Звездолет бунтаря

Я даже не сразу понял, что произошло. Оглушил долгий протяжный звук, похожий одновременно на скрежет, вой и хохот.

– Быстро прячемся! – крик Ковалёва заставил вздрогнуть.

Лишь увидел белеющее пятно – полковник и Дарлин исчезли в огромной вдавленной в бок станции дыре. Я влетел за ними. Довольно просторное помещение, смахивающее на полностью разрушенную лабораторию. Кружились, словно в водовороте пара металлических столов, офисные стулья. В углу в стену врос белый шкафчик со стеклянными дверцами, за которыми просматривались какие-то колбочки, пробирки, инструменты.

– В чем дело? – спросил я.

Но Ковалёв ничего не ответил, лишь подплыл ко мне совсем близко и приложил к шлему палец, мол, молчи. Здесь царила тьма, я не мог видеть его глаз.

– Свет не включаем, – шёпотом произнёс Ковалёв. – Это Кошмар.

Да уж, звук, что разбудил меня от приятной дрёмы действительно был кошмаром. Но тут я осознал, что именно полковник имел в виду.

Жуткий, оглушающий звук повторился с ещё большей силой. Он приближался. В голове промелькнула мысль – как же он воспроизводится в безвоздушной атмосфере? Или эта новая тварь может так воспроизводить звуки прямо в мозгу?

Россыпь звёзд, которая виднелась в проёме, где мы прятались, заслонила чёрная беспросветная тьма. И тут же вспыхнули огромные, как футбольные мячи глаза. Они вращались вверх-вниз, вправо-влево. И остановились, вперившись прямо в нас.

Тьма стала медленно-медленно вливаться в дыру. Мы оказались в полном тупике.

– Быстро, уходим! – услышал я крик Ковалёва.

Полковник подхватил Дарлин, они уже наполовину исчезли в дыре в потолке в дальнем углу. Ну нет, вот так трусливо я не сбегу. Надо попробовать справиться с этой новой тварью. Нельзя же все время бегать от них?

Вытащил бластер, перевёл на снабжение из аккумулятора скафандра – потеряю энергию, ну и чёрт с ним. Бластер стал набирать мощность. Слишком медленно! Но тут в ушах раздался писк, я нажал на пуск. Тьму прорезала ослепляющая лента плазмы. Ударила в тьму, что медленно, но неотвратимо приближалась ко мне. Электроразряды пробивали плотную ткань скафандра, ослепляя дикой болью.

И вся чёрная плотная масса разошлась, по контуру весело пробежали золотистые огоньки. И вся эта тварь стала оседать, расползаться, как черный дым устлала пол у меня под ногами.

Стало не хватать воздуха, сердце подскочило, заколотилось у самого горла. Сознание начало меркнуть.

Два прямых, как стрела луча сомкнулись на твари. Золотистые огоньки стали тускнеть, погасли. Боль отпустила.

И я увидел рядом два белых скафандра. Они подплыли ко мне, схватили под руки и потащили в дыру в потолке.

– Он сейчас соберётся вновь! – раздалось громкое и злое шипение Ковалёва в моей голове. – Ты его не убьёшь.

Мы выскочили через отверстие в потолке в другое помещение. И Ковалёв быстро захлопнул люк. Осмотревшись, всплыл вверх и подтащил к люку громадный шкаф.

– Ты идиот, Рей! Кошмар нельзя уничтожить! Только сбежать от него.

Я опустился на диван у стены, пытаясь усмирить разбушевавшееся сердце.

– И что? Мы теперь будем здесь сидеть, как крысы, которых загнали в угол?

– Не будем. Он сейчас уйдёт, и мы пойдём дальше.

– Полковник, а что, если эта вся хрень свалится на Землю? Что там будет?

Ковалёв помолчал, и молчание продлилось так долго, что я уж решил, что он заснул. Или вообще не услышал моего пламенного выступления.

