Из тени Храма Света

Воздушники – люди лёгкие во всех смыслах. Ниже, изящнее стихийных собратьев, даже набирая вес они не теряют этой лёгкости в движениях, и уж точно не теряют в обаянии. Люди воздуха улыбчивые и звонкие, все как один светлокожие и светловолосые, они не любят и не особо-то умеют воевать. Зато дипломатия, торговля, поэзия даётся им превосходно. Как и умение создавать тончайшей работы вещицы, будь то украшения, одежда, посуда и даже оружие. Да, в кузнечном мастерстве они уступают всем прочим, но их изящные клинки чем легче, тем смертоноснее. Сила стихии позволяет их походке быть лёгкой и почти бесшумной, прыжкам выше и длиннее, а некоторые даже не будучи магом умеют парить, спрыгивая с небольшой высоты.

Поразительное умение держать равновесие и абсолютно точное понимание нахождения тела в пространстве делает из них прекрасных артистов и акробатов, а порой воров и убийц. Последнее, конечно, встречается не часто, во всяком случае так думают сами воздушники, искренне стремящиеся все конфликты решать с помощью дипломатии, а не прибегая к оружию. А ещё они прекрасные мореплаватели, ведь им всегда сопутствует попутный ветер.

Кира, как любезно заметила в трактире Шиная, была чистокровной воздушницей. От кончиков светлых ресниц до розовых пяток, одна из которых ужасно чесалась, но добраться до источника зуда, не выпав из седла, было затруднительно. После стоянки они были в пути уже несколько часов, и если утром дорогу скрашивали рассказы Филипа, то следующий отрезок дороги они ехали практически в молчании. Что было досадно – Кира рассчитывала на рассказ Шинаи о Тхуибе-фатаху. Но как назло, если разговор какой-то и поднимался, то о чём-то совершенно по мнению послушницы незначительном: будь то пробивающаяся сквозь снежную корку яркую зелень подступающей весны, или рассуждения о том, где переночевать по приезде в порт. Кира знала, что корабли отходят ранним утром, но так же она понимала, что к грядущей ночи они ещё не доберутся до города.

– Пора бы подкрепиться, – заворчал Филип. – Обеда-то ещё не было. Надо отдохнуть, слышишь, Шиная…

– Слышу, – отозвалась женщина. – Там впереди будет речушка, встанем около неё. И коней напоим и свои запасы пополним.

И вряд ли прошло больше получаса, как спешившись с коня и стянув с него седельные сумки прямо на снег, Кира уселась на один из баулов, снимая сапог и с ожесточением принялась расчёсывать пятку.

– Ты это чего? – озадачился полурослик, проходя мимо с котелком.

– Да нога, – сосредоточенно сопя и ковыряя кожу ногтем, проговорила девушка, – всю дорогу чесалась.

– Тьфу ты, дурёха, сказала бы, мы б остановились, – покачал Фил головой, и двинулся в сторону речки. Кира слышала её журчание, звонкое и какое-то даже аппетитное. С другой стороны, не считая чая и сушёных яблок, последний раз послушница ела часов шесть назад.

– Там тебе трактирщица вроде как припасов дала, я краем уха слышала, – окликнула девушку Шиная, занимаясь сбором топлива для костра.

– Да, – ответила Кира, с упоением расчёсывая розоватую кожу.

– Вот ими и пообедаем, – кивнула женщина, ломая собранные ветки. Спуск к речке порос низкими кривоватыми деревьями. Некоторые были живыми, и на их ветках уже занимались почки, торопясь скорее выпустить листья, другие же выглядели тёмными и сухими. Заявление Шинаи о еде на секунду заставили Киру засомневаться: а вдруг эти её проводники всё же не те, за кого себя выдают? И сейчас они заберут её еду и бросят её здесь. Нет, утопят прямо в ледяной речке. Но мимолётный страх испарился, а послушница укорила себя за такие мысли. Всё же, эта странная парочка доказала и то, что знает Мать-Настоятельницу и то, что та их действительно послала.

