Роман с продолжением

…Лед в бокале Лиат уже давно растаял, и кусочек лимона лениво плавал по поверхности. Хмель подступал к ней уже близко, и должен был принести расслабление. Но ее сердце все еще плакало. Плакало, и… молчало. Ведь кому ей было нести свои слезы, свою обиду? Разве что саксофонисту? К тому же, к ней в любой момент мог подойти какой-то посетитель паба, и для общения с ним ей стоило выглядеть веселой и непринужденной.

Ах, хоть бы сейчас небо пролилось на землю дождем! Дождь отплакал бы за нее, и ей стало бы легче! Но, увы, стоял жаркий и сухой августовский вечер. Такой же сухой и пустой, как и вся ее собачья жизнь…

…Может, она просто не умеет любить? Может, то, что она считает своей способностью любить, на самом деле – иллюзия любви? А, может, уметь любить, в принципе, невозможно, особенно здесь, за стойкой паба, и по этой причине мир остается немым и непричастным к ее адюльтерам?

«Вот, если бы Шахар, мой Шахар ответил мне тогда взаимностью!» – нередко думала в сердцах молодая женщина. – «Тогда, несомненно, все у меня было бы иначе. А так… вся жизнь кувырком пошла, из-за того, что пострадало мое сердце! Вот иди и прощай после этого тех, кто отвергли меня саму и мое чистое раскаянье тогда, в школе! Тех, кто про меня даже не вспоминают».

Но особого выбора у нее не было. Лиат Ярив взяла себя в руки. Подавила гнев. Старалась быть благодарной за то, что имела, и довольствоваться малым. Ведь этого требовала прописная истина, а прописные истины не лгут.

Какое-то время силы придавали ей посещения кружка по духовному развитию, в который она записалась чтоб «тряхнуть стариной» и найти себе единомышленников, как в своем путешествии. Там, в полуподвальном помещении частного дома, собирались молодые – и не очень – женщины, и, сняв обувь и усаживаясь в вольных позах на пол, слушали харизматичного худощавого человека, который взял на себя очень притязательную миссию: помочь им развязать клубок их личных проблем при помощи медитативного коучинга. Лиат эти тренинги ничем не помогли, но то, что она вдоволь наслушалась там от других об их несчастьях, принесло ей облегчение.

Другим способом отвлечься и разнообразить свое существование стал для нее кружок игры на гитаре. Лиат не обладала никакими музыкальными способностями, но надеялась встретить там больше мужчин. И правда: молодые люди там были. Трое. Один – слишком юный, долговязый и прыщавый, не ходивший, а шаркавший, опустив длинноносую бритую голову. Второй – ботаник, живший одной лишь музыкой и приходивший на кружок с единственной целью. И третий – рокер, в скором времени решивший, что ему скучно в окружении дилетантов и покинувший кружок. Следом за ним его оставила и Лиат, которой, как оказалось, тоже было нечего там ловить.

Последней преднамеренной попыткой женщины самоутвердиться в обществе и найти себе пару стал клуб латиноамериканских танцев. Танцевала она неплохо и со страстью. После всех школьных дискотек, заставлявших ее прятаться по углам от смущения, она, наконец, «оторвалась по полной». Но приглашали ее на танцпол нехотя. Чаще, она сама высматривала, с кем бы станцевать под ту или иную мелодию, и напрашивалась. Это было лучше, чем ничего. Однако, спустя два года, танцы приелись, а долгосрочных связей ни с кем из ее танцевальных партнеров так и не возникло. Лиат оставила и это увлечение.

Что же сделать еще, чтобы стать привлекательней для холостых парней? Как бы еще над собой «похимичить»? Дать объявление в сайт знакомств? Да уж! Как будто бы она и так не ходила по рукам… Одеваться попроще? Перекрасить волосы в еще какой-то цвет? Что, если ей поменять свое имя? Говорят, это влияет на судьбу…

На свое тридцатилетие Лиат сделала себе отчаянно смелый подарок: откровенную фотосессию у профессионального фотографа. Нет, она снималась не голой, а в обтягивающих, подчеркивающих ее сексуальность, нарядах, с распущенными волосами и с тяжелым макияжем. На черном фоне, в окружении разных аксессуаров, с которыми она играла в кадре, ее миниатюрная стройная фигурка смотрелась очень выразительно. Самые удачные снимки фотосессии женщина тотчас поместила в соцсеть. Родственники, знакомые и сослуживцы похвалили ее и поздравили с юбилеем, но дальше их поздравлений дело не пошло.

