Сага Севера. Бремя рока. Книга 2

– Один остался, – виновато протянула несостоявшаяся гостья в берлогу бульзара. – Второй, видимо, слетел, когда ты меня доставал.

– Да что мне с ним, одним, потом делать то? Солить? Или к стенке на память приколотить? Один погоду не сделает.

– Ну уж извини, что такая оплошность вышла. В следующий раз хватай бесценные сапоги, а меня оставляй на съедение! – тихо процедила девушка, уперев руки в бока.

Оборотень ей ничего не ответил, только недовольно прищурил глаза, верно решив, что спасение этих «Княжон» – дело не благодарное. Потом аккуратно вновь подошёл к краю ямы, и, вытянув шею, заглянул в её нутро. И правда, так полюбившийся атрибут сиротливо валялся недалеко от хозяина берлоги рядом с предательски обломившимся корнем дерева. Но лезть вниз – не было совершенно никакого желания. Никакая обувь не окупит такого глупого геройства. Ведь разбуженные в зимнюю пору бульзары могли долгими днями и ночами выслеживать своего обидчика по запаху, шатаясь по лесу только с одной целью – уничтожить. Поэтому нерадивым путникам предстояло как можно быстрее делать лапы и ноги с этого места.

– Залезай и поехали, – отчеканил оборотень, оборачиваясь к переступающей с ноги на ногу девушке. – Надеюсь, что ты успела всё сделать и посещение берлоги было не зазря?

Княжна смутилась и, отведя взор в сторону, лишь отрешённо кивнула головой. Забравшись на оборотня, она поспешила спрятать лишившуюся крова ступню в тёплой шерсти, и поплотнее запахнула плащ, накинув как можно ниже капюшон. Почувствовав, что его ноша угнездилась, Смарагд рванул вперёд, желая скорее оставить позади вскрытую берлогу с её спящим обитателем.

Когда путники уже достаточно удалились от места досадной потери сапога, Агидель, наклонившись почти к самому уху зверя, спросила:

– А как выглядит этот шишковатый бульзар? Я даже разглядеть не успела. Он весь чем-то обложен был.

Она чувствовала, что сейчас ей необходима беседа. От избытка эмоций и усталости от целого непростого дня, проведенного на воздухе и в утомительной дороге, её начинало клонить в сон.

– Тебе повезло. Ну для начала, не шишковатый, а шишковый, – нравоучительно поправил её зверь, и мотнул головой, стряхивая нападавший на макушку снег. – Чем-то напоминает медведя: такой же здоровый и косматый. Но морда сильно вперёд вытянута и пасть больно острыми и мелкими зубищами утыкана, как у пилы. Да ещё от его лба до самого конца хребта идут выпирающие костяные наросты. На башке острые и длинные. Самцы между собой за самок ими махаются и тогда шерсть клочьями летит по весне. А врагов своих или добычу насаживают, поднимают и передним лапами раздирают плоть. Мясцо свежее любят, но и от ягод с грибами не отказываются. Падаль жрут, только если с голода дохнут. Продолжать или такие описания не подходят для изнеженных прекрасными речами ушек юной Княжны Воибор?

– Я вообще-то читала трактат об усекновении двоедушников и волколаков, – гордо произнесла девушка и приосанилась. – Меня словами трудно испугать.

– О, – протянул оборотень. – Сожги потом его, как снова он тебе в руки попадёт.

– Почему?

– Написана чушь. Ведь он не помог тебе найти и увидеть оборотня, который притаился совсем рядом.

– Тебя что ли? – скептически спросила Агидель, покрепче ухватившись пальцами за шерсть Смарагда. Он вновь начал ускоряться, выскочив на относительно открытое пространство: деревья расступились, и они оказались на небольшом холме, у подножья которого раскинулся глубокий, но не широкий овраг. Дальше, искрясь нетронутым снегом, виднелась широкая поляна в окружении плотной стены чёрного леса. И где-то из его глубины поднимался в ночное небо, укрытое звёздами, едва заметный сизый дымок.

