скачать книгу бесплатно
– Конечно, я видел репортаж.
– Нет, я вообще. Про все.
– Считаю, да. Да. Не уверен, что люди были на Марсе, но большая часть в целом – правда. И от этого шок еще сильней. В Трудные годы все думали, что мы вообще вернемся к мануфактурам и паровым двигателям, энергию брать неоткуда, как бы выжить.
– Ветер, солнце, приливы…
– Понятно, понятно. Реки. В любом случае это несерьезно. И когда придумали мегатон…
– Придумали…
– Ну не знаю, сделали, создали… Вот тут ученым жирный плюс. Его в природе нет. Он, как бы сказать, вдохнул жизнь во все это старье. Цивилизация и старина встретились.
– Его величество недавно сказал, что мы живем в неовикторианскую эпоху.
– В общем, неплохо сказал. В том смысле, что мы стоим одной ногой в прошлом, другой в настоящем, а третьей… В смысле, шагаем в будущее.
– Шагаем?
– Ну допустим, плывем. Представьте – буря, паруса рвет, лед на снастях, трещат борта, внизу – бездна, а мы плывем себе…
– Люди еще не совсем оправились от Шока.
– Мы будем еще лет пятьдесят оправляться, вот увидите. Считайте, буря продолжается.
– Зато у нас стойкая команда. И традиции. В этом наше преимущество.
– Черт, Майкл, куда вы лезете, я только хотел об этом упомянуть!
– Извините.
– В следующий раз – я про стойкость и традиции. Имейте в виду… Нет, команда правда ничего. Конечно, бывает… тянет веревки не совсем адекватно…
– Неоптимально.
– И вы, Майкл. Тоже любите эти словечки.
– А как же.
– Я терпеть не могу. Неважно. Я закончу мысль. Такой момент, у нас куча-куча всего, весь багаж многовековой к нашим услугам, но трюм-то не резиновый. И надо очень серьезно подумать, что брать с собой, а что – нет. Давайте думать.
– Это был Джесси Дринкман, самый скандальный журналист Лондона, специально для Би-би-си, сегодня держался вполне респектабельно…
– Какого черта, Майкл, не портите мне репутацию. Просто я не выспался. Ночные клубы, паленая жижа, сами понимаете… Очень утомительно. Мой коллега и друг Майкл Миблик, слушайте Би-би-си и бла-бла-бла, всякое такое.
– Всем удачи.
Глава 1. Пятьдесят пять килограммов любви
– …Нет-нет, это не годится! Смотрите, какие глаза. Ну? Вы смотрите, смотрите!
– Смотрю. И что?
– Что? Они же тупые, как у коровы, хоть на луг ее выгоняй.
– Насчет коровы, по-моему, вы зря.
Стройный мужчина среднего роста со спутанными темно-русыми волосами и тонкими чертами лица, лет тридцати пяти, в обычном сером костюме со значком старшего консультанта говорил спокойно и доброжелательно, хотя уже полчаса возился с одним клиентом. Клиент – сухощавый, седой, с короткой стрижкой и клинообразным шрамом на лбу – держался довольно уверенно, но временами у него в глазах проскакивала некоторая неловкость, – словно он стеснялся, что его здесь застукают.
– Это коровьи глаза, молодой человек! Я корову вижу каждый день вот так, как вас.
– Хорошо, глаза можно выбрать другие. Пойдем дальше.
– Дальше вес. Я хочу восемь с половиной, не больше. А вы мне даете какую-то бешеную цифру.
– Подождите, какие восемь с половиной?
– Стоунов конечно. Не фунтов же, юноша, можно было догадаться.
– Ясно. У нас вес в килограммах, мы должны указывать в метрической системе. Пятьдесят пять килограммов.
– Я этого вообще не понимаю. Сколько это в стоунах? Больше восьми?
– Сейчас… – консультант пощелкал на калькуляторе. – Восемь шестьдесят шесть. Можете считать, как вы и хотели.
– Могу считать. Я вот не хочу ничего считать. Всегда вес был в стоунах, а остальное – в фунтах, при чем тут ваши килограммы?.. Я привык – в стоунах, – седовласый слегка выделил это слово. – Выбрал стоуны – держись стоунов, вот так я считаю… – прищурясь, он продолжал водить пальцем по странице цветного каталога. – Так… А тут сколько?
– Шестьдесят. Сантиметров. В дюймах это будет…
– Двадцать четыре, понятно.
– Двадцать четыре… Подождите, откуда вы знаете?
– Ну конечно знаю, что вы, юноша, а еще старший консультант. И килограммы, и все знаю, я же не идиот. Ясное дело, я пошутил, мне уже эти цифры – вот где, понимаете?
– Согласен. Хорошо бы все-таки поконкретнее.
– Вот вам конкретнее. Это «семь»… Срок зарядки, да?..
– Да, семь дней, это большой плюс. Вы можете отлучиться…
– Ну да, отлучиться! На неделю уедешь – точно ее угонят.
