, извиняющим тоном ответил Ричард. – Доброе утро!

– Ничего, скоро ваша нервная система восстановится. Вы забудете о том, что произошло с вами, как о дурном сне. Женитесь, обзаведётесь детьми, – приветливо улыбаясь, продолжал доктор. Он раскрыл стоявший на столе кожаный саквояж, начал вынимать из него шприцы, растворы, лекарства и раскладывать на столе.

– Кому я сейчас такой нужен, – тяжело вздохнул Ричард. Глаза мужчины безжизненно смотрели то на мать, то на доктора. – Урод. И больной.

– Ты заблуждаешься, мой мальчик, – попыталась утешить Наира. – Милица очень сильно переживала, что ты приговорён к пожизненной каторге. Девушка места себе не находила. Родители даже были вынуждены отправиться с ней в путешествие за границу, чтобы хоть как-то отвлечь несчастную от горя.

– Да… Было такое, – подтвердил доктор, не знавший истинной причины отъезда семейства маркизов. – Только знаете… Вечером в их семье произошла трагедия. Старый маркиз скончался.

– Как?! – от услышанной ужасной новости герцогиня испуганно округлила глаза. – Достопочтенный Чарльз скончался?

– Да… Скоропостижно. Предположительно, инсульт. Скорее всего, завтра состоятся похороны, – печально вздохнул доктор.

– Нужно принести его семье соболезнования, – приняла решение Наира. – Думаю, сейчас Милица очень нуждается в тёплых словах. Да и вам не помешает встретиться. Вы так любили друг друга.

– Мама, боюсь, она не пожелает иметь со мной никаких отношений, – голос Ричарда задрожал от волнения перед предстоящей встречей с любимой, ладони стали влажными. Он с трудом подбирал нужные слова. – Но я поеду к ней. Скажу, как любил её и люблю. Скажу, что лечусь, чтобы быть с ней.

– Мне нравится ваш позитивный настрой, – улыбнулся доктор. – Я уверен, вы очень быстро восстановитесь. А сейчас, любезный, ложитесь под капельницу. Вы вчера обещали выполнять все мои предписания.

– Да. Я готов, – улыбнулся в ответ Ричард. Оптимизм доктора вдохновлял.

Он послушно улёгся на диване, протянул правую руку для установки системы для инфузии и закрыл глаза. Тут же в памяти возникло лицо любимой Милицы. Он мысленно подбирал слова, которые сегодня скажет при встрече с девушкой, с чьим мелодичным именем и нежным образом засыпал на каторге.

После полученной дозы лекарств и прощанием с доктором, Ричард и Наира завтракали в столовой.

– Да… Завтраком это назвать нельзя, – уныло смотрел Ричард на жидкую кашу, поданную в изысканной тарелке из белого фарфора.

– Наберись терпения. Доктор Валлес дал чёткие указания по рациону твоего питания. От считает, что твоя пищеварительная система очень сильно пострадала на каторге, – тяжело вздохнув, ответила мать. От внешнего вида сына на её глазах наворачивались слёзы, которые она с трудом сдерживала.

– И не только пищеварительная система. Сомневаюсь, мужчина ли я сейчас.

Ричард уныло ковырялся ложкой в тарелке. Ни потому что не хотелось есть. Даже ранее ненавистная каша после каторги сейчас казалась изысканным деликатесом. Ричарда беспокоила его состоятельность как мужчины. Сможет ли он со временем стать мужем и наслаждаться тихим семейным счастьем рядом с любимой женщиной. Видя состояние сына, Наира ненадолго задумалась, вспомнились вчерашние слова доктора. В голове матери промелькнула мысль, что до свадьбы было бы неплохо, если сын утвердится как мужчина.

– Ричард, дорогой. Это не сложно проверить. Я понимаю, что тема достаточно деликатная. Но, может, мы наймём тебе какую-нибудь… как бы мягче сказать…

– Шлюху? Ты это имела в виду?

– Ну… Это звучит достаточно грубо… Но смысл верен.

– Дожился… Я настолько уродлив, что со мной можно спать только за деньги, – криво усмехнулся Ричард.

– Но… Это же не навсегда… Зато ты сможешь восстановиться как мужчина. И когда женишься, у тебя не будет неуверенности в себе.

– Шлюха с лечебной целью, – нахмурился он. В душе защемило от мысли, что ещё не так давно девушки засматривались на него, бросали томные взгляды, а теперь он должен платить за любовь. – Хорошо. Только я выберу её сам.

– Конечно, мой дорогой. Я соглашусь с любым твоим выбором, – обрадовалась Наира.

