Восход Ярила

– Поляна, на коей биться условились, – военачальник обвёл присутствующих уверенным взглядом. – Пойдём клином, сломим Рудых вместе с навьями. Коли на то будет воля богов.

– Клин – это тактика ведения боя? – заинтересованность Пересвета удивила бывалого воина. Он нехотя кивнул. – Я, конечно, не владею основами военной жизни, но из рассказов родителей и экскурсий по музеям кое-что усвоил. Помню, что бой вёлся в густых лесах. Это подло, но обычно славяне скрывались и нападали исподтишка, при этом используя весь арсенал доступного, то есть самого простого, оружия, вроде лука, секиры или короткого копья. И, конечно, маскировка. Для неё брали природные материалы и делали подобие камуфляжа. Другими словами, воины атаковали нечестно, особенно те, кто жил в дремучих лесах.

Он победно замолчал. Несколько пар глаз устремились на Пересвета. Радим и Мураш недоумевали больше прочих. Откуда бы запредельцу знать такие подробности? Колояр нахмурился:

– Всё верно, чужак. Мы вынуждены биться с тенями леса, кои в дружбе с детьми Нави. Полынь бы на них на всех…

– Ну-ну, будет, – встрял в разговор Ведомир. Навершие его посоха засветилось бледно-зелёным. Старик ткнул им в малую деревню. – Гляди, Пересвет. Это дом Рудых. Маловат, да? Вот потому-то они к нам и лезут. Отхватить кусок поболе, да землицу поплодороднее. Любозень на открытом месте стоит. Окрест полноводная река, ручьи да лес. Не схорониться нам, углядят.

– А если их отвлечь? Например, Велеса попросить? Или русалок? – предложил Пересвет, внимательно рассматривая карту.

– Разумом помутился? – Ярило слегка постучал кулаком себе по лбу и посмотрел на запредельца с явным раздражением.

Мураш назидательно вскинул указательный палец вверх и промолвил:

– Не мели языком, коль не желаешь прослыть дуботолком. Русалки – навьи твари, им законы Яви неведомы. Предадут нас. А скотий бог тебя и слушать не станет.

– Но лес…лес-то живой! Если во время битвы его потревожат, соответственно, потревожат и Велеса. Уверен, он не из терпеливых. А, ещё вы упоминали Лешего.

– Что правда, то правда, – кряхтя, согласился Ведомир. – Даю добро. Ярило, ежели не желаешь толковать с батюшкой, это сделаю я. Позже. И с Лешим потолкую. Русалок оставляю на тебя, Пересвет. У вас с Варной особая связь. Она уж не откажет хозяину в просьбе.

Пока они говорили, Колояр стал время от времени поднимать на чужака глаза – признал, наконец, полноправным участником беседы. Его соратники также были не прочь поспорить с умником из будущего. Только Догода и Леля притихли, изредка ловя на себе мимолётные взгляды собравшихся.

Вопрос с союзниками был решён. Старейшина разлил по кружкам остатки медовой сурьи и подал к столу засоленные на зиму овощи с подсушенным серым хлебом. Обед вышел скромным, но вкусным и сытным. Пересвет и молодые боги не забыли об этом упомянуть. Воины промолчали, с гордым видом пережёвывая горбушки хлеба. Нахваливать хозяев за еду – такого нет в своде богатырских правил, решил запределец, допивая крепкий напиток. И он, на зло молчунам, громыхнул кружкой по столу, а после стал петь дифирамбы солёным огурчикам, квашеной капусте и репе.

Ведомир рассмеялся. За ним подтянулись боги. Радим, как человек не самого острого ума, поддержал всеобщее веселье, пока его не смерил пригвождающим взглядом суровый военачальник. Только он, Мураш и Ярополк оставались невозмутимы и равнодушны к издёвкам Пересвета.

