Сага Севера. Бремя рока. Книга 2

– Хм, – промычал Навой, загибая пятый палец, считая Истра. – Эту дрянную книжку прочитать просто так, как я понял, не получится?

– Нет, – Авир недовольно передёрнул плечами, и направился к двери. – Она написана на чужом для меня наречии или языке.

– Эге, ну тогда перевод придётся выбивать из хозяина Заморози, причем в прямом смысле этого слова, – мрачно ухмыльнулся советник, также направляясь вслед за своим другом.

– Что же, пора спуститься вниз, и встретиться лицом к лицу со старинными преданиями, которые пожелали напомнить о себе не в самое лучшее время, верно? – голос Авира прозвучал глухо, будто ему мешало что-то острое в горле.

– Да, мой Князь. Прискорбно, но беда никогда не согласовывает время своего визита, вот такая она наглая девка, – начал философски рассуждать Навой. – Кстати, о визите. Неплохо было бы намекнуть Агнии, что в покоях Агидель образовался некоторый хаос…

– Что же, тогда найди её и распорядись обо всём. И пока будет она убираться, заболтай её, вытяни, что случилось с Агидель у балаганщиков. Что видела, что думает – узнай. Но аккуратно, а то мне только не хватало, чтобы она от глупого отчаяния и ложных предположений руки на себя наложила. А я пока буду держать ответ перед Макушем.

Навой слегка поклонился и с впечатляющей прытью для своего возраста, удалился в сумрак коридоров верхних жилых этажей замка.

Авир проследил за исчезающей фигурой своего друга, и начал медленно спускаться по лестнице, крепко держась за перила. Странное ощущение вдруг разлилось у него внутри горячей волной – всё его существо натянулось как тетива и натужно трепетало в ожидании предстоящих событий. Он прекрасно понимал, что это только начало.

В главном зале было значительно теплее, отчего Князя замка Воиборов даже кинуло в жар, по крайней мере, он твёрдо надеялся, что именно этим можно объяснить перемену в ощущениях.

Макуш Ледень, скинув подбитый мехом плащ, полулежал на медвежьей шкуре перед пылающим очагом и сосредоточено переговаривался со своим сыном, который стоял рядом, об опасной ситуации в землях эльфов, как смог определить Авир по обрывкам негромких фраз, которые донеслись до него. Это было похоже на запланированное вступление перед его появлением для того, чтобы без предисловия сразу включиться в разговор.

И прежде чем хозяин замка приблизился к мужчинам, на звук его шагов обернулся Нежко. Странный угрожающий отблеск мелькнул в серых глазах молодого человека, а потом сразу же потух. Авир обратил внимание, что тот непроизвольно сжал рукоять меча, а потом расслабившись, отпустил её и робко поклонился.

– О, Авир, безумно рад, что ты так скоро спустился к своим надоедливым гостям, – Макуш вскочил на ноги и прошагал к Князю. –Твой шаг так лёгок, что если бы не Нежко, то ты даже смог бы застать меня врасплох, – он добродушно улыбнулся. – И одним занудным стариком стало бы меньше.

От Князя Авира не ускользнул оценивающий взор его старого товарища: тот будто решал про себя остался ли ещё в своём уме хозяин замка, чтобы вести с ним серьёзный разговор.

– Решил, что заставлять вас дольше ожидать моего появления – это преступление с моей стороны, – спокойно произнёс Авир и уселся за стол на свой трон и жестом пригласил присесть рядом остальных. – Надеюсь, что вы не испытываете ни в чём недостатка.

– Ох, нет, – Макуш махнул рукой и сел рядом на скамью. Его сын, будто тень, встал за отцом, держа в руках поднятый с каменного пола плащ. – Мы у тебя получили всего в достатке, так что не стоит волноваться. Тем более они сейчас тебе вообще ни к чему.

Князь кивнул, потом, заметив на столе кувшин с дымящимся подогретым вином, потянулся к нему и разлил в рядом стоящие кубки. Он с досадой ощутил, как во рту разливается странная сушь и горечь, будто что-то внутри призывало его хранить молчание.

Ледень старший с благодарностью принял кубок, другой он протянул своему сыну и, немного пригубив, решил, что настало время перейти к разговору, который уже нельзя было откладывать более.