– Нет, Княжна, – спутник Агидель остановился и повернул к ней огромную косматую голову, его зелёные глаза сверкнули. – Ты не распознала зверя в себе…

Девушка хотела что-то возразить, да слова застряли в горле комом. Правда опалила сердце, разливаясь неприятной слабостью во всём теле и оставляя после себя пустоту и холод.

– Но лучше поздно, чем слишком поздно, особенно в сложившейся ситуации, – фыркнул оборотень и отвернулся. – Смотри, – снова начал он. – Совсем скоро мы достигнем конца пути. Осталось перебраться через овраг, а там лапой подать до её дома. Две версты от силы. Правда, есть два варианта как преодолеть его. Первый – это через старый полуразвалившийся деревянный мост, но придётся делать небольшой крюк, хм… – и он вдруг замолчал.

– Но что? А второй какой? – тихо спросила Агидель, по-прежнему пребывая в подавленном состоянии.

– А второй… Держись и слегка пригнись!

Княжна почувствовала, как оборотень под ней весь напрягся и сжался, словно пружина. Его мышцы стали отчётливо ощущаться под густой шерстью, и вот он сделал стремительный рывок вперёд. Он нёсся вниз с холма с отчаянной быстротой. Его когтистые лапы взрывали комья снега вместе с замёрзшей землёй. С головы невольной наездницы сорвало капюшон и распущенные волосы разметались за ней золотистым шлейфом. Агидель что есть силы вцепилась замёрзшими пальцами в его шерсть, видимо, даже несколько сильнее, чем того требовала ситуация, вырвав из горла оборотня недовольный рык, и поспешно пригнулась к его шее. Она даже в какой-то миг почувствовала разлившееся по телу тёплое и сладкое предвкушение предстоящих новых ощущений, но страх оказался сильнее, и она крепко зажмурила глаза. И вот оборотень на короткий миг весь подобрался, и потом мощно оттолкнулся от края оголённой почвы и, пролетев около десяти саженей, ловко и мягко приземлился на противоположную сторону.

Дева вскрикнула, и слегка приоткрыв один глаз, а потом другой, уверилась в благополучном исходе.

– Это было чудесно, – с лёгкой улыбкой произнесла она. – Я даже на короткий миг забыла, что со мной приключилось, представляешь, – грусть прорезалась в её словах.

– Когда повторишь сама, уверен, тебе ещё больше понравится, – произнёс оборотень и засеменил по направлению к заснеженной стене леса.

Деревья стояли, объятые тишиной и холодом. Словно древние стражи, они несли свой многовековой дозор, защищая сердце Мраморного леса от незваных гостей. И вот перед путниками возник невысокий плетень, который оборотень с лёгкостью перепрыгнул.

– Смотри, – вскрикнула Агидель. – Там виден огонёк.

– Конечно, нас же ждут, – ехидно заметил зверь.

Княжна напрягла зрение и теперь могла различить очертания небольшой избы с покосившейся пристройкой. А чуть поодаль от неё ещё какое-то маленькое строение, рядом с которым, судя по всему, был колодец. Его выдавал высокий деревянный журавель.

– Так вот откуда шёл дым, – задумчиво протянула девушка, рассматривая выросшее перед ними деревянное строение, и вдруг ей стало страшно. В голову сразу полезли жуткие образы старых колдуний, которые заманивали наивных детей в свои избы, а потом заколдовывали или съедали.

– Ну, всё, добрались. И почти без потерь, – выдохнул оборотень, всё же с грустью вспоминая утраченный сапог. – Давай слезай, Княжна, или до утра на мне сидеть будешь? Смотри, рискуешь вторую ночь провести в моих звериных объятиях, – он повернул свою морду к попутчице и шутливо вывалил язык из пасти на собачий манер.

