скачать книгу бесплатно
– Ну что ж… Я скорее рада. Не хочу, чтоб ты был таким. Твой брат слишком… как бы сказать… Одно слово – умник.
Кейси молчал, уткнув нос в чашку.
– Может, я несправедлива. Но я устала… – Августа порывисто поднялась. – От механических женщин. От мужчин… тоже устала. Знаешь, дорогой… Мне кажется иногда, их всех делает твой брат. Не только женщин. А всех. Вообще весь мир сделал твой брат. Поэтому он такой скучный… Пойдем, – она быстро пошла по коридору, включая всюду свет, мокасины свистели, как стрелы, красный халат развевался. Кейси поплелся следом. – Нет, это я, конечно, хватила через край. Не весь мир. Мир – прелесть. Одна Англия скучная.
– Мой брат – специалист по Англии, – пробормотал Кейси.
– Ты понимаешь, да? – Августа взмахнула руками, как крыльями. – Сначала на Восток. Сокровища древней мудрости, затерянные города… Помнишь Киплинга?
– «Запад есть запад, восток есть восток…» – племянник слабо улыбнулся.
– Горы… – проговорила Августа так, словно она уже в горах и смотрит сверху в долину, на поля и верхушки деревьев. – И джунгли. И океан. Больше ничего не нужно. Слоны…
– Их, вроде бы, всех перебили, нет? – усомнился племянник.
– Нисколько! Их очень, очень много. Только они без зубов… Бивней. И тигры, и удавы, и олени… Кто угодно. Павлины, – тетя мотнула тюрбаном. – Перья валяются прямо под ногами. Я видела с палубы кита, представляешь? Это в Индийском океане! И акулы. О, акулы, такая красота… Здесь спальня, – она ткнула пальцем.
– Спальня, – машинально повторил Кейси, из вежливости заглянув в стеклянную дверь.
– Можешь считать ее кабинетом. Неважно. Там маленький балкон. Жалюзи нет и штор тоже нет… Ходи как хочешь, наплевать. Это твое дело… Кухню ты видел. Это вот… Гостиная. Там большой балкон. Там – чулан. Видишь? Вон та дверка.
– Вижу дверку, – кивнул Кейси, словно это было главное место во всей квартире. – Постойте, тетя Августа. Я не очень понимаю…
– Обалдуй, – Августа покачала головой, перья заколыхались. – Что тут непонятного: я уезжаю. Квартира остается тебе.
Уже вечером Кейси нежился в ванне, потом завалился на диван с пультом, начал смотреть дурацкий детектив и почти моментально захрапел – герой только успел сказать «Позвольте представиться» или «Что вы тут делаете, сэр?», какую-то такую ерунду, а может, это не герой, а наоборот, кто его знает, у Кейси глаза были закрыты. Назавтра он проснулся около полудня, смотался в мини-маркет и притащил кучу еды, несколько бутылок «Ньюкасла» и бутылочку виски, чтобы отметить новоселье. Мягкое атлантическое солнце теперь ему было не страшно.
Тем не менее, он так и не понял до конца, что произошло. Кажется, здорово повезло, но как-то уж слишком. Прямо голливудская сопливая сказочка… Кейси поболтал виски в бокале, отхлебнул и задумался. Не то, чтобы тетя сговорилась с матерью или Дэвидом, – это уж точно нет, не в ее стиле, скорее, наоборот, они от нее ничего не узнают, а она будет посмеиваться про себя. И это у нее не единственное пристанище, скорее всего, самое простенькое, вот тут мать права. Скажем так, это ей ничего не стоило. Если бы меня не было, просто бросила бы квартиру и не факт, что вспомнила про нее когда-нибудь.
Так что вроде все без подвоха. Непонятно тогда, почему так и тянет подойти на цыпочках к дверям и прислушаться к шагам на лестнице, хотя ясно, шаги ни при чем. Нет, ну а что было делать? Сказать – тетя, спасибо, не надо? Уйти в снежный буран и там гордо заполучить пневмонию? Отморозок, но не до такого же.
