По праву крови

"…разрывы стали увеличиваться. После использования оружия массового поражения территории стали непригодными для…"

Большое жирное пятно размыло чернила.

"…не можем использовать ископаемые ресурсы. Заражены. Перестали гореть. Для восстановления нужны обогатительные технологии, которых нет, а после катаклизмов они вообще вряд ли появятся. Твари изменили физику. Что горело – не горит, что не тонуло – тонет, всё иначе рядом с ними или там, где они побывали…"

Снова смазанный текст. Я пробежалась взглядом по нескольким следующим страницам. Похоже, это хроники того, что происходило в период неких катаклизмов.

– Ты что-нибудь слышал о катаклизмах или разрывах?

Кайден покачал головой.

– Почему мы ничего не знаем об этом? Смотри, даты не такие давние, окола ста лет назад…

Кайден был в не меньшем замешательстве, чем я. Я испытывала смутную, зудящую тревогу от этих текстов, как бывает, когда слово, крутится на языке, но постоянно ускользает при попытке его произнести. Кайден взял в руки журнал, когда я отложила его, чтобы взглянуть на вторую книгу. В ней были описаны условия некоего пакта. Эти хроники были записаны другой рукой. В отличии от первого журнала с прыгающими в панике буквами, здесь строки были непоколебимо ровными, каждый завиток выведен с каллиграфической точностью опытного писца.

"Оливер Сандерс. Год 2067. Апрель.

Прошло 23 года с момента прихода сущностей. Оставили жалкие крохи человечества в обмен на жизненную силу. Симбиоз? Паразитизм?

Я стал одним из тех, кого принесли в жертву этой мерзости. Однако, есть и положительный эффект – эта тварь адаптируется и обучается. Она также даёт мне возможность взаимодействовать с реальностью так, как сама влияет на неё. Вчера я смог зажечь огонь усилием воли. Я стал чувствовать ток энергии в своем теле и видеть его в других. Ради эксперимента попробовал перенаправить энергию, чтобы заживить порез. Получилось грубо, но сработало. Полезный побочный эффект в условиях нехватки медикаментов.

Не все соединившиеся с сущностями выжили. Некоторых эти твари иссушили за считанные дни. Будем считать, что мне повезло…"

Я читала слова, но они не укладывались в уме. Это дневник, документирующий события? Или вымысел? Симбиоз? С чем? С кем? Речь о носителях? Сила – не естественный природный ресурс? Вопросы множились и роились в моей голове. Свет мигнул. Кайден коснулся моей руки.

– Ты в порядке? Похоже, тот круг электричества тебя здорово истощил.

Я тряхнула головой, затем бегло пролистала следующие страницы. Судя по обрывкам фраз, что я успела выхватить, дальше Оливер описывал свой путь "сотрудничества"с тем, что питалось его жизненной энергией. Вскоре они даже, кажется, стали общаться. В какой-то степени. В записях были изображены знаки. Не знакомые с детства сигилы, а более примитивные символы. При взгляде на них я снова испытала необъяснимую тревогу и зловещее узнавание, животной частью моего сознания. Кайден помрачнел непривычно сильно даже для его типичного уровня угрюмости.

– Нам пора уходить отсюда.

Свет снова мигнул и потускнел. Я завернула наши находки обратно в промасленную ткань, аккуратно упаковала в рюкзак и поднялась на ноги. Кайден подхватил меня, стоило мне пошатнуться – перед глазами потемнело.

– Идём!

Когда мы выбрались за дверь, Кайден бескомпромиссным тоном приказал мне погасить связь с круглым электричества. Мы вскарабкались по лестнице и наконец вдохнули свежий воздух. Сладкий и тёплый.

– Думаешь, нам стоит вернуться туда?

– Даже если там что-то осталось, мы не спустимся туда пока ты не отдохнёшь как следует, – сурово ответил Кайден. – Но, честно говоря, не думаю, что там есть ещё скрытые послания. Хотя сам бункер, безусловно, место интересное.

Мы дошли до леса с наступлением сумерек и скрылись в тени мокрых деревьев ближе к ночи. Кайден устроил лагерь сам, усадил меня ждать на поваленном, изъеденном грибами и жуками дереве, возвёл купол от дождя. Я хотела поставить защитные метки, но стоило мне взяться за нож, как он резко перехватил мою руку, мягко отнял нож и покачал головой.

– Сначала отдохни.