– Хорош чесаться, – заявил Филип, возвращаясь от речки с набранной в котелок водой. Шинайя уже разводила костёр, и сооружала над занимающимся пламенем треногу из прямых палок, чтобы подвесить котелок.

– Ага, – пробурчала Кира, оторвавшись от своего занятия и обуваясь. Она вытащила еду, что дала ей трактирщица, отнесла её к костру, отдавая Филу, и чтобы хоть как-то быть полезной, занялась обустройством места вокруг, чтобы они могли спокойно поесть. Девушка не была знакома с походной жизнью и не знала, как правильно сооружать временную стоянку, но ни Фил ни Шинайя не сказали ей ни слова, занятые готовкой. Вскоре вокруг забурлившего содержимого котелка принялись разноситься аппетитные ароматы, заставляя Киру перемещаться ближе к костру и любопытно заглядывать через плечо Филу.

– Не дыши в затылок, – проворчал он, не поворачиваясь. Кира вжала голову в плечи, шагнув прочь и наткнулась на внимательный взгляд Шинаи. Женщина чуть щурила один глаз, рассматривая послушницу. Под её взглядом ей стало неуютно, но это ощущение не смутило девушку сильнее, а скорее наоборот – раззадорило и подтолкнуло шагнуть к Шинае ближе.

– Значит, вы выходец из Тхуиба-фатаху? – встав напротив спутницы и качнувшись с пятки на носок, спросила Кира, беспардонно рассматривая женщину.

– Оттуда, – кивнула та, склонив голову. – Любопытно?

– Очень, – прошептала девушка, порывисто шагая ближе. Шиная кивнула, приглашая Киру сесть рядом. Послушница без колебаний опустилась рядом.

– Спрашивай, раз любопытно, – со смешком проговорила женщина, принявшись возиться с застёжками левого сапога.

– Ой. Я… – растерялась Кира, понимая, что все вопросы выветрились из головы, так как она не ожидала, что Шиная пойдёт на контакт. – Ну, он и правда такой, каким его описывают?

– Грязный, лживый, опасный? – ещё раз усмехнулась собеседница.

– Ну не-е-ет, – протянула послушница с улыбкой, принявшись вдохновлённо перечислять, – улицы сокрыты разноцветными тентами от палящего солнца, рыночные площади полны торговцев, яркие наряды, ароматные блюда…

– …правящие прайды, нищета, заказные убийства, – спокойно продолжила Шиная, поднимая взгляд от сапога на послушницу. – Я не родилась в этом городе, но я в нём выросла.

– О… – нахмурилась Кира, ощущая в моменте что-то общее с сидящей рядом женщиной. Чувство кольнуло тоской по чему-то непонятному, но тут же исчезло.

– И выжила, – делая акцент на этом, проговорила спутница.

– Любезные госпожи, – вклинился в разговор Филип, подходя к говорившим с двумя мисками чего-то горячего, – прежде чем вы тут начнёте делиться деталями своих разумеется трагичных биографий, отведайте, пожалуйста.

Кира взяла миску, внутренне запротестовав на замечание о трагичности собственной биографии. Но вслух говорить не стала. Ведь трагедия в её жизни действительно была, в далёком прошлом, и об этом девушка знала лишь по словам Матери-Настоятельницы, да по собственным очень отдалённым воспоминаниям, в которых сложно было что-то понять за запахом гари. Кира опасалась откровенничать, но слова Шинаи о том, что та родилась в одном месте, а выросла в одной из столиц Огненного материка отзывались внутри, буквально выбивая из неё признание:

– Я тоже родилась не в Храме, – она смотрела на источающую пар еду, перемешивая ложкой, чтобы чуть остыла. – Меня принесли к порогу, мне было лет…пять, – девушка вдруг нахмурилась, понимая, что сквозь задымленную память прорываются отдельные обрывки прошлого. – Или не принесли. Там были ещё дети, кажется. А потом был зал Инициации…

– Кира… – тихонько обратилась к ней Шиная, но отвлечь послушницу не удалось.