– Я ничего не решаю, – наконец, я услышал его голос. – Может быть, Маршал сможет вопрос решить. У него влияние, авторитет… Всё, хватит болтать. Надо двигаться дальше.

Мы не стали возвращаться в ту же разрушенную лабораторию, а поднялись чуть вверх на этаж и попали в техническое помещение, смахивающее на склад. Через широкий проём выбрались наружу.

Ковалёв и Дарлин устремились вверх, а я вновь замыкал эту процессию. Полковник всеми силами пытался охмурить девушку, рассказывая разные истории. А мой нейроинтерфейс равнодушно фиксировал весь разговор.

– Дарлин, а на вашей планете проводят парады?

– Парады? Хит-парады? Кино, музыки?

–Нет-нет! Парады военной техники, ну самых последних достижений вашего оборонного комплекса?

– Нет, такого у нас не бывает.

– У вас нет военной техники? – голос Ковалёва зазвучал удивлённо.

– Есть, конечно, у нас отличная военная техника, – кажется, Дарлин эти слова задели. – Наша планета вела несколько галактических войн. И успешно. Эдгар участвовал, получил награды. Но парады мы не проводим. Зачем?

– Но все-таки я хочу, чтобы вы побывали на параде, – слова Дарлин обо мне явно Ковалёву не понравились. – Который будет проводиться у нас на Земле. Это невероятное зрелище.

«То же мне нашёл чем привлечь девушку, – проскользнула у меня насмешливая мысль. «Нет бы пригласить в ресторан, на собственную яхту, пообещать купить дорогую финтифлюшку, а этот солдафон хвастается парадами военной техники.»

– А по какому поводу будет это представление?

– В честь тридцатилетия возвращения нашего Вождя.

– Он что куда-то уезжал?

– Да нет, Дарлин! Наш Вождь Иосиф Виссарионович умер больше ста лет назад. Предатели нашей страны его отравили. Но учёные нашли способ его вернуть к жизни! Вы не представляете, как люди радовались этому. Мне было… лет восемь, когда это произошло. Наш народ охватило невероятное ликование, незнакомые люди обнимались на улице и плакали от счастья, что их мечты, наконец, осуществились.

– Тридцать лет? Он тридцать лет правит вашей страной? Он так хорош?

– Дарлин! Не просто хорош, он был лучшим руководителем нашей страны. А сейчас… Вы не представляете, какой рывок вперёд сделала наша страна под его руководством. Невероятный технологический прорыв. Ещё три десятка лет мы выводили в космос наши корабли на очень устаревших двигателях. Даже до ближайших планет приходилось лететь больше полугода. А теперь мы создали ядерно-прямоточные, лазерно-плазменные, термоядерные.

– А на экзотической тёмной материи у вас есть двигатели? – поинтересовалась с едва заметной насмешкой Дарлин.

– Мы уже почти их создали, – объявил Ковалёв.

– А перемещаться через туннели пространства-времени вы можете?

Полковник замолчал, как будто не знал, что ответить.

– А ваш звездолёт имеет такую возможность?

– Да, мы можем создавать сами такие туннели. И перемещаться в любую точку Вселенной. Куда захотим. Ну, если, конечно, у нас хватает энергии. Мы можем черпать её из ближайшей звезды.

– Вот как? Это интересно. Вы действительно очень и очень продвинутая раса. Если бы вы могли помочь нам овладеть вашими технологиями. Ведь вам нужна наша помощь? Помощь Земли, чтобы восстановить ваш корабль? Правильно?

– Да, мы очень этого хотим.

Мне невероятно наскучило тащиться за ними следом и слушать их болтовню.

– Полковник! Я обгоню вас? Не возражаешь? Хочу проверить, не скопилось ли наверху новых тварей.

– Давай, только на рожон не лезь.

В голосе Ковалёва я уловил удовлетворение, он явно обрадовался возможности остаться с Дарлин наедине.

Я прибавил мощности движкам скафандра и взлетел, как птичка. Буквально через пару минут оказавшись почти у самого верха.