Нужно ли говорить о том, что, пока ее фотографировали, перед глазами у Лиат стояла никто иная, как Галь. Та, что всего одной своей спонтанной фотографией выиграла счастливый билет в лучшую жизнь. Жизнь, которую, сдуру, отвергла. Увы, конечно, ей ее не переплюнуть. Никогда и ни в чем! «Ты последуешь за мной»… В чем угодно, только не в этом!

И вот, нежданно и негаданно, спустя двенадцать суматошных лет и зим, Галь очутилась у нее перед глазами. Она возникла перед ней, словно призрак давнишнего прошлого, от которого у Лиат не осталось ничего, кроме раздирающих душу воспоминаний. Все ее бывшие друзья, их радостные события, их учебные будни пронеслись в ее мозгу за мгновение ока. Лиат безумно захотелось туда, назад. Что, если Галь еще общается с членами их компании? Что, если она, выглядящая успешной и уверенной в себе, сумела простить ее? Почему бы ей не попытаться возобновить их общение, на сей

раз – без всяких масок и с открытой и честной душой?

К ее глубочайшему разочарованию, их короткая встреча заставила Лиат ощутить свое полное поражение, несмотря на весь пройденный ею долгий, тернистый путь. Галь даже не узнала ее с первого взгляда! А узнав, сразу же пресекла их контакт. Значит, она не была прощена. Значит, ее робкая надежда на возвращение к истокам была несбыточна…

…Вот бы ей сейчас напиться в доску под слезоточивые звуки саксофона! Провести ночь с первым встречным, кто поманит ее пальцем! А затем вновь отправиться на поиски своего вожделенного счастья, с упорной верой в то, что истинно ее человек, все же, однажды, к ней придет!

Хорошо, что в последнее время на работе ее завал, связанный с новой должностью и с большим количеством поставок, который она, как главный менеджер, должна курировать и подписывать. Работа ответственная, требующая ясного ума и максимальной сосредоточенности. Свою работу она любит. С ней, единственной, у нее, что называется, химия. Все прочие ее увлечения – танцы, гитара, коучинг, позирование перед камерой, и все способы провести, а, точней, убить время, являлись, в лучшем случае, химическим соединением между ее новой натурой и старым желанием. Гремучая смесь! А ведь ей уже тридцать лет! Тридцать лет… Это много, или… ничего?

* * * *

Лиат очнулась от своих тяжких размышлений от внезапного сильного толчка в левое плечо. Кто-то протиснулся мимо нее не глядя, при этом задев. Она собралась было отчитать нахала, но, стоило ей лишь посмотреть ему в лицо, как слова застряли у нее в горле, по телу пробежали мурашки, а хмель улетучился.

Перед нею стоял тот, о ком она не думала совсем. Тот, встречу с которым не представляла себе даже в страшном сне. Тот, при одном беглом взгляде на которого у нее возникло острое желание сорваться с места и убежать. Только ей не удалось этого сделать, потому, что она замерла на стуле, точно загипнотизированная.

В то же время, этот нахал, так же, в упор, посмотрел на нее, и, спустя мгновение, заулыбался.

Здравствуй, кисуня! – дружелюбно произнес он. – Какими судьбами?

Наор! – только и сумела выдавить Лиат.

Лиат! – ответил ей Наор.

Он стоял перед ней в облегающей черной футболке и джинсах, на кожаном поясе которых была дорогая инкрустированная пряжка. Его шею украшала крупная золотая цепь, а его левое запястье – часы «Роллекс». Из-под короткого рукава его футболки виднелась татуировка в виде непонятного зверя, сделанная им еще в школе. Рослый, накаченный, надушенный, опрятный, с гладко выбритым лицом, он всем своим видом выражал авторитарность и лидерство.

Как ты меня узнал? – недоверчиво спросила Лиат, озирая украдкой свое отражение в бокале.

Разве тебя можно не узнать? – прыснул тот, замечая ее уловку. – Я узнал тебя сразу. Давно ли ты здесь?

Я уже ухожу, – сухо бросила женщина, хватаясь за свою сумочку.

Только этого ей не хватало! После всего! Наор Охана, собственной персоной! Тот, кто однажды заставил ее ползать перед собою на коленях, чтоб завязать ему шнурок. Тот, кто был способен на любые преступления, и – кто знает! – может быть, все еще способен на них. Тот, кто поставил ее в очень трудное положение, заставив выбирать между собственной безопасностью и совестью. Он и Мейталь. Бежать, пока еще не поздно!