– …Мать-Настоятельница что-то шептала, – зачарованная вдруг открывающимися перед ней смазанными воспоминаниями, которые рассеивались, стоило девушке попытаться на на них сосредоточиться, Кира торопилась высказаться. – Пахло гарью, нос был весь забит запахом чего-то горелого, противного, – она поморщилась, – и волосы, мои волосы светились, мои руки… светились, я… всё вокруг, свод зала, огромный купол света, барьер, это был защитный барьер, от…от…

– Кира, всё хорошо, – рука Шинаи накрыла тонкую ладошку послушницы. И в момент прикосновения девушка ощутила, что её наполнившиеся от переживаний силой пальцы среагировали на касание женщины, словно в этом касании, в руке Шинаи, в ней самой было нечто совершенно противоположное природе Киры. Она подняла на женщину взгляд, находя в её глазах то же понимание. Та повторила, – всё хорошо, мы здесь, чтобы помочь тебе, Илея послала нас, чтобы помочь тебе.

– Да, я знаю, – закивала Кира, поджимая губы, – вы должны провести меня по святыням, и сделать как можно скорей и неприметней.

– И мы проведём, – подал голос Фил. – Но чтобы у тебя были силы пройти этот путь, пожалуйста, поешь. – Он кивнул на миску. – Уже достаточно остыло.

– Не обижай повара, кроха, – улыбнулась Шиная, – ешь, это вкусно.

Кира улыбнулась в ответ, перемешала содержимое миски ещё раз, зачерпнула и отправила в рот. И чем бы это не было, – женщина не соврала – было действительно вкусно.

Она долго думала о тех воспоминаниях, что неожиданно появились в её голове. Думала на привале, думала, собирая сумку, думала когда они дальше двинулись в путь. Картинка не желала собираться во что-то целое и понятное, и у Киры были лишь постоянно ускользающие обрывки. Она мало размышляла о своём детстве. Когда была ребёнком, воспоминания о появлении на пороге храма как-то подстрёлись, да и сирот под сводами храма было немало, чтобы каждый из них задумывался о своём происхождении. Они были просто детьми, которые обладали определённым даром, и это не сказать, что большая уж редкость, чтобы получить какое-то особое отношение. Впрочем… к ней действительно относились несколько иначе, чем к прочим детям. Внимательнее что ли, осторожнее или даже скорее… настороженней. Она не была конфликтным и шаловливым ребёнком, но ощущала над собой этот постоянный надзор. Да и с Илеей у неё были особые отношения, даже близкие. Мать-Настоятельница следила за учёбой, и нередко сама приходила практиковать с послушницей те или иные заклинания. Правда, её уроки не сказать, что в итоге оказались полезными. В моменте, когда Кире необходимо было применить Свет, всё произошло не согласно порядку практикуемых в храме заклинаний, а само собой. И никакого самоконтроля, никакой скрытности, на что призывала обращать внимание Мать-Настоятельница…

Девушка усмехнулась себе под нос, подумав о том, что все уроки, кажется, прошли даром. Она сумела изгнать темноту, но за исполнение её точно не погладили бы по голове. Переполошила всех, внимание привлекла…

– О чём задумалась, кроха? – проскрипел Филип, привлекая внимание девушки. – Глаза стеклянные, на губах ухмылка, смотри, будешь так хмуриться, морщины появятся.

– Они у неё и так появятся, – подала голос Шиная, едущая впереди.

– Ой, ты там помолчи, – сморщился полурослик, а потом посмотрел на Киру и дёрнул бровью. – Ну так?

