Звездолет бунтаря

Отключив обоняние, чтобы не упасть в обморок от вони, я продолжил свой путь по узкому тротуару, спотыкаясь и едва не падая в провалы, едва засыпанные песком, обломками кирпичей.

Всё казалось страшным сном, кошмаром, который вот-вот закончится, и я вновь окажусь в озарённой ярким светом аудитории Академии.

Домишки с двух сторон кривой улочки вызывали ощущение, что сделаны они из выброшенного на помойку пластика, где его долго жевали бегемоты. Хотя, чем дальше я отдалялся от стены, отделяющей богатые кварталы от гетто, чем лучше становились дома.

И вот на пересечении одной из улиц и того, что даже можно было назвать проспектом (с большой натяжкой) я увидел, наконец, то, что искал. Стилизация под таверну для утоления жажды моряков дальнего плавания. Хотя, конечно, никакого моря здесь и близко не наблюдалось. Но зато хозяин оборудовал шикарную веранду со столиками, выкрашенными под светлое дерево, табуретками им под стать. И фонариками в металлической сетке, которые обычно висят на мачте.

Тяжёлая дверь отворилась с таким диким скрежетом, что казалось все посетители повскакивают со своих мест, чтобы увидеть нового посетителя.

Я подошёл к стойке, за которой стоял хозяин или официант в клетчатой рубашке, заскорузлой от пота, и жилетке.

Бросил на прилавок горсть монет.

– Что хочет, молодой господин? – хозяин не прекратил мусолить стакан, который вовсе не становился чище от того, что по нему елозили старой тряпкой, изображающей полотенце.

– Поесть и выпить, – выяснять, что именно здесь подают, я не собирался. И так по вони половых тряпок, протухшего мяса, блевотины, пробивавшейся сквозь фильтр обоняния, это сразу становилось ясно.

– Хорошо, – хозяин собрал ребром ладони мелочь и сбросил в ящик. – Молодой господин может присесть вот там, – он махнул рукой в угол помещения.

Я не возражал. Опустившись на табуретку, ощутил, как зверски устал. Наверно, впервые в своей жизни мне, пилоту экстракласса, пришлось столько времени провести на ногах, сейчас они гудели, как стая злых ос.

К моему удивлению, буквально через пару минут передо мной появилось блюдо с дымящимися кусочками мяса и каким-то подозрительно выглядевшим гарниром. То ли каша, то ли картофельное пюре.

Я отключил фильтр обоняния, опасаясь, что меня вырвет прямо на стол. Но нет, еда источала вполне приятный аромат. Может быть, так сказался мой голод. Набросился на еду, как изголодавшийся зверь, прерываясь лишь на мгновение, чтобы сделать большой глоток странного пойла из деревянной кружки.

– Да, Рей, как глупо получилось с твоим отцом. Такой ум, такой талант и так нелепо попался.

Прямо передо мной сидел гость, которому я не разрешал разделять со мной обед.

Внешность пугающая. Не урод, не красавец. Но его лицо, глаза, волосы, причёска, одежда постоянно менялись. Глаза в полутьме то вспыхивали ярко-голубым огнём, то гасли и становились тёмными, как ночное небо. Лицо то вытягивалось, становилось худым и костлявым, выделялись острые скулы, широкий подбородок. То будто бы раздувалось, превращаясь в пухлый блин с воткнутыми, как в тесто, гвоздиками-глазами. Одежда тоже не оставалась неизменной. Вначале я увидел его в чёрной кожаной куртке, которая потом вытянулась, превратилась в плащ, усохла до тёмно-синего отлично сшитого офисного пиджака, с шеи свесился роскошный галстук с геометрическим орнаментом. Через миг незваный гость сидел в коричневом пальто. Которое вернулось к исходному состоянию в виде иссиня- чёрной кожаной куртки.

Так работает фильтр восприятия, когда человек не хочет, чтобы кто-то его запомнил и смог бы описать внешность.