Пламенели лучи солнца на зеркальных панелях верхнего яруса станции. Создавали иллюзию огромного маяка Вселенной, указывающего своим светом путь космическим кораблям. Тонкие золотистые панели сходились на верхней полусфере, перед которой я заметил какую-то фигуру. Подплыл ближе. Огромная из жёлтого сплава статуя медведя на задних лапах, который угрожающе раскрыл пасть. Зачем люди её здесь установили? Кого пытаются напугать?

А ниже располагалась круговая площадка с ангарами, в которых, по словам Ковалёва, должны находиться космолёты для сбора космического мусора. Я облетел вокруг, но все оказались закрытыми монолитными воротами. Но это лишь раздразнило моё любопытство, и я решил узнать, что же скрывается за ними. Включил рентгеновское зрение.

Изумрудные линии обрисовали контуры летательных аппаратов. Интересно, зачем примитивным сборщикам мусора такое количество движков? Да и контуры этих «птичек» совсем не походили на мирные. Мой нейроинтерфейс высветил информацию об аппаратах. Спейсфайтеры класса «Планета-космос». Реактивные двигатели для полёта в атмосфере планет и плазменно-лазерные для космоса. Конструкция их не позволяла вести сражение в космосе – слишком большая скорость, слишком малый размер. Но вот для ведения боевых действий в атмосфере любой планеты они очень даже годились. А лазерные пушки, ракетные комплексы одного такого спейсфайтера могли уничтожить целые города в мгновение ока.

Может быть, эти аппараты и позволили завоевать почти всю планету?

Один ангар сильно выделялся внушительными размерами среди остальных. Такого красавца я раньше никогда не видел. Он напоминал белого орла, только исполинского размера. На крыльях, изломанных под прямым углом – пятиконечные звёзды. На фюзеляже гордая надпись – ССКС. Несколько мощных движков сверху, снизу, по бокам.

Если на этой станции земляне расположили часть своего военно-космического флота, конечно, уничтожать его им совершенно не хотелось.

Но что таилось за мощью этих аппаратов, которые земляне спрятали на станции? Война со всей планетой? Или нечто большее? Подготовка к завоеванию других планет? Галактик? Вселенной? Конечно, пока эти спейсфайтеры слишком слабый флот. Но, судя по рассказам Ковалёва, за три десятка оборотов их планеты вокруг звезды они сделали невероятный рывок вперёд.

Хрясь! Мощный удар впечатал меня в ворота одного из ангаров. Хруст костей, дикая боль прошла от шеи до ног. Сознание начало темнеть, я будто падал в глубокий колодец и видел, как уменьшается надо мной станция. Вот она стала совсем-совсем крошечной, буквально пятнышко, что светилось в одиночестве во мраке. И все. Погасла.

Глава 12. На службе у бандитов – Универсальный пилот

Тусклый желтоватый свет фонарей, встроенных по периметру люка спейсфайтера, едва заметно очертил контуры двух людей, возникших из тьмы леса. Они тащили небольшой ящик из серого металлического сплава, но, судя по тому, как он оттягивал им руки, невероятно тяжёлый.

– Это последний? – поинтересовался я.

Парни остановились, синхронно кивнули. Тяжело дыша, положили аккуратно ношу на землю. Оба в защитных комбинезонах, и в дыхательных масках. Воздух на этой планете дерьмо, задохнуться нельзя, но вонь невыносимая. Не всякий выдержит. Один повыше, сутулый, тощий, комбез висит на нем, как на огородном пугале. Второй толстячок, и всё у него округлое – фигура, лицо, нос.

– Эдгар, а мы там ещё золото нашли, – сказал толстяк, ухмыльнулся, блеснув металлическим клыком.

– Инсафф, меня это не колышет. Мне нужен только азбантиум. У меня заказ на него.

–Плехой чаловек. Жадный, – прогундосил тощий. – Не хотеть дать бедным чуть-чуть больше?