– Да я… – протянула Кира, соображая, что тому сказать, но сдалась и решила не выдумывать. – Вспоминаю, как прогнала ту темноту из больного мальчика, и понимаю, что вообще всё сделала не так, как меня учили.

– О, так это в порядке вещей. Это знаешь только у очень недалёких и вымуштрованных солдат получается, мол, ты мне сюда бьёшь, а я тебе так, ну и там стойки всякие, удар, поворот, блок, разворот. А я тебе скажу, дорогая, что лучше всего драться учиться не на плацу казармы какой при королевской гвардии, а вон в ближайшей таверне. И чем лучше ты в моменте ориентируешься, тем больше шансов выжить у тебя есть. Так что, может, хорошо, что ты это нечто прогнала не по книжке?

– Ну… – пожала Кира плечами, – а вдруг вернётся? Я же не знаю, что я на самом деле, а если…

– А это уже жрицы разберутся, – вновь вклинилась Шиная, не оборачивая головы. – Ты не о прошлом думай, а о будущем. Завтра утром будем в порту. А там на кораблик и всё, прощай дом родной, привет приключения.

– Да…приключения это, – слабо улыбнулась девушка, – приключения это хорошо… Вы же, ну, много где были?

– Везде, – опередил женщину Фил, заставив послушницу недоверчиво приподнять бровь и посмотреть на затылок Шинаи.

– Так уж везде? – Кира улыбнулась шире, решив поддержать кажущуюся ей очевидной шутку. – Сколько же это заняло времени?

– Достаточно, чтобы иметь в каждом мало-мальски крупном городе знакомого трактирщика, кроха, а следовательно не оставаться ночевать под открытым небом, как нам придётся сегодня.

– О, брось, Шиная, ты любишь свежий воздух, костёр, романтика! – тронув коня за бока, чтобы тот ускорил шаг, Фил поравнялся с женщиной, оставляя Киру позади.

– Я ещё Пеплову Пустошь люблю, – лениво парировала Шиная, – но лезть туда без особый нужды не стану.

– Начинается, – громко простонал Филип, вызывая смешок со стороны Киры, услышав который повернулся и подмигнул девушке. Та поторопила Пряника, пристраиваясь с другого бока к Хмари, благо, дорога позволяла троим всадникам свободно ехать рядом.

Они начали вставать лагерем, стоило воздуху слегка окрасился в фиолетовый. Темнеет весной всё ещё быстро, а устроиться на ночь всё же не так легко, как сделать привал на обед. Они нашли подходящее место в подлеске, свернув в его сторону с основного тракта и принялись за работу. Развести костёр, найти места для сна, натаскать еловых лап, даром что в северных лесах елей немало. Привязать коней, набрать воды, если есть где, или как в случае путешественников, растопить снег. В подлеске его было достаточно, и достаточно скоро в котелке уже начинала закипать вода. Кира сидела на спальнике, завернувшись в свой собственный плащ и сонно моргала, наблюдая за тем, как её спутники переговариваются между собой. Сознание послушницы то и дело цеплялось за произошедшее вчерашним днём, вечером, ночью, пыталось выстроить из сказанных слов какую-то логичную цепочку, но получалось так себе. Образ Матери-Настоятельницы то и дело возникал перед внутренним взором, и Кира вздрагивала, выныривая из сонной неги.

– Держи, – оказалась под носом кружка с чем-то дымящимся в очередной раз, когда девушка открыла глаза.

– Что это? – пробормотала она, поднимая глаза на Филипа.

– Отличный отвар по моему рецепту. Восстанавливающий. И вот тебе ещё, ешь пей и ложись спать.

– Спасибо, – кивнула Кира, протягивая руки и забирая угощение. Содержимое кружки пахло знакомыми травами, правда, какими именно послушница сказать не решалась, да и спать хотелось. А вот кусок пирога, который Филип вручил вместе с напитком удивил кисло-сладкой ягодной начинкой. Уж чего-чего, а выпечки она в походе не ожидала. Но возражать понятное дело не стала, быстро разделавшись с ужином.