Завершив дневную трапезу, все вернулись к делам насущным. Колояр указал на край поляны, удобной для битвы, и промолвил:

– Встанем здесь, ближе к нашей стороне леса. Ты, знаменосец, – он бросил хмурый взгляд на Пересвета, – пойдёшь в челе, с хвилыми воями и младыми богами. Мы с Ярополком и Радимом идём в крыльях, с дюжими мужами.

– А я куда? – неуверенно спросил Мураш.

– Знамо дело – в чело.

– Я ж не хвилый, сам говорил…, – брюнет несколько сник.

– Умом не хвилый, а силушкой обделён.

Для Мураша это был удар ниже пояса. Равнодушный тон старшего поверг юного воина в отчаяние. Смешанные эмоции на его бледном лице в какой-то миг обратились одной, которая читалась предельно ясно – глубокая обида. Всегда собранный, усердный и со стороны идеально выполняющий приказы воин сейчас выглядел незрелым подростком, которого жестоко обманул наставник. Доверие было подорвано. Но Колояр будто и вовсе не заметил разительной перемены в лице верного помощника. Ведомир нахмурился, как и Пересвет. Чтобы не вызывать новых споров, запределец обратился к военачальнику:

– Откуда тебе известны такие техники боя?

Ему начал беззаботно отвечать Радим:

– Так он ведь…

Но Колояр грубо его прервал:

– Уста сомкни, да попусту не бай! А ты, запределец, на рассвете приходи на ристалище. Мы ждать не будем. В сторонке стой, да соколом гляди, как мы бьёмся. Понял?

– Понял, не дурак.

– Осмелел?! – прорычал военачальник. Что его вывело из себя, Пересвет так и не понял.

– Позабыл, как трясся пред нами от страха?! Или что, может, Страшко кликнуть? Он тебе мигом напомнит!

С места уже стал подниматься Ведомир, с твёрдым, судя по сердитому выражению лица, намерении отчитать воина, но Колояр встал быстрее него. Он смерил всех тяжёлым взглядом и, не дожидаясь, пока ему вдогонку полетят проклятия, стремительно покинул избу.

– Вот ведь…ерохвост, – вздохнув, Ведомир опустился на место.

– Старче, не гневайся, – вступился за друга Ярополк, – Уж кому, как не тебе ведомо, каков у Колояра нрав.

– Пред богами б хоть постыдился…, – волхв обратил взгляд на гостей, – Вы уж его простите, и особливо ты, Пересвет. Не лихой он человек.

Ярило отмахнулся:

– Да будет тебе, старче. С битвой порешили и ладно! Все воины терпимостью не отличаются. Взять хоть Перуна.

Догода криво улыбнулся и незаметно пихнул друга в бок, а то, мало ли, громовержец услышит. Тогда одними угрозами уже не отделаешься. С места поднялся Ярополк. Одним глотком осушив кружку и поставив её на стол, он промолвил:

– Ну, пора нам. Карту оставляем у тебя. Неча рассиживаться, за оружие браться надобно.

– А ты с нашей последней встречи изменился, – Пересвет бросил на воина восхищённый взгляд, – Разговорчивым стал.

Радим усмехнулся и ответил вместо него:

– Ещё б не изменился! Владилена едва помолвку не отменила, молвила, замуж не пойдёт, коли Ярополк и дальше молчальником будет. Ха-ха, да так заявила, что вся деревня слыхала. Теперича не отвертится. Умолкнет – люди ей быстро донесут.

Рыжий воин пронзил Радима испепеляющим взглядом. Тот сразу притих, но всё же в кулак усмехнулся снова.

– Ты завтре первым со мною в паре биться идёшь. А после посолонь деревни дюжину кругов пробежишь.

– Ой, за что так? Я ж токмо правду молвил, – юноша понурил плечи.

– Глядишь, меньше баять станешь.