Мысли крутились вокруг слов и символов в том странном дневнике, руки чесались достать его и читать дальше. Когда Кайден впихнул меня в палатку, я даже не протестовала и, оказавшись в относительном тепле и сухости, распаковала свёрток с документами и зажгла светильник, бросив щепотку силы в основание с камнем. Любопытство подталкивало меня поскорее ознакомиться с оставшимися секретами. В жесткой кожаной папке лежали схемы с заметками от моего отца – сложные сигилы, комбинированные с теми древними знаками из дневника Оливера. Я быстро пролистала дневник в поисках похожих символов, что были на страницах со схемами, но не нашла разъяснений о значении, поэтому суть такого сложного алхимического круга оставалась для меня неясна. В кратких записях говорилось о том, что гипотетически можно рассчитывать на перенос силы.

Куда?

Необходима обоюдная связь.

С кем?

Побочные эффекты связи??? Потеря контроля над уровнем энергии.

Энергии сущности? Носителя?

Символы и слова мельтешили перед глазами, от избытка новый информации, которая никак не складывалась в целостную картину, в затылке зарождалась ноющая боль. Я потёрла глаза, запустила пальцы в волосы, помассировала виски и отложила записи на спальный мешок. Соблазнительный запах жареных сосисок просачивался под полог, я сглотнула слюну, вдруг поняв, как сильно проголодалась. Кайден хозяйничал у костра. Мрачнее неба, мелькающего в просветах между голыми ветвями и лапами сосен.

– Кайден, – начала я, устраиваясь возле костра, – Чем конкретно вы занимались с отцом?

– Разным, – неопределённо ответил он.

– А можно поконкретнее?

– Да неважно это теперь.

Я потыкала длинной палкой в костёр, поворошила угли, откатившиеся в сторону.

– Перенос силы возможен?

Плечи Кайдена сковало напряжение.

– Не знаю.

– Врёшь.

– Анна, я не знаю, – бросил он, разделяя слова.

– Над чем вы работали?

– Почему ты спрашиваешь сейчас?

Я сорвалась с места, нырнула в палатку и схватила листы со схемами, неуклюже выбралась наружу и сунула их Кайдену в руки. Бумага смялась, задетая подобным бесцеремонным отношением. Кайдену пришлось пожертвовать импровизированным рожном с нанизанной сосиской, который укатился в грязь, чтобы не упустить бумаги в огонь.

– Ты чего?!

– Что это? Это круги переноса силы… но… Куда? Зачем?

Кайден расправил страницы, его глаза прищурены, прикованы к символам, пока он вникал в детали, затем расширены, будто в узнавании; последовал неосознанный кивок, затем отрицание в качании головой, едва уловимом.

– Говори.

– Я не знаю…

– Всё ты знаешь!

Я вдруг кое-что поняла и нервный смешок вырвался из моего рта.

– Ведь не просто так вновь объявился.

– Анна… – он медлил, взгляд метался от моих глаз к губам и обратно.

Я попала в точку.

– Поверить не могу.

– Всё не так. Не спеши с выводами, пожалуйста.

– Зачем ты вернулся?

– Потому что я переживаю за тебя, – его голос звучал глухо, будто лес украл его.

Шаг навстречу, рука с документами опустилась.

– Зачем, Кайден? За этим? – спросила я, указывая на бумаги, зажатые между его пальцами.

Он не отрицал, но и не подтверждал.

– Ладно, – смиренно выдохнула я. – Что это?

– То, что не должно попасть в руки Инквизиции.

– Ну, это-то как раз понятно.

– Слушая, я сам не до конца понимаю, что это и как далеко твой отец зашёл в своих исследованиях, но я точно знаю, что он неспроста спрятал этим документы.

Я готова была снова наброситься на него с расспросами, когда далекий звук прервал меня.

– Ты слышишь?

Кайден мгновенно напрягся, не настороженно, а как боец перед ударом. Снова этот звук. Плач, нет, крик ребенка. Так с надрывом рыдает голодный младенец. Мы переглянулись. Кайден вернул мне бумаги.

– Спрячь обратно. Возьми рюкзак.

Я вернулась в палатку, непослушными руками затолкала содержимое свертка в рюкзак и закинула его на плечи. Кайден затушил костер, вытянув его энергию грубым взмахом руки. Он жестом показал, чтобы я молчала, и поманил за собой. Тихо двинулись на звук. За пределами купола мы быстро промокли под дождем. То, с каким хладнокровием Кайден вёл за собой, заставило меня увидеть его с новой стороны – подготовленного, готового действовать наверняка без лишних раздумий. Но когда и где он стал таким? Или всегда был? Робкий паренёк с неуклюжими ухаживаниями был лишь удобным фасадом? Или что-то произошло во время его отсутствия?