Постой! – задержал ее Наор. – Мне, действительно, любопытно, каким образом такая, как ты, очутилась за барной стойкой столь популярного, многолюдного места?

Бармен, обслуживающий стоящего рядом посетителя, вскинул на него глаза, но не вмешался.

Что означает: «такая, как я»? – обиженно вскрикнула Лиат. – Откуда ты знаешь, какая я? Или ты судишь обо мне по старой памяти?

Вообще-то да, – признался Наор с легкой усмешкой. – Мне ведь ни за что не узнать, кто ты, если ты сама не скажешь.

А зачем тебе это знать?

Ну, не хочешь – не говори, – пожал плечами Наор, отстраняясь от нее. – Я, ныне уважаемый бизнесмен, думал всего лишь обменяться с тобой дежурными любезностями спустя столько лет. Но ты, кисанька, все еще видишь во мне того школьного хулигана, что наводил ужас на вашу шестерку. Ха-ха-ха! Да вы все видели во мне только самое плохое! Далась ты мне!… Хорошего вечера!

Бармен все так же следил за ними удивленным взглядом, не встревая в их диалог. Задетой Лиат это показалось странным. Обычно работники пабов помогали разрешить конфликты посетителей. Хотя, как такового, конфликта у них не возникло. Просто ее в очередной раз попытались унизить.

Я тоже не из под сохи! – воскликнула Лиат. – У меня теперь достаточно высокое положение на хорошем предприятии.

Ишь ты! – презрительно фыркнул Наор, отдаляясь. – Выходит, отличница в тебе, все же, не перевелась. Желаю тебе удачи, детка, в твоей, вроде, престижной работе.

Я – завотделом поставок крупнейшего химконцерна! – запальчиво провозгласила она вслед Наору. – Это достаточно высокая должность для такой, как я, чтоб приходить в такое место?

Наор остановился и уставился на нее в упор. В глазах его вспыхнул огонек. Так загораются глаза охотника, напавшего на след крупной дичи. Его проницательный взгляд скользнул по ее густо накрашенному лицу, ее рыжим распущенным волосам, ее облегающей яркой одежде, ее руке без обручального кольца, ее голым, закинутым одна на другую, ногам, обутым в сандалии на высокой платформе, и задержался на бокале, который она цедила. Спустя минуту, он бесцеремонно взял ее за руку и сказал:

Пойдем, посидим немного вместе.

Ты с ума сошел? – возмутилась Лиат. – Почему это я должна с тобой сидеть?

Наор Охана благодушно рассмеялся и выпустил ее руку из своей.

Ты, наверное, тоже хочешь узнать, кто я теперь, и откуда я взялся. Страсть, как хочешь, но не признаешься в этом. Вот тебе моя ладонь. Я приглашаю тебя провести со мной часок, по старой памяти, – заявил он спокойным, уверенным тоном, акцентировав последнюю фразу. Видя, что Лиат застыла в оторопи и страхе, он убедительно добавил: – Да не бойся меня! Я тебе ничего плохого не сделаю.

Лиат Ярив ощущала себя перед бывшим королем шпаны их класса, как кролик перед удавом. Он, весь из себя человек-загадка, был, по-видимому, тем самым, кому предстояло избавить ее от скуки и от депрессивного настроения на сегодняшний вечер. И, хотя принять приглашение такого, как Наор, было худшее из возможного, все-таки, это было лучше, чем вообще ничего.

Борясь со своими противоречивыми чувствами, она, с колебанием, оперлась о поданную ей широко раскрытую ладонь. Наор Охана провел ее через переполненный молодежными группами центр заведения в сторону уютных ниш, и усадил на диван за двухместным столиком, откуда был обзор всего помещения. Но, как только Лиат опустилась на сидение, она сразу вскочила:

Я забыла мою выпивку на баре!

Наор покровительственно улыбнулся и прореагировал:

Оставь то, что ты там пила. Это – китч. Официант!

Официант в гладком серебристом переднике оказался тут, как тут.

Принеси бутылку «Макаллана» и две стопки.

Официанта как ветром сдуло.

Совершенно обалдевшая, Лиат уставилась во все глаза на своего прежнего врага, нынче почему-то ухаживающего за ней. Стараясь сохранить остатки своей независимости, она изрекла:

Наор, я не могу принять твое угощение. Все-таки, я – не миллионерша.

И вновь – снисходительно-покровительственная улыбка Наора.

За счет заведения, – произнес он.

Какого еще заведения? – не сообразила Лиат.

