Город, пропитанный ядом

Она медленно кивнула, не отводя взгляда.

– Но теперь у нас есть зацепка, – сказала она тихо. – Этот склад. Это фото. Оно подтверждает, что и Серафина была втянута в это. Не просто случайная жертва, Корбин. Она могла быть связана с ним так же, как когда-то тот, кого вы не поймали.

Я кивнул, ощущая, как в груди вновь вспыхивает всё, что я пытался подавить. Это было больше, чем долг – это было искупление.

– Изабель, я больше не могу отступать. – Мой голос прозвучал твёрдо, решительно, и я знал, что готов идти до конца. – В этот раз я не позволю ему выскользнуть. Мы должны успеть, пока он не сделал свой ход.

Её глаза на мгновение потемнели, но она кивнула.

– И символ… ящерицы, – добавила она, указав на едва заметный знак на стене позади них. – Он был и тогда, верно?

Я кивнул, не отрывая глаз от фотографии. Символ был знакомым, но тогда я не придал ему значения. Теперь же, стоя перед этой уликой, я осознал, что это был лишь один из многих кусочков пазла, который я не успел собрать.

– Всё связано, – тихо произнёс я, всё больше погружаясь в свои мысли. – Мартель, Серафина, это здание… и моё старое дело. Они всегда были частью одного заговора.

– Я думаю, мы слишком близко подобрались, – Изабель встала и подошла ко мне. – Теперь они знают, что вы снова копаетесь в том, что когда-то не удалось раскрыть. Это не просто исчезновение Серафины – это больше, чем мы могли себе представить.

Я понял, что это была не просто случайность. Все эти годы я шёл по кругу, не замечая очевидного. Мартель контролировал всё, и все нити тянулись к нему.

– Что вы предлагаете? – спросил я, не сводя глаз с фотографии.

– Нам нужно узнать, что происходило в том здании, – её голос был увереннее, но в нём всё равно оставался холодный отголосок страха. – Это наш следующий шаг. Если я права, то мы не просто на грани разоблачения, а в самом центре их игры.

Я встал, оглядел комнату и снова посмотрел на Изабель. Я всё ещё не был уверен, могу ли я доверять ей до конца, но другого выхода не было. Она знала слишком много. Мы оба оказались связаны этой сетью тайн.

– Мартель не оставит нас в покое, – сказал я, ощущая, как внутри меня закипает холодная решимость. – Он не остановится, пока не уничтожит нас обоих.

Изабель кивнула, её лицо стало серьёзным. Я понимал: следующий шаг будет опасным, но нам некуда было отступать.

Мы слишком близко подошли к правде.

Глава 15. Последний ход

Ночь обнимала Веридиан густым туманом, превращая город в неразличимый лабиринт теней. С крыши многоуровневого гаража я наблюдал за пустыми улицами, как охотник, выжидающий добычу. Мартель был где-то рядом, я чувствовал это всем своим существом. Но вместе с этим пришло и другое ощущение – гнетущее предчувствие, которое всегда сигнализировало о том, что дела идут наперекосяк.

Здесь было слишком тихо. Туман приглушал любые звуки, обволакивал всё вокруг, скрывая уродство города. Даже свет фонарей казался слабым, едва пробивающимся сквозь пелену. Каждый шаг, который я делал, отдавался эхом. Гараж будто сжимал меня, как клетка, в которую я сам вошёл. Мартель мог быть здесь, и каждый звук или шорох могли быть последним предупреждением.

Я прислонился к холодному металлическому парапету, вглядываясь в ряды машин. Они стояли как застывшие свидетели, ожидающие своей роли в предстоящей драме. Воздух был пропитан маслом, пылью и чем-то неуловим – будто гнилой запах опасности проник сюда. Нервное напряжение буквально бурлило в моих венах. Я слишком хорошо знал Веридиан. Город, что никогда не спит, город, где борьба ведётся даже в самых тихих уголках. Но сегодня было иначе – затишье перед бурей, и я был в самом центре этого безмолвия.

Шорох шин по влажному бетону резанул слух. Машина. Кто-то был рядом. Я замер, прислушиваясь. Мартель. Сердце колотилось так громко, что казалось, его эхо слышно на весь гараж. Я не стал прятаться. Пусть видят. Пусть знают, что я пришёл.

Из-за угла впереди появилась фигура, освещённая тусклым светом единственной лампы. Сэл Моретти. Призрак из прошлого, как тень, которая так и не исчезла. Его появление означало только одно – Мартель здесь.

