скачать книгу бесплатно
– Так точно, ваше превосходительство! – дружно ответили кавалергарды.
Уваров остановился и придирчиво оглядел строй.
– Ну что это такое, мои разлюбезные? Мундирам как надлежит сидеть? В обтяжку! А у вас?
Кавалергарды поспешно одёрнули мундиры.
– Мундир должен сжимать талию! – продолжал разъяснять Уваров. – И как? Сколько возможно! Под колетами и под мундирами отнюдь не должно быть подкладываемо ваты!
– Ваты нет, Фёдор Петрович! – подал голос один из кавалергардов.
– А треуголки? Как их положено носить?
– Поперёк головы! – хором ответили кавалергарды.
– А если гвардеец в шляпе и пешком, как ему следует отдавать честь?
– Левой рукой! – стройно рявкнул строй.
– А в фуражке или каске?
– Правой!
– А усы? – не унимался Уваров. – Усам надлежит расти не как им хочется, а согласно приказам! Усы должны подниматься вверх! Торчком торчать! Ведь ежели вдруг сейчас протрубит сигнал тревоги или, более того, появится сам государь-император…
Из коридора в зал донеслись чёткие шаги.
– Лёгок на помине! – негромко произнёс кто-то из кавалергардов.
– Цыц! – шёпотом скомандовал Уваров. – Смир-но!
Кавалергарды вытянулись во фрунт, поворотив головы в сторону приближавшихся шагов.
В зал стремительно вошёл Алексей Охотников.
– Тьфу, ты! – в сердцах произнёс Уваров.
– Что случилось, Фёдор Петрович? – спросил штабс-ротмистр.
– Думал, что государь.
– Разве похож?
– Дурной пример заразителен!
– Дурной пример? – с удивлением спросил Охотников.
– После самозванного Бонапарта каждый на себя корону втихомолку примеряет. А в строю тем временем непорядок! Упущение на упущении сидит и упущением погоняет!
– Где упущения? – Охотников обвёл взглядом строй кавалергардов.
– Неужели не видишь?
– Нет, не вижу! – чистосердечно признался штабс-ротмистр.
– А ведь я не единожды предписывал всем господам эскадронным командирам, чтобы вели наистрожайшие наблюдения как за собою, так и за унтер-офицерами, каковые все без изъятия обязаны носить усы! И усы оные обязаны подниматься вверх! Как?
– Торчком! – хором ответили кавалергарды.
– А что мы имеем налицо? – строго спросил Уваров и указал на безусых гвардейцев.
– Так не растут! Куда ж деваться-то?
– Смотреть в приказ! – разъяснил Уваров. – А в нём сказано ясно и понятно: у кого природных усов нет, тем надлежит иметь накладные!
– Совершенно с вами согласен, Фёдор Петрович! – чётко произнёс Охотников. – Но не пора ли издать ещё один приказ, в котором так остро нуждается наша гвардия?
– Ещё один? – удивился Уваров. – Что за приказ?
– Который повелевал бы обсуждать устав и приказы начальства только на плацу и в казармах! А во время службы заниматься исключительно несением оной! Особливо сейчас, когда Её Императорское Величество почивать изволят, и кавалергардам надлежит сей августейший сон оберегать! И как? – тихо спросил штабс-ротмистр у всё ещё стоявших навытяжку кавалергардов.
– Как зеницу ока! – вполголоса хором ответили они.
– Нужен такой приказ, Фёдор Петрович?
Уваров как-то сразу сник и в растерянности пробормотал:
– Конечно, нужен… Однако же… Надобно подумать, подождать, посоветоваться, посмотреть… Я доложу Его Величеству. А покамест… Спасибо за службу, орлы!
– Рады стараться! – тихо рявкнули кавалергарды.
– Мы ещё отомстим за Аустерлиц! Покажем этим бонапартам кузькину мать!
– Так точно, покажем! – дружно вполголоса ответствовали гвардейцы.
С гордо поднятой головой Уваров удалился. Когда шаги генерала стихли, Охотников негромко скомандовал:
– По караулам разойтись!
Зал опустел. Лишь Охотников продолжал стоять на том же месте, о чём-то раздумывая.
Из-за портьеры вышла Наталья Кирилловна Загряжская и направилась к штабс-ротмистру.
– Лихо вы спесь с него сбили! Уж в такой раж вошёл, так разошёлся! А оказалось-то, молодец против овец! А супротив настоящего молодца…
– Вы это о ком, сударыня? – изобразив на лице крайнее удивление, спросил Охотников.
– О тебе! – с улыбкой ответила Загряжская. – И о твоём шефе.
