По праву крови

– Прости.

Я тяжело вздохнула.

– И ты…

Мы больше не говорили. Мы перестали доверять друг другу настолько, чтобы иметь смелость выражать свои чувства словами. Мы искали понимания в близости, прикрывая ей невозможность высказаться. В этот раз Кайден был другим. Более резким, всепоглощающим, но отстраненным. Он крепко сжимал меня в объятьях, только они были не любящими, а запирающими. Его движения были отчаянными, будто он пытался сдерживать что-то внутри. Когда я хотела перехватить инициативу, он пригвоздил меня к кровати, не давая возможности отодвинуться. Я вывернулась и готова была оттолкнуть его, но он поймал меня за запястья и прижал, развернув спиной к себе.

– Тише, – шепнул он.

Я позволила ему закончить, зная что это неправильно, а после мы просто тихо лежали, не шевелясь.

– Ты решил наказать меня? – наконец спросила я.

– Что? Я… – он умолк, не закончив предложение.

Я повернулась и уставилась в его глаза, черные в полумраке спальни.

– С чего ты решил, что имеешь на это право?

– Анна, я не…

– Не хотел? Не это имел в виду?

Он не находил слов, лишь смотрел на меня, приподнявшись на локтях. Я встала с постели и потянулась за халатом на стуле рядом с туалетным столиком.

– Я думаю, тебе лучше уйти.

– Что? Куда? – Кайден был ошарашен.

– Оставайся до утра, а потом уходи.

Оказавшись в гостиной, я устало обвела взглядом беспорядок и стала поднимать предметы, ставшие жертвой моего неумения совладать с эмоциями. И тут мне в руки попался браслет, выпавший из кармана Кайдена. Я подхватила его и завалилась на диван, задумчиво перебирая звенья в руках. Мои пальцы скользили по кромке кулона, пока я обдумывала варианты дальнейших действий, как вдруг необычайная ясность озарила меня. Эта форма! Я вскочила с дивана и метнулась в кабинет отца к сейфу, где сейчас хранилась шкатулка с посланием и криптексом. Выемка на центральной части в точности соответствовала форме моего кулона с камнем силы. И как я раньше не догадалась? Ведь я столько лет теребила его в руках, но абсолютно забыла после того, как потеряла браслет. Торопливыми движениями я открыла сейф и выхватила шкатулку. Кайден показался в дверях, уже полностью одетый, с сумрачным видом, кажется, подготовивший извинительную речь.

– Анна, я…

– Тссс! Помолчи! – я замахала на него рукой, захваченная азартом открытия, я уже и думать забыла про свою обиду. – Я поняла!

– Что поняла? – он озадаченно переводил взгляд с моего лица на шкатулку и обратно.

Я быстро нашарила криптекс и, найдя выемку, приложила кулон к ней, он точно вошел в лунку. Немного силы, направленной через камень, и мы услышали долгожданный щелчок разблокировки элементов.

8. Дом без окон. Кайден.

Анна тихо ушла из спальни, оставив меня с горьким вкусом разочарования и обиды.

Тепло. Запах. Её. И этот… чужой шлейф. Призрак Кирона. Злость до дрожи.

Хотел ли я наказать? Да. Злился. На её глупость, на риск. На то, что снова ускользает от меня в шампанское, в гнев, к нему. Злился, что не могу контролировать. Ни её. Ни ситуацию.

Имел право? Ноль. Абсолютный ноль. Вёл себя, как загнанный зверь. Схватил. Прижал. Запер в себе и в этой комнате. Инстинкт. Глухой, животный страх потерять. Снова потерять. И от этого ещё злее. На себя. На неё. На весь этот проклятый бал.

Она может решать. Это факт. Её жизнь. Её тело. Её риск. Но её безрассудство… Оно не просто подставляет. Оно рушит всё. Её безопасность. Мой шанс выполнить задание. Наш шанс… на что? На то, что было до?

