скачать книгу бесплатно
– Ой, батюшки, прощается, прощается? – и ушла в дом.
– Тю, дура, – крикнул хозяин и крепче прихлопнул за ней двери.
Часов в двенадцать дня Тараса увезли в город, и года два о нем
в деревне не было слышно. Коня вернули хозяину – Митрохе.
Кражи прекратились, разбой тоже. Молодой разбойник исчез из
деревни и долго не появлялся. Люди думали: «Исчез парень бедный, позору не перенес! Бедный Тарас!».
Ожили понемногу люди, успокоились. Однажды был тихий летний день, вернее, еще утро. Звонили на церквушке колокола, созывая народ к заутрене – утренней молитве. Был старинный весенний
праздник, как называли его в деревне: Троица. Отовсюду подъезжали люди, шли парами, семьями, компанией и по одному. Безногий
Рябинин не ходил в церковь, он вообще не стал подчиняться ей.
Мать рано убралась и торопилась к заутрене, взяла с собой
принаряженную дочку – Дашутку. По дороге торопила: – Скорей,
не то не пролезем!
Протолкавшись вперед, она поставила перед собой своё сокровище и, сияющая, довольная, стала усердно молиться, кланяясь в пояс.
– Молись, Дашенька, молись, ласточка!
Дашенька-ласточка, оглядываясь по сторонам, крестилась, подолгу засматриваясь на иконы, сверкающие золотым отблеском окладов,то на батюшку в праздничных одеждах. Всюду и везде горели свечи. Было душно, пахло ладаном. Все стояли, тесно прижавшись друг к другу, изредка только кланяясь. Шел молебен, все
молились. Молилась и Дашутка. Шел ей десятый год. Она заметно
подросла, стала хорошенькой девчушкой – глаз не оторвать. Были
на ней новые черные ботиночки, длинная юбка из красивого голубого шелка и такая же кофточка с отливом, большой шелковый
бело-розовый платок букетами, с длинными кистями чуть приспущен с головы. Головка гладко причесана, с длинной черной косой.
Глаза темно-карие.
– Красивая дочь будет у Арины, – шептались люди, с завистью
посматривая на красивую девочку.
Мать, не смотря по сторонам, слышала все, хотя и усердно молилась. Сердце её почему-то тревожно билось. Наверное, ладаном
сильно пахнет, угорела, – подумала она, не придавая этому большого внимания, продолжала шептать про себя, повторяя слова за
священником и дьячком, молитву. Дашутка перестала креститься,
часто посматривая в сторону.
– Чего она там высмотрела? – подувала мать, взглянула, в ту
же сторону и обмерла. На них смотрел молодой разбойник! Арина
чуть не потеряла сознание.
– Он ли, – промелькнуло в голове. – Снова взглянула туда. – Он,
он, снова пронеслось в мозгу.
– Да, но как одет – он ли? – снова взглянуламать.
Василий смотрел вперед на входившего во врата священника с кадилом на длинной цепочке, которое он привычно умело
раскачивал.
Арина, успевшая окинуть взглядом всю фигуру страшного для
неё человека, уже уяснила, что это именно он. Но как он одет!
Красивые глаза улыбались, на нем были черный длиннополый
пиджак с блестящими отворотами, узкие серые брюки и блестящие туфли, изумительно белый воротничок рубашки с загнутыми
кончиками, небольшой бант-бабочка на груди, черные кудрявые
волосы, небольшая бородка. Сейчас он выглядел каким-то барином, франтом.
Девочка залюбовалась его нарядом, потому что вокруг стояли
люди, одетые просто, по-крестьянски, он же сиял среди всех своей
красотой и одеждой.
Он , в свою очередь,знал Арину и надеялся,что она не узнает его в этом костюме и без большой бороды. Девочка его привлекла, она его явно заинтересовала. Девочка заметила его внимание к
ней и уставилась на него надолго.
– Бежать, немедленно бежать, – Арина выждала момент, когда
Василий смотрел в другую сторону, и потянула за собой Дашутку,
– скорей, скорей, дочка, скорей, – торопила девочку мать.
– Чаво тебя понесло среди молитвы,– ворчали старухи, но
Арина упорно проталкивалась к выходу, тащила за руку Дашку.
Только дома у себя она отдышалась. Теперь, подумала она, жди горя. Но горя не оказалось.
Тарас вернулся – слух прошел по Медвежьему логу моментально после того, как приехал в деревню похудевший Тapac.