– Проклятье… – я стиснул зубы. Если Сэл рядом, Виктор уже готовится к игре.

Я не двинулся с места, хотя мой разум кричал: «Отступай». Бывший я, тот, кем я был до всех этих лет, возможно, и попытался бы развернуться. Но сейчас было слишком много на кону. Этот вечер стал для меня решающим.

Мои ноги двигались сами по себе, шаг за шагом, без команды, как автоматический ответ на ярость и ненависть, что копились внутри. Сэл и его люди будут искать меня в тени, но я был готов. Я знал их трюки не хуже, чем они. Пусть попробуют.

Я вышел из укрытия, открыто шагая по пустому проходу, не скрываясь. Пусть смотрят. Пусть думают, что у них есть шанс.

Сэл замер, скрестив руки на груди, его глаза сверкнули в полумраке. Он ухмыльнулся, но в этой усмешке не было радости – только угроза.

– Ну что, Корбин? – его голос прозвучал, как резкий щелчок бичом. – Думаешь, выследишь нас?

Я не ответил. Его слова – просто шум на фоне. Мартель. Мне нужен был Мартель.

– О, ты что, игнорируешь меня? – Сэл хмыкнул. – Тебе бы лучше вернуться к своим бутылкам. Это ведь всё, на что ты годен.

Я прошёл мимо, не обращая внимания на его колкости. Не сейчас. Моё внимание было приковано к арке в конце гаража. Тёмной, как грозовая туча, она манила своей неопределённостью. И тут раздался другой голос – низкий, почти шипящий, как яд, разливающийся в воздухе.

– Корбин. Моё упрямство всегда вызывает твоё появление.

Мартель. Всё тело напряглось, как натянутая струна. Он был ближе, чем я думал. Всего в нескольких метрах, скрытый тенью, словно хищник, что готовится к броску.

– Ты не ожидал, что я вернусь? – мой голос был на удивление ровным, хотя внутри всё кипело от ненависти. – Ты думал, что сможешь спрятаться, Виктор? На этот раз твои дела всплывут на поверхность.

Из темноты шагнула его тень, вытягиваясь по полу, как змея. Виктор Мартель. Холодный, уверенный в себе, как всегда. За ним появились его люди, словно стражи, готовые к приказу.

– Ты серьёзно? – в его голосе мелькнула издёвка. – Ты думаешь, что можешь диктовать условия?

Мартель остановился всего в нескольких шагах от меня, его глаза блестели в свете машинных фар. Ни тени сомнения. Сэл шагнул ближе, ещё несколько человек выскользнули из своих укрытий. Их было не меньше десяти. Они собрались здесь только ради одной цели – меня.

– Ты снова ошибся, как тогда, – его голос стал холоднее. – Твои дни в Веридиане сочтены, Корбин.

Мои кулаки сжались. Ладони вспотели, но это не имело значения. Они думали, что смогут меня загнать, что я сломаюсь. Но я не из тех, кто сдаётся. Никогда.

Мартель сделал ещё один шаг, его улыбка исчезла, и я понял, что шансов уйти мирно больше не было. Всё, что мне оставалось, – принять бой на их условиях.

***

Мартель, как всегда, выглядел совершенно невозмутимым, словно весь этот город и происходящее в нём были только частью его игры. Его взгляд прожигал меня, в нём читалось превосходство – как будто он уже всё решил за меня. Мы с ним играли в эти игры давно, но с каждым разом ставки становились выше, а риск – всё более смертельным. Я знал, что если он здесь, значит, всё идёт по его сценарию. Веридиан под его контролем. Его слабость? В том, что он любил этот процесс – любил тянуть за ниточки, видеть, как люди ломаются, когда их ловушка захлопывается.

Он стоял неподвижно, как хозяин этой бетонной крепости, держа меня на прицеле не оружием, а своим холодным, пронизывающим взглядом. Мартель наслаждался каждой секундой, каждым моим шагом. Я видел это. Это была его манера – контролировать, управлять, манипулировать. Я слишком хорошо это знал. Мартель был пауком, а я очередной мухой, запутавшейся в его паутине. За последние годы я научился видеть, как он её плетёт, как ловко расставляет свои ловушки. Я знал, что сейчас он стоит и думает, что уже поймал меня.

– Корбин, – его голос звучал почти дружелюбно, но это была иллюзия, как всегда. Каждый звук, каждое слово Мартеля – это маска. Никогда не знаешь, что скрывается за ней. – Ты снова лезешь туда, куда тебе не следует. Разве прошлый раз не научил тебя ничему?