В итоге Кейси плюнул на сомнения и принялся обживать квартиру. Из шкафа он выгреб кучу застарелого, скомканного постельного белья – тетушка вряд ли утруждала себя стиркой, скорее всего, выкидывала и покупала новое, а тут не успела или забыла. Он все вынес на улицу, запихнул в мусорный бак, а когда вернулся, обнаружил на дне шкафа ноутбук – и без тени сомнения посчитал его еще одним тетушкиным подарком.
Соседи, как ни крути, порой возникали в поле зрения, но моментально исчезали снова. Августа сказала правду, всем было плевать. И, что особенно приятно, – в этом районе его вообще никто не знал.
Тем больше он удивился, когда как-то вечером, ближе к декабрю, в дверь позвонили. Сначала Кейси хотел было не открыть – он резонно полагал, что пришли в любом случае не к нему. Однако звонивший был настойчив. В конце концов Кейси сдался – да и, наверно, пора было вступать в права, то есть проявить себя в качестве хозяина.
Открыв дверь, Кейси увидел тщедушного старичка с хитрыми маленькими глазками. В левой руке гость держал коричневый бумажный пакет, в правой – бутылку шампанского. Старичок был удивлен куда больше Кейси – он отшатнулся, маленькие его глазки расширились, рот открылся.
– Добрый вечер, – Кейси пришел на помощь старичку. – Вы ко мне?
– Добрый вечер, – промямлил старичок. – Прошу прощения за беспокойство, никак не думал потревожить… вас. Но… Могу я видеть госпожу…
– Мисс Барнет? – опередил его Кейси.
– Да! Да! – радостно закивал пришелец.
– Она уехала.
– А когда…
– Нет-нет, она уехала насовсем.
– Насовсем? – поразился старичок.
– Да.
– Ай-яй-яй, какая жалость… И что же, далеко?
– Да.
– Ай-яй-яй… – повторил старичок, качая головой. – И не вернется. Наверное ведь не вернется. И правильно. Что у нас тут делать… А свой век доживать надо совсем в других местах. Где-нибудь у моря, либо в горах… Правильно я говорю?..
– Ну… – Кейси был не готов к такой беседе. Слова «доживать свой век» вряд ли можно отнести к Августе, но он не успел развить эту мысль. Старичок вдохновенно продолжал:
– Ну да, ну да! Как говорится, не все могут. Вот мы и не можем. Мы остаемся. А что нам еще делать – побеседовать с хорошим соседом да съесть что-нибудь этакое… Каких-нибудь омаров-кальмаров. Или сыра бри с французским багетом, – гость покосился на свой пакет. – Выпить шампанского. Лучше полусухого. Или красного вина. Скажем, бордо. А можно и не бордо. Можно что-то попроще. Вы не пьете?
– Не так часто, – осторожно ответил Кейси.
– Это правильно, да, – закивал старичок. – А нам-то надо, надо. Что еще делать? Поговорить не с кем. Не с телевизором же. И с барышнями нашими тоже не очень побеседуешь. Вот госпожа Барнет меня выручала. А вы, простите… ее сын? Вы похожи. Я-то думал, она…
– Племянник.
– Ах, да-да-да. Очень, очень приятно… А я Хент.
– Кейси Барнет, – Кейси на всякий случай протянул руку.
Старичок торопливо переложил бутылку под мышку и сунул Кейси маленькую сухую ладонь. Сгоряча он сильно промахнулся, задел руку молодого человека только мизинцем и сразу неловко отдернул ладонь. Можно было ожидать, что Хент теперь ретируется, но он и не думал уходить.
– Я бы посмел спросить, не сильно ли вы заняты, мистер Барнет?
– Я вообще не занят, – сказал Кейси. – Но смотря что вы хотели.
– О, я вас сильно не задержу, – старичок ухмыльнулся. – Но вы же не думали, что я заберу шампанское домой? Нет уж. Джентльмены так не делают…
Кейси полагал, что джентльмены наоборот не лезут к незнакомцам с бутылкой, но старичок явно не считал его уже незнакомцем. Что ж, кто его знает, какие у них отношения с Августой… Хент между тем уже был в прихожей, не переставая тараторить, Кейси с легкой оторопью наблюдал за ним.