– Князь Авир, – начала он серьёзно. – Я искренне сожалею о том, что произошло ночью в твоём замке. Уверен, что пропажа в лице твоей дочери быстро найдётся и всё вернется на круги своя. Я говорил это сегодня Навою, ещё раз скажу тебе, что не стоит впадать в великую печаль и грешить бездействием или ранней скорбью. Знай, что ты можешь на меня положиться и я окажу тебе посильную помощь во всём, в чём ты будешь нуждаться.

– Спасибо, Макуш, я очень это ценю. Спасибо тебе и твоему сыну за всё, что вы уже сделали, – глухо произнёс Князь. – Но дальше я со своими людьми рискну справиться только нашими силами. Я более не смею отнимать самое драгоценное, что есть у людей – это их время.

Хозяин крепости Азовка пронизал Авира своим изучающим, несколько скептическим взором:

– Что же, не смею навязывать то, что тебе не надо, но, если вдруг передумаешь, то ты знаешь, куда слать гонца, – и слегка наклонив голову вбок, он грустно улыбнулся, а потом залпом осушил свой кубок. – Но прежде, чем я покину твои земли, хочу напомнить тебе о том, что ты обещал мне разговор…

– Да, я помню, – кивнул Авир и перевёл взгляд на красное вино в своём кубке. Его вдруг посетила омерзительная мысль, что это плещется жертвенная кровь, и он сразу же с отвращением отставил его, практически не пригубив.

– Прошу тогда, поведай мне историю своего рода, рода славных Воиборов.

Авир тяжело вздохнул и окинув взглядом усталых карих глаз заинтересованного Макуша и несколько отстранённого Нежко, начал рассказ:

– История моего рода теряется в далёких землях и неизведанных морях. Неизвестно точно, кто были мои предки и откуда они пришли, пока первые из них, я сейчас говорю именно о тех, о ком доподлинно известно, не решили осесть в этих местах и начать летопись для будущих поколений. Первые Воиборы – два родных брата: Радимир, прозванный Прекрасным за свою внешность и его старший брат – Всеслав Воибор – суровый воитель, основали поселение, недалеко от земель странного народа. Те себя звали Серыми людьми. Всё было в них с виду нормально, но имелась некоторая особенность, которая пугала моих предков, заставляя их всегда спать с мечом под подушкой и выставлять не один караул на границах поселения. Серые могли по воле мысли перевоплощаться в огромных волков, представляя таким образом чудесное, и одновременно жуткое единение лесного зверя и человека под действием неизвестной магии. Нельзя сказать, что они были враждебно настроены – они просто заботились о своих границах, заранее оповещая рыком нежданных гостей. А эти самые границы проходили недалеко отсюда, по старому капищу, – Авир замолчал, составляя в голове чёткий план повествования, без углубления в детали, потому что чем дольше он говорил, тем сильнее его начинал бить внутри озноб, несмотря на жар, исходящий от очага.

– Иногда даже случался с ними обмен, – продолжил Авир. – Они в основном были заинтересованы в тканях и зерне, реже в оружии. Наши же выменивали у них отличного качества шкуры оленей, рысей и иногда даже, вроде как, медведей, но диковинных, с рогами и наростами. Но такие встречи были всё же редки, многие люди, откровенно говоря, до жути боялись торговать с этими человекоподобными существами, хотя условия были как нельзя более выгодными для них. Около пяти долгих зим длилась эта игра в переглядки, пока, наконец, Первые Воиборы приняли решение заключить с вожаком Серых людей мирный договор с определёнными условиями и договорённостями. Этим вожаком была Белая Волчица Анаис. Худо-бедно, но за эти годы удалось понять, что их наречие не сильно отличалось от того языка, на котором мы изъясняемся с вами и по настоящий день, но вот руническая письменность была сущей нелепицей и чушью, поэтому, с огромным трудом, был составлен тот самый пакт о взаимоуважении и ненападении друг на друга, который, увы, больше похож на бред сумасшедшего. Сначала идут вменяемые вещи, потом каракули и картинки, и так по кругу. Но тем не менее, он до сих пор хранится у меня в замке. Земли Севера – это суровые места, и для того, чтобы выжить, нужна сила, взаимная поддержка и уверенность в завтрашнем дне, поэтому мои предки и пошли на это, здраво рассудив, что война – пока ничего хорошего не принесла никому. Решение в итоге поддержали и Серые. Однако совсем скоро проявилась их животная натура, которая, как оказалось, неумолимо требовала крови…

Наследник рода Воиборов замолчал. В голове, очень некстати, всплыли слова Истра, которые лишали уверенности в том, что Авир сейчас рассказывал. Взяв себя в руки, мужчина стал вести повествование дальше.