Первое время Тарас не показывался на люди, чего-то боялся,
выжидал. Стеснялся что ли – думали люди, – то ли одумался в
своей дурацкой работе?
Да и он ли крал лошадей – кто знает, может и украл-то всего одну,
да попался, а другой за его спиной скрылся, – думали-гадали люди.
Через год или чуть больше после возвращения Тараса шел Иван
со своего покоса, держа на плече не свернутую литовку и думал
о Тарасе. И вдруг повстречал его самого, идущего ему навстречу.
Оба остановились, взглянули друг на друга и так же молча разошлись. С тех пор Иван стал опасаться всех тарасовых, плохо стал
спать ночами – не простит Тараска мне этого. Теперь гляди в оба –
не простит! Дурень я, дурень, зачем высунулся тогда? Кто теперь
за меня заступится, – каялся Иван, какая-то смутная тревога не
оставляла его ни на миг. Вскоре, когда шел Иван как-то мимо тарасова двора, налетела сзади специально спущенная и натравленная
хозяином на усталого Ивана собака – чем-то мстить надо.
Собака больно рванула за икры Ивана. Он круто обернулся, испугавшись, потерял равновесие и упал на бок. Черный большущий пес, как годовалый бык, навалился сверху. Иван закричал,
кобель вцепился в плечо и рвал одежду вместе с телом.
– Помо-ги-и-те! – вырвалось из груди страшно стиснутое слово, – но никого не было на улице в этот час. На одно мгновенье
мелькнуло лицо Тараса, вышедшего из своего двора. Он улыбался, радуясь, как его собственный черный кобель-страшила рвет за
него этого дурня Ивана.
Собака больно рвала тело,норовя уцепить за горло.Иван понял,что дело его плохо,и изо всех сил,схватив за лапу верткого пса ,нажал в сторону, так, что тот взвизгнул от боли.
В это время что-то нестерпимо больно резануло в плечо: чуть не потеряв сознание, Иван держал за лапу собаку, которая рвала его, рыча и подбираясь к горлу.
Иван от страха и боли еле смог вцепиться в
шерсть у горла пса, напружиня все тело, сдавил руками ему горло мертвой хваткой. Был он мужик еще молодой, силы собрав,
боролся за свою жизнь. Пес бил передними лапами, задними
драл одежду и кожу с необыкновенной силой. Брюки и рубаха
Ивана превратились в клочья. Он еще какое-то время продержал
пса, боясь отпустить. Наконец, кобель обвис, обмяк. Иван отшвырнул его с отвращением от себя, встал, шатаясь, побрел, не
видя, куда, обливаясь кровью, волоча кровавые тряпки. Кровь
текла по онемевшему телу, глаза помутились, тошнило, но он
шел, шел домой. Тараска прошел стороной, дико рыча, угрожая
и проклиная Ивана. Но Иван ничего не видел и не слышал, силы
совсем оставляли его.
Через две недели потерялась у Ивана девочка шести лет,
Танюшка. Бегала вместе с соседскими девчушками, бегали везде
не в первый раз, и вдруг куда-то враз исчезла девочка. Искали её,
искали, но найти так и не могли. Стало совсем темнеть, вот уже
и ночь подошла, а её все нет и нет. Предчувствуя неладное, Иван
сел на коня и долго бродил по деревне, за огородами, у пруда, но
девочки нигде не было. Больно щемило сердце – одна она у них
была с женой, больше никогда детей не было.
Всю ночь не сомкнули глаз родители, мать плакала, причитая,
отец угрюмо молчал. Раны его еще не заросли и сильно вертеться
нет сил, а искать надо.
Всю ночь искали они свою девочку, прислушивались, не закричит ли где, не выйдет ли откуда. Но вот уже и утро, а её нет и нет.
Поутру собралось много народа, обыскали сетями пруд, опять искали вдоль и поперек, но Тани не было, как и не бывало.
Дни и ночи плакала исстрадавшаяся мать по дочери, но исчезла
девочка бесследно. Врагов у них никого, кроме Тараса, не было.
Собрали несколько человек, обыскали все уголки у Тараса, но ничего не нашли. Тарас страшно кричал, грозился подать жалобу на Ивана: – Че ты позоришь меня,Чаво я тебе сделал?Ты сам кобеля задушил,душегуб окоянный – зверюгу одолел,– прикинулся Тарас такой бедной овечкой , жаль смотреть стало.