Плач становился громче. И неприятнее. В нём звучал металл. Лишняя реверберация. Не бывает такой в человеческом голосе.

– Кайден.

Он снова приложил палец к губам. Мы прошли ещё с десяток шагов и ступили на сухую поляну. Капли дождя здесь плыли вверх от земли. Дыхание будто украли. Воздух противился всасыванию. Гравитация сломалась: ноги с трудом касались земли, камни и ветки парили в нескольких сантиметрах над землёй. Кайден грубо схватил меня за руку и резко выдернул из аномалии. Я почти кубарем укатилась в ближайшие кусты. Он поймал и вернул меня в вертикальное положение, указал на что-то в дальнем конце поляны. Отдышавшись, я смогла наконец вглядеться во тьму. Блеклое зеленоватое свечение прорезалось сквозь сеть веток и пожухлых листьев.

Олень. Рога изломанные в неестественных направлениях. Пасть разинута, а в ней – ряды острых клыков. У травоядных не бывает таких зубов. Одна передняя нога… человеческая… К моему горлу подкатил ком желчи. На боку твари – клубок из внутренностей, которые пульсировали в этом больном свете. Олень плакал. Голосом человеческого младенца.

Я до боли в суставах сжала руку Кайдена. Он кивков в сторону скомандовал отступление, и мы стали так тихо, как получалось, пробираться прочь от аномальной поляны. На звук наших шагов олень вскинул свою тяжёлую голову, но остался стоять на месте, лишь продолжил жалобно завывать.

Мы отдалились достаточно, чтобы не слышать жуткий плач. Тут мой организм сдался: желудок скрутило, я согнулась в приступе рвоты. Кайден подхватил меня, чтобы я не рухнула в лужу.

– Ты как?

Я выплюнула кислую слюну, приняла протянутую Кайденом фляжку и сделал глоток. Мелкая дрожь не отпускала тело.

– Почему оно выглядело вот так? – слабым голосом спросила я.

У Кайдена не было ответа.

– Я думала, эфирные похожи на людей. А это… это…

– Не смотри на меня так. Я без понятия, что это за тварь и почему она плачет, как ребенок, – Кайдена передернуло при этих словах.

– Вернёмся к стоянке? – спросила я, немного успокоившись.

Страх и шок всё еще пульсировали по венам.

– Не хотелось бы. Оно может пойти на наш запах или след. Давай двигаться в сторону города.

– Ночью?

– Хочешь стать ужином для этой мерзости.

Пришлось согласиться. Мы с трудом пробирались через мокрый лес, то и дело поскальзываясь и падая в размокшую грязь. К домам с огородами мы выбрались только к вечеру следующего дня. Сил не было даже на то, чтобы перекинуться парой слов. Пока я ждала, распластавшись на лавочке у обочины грунтовой дороги, Кайден договорился с местным фермером, чтобы тот довез нас до города. Сон одолел меня, едва я, грязная и ароматная, устроилась на жёстком сидении скромного рабочего экипажа для перевозки грузов.

Нам потребовалась долгая горячая ванна и обильный жирный ужин, чтобы прийти в себя после столь насыщенного похода. Наконец, мы расположились на диване перед зажжённым камином и ожидающими нас подробностями истории былых дней.

– Что ж, господин Уильямс, пора начать говорить, – потребовала я, перехватив его руку, тянувшуюся к дневнику Оливера.

10. Арест. Кайден.

Анна сверлила меня покрасневшими от бессонной ночи глазами, ждала ответа. А ответа у меня не было. Такого, который удовлетворил бы нас обоих. Сказать, правду – упустить шанс. Солгать – разрушить то доверие, что мы успели восстановить.

– Что ты хочешь услышать? – я старался говорит спокойно.

– Не знаю. Правду.

Опасные нотки раздражения выстреливали в конце каждого её слова.

– Какую правду?

– А у тебя много вариантов? – язвительно бросила она. – Зачем ты на самом деле вернулся?

– В каком смысле? – в моём ответе атака, вместо оправдания. – Неужели так сложно поверить в то, что я здесь из-за тебя?

– Сложно. Представляешь, сложно.