Чёрт. Волна тошноты. От себя. От этой грубости. От осознания, что стал для неё угрозой хуже Кирона. Тот хотя бы был врагом явным. Я же… Я должен был быть её щитом. А вцепился в неё, как тюремщик.

Надо объясниться. Сейчас. Пока не остыло. Пока не затянулось это… ощущение её кожи под моими пальцами, когда я держал, а не обнимал. Я оделся. Быстро. На случай, если выгонит сразу. Слова… Какие слова? "Прости"– пустое. "Я боялся"– оправдание. "Я люблю"– сейчас прозвучало бы как издевка.

Я вышел в гостиную, а там хаос, следы её ярости. Но её нет. Шум из кабинета. Я отправился туда, сердце тяжёлым камнем. Готов к её холодности и гневу или слезам.

– Анна? – начал я хриплым голосом.

Она обернулась. Не холодная и не злая. Горящая. Глаза снова – как тогда, в начале всего, когда она исследовала, разгадывала. В руках у неё был криптекс. И браслет.

– Тссс! Помолчи! Я поняла!

Она вставила кулон в выемку на криптексе. Точное совпадение. Щелчок разблокировки прозвучал в тишине кабинета оглушительно.

Щелчок.

И сердце… не рухнуло. Провалилось. Куда-то в ледяную пустоту. Время кончилось. Пока криптекс был заперт, у меня был повод быть рядом. Охранять. Искать вместе. Теперь… Теперь мы на шаг ближе к разгадке. К документам. К тому, зачем я вернулся. К выполнению долга перед ополчением. К… концу нас.

Если только… Мысли метались. Если только я не найду способ… Если только она… Мой взгляд упал на её запястье. На невидимый след от пальцев. Моих пальцев. Кто я после этого, чтобы просить если только?

Я сделал шаг к ней, пока она не погрузилась в механизм, накрыл своими руками её руки, державшие криптекс. Прикосновение осторожное, но твёрдое. Голос низкий, сдавленный, но без колебаний.

– Анна. Нам надо поговорить. Сейчас.

– Кайден, я смогла! – в её глазах огонь азарта.

Выдох. Я набирался смелости сказать слова, которые, вероятно, задуют это пламя.

– Прежде чем мы… ты откроешь его, – моя пальцы осторожно сжались вокруг её рук, – позволь мне объясниться.

Она недовольно тряхнула головой. Волосы каскадом скрыли лицо, пока она не вздохнула и не откинула их взмахом головы.

– Не надо. Я всё понимаю.

– Нет, Анна, – я не давал ей отстраниться. Не сейчас. – Я не имею никакого права решать за тебя, что и как делать, и тем более, допускать даже мысль о том, что мог бы наказать тебя за что-то, – пока я говорил, она старательно пыталась не смотреть мне в глаза.

– Извинения приняты, – нетерпеливо бросила наконец.

– Погоди, – неуверенно коснулся её щеки. – Я ещё не попросил прощения… Ты для меня – самый важный человек, твоя безопасность… Я бы не хотел, чтобы ты в будущем рисковала. Я не… Не знаю, что я буду делать, если с тобой что-то случится. Прости меня за то, что я сделал сегодня. За мои слова. За то, что было… – тяжелый вздох, – в постели.

Она молча кивнул. Я закрыл глаза и прижался лбом к её лбу.

– Прости…

Дав мне несколько мгновений тихой близости она наконец отступила, выскользнув из моих рук, и я не противился.

– Уже знаешь комбинацию? – спросил я, перевёл взгляд на проклятый криптекс в её руках.

Анна с радостью ухватилась за новую тему. Неловкость моей исповеди всё ещё висела в воздухе.

– Догадываюсь.

Она торопилась сбежать от меня, села за стол отца и подставила криптекс под тусклый свет настольной лампы. Я не сокращал дистанцию. Анна стала вращать кольца.