На их перепалку Пересвет смотрел снисходительно, как и остальные. Забавные диалоги у воинов большая редкость. Как успел отметить для себя запределец, пустые разговоры и юмор тут не в чести. К тому же он и не надеялся услышать, как Ярополк по-отечески ругает молодёжь. Впрочем, это могут быть лишь последствия употребления сурьи. Но ему хотелось верить, что молчаливый богатырь и правда с этого дня начнёт разговаривать больше. Оставалась главная проблема – как расположить к себе Колояра? Он далеко не дурак, но почему-то при каждом удобном случае пытается задеть. Пересвет насчитал с десяток для этого причин, и все они связаны с тем, что воин терпеть не может слабаков. Почему тогда настаивает на его участии в битве – непонятно. Как и многое другое.

Попрощавшись со всеми, компания воинов ушла вслед за предводителем. Младые боги тоже засобирались домой.

– Куда вы уходите ночью? – поинтересовался Пересвет. – До Буяна месяц пути, а там, как я понял, ваш настоящий дом. Так где вы обычно ночуете?

Леля мягко ему ответила:

– При первой нашей встрече я истаяла, припоминаешь? Мы можем обращаться зверями, деревцами, али птицами. Догода – ветерком, но не на долго. Как обратимся, ступаем по родной земле, слушаем, как твердь дышит, везде ли пришла весна. Докончим, и засыпаем там же, где нас сон сморит. В нечеловечьем образе, дабы люд не узнал.

– Запутано, но, вроде бы, понял. Мы встретимся завтра?

– А то! – весело ответил ему Догода.

Ярило добавил:

– Без нашего присмотра тебя с воями оставлять никак нельзя. Зашибут.

Он рассмеялся и накрыл ладонью тощее плечо запредельца. Демонстративно потрепал. Леля недовольно хмыкнула:

– Будет вам, глумиться-то. В нём сила теплится, токмо не сыскал ещё.

– Вот и поглядим! Я сам с ним биться выйду, коли и правда выкажет своё могущество.

Солнечный бог легонько толкнул Пересвета в плечо, и тот зашатался, едва не потеряв равновесие. Боги прыснули, а Леля гордо задрала острый подбородок, приосанилась и вышла из светлицы.

– Ты её специально довёл? – строго спросил Пересвет.

На это Ярило только пожал плечами и нагло ухмыльнулся, поглядывая на растерянного Догоду, что стоял рядом с ним.

– А что, страшишься потерять её доверие? – по румяному лицу скользнула неприятная улыбка, такая, на которую способны лишь волки в овечьей шкуре. Бог посерьёзнел: – Поблажек от меня не жди. Выйдешь биться – бейся до конца.

– Что значит до конца?! Я в принципе оружия в руках не держал! И, как уже говорил Старшим богам – пацифист, выступаю за мир во всём мире. Поэтому биться с тобой не буду.

Запределец перевёл полный надежды взгляд на Ведомира, может, хотя бы он за него заступится. Но старик лишь молча поглаживал перья Дарко, отстранённо глядя куда-то в пол. Да, равнодушия ему не занимать, подумал Пересвет, поджимая сухие губы. Ярило смотрел на него в упор, голубые глаза потемнели.

– И чем ты ей приглянулся? В моих силах она не так уверена, как в твоих. Докажи, что правда на её стороне. Низвергни меня в пекло.

– Что? Победить? Тебя?! – голос Пересвета зазвенел, словно девичий. – Навьи в лесу тебя не забрали, и ты правда считаешь, что у меня есть хоть малейший шанс на победу?!

Ярило был непреклонен:

– Леля в тебя верит, так поверь и ты в себя. Стали б мы с Догодой об тебе печься, ежели б ты походил на иных запредельцев? Хвилый ты, ано войны не силой выигрывают.

– А чем?

Вместо ответа Ярило слабо постучал кулаком себе по голове. Развернувшись, он махнул Догоде, и оба вышли из избы. В доме остались только старый волхв, запределец и сова, сверкающая глазами-монетами то на хозяина, то на его ученика. В печи потрескивали остатки дров. Копчёная стена позади стола озарялась алыми языками пламени, которые одиноко плясали, не захватывая больше в свой хоровод широкоплечие силуэты желанных гостей.

