скачать книгу бесплатно
– Нет, благодарю.
– Может, чего пок’епче? – подмигнул Егор Иоаннович.
– Спасибо, я не пью.
– А что так? Се’дце?
– Нет, просто не пью.
– Ну а я, с вашего позволения… – и Миркин, аккуратно переложив спящего кота на подоконник, распахнул сейф, достал оттуда единственное его содержимое в виде бутылки виски, мощно дунул в стакан и ловким отработанным движением плеснул граммов сто светло-жёлтого огня. Лихо опрокинул, выдохнул и расцвёл, примешав к бледной охре лица немного алого. Свинец в глазах подёрнулся теплотой.
– Так вы из Ленинска? – оживился Егор Иоаннович.
– Именно.
– Бывал там. П’ек’асный го’од! С’едняя полоса, бе’ёзки, д’евне-«усское зодчество…
– В Ленинске всего два храма пока, – уточнил Кукушкин.
– Зато воздух какой! Чистый мёд, а не воздух! Ходишь, хэ-хэ, как пьяный, – хмыкнул Миркин, заглянув зачем-то в стакан.
– Вообще-то у нас там целлюлозно-бумажный комбинат, – намекнул профессор.
– Так я и гово’ю, великолепный го’од! Всё есть! Кстати, как там ваш Дом офице’ов? Дост’оили?
– Снесли…
Профессору начало казаться, что кто-то из присутствующих в кабинете сошёл с ума.
– Да что вы! – воскликнул Егор Иоаннович. – Хм… Безоб’азие!.. Надо неп’еменно пожаловаться. Жаловались?
– На кого?
Неожиданный вопрос поверг Миркина в замешательство. Взор его помутнел. Он почесал маковку и нахмурился.
– Н-да… Вы, значит, тот самый биолог из Ленинска?
– Очевидно, – неуверенно отозвался Кукушкин. – Я работаю в НИИ цитологии и генетики. Вам звонили… должны были звонить…
– Да-да, ве’но! – обрадовался Миркин. – Так мне П’остантин Витольдович и гово’ил. Он, кстати, уехал в х’ам на заут’еннюю. Очень, знаете ли, ве’ующий человек…
– Понимаю, – закивал Кукушкин.
– У вас наз’евает какой-то экспе’имент? – спросил Миркин.
– Так точно.
– Что-то по поводу… э-э-э… ку', не так ли?
У Валерия Степановича вытянулось лицо.
– Вы хотели сказать – орлов, – слабеющим голосом поправил профессор.
– Ну, п’авильно, – весело согласился Миркин, и у профессора отлегло от сердца, – ку’ы были вче’а. Тоже тут один п’иезжал. Дилетант-энтузиаст, мать его! Извините… Я, гово’ит, знаю, как повысить яйценоскость ку» без особых на то зат’ат. Дайте, гово’ит, денег, в Комиссии, мол, одоб’или… А сам даже в па’тии не состоит, п’едставляете?! Да и п’ичащается, поди, только когда петух клюнет… Гнилая, доложу я вам, пошла клиенту’а, п’офессо», ох гнилая… И каждый ноет, т’ебует чего-то… Каждому – дай…
– И что, дали?
– А как же! – хохотнул Егор Иоаннович. – Так дали – бабка не отшепчет!
– Зря. Вдруг помог бы чем…
– Ой, я вас умоляю! – поморщился Миркин. – Чем бы он помог? Обычный авантю’ист, каких сейчас п’уд п’уди. Надеюсь, у вас стоящий п’оект?
– Это я и хочу понять. Вот, посмотрите, – и Валерий Степанович протянул Миркину тонкую белую папочку. Егор Иоаннович погрузился в документы, но, дойдя до главного места, удивлённо вскинул брови.
– Двуглавый о’ёл??
– Почему бы нет? – простодушно ответил Кукушкин. – Во-первых, это символично… И потом, голова животного как объект конвергентной эволюции давно вызывает во мне огромный интерес.
Валерий Степанович вдруг очень оживился.
– Видите ли, в природе нередко встречаются двуглавые создания. Это результат работы гена SHH… Есть такой ген, он отвечает за развитие центральной нервной системы и зачатков конечностей. Ну так вот. Если ген этот по какой-то естественной причине начинает мутировать, то у новорожденного животного в последствие может оказаться всего один глаз или, например, две головы. Наша лаборатория попытается искусственно мутировать ген SHH, создав двуглавость у орла, а заодно получит возможность понаблюдать за ним и понять, как сей мутант будет адаптироваться к жизни. Это – во-вторых. И ещё…
– Ну, хо’ошо, – нетерпеливо перебил Егор Иоаннович. – Я, в п’инципе, не п’отив, но есть одна маленькая загвоздка… Вы в комиссии ещё не были?