– Я оплачиваю ваши гребанные услуги в соответствии с нашим договором.

– Нам пришлось пришить охранников, Эдгар, – продолжал ныть толстяк. – Мы рисковали. Они могли погнаться за нами. Ты видишь, как мы устали.

– А ты видишь этот бластер? Я прострелю тебе коленную чашечку, если будешь продолжать клянчить. Быстро занесли ящик и отчаливаем. Раз вы не смогли сработать чисто, мне придётся придумывать, как уйти от «жёлтых фонарей».

Тощий обиженно задышал, но подхватив ящик, вместе с толстяком они прошли по трапу и унесли в дальний угол спейсфайтера.

– Закрепите его там получше, – прикрикнул я. – В прошлый раз чуть не угробились, когда все отвалилось. Идиоты! Ну кто так крепит?!

Я в прыжке оказался рядом с парнями и сам тщательно прикрепил ремнями ящик к направляющим. Проверил остальные. Метнулся к кабине. Впрыгнул через спинку в кресло.

Нейроинтерфейс привлёк внимание писком. Перед внутренним взором закрутилась здоровенная колымага со встроенными по периметру крыши фонарями.

– Зараза! Они уже здесь. Быстро в капсулы и сидеть там тихо, как мыши!

Спейсфайтер резво поднялся, сжигая движками высокую траву на поляне вокруг густого леса из странных переплетённых между собой тонких стволов.

Перегрузка чудовищная, едва не размазала меня по креслу. Защитная капсула здесь дерьмо. Приходится терпеливо сносить боль.

Штурвал взял на себя резко, космолёт стрелой ввинтился в зловеще-красные облака над планетой. Выскочил выше них. Понёсся, как глиссер по бурлящим оранжево-красным океанским волнам.

– Они нас сейчас догонят! – запричитал Инсафф.

– Убирайся к чёртовой бабушке! – заорал я. – Ты мне мешаешь! – оттолкнул парня.

Он обиженно всхлипнул, но остался стоять рядом.

Отдал штурвал от себя. Летун мой нырнул в облака и вот мы уже мчимся над кронами переплетённых между собой деревьев.

Мрачная громада скалы быстро вырастала, заслонив весь горизонт.

– А-а-а! – истошно заорал толстяк. – Мы разобьёмся!

– Пошёл вон, – прошипел я.

«Жёлтые фонари» догоняли, вой сирены оглушал, заставлял дрожать пальцы, слабеть ноги. Но я лишь крепче вцепился в штурвал. Врёшь – не возьмёшь.

Отливающая иссиня-чёрным блеском стена мелькнула перед глазами, когда я резко взял штурвал на себя. Спейсфайтер вздрогнул от непосильного задания, но послушно рванул свечой вверх.

Трах-тарарах! Чудовищный взрыв едва не вырвал штурвал из рук. Поднявшись до облаков, я перевёл спейфайтер в горизонтальный полёт, проверил радаром окрестности.

«Жёлтые фонари» врезались в гору, как я и ожидал.

– Ты – молодец! – просипел Инсафф. – Как ты это сделал?

– «Фонари» включили у себя магнитный захват. А эта гора вся из магнетита, расплющились, как миленькие.

Всё-таки смекалка выручала меня всегда.

Тощий парень вдруг возник передо мной, как призрак. Заслонил фигурой весь обзор. Я попытался оттолкнуть его, но он вцепился мне в плечи. Наклонился и я даже ощутил зловонье, исходившее из его рта.

– Да отойди ты от меня, ублюдок!

Худое лицо с костистым подбородком начало меняться, разошлось вширь, побелело. Покрылось зеленоватым блестящим панцирем, вместо узких длинных глаз вылупились большие круглые фасеточные глаза. А из головы с мохнатыми усиками вылезли тонкие щупальца. Опутали мне голову, сжали, и казалось, стали пробиваться в мой мозг, обшаривать там что-то.