Оставшаяся часть завтрака прошла в молчании. Затем Ричард отправился в свои покои. Здесь, заранее разложив на небольшом столике бинты и расставив бутылочки с вонючими мазями, его ожидал слуга. Ричард недовольно поморщился, представив, что сейчас вся эта дрянь вновь будет мучительно щипать его. Но деваться было некуда. Многие раны гноились. Он послушно разделся. Подробно проинструктированный доктором Валлесом слуга начал с обработки кожи волосистой части головы и лица. Он наносил средства одно за другим, смотрел на часы, выдерживая необходимое для воздействия лекарств время. Ричард, несмотря на неприятные и зачастую болезненные ощущения, морщился, но терпел.

– Можно смывать, – наконец позволил слуга.

Ричард, чтобы поскорее избавиться от неприятных, дурно пахнущих средств, помчался в душ. Тёплая вода больно щипала раны. Не сдерживаясь, Ричард выл от боли. Закончив мыться и аккуратно промокнув тело мягким полотенцем, он вернулся к слуге. Вновь началась обработка. На этот раз лекарства уже не нужно было смывать. Слуга по очереди открывал различные флакончики и наносил вонючие растворы на голову, кожу туловища, точечно на лицо. Ричард морщился от боли и мерзкого запаха, но мужественно терпел. Чтобы лекарство не испачкало одежду, слуга забинтовал грудь и живот Ричарда.

– Я похож на живую мумию, – критично посмотрел на себя Ричард в зеркало. – Мумию в бинтах и с жуткой, отвратительной бородой.

– Бороду можно подравнять, – деликатно ответил слуга.

– Ровняй, не ровняй, лучше уже не будет.

– Это потому, что без расчёски.

– Давай пока без этих приспособлений для пыток. И так всё болит. Вчера пока вы меня подстригали, часть волос выдрали.

– Милорд, простите, – виновато опустил голову слуга.

– Я не ругаю вас. Просто… Так сложилось. Не берите в голову.

Одевшись и брызнув на шею туалетную воду, чтобы хоть немного перебить запах медикаментов, Ричард направился к матери. Наиру он нашёл в кабинете покойного отца. Она сидела на диване с книжкой в руке и увлечённо читала стихи известного придворного поэта, прославлявшего своим творчеством Фортавианию.

– Готов? – спросила она, оторвав взгляд от книги.

– Да.

– Пойдём. Доктор запретил тебе трансформацию. Он считает, что это может помешать лечению. Мы полетим в сфере.

– Не думал, что буду передвигаться как немощный старец, – нахмурился Ричард.

– Мальчик мой, перестань. Это временно. Я уверена, через пару недель доктор разрешит тебе летать.

– Хорошо бы.

Наира взяла сына под руку. Тут же вспомнилось, как во время последнего бала они поднимались по роскошной лестнице королевского дворца. Она так же держала своего любимого мальчика под руку. Присутствующие во дворце дамы шушукались, любуясь её красивым сыном. Как давно это было.

Вместе они вышли на улицу. Возле парадного входа в замок их ожидала сфера: большой шар на двоих пассажиров и с просторным багажным отделением. Верхняя половина транспортного средства была полностью прозрачной, нижняя часть была выполнена из лёгкого и вместе с тем прочного сплава серебристого цвета. Ричард открыл дверь технического чуда, изобретённого местным магом. Согласно правилам этикета, он пропустил мать вперёд. Убедившись, что Наира удобно устроилась на своём месте, он зашёл в сферу и плотно закрыл прозрачную дверь. На приборной панели он выбрал нужное направление и нажал на кнопку "Пуск". Сфера слегка завибрировала, зашумела и плавно оторвалась от земли. Неторопливо сфера набирала нужную высоту. Ричард злился. Медлительность технического чуда выводила его из себя, но он старался не высказывать негативных эмоций матери. Наконец, сфера поплыла над деревьями в сторону поместья маркизов Лансуортов. Ричард нервно сжимал кулаки. Ему хотелось как можно скорее увидеть Милицу. Медленное движение аппарата раздражало.

– Успокойся, – почувствовав душевные переживания сына, мать положила свою ладонь на его шершавую кисть. – Мы скоро прибудем. Ты ждал дольше. Потерпи полчаса.

– Ты права. Полчаса ничего не решают.

Ричард немного успокоился и принялся любоваться пейзажем.

Глава 9

После примирения с Инваром и проведённой с ним ночи любви Лилия, довольная произошедшими изменениями в её личной жизни, прихорашивалась перед туалетным столиком. Любимый мужчина снова был с ней.

"Интересно, мне будет идти траур? – рассматривала она себя в зеркало. – Нужно приобрести что-нибудь не очень строгое. Не знаю, как насчёт платья, но чёрное кружевное бельё Инвару очень нравится. Как хорошо, что он вернулся… Только куда бы пристроить Милицу? Я не собираюсь делить с дочерью моего любовника… Это аморально. Нужно поскорее выдать её замуж. Надеюсь, герцог Андевиальде всё ещё в неё влюблён. Не зря же я в своё время уговорила Милицу напоить его приворотным зельем. Какая была хорошая, перспективная партия. Посмотрим, что от него осталось после каторги".