– Смотри, – она поманила меня в себе, я сел рядом. – Здесь всё неожиданно просто. Соединяем бороздки… – её пальцы ловко подгоняли кольца друг к другу, пока узор на них не выстроился в единую картинку. Улыбка озарила её лицо. И вот она протянула мне криптекс. – Открывай!

Мог ли я расценивать это как жест примирения? Приняв цилиндр из её рук, я осторожно потянул за один конец, он мягко поддался, обнажая резную деталь, похожую на причудливый ключ.

– Это ключ?

– Ага, – она прикусила губу, сдерживая возбуждение. – И я знаю, что такое дом без окон из папиного письма.

Я и не сомневался. Анна, наверняка, всё это время обдумывала содержание послания из шкатулки с понятными только ей подсказками.

– Мы отправляемся в поход!

Удивление. Я был готов к тайной лаборатории, секретному сейфу в библиотеке или закопанному в саду сундуку.

– Поход?

– Придётся попотеть, мистер Уильямс.

– Ты имеешь в виду настоящий поход, с рюкзаками и тому подобным?

– Определённо! Нам предстоит немного побродить по дикой местности.

День ещё только начинал зарождаться в предрассветной мгле, а мы уже паковали палатку, припасы и спальные мешки.

– Мы столько всего берём. Ты собралась на неделю туда?

Осуждающий взгляд на меня исподлобья:

– Подготовка никогда не лишняя, – сказала Анна и уложила в свой рюкзак завернутый в ткань нарезанный хлеб и вяленое мясо.

– Сказала та, кто мастерски импровизирует при совершении непоправимых глупостей.

– Ещё слово на этот счёт, и я передумаю брать тебя с собой. Будешь сидеть дома и кусать локти, переживая, как же я там без тебя – защитника – справлюсь, – яда в этих словах хватило бы на убийство хорька или кролика.

– Понял.

Решил ретироваться к плите и приготовить завтрак. Перед дорогой нужно подкрепиться. Я готовил овсянку, пока Анна заканчивала сборы, раз уж она такая сведущая в вопросах походных реалий. Мои вылазки в поле в основном были короткими и налегке. Меня редко отправляли в долгие миссии за пределами города – я должен был добыть всю информацию о работе Демаре. Часть меня изо всех сил жаждала оттянуть момент выхода.

Анна вскоре вернулась на кухню в удобных штанах, рубашке и грубых на вид, надёжных ботинках. На стул положила две куртки. Одна из них предназначалась для меня.

– По лесу в пальто неудобно бродить, – пояснила она, встретив мой недоумевающий взгляд. – Куртка отца. Должна подойти тебе.

– Спасибо.

Опять тихая забота. Забота, которой я не заслужил. Я вернулся к завтраку, разложил кашу по тарелками, добавил орехи и сушёные ягоды. Анна принялась поглощать еду со скоростью голодного зверя. Пока я разливал по кружкам кофе, успела расправиться с большей частью своей порции.

– Куда спешишь? Не думаю, что твой клад убежит, пока ты жуёшь бутерброд, – прокомментировал я молниеносное проглатывание хлеба с ломтиком мяса.

– Тебе жалко что ли?

– Твой желудок мне жалко.

Очередной предостерегающий взгляд. Доели в тишине. Анна сунула мне в руки рюкзак с палаткой, сама взяла тот, что поменьше. Вышли из дома, когда солнце набросило вуаль первых лучей на макушки деревьев на востоке. Воздух холодил, влага липла к коже. Тяжелые тучи вновь несли дождь. Встретить такую непогоду в лесу представлялось не самой приятной перспективой. Не имея ни малейшего понятия о направлении нашего путешествия, я молча следовал за Анной. Она проверила наличие криптекса, письма и компаса в кармане рюкзака и заперла входную дверь. Мы вышли за ворота и повернули в сторону станции экипажей. В такой час на улицах было ещё безлюдно. Анна выбрала самого усталого на вид водителя, тихо договорилась о цене поездки и поманила меня к указанному экипажу. Мы устроились на заднем сидении, рюкзаки поставили на пол. Водитель забрался в кабину, зевнул и вяло занес руки над кругами на панели. Камень сверкнула, экипаж ожил, мягко тронулся с места и покатил по мощённой дороге. Я не задавал вопросов. Вскоре мы выехали в пригород Висгловера на грунтовую дорогу. Каменные и кирпичные строения сменились небольшими фермами с огородами и полями на горизонте. Экипаж довез нас до крайних домов, граничащих с полосой деревьев – предвестников настоящего леса. Анна выбралась наружу и потянулась, закинула рюкзак на плечо и натянула обе лямки поудобнее. Я вылез следом. Экипаж двинулся в обратном направлении.