Пустота тёплого дома угнетала. До этого Пересвет особо не задумывался над темой одиночества: рядом всегда были успевшие стать близкими боги и люди. Но сейчас, когда их весёлые голоса смолкли и они покинули избу, грудь сдавило досадой. Показалось, что во рту пересохло. Пересвет безразлично взглянул на полупустой жбан, вяло налил сурьи в кружку и звучно отхлебнул, заглушая треск поленьев.

Сова ухнула, чем сразу вывела Ведомира из тяжёлых дум. Старик глянул на ученика, пока тот стоял к нему спиной, нахмурился и снисходительно улыбнулся.

– Одному сподручнее?

Причмокивая, запределец нехотя обернулся к старику.

– Всё-то тебе известно. Сказал бы лучше, как переубедить Ярилу со мной биться. Я слабак и трус, одни на один с ним и минуты не выдержу.

– Ступай за мной.

Ведомир встал, призывно махнул рукой и пошаркал к двери. Ничего не понимая, Пересвет оставил кружку на столе и отправился следом. На улице слепило глаза жаркое весеннее солнце. По ощущениям уже почти лето, а в безоконных избах прохладно, будто в погребе, не хватает только склянок с бабушкиными соленьями.

Воздух полнился ароматами сочной травы и шумящего молодой листвой леса. Пересвет угадал в этих запахах божественный след: луговые травы, свежесть, как после дождя, медовую сырость и теплоту земли. Почувствовал ласковое прикосновение тёплого ветерка к щеке. Они где-то рядом. Неподалёку, вторя движению ветра, плавно качнула зеленеющими плетьми статная берёзка. Лучи дневного светила нещадно били по глазам, провоцируя жжение и слёзы. Об ногу потёрся Волк. Пересвет опустился на одно колено и потрепал пса по загривку. Лохматый приятель довольно фыркнул, щурясь на солнце, и рванулся куда-то к бане, видимо, заметив там грызуна.

Отставать от учителя было чревато. Пересвет заспешил, когда увидел, что волхв успел дойти аж до частокола. Выйдя за пределы деревни, они двинулись сквозь Кудесье. Заговаривать никто из них не спешил. Вскоре Дарко резко слетел с плеча хозяина и упорхнул в кроны деревьев.

– Куда это он? – поинтересовался Пересвет, хотя его больше беспокоило упрямое молчание старика.

– Кто ж его разберёт, – безразличным тоном ответил Ведомир. – Он предо мною отчёт не держит. Птица вольная.

– А мы куда идём?

– Увидишь, торопун.

Лес окружил путников бодрящим запахом хвои и весенней листвы, смешанной с подсохшей землёй. В этой части Кудесья Пересвет ещё не бывал. Здесь оказалось много ёлок, сосен и низких кустарников. От обилия кислорода у него закружилась голова. Запределец на минуту замер, прикрыл глаза и провёл рукой по лицу, чтобы немного взбодриться. Старейшина заметил, что ученик остановился, и развернулся к нему.

– Отвык я от чистого воздуха, – горько усмехнулся Пересвет. Медленно открыв глаза, сделал пару шагов к учителю, опустил руку и пошатнулся. – Сто лет в сосновом бору не гулял.

Ведомир издал тяжёлый вздох:

– Жаль мне вас, потомки…Чаще надобно по лесам хаживать, здоровее будешь.

– Хорошо тебе говорить, когда лес под боком. А мы живём среди заводов и фабрик, в густом смоге и дыме выхлопных газов. Урбанизация…

– Не слова боле, – старик повернулся к лесной чаще и торопливо двинулся вглубь. – Не моя в том вина, что Мать-Земля вас отвергла. Суёте любопытный нос в дела богов, а опосля жалуетесь? Экие криводушники.