Это мой паб, – прозвучало в ответ.

Что? – вскричала Лиат.

Это – мой паб, – подчеркнуто, с гордостью повторил Наор.

У Лиат потемнело в глазах. Ей тотчас вспомнился бармен, так равнодушно отнесшийся к ним, когда она сидела за барной стойкой. Как? Неужели Наор не соврал? Этот паб, с самыми лучшими сортами алкоголя, с романтическим саксофоном и богатым антуражем – его легальный бизнес?

Бутылка виски была уже на столе. Наор налил две стопки до краев и сблизил свою с ее стопкой.

За нашу встречу, – произнес он и выпил все до дна.

Лиат лишь едва пригубила свою стопку.

Итак, – вновь заговорил Наор Охана, наливая себе еще, – ты тут в первый раз?

Лиат отрицательно покачала головой. Нет, она здесь не впервые, и это было правдой. Но сейчас ей казалось, что она открыла для себя это заведение лишь несколько минут назад.

Как часто ты сюда приходишь?

Как получается, – еле выговорила женщина.

Ей вдруг пришло в голову, что Наор ждет от нее комплимента, который она ему так и не сделала.

Почему же я до сих пор тебя здесь не видел?

Я не знаю. Не замечал меня, наверное… не узнавал…

Такое просто невозможно, – последовало возражение. – Как бы ты ни красилась, Лиат, и во что бы ты ни была одета, твои глаза выдают тебя сразу. Твои глаза забыть нельзя. Факт: я, после стольких лет, узнал тебя по ним мгновенно.

Лиат Ярив почувствовала, что невольно проникается уважением к этому парню. В отличие от ее бывшей лучшей подруги Галь, он узнал ее сразу. Сразу! И, хотя еще не все ее страхи перед ним прошли, любопытство все больше и больше брало верх.

Что ж такого в моих глазах, что их нельзя забыть? – протянула она, обращая свой вопрос то ли к Наору, то ли к пространству.

В то же время, она кокетливо поднесла к губам стопку виски и тоже выпила ее всю.

То, что я очень ценю в женщинах, – не раздумывая, выпалил ее собеседник. – Пытливость. Остроту взгляда. Ум. Волю.

Возле них как раз прошла, точней, продефилировала высокая стройная шатенка с тонкой талией, затянутой в широкий пояс платья-мини. Она послала на Наора долгий выразительный взгляд, но отошла, не добившись его внимания.

Лиат Ярив это видела, и в ее мозгу промелькнула мысль о том, что такого просто не может быть. Неужели она, расфуфыренная коротышка, сумела заинтересовать такого, как этот брутальный, но впечатляющий мужчина? Неужели между ними может пробежать искра?

Ты мне льстишь, – недоверчиво отмахнулась она.

Не льщу, – покачал головой Наор, вновь наполняя ее стопку. – За тебя!

На сей раз они выпили вдвоем, после чего Наор продолжил задавать ей наводящие вопросы:

Значит, ты – большая шишка, отрывающаяся в свободное от работы время в моем пабе?

Не такая уж я и шишка, – застенчиво сказала та. – Ты, насколько я вижу, достиг большего.

Сейчас она специально поощрила его. Ей хотелось устранить вероятность того, что Наор видит в ней не личность, а денежный мешок.

Мне приятно это слышать, но не скромничай! – подбодрил ее Наор, избегая прямого ответа на ее невысказанный вопрос. – Ты – завотделом чего там?

Поставок, – уточнила Лиат.

То есть, ты одна принимаешь все решения касательно продукции, которая поступает к вам на завод и выходит из него?

В общем, да. Но надо мной есть начальство, с которым я обсуждаю свои решения.

Даже самые срочные?

Особенно самые срочные.

А твое начальство тебе доверяет?

До сих пор на меня не жаловались. Только я не понимаю, для чего я должна сообщать тебе эту информацию? Я вижу, что ты стал крутым бизнесменом, но я не знаю, каков ты теперь, после всего, что натворил.

Что толку продолжать умалчивать о том, что известно им обоим? Пусть же и король их шпаны объяснится!

Наор Охана опрокинул еще один стопарик виски и посмотрел ей прямо в глаза. Глаза, о которых высказался, что их нельзя забыть. Руки его были сложены на столе замком. Жест, выдающий в нем опытного делового человека, привыкшего к переговорам.