– Уваров мой командир, – нахмурясь, сказал штабс-ротмистр.
– Прежде всего, он баловень счастья!
– Я вас не понял, сударыня.
– Понять очень просто, Алёшенька! Ты полагаешь, Уваров всегда был важным генералом и командовал кавалергардами? Как бы не так! Всего семь лет назад служил он в Москве. Простым армейским полковником. И не служебное рвение вознесло его наверх, а благосклонность Катерины Николавны.
– Какой Катерины Ни…?
– Супруги Петра Васильича Лопухина. Уж больно понравились ей широкие плечи да крепкие мышцы Феди Уварова.
– Вы хотите сказать, что по служебной лестнице его поднимали Амуры?
– Это самое и хочу!
– Но по силам ли какой-то жене…?
– Да, жене не по силам! Но в Москву приехал император Павел. На свою коронацию. Увидел дочь Лопухиных, Анну Васильевну, влюбился в неё и пожелал иметь её своей фавориткой. Отца тотчас же перевели в Санкт-Петербург и назначили генерал-прокурором. Анна стала камер-фрейлиной, что обязывало её всюду состоять при императоре. Так что виделась она с государем ежедневно. К великому неудовольствию императрицы Марии Фёдоровны и прежней фаворитки царя Нелидовой.
– Понять их можно! – согласился Алексей.
– Всё бы хорошо, да Катерина Николавна в северную столицу ехать наотрез отказалась. Без своего мил дружка Феденьки. Стали хлопотать. И московского полковника тоже перевели в Петербург. А там уж Павел произвёл его в генералы, орденами наградил и кавалергардами поставил командовать. Вот что значит в фавор вовремя попасть! И к кому надо!
– Затейливая история! – усмехнулся Охотников. – Только в толк не возьму, мне-то она к чему?
– А к тому, Алёшенька, что тот, кто по той стезе идти вознамерился, помнить должен, что дорожка эта крутая да скользкая! Не зря говорят: сегодня – фаворит, а завтра – пшик, в тоске судьбу корит!
– Если вы обо мне, сударыня, – нахмурился ротмистр, – то дело сие никого, кроме меня самого, не касается.
– Как же это не касается? – удивилась Загряжская. – А племянница моя?
– Наташа?
– Вот именно! Слишком далеко зашли ваши Амуры, господин штабс-ротмистр!
Послышалось цоканье каблучков, и появилась фрейлина Наталья.
– Алексей! – завидев кавалергарда, радостно вскрикнула она. – Наконец-то! Здравствуй!
– Здравствуй, Наташа! – в тон ей ответил Охотников. – У меня для тебя кое-что есть… Только не здесь!
Загряжская тотчас заторопилась:
– Не буду вам мешать! У меня ещё дел по горло!
Наталья Кирилловна удалилась.
Фрейлина повела штабс-ротмистра в противоположную сторону. Вошли в комнату фрейлин. Алексей вынул розу и протянул Наталье.
– Прими, Ташенька сей цветок!
– Спасибо, Алёша!
– Он особенный.
– Чем? – Наталья вдохнула аромат лепестков и принялась их пристально рассматривать. – Роза как роза!
– Она должна принести счастье!
– Кому?
– Тебе, Таша!
– А почему не нам?
– Не знаю… Так говорят. Счастье тому, кому дарят. Я принёс эту розу тебе. Она смотрит на тебя, стало быть, от меня отвернулась… О! А это кто на меня так внимательно смотрит?
Охотников подошёл к столику у окна, на котором стоял портрет Ульрики Поссе.
– Какое чудо! – в восхищении произнёс Алексей, глядя на нарисованную женщину с величайшим вниманием. – Ты посмотри, какое счастье струится из её глаз!
Наталья подошла к Алексею и тоже стала смотреть на портрет.
– Она дарила его всем, своё счастье! Щедро. От всей души. А взамен получала, увы…
– Кто это? – спросил Охотников.
– Моя мама. Эуфрозинья-Ульрика. Умерла совсем молодой. Тяжко страдая.
Штабс-ротмистр закрыл глаза и беззвучно пошевелил губами.
– Алёша, что с тобой? – с удивлением спросила Наталья.
– Ничего, Ташенька. Ничего… Я просто подумал… Выходит, это и в самом деле опасно!
– Что?
– Приносить людям счастье. И как это заманчиво и унизительно, когда твоя судьба зависит…
– От кого?
– От Амуров.
Дверь неслышно приоткрылась, и в комнату заглянула Ольга Протасова.
* * *
По коридору Зимнего дворца Рунич вёл Гончарова, который попал сюда впервые. Николай вертел во все стороны головой, восхищаясь великолепием убранства.