Я равнодушно откусил большой кусок булки, которую добавил к моей трапезе гостеприимный хозяин. Не показав вида, что гость меня напугал.

Лицо нежданного посетителя вновь начало меняться, приобрело вполне законченный вид. Широкоскулое, с волевым подбородком, ясными зелёными глазами. Волосы коротко стриженные, но с изящными бакенбардами, что придавало незваному гостю вид аристократа, который случайно забрёл на помойку.

Он поднял вверх руку, не оборачиваясь щёлкнул пальцами. Через миг рядом с ним склонился в подобострастном поклоне хозяин.

– Зачем ты травишь молодого капитана этой гадостью? Принеси что-нибудь приличное. Хотя в твоём кабаке отродясь этого не было, – он безнадёжно махнул рукой.

– А вам как обычно, господин Акуна-Ре?

Не дождавшись ответа, хозяин исчез. Через пару минут передо мной стояло блюдо из тонкого фарфора, украшенного замысловатыми цветочками. С маленькими нежно подрумяненными кусочками мяса. И пахли они просто восхитительно. Вместо деревянной кружки, высился бокал на толстой ножке, заполненной бордовой жидкостью явно более высокого происхождения, чем-то пойло, что я пил вначале.

А перед моим гостем хозяин с невероятным подобострастием поставил высокий стеклянный цилиндр с мутно-белой жидкостью.

– Я хочу предложить тебе работу, Рей, – гость сделал с удовольствием маленький глоток. – Это опасно. Очень опасная и плохо оплачиваемая работа. Но ведь у тебя нет другого выхода. Твоя мать оказалась в самой страшной тюрьме нашей страны. Там долго не живут. Ну а твой отец уже погиб. Его казнили. Это ужасная, ужасная казнь. Вначале электропилой отрезают ноги, потом руки. Казнённый видит, как бьёт из ран алая кровь. Ему вводят блокатор, чтобы он не отключился, и прошёл все этапы своего умирания…

Всю мою сущность залила невыносимая боль, в груди заклокотала ярость, я сжал кулаки под столом. Но потом выдохнул и вновь углубился в еду.

– Ты мне нравишься, Рей, – продолжал господин Акуна-Ре. – Мне нравятся люди, которые умеют держать себя в руках. Мне не нужны истерички, что бросаются на всех с кулаками по любому поводу. Тебе хотелось вмазать мне по физиономии. Но ты сдержался. Это хорошо. Я ценю это. Ты очень молод, Рей. У тебя горячая кровь, в голове толпятся плохие мысли то о самоубийстве, то о мести за отца. Но, если ты сможешь стать членом моей команды, у тебя очень большой шанс стать настоящим капитаном звездолёта. Прекрасного космического корабля. Но пока у тебя будет старая колымага, готовая развалиться в любой момент.

Он вдруг закинул голову и захохотал. Показав безупречные белые зубы, с вкраплением блестящих маленьких точек – алмазов.

– Рей, я шучу. Я не держу у себя старья.

«Не держуууу стаааарья» – тон вдруг понизился почти до баса, замедлился, словно прокрутили запись на пониженной скорости.

Все помещение этой забегаловки, лицо моего гостя начало расползаться, будто старая тряпка. В голове вновь зашумело, заколотило в висках маленькими тупыми молоточками.

И я обнаружил, что лежу на полу, весь перемазанный липкой паутиной.

Громкий чавкающий звук, будто рубили мясо, привлёк моё внимание. Я привстал на локте. Попытался встать на ноги, но голову повело, закружило в диком вихре, меня затошнило.

Дымка рассеялась, сфокусировалось зрение, я увидел Ковалёва с громадным тесаком в руках. Откуда только он взял его?! Полковник со всей силы колошматил по бесформенной темной куче. Останавливался на мгновение, чтобы стереть пот со лба и вновь начинал орудовать топором. И лишь по торчащей из этой кучи паре тонких изломанных ног, понял, что полковник уничтожает паука.