Девушка слезла со спины Смарагда и встала как вкопанная, не решаясь сделать и шаг по направлению к избе. Ноги будто одеревенели.

Оборотень уставился своими яркими зелёными глазами на свою ношу:

– Так что стоишь босая на снегу? Иди и стучи в дверь. Или ты боишься этой старой развалюхи?

Девушка покачала головой и прижала руки к груди:

– Я не боюсь избушку. Я боюсь того, кто внутри…

И как только Княжна из рода Воиборов произнесла эти слова, послышался металлический скрежет, и массивная дубовая дверь распахнулась. В небольшом проходе показалась согбенная фигура очень старой женщины, как успела разглядеть Агидель, которая тяжело опиралась на массивную клюку. Тёмные балахоноподобные одеяния развевались на ветру, создавая впечатление, будто сама хозяйка одета в сумрачное небо.

– Слава богам, что вы добрались наконец-то! Я вас заждалась, – голос старухи был мягкий и спокойный, что немного успокоило ночную гостью. – Скорее проходи, дитя, в дом. Не бойся, Смарагд перекинется и присоединится к нам. Иди же скорее сюда, не стой на холоде.

Хозяйка избы сделала приглашающий жест и радушно улыбнулась. Агидель вдохнула полной грудью воздух, будто готовясь к погружению под воду, и пошла вперёд. Поднявшись по кособоким ступеням на крыльцо, она слегка поклонилась и прошла в сени. В ноздри девушке ударил запах домашнего скота, сена и хлеба, что заставило жуткие образы окончательно исчезнуть из воображения.

«Так, если есть козы и корова, значит и остальная еда водиться должна, и меня явно пока делать главным блюдом на ужин не собираются», – пронеслось у нее в голове.

– Смарагд, не задерживайся. Кушанья уже скоро стыть начнут, – бросила хозяйка оборотню, который потягивался во дворе, и поковыляла за гостьей, что-то приговаривая о погоде и о том, что с каждой зимой всё труднее и труднее пробираться в глубь Мраморного леса.

Небольшое квадратное пространство внутри имело две двери. Одна, как поняла, Агидель вела в подклет, где содержалась домашняя скотина. Едва слышное блеяние и кудахтанье было ей ответом на её мысленное предположение, а вот из второй двери сочился приятный аромат еды. Живот просительно заурчал, и девушка поняла, как она сильно голодна.

– Проходи, дитя, не робей, – подбодрила старуха, видя замешательство гостьи.

Княжна робко взялась за ручку, открыв дверь, вошла в жилую комнату и огляделась. Тепло от печи, которая занимала полстены, сразу приятно окутало её своим дыханием. Несколько слюдяных окошек были слегка прикрыты яркими лоскутными занавесками. Около противоположной от печи стены стояла массивная дубовая лавка, а рядом с ней дубовый стол, застеленный белой скатертью. В стены по периметру были приделаны светцы, в которых горели лучины, разливая свой пусть и неяркий, но ласковый свет. В углу расположились огромный сундук и рядом прялка, вот и вся небольшая обстановка, которую успела разглядеть девушка.

– Ты садись на лавку, а я тебе дам носочки и валенки. Не думала, что Серый привезёт тебя в таком виде, – слегка возмущённо проговорила пожилая женщина, скептически оглядев голую и слегка посиневшую от холода ступню своей гостьи.

– Серый? – переспросила Агидель. – Он представился мне другим именем.

– Это я его так кличу. Ещё иногда Волчишка, редко Смарагдом зову, – старуха начала суетиться у печи, вытаскивая прихватом горшок, который источал очень приятный аромат. Голодный желудок снова громко напомнил о себе, и, услышав это, хозяйка улыбнулась и поворошила угли.

– Волчишка, забавно. А как вас зовут? – спохватилась Агидель.

– Зови меня Айна.

– А я Агидель.