И тут совершенно ясно я осознал, это сон, реалистичный, детальный. И надо выплыть из него, вытрясти из головы. Слой за слоем я начал снимать всё фантомные картины моего мозга. Пытаясь высвободиться из объятий кошмара.

И всё стало тонуть в серой дымке, и в разрывах я уже видел что-то реальное и тянулся туда.

Бах. Прямо передо мной я увидел физиономию Ковалёва, который держал меня за плечи, тряс.

– Уф, пришёл в себя? Мы тебя, мать твою, еле поймали. Видим с Дарлин, что ты плывёшь куда-то, вниз головой. Растопырился, как лягушка дохлая. Хорошо уплыл недалеко, успели добраться.

Ковалёв как-то очень странно заботился обо мне, и в глазах, что я видел сквозь стекло шлема, у него бился страх.

– Как ты себя чувствуешь? – услышал я хрипловатый голос Дарлин.

Дымка в глазах рассеялась, а туман в голове ещё нет. Я вспомнил хруст костей, дикую боль, пошевелил осторожно руками, пальцами, чуть согнулся. Боль ушла, оставив лишь лёгкую расслабленность, как бывает, когда медпомощь скафандра вводит обезболивающее в огромных дозах.

– Не знаю, что произошло. Ощутил какой-то страшный удар и сознание потерял.

– Ну да, удар, в тебя врезался обломок обшивки челнока, – объяснил Ковалёв. – Мы видели, как он отплыл от тебя. Здоровенный такой обломок. Как ты только выжить смог. Говорил я тебе, что здесь этого мусора пруд-пруди и надо осторожным быть. Понимаешь? Осторожным. А не так, как ты. Как ты, в порядке? Хорошо. Поплыли к нашей цели. Вон она уже рядом.

Ковалёв возглавил нашу процессию, показал путь до перехода в центральный командный пункт. Около воздушного шлюза, полковник долго колдовал над экраном, сосредоточенно о чем-то думал. И я уж решил, что он забыл коды доступа и придётся взламывать вход.

Но тут монолитная стена чуть сдвинулась и пошла вверх, обнажив створки ворот. И они разошлись влево-вправо, впустив нас внутрь.

Этот воздушный шлюз оказался гораздо просторнее, комфортнее, чем тот, из которого мы начали своё путешествие. Здесь расположилось аж шесть ложементов для астронавтов. И я с удовольствием улёгся в ближайший. Биосканер определил моё состояние, как удовлетворительное, требующее восстановление. Но всё же я легко отделался.

Дарлин тоже прилегла рядом, улыбнулась мне сквозь стекло, и прикрыла глаза. Ковалёв же начал что-то сосредоточенно изучать на экране, что висел напротив нас. Потом присоединился к нам.

– Придётся подождать, – объявил он нам. – Смотрите, не засните.

А я, прикрыв глаза, вновь вернулся к своему сну. Мучила мысль, почему, как только я теряю сознание, то погружаюсь в какую-то невероятно правдоподобную симуляцию, со всеми деталями, звуками, запахами, ощущениями. Во сне человек обычно видит нечто фантастичное, отдельные кадры прошлой жизни, порой не связанные друг с другом.

Будто кто-то пытается обыскать мой мозг, вытаскивая то одно, то другое моё воспоминание, воспроизводит его через фантомный голографический проектор. Психологический обыск. Я поёжился, захолодели пальцы рук. Мне казалось, что я голый и уязвимый, как это было в тюрьме Пайнидлс на планете Окоченевшая гора, когда нексоиды захватили меня в плен и я год провёл в этом мерзком месте, где надо мной издевались, заставляли есть живых червей, выставляли голым на площади, потешались, как могли, заставляя перетаскивать с места на место корзины с камнями. Ну, я им показал потом, когда сумел освободиться, что такое Эдгар Рей, пилот экстракласса.