– А теперь в лес?

– Именно, – Анна кивнула и направилась к кромке деревьев.

Тропа постепенно сужалась. Низ штанов промок от росы на жухлой траве. Пружинистой походкой Анна шагала под горку, поглядывала по сторонам. Стоило ступить под кроны деревьев, нас окутал пряный запах осеннего леса. Некоторые деревья ещё сохранили остатки листвы на ветвях, но большая часть листьев уже опала и шуршала под ногами. Темно зелёные сосны выделялись на фоне голых ветвей. Похоже, Анна не раз ходила этим маршрутом – она уверенно вела нас вглубь рощи вдоль едва заметной тропы. Поначалу относительно чистая лесная подстилка охотно пропускала нас, но по истечении пары часов безостановочного хода я стал все чаще запутываться в корнях деревьев и проваливаться в ямы и норы зверей, запинаться на кочках. К обеду Анна тоже стала уставать. Мы устроили привал на небольшой прогалине рядом с мелким ручьем, пробивающимся между камней.

– Устал? – с вызовом спросила Анна. Достала флягу с водой, отпила, после бросила её мне.

– Нет.

Усмехнулась, но ничего не сказала.

– Так что это за место – дом без окон?

– Не буду портить тебе сюрприз.Если там всё сохранилось, как я помню, тебе должно понравиться. Настоящее сокровище для искателей приключений.

– Ну, хоть намекни.

– Это очень-очень старое место, – она склонила голову набок, старательно сдерживала смешок.

– И это всё?

– Используй воображение, дружок.

Поморщился от этого дурацкого уменьшительного обращения. Мы быстро перекусили сушёными фруктами и отправились дальше.

– Хотя бы скажи, сколько туда идти?

– Завтра днем будем на месте. Может быть к вечеру, если будем плестись, как улитки.

Она перескочила через ручей и устремилась к очередной непролазной чащобе, прекрасно зная, куда ступать.

– Сколько раз ты была там?

– Это определенно не первый и не второй раз. Отец брал меня с собой туда периодически. Хорошее было время, – голос звучал немного с придыханием от быстрого шага.

К вечеру мы преодолели километров двенадцать по моим ощущениям. Сквозь голые ветви стал просачиваться дождь, где-то вдали грохотала гроза, но она пока не успела промочить скрывавшие нас высоченные сосны.

– Думаю, пока искать место для ночёвки, – предложил я.

Анна огляделась, сверилась с компасом.

– Если я правильно помню, где мы, то скоро должны выйти к оврагу, там была удобная площадка для лагеря.

Она была права. Выбрались к обрыву ещё до заката. Я принялся устанавливать палатку, Анна же занялась обходом площадки. Замер и пригляделся: она использовала свою кровь и защитный круг, оставляя их по периметру нашей стоянки.

– Что ты делаешь?

– Маскировку.

– Это я понял. Почему со своей кровью?

Опять она оставляет след. Себя. Не думая о последствиях.

– Так надёжнее. Защита не пропустит ни одно живое существо, кроме меня.

– Анна… – я поймал её за руки и притянул к себе. – Пожалуйста, перестань использовать кровь.

– Почему? Это безопасно.

– Не будь так уверена.

