скачать книгу бесплатно
Вошли в лифт.
– Алкоголь вреден для функционирования организма, – нажал на кнопку 1.
Лифт, обреченно словно услышавший о повышении пенсионного возраста вздохнув, потащился вниз.
– Мы по капельке… пивка возьмем… расслабимся мальца…
– Ладно, – двери нехотя открылись, – у меня как раз банка сока и два бутерброда есть. Не домой же нести. – Юрьевич и Гена вышли в вестибюль. – Уговорил.
– Сок какой? – облизнулся Гена.
– Томатный.
– Отлично, можно водки взять и «Кровавую Мэри» заделать.
– Посмотрим.
Вышли на улицу и застыли. Напротив висела летающая тарелка. Небольшая такая, но вполне себе реальная.
– Модель, – Гена поправил бейсболку с надписью «Россия, вперед!», – наверное…
– Какая же это модель? Там метра два в поперечнике.
– Да каких два?
– Это ты, вьюнош, масштаб не прикидываешь. Ты по окнам в доме посмотри.
– Ну… – почесал подбритый затылок с модной татуировкой.
– Вот тебе и «ну».
Тем временем вокруг собралась небольшая толпа зевак.
– НАТО…
– Опыты проводят…
– Рекламная акция…
– Инопланетяне прилетели – чемпионат смотреть, – неслось отовсюду.
– Надо бы полицию вызвать, – кашлянул осторожный Юрьевич, – пускай разберутся. Вдруг провокация?
Тарелка, словно засмущавшись, встала на ребро и скользнула в раскрытую дверь подъезда.
– Ого, – удивился Гена, – воно как? – вопросительно посмотрел на старшего.
– Факт, – веско подтвердил Юрьевич.
– Юрьевич, пошли посмотрим, а? – неожиданно предложил Гена. – Хоть одним глазком поглядим? Пока дверь не закрылась. Такое же раз в жизни бывает.
– А и пошли, – внезапно согласился Юрьевич.
Отделившись от возбужденной толпы, перешли улицу и юркнули в подъезд. Осторожно поднимались по стертым ступеням.
– Стыдно перед гостями, – Юрьевич пнул гору окурков, – грязно тут.
На пятом этажа дверь в одну из квартир была гостеприимно распахнута.
– Ловушка? – прошептал Гена, сделав страшные глаза. – Заманивают?
– А и бог с ним! – решительно сказал Юрьевич, резонно рассудивший, что после повышения пенсионного возраста терять уже нечего. – Пошли!
– А вдруг?..
– Хуже не будет! – решительно ухватил коллегу за плечо и поволок в квартиру, будто паук спеленатую муху.
В прихожей было сыро и сумрачно, стоял тяжелый липкий запах и тишина… Капнула капля в раковине в ванной и снова тихо. Мужчины переглянулись.
– Кто-то сдох? – прошептал Гена, покрутив головой.
– Вот тебе и пенсионный возраст, – непонятно ответил Юрьевич.
На цыпочках, насколько было возможно при массивной фигуре, прокрался вперед. Из комнаты выглянула коричневая перепелка с встопорщенными перьями и уставилась на мужчин немигающим змеиным взглядом.
– Пришелец… – побледнел Гена.
Юрьевич оглянулся на парня и покрутил пальцем у виска. Сделал еще шаг, поравнявшись с кухней. На диванчике, уронив рыжую голову на лежащие на столе руки, сидел мужик в растянутой майке неопределенного цвета. Пол предательски скрипнул под ногами. Мужик поднял голову и пьяно улыбнулся:
– О, брат по разуму! Иди сюда, – замахал рукой.
Юрьевич нехотя вошел в кухню. Гена, не рискуя остаться с перепелкой один на один, потрусил следом.
– Ого, вас много, – обрадовался мужик и протянул руку к стоящей на столе возле трехлитровой банки с солеными огурцами большой бутылке с желтоватой жидкостью. – Прилетели, касатики! Мир вам! Садитесь: пить будем, гулять будем!
Мужчины снова переглянулись.
– А это что? – Гена робко показал на бутылку.
– Это самогон, сам на травах гоню, на перепелиных яйцах настаиваю.
– Ну, – парень с сомнением посмотрел на Юрьевича, – может того?..
– Гулять, так гулять! – Юрьевич плюхнулся на кривобокий табурет и достал из сумки сок и бутерброды. – Мы не с пустыми руками.
– Молодцы, – хозяин смахнул слезу, – со своей закуской прилетели, – набухал в стаканы, которых на столе было почему-то четыре. – Ну, за прилет! – быстро чокнулся с гостями и хлопнул в себя. – Как вам наша земная?
– Ничего так, – Юрьевич осторожно выпил.