Его слова, как отравленные стрелы, били точно в цель. Я помнил прошлый раз. Я помнил всё слишком хорошо. Потери, разруха – не только в моём деле, но и внутри меня самого. Я подошёл слишком близко тогда, и Мартель знал, как сильно я пострадал. Он любил вспоминать этот момент, словно это была его личная победа надо мной.

– С каждым разом твои дела всё грязнее, Виктор, – я усмехнулся, хотя внутри всё горело от ярости. – Кто-то должен был давно остановить тебя. Просто жду момента, когда ты оступишься.

Он шагнул ближе, его лицо, как и голос, оставались бесстрастными, но я заметил тень скуки в его глазах. Мартель был уверенным, но в нём начинала просыпаться раздражительность – как у зверя, уставшего от игры с пойманной добычей.

– Ты всегда был наивен, Корбин, – его голос стал тише, почти интимным. – Ты действительно веришь, что твои неудачи могут хоть как-то повлиять на моё положение? Посмотри вокруг. – Он махнул рукой, указывая на людей, которые стояли, как преданные стражи, готовые выполнить любой приказ. – Я всегда на шаг впереди. Этот город давно принадлежит мне. Ты же не можешь это изменить.

Мои кулаки сжались сами по себе, пальцы нервно напряглись, как перед боем. Он был прав, Веридиан стал его царством. Коррупция глубоко проросла в каждом уголке, и её корни настолько мощны, что вырвать их казалось невозможным. Мартель был тем, кто держал ключи от всех замков. И всё же, даже осознавая это, я не мог остановиться.

– Ты ошибаешься, если думаешь, что я сдамся, – мои слова звучали твёрже, чем я сам ожидал. – Ты натворил столько зла, что уйти сейчас – это признать своё поражение.

Он слегка наклонил голову, как будто размышлял. В его глазах не было ни капли страха, только насмешка.

– Ты всегда был упёртым, но это тебе не поможет. Ты и так уже проиграл, – Мартель вздохнул, его голос вновь стал холодным, словно ему было жаль, что я этого не осознаю.

Эти слова, как и всё, что исходило от Мартеля, были ложью. Я знал, что он играет. Он наслаждается этим. Он знает, что я не уйду. Я был глубоко замешан в эту историю, и он играл на этом, как на струнах скрипки. Каждый его шаг, каждая фраза – часть игры, в которой он мастер.

– Ты правда веришь, что сможешь продолжать это бесконечно? – я сделал шаг вперёд, чувствуя, как мои собственные слова превращаются в оружие. – Я почти у цели, Виктор. Ты не сможешь скрывать свои следы вечно. На этот раз всё всплывёт наружу.

Мартель ухмыльнулся, его взгляд становился ещё холоднее с каждым словом.

– Ты переоцениваешь свои силы, Корбин, – его голос стал ещё тише, но не менее опасным. – Ты всегда был хорош в выслеживании, но до конца ты никогда не доходил. Ты не тот, кто выигрывает такие игры.

Мы стояли лицом к лицу, я чувствовал его дыхание, слышал его выверенный, спокойный ритм. Мартель всегда был на шаг впереди, он планировал свои ходы, как хороший шахматист. Но что-то в его голосе выдавало слабость. Лёгкое напряжение. Он нервничал. Пусть незначительно, но этот тонкий сбой я уловил.

– А ты думаешь, что держишь всё под контролем, как всегда, – я наклонился чуть ближе, мои глаза встретились с его, ледяными и колючими. – Но на этот раз всё будет иначе.

Его глаза сузились, и я увидел в них тень ярости, которую он не смог спрятать. Это то, чего я ждал. Мартель сделал резкий шаг ко мне, его лицо на мгновение перестало быть хладнокровной маской. Он оказался ближе, чем когда-либо, и прошептал мне в лицо своим низким и холодным голосом:

– Ты сделал это личным.

Я удерживал взгляд, понимая, что отступать уже некуда.

– И это твоя самая большая ошибка, – продолжил Мартель, его голос снова стал ледяным.

***

Мартель едва заметно кивнул, и декорации резко сменились. Люди выскочили из укрытий, словно тени, пробирающиеся через густой туман ночи. Они появились мгновенно, как будто всё это время ждали сигнала, скрываясь за машинами и столбами, не издавая ни звука. Сэл Моретти, его правая рука, шагнул вперёд с широкой ухмылкой. Свет фар машин отражался в его глазах, добавляя этому хищному взгляду что-то зловещее. Внутри меня всё закипело. Они думали, что смогут сломать меня, что я снова окажусь внизу, но я больше не был тем человеком, которого можно было остановить одним взмахом руки.