После моего пролёта на угнанном фрэнзифорсе (летательном аппарате, смахивающем на летающего крокодила с крыльями, только из особого металла, который нексоиды научились выплавлять) от их городка, в тюрьме которого меня гноили, не осталось ничего, кроме дымящихся развалин. Фрэнзифорс потом стоял в ангаре моей виллы. И я показывал его с гордостью гостям, как показывают редкий артефакт, купленный на закрытом аукционе богачей. И никто не догадывался, чего мне стоило добыть этот аппарат. Сколько времени мне понадобилось изучить его управление, перевести все надписи на языке нексоидов. Понять принцип, по которому эта штука летает. Эти дуболомы и представить не могли, что их раб окажется таким умным.

– Алё, пилот экстракласса, заснул что ли? – весёлый голос Ковалёва заставил очнуться от воспоминаний. – Просыпайся!

Я вскочил с ложемента, заметив, что ворота, ведущие в командный пункт открыты, а на экране мигает надпись «Операция завершена».

Дарлин и Ковалёв уже оказались внутри, сняли свои белые гробы, оставшись в облегающих костюмах – синем для полковника и оранжевым для Дарлин.

Шагнул внутрь и потерял дар речи. Нет-нет, я видел командные пункты, рубки управления звездолётов разных систем. Но здесь, на космической станции это поражало воображение.

Напротив входа в зал-полусферу выгнулись широкие экраны, где хаотично менялись трёхмерные реалистичные изображения. То возникала плывущая в голубой дымке Земля, то закручивалась спиральная галактика, то звёздные скопления нависали золотыми гроздьями.

В нижнем зале на столах полукругом стоял мониторы с черными ящиками и клавиатурой. Странное сочетание грандиозности и древности. Мы давно использовали только нейроввод данных. Без всяких дополнительных устройств.

Над нижним ярусом выступал балкончик, где большую часть занимал полукруглый стол, под которым несколько узких высоких черных ящиков весело подмигивали разноцветными светодиодами. Три изогнутых дугой экрана, соединённых между собой. На вращающемся стуле из оранжевого пластика красовался высохший труп в сине-оранжевом комбинезоне. Руки, как у марионетки, повисли плетьми, Череп, обтянутый серо-зелёной кожей бессильно свесился набок.

Несколько таких же высохших мертвецов сидели за компьютерами в нижнем зале. Что их убило? Какая-то болезнь или твари, снующие по этой станции?

Ковалёв бесцеремонно сбросил мертвеца с сухим стуком на пол, и сам уселся на стуле. Провёл по экрану, что-то напечатал на клавиатуре. И экран заполнила координатная сетка. Стрелка на экране создала нечто похожее на тонкую сетку, стала догонять маленькую точку в правом верхнем углу экрана. И остановилась совсем-совсем рядом.

– Не хватает мощности! – Ковалёв в сильнейшей досаде шмякнул ладонью по столу. Лихо развернулся к нам с Дарлин: – Придётся тебе, Рей с Дарлин притащить вашего Ларри сачком мусоровоза.

Он вскочил с места, оказался рядом с высоким узким металлическим шкафом у стены. Распахнул дверцы и вытащил толстый фолиант в темно-серой картонной обложке. Вернувшись, шваркнул его на стол передо мной.

– Это чего такое?

– Чего-чего? Ты слепой, Рей? Это руководство по пилотированию космолёта. Изучай матчасть.

Я осторожно открыл томик, пролистал.

– Э, а в электронном виде у вас нет?

– В электронном? – Ковалёв криво усмехнулся. – Есть, конечно. А через какой интерфейс, протокол ты будешь перекачивать и в каком формате? Ты об этом знаешь?

Я выдохнул, бросил взгляд на Дарлин. Она выглядела ещё более растерянной, чем я.

– Да, вот ещё что! – Ковалёв вновь подскочил к шкафу, вытащил две книжицы потоньше. – Вот, Дарлин, это руководство штурмана космолёта и сборщика мусора. Экипаж обычно три человека, но вы вдвоём справитесь. Там, – он махнул в сторону проёма в стене, где виднелись ступени, ведущие наверх. – Раздевалка. Дарлин лучше надеть полегче скафандр. Для защиты от перегрузки. Дальше подниметесь на лифте, и попадёте на взлётно-посадочную площадку. А я сейчас вам разблокирую мусоросборщика.