Держась за стенку одной из кабинок, все-таки мне удалось встать. Помотал головой, чтобы выбросить из головы все неприятный воспоминания. Тонкий едва заметный укол в плечо, медпомощь скафандра ввела тонизирующее. И я сразу ощутил себя бодрым и уверенным.

Дарлин! Где же Дарлин? Ах, вот она! Я одним прыжком оказался рядом, сорвал липкую мерзкую паутину с ею тела.

Девушка пострадала гораздо сильнее, чем я. Меня спас скафандр, мерзкая тварь успела лишь вылить мне на голову ядовитую жидкость, сожгла кожу, но медпомощь скафандра успела всё восстановить. А вот Дарлин совсем не повезло.

Она разделась, видимо, душ хотела принять. Чудовище в углу поджидало нагую и от того ещё более уязвимую жертву. Пока я пребывал в отключке, а Ковалёв боролся с пауком, Дарлин пыталась выбраться из сети, но та душила и душила её в смертельных объятьях.

Иссиня-белое лицо, словно паук высосал всю кровь, посиневшие губы, зажмуренные глаза. Несколько гематом неровными пятнами расплылись на теле. Ниже левой груди торчал острый обломок ребра, неестественно вывернутые пальцы. По шее прошла глубокая красная борозда.

Дарлин, Дарлин, зачем я втянул тебя в этот ужас, зачем подверг таким жутким мучениям?! Вначале плазменная тварь, теперь громадный паук. Биосканер моего нейроинтерфейса выдал неутешительный результат по состоянию девушки.

Рядом возник Ковалёв. С грохотом отбросил вымазанный коричневой жижей топор.

– Дышит?

Я отрицательно покачал головой. Ковалёв упал на колени рядом. Приложил пальцы к шее девушке, проверил пульс.

– Что ты сидишь, твою мать! Надо реанимацию сделать! – я вздрогнул от его отчаянного крика.

Вытащил из моих рук тело Дарлин, положил на пол.

– Давай! Ты делай массаж сердца, а я буду делать искусственное дыхание. Ну что ты застыл?

– Мы ей не поможем, – я покачал головой.

– Вот ты какой, значит? Да пошёл ты на х…, ублюдок! Я всё сам сделаю.

Наклонился над телом. Зажав маленький носик Дарлин пальцами, прикоснулся губами к ею губам, стал вдувать воздух.

– Ковалёв, да не суетись ты.

Полковник бережно положил тело Дарлин, отклонился, закрыв лицо рукой. Мутная слеза прокатилась по щеке. Он тихо всхлипнул.

Я схватил полотенце, которое висело на дверце одной из кабинок. Сложил в пару слоев и подложил под голову Дарлин.

Шансов мало. Но надо попробовать.

В нейроинтерфейсе вызвал медпомощь при клинической смерти. Через пару секунд из локтя моего скафандра вылетела стая золотистых мерцающих пылинок, мягкой дымкой они обволокли тело Дарлин. Роились над ней, как маленькие звёздочки, скапливались то у лица, перемещались к груди, то обнимали сверкающим облачком ноги. Словно волшебная кисть мага прошлась по бледной коже, стирая гематомы, кровавые ссадины. Лицо порозовело, на щеках выступил румянец.

Дарлин глубоко вдохнула, вскрикнула и присела.

– Эдгар! – обвила меня руками, прижалась.

– Успокойся, милая, все закончилось, – залила тёплая волна радости, я ласково провёл по её спине, плечам, ощущая, как крупная дрожь сотрясает хрупкое тело.

Ковалёв отнял руку и застыл, глаза широко раскрылись, челюсть отвисла, он пытался что-то сказать, отрывал рот, но тут же захлопывал.

Пришёл в себя, вскочил на ноги. Исчез, чтобы через минуту появиться с клетчатым пледом. Заботливо укрыл Дарлин. Она подняла на него глаза, слабо улыбнулась.