Секунда – и пространство вокруг меня заполнилось движением. Где-то сзади послышались шаги, затем справа – ещё один звук. Как волки, почуявшие добычу, они слаженно и безжалостно окружили меня. Их фигуры сливались с тенями ночного города и глухим звуком шагов. Двое, трое… нет, их было больше десятка. Я встречался с подобными ситуациями раньше, но каждый раз это был тест на выживание.

Сэл был впереди всех, его ухмылка сияла, как у довольного хищника. Он уже видел меня поверженным, с согнутыми коленями, готовым рухнуть на холодный бетон. Эта картина была написана в его взгляде – он считал бой выигранным ещё до его начала.

– Ну что, Корбин, готов сыграть по нашим правилам? – его голос был грубым, как ржавое лезвие, каждое слово ранило, как удар. Он медленно провёл рукой по шраму на щеке – шраму, который я оставил ему во время нашей первой встречи. Тогда я сумел сбежать, но сегодня всё было иначе.

Я не ответил. Пусть думают, что я боюсь, что выхода нет. Уверенность – их самый сильный союзник, но она же и их слабость. Я был готов. Мышцы напряглись, каждый нерв как натянутая струна. Пусть считают меня сломленным – это сыграет мне на руку.

Сэл сделал первый шаг, его движения были плавными, как у зверя, который подбирается к жертве. Этот сигнал подал остальным команду. Всё произошло в одно мгновение. Они ринулись на меня, как один слаженный механизм. Первый удар пришёлся по рёбрам, воздух со свистом вырвался из лёгких, но это только разожгло огонь внутри.

Я схватил одного за руку, закрутив его в захвате так, что его крики пронзили ночную тишину. Его тело рухнуло на асфальт, но на его место тут же встал другой. Их было много, и они двигались, как единая команда. Их атаки были продуманы, каждая рассчитана до секунды – словно я был фигурой на шахматной доске, которую они медленно, но уверенно загоняли в угол. Но я не позволял им загнать меня. Не сейчас.

Удары сыпались один за другим. Моя голова кружилась, но инстинкты не подводили. Локоть встретился с челюстью одного из них, и хруст костей отозвался эхом в пустом гараже. Ещё один удар пришёлся в мою ногу, но я отбросил его к машине. Боль в боку усиливалась, словно в меня воткнули нож, который с каждым движением врезался всё глубже. Один из них оказался быстрее – его кулак попал точно в цель.

Они думали, что я сдамся. Они привыкли к быстрым победам. Но я научился держаться даже тогда, когда шансов не оставалось. Их глаза говорили о том, что они недооценили меня. И это была их ошибка.

Свет фар машин освещал эту схватку, как сцены из чёрно-белого фильма. Машины стояли неподвижно, как немые свидетели. Каждая вещь вокруг становилась моим оружием: машины, столбы, сам асфальт под ногами. Я выбил одним из них окно припаркованного седана. Стекло разбилось с оглушительным треском, и кровь заструилась по его лицу, но у меня не было времени любоваться результатом. Другие уже были на подходе.

Я старался двигаться быстрее, чем они могли предсказать. Мои лёгкие горели, дыхание стало тяжёлым, словно воздух был пропитан свинцом. Но я не мог остановиться. Один неверный шаг, одна ошибка – и всё было бы кончено. Они были организованны, обучены, но у меня было то, чего им не хватало: отчаянное желание выжить.

Я видел их замешательство. Они не ожидали, что я продержусь так долго. Это было не по плану. Сэл стоял в стороне, наблюдая за битвой, его взгляд был полон холодной уверенности. Он не вмешивался, словно наслаждался этим зрелищем, как режиссёр, который знал, что финал неизбежен.

– Давай, Майлз, – сказал Сэл, его голос был тихим – шёпот в ночи, в котором звучало отвращение. – Ты же не думал, что сможешь уйти просто так?

Я ничего не ответил. Но внутри меня всё вспыхнуло, как огонь. Этот бой был не просто за выживание – это был бой за каждую мою ошибку, за каждый случай, когда я позволил таким, как Мартель, уйти безнаказанно. Каждый удар по мне был отражением всех тех ударов, которые я пропустил в прошлом.

Но конец был близок. Каждый новый удар выбивал воздух из лёгких, с каждым новым толчком силы покидали меня. Мои движения замедлялись, удары становились менее точными. Они это почувствовали. Их атаки становились всё более ожесточёнными, всё более безжалостными.