– Нелюди под покровом ночи, в первый день зимы, явились к избе, ближней к лесу, где жила вдова с двумя детьми, малолетками – с мальчиком и девочкой. Женщину разбудил вой вперемешку с криком, и когда она окончательно проснулась, то обнаружила, что детей нигде не было. Только по первому снегу вела тонкая цепочка детских следов в сопровождении отпечатков ног взрослого человека в самую глубину Мраморного леса. За самую границу, через древнее капище. Народ быстро собрался на поиски, но, увы, они опоздали. Вскоре недалеко от поселения были обнаружены уже припорошенные колючим снегом детские тельца, распотрошённые и обескровленные. Внутренние органы были сожраны безжалостной тварью. Наверно, не стоит говорить, что вокруг ещё виднелись огромные окровавленные волчьи следы. Доверие раскололось, и, увы, уже ничто не могло его восстановить.

– Да, суровые тёмные времена, – промолвил Макуш и глянул на своего сына.

– Мои предки решили, что нелюди сами подписали себе приговор, не справившись со своей жаждой и утолив её таким ужасным образом. Даже если то зверство было делом рук одного безумного существа, то кто мог дать гарантию, что другие Серые не последуют его кровавым путём? Триста одиннадцать лет назад был нарушен мирный договор и тогда перестал существовать род Серых Людей… Никого не пощадили. Эта история знакома практически каждому в окрестных землях в тех или иных подробностях, и, насколько мне известно, даже существует в библиотеке Верховного Князя манускрипт с перечислением важных событий и кратким жизнеописанием всех Князей Севера. И эта историческая веха довольно точно изложена летописцем.

В главном зале воцарилась пронзительная тишина, которую прерывало только потрескивание поленьев в очаге. Даже прислуга не рисковала показываться, ощущая тяжёлую атмосферу, которая сгустилась над их Князем и его гостями.

Макуш Ледень задумчиво молчал, периодически проводя рукой по своим коротким волосам, отчего они начинали смешно топорщиться в разные стороны.

Князь почувствовал, как холодный взор Нежко прожигает ему висок, и когда он перевёл свой взгляд с Макуша на его сына, юноша быстро отвёл глаза в сторону и выпил вино.

– В манускрипте, который хранится в столице – совсем крохи. Подскажи, а в достойном ли состоянии сохранилась рукопись с договором?

Потомок рода Воиборов болезненно поморщился:

– Увы, состояние желает оставлять лучшего… Я могу приказать найти её, но предупреждаю сразу, задержаться вам тогда придётся не на один день, это точно.

Врать Князь Авир всегда считал последним делом, но что-то внутри него отчаянно требовало сделать это, во имя его же блага. Естественно, он прекрасно знал, где находился этот древний договор, заключённый в дубовый ларец. И где покоилась драгоценная летопись его рода.

– Что же, ясно, – Макуш не стал настаивать, чем весьма удивил Князя, и немного помолчав, продолжил: – Хотелось бы уточнить, какова вероятность, что кто-то выжил в той резне? – голос гостя прозвучал как скрежет металлического запора, который зашёл в петлю, заставив хозяина замка вынырнуть из мрачных закоулков памяти.

Авир поднял свой измождённый взор.

– Судя по тому, что я помню из летописи, – он сделал акцент на последнем слове, – она равна нулю. Никого не пощадили – ни женщин, ни детей, ни стариков. Всех признали существами, которые рано или поздно сорвутся, как только почувствуют, что цепь провисла и ослабла. Кровь была омыта кровью. Око за око…

– И зуб за зуб. Да, понимаю, наверно, это было единственно разумное решение, которое помогло твоему роду выжить и обосноваться окончательно в этих краях, – задумчиво произнёс Макуш, медленно поднимаясь со своего места. – Но есть маленькая неувязка, которая не даёт мне покоя. Уж больно похожая картина начала вырисовываться у эльфов, будто кто-то хочет повторить уже хорошо отработанную тактику тех давних времён.

– Или просто начал мстить, подбираясь с разных сторон к людям, – холодно заметил Нежко.

Ледень старший утвердительно кивнул:

– Постоянные набеги кочевников, которые будто обезумели, потом беспорядки у эльфов и теперь исчезновение твоей дочери. Правда, я ещё сомневаюсь, что последнее событие имеет какое-либо отношение к этой истории. Но всё же, – Князь Ледень умолк, и тяжело вздохнув, уточнил: –Поэтому ещё раз спрошу: не могли ли твои предки, вырубив взрослых, не углядеть семена, которые сокрылись в этой земле, и спустя многие годы дали новые ростки, полные озлобленности и ненависти ко всем людям Севера?