– Не угонят. И срок зарядки тут ни при чем. Я же объяснял, пакерам невыгодно возиться…
– А я читал, что всех угоняют! В вашем журнале! Как это… А, да вот! – седоволосый ткнул в забытый кем-то на ресепшене журнал с серебристой бабочкой на обложке. – «Моделз»! Или опять скажете – вранье?
– Ну, не совсем вранье. Скажем – есть маленькая вероятность.
– Ага, вероятность, значит. Так прямо и скажите – да, могут угнать. Вероятность… Вам главное – продать, а дальше мои проблемы, да?
– Можете взять страховку. Что от вас и хотят.
– Это еще полторы тысячи сверху, вот спасибо!
– Правильно. Да вы зря так волнуетесь, честное слово. Машину тоже могут угнать, но вы ведь…
– Машина не гуляет неделю одна по городу. Она у меня стоит под окном, пусть приходят и угоняют, если жизнь не дорога… Да нет, вообще не то.
Магазин сети «Клеопатра» был огромен. Оформление главного зала напоминало распотрошенный глянцевый журнал. Все стены в постерах: девушки смеются, девушки беседуют, девушки на фоне гор и моря, девушки в домашнем интерьере, девушки занимаются спортом, девушки демонстрируют одежду, украшения, косметику, белье, стильную электронику и еще кучу, кучу всего. Над центральным стендом растянулся гигантский баннер, с которого насмешливо щурила глаза египетская царица – в свете прожекторов и на фоне пирамид.
Прямо напротив входа, вдоль всей стены, помещались в ряд девять плазменных экранов – большой по центру и по четыре поменьше слева и справа. На экранах дышала жарой пустыня. Девушка поднималась слева из песка, словно выходила из моря, песок осыпался с нее, стекал, как вода, она делала шаг, другой, все быстрее – и вот уже бежала по барханам, легко, почти не касаясь поверхности, а песчаный шлейф стелился и завивался за ней, сдуваемый ветром. Она пробегала через девять экранов, исчезая в одном и появляясь в другом, – а в это время в центре медленно проявлялся оазис с пальмами и озером, – и вдруг девушка превращалась в бабочку, взлетала и начинала кружиться над водой. Наконец, она садилась, еще пару раз взмахивала серебристыми крылышками и застывала под надписью: «Главное для жизни. Обновленная категория „B“ уже в магазинах». Затем все гасло и ролик начинался снова.
Седовласый с короткой стрижкой и выправкой отставника и правда плохо вписывался в эту атмосферу. Тем не менее он оказался здесь не одинок. Более того.
Все без исключения посетители магазина были мужчинами.
Некоторые останавливались напротив стены с экранами и глазели на бегающую девушку. Но основная часть перемещалась более целенаправленно, курсируя между центральным стендом, прилавками секций и левой стеной с четырнадцатью терминалами, а самый большой поток двигался направо. Там была абсолютно черная стена, без единого постера, и в ней – огромная прямоугольная арка с прожекторами по всему периметру. Над малиновым ресепшеном вращалась та же серебристая бабочка.
Арка вела в соседний зал. Яркий свет бил оттуда, все там сияло и переливалось разноцветными огнями, и там, в этих огнях, неподвижно стояли девушки. Ровными рядами, в изящных позах, улыбаясь и глядя перед собой. Неподвижные, словно манекены – но не манекены. Подсветка сверху и снизу маленькими лампочками была устроена так, что подиумы оставались в тени, а девушки казались стоящими на воздухе. Мужчины, ходившие между рядами, выглядели темными силуэтами. Время от времени какой-нибудь из силуэтов всовывался в полосу света, и фонарь высвечивал его лицо, – в таком красивом соседстве оно казалось неуместным, а любые неприглядности и недостатки так и лезли в глаза: лысина, морщинистый лоб, второй подбородок, неровная щетина… Девушки молчали. У стены под табличкой «Образцы трогать запрещено» боролся с дремотой охранник.
– Послушайте, я же понимаю, – консультант развел руками. – И глаза тут ни при чем, и килограммы. Она вам просто не нравится.
– Верно, не нравится! И первая не нравилась. Темненькая еще туда-сюда, но тоже…
– Хотите честно? Похоже, я вам не могу помочь.
– Что значит – вы не можете помочь? Мне вас рекомендовали… Сказали, что вы лучший.
– Дело не во мне, любой продавец скажет то же самое. Здесь серийная продукция. А то, что вы хотите, называется супермодель. Но…
– Супермодель?
– Супермодель, да. Ее собирают по вашим требованиям. Но у нее два минуса.
– Цена?
– Во-первых, цена. В пятнадцать тысяч не уложитесь точно, даже не думайте. Ни в двадцать, ни в тридцать. Во-вторых, вы говорили об угоне. Вот их как раз угоняют.
– Кому тогда они нужны, ваши супермодели! Тем, кому некуда деньги выбросить?
– Не в этом дело. Публичным персонам. Или… По-разному. И вы зря обижаетесь. Некоторые состоятельные люди, например, предпочитают попроще. По каталогу закажут доставку и даже не смотрят.