– В какой комиссии? – не понял профессор.
– Да уж месяц, как п’авительство приняло постановление о выдаче г’антов в «оссийской Феде’ации. Ст’анно, что вы не знали… У вас что, инте’нета нет?
– Представьте себе, – развёл руками профессор,
– Хм… А почему?
– Ну, это длинная история…
– Печально. А мы с П’остантином Витольдовичем почему-то подумали, что «ешение у вас уже на «уках…
– Какое решение?
– Дело в том, п’офессо“, что конку’сы отменили, наделив п’авом отбо’а соискателей местные епа’хии „ПЦ…
Валерий Степанович раскрыл рот.
– Кого наделили??
– Церковь. Да-да, не удивляйтесь. П’и епа’хиях созданы Синодальные отделы по «аботе с… Чё’рт, как их там?..
Миркин достал из ящика стола какие-то бумаги.
– Ага, вот. «Синодальные отделы по делам науки, культу’ы и «аботе с соискателями и п’ове’ке их п’оектов на п’едмет наличия в оных «духовных составляющих»».
Профессор подавился воздухом.
– Это шутка?..
– Не совсем, – отозвался Миркин. – Такие отделы уже по всей ст’ане «аботают…
Кукушкин помрачнел.
– А вы ничего не путаете?
– Ознакомьтесь сами, – Егор Иоаннович протянул профессору листок убористо напечатанного текста постановления. Кукушкин надел очки и тупо уставился в документ.
– Вто’ой абзац, – подсказал Миркин.
Действительно, чёрным по белому – «комиссии при местных епархиях». Запрос, поданный в такую организацию, в течение недели рассматривается ареопагом старейших членов епархии. Если священники большинством голосов ратуют за соискателя, они делают об этом отметку и отправляют документы наверх – в Управление ФСБ, МВД и, наконец, в психдиспансер. Там проходит второй этап проверки, который занимает ещё полтора месяца, в течение которых проект изучается на предмет экстремизма и популизма. Если большинство инстанций дало положительную оценку работе, проект за соответствующей резолюцией уходит к патриарху, в течение недели подписывающему запрос и отправляющему его в фонд, который обязан выплатить соискателю грант, хотя бы и оставляет за собой право уменьшения размеров сметы оного на сумму, не превышающую 5% от заявленной. По окончании всех этих процедур податель запроса информируется фондом о том или ином решении письменно или иным образом. Документы, отправленные в фонд, соискателю не возвращаются. Дата постановления – 30 ноября 2021 года. Всё! Вот с каким дивным постановлением довелось ознакомиться Кукушкину. Дочитав, он сник.
– Поймите, – сказал Миркин извиняющимся голосом, – фонд нынче – ст’укту’а подневольная. Мы ни за что не отвечаем и ничего не подписываем. Единственное, что можем, – это указать г’антополучателю на ч’езме’но завышенную смету п’оекта. Но потом всё «авно выдаём деньги… П’авда, только после п’ове’ки, не «аньше…
Валерий Степанович зажмурился, помотал головой, будто прогоняя дурной сон и, к ужасу своему, убедившись, что ничего в окружающем мире не изменилось – ни леденеющий свинец в глазах Миркина, ни это глупое постановление, – вздохнул и как-то безадресно, словно в вечность, проронил:
– Vanitas vanitatum…
– Что, п’остите? – не понял Миркин.
– Зря я за девятьсот километров к вам тащился – вот что…
– Ну почему же? – поспешил успокоить Егор Иоаннович. – Можете че’ез «голову» нап’ямик к пат’иа’ху. У него сегодня, кстати, п’иёмный день. Вы п’авославный?
– Разумеется!
– В па’тии состоите?
– С 2005-го.
– Мандат п’и вас?
Кукушкин со скоростью звука выхватил из внутреннего кармана пиджака членский билет и гордо продемонстрировал его Миркину.
– Ну и отлично! – воскликнул тот. – Считайте, что всё уже на мази. Помните: последнее слово за «ПЦ. Главное, чтобы священники одоб’или, а дальше как по маслу пойдёт!
– Так мне что, к патриарху ехать?
– Ну «азумеется. Он сейчас в новой «езиденции заседает, в Ку’совом пе’еулке. Это как «аз нап’отив Х’ама Х’иста Спасителя, где спо’тивная площадка была… Поп’обуйте попам объяснить, что, мол, в команди’овке, п’иехал издалека, то-сё. Божьи люди, должны ведь в положение войти!.. Да, чуть не забыл! Обед у них в час, так что пото’опитесь – там наве’няка оче’едь будет. И зап’ос составьте ко»«ектно. Об’азцы на стенде, под стеклом, «ядом с фонтанчиком.