Авир с трудом сдерживал дрожь, которая предательски напала на его руки, поэтому он сложил их на груди, надеясь, что Макуш отнесёт этот жест на ужасное душевное напряжение и расшатавшиеся нервы. А тем временем в голове оглушительным гулом снова зазвенели слова Истра о Вете и Агидель, сливаясь в безумном потоке с мыслями о записке с перечислением изменений в его дочери. И заключающим аккордом прогремели слова оборотня, произнесённые в подземелье.

– Макуш, – произнёс потомок Воиборов. – Каждая летопись, рано или поздно, станет легендой. А она, как правило, опирается на то, что в неё просто верят, не требуя никаких доказательств. Я рассказал тебе, всё что знал, – Авир встал, с досадой ощущая, что силы его, и без того подорванные прошедшими событиями, теперь и вовсе подошли к исходу.

Старший Ледень, выждав несколько мгновений, грустно улыбнулся:

– Мой добрый друг, я тебе верю. Где же это видано, чтобы спустя столько лет, кто-то мог бы похвастаться точностью до последнего слова и абсолютной уверенностью в своих словах? Бывает, что люди забывают или меняют своё мнение спустя день. Нам обоим остаётся только верить друг другу, не так ли?

Его риторический вопрос повис в воздухе, будто предоставляя всем присутствующим возможность ответить про себя, и тем самым избежать и лишнего озвучивания неприглядной правды, рождая ещё одну маленькую тайну.

Где-то на верхних ступенях лестницы послышались тяжёлые шаги и вскоре из сумрака вынырнул Навой. Авир, в глубине души, очень порадовался появлению своего советника, что могло бы ознаменовать окончание затянувшегося рассказа историй из прошлого.

– Что же, – Макуш повернулся к своему сыну, который будто статуя застыл ещё в начале разговора и вот только теперь позволил себе оттаять, и взял из его рук свой плащ. – Князь Авир, благодарю тебя, что ты смог мне так основательно и доходчиво поведать житие первых отцов твоего рода. Теперь мне остаётся уже самостоятельно сопоставить то, что ты рассказал и то, что я знаю сейчас. Надеясь, что в будущем мне удастся найти ответы на то, в чём я сейчас сомневаюсь, и разгадать пока что неразрешимые загадки. До скорой встречи!

– Вы не останетесь на ночь? Может хоть поужинаете с нами?

Старший Ледень отрицательно качнул головой:

– Прости, но ещё есть дела, а после твоей истории что-то мне подсказывает, что надо заканчивать с ними быстрее.

– Что же, я понимаю, настаивать не буду.

– Спасибо за всё ещё раз, и прошу, не забывай, что даже в ворохе дел, я всегда постараюсь найти возможность тебе помочь, если это будет нужно. Только попроси.

– Конечно, Макуш. И благодарю вас. Ну что же, не смею больше вас задерживать. Доброй вам дороги, без печали и зла.

Гости легко поклонились Авиру и подошедшему советнику, и, быстро накинув свои плащи, спешно зашагали к выходу. Пара ударов и массивные врата открылись снаружи стражами, которые несли вахту, пропуская последних отбывающих приглашённых.

– Эге, быстро они отчалили, – озадаченно заметил Навой, и почесал бороду.

Авир хмуро кивнул и собирался сказать своему советнику о том, что необходимо разыскать Обрана, как вдруг с улицы через ещё не закрытые врата донеслась отборная брань и собачий лай. Потом гулкий грохот, будто кто-то уронил мешок с картошкой, причём наглухо запрятанный в латы, и в тронный зал влетел запыхавшийся предводитель следопытов, а вслед за ним в дикой ярости Яр и Крив, причем у последнего был разбит нос. Замыкал эту цепочку довольный волкодав Премил, который прямиком полетел к своему обожаемому хозяину и к столу.

– Что случилось?! – грозно рявкнул Князь, шагая к приунывшим стражам и, наоборот, к ободрившемуся следопыту.

– Да вот, Князь, приказ был: не велено никого впускать, а этот выскочка обманул стражей на внешних вратах, так ещё и тут бардак учинил и проскакал мимо, чуть не зашиб ваших гостей своими локтями, так ещё, вот… – прогнусавил Крив, указывая пальцем на учинённый урон на своём лице.