И вот он – последний удар. Я не успел его увидеть. Боль пронзила мой череп, мир пошатнулся и начал рушиться. Я упал на холодный бетон, чувствуя, как тело больше не подчиняется мне.

Последнее, что я увидел, были чёрные, начищенные до блеска ботинки Мартеля. Он медленно подошёл ко мне, его шаги были бесшумными, но они отдавались эхом в моей голове, гулким, как звук молота. Боль стала вязкой, всё погружалось в туман.

– Ты сделал свой выбор, Корбин, – его голос был тихим, почти ласковым, словно шёпот призрака, предупреждающего о неизбежном конце.

Последнее, что я почувствовал, было лёгкое прикосновение к виску, и мир исчез.

***

Тьма окутывала меня плотным одеялом, словно я оказался в глубоком, тесном гробу, из которого нет выхода. Я очнулся, чувствуя, как влажный воздух подвала оседает на коже, а каждая клетка моего тела протестует от боли. Капли воды где-то вдалеке падали с мерной точностью, их звук отдавался эхом, пробивая моё сознание. Моё тело было словно изрезано, каждый вдох отзывался раскалённой болью в рёбрах, а руки были крепко связаны за спиной. Я попытался подняться, но боль резко вернула меня обратно, и мир вновь качнулся, будто не хотел выпускать меня из своих удушающих объятий.

«Где я?» – мелькнула мысль. Головная боль рвала сознание на части, словно внутри черепа завёлся тяжёлый механизм. Тишина комнаты, разрываемая только звуком падающих капель, давила, превращая каждый мой вздох в борьбу. Время потеряло свои очертания: минуты? Часы? Я понятия не имел, сколько прошло с тех пор, как свет фар гаража погас, а удар заставил меня рухнуть на бетонный пол. Мартель всегда был хладнокровен, расчётлив. Он пришёл убедиться, что я больше не представляю угрозы.

Я огляделся, насколько это было возможно в слабом свете, проникающем сквозь узкие щели в стенах. Помещение напоминало заброшенный склад – сырое, пропитанное плесенью и запахом ржавого металла. Каждая деталь усиливала ощущение безысходности. Я почувствовал, как верёвки, врезавшиеся в кожу на запястьях, стягивали моё тело, лишая возможности освободиться. Всё вокруг словно создано для того, чтобы держать меня здесь. Но одна мысль не позволяла мне сдаться: если я всё ещё жив, значит, у меня есть шанс.

– Не старайся, – вдруг раздался хриплый голос из темноты, резко врываясь в ритм капель. Он был грубым, как будто не говорил много дней. – Никто отсюда не выбирается.

Я напрягся, услышав его. Повернул голову в ту сторону, откуда шёл звук, и едва различил в полумраке силуэт. Человек сидел в тени, тяжело дыша, его дыхание, прерывистое и грубое, наполняло комнату словно эхо от воды, падающей в бесконечность.

– Кто ты? – мой голос прозвучал резче, чем я ожидал. Рёбра отзывались тупой, но режущей болью.

– Никто, как и ты, – прохрипел он, с лёгкой усмешкой, которая звучала, как сухое царапанье. Его смех был таким же рваным, как дыхание. – Если Мартель тебя сюда засунул, ты уже труп.

– Может, – я с трудом выдавил из себя слова, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, – ещё посмотрим.

Он сидел здесь уже давно. В его голосе не было надежды – только безысходность и смирение с участью. Но я не собирался так просто сдаваться. Что-то внутри меня кричало, что я должен бороться, даже если каждый вдох будет отдаваться агонией.

Я огляделся ещё раз, стараясь найти хоть какой-то выход. В углу комнаты что-то привлекло моё внимание – старая решетка вентиляции. Это могло быть решением. Точнее, единственным шансом, если я смогу хотя бы немного ослабить верёвки, впивающиеся в мою кожу.

– Ты думаешь, что можешь отсюда выбраться? – снова заговорил человек в тени, его голос звучал, как приговор. – Мартель всегда на шаг впереди. Ты уже проиграл.

Я улыбнулся, хотя это стоило мне огромных усилий. Слова, сказанные с такой уверенностью, прозвучали как вызов. Я не собирался позволить Мартелю выиграть эту игру.

– Если бы он выиграл, я бы уже не дышал, – я ответил холодно, хотя внутри меня горело отчаяние.

Из тьмы донёсся грубый, рваный смех, словно этот человек давно забыл, что такое настоящая радость.