Придерживая за плечи, я вывел Дарлин из душевой в раздевалку, усадил на скамейку. Присел на корточки напротив. Она зарумянилась, губки порозовели, заблестели глаза.

– Как чувствуешь себя, Принцесса?

Она не ответила, лишь опять улыбнулась, но уже совершенно счастливо и спокойно.

Полковник быстро окинул себя взглядом, увидев, что весь в потёках черно-коричневой жижи, тихо выругался. Через пару минут вернулся, переодевшись в облегающий костюм цвета электрик, эффектно подчёркивающий его накаченные бицепсы, и мускулистые ноги. В руках стаканчик, источавший пряный аромат кофе. Девушка взяла из его рук кофе и сделала пару глотков.

Ковалёв оттащил меня к стене, прижал плечо, и прошипел прямо в лицо:

– Рассказывай, как ты её оживил?

– Медицинские наноботы, – я вновь выпустил стайку золотистых крошек из рукава. – Лечат практически любую болезнь. Могут вернуть к жизни. Ну, если время прошло немного.

Крохотные мерцающие огоньки закружились в хороводе возле руки полковника, и мгновенно заживили кожу, содранную рукояткой тесака. Ковалёв повертел перед своим носом рукой, покачал головой.

– То есть у вас есть технология, которая может оживлять даже мёртвых? Ну это круто. Нам бы такую вещь. Она у тебя в скафандре живёт?

– Не живёт. Образуется. Я взял с собой запас. А так она создаётся на моем звездолёте.

– Передашь нам? А?

– Передам. Ты вообще не забыл? Нам надо Ларри вытащить из космоса.

– Да, я помню-помню. Я только не знаю… – он почесал в задумчивости нос. – Как быть с Дарлин. Опасно её оставлять здесь. А брать с собой в открытый космос? Она ведь так слаба ещё…

– И вовсе я не слаба! – возмутилась Дарлин, отставив пустой стаканчик на скамейку, подошла к нам. – Я в полном порядке! И иду с вами, и без возражений! – для девушки, которая только что казалась мертвее мёртвых, выглядела она невероятно энергичной. – И спасибо, полковник, что спасли нас от этой мрази. Мы очень вам благодарны.

– Ну что вы, Дарлин, не стоит благодарности. Пустяки в общем. Эти пауки не так уж и опасны.

– Не опасны?! Эта мерзкая тварь затащила нас в кокон. Хотела сожрать. А какого она размера была?! Никогда не видел такого монстра.

– Он бы жрать никого не стал, – пожал плечами Ковалёв. – Обычный паук, только мутировал. Они залезли в отходы ядерного реактора двигателей станции. Кто-то там сдох, а кто-то, наоборот, стал здоровее. В кокон они могут затащить, а сожрать нет. Не умеют этого делать. Могут только опрыскать гадостью. Тело у них будто раздулось, хитиновая оболочка стала слабее. Так что я его легко искромсал. И вообще, Дарлин, рядом со мной вам бояться нечего.

Взял её за руку, ласково погладил. Губы Дарлин чуть тронула кокетливая улыбка. Руку не выдернула, а лишь мягко высвободила.

– Ну хорошо, давайте все-таки выработаем план поиска вашего друга Ларри, – Ковалёв решил остаться в центре внимания. – Дарлин, я вам передал параметры всех спутниковых систем Земли. Вы можете определить теперь, где ваш Ларри сейчас?

Девушка вывела на внешний экран карту звёздного неба, координатную сетку. В правом верхнем углу мерцала зелёным точка.

– Ага, – Ковалёв подошёл ближе, всмотрелся. – Ближе можете сделать, Дарлин? Спасибо. Значит, ваш Ларри находится в спасательной шлюпке за пределами станции… Сейчас посмотрим…

– В спасательной шлюпке? – я непонимающе взглянул на полковника. – И как он мог там оказаться?