– Это скроет нас от любых посторонних глаз, даже если они будут в непосредственной близости от лагеря.

– Да кто нас будет искать в этой глуши?

– Мало ли.

Вздохнул, отступил. Её защитный купол оградил нас от соглядатаев и дождя. Я закончил ставить палатку. Вместе разожгли костёр, разогрели припасённые мясные сосиски и картофель в углях. Наш разговор был осторожным. Будто ступали по тонкому льду, не касались острых тем. Но спать легли рядом. Анна позволила обнять и прижать к себе. Остаться бы так навечно.

Утром мы тщательно прибрали место стоянки. Я подчистил наши следы парой сигилов. Убедился, что земля выглядит нетронутой. Двинулись дальше в путь. После тихой ночи, когда держал её в руках, боялся спугнуть то хрупкое перемирие, что мы установили. Только опять никто не высказал того, что накипело.

Густой подлесок сменился сначала почти голой землей, усыпанной хвоей под стройными соснами, а ещё через час пути и сосны уступили место низким кустарникам. Лес выпустил нас из своих объятий. Передал низким холмам. Анна снова достала компас. Задала направление и припустила вниз к ложбине между холмами. Обогнув парочку из них, мы сбавили ход. Мой желудок заурчал, оповестил, что пора устроить привал. Не время. Анна прибавила ходу. Поспешил следом. Почти столкнулся, когда она резко остановилась, как вкопанная перед парой огромных валунов. Недоумение. Она присела и стала сдирать с земли засохшие плети вьюнка и клочки пожелтевшей травы. Продолжала, пока нашим взорам не открылась квадратная металлическая дверь с круглой ручкой-вентилем и почти стертыми символами, кажется, bn-04.

– Это оно?

– Оно, – Анна кивнула, положила руки на затвор.

Только он не поддался. Я не вмешивался, ждал пока попросит помощи. Анна подёргала застрявший маховик, затем применила на него сигил, повышающий давление воздуха, для того, чтобы сдвинуть детали. Заржавевший механизм лишь издал протяжный стон металла. Анна отступила, закусив губу. Придумывала другие варианты.

– Можно?

– Прошу, – отвесила насмешливый поклон.

Я сначала накинул на всю дверь огненный круг нагрева, поджёг его на пару минут. Сталь раскалилась. Сменил сигил – теперь нужно было резко охладить. Металл снова отозвался стоном. Немного физической силы, и рукоять сдвинулась с места. Я поднял тяжёлую дверь, откинул её в сторону.

– Ну, что бы я без тебя делала?

– Учила физику. Не язви.

Анна фыркнула. Мы оба заглянули в темноту за дверью. Затхлый холодный воздух сочился из зияющей дыры.

– Что там?

– Давай спускаться.

– Я первый.

Хмыкнула, но пропустила вперед. Я набросил сигил света на стену у самого входа. Тусклые лучи осветили старую металлическую лестницы. Спускался аккуратно, проверяя каждую ступеньку, прежде чем перенести на неё вес тела. Ноги коснулись твёрдого пола. Позвал Анну:

– Спускайся.

Внизу было намного холоднее, чем снаружи, ледяной сквозняк прошибал узкий коридор с низким потолком.

– Это тут вы с отцом каникулы проводили?

– Лучше, чем бесконечные чайные вечеринки благородных девиц, – Анна довольно улыбнулась и пожала плечами.

Она пошарила рукой на стене и потянула за крохотный рычаг на стене, начертила вокруг него сигил электричества, но не обычный – для запуска механизмов с камнем силы – а такой, что нужно постоянно питать своей энергией. Не успел я спросить, для чего он, как вдоль стен замерцали круглые лампы. Впервые видел такие: словно сосуды с сияющим элементом внутри. Всё освещение, используемое в Содружестве, было основано на кругах света, сигилы питались непосредственно от камней и давали свет. Это же – какая-то незнакомая мне технология. На ум пришли записи профессора Демаре. Случайно нашёл их на его столе, когда мы ещё работали вместе. То были чертежи устройств и расчёты потребления энергии для них без использования силы, кажется, там должны быть задействованы внешние ресурсы и генераторы энергии.