– Раз уж все так вышло, то есть я буквально вперся к вам в дом, уже ничего не поделаешь. Пару бокалов и пару бутербродов… Бутербродов, наверно, все же не пару…
Бутылка из-под шампанского довольно быстро оказалась под столом, и хозяин добыл из буфета кое-какие свои запасы. Хент пил маленькими порциями, но опрокидывал очень лихо, Кейси тоже не отставал, хрустящий свежий багет они ломали руками, сыр был превосходен.
– Мне не нравится только магазин, – говорил Кейси, уплетая маринованного кальмара. – Все остальное прекрасно.
– Магазин? – переспросил Хент.
– «Клеопатра», – пояснил Кейси.
– Ах, да. Ну да, ну да. Сомнительное соседство. С другой стороны, конечно, в этом что-то есть. Круговерть жизни. Ярмарка страстей.
– По-моему, это ярмарка дерьма, – сказал Кейси. – Извините, но это же отвратительно.
– Я вас понимаю, – кивнул Хент. – Просто я стар, меня это взбадривает. Безусловно, вы правы. Торговля людьми, как ее ни называй.
– Они не люди, – беспощадно уточнил Кейси. – Но да. Два окна, лучших окна у меня… и балкон, представляете… выходят на эту круговерть жизни. Она мне весь вид портит.
– Есть же еще окна, – Хент, нисколько не стесняясь, говорил с набитым ртом.
– В переулок.
– Мусорные баки и пожарные лестницы, – определил старичок. – И чужие окна. Альтернатива сомнительная.
– Вот именно. Хотя в лестницах своя романтика.
– Знаете, что я вам скажу, – Хент приложился к стаканчику. – Можно порадоваться, что это не небоскреб. Я жил напротив высотки. Двух высоток. Они закрывали мне все. А магазин этот не так уж велик, и у вас поверх его крыши видно прекрасное… – он обернулся к окну, в окне висели набрякшие тучи, – …небо. И все остальное, вы говорите, в порядке.
– В полном, – согласился Кейси. – Нет, ну я выхожу из дома – все прекрасно. Эта дрянь с другой стороны, я туда не заглядываю, мимо не хожу. Тут у нас магазинчик, просто милейший…
– Милейший магазинчик, – поддакнул Хент, – это наш любимый!
– Ну вот. Остановка автобуса, даже деревья есть. Площадка для баскетбола. Я сам не играю, но ребята иногда постукивают, мимо идешь, оно так… приятно, в общем. Да нет, я не ною. Тем более, я вообще это все не заработал. Получил просто так. Люди надрываются, решают проблемы, сводят концы с концами… А я тут живу припеваючи.
– Но вы же не живете припеваючи? – прищурился старичок. – Вы же не какой-то бездельник? Не похоже.
– Наверно, нет, – согласился Кейси. – Откуда-то деньги берутся все-таки. Иногда бывает, сижу без работы. Неделю, две, даже месяц как-то сидел. А потом вдруг само – раз… То одно, то другое подвернется. Само, – повторил он.
– Ну это да, это да, – кивнул Хент, пальцами выуживая из вазочки маслину и засовывая ее в рот. – Между прочим, многие бы вас за это осудили, – вторая маслина последовала за первой.
– Вы тоже? – желчно осведомился Кейси.
– Ну что вы! – старичок замахал руками. – Наоборот, совсем наоборот. Наконец хоть кто-то не заботится. Можно сказать, одной заботой меньше. Капелька беспечности миру не повредит.
– Вы говорите как поэт, – одобрительно сказал Кейси.
– А!.. – сосед пренебрежительно махнул рукой. – Просто, знаете, надоело. А вы сами, мистер Барнет, извините, это, конечно, личное… Вы сами что-нибудь пишете?
– Все пишут, я думаю, – уклончиво ответил Кейси.