– Ты чего разошёлся? Прости, если обидел. Я только высказал свою точку зрения на вопрос. Мне и самому хочется жить на лоне природы, где-нибудь в дачном посёлке возле речки. Но уехать я никак не могу. В столице вырос, учился, работаю. Работа моя, к слову, мне нравится. А если уехать за город, добираться до неё будет задачей, я бы сказал, сверхтрудной. Ночью вставать, когда к утру я только засыпаю – идея так себе.

Волхв ему не ответил, а лишь уверенно шагал вперёд, хрустя ветошью. Его молчание несколько оскорбило Пересвета: он, понимаете ли, буквально излил старику душу, а тот никак не среагировал. Но Ведомир понизил голос и молвил, продолжая идти:

– Стыдоба берёт. Говорил я тебе про своё время не глаголить, а ты вон…ослушался.

– А почему ты меня про будущее никогда не спрашиваешь? Леля с парнями заинтересовались, я им с удовольствием рассказал.

– Не велено нам грядущее знать. Боги млады ещё. Они бессмертны. А мы, простой люд, с грядущим не встретимся в нынешнем обличии. Нам знать не надобно, – волхв усмехнулся, – а то возжелаем ещё с дюжину веков пожить.

– И в этом вся причина? – Пересвет вперил скептический взгляд в спину волхва.

Сквозь стволы деревьев резко пробились яркие лучи. Похоже, это выход из соснового бора. Не прошло и пяти минут, как спутники оказались на зелёном лугу посреди Кудесья.

Луг служил пастбищем, так как на нём паслись овцы и могучие быки с мощными длинными рогами. Пересвет собрался было подойти ближе, как Ведомир вытянул перед ним посох, а сам остановился, пристально глядя на животных.

– Не суйся к ним, они чужаков на дух не переносят.

– Ла-адно, – протянул Пересвет и остался там, где стоял, – не очень-то и хотелось.

Он непонимающе вскинул брови, глядя на быков.

– Мы ради них сюда пришли?

– Послушай, Пересвет, – старик мягко опустил посох на землю и с бесконечной добротой посмотрел на самого крупного из них, – Почему слова ранят не хуже меча аль клинка? Не думал над этим?

– Не думал.

– То-то же. Ярило справный воин, щедрый и совестливый бог. В нём нет и доли коварства батюшки Велеса. Хитростью обделён, ано сила да удаль молодецкая кипит, якоже младая кровь. Скажет, не подумав, жаром обдаст с ног до чела, а успокоится – будет себя корить.

Взгляд колдовских очей помягчал. Бык как будто поймал его на себе, застыл и, перестав жевать молодую траву, поднял бурую голову. Чёрные глаза прошлись по лугу и остановились на двух чужаках. Бык громко замычал и принялся бить копытом землю. Ведомир, не отрывая глаз от животного, промолвил:

– Остановил я тебя неспроста. Тур – с виду спокойный, могучий хозяин пастбищ. Да дик он, нашим с ним тягаться не по силам. Как завидит человека – рвётся в бой. А тур, он какой ведь? Мощный, неудержимый, плодовитый, якоже Мать наша Сыра-Земля.

– К чему клонишь? – напрямую спросил Пересвет, уже догадываясь о мотивах Ведомира.

Повисло неловкое молчание. Переспрашивать запределец не решился, но грешным делом подумал, что волхв не расслышал его в силу преклонного возраста. Однако тишина длилась недолго. Учитель соизволил ответить, пряча взгляд за седыми прядями, которые ветер разметал по морщинистому лицу:

– Ярушка испокон веков такой был. Сколько себя помню: сойдёт к нам в деревню под руку с Леленькой, разулыбается так, что девки голову теряют, а молодцы наперебой у него совета в любовных делах выспрашивают. Ано коли раззадорят его, так жди беды. Неуёмный, ярый. Весь в матушку. Додола упрямая богиня, ей перечить – прямая тропинка в Навь. Не суди их строго, Пересвет, дай Яриле время. Он тебя полюбил, как и Догода с Леленькой. Друже бранятся – только тешатся. О, гляди, – Ведомир указал скрюченным пальцем на туров, что начали собираться в круг. Сильнейший из них встал напротив другого, не менее могучего, но более мелкого собрата, и с вызовом стал рыть копытом землю. – Самку не поделили. Сейчас будут выяснять, кому достанется.