Почему-то опустились руки, сколько усилий, чтобы спасти этого ублюдка! Стоит ли Ларри всего этого? Судя по тому, что он попытался спрятаться в шлюпке, мерзавец бросил Дарлин, сбежал. А мы теперь втроём пытаемся вызволить его из ж…, в которую он попал из-за собственной глупости и трусости. Если бы случилось чудо и Ларри возник бы передо мной живой и невредимый, я бы просто его задушил, без какого-либо сожаления.

– Я разблокировал для вас космолёт, – резкий голос Ковалёва прервал мои размышления. – Ангар двенадцать-бис. Рей, быстрей читай руководство и вперёд. Ваш Ларри может в этой шлюпке на хрен задохнуться.

Захватив с собой три толстенных «кирпича», с Дарлин мы направились к лестнице, которая вела в раздевалку, а оттуда на посадочную площадку. Мне не терпелось увидеть, какого «зверя» предоставил нам полковник. Среди тех аппаратов, что я высматривал рентгеновским зрением, никаких мусоровозов не обнаружил.

Мы обошли по периметру террасу, выступающую над нижним залом. Мертвецов обнаружилось даже больше, чем я увидел вначале. Несколько тел без голов в засохших тёмных лужах лежало в проходе между овальным столом и оборудованными компьютерами и дугообразными экранами местами для операторов. Здесь явно побывала целая армада всевозможных тварей. Почему-то Ковалёва это совершенно не взволновало. Он удивительно равнодушно отнёсся к гибели команды станции. Почему же вызвался спасать нашего друга Ларри? Из-за Дарлин?

– Подожди, – я рукой остановил Дарлин, когда мы оказались в правом крыле, откуда наверх вела лестница в раздевалку. – Надо проверить, нет ли там тварей.

– Какие там могут быть твари? – фыркнула Дарлин. – Обычное помещение. Шкафчики, столы, стулья. Вон обычное мусорное ведро. Вернее, даже два. Ты становишься параноиком, Эдгар.

– Дарлин, поверь мне. Это место кишит жуткими мразями. И я хочу, чтобы ты подождала меня здесь. Хорошо? – я подмигнул ей, чтобы подбодрить.

Дарлин прикусила губу, нахмурилась. Но отступила назад.

Осторожно ступая, я поднялся на верхнюю ступеньку лестницы из бордовых пластиковых панелей. Выглянул в помещение. Казалось бы, всё выглядело мирно, спокойно и абсолютно безопасно. Но что-то не давало мне покоя. В таком тесном зальчике стояло аж два пластиковых стола, четыре стула, и четыре корзины, битком набитые обрывками бумаг, пластиковыми стаканчиками с темной жижей, остатками заплесневевшей еды. Понятное дело, здесь уже давно никто не убирался. Но все они казались сделаны по одному и тому же шаблону.

– Дарлин, проверь своим биосканером, нет ли тут какой живности.

– Эдгар! Какая может быть живность в комнате с мебелью? Мыши? Тараканы? Вон смотри пробежал один. Мухи? Или пауки? – она повела плечами. – Их, наверно, тут целые стаи, – она хмыкнула. – Мы теперь будем даже мелких насекомых сканировать?

– Я сказал – проверь! Ты просто не представляешь, сколько на этой станции всякой опасной фигни!

– Ой, – голос Дарлин, в котором я услышал явные нотки испуга, заставил меня резко обернуться к ней. – Здесь действительно что-то не так.

Она вывела на внешний экран информацию. Контуры некоторых вещей едва заметно искривлялись, теряли чёткость, из чёрного превращались в мутно-серые. Вновь выпрямлялись, возвращались в ясный и отчётливый вид.