– Все пишут, но таят. Прочтите, ну пожалуйста! – Хент воодушевленно заерзал на стуле.
– Но это было очень давно, – предупредил Кейси. – Скажем… Ну вот. Стояла тишина над парком, лишь щебетали коноплянки в колючих зарослях боярышника. И старый человек собрал огарки, смел со стола объедки и остатки, буравя взглядом сумерки. И стук… Нет, не так….Случайные гуляки распевали за изгородью в четыре пьяных голоса, но стук, подобно падающей крышке сковороды, симфонию их оборвал. «Никто не входит в эту дверь, иначе как по делу, – промолвил гость, входя. – Пора их стричь».
Хент застыл с очередной маслиной в руке.
– Что? – спросил Кейси нетерпеливо.
– Это… я не знаю… – сосед помотал головой. – Я всего-навсего любитель, но, по-моему, это просто… просто… Это новое слово в поэзии, – он сунул маслину в рот и принялся энергично жевать. – Серьезно. А еще, прочтите еще!
– Остальное я плохо помню, – сказал Кейси. – Кое-что есть в компьютере. Давайте, я найду и прочту, только потом.
– В компьютере? Вы в нем пишете? – удивился Хент.
– Конечно. Это же удобно, – пожал плечами Кейси.
– Удобно… – повторил старичок. – Видимо, да… – вдруг он замолчал и округлил глаза. – Ох!
– Что с вами? – испугался Кейси.
– Вы только не сочтите меня невоспитанным, но я вдруг вспомнил… Мне пора уже идти, меня там ждут, я совсем забыл, ай-яй-яй, – Хент быстро поднялся. – Было очень, очень приятно побеседовать. Мистер Барнет, я надеюсь, – он прижал обе руки к сердцу и проникновенно раскланялся. – Еще не раз… – И он исчез, словно его и не было.
После такого начала Кейси ожидал, что Хент вскоре появится снова. В принципе, он был даже не очень против. Но старичок оказался не из приставучих. Порой они сталкивались в подъезде и раскланивались тепло и со значением – но не более. Раз Кейси даже не выдержал и напрямую предложил заходить без стеснения в любое время. Хент заверил, что он с превеликой радостью, только вот с делами разберется. Пока он больше не заглядывал.
* * *
Видно, непростые у него дела, что за год без малого он с ними не разобрался… Кейси спускался по лестнице по обыкновению вприпрыжку, руки в карманы. Ну хотя, наверно, в этом что-то есть. Жизнь кипит. Ты бросаешь выпивку и бежишь туда, где ты нужен. Читаешь почту каждое утро… Брр-р. Кстати, проверить ящик, кто будет писать сюда тете, сложно вообразить, но раз просила… Так… Кейси щелкнул замочком, запустил руку в абсолютной уверенности, что встретит пустоту, и извлек продолговатый конверт.
На конверте значилось:
«Мисс Августе Барнет. Извещение».
Глава 7. Леди председатель
Кэрол любила ходить пешком.
Гарден-лейн заканчивалась далеко на окраинах, как любила говорить сама Кэрол, за обитаемой землей, переходя в узкую обшарпанную Дипхолоу-роуд, что была еще длиннее и уводила, наверно, совсем в даль далекую. Кэрол легко представляла, как она оказывается в Корнуолле, вдали белые скалы, замок короля Артура виднеется, море шумит, она идет по тропинке, с обеих сторон цветет вереск, ни домика, ни души, и тут сбоку кривой столбик с табличкой – «Дипхолоу-роуд». Здание фабрики располагалось только еще в самом начале пути, и дальше него Кэрол не могла попасть, потому что всякий раз спешила на работу, а после работы – домой, только домой, без вариантов. Такой пограничный пункт. Может, она и есть пункт, эта фабрика, граница обитаемой земли, и только Кэрол приложила свою карточку в первый раз к терминалу на проходной – все, завеса упала, и в Корнуолл ей отныне дорога заказана. Но хотя бы она могла не отказать себе в приятной прогулке – бодрым походным шагом дотопать мимо полей и низеньких домиков до Гарден-лейн, снисходительно провожая взглядом автобусы, набитые бедными био, как початок кукурузы зернами, все они смотрели в одну сторону – ровно из автобуса на улицу, как сказал бы чудак-математик – перпендикулярно, это слово она знала. А после уже по Гарден-лейн можно было фланировать как настоящая леди – после Дипхолоу-роуд родная улица казалась чем-то наподобие Голливуда, где звезды слоняются по ковровым дорожкам в свете софитов, преследуемые официантами с шампанским и тартинками на шпажках.
