скачать книгу бесплатно
– Мы тоже очень и очень рады вас видеть! – добавил граф.
– Детки как?
– Хорошо, маменька!
– Пойду навещу! Соскучилась!
И княгиня отправилась разыскивать внуков.
А в большом просторном зале уже рассаживались по местам музыканты. Гости собирались группками и тихо переговаривались.
– Да, всё забываю спросить, – обратился Гончаров к Руничу. – Чем та история с князем завершилась?
– Какая история?
– С князем Волконским.
– А! – усмехнулся Рунич. – Как Павел в Сибирь его сослал?.. Поехал он с семьёю проститься. Мать сразу в обморок упала. А князь заспешил обратно во дворец. По пути встретил нескольких посланцев, требовавших как можно скорее явиться к императору… Павел уже лежал в постели, когда вошёл Волконский. «Что я наделал! – воскликнул государь. – Прости меня, Христа ради!». Он приподнялся с постели и поклонился.
– А что же князь?
– Князь попросил: «Позвольте, Ваше Величество, мне на минуту к своим вернуться? Там у меня мать без памяти». «Что я наделал! – повторил Павел, вновь поклонился и сказал. – Передай этот поклон от меня своей матери! И попроси её, чтобы она меня простила!».
Со стороны парадной лестницы донеслись громкие возгласы – встречали Дмитрия Васильчикова, полковника кавалергардского полка.
– Дмитрий Василич, милости просим! – с торжественной радостью произнёс граф Апраксин.
– И вальс вас уже поджидает! – с лукавостью добавила графиня и громко крикнула. – Маэстро!
Оркестр заиграл вальс.
– Что за интрига с вальсом? – удивился Гончаров.
– Забавная была история! – улыбнулся Рунич. – Император Павел, вальсируя с Лопухиной, споткнулся и упал. И тотчас был издан приказ, запрещавший впредь кому бы то ни было вальсировать на балах.
– А Васильчиков тут причём?
– Притом, – начал отвечать Рунич, – что стал ухаживать за Лопухиной…
– … не боясь навлечь гнев императора! – закончила фразу внезапно появившаяся Голицына. – Добрый вечер, господа!
– Добрый вечер, Наталья Петровна! – в один голос произнесли молодые люди и раскланялись.
– Так вот о Мите Васильчикове! – продолжала княгиня. – Как-то на балу Лопухина призналась ему, что ей очень хочется повальсировать.
– Она не знала о приказе императора? – спросил Гончаров.
– Знала или не знала, не в этом суть! – ответила Голицына. – Желание дамы – закон для кавалера! И наш Митя смело подошёл к оркестру и объявил якобы от имени государя, что велено играть вальс.
– И оркестр заиграл?
– Да, – с улыбкой произнесла княгиня. – И наш Васильчиков вместе с Лопухиной стал вальсировать. Но тут появился Павел.
– Случился скандал? – предположил Гончаров. – Кавалера в Сибирь сослали?
– Нет. Император нашёл, что пара отлично вальсирует, и похвалил их. С тех пор о запрещении вальса и помина не было! – закончила Голицына свой рассказ и добавила, глянув на Гончарова. – Сей танец мне тоже по душе!
– Желание дамы – закон для кавалера! – негромко произнёс молодой человек.
И закружился с княгиней в вальсе.
* * *
А в театре на Невском проспекте закончилось представление. Публика направилась к поджидавшим её экипажам.
За углом театрального здания в густой тени Сипягин тихо сказал:
– Ну, с Богом!
Стоявшая рядом с ним дама с вуалью на шляпе и мужчина в чёрном цилиндре, надвинутом на самые глаза, смешались с толпой.
Из театра вышли штабс-ротмистр Алексей Охотников и поручик Егор Краснов.
– Пожалуй, ещё успеем к Апраксиным! – сказал штабс-ротмистр.
– В самый раз! – согласился поручик.
– Последний холостяцкий бал? – с улыбкой осведомился Охотников.
– Как бы княгиня его не испортила! Вдруг заявится?
– Entschuldigen Sie mir bitte! – раздался вдруг голос, и перед кавалергардами появился мужчина в цилиндре, надвинутом на самые глаза, говоривший с сильным акцентом. – Простите меня, господа! Я совершенно случайно слышать. Вы говорить: бал, Апраксин. Я тоже должен туда ехать. Но я совсем не знать дорога.
– Это совсем рядом! – любезно обнадёжил незнакомца Краснов.
– Рукой подать! – добавил Охотников.
Сзади к кавалергардам приблизилась дама с вуалью на шляпе.