– Я знаю, дитя, – произнесла старуха и внимательно посмотрела на девушку своими пронзительными алыми глазами. Она откинула крючковатыми пальцами с лица седую прядь и поправила тёмный платок на голове. – И прежде, чем ответить на твои вопросы, хочу предложить пополнить запас сил, тем более их у тебя осталось не очень много.

Агидель смущённо улыбнулась и опустила взгляд, но удивительный алый цвет глаз так сильно поразил девушку, что ей стоило больших усилий не таращиться откровенно в лицо пожилой женщины. Значит, она тоже была магом. Тем временем, Айна поставила на стол котелок со щами, деревянные плошки, в которых лежали искусно вырезанные ложки, и свежий хлеб с салом, и принялась рыться в сундуке. Потом, выудив шерстяные носки, и отдав их девушке, прошаркала в сени и принесла небольшие валенки, которые пришлись в пору юной Княжне.

– Так, Волчишка снова заставляет всех ждать, – начала шутливо ругаться старуха и присела рядом с девушкой, украдкой её разглядывая.

Вдруг в сенях хлопнула дверь, заставив Агидель вздрогнуть от неожиданности, что вызвало лёгкую улыбку на лице пожилой женщины, и послышались лёгкие шаги. И вот отворилась дверь в жилую комнату и перед ожидающими женщинами появился полностью обнажённый Смарагд в человеческом обличии. В своих руках оборотень держал горку поленьев, и абсолютно не смущаясь своего вида, продефилировал мимо женщин.

– Куда скинуть их? – поинтересовался Серый, подходя к жерлу печи, и присел на корточки. –Тут пойдёт?

– Агидель, лучше тебе не смотреть на этого бесстыдника.

– Бесстыдником я вышел не по своей воле, – заметил Смарагд и хищно улыбнулся. – Вся моя одежда на ней, так что я рад бы предстать пред вами в полном парадном облачении, но увы, – он перевёл взгляд с Айны на пунцовую Княжну, которая уже усиленно рассматривала деревянный узор на ложке. – Проявил максимальную обходительность и не стал гостью раздевать на пороге.

– Боги, с такими гостями, захочешь сесть за стол, да не сядешь, – старуха тяжело встала с места и снова проковыляла к сундуку. Отставив в сторону массивную клюку, она довольно быстро выудила чёрную шерстяную юбку в пол, светлую женскую рубаху с красным узором по вороту и телогрейку из овчины. – Смарагд, сделай милость, выйди в сени. Как только Агидель переоденется, я тебе вынесу твои одежды.

– А что туда-сюда ходить-то? – праведно удивился оборотень. – Будто я её не видел первозданной. Теперь и она меня посмотрела. Квиты мы, да и, вообще, чего стесняться…

Агидель чуть не задохнулась от возмущения, но отрывать взор от ложки – не желала. Краска смущения уже плавно перетекала с её лица на шею. Она совсем забыла, что при пробуждении этим утром предстала перед своим «спасителем» сильно не в бальном платье, и даже не в исподней рубахе. Но кое-что она успела заметить: множество застарелых шрамов на мощном торсе оборотня.

Айна недовольно воззрилась своими мудрыми алыми глазами на Смарагда.

– Ты же знаешь, что я не люблю повторять дважды, Волчишка.

– Холера, Айна, ты знаешь, что я терпеть не могу, когда ты так меня зовёшь, – он раздражённо ощерился, и выйдя за дверь, грохнул ей так, что в сенях со звоном шлёпнулись пустые ведра и в подклёте нервно заблеяли козы.

– Не обращай на него внимание. Такие перепады настроения частенько бывают у одиночек, – пожилая женщина протянула девушке вещи и отвернулась в сторону. – Да и ко всему прочему, кровь у него горячая, как у всех его родственничков. По секрету тебе скажу, его сестра – сущее проклятие, но обо всём – по порядку. Он на её фоне самый спокойный и терпеливый Серый.