И разморённая теплом и сытостью, Кира вскоре перестала сопротивляться сонливости, упав на лежанку, и подтянула коленки к груди, накрываясь тёплым плащом чуть ли не с головой. Сон пришёл моментально, и последнее, что она услышала был тихий смех Шинаи и треск поленьев в костре.

Её разбудили, кажется, сразу же, отчего на мгновение стало очень-очень страшно, и Кира забормотала, испуганно всматриваясь в темноту, которую едва разгоняли светящиеся красным угли в костре.

– Вставай, – тихо проговорила Шиная, – до города ещё три часа, а нам на утренний корабль нужно успеть.

– Д-да, – сбивчиво зашептала Кира в ответ, скидывая с себя плащ. И тут же об этом пожалела. Было сыро и холодно. Взгляд постепенно привык к темноте, которая всё же не была кромешной: чистое небо над головой позволяло полумесяцу и звёздам окрашивать всё вокруг в серебристо-синий.

Девушка принялась собираться, стуча зубами от холода и недосыпа, стараясь не задерживать спутников, которые сворачивали стоянку спокойно и расслабленно, всё так же переговариваясь между собой. Неужели к концу путешествия и она станет такой? Будет спокойно просыпаться в предутренней темноте, неторопливо собираться, не трястись от холода? Хотелось бы верить.

Наконец все были готовы. Кира забралась в седло, накинула капюшон и легонько тронула Пряника за бока, отправляя его следом за лошадьми Филипа и Шинаи. Те, кажется, тоже были привычные к такой жизни. В отличие от храмового коня, который недовольно фырчал, дёргал узду и то и дело мотал головой.

– Ну прости, прости, – шепнула Кира, пригнувшись к шее животного. – Потерпи ещё чуть-чуть, а потом вернёшься в своё стоило. Подумаешь, каких-то три часа…

– Это в лучшем случае, – подал голос полурослик, кивая послушнице за спину. Та обернулась, увидев, как по чёрно-синему небу медленно ползёт в их сторону серо-сизые низкие облака. – Если догонит мало не покажется. Сама знаешь, какие тут метели. Так что поспешим.

Какие метели на Северном Материке? О, Кира действительно знала. С гор спускаются вьюги, их подхватывает ветер и несёт, несёт, несёт в сторону населённых пунктов, разгоняя жителей по домам. Даже в Храме Света, который, кажется, как всякое магическое заведение должен быть укрыт от непогоды, во время метелей старались лишний раз на улицу не совать любопытного носа. Запирали ставни, разжигали камины и очаги. Затяжные метели в храме – это время долгого отдыха. Ни тебе занятий во дворе, ни прогулок, ни новостей от караванщиков, что поднимаются от раскинувшихся к югу от храма деревень, или из самой столицы. Время затишья, чтения, вязания шалей и носков. Сотканные из тонкой шерсти горных овец, пропитанные чуть-чуть Светом, эти изделия разной степени умения вязальщиков были весьма востребованным товаром на рынках столицы, да и по прочим городам и деревням расходились как только что испечённые ароматные булочки поутру у пекаря. Да и не удивительно, тончайшие едва ли заметные нити магии света защищали ноги носителей от разных хворей, что было весьма нелишним для тех, кого эти самые ноги кормили. Охотники, пахари, охранники и солдаты, егеря и шахтёры, да всех и не перечислить. Конечно, магический заряд тускнел со временем, и порой в Храм приходили люди и приносили изделия на «подзарядку», в чём жречество никогда не отказывало простому люду.

Кира любила вязать. Это успокаивало, помогало сосредоточиться, и поэтому все метели, что она пережила в стенах храма, были в её воспоминаниях сопряжены с приятным временем. В полумраке больших залов, с треском дров в больших каминах, шёпоту послушников и глухим стуком то и дело падающих на пол клубков с шерстью. Приятное, спокойное время.