– Анна, что это за место?

– Сокровищница предтечей.

– Предтечей?

– Отец считал, этот было построено ещё во времена, когда люди не умели использовать силу.

9. Сокровищница. Анна.

Спёртый воздух с запахом влажного бетона мгновенно отбросил меня в прошлое. Лампы осветили коридор, и я сразу двинулась вперед к следующей запертой двери. Тихое гудение наполнило помещение – скрытые, неизвестные мне механизмы, запущенные кругом питания электричества, завертели лопастями, чтобы очистить воздух. Я впервые проделывала это всё сама, повторяла заученные шаги по памяти:

запустить устройство на двери;

нажать последовательно три-пять-шесть-шесть на выпуклых квадратных кнопках;

дождаться пищащего сигнала;

повернуть колесо на двери.

Она нехотя поддалась Кайдену, когда она потянул тяжеленное полотно на себя. Поток воздуха хлынул наружу, заключив нас в ледяные объятия. Я знала, что внутри никого не может быть, но маленькая девочка внутри меня надеялась снова увидеть там отца.

Тусклые лампы давали недостаточно света, тени остались лежать неподвижно во всех возможных углах низкого помещения. Мы осторожно, даже робко, продвигались вдоль одной из стен: Кайден – по незнанию, я – боясь спугнуть призраки прошлого. Здесь жили не только мои воспоминания, но и то, что было задолго до нас, до Висгловера, до Содружества, до мира, каким мы его знаем.

– Что это за место? – едва дыша произнес Кайден.

Его взволнованный взгляд метался от одного неизвестного предмета к другому, пытаясь объять всю суть незнакомых вещей вокруг. Он потянул за покрытые резиной шнуры, змеившиеся по стенам.

– Внутри электричество? – спросил он, пробуя ток под пальцами.

Я кивнула.

– Как?

– Сейчас система питается от моей силы, а раньше она была соединена с внешним источником энергии. Кажется, использовались какие-то турбины или что-то подобное.

Я оставила рюкзак на полу и более уверенно двинулась дальше. Лампы, встроенные в потолок, мерцали неровно, словно боролись за крохи энергии. Половина из них уже погасла навсегда.

– Генератор ещё работает, – пробормотал Кайден, касаясь стены. Его пальцы скользнули по толстым резиновым проводам. – Но едва.

Я кивнула, вспоминая отцовские объяснения.

– Моей силы надолго не хватит, так что надо поторопиться. Папа говорил, что эти бункеры строились на века. Но даже предтечи не могли предусмотреть все, – я указала на защитный круги на стенах, подметив: – Похоже, только они и защитили это место от полного разрушения.

Я ступила ближе к длинному стол из серого металла, прикрученному к полу. На нём покрытые толстым слоем пыли покоились плоские коробки с потускневшими стеклянными поверхностями. Одна из них всё ещё показывала бледные символы, ряды цифр и команды.

– Вычислительные машины? – тихо спросил Кайден. – Профессор показывал мне чертежи подобных. Они хранят информацию… без силы камней, без бумаги.

Он нажал на одну из выступающих над поверхностью кнопок. Ничего.

– Думаешь, там что-то осталось?

– Если и осталось, то мы не сможем это прочитать, – вздохнула я, отвечая, и провела пальцем по пыльному экрану. – Отец говорил, что для этого нужны специальные… "программы".

Рядом было крошечное помещение с массивным аппаратом, похожим на печатный станок, но с десятками переключателей, опутанное сетью липких от разложения шнуров.

– Радио, – Кайден узнал его. – Для связи с другими бункерами, наверное.

Он попробовал повернуть одну ручку. Где-то внутри что-то щёлкнуло, но тишина осталась нерушимой.

