Из тени Храма Света

Кира, не понимающая, зачем ей это всё, стояла растерянная, глядя на молчаливого мужчину. Тот кивнул, отёр руки, заткнул тряпицу за пояс и, взяв с одной из полок измерительную ленту, подошёл к Кире. Сняв мерки, он обратился к Филипу:

– Будет готово через два часа. – И на этот раз пришла очередь полурослика кивать, а после брать Киру за руку и выходить на улицу.

– Зачем мне пояс с подсумками? И кинжал? Я не умею пользоваться кинжалом! Я не хочу никого убивать и резать!

– Что, и хлеб не отрежешь? – усмехнулся полурослик.

– Ну, отрежу, конечно, – забормотала послушница.

– Знаешь, кинжалы не только для того, чтобы ими кого-то убивать и резать, вообще вещь-то в хозяйстве полезная. – Продолжал веселиться Филип. – Не знал, что ты такая кровожадная!

– Да я же!.. – Начала защищаться Кира, а потом махнула рукой. – Ладно… Что мы вообще должны купить здесь? Вы сказ…

– Слушай, Кира, перестань мне «выкать», это очень странно звучит. И внимание привлекает.

– А к-как тогда? – засмущалась послушница.

– Ну, я вообще представлялся, но давай ещё раз. Меня зовут Филип

– С одной «п», – улыбнулась она, вспомнив то утро, когда они с Шинаей появились в её комнате.

– Именно. Так что по имени и на «ты». Хорошо?

– Хорошо. Так…что нам ещё нужно? Ты сказал, что нам нужно купить подходящую одежду в дорогу.

– И мы её купили, – кивнул полурослик.

– Это мне, а вам…с Шинаей? – нашлась девушка.

– У нас всё есть. Тем более, она однозначно найдёт что-то у Полоски.

– У вас с ним взаимная нелюбовь? – вдруг спросила Кира.

– Что ты, у нас с ним любовь. Просто мы оба гордые и независимые и никогда в подобном не признаемся. Но он от меня без ума.

– Как дамочки? – Неожиданно для самой себя спросила послушница и не удержала смешок.

– О да! – засмеялся полурослик. – Давай вон туда. Может, удастся подобрать тебе сапожки по ноге, и потом уже обратно. Если ты не хочешь, конечно, пройтись рыночным рядам.

– Хочу, – призналась Кира, – но разве нас не ждут Шиная и Тсахир?

– Подождут. Им есть о чём поговорить, они не виделись несколько лет. Так что, пусть побеседуют. Мы не спешим, кроха, во всяком случае не так, что сойдя с корабля должны бежать прочь из города как можно скорее.

– Тогда… на базар? – улыбнулась девушка. Ей на самом деле этого хотелось. Конечно миссия была важна, и её Путь и святилища, но разве она не может чуть-чуть отвлечься?

– Сначала к сапожнику.

Сапожником оказался сухой мужчина с загорелой кожей, цепким взглядом зелёных глаз, и широкой улыбкой. Сняв мерки с ноги Киры, он сказал, что сможет подобрать несколько вариантов из готовых сапогов через полчаса, и нужно будет прийти мерить. Договорившись, Послушница и полурослик покинули мастерскую и двинулись в сторону рынка. Шум и гам от него слышался уже на подступах, и Кира в нетерпении рвалась вперёд, ускоряя шаг.

День разгорался, на улице ощутимо пахло весной, чистое голубое небо над головой, поднявшееся солнце, согревающее землю и горожан ласковыми лучами. Всё вокруг говорило о том, что мир пережил зиму и готов к новому и яркому цветению.

Они вышли к рыночным рядам, которые больше напоминали ярмарку, чем просто торговые ряды. Здесь и пахло едой и звучала музыка и зазывалы каждый на свой мотив завлекали людей. Предлагали свежую рыбу и рыбу жареную, морских гадов, напитки, свежие лепёшки, которые пеклись на горячих больших сковородах, стоящих на жаровнях прямо на улицах.

Кроме продуктов тут продавали ткани, украшения, шерсть, даже овец, в которых Кира признала тонкорунных северных. Неужели стадо овец можно перевезти по морю? С другой стороны, почему нет?

– Ты голодная, кроха? – Спросил Филип, перекрикивая гомон, – ты несколько дней практически ничего не ела, так что…

– Да, я не против, – закивала послушница, в которой все витающие запахи пробудили всё же аппетит.

– Идём, – позвал её за собой полурослик, и девушка заспешила следом, стараясь не отставать и ни в кого не врезаться. В новой одежде она чувствовала себя куда лучше, хотя и запрещала себе думать о том, что ей сначала не мешало бы помыться, а потом уже одеваться во что-то чистое. Всяко – это лучше, чем продолжать преть в платье, в котором провела всё плавание.

– Две порции рыбного супа и лепёшку! – Попросил у торговца Филип, и Кира согласно закивала. Суп сейчас будет кстати, хотя она бы предпочла куриный, но близость порта говорила о том, что рыба тут должна быть свежей. В храме свежую морскую рыбу ели только зимой, когда довезти её, укутанную в снег, было не особо трудной задачей. А вот летом приходилось обходиться речной и озёрной, которую ловили и привозили к Храму от ближайших озёр. И она была не такой вкусной, как морская.

– Держи, – сунул полурослик деревянную миску в руки послушницы и кивнул в сторону. Здесь стояли несколько длинных столов и лавок, и пусть за ними было достаточно людей, приткнуться некрупному Филипу и тонкой Кире всё же удалось. Даром, что толпа горожан была в достаточной мере разномастная, чтобы хоть как-то задерживать на них внимание.

– Ешь шустрее, кроха, тут не рассиживаются, – проговорил Филип, зачерпывая ложкой суп. Кира принюхалась к содержимому миски. Пахло варёной рыбой, почему-то свежими огурцами и сладкой морковью. А ещё травами. Какими именно девушка не понимала. Она попробовала суп, который действительно оказался чуть сладковат, видимо, от корнеплодов. А огурцом почему-то пахли кусочки белой рыбы. На проверку она оказалась очень мягкой и сладковатой, но очень вкусной. А горячая лепёшка, чуть-чуть клейкая внутри с хрустящей корочкой снаружи стала прекрасным дополнением. Так что с едой справились очень быстро и молча, освобождая места и отдавая пустые миски снующему между столов юнцу, который собирал их в корзину, а после относил куда-то на помывку.