Агидель выдавила улыбку и принялась спешно переодеваться. Она уже собиралась отдать всё, что преподнёс ей оборотень для временного пользования, но спохватившись, вытащила из кармашка костяной гребень, который ей подарил следопыт. Он приятно ласкал кожу на пальцах, навевая воспоминания о праздновании её дня рождения. Бал и чудесные развлечения, её танец с отцом, поцелуй следопыта – это всё стало казаться чужой жизнью, которую лишь слегка приоткрыли для неё, поманили, а потом бессердечно отобрали. На глаза навернулись слёзы от осознания того, что весь привычный уклад перевернулся с ног на голову, и вернуть всё на круги своя она сейчас точно не сможет.

Тёплая ладонь легла ей на плечо:

– Очень красивая вещица. Бережно храни её, – грустная улыбка осветила лицо старухи.

Агидель подняла на неё полные слёз глаза и на миг ей представилось, какой могла быть эта женщина в её далёкой молодости. Настоящая красавица.

Дверь резко раскрылась и в комнату просунулась голова оборотня:

– Так, Княжна, а ты что, сопли на кулак мотаешь, а? Я там всё стою и жду, как попрошайка подаяния.

– Сапог твой оплакиваю! – практически выкрикнула она, в душе готовая запустить в наглеца оставшимся башмаком.

Айна спешно собрала отложенные вещи, сильно прихрамывая, прошла к двери, и, не произнося ни слова, сунула их Смарагду и закрыла дверь. В сенях послышалось недовольное ворчание и даже лёгкое рычание.

Агидель предпочла не вслушиваться, ибо она была ещё более мерзкого мнения о своём спутнике. Она ловко заплела волосы в косу, а гребень воткнула в основание причёски, и стала ждать. Женщина, присев рядом, также молчала, изредка поглядывая на Княжну.

Дверь очередной раз распахнулась и к столу прошествовал уже экипированный провожатый девушки, державший в руке небольшой деревянный грубо сколоченный табурет.

– Княжна, не забудь мне потом отдать кинжал, – вкрадчиво произнёс оборотень и грохнул свою ношу об пол. – Он тут тебе не нужен.

Девушка недовольно прищурила глаза:

– Конечно, как только отнесёшь моему отцу новое послание.

– Я не почтовый голубь, чтобы порхать по первому пинку, – оборотень облокотился на стол ладонями и навис над девушкой.

– Ты обещал!

В какой-то момент Агидель даже показалось, как она отчётливо услышала скрип зубов своего спутника. Но уже покатившись с горки, было поздно тормозить.

– Я обещание держу всегда, в отличие от людей, – процедил Смарагд и устало плюхнулся на табурет. – Но сначала я поем и отдохну. Знаешь ли, тяжко оказалось катать Княжьи задницы на своём хребте…

– Смарагд, немедленно прекрати! – Айна с силой ударила своей клюкой об пол. –Ты ведёшь себя как…

– Как кто? – зелёные глаза недобро сверкнули.

– Как Леса, – чётко произнесла хозяйка дома, а потом, выждав, пока оборотню надоест сверлить её взглядом, встала и принялась разливать уже изрядно остывшие щи по тарелкам.

Остальная трапеза прошла в полной тишине, которая нарушалась только мерным стуком ложек о края плошек. Когда с едой было покончено, Айна сложила иссушенные годами руки на груди и повернулась к своей гостье:

– Агидель, – начала она. – Прости, что не даю тебе отдохнуть, а сразу перехожу к разговору. То, что я тебе скажу сейчас, должно немного тебя ободрить, потому что я чувствую груз, который лежит у тебя на сердце. И страх. Он же пожирает тебя, не давая вздохнуть полной грудью и верно оценить ситуацию.