– Антенны наверху, наверное, давно сгнили, – пробормотал он.

– Связь нам не нужна, – сказала я, лишь на мгновение задержавшись рядом с аппаратом. – Ищем то, к чему мог бы подойти наш ключ.

Кайден заворожённо изучал останки аппаратов, доживающих свой век в этом застывшем куске прошлого, я осматривала стены и пол в поисках тайного хранилища.

В жилом отсеке узкие койки могли разместить человек десять. На полках металлических стеллажей покоились запасы еды в металлических банках. Большинство наверняка давно протухло. Я подвигала их из стороны в сторону, чтобы осмотреть стены, нашла коробку с выцветшим красным крестом – аптечка с лекарствами, тоже испорченными. Насколько мне известно, раньше люди использовали химию для производства веществ, способных бороться с бактериями и вирусами, влиять на функции человеческого тела. Теперь нам это не нужно, раз мы можем напрямую воздействовать на организм при помощи силы.

Я закончила с жилым отсеком и двинулась дальше в генераторную. Самая важная часть бункера: без этого огромного агрегата, занимающего целую комнату, бункер превращался в мертвую гробницу, ведь именно он питал систему очищения воздуха, воды, давал тепло, заставлял работать приборы.

– Турбина, –заметил Кайден, обходя его. – Работала на чём-то вроде пара или топлива. Теперь…

– Теперь на последнем издыхании хватает крохи моей силы, – закончила я.

– Удивительно, что оно всё ещё функционирует.

Мой взгляд зацепился за одну из металлических панелей за генератором, которая отличалась по оттенку, будто её снимали и возвращали на место много раз или она вообще была сделана из другого материала. Я подошла ближе, провела пальцами по холодной поверхности.

– Кайден, посмотри сюда.

Он оторвался от изучения турбины и подошёл. Я указала на едва заметные царапины вокруг панели. Он прикоснулся к её краю, почувствовав пальцами небольшую выемку.

– Здесь что-то есть.

Мы начали осторожно поддевать панель. Металл скрипел, но не поддавался. Кайден достал нож, всадил лезвие в щель и надавил. Я прищурилась, ожидая, что панель может отскочить в любой момент, и она отскочила, с громким лязгом вылетев из паза и грохоча об пол так, что казалось, мы разбудили весь лес за холмами. За панелью прятался небольшой металлический сейф, встроенный прямо в стену, он был чуждым аскетическому обустройству всего вокруг: причудливые литые узоры дверцы и резные грани рукоятки определенно были работой мастеров из города.

– Отец… – прошептала я, узнавая его стиль. – Его работа.

Сейф был небольшой, размером чуть больше книги, с круглым отверстием посередине. Я достала криптекс, что мы нашли в хранилище. Его резной конец идеально подходил к отверстию.

–Так вот для чего он, – сказал Кайден, наблюдая, как я вставляю криптекс в сейф.

Я повернула его по часовой стрелке. Раздался мягкий щелчок, и дверца сейфа приоткрылась. Сердце в груди стучало, как боевой барабан, пока рука тянулась к свёртку. Под плотной промасленной тканью хранилась скромная стопка: два журнала в кожаном переплёте, папка с отдельными бумагами, тонкая черная коробка с одной стеклянной гранью, несколько газетных вырезок и рулон жесткой темной ленты, в круглой коробке. Я в замешательстве глядела на найденный "клад", не совсем понимая, что с этим делать и для чего нужна была такая секретность. Неужели, то, что содержится внутри так важно или опасно? В поисках поддержки я глянула на Кайдена, он одобрительно кивнул. Слегка подрагивающей рукой я открыла первый журнал. Записи в нём велись от руки. Почерк незнакомый. Записи на первых страницах уже почти выцвели, приходилось напрягать глаза и внимательно приглядываться, чтобы разобрать слова. Но язык был более-менее понятен. Похоже, несколько первых страниц отсутствовали.