– Ich heisse baron Franz Berger! – представился мужчина и поклонился.
– Алексей Охотников!
– Егор Краснов!
– Охотников? – радостно переспросил мужчина. – Я не ошибайт?
– Нет, нет! – ответил штабс-ротмистр. – Охотников.
– Какая удача! – воскликнул мужчина.
В руке женщины, стоявшей за спинами кавалергардов, блеснул кинжал, и Охотников стал медленно оседать на тротуар.
– Алексей, ты что? – удивлённо спросил Краснов, подхватывая друга. – Боже, что это?
Краснов отвёл руку в сторону – с неё капала кровь.
– Я знаю… это награда… за наслаждения, – с трудом проговорил Охотников. – Скорее домой!.. Может… я ещё… выживу…
* * *
А в доме Апраксиных бал продолжался. Гостей заметно прибавилось. Среди них была и Наталья Кирилловна Загряжская с племянницей фрейлиной Натальей Загряжской.
– Значит, он императору нравился, раз он его в графы пожаловал? – спросила фрейлина.
– Нравился, да так, что Павел решил женить новоиспечённого графа Кочубея!
– На ком?
– На своей фрейлине Лопухиной. Вызвал Кочубея к себе и объявил ему своё высочайшее решение. Но граф тоже был молодец не промах! Не моргнув глазом, он объявил Павлу, что уже помолвлен и явился-де за государевым благословением. Император пришёл в ярость неописуемую! Но благословление дал.
– Но вы-то ничего об этом не знали?
– А что делать-то? Попавший в опалу граф покинул покои императора, пулей полетел к нам и упал в ноги: не погубите, дескать! И попросил руки Машеньки.
– А она что?
– Машенька, как оказалось, давно была к Кочубею сердцем расположена. В ноябре свадьбу сыграли. И тайком укатили в Дрезден. От гнева государева прятаться.
– Ой, смотрите, тётушка! – зашептала вдруг Наталья.
– Что?
– Княгиня-то как вальсирует!
– Батюшки мои! – разглядев Голицыну среди танцующих, тихо произнесла Загряжская. – Да с молодцем каким! Вот что такое княгиня Голицына! Захочет тряхнуть стариной, так гром – на всю Ивановскую!
* * *
Краснов и Лука Зыбин, слуга Охотникова, внесли штабс-ротмистра в комнату и осторожно уложили на кровать.
– Врача надо срочно, Лука! – произнёс Краснов.
– Никифор! – позвал Зыбин.
Из кухни вышел рослый парень и остановился в дверях.
– Лети за лекарем!
– Конрада… надо позвать! – еле слышно произнёс Охотников.
– Что, что? – не расслышал Краснов и склонился к Алексею.
– Конрада Стофрегена… Лейб-медика… Её Величества…
– Понял! – кивнул Краснов и повернулся к Луке. – Придётся тебе, Лука. Лети в Зимний. Спросишь Стофрегена. Собирайся, я записку напишу! Никифор, перо, чернил и бумагу!
Зыбин бросился собираться, Никифор принёс письменный прибор, Краснов сел к столу писать записку.
* * *
А в доме Апраксиных закончился очередной танец. Кавалеры принялись разводить дам по местам.
– Пойду, поздравлю княгиню с возродившейся молодостью! – пряча улыбку, произнесла Загряжская. – А ты, Наталья, не скучай! Вон, кажется, Оля Протасова!
И Наталья Кирилловна направилась к Голицыной. А фрейлина Наталья Загряжская бросила взгляд в сторону кавалера княгини. Издали хорошо было видно, как Наталья Кирилловна подошла к Наталье Петровне, что-то весело ей сказала, как Голицына рассмеялась и представила Загряжской своего кавалера. Женщины о чём-то оживлённо заговорили, а Гончаров, заметив фрейлину, направился к ней.
– Добрый вечер, мадемуазель!
– Добрый вечер, мсье!
– Я даже не знаю, как вас зовут.
– Наташа. Наташа Загряжская.
– А меня Николай. Николай Гончаров.
– Вот и познакомились!
– Спасибо его величеству!
– Кому?
– Его величеству Случаю! Ведь это же он толкнул меня дверью!
– В самом деле! – улыбнулась фрейлина. – И как поживает ваш ушиб?
Гончаров приподнял прядь волос со лба:
– И следа не найдёте!
Оба весело рассмеялись.
Вновь заиграла музыка.
– Николай! – раздался за спиной Гончарова голос княгини. – Вы что, не слышите?
– Что, простите? – встрепенулся молодой человек, поворачивая голову.