Когда она вышла из ворот фабрики, светило солнце и вообще – лучше погоды для прогулки нельзя было и выдумать. Кэрол, избежавшая разоблачения, изгнания и загадочного полигона, шагала, мурлыкала, как ей казалось, какую-то песню подмастерья, прошла одну остановку, и тут почему-то среди ясного неба заморосил дождичек, хотя солнце никуда не делось. Кэрол шагала, солнце светило, дождик моросил, пара серебристых тучек, все мило и прекрасно, небольшие приветливые лужицы, Кэрол бодро по ним выплясывала, а капли приятно освежали голову. Минут через десять вдруг потемнело. Налетел ветер, густые тучи надвинулись, и хлынул косой дождь. Платье моментально промокло насквозь. Вода ручьями стекала по шее, по спине, по ногам, туфли чавкали, капли барабанили по темечку. Вторая остановка, навес. Нет уж. Веселый азарт подгонял Кэрол, она, вздернув голову и гордо отплевываясь, смотрела вслед блестящим красным автобусам, ныряющим в струи воды. Казалось, тучи легли прямо на дорогу, мелкая водяная пыль стояла стеной, серая хмарь затянула окрестности, и силуэты домиков едва угадывались там, крыши прижались к земле, спрятались, а впереди и вовсе ничего было не разобрать, да и пусть, нечего тут разбирать, только подальше от края, а то совсем забрызгают, дождь ерунда, а вот то, что у них из-под колес летит, замучаешься отстирывать эту оранжевую дрянь. Кэрол взяла правее на обочину, смело шагнула сквозь клубящуюся морось – и ухнула по пояс в придорожную канаву.
До дома девушка доплелась совсем без сил. Подходя к подъезду, она наступила в лужу, заполнявшую большую выбоину в асфальте, нога подвернулась, и туфля соскочила. В обычном состоянии Кэрол бы еще подумала, как выглядит со стороны, согнувшись и шаря в луже в облепившем тело платье. Но сейчас ей было уже на все наплевать. Она даже не оглянулась, а потому не видела, как на углу мини-маркета темноволосый молодой человек с неприятным взглядом щелкал фотоаппаратом, пока она вылавливала туфлю и насаживала ее на ногу. Когда дверь подъезда захлопнулась, молодой человек упрятал фотоаппарат в карман узкой черной куртки и пошел прочь.
В лифте Кэрол привалилась лбом к дверям и закрыла глаза. Разом ее окутало теплом с головы до ног, и она вся размякла, в голове стоял шум, похожий на треск цикад, и крошечные струйки стекали по коже, смешиваясь с капельками пота. Тихо светились матовые лампы, синие огоньки панели осторожно мерцали, она глаз не открывала, но почему-то их видела, бесконечно далеко, сквозь успокаивающую, убаюкивающую пелену. И лифт загудел так уютно, что захотелось задремать прямо тут же, на месте. Она зевнула – наконец во весь рот, во всю глотку, – и расплылась в сладкой улыбке. А вот я так и сделаю. Буду спать до упора, а когда двери откроются, я выпаду.
Сон Кэрол
– А вы не можете держаться прямо?
– Нет. Это танец. Тут нельзя прямо.
– На нас все смотрят.
– Ну и что. На балах всегда так. Все на всех смотрят. Вон, сами посмотрите.
– Слушайте, мне не до вашей ерунды. Я вас еле держу.
– А вы не держите.
– Но вы же тогда упадете.
– Не упаду. Рыцари не падают.