Я смею заверить тебя, что исправился, – заговорил он, четко выговаривая каждое слово. – Я завязал с прошлым. Я заплатил за него высокую цену. Отсидел от звонка до звонка. В самом горячем возрасте! И ты знаешь, тюрьма меня многому научила. Например, строить бизнес. Мой отец, хоть и владел сетью магазинчиков, за всю жизнь так и не стал предпринимателем такого класса, как я.

И давно ли ты в этом бизнесе? – поинтересовалась Лиат.

С тех пор, как освободился. Но это – новый паб. Я открыл его только два года назад, после того, как набил руку с двумя мини-барами, за которые выручил крупную сумму.

Лиат Ярив потерла себе лоб. Действительно, она не помнила, чтобы этот паб существовал когда-то раньше. Она сама случайно заглянула в него лишь несколько недель назад.

Ты скажешь, абсолютно чистых предпринимателей не бывает, и будешь права, – продолжил Наор, забегая вперед. – Но есть большая разница между взаимными получками, и сбытом баб, наркотой и мокрухой. С этим для меня покончено. Навсегда!

В его словах была неоспоримая логика. А его грубоватый, но откровенный тон, выдающий в нем прежнего Наора, больше не оставил Лиат сомнений в его честности.

Значит, ты уже не связываешься с законом, – как бы подытожила она для себя.

Наор покачал головой:

В первый и в последний раз я пошел на риск с твоей подружкой. И так обжегся, что с меня хватило на всю оставшуюся жизнь. А вы общаетесь?

У Лиат чуть не сорвалось с языка, что она только что видела Галь. Но ей не хотелось переводить стрелки на ту, что элегантно отшила ее, невзирая на ее искреннее желание сблизиться вновь. А еще, ее остановил испуг. Галь связывала ее теперь с этим крутым мужчиной так же, как с Шахаром. «Ты последуешь за мной»…

Нет, – коротко и недовольно отозвалась она.

А с другой твоей… вашей общей подружкой?

Тоже нет.

А как насчет твоего тогдашнего супермена? То бишь, заумника?

Что ты хочешь, чтобы я тебе ответила, Наор? – раздраженно бросила Лиат Ярив, наливая стопку сама себе и осушая ее одним глотком. – Ты и сам все знаешь.

Бывший король шпаны загадочно улыбнулся, и, как бы между делом, произнес:

Вот, не умела твоя шпана ценить тебя. Впрочем, насколько я вижу, и другие парни не очень тебя ценят. Иначе, ты приходила бы к нам не одна, а в паре с кем-то.

Зато твоя шпана открыто меня преследовала, – резко парировала Лиат. – Ты и Мейталь – особенно.

О да! – расхохотался Наор. – Никогда не забуду, как ты назвала Мейталь сволочью!

Еще скажи, что ты тогда еще меня зауважал!

Зауважать – не зауважал, зато мне стало понятно, на что ты способна, – все так же грубо, но откровенно, изрек Наор.

А сейчас, гляди, мы общаемся как близкие друзья. Выпиваем вместе. Как же так?

Разве я не могу сделать приятное своей бывшей однокласснице? – недоуменно прозвучало в ответ. – Так сказать, загладить перед ней прежнюю вину? Ведь тебе же здесь нравится?

Мне везде нравится, – заметила Лиат, пытаясь разыграть равнодушие.

Ну, скажи честно! Я спрашиваю, как хозяин этого места. Мои посетители должны всегда оставаться довольными. Я все время ищу, как бы улучшить то, что есть.

«Ишь ты, хитрец!» – подумала Лиат. – «Все-таки, напросился на комплимент». Впрочем, почему бы ей не сказать что-то хорошее и ему? Особенно если он встал на путь истинный…

Она отвлеклась от своих мрачных воспоминаний, вздохнула, и убедительно произнесла:

У тебя здесь все замечательно, поверь. А музыка – просто божественная!

Наор Охана довольно осклабился.

Этого саксофониста я увел у моего конкурента. Там ему платили жалкие гроши. Зато здесь он – король. А вот по средам у нас выступает ансамбль. Ты когда-нибудь приходила сюда в среду?

Нет, – честно призналась Лиат.

Если как-нибудь придешь, услышишь настоящий концерт. Вообще, по средам мы впускаем сюда только по проданным заранее билетам. Приходи!

Женщина неловко заерзала на диване. Она не ожидала от этого бывшего хулигана такой заботы!

Обычно по средам я освобождаюсь поздно. Боюсь, билетов не останется, – попыталась она отвертеться.

Наор хитро сощурился и извлек из кармана мирс, по которому вызвал кого-то. Через несколько минут к их столику подошли здоровенный бритый налысо детина и щуплый человек средних лет.