– Внушает, – кивнул Гена.
– Ой люли! – обрадовался хозяин и схватив бутерброд, откусил половину. – Колбаса совсем как у нас, – сделал вывод, пожевав.
– Белка у него, – прошептал Гена, заговорщицки подмигнув Юрьевичу.
– Наверное, – Юрьевич налил себе сока, солидно запил.
– Огурцы берите, вкусные. Теща моя, Лукерья Григорьевна, светлая ей память, делала.
– Давно? – Гена взял вилку с отломанным зубцом и, просунув в банку, хищно вонзил в беспечный огурец.
– Почитай годика за два перед кончиной. Или за четыре? – озадаченно почесал затылок. – Не упомнишь уже, но до кризиса дело было. А у вас тещи бывают?
– Была, – Юрьевич поморщился, словно от зубной боли.
Гена помотал головой.
– Совсем как у нас, – хозяин расцвел щербатой улыбкой, напомнив пробившийся сквозь асфальт мятый одуванчик.
– А жена где? – осторожно спросил Юрьевич.
Как разведенный такие моменты он переживал остро.
– Бог ее знает, – отмахнулся рыжий, – в деревню уехала и носа сюда не кажет. Или к дочке в Питер? – пожал плечами. – Не помню. Я Вовка. А вас как величать?
– Игорь Юрьевич.
– Геннадий.
По очереди пожали похожую на куриную лапку сморщенную ладонь хозяина.
– Ух ты, совсем как у нас имена. А вы откуда? – показал на потолок.
– С «Кассиопеи» мы, – Гена не кривил душой.
Хозяин и правда обозвал фирму «Кассиопея».
– Круто! – Вовка наполнил стаканы. – Я в детстве кино смотрел, советское еще, «Москва – Кассиопея» и все мечтал к вам полететь, а вы вон сами сюда раньше добрались. Накатим!
Хлопнулись стаканами, выпили.
– Как вам у нас? – зажевывая пожелтевшим пером лука, спросил Вовка.
– В целом прилично, – Юрьевич снял и протер очки.
– Но?.. – уловил недосказанность рыжий.
– Понимаете, Владимир, это повышение пенсионного возраста, как бы сказать… – Юрьевича забрало крепкое пойло.
– Вот! – Вовка хлопнул по столу. – До чего же они людей допекли, что даже с Кассиопеи прилетели! Выпьем!
Выпили.
– Жалко, гитары нет, – сказал Юрьевич.
– Гитары да, гитары не держу. А вообще у нас хорошо, – Вовка широко развел руки, будто стремясь обнять Вселенную, булькнул, откинулся на спинку дивана и захрапел.
– Пора и честь знать, – решил Юрьевич.
Взяв бутылку, разлил по стаканам остатки. Выпили и, покачиваясь, вышли в коридор. Перепелка все также смотрела на них.
– Как чучело, хи-хи-хи, – пьяно захихикал Гена и присев, попытался погладить птицу, за что схлопотал клювом в палец.
– Не трогай птичку, – Юрьевич протер очки, – ее жалко, – всхлипнул. – Пора, труба зовет.
Будто в подтверждение в ванной загудела труба. Вышли, не забыв плотно прикрыть дверь, спустились. Улица встретила приятной прохладой. Шли по тротуару под цветущими липами, пытаясь петь то гимн СССР, то «Интернационал».
– Граждане, прошу предъявить документы, – из вечернего воздуха соткались три крепких фигуры в серой форме.
– Нет у нас документов, – пьяно сказал Гена, – нетути!
– Нехорошо, гражданам положено иметь документы, а вот нарушать общественный порядок не положено. Пройдемте, составим протокол, – продолжил сержант.
– Позвольте, – Юрьевич «пустил петуха», – на каком основании?
– Пройдемте, там разберемся.
Фигуры раздвинулись, охватывая пьяных полукольцом.
– Не пойдем, – Гена покачнулся. – Мы пришельцы.
– С Кассиопеи, и-к, – подтвердил Юрьевич.
– Точно? – прищурился сержант.
– Точно, – глаза Гены засияли ярким золотым светом, – точнее не бывает.
– И вы пришелец?! – сержант посмотрел на Юрьевича.
– И я, – вздохнул и лицо его стало синим, а уши формой и цветом напомнили два перезревших помидора.
– Так бы сразу и сказали, – сержант приложил руку к кепи, отдавая приветствие. – Учитывая, так сказать, космические обстоятельства… идите домой, братья по разуму.
Кожа полицейских вдруг покрылась зеленоватой чешуей, а лица заострились в морды ящеров.
– Только порядок не нарушайте, землянам спать не мешайте.
– Хорошо, и-к, – закивал Юрьевич, – мы тихонько.