– Ты даже не представляешь, как глубоко он сидит в этом городе, – его голос был как эхо, медленно гаснущее в пустом помещении. – Он держит всех за горло.

– Возможно, – выдохнул я, ощущая, как боль разливается по всему телу. – Но это не значит, что у меня нет шансов.

Мой собеседник замолчал, его слова постепенно превратились в шёпот. Он продолжал говорить, но я его больше не слушал. Все мои мысли были сосредоточены на одном – как выбраться отсюда. Если я смогу найти способ, хоть какой-нибудь выход, то смогу продержаться. Вентиляционная решётка казалась мне спасением, но время шло. С каждой секундой я всё больше осознавал, что скоро Мартель появится, чтобы закончить начатое.

Глава 16. Закат на ржавых улицах

Дверь подвала открылась с тихим скрипом, прорезая тьму узким лучом света. Я прищурился от резкой смены освещения, моё тело моментально напряглось. На пороге стояла Изабель – её лицо было напряжённым, глаза блестели тревогой. Она двигалась бесшумно, как хищник, вступивший на чужую территорию. Я попытался подняться, но боль пронзила меня, парализуя каждое движение. Тело не слушалось. Чёрт.

Изабель подошла ближе и присела на корточки, в её руках сверкнул нож. Её движения были быстрыми и решительными, но что-то в них настораживало меня. Я знал этот взгляд: смесь страха и намерения. Она была здесь не просто для того, чтобы помочь.

– Тихо. Не двигайся, – прошептала она, продолжая осматривать комнату. Её голос дрожал, но был твёрдым. Она никогда не показывала своих эмоций слишком явно, но я знал – что-то изменилось. Чувствовалось её напряжение, как будто она сама зашла сюда, не будучи уверенной в собственных силах.

Я попытался выдавить из себя хоть что-то, но боль в рёбрах напомнила, насколько я сейчас слаб. Её руки заскользили к моим запястьям, и нож начал резать верёвки с пугающей лёгкостью. Но эта лёгкость не принесла мне облегчения. Я знал, что в подобных ситуациях не бывает случайных встреч. Изабель появилась слишком вовремя, слишком точно.

– Как ты меня нашла? – спросил я, пытаясь сделать голос более уверенным, хотя и чувствовал себя совершенно раздавленным. Боль напоминала о себе с каждой попыткой шевельнуться.

– У меня свои источники, – коротко ответила Изабель, не глядя в глаза. Что-то в её тоне было не так. Она продолжала работать ножом, избегая встречаться со мной взглядом. Верёвки спали, но тревога внутри меня только усилилась.

– Источники? – я посмотрел на её лицо, пытаясь уловить хотя бы тень эмоций. – Кто сообщил тебе, что я здесь?

– Я сказала, у меня свои способы, – её ответ был слишком резким, слишком натянутым. Она даже не посмотрела на меня, сосредоточенно обрезая последние узлы.

Тишина комнаты вдруг стала оглушающей. В каждой мелочи чувствовалась скрытая угроза. Боль отступала, уступая место неприятному чувству – всё это казалось слишком постановочным. Я не доверял ей уже давно, но сейчас эти сомнения обострились. Возможно, она играла в свою игру. И если так, то у меня мало времени, чтобы понять, какие карты в её руках.

– У тебя есть план? – она нарушила тишину, её голос был холодным, даже слегка раздражённым. Будто она понимала, что я знаю больше, чем показываю.

– Не знаю, – пробормотал я, с трудом поднимаясь на ноги. – Ты ведь не просто так здесь?

Мой вопрос прозвучал как вызов, но она его проигнорировала. Вздохнула, поднимаясь, и наконец взглянула на меня. В её глазах мелькнула неуверенность, но она быстро вернула на своё лицо привычную маску хладнокровия.

– Мартель будет здесь через час, – сказала она тихо, словно отчитывалась. – Если ты не выберешься, он прикончит тебя. Это не угроза, это факт. Он никогда не оставляет хвостов. А сейчас ты – его главный хвост.

Её слова были резкими и холодными, но я чувствовал, как за ними прячется что-то большее. Её нервные движения, быстрые взгляды в сторону двери – она боялась не меньше, чем я. Но почему? Что её здесь держит?

– Так помоги мне, – сказал я, чувствуя, как внутри нарастает тревога. Голова всё ещё гудела от недавних ударов, а каждое движение отзывалось болью в боку. Я с трудом удерживался на ногах, но не мог позволить ей это заметить.