– Анна, – тихо начал я, рука потянулась к её ладони.

– Что?

Она отдёрнула руку. Тяжёлый вздох.

– Я здесь, потому что хочу быть с тобой, – даже я сам не верю в искренность этих слов. Ничтожество.

– Ну, если это – правда, значит, ты будешь не против.

Она размашистым жестом чиркнула в воздухе линии незнакомого мне круга, глаза сверкнули золотом, когда такое же золото рассекло пространство над столом и кусок реальности с найденными в тайнике документами просто был съеден.

– Зачем?! – возглас вырвался раньше, чем я успел его подавить.

Всё тело инстинктивно бросилось вперёд, в попытке схватить исчезнувшие артефакты. На её губах – усмешка, а в глазах – разочарование.

– Не переживай, – слова кусками льда падали между нами, – всё в надежном месте.

Я понимал, что провалил проверку, и уже не старался скрыть своей заинтересованности в дневниках и раздражение от её поведения.

– Неужели ты сама не хочешь узнать, что там?

Вскочил на ноги следом, когда Анна, демонстративно отвернувшись, направилась в кухню.

– Видимо, не так сильно, как ты.

Вся её агрессия обрушилась на посуду в раковине – такой яростной чистки той ещё не доводилось испытывать. Коснулся руки Анны, она откинула моё прикосновение.

– Что мы делаем? Почему мы опять ругаемся?

– Я с тобой не ругаюсь, – ответила она, не удостоив меня и взгляда.

– Но и мирно поговорить ты не хочешь.

– Говори.

Пожала плечами, швырнула вилки в корзину.

– Послушай, у тебя есть все причины сомневаться во мне, – я помедлил, прежде чем продолжить, подбирал слова. – Твой отец… Он занимался поисками способа переноса силы напрямую от носителей к неносителям. Я не знаю, как далеко он зашёл в своих исследованиях.

– Зачем переносить силу? – в голосе удивление, приправленное недоверием, будто я нёс чушь. – Есть же камни.

– Они не настолько сильны.

– Наша сила тоже не бесконечна.

– Знаю. Не уверен, в чем проблема с камнями, – и я говорил правду. – Знаю лишь, что Адам искал способ избавиться от них.

– Бред какой-то. На этих камнях всё держится… А ты как с этим связан? Это всё из-за того бреда про сущности из другой реальности?

– Я не…

Оборвала жестом. Её взгляд скользнул за мою спину к окну, и она вдруг толкнула меня в сторону. Я на мгновение потерял равновесие.

– Кирон! – выдохнула она тихо. Я едва разобрал.

– И что?

Она продолжала выталкивать меня из кухни.

– Тебе лучше спрятаться.

– С чего бы это? – моя очередь выражать недовольство.

Я бросил взгляд за окно и смог различить движение двух или трёх фигур в жёлтом свете фонаря над дорожкой.

– Если они здесь, чтобы арестовать меня за использование силы крови на банкете или чтобы забрать документы, тебе лучше не попадаться на глаза.

Анна мимоходом ухватила нож с подставки.

– Ты же не собираешься нападать на инквизиторов с ножом? – воскликнул я в замешательстве.

Она проворно увернулась, когда я потянулся к ножу. Ожидала такого хода.

– Нет, конечно. Ни на кого я не собираюсь нападать.

Действовала быстро. Не в панике, а с холодным расчётом: вложила в круг кинетическую энергию и с его помощью втолкнула меня в нишу кладовки, без колебаний полоснула себя по ладони и использовала кровь, чтобы запереть меня за невидимым барьером.

– Не смей! – выкрикнул я, рванулся вперёд, барьер поглотил мой удар, бросил к стене.

Анна покачала головой.

– Здесь тебе не видно и не слышно. Защита исчезнет через пару часов, если я сама её не сниму.

– Анна! Анна! Выпусти меня! – орал я.

Пытался пробить барьер своей силой, но тот надежно держался на крови. Я мог только молча наблюдать из-за завесы.

Деликатный стук в дверь. Анна закинула нож в раковину и направилась открывать.

– Добрый вечер, офицеры, – её голос звучал ровно, с прохладной вежливостью светского этикета. – Чем обязана в столь поздний час?

Кирон без приглашения протиснулся внутрь, задев Анну плечом. Следом ещё один – невысокий, темноволосый. Менее уверенно, будто знал, что нет права входить. За ним третья – коротко стриженные рыжие волосы и бледная кожа резко контрастировали с тёмно-синей инквизиторской формой. Эти двое сразу ушли вглубь дома с осмотром, Кирон остался рядом с Анной.