– Видно, пытался убежать от кого-то. Спрятался, а шлюпка автоматически отстыковалась. Все просто, Рей. Все просто. Никаких загадок.

– Подождите. И куда эта шлюпка направилась? На вашу планету?

– Нет, конечно. У шлюпки очень малый запас топлива. Она доставляет пассажиров на челнок, который возвращает на Землю.

– Ничего не понимаю. Какой челнок? Куда эта шлюпка летит?

– В никуда. Ее отбросило от станции. Но ни к какому челноку она пристыковаться не могла. Поскольку поблизости никаких наших челноков нет. Значит, просто отправилась в свободный полет по Вселенной.

– Очень занимательно, – вмешалась Дарлин. – Значит, Ларри улетел в космос. Мы это поняли. А как нам его вернуть? У станции есть магнитный захват?

– Разумеется, Дарлин, разумеется. Но ваш Ларри сейчас слишком далеко. И обычный магнитный захват уже не дотянется.

Отчаянье охватило меня. Столько сил впустую! Дарлин едва не погибла! И все напрасно! Ковалёв издевался над нами? Страстное желание дать ему между глаз охватило меня с такой неопределимой силой, что буквально секунды отделяли меня от этого глупого поступка.

И вдруг перед глазами всплыл разговор с господином Акуна-ре, который хвалил меня за сдержанность. И гнев угас.

– Значит, спасти Ларри уже нельзя? Я правильно понял, полковник?

Глава 11. План спасения Ларри – Тайный флот землян

Ковалёв сложил руки на груди и молча изучал мою физиономию.

– Если бы не было никакой возможности спасти вашего друга, я бы вас сюда не потащил.

– Так все-таки выход есть? Так говори, не тяни.

Ковалёв опустился на скамейку, подтащил к себе маленький столик из лёгкого металлического сплава. Положил туда свой планшет.

– Есть две возможности. Первая. Добраться до центрального командного пункта управления станцией. Там есть аварийный усилитель магнитного захвата. Второй. Там же на посадочной площадке рядом с рубкой есть космолёты-сборщики космического мусора. Можно попробовать захватить сеткой космолёта шлюпку и подтащить её обратно.

– Как добраться до рубки? На лифте?

– Разумеется, нет, – усмехнулся Ковалёв. – Рубка управления заблокирована. Чтобы какая-нибудь умная тварь туда не добралась и не взорвала к чертям собачьим всю станцию. Опять же две возможности. Или по техническим туннелям или выйти в открытый космос и добраться до командного пункта управления. У меня есть коды доступа.

– По техническим туннелям слишком долго, муторно и опасно.

– Этот путь я даже не рассматривал, все технические туннели заполнены опасными тварями. И тебе, Рей, это известно, как никому другому. Что удивляешься? Откуда я знаю?

– Зайцев доложил?

Ковалёв схватил планшет со стола, пролистал и продекламировал с пафосом:

– «Докладывает майор Григорьева. На станции обнаружен нарушитель, который взломал коды доступа в техническом туннеле. Биометрические данные отправлены для распознавания реального имени преступника…» Преступника, понял? Эта дура везде видит врагов государства. Мозгов у неё не хватило понять, что ты пришелец. Знаешь, что обнаружили в твоём геноме? Смотри!

Он пролистал свой планшет, вывел на экран цепочки ДНК – они бежали волнами, наслаивались друг на друга.

– У тебя двадцать шесть различных генотипов. Наши учёные за голову схватились, когда увидели.

– Да, я сложный тип. Многоуровневый. Значит, план такой – добираемся до командного пункта. И я на космолёте захватываю шлюпку с Ларри, и притаскиваю до места, куда дотянется магнитный захват.

– Тут есть одна проблемка. Нужно уметь пилотировать космолёт-мусоросборщик. Сможешь, Рей?