– Эх, – Пересвет тоскливо вздохнул. – Как у животных всё просто…Решают все вопросы силой.

– А у людей, поди, не так?

Хитрый прищур Ведомира заставил Пересвета задуматься. А ведь, действительно, если переговоры заходят в тупик, люди начинают махать кулаками. Вот он – инстинкт выживания. Старик предложил остаться и посмотреть, чем дело кончится, на что запределец неопределённо пожал плечами, но уходить не спешил.

Крупный тур налетел первым. Оба зверя резко столкнулись рогами. Окрест разнёсся гулкий стук кости. Мелкий позиций не сдавал: он упёрся копытами в землю и упрямо стоял на месте, не давая собрату взять верх. Вожак отошёл. Переведя дух и бурно выдохнув, он рванулся вперёд, но снова налетел на рога соперника. В этот раз тот пошатнулся. Отразить удар врага такой силы – дело непростое. Они мычали, ревели и сверлили друг друга чёрными глазами. Собратья тоже мычали, наверное, стараясь оказать поддержку обеим сторонам. Их жестокий бой потревожил мирно пасущихся неподалёку овец. Грязно-белая скотинка жалобно заблеяла и разбрелась кто куда, поближе к лесу, да подальше от опасных быков.

Туры провели немало времени, бодаясь. Не поддавался ни один. Из глубоких ран на бурых телах сочилась кровь. В конце концов, изрядно выбившись из сил, они разошлись для решающей битвы. Собрав остатки былой мощи, два тура одновременно понеслись вперёд. Пересвет напрягся, судорожно поправил очки и устремил взгляд на соперников: кто же победит? Его учитель же, напротив, смотрел на бой со спокойным, даже умиротворённым лицом, как будто это часть великого плана, и какой бы ни был исход, боги его одобрят.

Соперники ударились рогами, и, казалось, на пару миллиметров сдвинули земную твердь. Изнурённые долгим боем, они тяжело дышали и пыхтели, норовя оттолкнуть оппонента. Пересвет затаил дыхание, предвкушая долгожданную развязку, а волхв лишь свёл седые брови у переносицы, не отрывая взгляда от слабого тура.

Конец близок. Оба величественных животных в последний раз рванулись в бой. Им вторили голоса сородичей и испуганное блеяние овец с краёв луга. Слабый тур не успел среагировать, когда сильный отвёл голову вбок. Он ушёл от атаки и, резко двинув рогами, вспорол сопернику массивную шею. Поверженный тур пал наземь, глухо мыча. Казалось, он безоговорочно принял свой проигрыш. Тогда к чему был весь этот долгий бой, если он изначально готовился к худшему, подумал Пересвет, сочувственно глядя на истекавшего кровью тура. Бык как будто услышал его немой вопрос и обратил туманный взгляд на человека. Он протяжно мычал, как будто предупреждал о чём-то. Оцепеневший Пересвет смотрел, как ликующий победитель уводит за собой сородичей и самку, из-за которой, собственно, и произошёл бой.

– Идём! – взмахнул посохом Ведомир.

Бойкой походкой он пересёк луг и присел возле раненого тура. Пересвет не отставал, но всю дорогу удивлённо таращился на учителя. Волхв сосредоточенно осмотрел животное, вытащил из сумки пучок сухих душистых трав и растёр его в труху, присыпая рану. Он поводил над сочащейся кровью посохом строго по часовой стрелке, при этом нашёптывая какое-то заклинание. Знакомых для запредельца слов в нём не нашлось, но это напомнило ему один случай из детства.