– Офицер Чан и офицер Моррет помогут мне провести сыскные мероприятия. В доме ещё кто-нибудь есть?

– Нет, – звучала уверенно.

– Правда? – усомнился Кирон.

– Что вам нужно?

Кирон небрежно указал на её руку.

– Кровь капает.

– Порезалась, пока мыла посуду, – буркнула Анна.

Кирон кивнул. Прошёл в кухню.

– Много посуды для одного человека, – заметил он. Мерзкая усмешка на губах.

– Теперь не могу мыть её. Что вам надо? – более настойчиво повторила Анна.

Она развернулась к Кирону, но осталась стоять рядом с кладовкой, где я был заперт, незаметно запихивая ногой покрытые грязью ботинки под тумбу. Кирон вернулся и сунул ей приказ. Анна поймала его здоровой рукой. Развернула.

– Обыск? Что вы ищите?

– Там всё написано.

Анна читала. Я видел, как быстро вздымается её грудь – каждый вдох полон негодования. Кирон легко подхватил её запястье и развернул руку ладонью вверх. Я шибанул по барьеру со всей силы.

– Глубокий порез. Позволь?

Она пыталась освободиться. Его пальцы сомкнулись вокруг запястья. Он играючи применил заживляющий сигил. Голос вкрадчивый:

– Где Уильямс?

– Не знаю. Ушёл.

– Ушёл? – мёд в голосе.

– Да, ушёл. Будем и дальше друг за другом повторять?

Он дернул её к себе, их лица почти касались друг друга.

– Помнится, здесь была кладовка, – Кирон кивком указал на моё убежище.

– Не было. Тебе показалось.

– Лгунья, – тихо произнёс Кирон, рот вновь скривила усмешка. – Когда твой ритуал развеется, я вытащу твоего мальчишку за шкирку. Или он сам прибежит спасать тебя? Как думаешь?

Он смотрел прямо на меня сквозь завесу, хотя не должен был видеть.

– Удачи, – Анна наконец оттолкнула его.

– Зачем ты его защищаешь? Господин Уильямс сделал что-то противозаконное? Например, вынес документы из тайника, подлежащие изъятию Инквизицией? – мне пришлось напрягать слух, чтобы разобрать тихие слова – он практически шептал их на ухо Анне, пока его глаза были прикованы к иллюзорной стене, отгораживавшей меня от них.

– Какого ещё тайника? – неубедительно изобразила неведение.

– Тайника в бункере.

– В каком бункере? – Анна продолжала притворяться, что не понимает, о чём речь.

– Будем и дальше повторять друг за другом? – снисходительная улыбка.

Анна сбросила маску.

– Вы следили за мной?

– Я бы скорее сказал: присматривали. И обнаружили, что в бункере bn-04 находится не предусмотренный конструкцией тайник, который был заблаговременно опустошён до нашего прибытия.

Анна сложила руки на груди.

– Здесь вы ничего не найдёте?

– В этом я не сомневаюсь, – от театральности голоса Кирона меня передёрнуло. – Ты ведь достаточно умна, чтобы не хранить компрометирующие документы в доме. Однако, ты также слишком сильно полагаешься на удачу и импульс, отчего действуешь безрассудно. Ну, что за глупость – бросаться в погоню за сокровищами, – от этих слов по моей спине пополз холод, ведь он практически повторял выражения, использованные Анной, – едва получив заветный ключик! – он изобразил в воздухе поворот ключа.

Она ответила ледяным взглядом. Даже мне такого не доставалось. Чан и Моррет спустились по лестнице и оказались в поле моего зрения.

– Здесь ничего, – отрапортовал Чан. – Никаких следов энергии, похожей на ту, что мы засекли в бункере.

Анна довольно хмыкнула. На мгновение я испытал гордость за её находчивость. Да, она не позволила мне добраться до документов, но и Кирону они не достались. Умно. Осталась верна себе.

– Пришлём сюда Чтецов, пусть проверят каждый угол, – Кирон улыбался, отдавая команды.

Он ничуть не расстроился, что документы не нашлись. Когда в дом прибудут Чтецы, они обыщут абсолютно всё при помощи техник и сигилов, выявляющих силу и все скрытые её применения. И мне было бы неплохо выбраться из этой западни, пока Чтецы не принялись за работу.