– Холера, – закатил глаза Навой. – Снова худшее подтвердилось.

– Зарубите себе на носу, вот на этом самом разбитом! – грозно прорычал Авир, нависая над окончательно понурившимся стражем. – Предводитель отряда следопытов, его помощники, и даже конь следопыта с его братом, сватом и отцом, леший бы вас побрал, даже пёс без самого следопыта имеет возможность беспрепятственно входит в замок, когда ему вздумается и просить о встрече со мной! Так было, есть и будет!

Последние слова, Воибор чуть ли не выплёвывал на Крива и Яра, которые совершенно стушевались. И чем громче втолковывал свою мысль Князь, тем шире становилась улыбка на лице Обрана.

– Но был же приказ, никого не пускать от вашего советника, – тихо попробовал реабилитироваться Яр.

– Запомните, что мои люди – это не кто-то! Если это только сейчас дошло до вас, тогда потрудитесь сообщить всей страже и дозорным в замке, чтобы в дальнейшем больше не было таких оплошностей. На ваше счастье, сейчас у меня довольно много своих проблем, и заниматься вашими тупыми головами нет времени. Но в следующий раз, себе в ущерб, я лично позабочусь о том, чтобы слова десяти плетей дошли до вас как можно доходчивее! Я ещё раз спрошу, вам все понятно теперь?!

Стражи дружно закивали головой.

– Тогда пошли вон! – проорал Авир, уже подыскивая, чем бы запулить в тугодумов.

Яр и Крив начали сбивчиво бормотать извинения, чередуя их с поклонами, и аккуратно пятиться к вратам. Как только они скрылись с глаз, Авир порывисто повернулся к следопыту, который усиленно рылся в поясном мешочке. Князь с сомнением смотрел на манипуляции Обрана, то и дело поглядывая на Навоя, который также совершенно ничего не понимал.

– Уф, я сейчас даже испугался, что он у меня развязался, и из него кое-что выпало, когда эти идиоты бросились на меня у врат, – уточнил полукровка и после почтительного поклона остолбеневшему Князю и его советнику протянул Авиру на своей ладони скрученный окровавленный кусочек бересты.

Хозяин замка аккуратно взял в руки это послание, в душе опасаясь, что вдруг это окажется миражом и при прикосновении он вдруг может рассыпаться на тысячи частиц и испариться. Но этого не произошло.

Авир, почти не дыша, плавно раскрутил берестяную трубочку, которая будто только и ждала этого момента, чтобы открыть людям долгожданную весть, и с замиранием сердца прочитал вслух руны, которые вдруг запрыгали перед глазами от волнения и подступивших горячих слёз:

«Я жива, отец. Мне необходимо уйти. Любящая тебя, Агидель Воибор»

Глава 3

Истр Мрачный угрюмо трясся в седле всю ночь, и только к утру нового дня уже с Великого Северного тракта, наконец-то, можно было начать различать смутные очертания небольшой крепости – Заморозь, вотчины недавно проявившего себя чернокнижника. А за её монолитной вековой фигурой, с притулёнными рядами домишек у крепостной стены, проступали через плотный занавес тяжёлых зимних облаков голубые очертания Искристых гор, которые растянулись аж до самых гномьих земель и их далёкой и мало кем изведанной столицы – Горхоста.

Наездник поёжился в седле, поплотнее укутался в плащ и низко надвинул на глаза капюшон. Всё его тело ужасно продрогло и отчаянно требовало тепла и покоя, и Истр с сожалением всё более ясно понимал, что сильно погорячился, когда, выбегая из замка Воиборов, принял столь скоропалительное решение о том, чтобы проделать путь в тридцать с лишним вёрст одним махом. Ему стоило сделать остановку для ночлега как минимум в Травницах, как было запланировано заранее, а может даже и раньше, но что-то неумолимо подгоняло его обратно в замок.