Амнон, – обратился он ко второму, придвинувшись поближе к Лиат и закидывая руку на спинку дивана там, где она сидела, – отложи один входной билет на концерт на ближайшую среду на имя Лиат Ярив. Вот это она. Габи, – перевел он взгляд на первого, – видишь ее? Сообщи всем нашим у входа всегда пропускать ее без очереди. Спасибо!

Габи и Амнон кивнули и отошли от их столика без разговоров.

Лиат ощущала себя совершенно обалдевшей. Что Наор хотел продемонстрировать ей этим? Свою власть? Как бы парадоксально это ни звучало, ему это удалось. Он обладал реальной властью. И реальными деньгами. Намного большими, чем ее, относительно, высокие должность и зарплата.

Кто это? – только и выговорила она.

Начальник охраны и управляющий.

Наверное, им показалось, что у нас с тобой роман, – чуть дыша, заметила она, а про себя подумала: «без сомнения, оба шокированы выбором своего босса».

Здесь я хозяин, – успокоил ее Наор Охана. – Тебе должно быть все равно, что они там о нас подумали.

А как насчет той девушки, что раньше подходила к нам? – подковырнула она его.

Ты что, ревнуешь? – прыснул тот.

Нет, конечно, она его не ревновала. Просто ей хотелось быть в центре внимания. Хотя бы один раз в жизни. А, получив это внимание, даже от такого, как Наор, – не потерять его.

Тебе понравилось виски? – услышала она обращенный к ней вопрос.

Да, – машинально проронила она.

Наор еще раз наполнил их стопки, приглашая выпить, после чего вновь подозвал официанта и распорядился принести с бара еще одну, запечатанную, бутылку «Макаллана».

Это – подарок, – пояснил он, когда бутылка в картонном пакете была доставлена.

Я не возьму этот подарок! – бурно запротестовала Лиат, приходя в полное смятение.

Как я только что сказал, мои посетители должны всегда оставаться довольными, – спокойно отреагировал на ее вспышку Наор.

Лиат, нехотя, приняла из его рук бутылку и поднялась. Но тут же зашаталась. Только теперь она почувствовала, насколько она опьянела. К тому же, ей вспомнились виски, с которых начинала свое падение Галь Лахав. Боязнь, что она вот-вот может покатиться вниз по той же наклонной, снова возобладала в ней и вызвала мороз по телу. «Ты последуешь за мной»… Но, что же ей, в самом деле, было терять? Ведь жизнь – дерьмо!

Крепкая рука Наора подхватила ее за локоть.

Как ты собираешься добраться домой? – спросил он.

На такси, – автоматически выпалила Лиат.

А наутро вернешься за своей машиной?

У меня нет машины, – призналась та. – Я не имею водительских прав.

Вот черт, снова дернул ее за язык!

Я отвезу тебя. Поехали! – принял решение Наор.

Только этого не хватало! Ну и настойчивость! Сопровождение до дома означало чашку чая как знак вежливости за эту дорогую бутылку и за все остальное, а потом, того гляди, – кофе в постель на завтрак. Масса острых ощущений после долгой засухи будет ей обеспечена.

Будет достаточно, если ты закажешь мне такси, – возразила готовая ко всему женщина.

Наор победно засмеялся:

Я тебя напоил – я же за тебя и отвечаю. Ведь ты же мне, как бы, не посторонняя! Обопрись об меня!

Он поддерживал ее за руку и за талию так, словно говорил: «я не объясняю своих предложений, но ты не можешь отказаться от них». Несмотря на то, что мотивы его обходительного обращения с ней были непонятны Лиат, она находилась полностью в его цепких лапах. Самое невероятное – она находила в этом удовольствие. У этого, преобразившегося, Наора Оханы был шарм. И дерзость. И умение общаться. Конечно, в своей манере, но убедительно. А сам факт того, что он когда-то чуть не

уничтожил Галь, а сейчас оказывал неподдельные знаки внимания ей – ей! – ее бывшей вечной наперснице, придавал Лиат душевных сил. Это была ее маленькая месть.

Они покинули многолюдное заведение вдвоем. Некоторые девицы озирались на них, но Наор уверенно прокладывал им дорогу в толпе. Лиат опиралась на его руку, и последними проблесками ясного ума пыталась понять, как же этому мужчине удалось так быстро заставить ее забыть о ее прошлых страхах перед ним и расположить к себе. Наверняка, между ними зародилась связь. Надолго ль?