– Офицер Чан, производите задержание, – скомандовал Кирон.

Чан замешкался.

– Вы ничего не нашли. У вас нет оснований для задержания, – ответила Анна с вызовом.

Кирон снова шагнул ближе, каждое слово выплюнул с угрозой:

– Либо ты сотрудничаешь, либо я тащу тебя силой.

Офицер Чан тактично заметил:

– Капитан, мы действительно не обнаружили…

Кирон не отрывал взгляда от Анны.

– Подозрение в хранении запрещённых артефактов. Подозрение в сокрытии преступника. Подозрение…

Анна перебила:

– Подозрение – не доказательство!

– А допрос – отличный способ его получить. Руки за спину.

Он приготовился нанести запирающие сигилы.

– Ну, уж нет! – воспротивилась Анна. – Пока вы не предъявите внятные обвинения, я не позволю себя сковать.

– Ох, как трогательно – ты веришь в свои права, – он снисходительно улыбнулся. – Через час у меня будет твоё признание, через два – десяток свидетелей. Выбирай: лёгкий путь или… интересный.

– Чрезвычайно самонадеянно.

Анна отступила на шаг, вокруг пальцев запрыгали огненные искры. Я кричал из-за барьера, чтобы она не смела выступать против инквизиторов. Отчаяние и гнев захлестнули мой разум.

– Кажется, мисс Демаре желает добавить к списку правонарушений сопротивление при аресте и нападение на офицеров при исполнении, – довольно пропел Кирон, развёл руками в стороны, показывая, что он безоружен.

Чан и Моррет, напротив, настороженно приготовились. К моему облегчению, Анна взвесила свои шансы и погасила искры.

– Я согласна проехать с вами.

– Вот и замечательно. Однако блокирующие знаки мы обязаны нанести в любом случае. Офицер Чан.

Кирон небрежно махнул рукой, передавая полномочия Чану. Тот неуверенно приблизился к Анне. Рядом с её высокой фигурой с гордо поднятой головой, он выглядел жалко. Анна не сводила глаз с Кирона, пока Чан наносил блокирующие силу круги на её запястья и шею.

– Прошу, – скомандовал Кирон, указал на дверь, бросил последний взгляд в сторону моего укрытия.

Ушли. Я продолжил бить по барьеру различными кругами и силой напрямую, но он, будто с издёвкой, поглощал все мои удары. В конце концов я решился использовать ту же монету – если кровь не сработает, остается только ждать. Я попытался в точности вспомнить круги крови, которые успел мельком изучить в не самых одобренных Инквизицией книгах. Проколол палец, нанёс сигил очищения на пол. Как только моя сила хлынула в круг, я познал стоимость этой магии: тошнота, истощающая слабость и головная боль мгновенно прибили меня вниз. Чем больше моей энергии утекало в круг, тем слабее я был. Как Анна умудряется использовать силу крови так часто?! К счастью, скоро круг стал достаточно сильным, чтобы стереть барьер. Я прервал связь, пока эта дьявольская метка не успела меня прикончить.

Кое-как выполз из кладовки и с трудом поднялся на ноги. Документы я уже упустил, так что мне оставалось только вернуться ни с чем и планировать вызволение Анны. Я вывалился в промозглую ночь и поковылял до калитки, где, опершись о решётку забора, ожидал…

– Кирон.

– Так-так.. А вот и наш крысёныш. Похоже, тебе придётся объяснять руководству, почему ты провалил задание.

Я скинул остаток энергии в руку, из которой всё ещё сочилась кровь, вот только её было так мало, что она с пшиком улетела в холостую. Ритуал крови потребовал слишком большую цену.

– Ай-яй-яй! Кажется, кто-то баловался с запретными техниками, – опять его дрянные насмешки. – Нам предстоит долгий разговор. И как же кстати наша умница Анна вынудила тебя истощить свои силы, чтобы нам не пришлось прибегать к бессмысленному насилию.

Он был прав: сейчас у меня не было никаких шансов против него, полного сил и радости от созерцания моего провала.

– Проедем же для дачи некоторых объяснений, господин Уильямс.

11. Под стражей. Анна.

Я мерила шагами крошечную камеру от двери до зарешёченного окна. Восемь шагов в одну сторону. Единственная лампа над койкой едва освещала помещение. Время тянулось медленно. Наконец дверь со скрежетом открылась и в камеру вошёл офицер Чан всё с тем же виноватым видом.