Но о том, что метель может быть страшной, ей за своё недолгое путешествие уже удалось узнать. Поэтому спорить с Филом она не стала, поравнявшись со спутниками и прижавшись к Прянику. Конь будто чувствовал надвигающуюся бурю, а поэтому капризы бросил и устремился вперёд вместе наравне с Хмарью и Лисом.

Понятное дело, что в пути было не до разговоров, всадники сосредоточенно гнали лошадей переменным аллюром, то и дело оглядываясь, чтобы угадать, как скоро их накроет вьюга. И по мере того, как предутренняя темнота рассеивалась, как поднималось где-то впереди солнце, так за спиной становилось всё холоднее и страшнее. Розоватый весенний рассвет рассыпал по хрупкому снежному насту разноцветную сверкающую пыль. Но времени полюбоваться этим не было. Кира едва разбирала дорогу из-за постоянно сползающего от скачки капюшона на лицо. Мех щекотал нос, лез в глаза, и в итоге пришлось капюшон-таки скинуть, обернувшись назад. Тёмный низкий фронт облаков был совсем близко. Дороги вдалеке позади было не разобрать из-за заметающей её вьюги. Кира посмотрела вперёд, где на горизонте виднелись крепостные стены. Ещё пока плохо различимой тёмной линией с чёрточками-башнями, но всё же открывшийся вид приободрил. У них есть шанс успеть.

Глава 3

Город медленно вырастал впереди. Буря догоняла быстрее. Рассветное солнце отчаянно пыталось разогнать темноту за спинами всадников, но та то и дело цепляла их порывами пронизывающего ветра, заставляя вцепляться в поводья ещё крепче и ниже прижиматься к шее животного. Кира чувствовала холодное дыхание вьюги, видела крупные снежных хлопья, что обгоняли их, мелькали у лошадей под ногами, и тут же таяли в тёмной грязи раскатанной дороги. Снежно-грязевое месиво грозило тем, что любой из коней мог поскользнуться и упасть, скидывая всадника и оставляя его один на один с метелью, что кинется на случайную жертву и растерзает ту ледяными ветрами.

Крепостная стена впереди поднялась ещё выше, приобрела цвет и из неясно чёрного стала скорее тёмно-серой, каменной. На боевом ходу крепости виднелись бегающие люди, вероятно солдаты, Кира не особо всматривалась, занятая тем, чтобы удержать Пряника и удержаться самой.

Буря подбиралась ближе, ветер стал сильнее и принёс с собой ещё больше снега. Крупные мокрые хлопья застревали в волосах, попадали в глаза, задерживаясь на ресницах, липли к гриве коня. Вокруг стало значительно темнее, и оборачиваться даже если бы была возможность, Кира не хотела. Она слышала, как тяжело уже дышит не только её конь, но и Хмарь с Лисом. За гулким воем ветра и топотом копыт эти хриплые тяжелые вздохи отзывались в груди страхом. Вдруг они не успеют?

Щурясь, Кира подняла взгляд, рассматривая стену, а ещё наконец-то сумела разобрать, где находятся ворота. Закрытые. Ворота закрыли! Страх взвился из груди куда-то под нёбо, заставляя вдруг запаниковать, отчего руки непроизвольно потянули уздечку на себя. Пряник замешкался, не понимая, что ему делать, начал было тормозить, но послушница завопила:

– вперёд, вперёд, вперёд! – шибанув коня пятками, за что тут же стало стыдно перед животным. К счастью, промедление было секундным, хотя в их ситуации и такое могло привести к катастрофе.