Ночь вступила в коварный союз с метелью, чем изрядно замедлила мужчину на тракте, точнее его коня, но одновременно дала больше времени для спокойно осмысления всего того, что произошло. А с рождением нового утра непогода только усилилась, а он всю дорогу продолжал думать о ней. Об Агидель…

Всё, что рассказал Истр Князю Авиру, являлось чистой правдой, без смазливых прикрас и выгодных увёрток. Хозяин Заморози долгое время считал, что у него всё же имелось настоящее сокровище: человек, которого можно назвать истинным другом. Пусть его понятие дружбы отличалось от общепринятого, но тем не менее, оно было настоящим и искренним, пусть и несколько кургузым и деформированным. Однако вчера вечером он понял, что во всём, что касалось людей, он в очередной раз ступил на неверную дорожку, которая привела его в лес заблуждений и пустых надежд. Князь Авир не только его не послушал, но и оттолкнул, бездушно причислив к врагам своего рода, и совершенно не захотел оценить тот великий дар, который он преподнёс ему и его дочери – правду. Правду, которую пришлось с таким трудом вычленять из сотен тысяч запутанных рун и искать в чужих, пропитанных чёрной магией древних книгах. А потом сопоставлять частичку с частичкой, чтобы прийти, в итоге, к ужасающей, но одновременно невероятно пленительной картине: те, кто в своё время вырезал Серых, сам того не зная, дал новую жизнь поколению отверженных и проклятых существ.

Истр в задумчивости улыбнулся и ослабил поводья, позволяя своему коню оставшиеся несколько вёрст идти в том темпе, которое выбрало животное. Прикрыл глаза и перед его мысленным взором возникла сцена его бегства через городок Благое, который погрузился в тревогу и волнение. Почему вдруг запылали городские врата – его особо не интересовало, поэтому в его памяти это происшествие вышло очень смазанным и нечётким. Скорее всего кто-то из стражей злоупотребил алкоголем и неаккуратно запалил факел. Когда же его конь проносился через десятки людей, снующих туда и сюда с вёдрами, его даже охватило возбуждение от ощущения собственного превосходства. Он благоразумно решил подождать, пока пожар потушат, скрываясь в темноте улочек. Мелочные людишки копошились у своих домов и переживали за скарб, даже не осознавая, какие открытия находятся у них перед носом.

Потом Истр воззвал в памяти образ Агидель, и лёгкое тепло зашевелилось у него в груди. Он понял, что пятнадцать прошедших лет были достойной жертвой для того, чтобы увидеть настоящую первородную волчью дочь. Там, во внутреннем дворе замка, когда она вышла с каким-то статным незнакомцем, он понял, что стоит рискнуть. Заклятие подчинения истинного оборотня было не из самых простых, и срабатывало оно лишь в том случае, когда Серый пребывал в поле зрения мага. Правда, наличие прямого зрительного контакта могло несколько затруднять положение колдуна, так как оборотень сразу чувствовал неладное, но в тот раз ему повезло. Как он понял при расшифровке книги, это было то заклятие, которое позволяло старейшинам Серых людей сдерживать и успокаивать свой народ, когда того требовала та или иная ситуация.

Потом в сознании возникла сцена его личного триумфа – практически удачная охота на самца оборотня, на котором так лихо получилось испытать заклятие перекидывания в противоположную ипостась. Всё было готово для того, чтобы связать и поместить в клетку на телеге Серого, которую Истр припрятал недалеко от места засады, но тут удача ему изменила – отряд следопытов вышел на обход для проверки земель Князя Авира и, конечно же, от их хитрых глазок и загребущих ручек не ускользнула законная добыча Истра. Мужчина с досадой втянул носом морозный воздух, который обжёг горло и проник в лёгкие, оставляя за собой ощущения покалывания, а потом недовольно сплюнул. Против людей, да ещё в таком количестве, у него не было ничего столь весомого, чтобы вступить в драку и быть уверенным в благополучном исходе для себя самого. Который раз он корил себя за то, что за столь долгие годы так и не смог найти в себе хоть крохи практичности – подыскать надёжных военных людей, которые за достойную плату были готовы поддержать его во всех авантюрах и экспериментах, при этом не забывая держать язык за зубами…

Однако, Истр не терял надежду на то, что в скором времени его собственная дорога жизни вновь сплетётся с извилистой тропой Княжны и выведет на исчезнувший в снегах путь оборотня. Он уже видел, как провидение приведёт девушку к нему, и уж тогда он, в полной мере, сможет ей всё объяснить без посредников в лице её отца. При мысли об Авире он снова сильно поморщился, будто ему на язык положили тухлое мясо. После изложения всех историй, он сможет доказать Княжне, что только она, Агидель Воибор, наследница рода Серых Людей, достойна стать его единственной ученицей и преемницей всех знаний, которые он накопил за эти долгие и холодные зимы. Ведь за эти годы он досконально смог изучить всю информацию о древних оборотнях Северных земель, и чем больше он знал, тем сильнее уверялся, что уже всё давным-давно было предрешено…