– Думаете, оно того стоит? – колебался Валерий Степанович.
– Попытка не пытка.
– Вы правы, – согласился Кукушкин. – Сейчас глупо сдаваться.
Тут Миркин глянул на часы и засуетился.
– П’ошу п’остить, п’офессо“, у меня масса бумажной „аботы. Если вы не п’отив, то я…
– Конечно, конечно, – вскочил Валерий Степанович. – Благодарю за приём!
– Не за что, – отмахнулся Егор Иоаннович. – Был «ад помочь и надеюсь на дальнейшее плодотво’ное сот’удничество! П’оект занятный… Ну, желаю удачи! – Миркин, привстав, крепко пожал безвольную руку профессора и, тонко улыбаясь, проводил его до дверей фирменным металлическим взором.
Кукушкин вышел от Егора Иоанновича озадаченным и потухшим. «Что за идиотское постановление! Впервые слышу…» – думал он, спускаясь в холл, где его уже поджидал Григорий.
– Ну, как прошло?
– Нормально, – вяло улыбнулся Валерий Степанович. – Григорий, где у вас тут стенд с образцами заявлений?
– Да вон, за пальмой, – махнул рукой охранник.
Профессор присел за низенький столик, тяжко вздохнул и принялся, сверяясь с образцами, сочинять запрос патриарху. Закончив, Валерий Степанович глянул на часы, спешно простился с Григорием и помчался к выходу.
Подмораживало. Кукушкин поднял воротник и взволнованно закрутил головой – как на грех, даже частников не было в зоне видимости. Нашёл в бумажнике телефон службы такси, стал звонить. Через десять минут топтаний на свежем воздухе к крыльцу фонда плавно подкатила новенькая «шкода».
– Такаси вызывали? – залил салон улыбкой пожилой китаец, что высунулся в окошко.
Кукушкин, опешив, молча кивнул.
– Садитеся.
Продрогший Валерий Степанович нырнул в «шкоду» и тотчас оказался в волшебном климате Средиземноморья – внутри было тепло, но не душно, и освежитель наполнял салон сладким ароматом южных цветов. Удивительно, но ни икон, ни изображений президента, ни даже маломальских каких-нибудь амулетов, болтающихся перед носом водителя и закрывающих ему обзор, нигде не обнаруживалось. Зато были комфорт экстра-класса и приятное журчание джаза в магнитоле. Профессор быстро освоился и размяк. Невольно почувствовав себя этаким важным господином, чей статус никак не ниже министра или, на худой конец, небожителя, случайно упавшего с неба под колёса московского такси, Валерий Степанович, аки барин, откинулся на сиденье и чётко проартикулировал:
– В резиденцию патриарха! – но тотчас чуть громче добавил: – В Курсовой переулок.
Китаец, продолжая солнечно сиять, молча кивнул в зеркальце заднего вида, и машина плавно тронулась.
– И вы даже не спросите, как туда доехать? – удивился Кукушкин.
– Конесна, нет, – светился водитель. – Я узе три месяц ездить. И позалуйста, не криците так. Я всё понимать.
«Н-да, – подумал Кукушкин. – снега в столице становится всё меньше, а китайцев всё больше… Изменилась Москва, сильно изменилась…»
– А пока мы ехать, – сиял китаец, – если хотеть, я рассказать вам история Москвы…
Профессор растерянно пожал плечами, что водитель расценил как согласие.
– Итак, всё нацалося осень-осень давно, есё в XII веке…
Кукушкин ошалело слушал сказание о земле русской в исполнении азиата и глядел в окно на зимнюю столицу. Через пятнадцать минут такси остановилось в означенном адресе. Валерий Степанович рассчитался с удивительным китайцем, услышал от него пожелание удачи и процветания, покинул уютную «шкоду» в приподнятом настроении, и та беззвучно покатила к Пречистенской набережной.
Кукушкин замер на миг, чтобы полюбоваться диковинным футуристическим сооружением – стеклянным двухэтажным атриумом, немного напоминавшим огромный хрустальный гроб из сказки про Кощея бессмертного. Над входом в строение висела табличка «Православная ярмарка». Рекламный стенд радостно информировал, что «сегодня после 13 часов пополудни состоится раздача сувениров от хохломских мастеров – лубочных ракет-матрёшек всех размеров!». До открытия ярмарки было ещё полчаса, но народ уже давно выстроился в очередь, нервно поглядывая на часы.