И в топоте копыт, воющем ветре, своём сбитом дыхании и клокочущем в ушах сердце, Кира услышала, как с лязгом с ворот подняли засовы, и застонала огромная створка, открываясь. Впереди отчётливо уже были видны люди. Толкающие дверь, закрывающиеся от ветра, что швырял в их лица пригоршни мокрого снега. А затем вдруг голос. Громогласный, объёмный, огромный и заполнивший в моменте собой всё пространство. Девушка вскинула голову в попытке понять, кто стоит за этим голосом. И на крепостной стене увидела воздевшего в сторону бури руки мужчину в длинной тёмной мантии. Воздух из-под его ладоней будто шёл волнами, расходясь и создавая незримые круги, как если бы воздух был водной гладью, в которую кинули камень.

– Наконец-то! – радостно воскликнул Фил. – Неужто так сложно было найти в этом городе мага!

Мага… У Киры слезились глаза, в которые попадал снег, но ей так хотелось смотреть на человека, который управлял воздушными потоками и сейчас выгадывал и всадникам время, буквально создавая какой-то барьер на пути метели. Снега вблизи крепости и правда стал спокойнее, но за спиной путешественников всё ещё волочила по земле тёмно-серое брюхо снежная буря.

Послышались крики. Стража у дверей подбадривала всадников, махала руками, и троица устремилась в открытую створку крепостных ворот. Проскочив одни за другим, компания не сразу остановилась, кружа по площадке у ворот, и стараясь успокоить разгорячённых лошадей, которые то и дело пытались встать на дыбы.

– Спасибо! – Выдохнула Кира, прижимаясь расслабленно к шее Пряника, который успокоился первым. Ей казалось, что всё позади, внутри крепостных стен они в безопасности.

– Уходите с улицы немедленно! – Шагнул к ней один из стражников. – Дальше по дороге таверна. Быстрее!

– Неужто ваш маг не справится с бурей? – заворчал Филип, едва удерживаясь в седле беспокойного Лиса.

– Потом будете задавать вопросы! И так из-за вас рисковали! Вперёд!

Лязгнули за спиной закрытые ворота. Всадники повернули коней в сторону, куда указал стражник, и прибавили ходу. Кира осмотрелась: ставни многих домов были закрыты, на улице кроме встретивших их стражников никого не было. Девушка обернулась. Низкие тёмно-сизые облака подобрались вплотную к городу. Тёмная мантия мага терялась на фоне беснующейся бури, которая, ударившись о невидимую преграду, поднималась всё выше и выше, заслоняя собой светлое утреннее небо. Но магический заслон не мог полностью удержать непогоду, и юной жрице в лицо ветер швырнул липким снегом, подгоняя её. Кира зажмурилась, крепче ухватилась за поводья, а после повернулась, ладонью смахивая снег с лица и поворачиваясь вперёд. Проморгавшись, она увидела дальше по улице качающуюся на ветру вывеску трактира, под которой стоял человек с факелом, пламя которого сильно колыхалось.

– Сюда, сюда! – закричал человек, а после махнул в сторону, и откуда-то появилось трое мальчишек, которые приняли у всадников коней, уводя их прочь, пока взрослый мужчина сопровождал прибывших в таверну.

– Не беспокойтесь, – закрывая за гостями дверь на тяжелый засов, проговорил он, – о лошадях позаботятся, спрячут от бури, накормят и напоят, а вы раздевайтесь, да ближе к очагу, располагайтесь у нас сейчас мало посетителей.

Кира осматривалась по сторонам, пытаясь справиться со шнуровкой плаща. Окоченевшие пальцы шевелились так себе, ноги от напряжения тряслись и всё, что послушнице хотелось – это скорее добрался до приветливо потрескивающего пламени.

– Спасибо, – нестройно забормотали путники, торопясь подойти к огню. Всех трёх потряхивало от скачки, но с тем, чтобы скинуть холодную верхнюю одежду и расположиться около очага им сил хватило. В зале было ещё трое: пара эльфов за столом в уголке, которая едва уделила внимание новым гостям, и спящий прямо за столешнице дварф, рядом с которым стояла вереница пустых кружек.