Княжна посмотрела старухе в глаза, пытаясь предугадать, что та скажет. Волнение в ней бушевало всё сильнее, и сдерживать его становилось всё труднее. Девушка крутила в пальцах деревянную ложку, чтобы как- то сбавить уровень нервного напряжения.

– Мой долг – помочь тебе выйти из этого лабиринта незнания. Увы, моя дочь рано отправилась к небесным праотцам, а своей внучке мне не удалось дать то, в чём она так отчаянно нуждалась в те далёкие годы. Но боги послали мне тебя, для того, чтобы я могла искупить то, что я не сделала. Агидель, Вета Воибор, ты знаешь её под этим именем, из рода Серых людей, и она была моей кровной внучкой. А ты моя – правнучка и наследница крови Анаис Белой.

Тихий глухой удар ложки об пол прозвучал в ушах наследницы рода Воиборов словно барабанный грохот. Те, кто существовал только в страшных сказках, восстали из пепла забытья, отражаясь в кроваво-алых глазах, и окрасили реальность Агидель в непроглядный мрак. Она несколько раз медленно сморгнула и рвано выдохнула. Ей показалось, что воздух в лёгких закончился, а сделать новый вдох у неё просто не выходит: острая судорога свела всё тело, а потом вдруг наступило облегчение. Голова, которая до этого была будто сжата тисками, перестала болеть. Что-то тёплое и тягучее коснулось её губы, а потом подбородка. Она в ступоре провела рукой по нижней части лица и увидела на пальцах кровь. Кровь Серых людей. Кровь предателей рода её отца. Кровь убийц детей.

– Агидель! – вдруг ужасно далёкий голос старухи позвал девушку, но следовать за ним ей уже совсем не хотелось. Она так устала, что даже не стала противиться сгущающимся сумеркам в её сознании и провалилась в забытьё, не чувствуя сильных рук оборотня, подхватившего её тело.

Глава 5

Солнце медленно катилось по небу, изредка балуя людей лучами света, пробивающимися сквозь тяжёлые серые облака, набитые под завязку колючими снежинками. И вот устав от неравной битвы, светило устало закатилось за горизонт, уступив место холодной ночи.

Крепость Заморозь и при свете дня не могла похвастаться бурной человеческой активностью, а с приходом темноты так вообще будто вымерла. Основная масса слуг предпочитала возвращаться к ночи в свои дома, оставляя своего хозяина на попечение Михея. На стражей же такой порядок не распространялся. Поэтому только несколько дозорных вели бурную деятельность, предварительно шустро запалив факелы по периметру внутреннего двора и оставив без присмотра дозорные стены. Они самозабвенно, до потери пульса, резались в карты. В небольшую сторожку набилось человек десять, но мужчинам теснота была не в обиду. Азарт игры распалял их, отчего они начинали чаще дышать, немного помогая в согреве помещения маленькой жаровне.

– Вот вы лопухи! – радостно выкрикнул старший страж Диохий, сгребая своими жилистыми пальцами кучку медяков. – Я говорил вам, что у меня компания и вам бесполезно ставки повышать. Сбросить вам сразу надо было с рук свою мелочь.

– Так мы думали, что ты жулишь и блефуешь, как обычно, – недовольно проворчал Патор, уже возрастной мужчина, и сложил руки на груди. – Леший вас бы высек всех. Не хотел же играть, а вы заманили, паразиты… Что жене скажу?

– На, выпей, и досада отпустит. Мне помогло, – произнёс слегка охмелевший молоденький дозорный по имени Флор и протянул фляжку.

– А что тут у нас? – Патор сунул нос в горлышко и отхлебнул. – Ух, дрянь, бражка просто убойная у тебя. Кто же её такую ядрёную гонит?

– Моя невеста, – умилённо ответил Флор, расстёгивая верхние пуговицы тулупа, и почесал тонкую шею.

– Ну ка, дайте мне, – протянул руку к фляжке Диохий. – А ты пока картишки помешай, – мужчина сунул рядом стоящему стражу колоду карт, а сам присосался к угощению.