– Ковалёв, я пилот экстракласса. Летаю на всём, что летает, и даже плохо на том, что не летает.

– Ладно, пилот экстракласса, – лицо Ковалёва исказила кривая ухмылка. – Проверим тебя в деле. Все равно никакого другого пилота у нас нет. Надеваем скафандры и вперёд. Дарлин, под скафандр надевается костюм. Вот как на мне, – оттянул эластичную ткань на груди. А под ним белье специальное. Я все вам принесу.

В женской раздевалке все ниши для скафандров почему-то пустовали. Но Ковалёв подошёл к высокому шкафчику, выдвинул несколько ящиков, вытащил стопку сложенной одежды.

– Дарлин, вы переодевайтесь, потом зайдите к нам в раздевалку. Я помогу вам надеть скафандр, – он галантно выложил стопки одежды на скамейке.

Схватил меня за руку и потащил к выходу.

– Мы здесь постоим и подождём Дарлин, – горячо шепнул мне в самое ухо. – Мало ли что. Вылезет опять какая-нибудь хрень.

Но буквально через несколько минут дверь распахнулась и на пороге возникла наша Принцесса в оранжевом облегающем костюме, который сделал её женские формы ещё обворожительней.

– Дарлин, вам очень идёт этот костюм.

В мужской раздевалке полковник подвёл нас к нишам со скафандрами,

– Дарлин, я вам коротко расскажу о скафандре и как им управлять. Значит, так. Надеть скафандр очень легко. Вы входите в него и закрываете за собой дверку – вот этот ранец, где размещены все системы. В скафандре автоматически поддерживается давление в четыре десятых земной атмосферы. Шлем и основная часть – штанины – из мягкого материала. На шлеме есть основной иллюминатор, и дополнительный верхний. Для защиты от солнечных лучей есть фильтр. В местах сгибов рук, ног – герметичные подшипники. В ранце есть запасной кислородный баллон. Его хватит на полчаса. Органы управления скафандром вот здесь – на груди. На шлеме есть светильник. Все понятно? Есть вопросы?

– Нет, спасибо, полковник, вы мастер объяснений, – кокетливо улыбнулась Дарлин.

Ковалёв опустил голову, но я заметил, как вспыхнули кончики его ушей и выступили красные пятна на лице. Дарлин, могла быть ласковой кошечкой с мужчинами, но никогда не забывала, что у неё есть когти, которыми она может расцарапать физиономию любому, кто посягнёт на её свободу.

Я взял из рук Ковалёва шлем, который он показывал Дарлин.

– Это что? – я щёлкнул по буквам на шлеме. – ССКС. Станция космическая? А дальше что?

– Не станция, – объяснил Ковалёв. – Это название теперь нашей страны. Союз советских коммунистических стран. ССКС.

– Коммунистических стран? И сколько их у вас всего?

– Почти все страны Земли. Ну там парочка осталась. Но мы скоро их тоже присоединим. Проще простого. И так. Болтать прекращаем.

Он быстро надел скафандр, захлопнул ранец. Понаблюдал, как это сделала Дарлин. И рассказал девушке, как проверить подачу кислорода, атмосферное давление, термоконтроль, включить-выключить светильник на шлеме. И мы направились в конец коридора.

– Так, а как мы с тобой общаться будем? – у самого входа в шлюз, поинтересовался Ковалёв. – У нас с Дарлин будет радиосвязь. А у тебя?

– Я ваши мыслеобразы буду считывать и передавать свои.

Полковник нахмурился.

– Ты будешь наши мысли читать? И внушать свои? Мы так не договаривались.

– Я буду считывать только те ваши мысли, которые вы мне хотите передать. Не волнуйся, в твои мозги залезать не буду.

Мне не хотелось напоминать полковнику, что мы с Дарлин так и делаем. Язык землян переводит наш нейроинтерфейс.