В деревне, где жили родители отца, на отшибе поселилась старушка. К ней зачастили люди с просьбами о здоровье и благополучии в семье. Она рвала травы в лесу, делала настойки, собирала мёд диких пчёл и вывешивала летом на улице вонючие веники. Бабушка и дедушка Пересвета были в числе тех, кто её недолюбливал и называл колдуньей, в то время как остальные боготворили старушку, ласково именуя её знахарушкой. Она была добра к людям, исполняла просьбы, а денег за помощь никогда не брала. Одним жарким летом Пересвет с местными парнями катался на велосипеде. Многие взрослые говорили им не выезжать за пределы деревни, но почему, никогда не объясняли. Любопытство Пересвета захватило и его друзей. Они поехали через небольшой островок леса. Прямо за ним оказался недавно разрытый карьер с отвесным склоном. Пересвет оказался первым, кто неожиданно для себя его обнаружил, но не успел затормозить и полетел вниз.

Подросток удачно рухнул в мягкую земляную насыпь, и всё-таки покалечился. Саднящие руки и живот ещё полбеды – ему не удавалось встать. Друзья не мешкая спустились к нему и закидали вопросами, а он не мог вымолвить ни слова. Настолько сильным был шок. Сидел и тупо хлопал глазами, потирая кровоточащие ранки. Друзья попытались его поднять, но он взвыл от боли, да так громко, что с окрестных деревьев разом слетели птицы. И тогда появилась знахарка. Она возникла словно из ниоткуда, как будто знала, что паренёк упал. Старушка отогнала напуганных друзей и присела около раненого Пересвета. Затем она поводила руками над опухшими конечностями и прошептала странные слова, которые очень походили на древнерусскую речь. Не разобрав и половины из них, Пересвет только недоумённо наблюдал, как знахарка втирает в его колени и лодыжки бурый порошок, и опухоль потихоньку спадает. Прямо на глазах потрясённых подростков. Завершив процедуру, старушка дала наказ друзьям отвести раненого домой, а сама быстро скрылась в лесных зарослях.

Позже Пересвет вспомнил, что забыл её отблагодарить. Взял половину бабушкиного фирменного пирога с лесными ягодами и пошёл к дому спасительницы. Соседи сообщили, что знахарка на днях скончалась. Как и почему – неизвестно, но ещё долго поговаривали, что её душераздирающие крики эхом разлетались по селу на протяжении трёх суток перед смертью. Семья Пересвета тогда выдохнула с облегчением. А он был подавлен и так и не решился им рассказать о том чуде, что бескорыстно совершила старушка для мальчика, которого едва знала. В благодарность подросток сходил на место, где она упокоилась, и оставил там половину пирога. Ни крестов, ни ленточек – одна лишь сиротливая табличка с именем и датами, да искусственные цветы от родственников. Пересвету стоило немалых усилий туда прийти, не говоря уже о том, чтобы произнести над могилой речь. Но он превозмог себя и сделал это. А после благополучно забыл о том случае и о знахарке.

Но в минуту, когда Ведомир начал шептать над бедным животным и посыпать рану трухой, Пересвет вспомнил добрую старушку. Он с изумлением смотрел, как волхв умело делает то, что ему довелось видеть в будущем. Получается, знания прошлого не канули в Лету, а бережно передавались из поколения в поколение семьями травников. Эта мысль вызвала в нём чувство сродни тихой радости. Сухие руки старика бережно проходились по шее тура с такой заботой, что можно было принять дикого зверя за домашнего питомца. Он не жаловался, не пытался пырнуть спасителя рогами, а лишь приглушённо мычал, давая этим знать, где болит.

Спустя некоторое время операция по спасению тура завершилась. Животное выглядело лучше и смотрело на старика как будто бы с благодарностью. Ведомир нежно провёл рукой между могучих рогов и поднялся, распрямляя сгорбленную спину.

– Жить будет, – констатировал волхв.