– А ежели выйдет Истр, а вы тут пьёте, понимаете, что вас по головке не погладят? – как бы между делом произнёс самый рослый страж в кольчуге, который стоял ближе всех к двери и периодически прислушивался к тому, что творилось на улице.

– А мы его тоже угостим, – радостно брякнул Диохий, вытирая усы рукавом. – Хороша выпивка. Слушай, Флор, я тут уже подумываю, а не отбить ли мне у тебя невесту. Напиток достоин самого Единого. Сейчас ещё разочек вас всех обыграю и пойду свататься. Как раз выкуп соберу за девку. Не удержите!

Кто-то из стражей засмеялся и попробовал припомнить какую-то скабрезную шутку, но не успел. Отчётливый звук тяжёлых ударов кулака в ворота заставил притихнуть всех мужчин.

– Кого лихо принесло? – выдохнул Патор и вопросительно уставился на остальных стражей. – Под ночь и в зимнюю пору самовольно идти в Заморозь к Истру, уф, явно странные гости пожаловали. Сколько туточки новых людей-то не было. Не к добру…

– Брось зря трепать языком, – первым опомнился рослый страж и, водрузив на голову шлем, вышел из сторожки к воротам, прихватив из костыля факел.

Он быстро отворил железное оконце в дубовых вратах, чтобы глянуть, кто пожаловал, но ночных гостей было не разглядеть. Было только слышно, как пофыркивают недалеко кони под седоками. Страж поёжился и, сглотнув, крикнул:

– Эй, кто пожаловал и с каким делом? Ближе подходите, чтобы свет факела на вас падал. А то ничего не видать.

Из ночи отделилось три рослых фигуры в чёрных плащах, которые восседали на крупных и ладных конях. Страж успел заметить, как блеснули рукояти мечей у них на поясах. Один из незнакомцев легко спрыгнул со своего коня, и кинув поводья своему спутнику, приблизился к воротам.

– Мы от Князя Авира Воибора с важным посланием для Истра Мрачного. Дело требует срочных мер, – голос говорившего был очень низкий и глухой, будто его обладатель очень давно молчал, а сейчас решил вспомнить, каково это – говорить.

Стражник ещё немного поглядел на странных гостей и неуверенно произнёс:

– Наш хозяин не говорил, что кто-то нанесёт визит. Поэтому мы никого не ждём.

– Это неожиданное стечение обстоятельств. Ваш хозяин недавно отлучался же к Князю Воибору?

Припомнив сразу же недавний отъезд хозяина страж кивнул.

– Ну вот, теперь Князь Авир послал нас к вам.

– Ладно-ладно, тогда извольте подождать. Всё-таки доложим нашему господину, а уж он решит, впускать вас или нет. Вдруг он отдыхать изволил уже. Переночуете в деревне если что, там постоялый двор есть.

– Да, конечно, покой Князя превыше всего, – путник слегка улыбнулся, сверкнув белоснежными ровными зубами.

Страж нахмурился, но ничего не ответил, и, захлопнув смотровое оконце, поспешил обратно в сторожку. Ветер переметал снег из одного угла двора в другой, намекая, что стражам завтра снова чистить двор.

– Эй, дармоеды, – выкрикнул с порога дозорный. – Бегом, кто потрезвее, к Истру. Гости в числе трёх голов и на конях пожаловали к нашему хозяину. Говорят, что со срочным поручением от Князя Авира.

– А может пойдёт кто попьянее, но к управляющему Михею? А уж тот доложит Князю? – криво улыбнувшись, предложил Флор.

– Михей будет до таяния снегов тащиться и думать, что, кто и куда. А хуже, ещё сам придёт проверять, полночи потеряем. Пусть лучше сразу Князь своё слово молвить будет, – заметил Диохий и задумчиво погладил бороду. – Патор, давай-ка метнись туда-обратно.