Ковалёв явно не поверил, помрачнел ещё больше, но спорить не стал. На панели набрал код, створки ворот с тихим шипением разошлись влево-вправо, обнажив ещё одну массивную дверь из тёмного металлического сплава. Она медленно поднялась, открыв совсем небольшое помещение, куда мы смогли едва протиснуться втроём.

Полковник галантно помог Дарлин надеть шлем. Потом нацепил свой. И мы оказались заперты в воздушном шлюзе. Напротив меня засветился небольшой экран, там пробежали строчки символов, которые разобрать я не успел.

– Так. Рей, ты меня слышишь? – прямо в голову ударили мысли Ковалёва.

– Да, чётко и ясно.

– Ладно. Теперь придётся подождать. Сейчас пройдёт процедура понижения давления. Затем произойдёт десатурация – вымывание азота из крови. Кстати, Рей, твой скафандр все это проделает?

Я кивнул. В открытый космос я выходил редко, но мой скафандр всегда выполнял все действия автоматически. Главное спасти мою жизнь. Пока на экране мелькали результаты прохождения всех процедур, мы молчали. Но затем я решился спросить полковника:

– А вот скажи, полковник. Неужели вы не могли вывезти отсюда всех людей. Чтобы потом всю эту станцию взорвать? Все равно ведь, не сможете очистить от этих мразей. Они же везде, всюду.

Полковник резко развернулся, сквозь толстое с желтоватым оттенком стекло шлема прожёг меня суровым взглядом:

– Это народная собственность. Наше государство потратило на создание этой станции большие средства. За уничтожение государственной собственности полагается высшая мера социальной защиты. Понятно? И хочу сказать, я прибыл сюда, чтобы расследовать причины того, как эта станция оказалась разрушенной и заселена теперь инопланетными тварями.

– Думаю, все, кто причастны к этому, уже погибли.

– Это не важно! У них есть семьи, они должны ответить за ущерб.

Несмотря на хорошую терморегуляцию моего скафандра, по позвоночнику проскользнула ледяная змейка. Похолодели пальцы рук. Я никогда не забывал, как уничтожили мою собственную семью и сделали меня изгоем. Неужели и здесь людей ожидает та же участь?

Когда на экране высветилась надпись об окончании всех процедур, Ковалёв не стал набирать код, а поднял рукоятку. Медленно-медленно разошлись створки ворот, и выпустили нас во тьму космоса.

Хотя тьма – это лишь условно. Всю станцию, металлические фермы, круглые ворота шлюзов, развёрнутые, словно птичьи крылья, ленты солнечных батарей заливал свет звезды этой системы – Солнца. Внизу медленно проплывала поверхность Земли, скрытая нежно-голубым дымчатым покрывалом.

Ковалёв подал нам знак, и включив движки скафандров, мы отправились за ним.

– Будьте осторожны, – услышал я голос полковника. – Тут навалом всякого мусора. Скорость такая, что в десять раз выше, чем у пули. Так что даже крошечная песчинка попадёт и все – капец. Если что, сразу возвращаемся назад.

Мне это не грозило. Ткань моего скафандра могла мгновенно восстановить целостность. И я так жалел теперь, что не отдал его Дарлин. Она в этой громоздкой не вызывающей никакого доверия конструкции выглядела ещё более беззащитной, чем без неё.

С этой стороны станция казалась сильнее разрушенной, чем я представлял раньше. Чернели бездонные провалы в окружении разбитых вдребезги стёкол, разорванных металлических балок, бессильно висящих оборванных проводов. Помнится, Зайцев рассказывал, что в станцию врезался метеорит. Но у меня возникло ощущение, что станцию бомбили ракетами, или, по крайней мере, на неё пролился жестокий ливень из астероидов.

Мы довольно быстро двигались вверх, и я даже задремал, мой скафандр выполнял все действия на автопилоте по заданному маршруту. Ковалёв шёл первым, как командир, Дарлин старалась не отставать от него. Ну а я замыкал нашу группу.