– Ни за что не поверю.
– Как угодно. В любом случае супермодель вам ни к чему. Есть прекрасные серийные образцы, гораздо дешевле…
– Дешевле – значит хуже!
– А, вы у нас на входе прочитали. Это просто слоган прошлого сезона. Вы же не хотите жить по слоганам? Его, кстати, сегодня уберут.
Тем временем у центрального стенда образовался затор. Продавцы секций с любопытством уже поглядывали на коллегу. Старший консультант обычно обращался с покупателями, как будто играл в пинг-понг несколькими шариками одновременно, и при этом оставался безупречно вежливым. Любого тяжелого клиента старались отправить к старшему консультанту, когда тот был на месте: он умел все уладить в несколько минут, да еще и так, что клиент рассыпался в благодарностях. А тут… Полчаса со старым деревенщиной! Отослал бы его на терминал или в отдел заказов, и дело с концом. Ясно уже, что не будет с него процента, не купит, пришел мозг повыносить.
– Знаете, я, конечно, не публичный человек, как вы сказали, не состоятельный и все такое. Но я привык по-простому: плачу деньги – значит, могу выбирать…
– Вот именно – выбирать. Из ассортимента… Мы с вами опять пошли по кругу. Извините, минуточку…
Седоволосый задумался, ослабил напор, и его наконец оттерли. Но пока он спорил с консультантом, остальные клиенты каким-то образом выстроились в две коротенькие очереди, и теперь не решались двигаться: никто не желал показаться невежей. Воспользовавшись заминкой, здоровенный детина проломился прямо к ресепшену. От него пахло несвежей синтетической рубашкой и пивом, на рукаве расстегнутого пиджака болтался человечек с взлохмаченным светлым чубом и лицом, напоминающим ссохшуюся картофелину.
– Послушайте! Мы уже давно ждем, откуда вы взялись?
– Оттуда, – пробасил детина, стряхивая человечка.
– Но, сэр! Надо встать в очередь…
– В какую из двух? – здоровяк хохотнул, явно радуясь, как ловко у него вышло. – Вот пока подумай, только не надорвись смотри, – он протянул консультанту каталог и ткнул пальцем. – Тут написано – «срок зарядки» – два дня. Маловато что-то! У телефона – и то больше.
– Где это такие телефоны? – опять всунулся человечек-картошка. – У всех нормальных людей зарядка больше суток не держится.
– У таких, как ты, что ли, нормальных? – детина смерил противника взглядом. – У таких, как ты, вообще ничего не держится. Иди уже, нормальный… На терминале картинки посмотри…
Даже стоявшие в очереди не выдержали, с трудом сдерживая смешки. Здоровяк при всей грубости выглядел добродушным, даже в чем-то милым. И в конце концов… Земля же не развалится из-за пяти минут. Джентльмен с лицом-картошкой, видно, тоже рассудил так: спокойно отошел в сторонку, приглаживая чуб и слегка улыбаясь бесцветными губами.
– Так вот, я говорю, два дня, это что же? Я ее каждые два дня должен заводить?
– Вам ее вообще не нужно заводить. Аккумулятор на десять лет. Стабилизация во сне, стабилизатор в комплекте. Через десять лет замена за счет фирмы.
– За счет фирмы – это хорошо, – кивнул детина, – Тогда все равно не понял, что за «срок зарядки».
– Это только название – чтобы проще запомнить. Сейчас объясню, смотрите. Вы покупаете модель, ее настраивают на вас. Кодируют. Как замок и ключ. Если прошло два дня, а вас рядом нет, питание модели отключается. Она падает и лежит как мертвая. Это и есть срок зарядки.
– И зачем это все? – детина недовольно засунул руки за ремень и выпятил живот.
– Ну, например… Представьте, вы ей надоели, и она захотела отдохнуть… – старший консультант мотнул головой, как будто показывая, в какую сторону направится пожелавшая отдохнуть модель, и закончил со значением: – …в другом городе. И не одна…
Здоровяк просиял.
– Ага, вон что! Значит, меньше будет шляться! А могу я ее, к примеру, сам выключить?
– И включить тоже, – старший консультант кинул на ресепшен маленький цилиндрик на брелке. – Вот активатор. На ее теле есть особое место, называется «точка активации». Обычно на левом плече, помечается цветной татуировкой. Прикладываете и нажимаете кнопку. Но лучше не увлекаться.
– Это я разберусь, – пробурчал здоровяк под нос. – Что там про тысячу бонусов?
– Бонусы начисляют за покупку, у вас осталось… Давайте прямо сейчас к любому продавцу, до конца часа успеете.
– Отлично! – детина развернулся, как танк, и потопал к ближайшей секции.
– А почему вы, сэр, все время говорите «модель»? – недовольно осведомился джентльмен в цилиндре с маленькими, торчащими вверх седоватыми усиками. – Это некорректно. Все продавцы говорят «ваша био». Надо, мне кажется, проявлять уважение… Раз работаете в таком месте. Прошу прощения, сэр, думаю… Это не только я так думаю.
