Тайна чёрной розы

Геката заметила, что на голове бога смерти синее пламя быстро колыхалось из стороны в сторону. На просторах саралишского королевства считалось, что это указывало на то, что в голове Аида уже возникла идея, чтобы кому-то из жителей Сарали или богов сделать заманчивое предложение, пообещав исполнить его заветное желание, а взамен потребовав помочь ему воплотить очередной коварный план. Богиня похоти и страсти поняла, что Аид не просто так подошёл к ней. Под белоснежными улыбками на своих трёх ликах скрыла то, что догадалась, с какой целью бог мёртвых пытается завести разговор. Геката быстро поклонилась и ответила на его приветствие:

– Добрый день, смердящий Аид! О, какой прекрасный парфюм, если не ошибаюсь, он сделан из свежих воплей умерших убийц? – с нежностью поинтересовалась Геката, и белоснежные сияющие улыбки украсили все три её лика. Во время Роали богиня похоти и страсти являлась на гору Пилио с непокрытыми тремя головами, чтобы Айяз мог высказать свои претензии всем трём, потому что каждая голова Гекаты участвовала в похотливых преступлениях, ведь в глазах трёх ликов содержалась различная любовная магия. Каждый вид волшебства страсти она использовала в зависимости от своих желаний и планов на очередную жертву.

– Вы совершенно правы! Я вижу, что в ваших зелёных глазах печаль. Наверное, вас опять отчитал Айяз за страстные ночные свидания с саралишскими красавцами?

– Да, я снова получила выговор, и владыка отказал мне в свидании с моими дорогими девочками. Знаете, Аид, я готова на всё, чтобы вновь увидеть их и обнять, – всплакнула трёхликая богиня похоти и страсти.

– Я понимаю вас! И могу вам помочь! Я предлагаю объединиться, освободить несчастных девочек и отомстить Айязу. – Аид приблизился к Гекате и обнял её.

– Вы предлагаете объединиться против владыки Пантеона и подарить свободу моим дочерям? Это же почти невозможно, если только не отнять у него все камни равновесия жизни, и тогда он начнёт слабеть и терять контроль и власть над всей Сарали. – Геката догадалась, что задумал бог мёртвых, и прижалась к его груди.

– А вы очень догадливы и умны! Да, я собираюсь забрать все тридцать шесть камней. У меня уже есть один. Я обманом достал его у Айяза, сказав, что мне нужно создать Фри-рало, чтобы отправить душу умершего в Загробный мир, но на самом деле отдал этот камень одному из своих демонов, чтобы тот уже начал ваять корону. Однако возникла проблема: как завладеть остальными камнями? Я подумал, что нужно отвлечь внимание владыки Пантеона, чтобы он не заметил пропажу драгоценностей.

– И вы решили воспользоваться тем, что я сейчас в отчаянии и соглашусь вам помочь стать новым главным богом Сарали? – вмешалась в разговор правая голова Гекаты и отодвинулась от бога мёртвых.

– Нет, я вовсе не хотел воспользоваться вашим горем, лишь всем сердцем желаю помочь и отомстить вашему обидчику. Можете успокоить ваши прелестные головки, – улыбнулся Аид.

– Допустим, что это так, но позвольте узнать, почему у вас такие отношения с Айязом? За что хотите ему отомстить? – решил поинтересоваться левый лик богини похоти и страсти.

– Милые дамы! Не беспокойтесь, я не буду скрывать от вас свои мотивы. Я считаю, что наш великий Айяз виновен в исчезновении моей дорогой Анхилии. Даже не сомневаюсь в том, что он выкрал мою невесту, чтобы разрушить нашу любовь и жениться на ней! Я хочу её вернуть и заставить владыку так же страдать, как и я страдаю от боли разбитого сердца. – Аид уже начал задыхаться от злости, которую испытывал при воспоминании о разлуке со своей возлюбленной.

– Тогда наш драгоценный Айяз должен ответить за ваше несчастье и вернуть то, что принадлежит вам по праву. Я согласна помочь, но предлагаю начать наши действия с того, чтобы отвлечь внимание владыки Пантеона. У меня есть план! – Улыбка вновь появилась на трёх ликах Гекаты.

– Я польщён вашим коварством и прытким умом! Я выслушаю план и надеюсь, что он поможет нам достигнуть желанных целей. – Аид вновь поцеловал руку богини похоти и страсти.

– Мой план очень прост: нужно избавиться от всех ловеласов, которые охраняют сердца и души жителей Сарали…

– И как нам это поможет?

– Вам же нужна сильная армия, чтобы захватить престол горы Пилио.

– Но я могу создать войско из мёртвых душ, которые не отправились в мир иной, – возразил Аид.

– Ах, милый смердящий Аид, вы даже не представляете, на что способны люди, обезумевшие от жажды плоти! Они готовы на всё, чтобы исполнять свои похотливые желания. Мы с вами можем воспользоваться слабостью плоти и обманом превратить их в верных солдат. Смотрите, когда я развлекаюсь с саралишскими юношами, прежде чем дать им доступ к своему телу, требую что-то для меня сделать. Например, убить неверную жрицу страсти. А теперь представьте, что могут сделать подданные Сарали, если мы пообещаем им безграничную силу, за счёт которой они смогут бесконечно удовлетворять свою плоть, – объяснила Геката.

– Гм, ваша идея звучит заманчиво! Я готов поверить в то, что армия плотских рабов поможет мне захватить престол Пантеона и вернуть милую Анхилию, а вам – дочерей. Но есть один нюанс: это Купидон и Псизони, которые пекутся о том, чтобы любовь побеждала все похотливые человеческие желания. Вы прекрасно знаете, что сила любви является единственным оружием, способным разрушить власть плоти и греха, – Аид высказал свои опасения.

– Смердящий Аид, не беспокойтесь! Я планирую отвлечь Купидона смертями ловеласов, а для дорогой Псизони приготовлю сотни тысяч разбитых изменами сердец! Пока они будут решать проблемы, мы с вами начнём формировать нашу армию для захвата горы Пилио и Сарали!

– А, вот что вы задумали… Мне нравится ход ваших мыслей. Я хочу верить в то, что наш план можно осуществить и великий Айяз поплатится за всё! – громко расхохотался бог мёртвых.

– Только есть одно но. Если в семье графа Лимитли родится чёрный ловелас, который должен стать сильнейшим подопечным бога любви, именно он унаследует шляпу Рамона де Картерзе, потому что тот является отцом Луизы Лимитли и станет дедом будущего чёрного ловеласа, а значит, он будет новой главой Ловеласской академии. Если это произойдёт, то мы никогда не сможем стать новыми правителями Сарали, – богиня похоти и страсти открыла факт, который мог разрушить их планы.

– Значит, мы должны не допустить рождения этого мальчишки! – Аид поставил перед Гекатой новую задачу.

– Не волнуйтесь, мой господин, я позабочусь об этом! – Геката поклонилась Аиду.

– Просто чудесно! Предлагаю нам заключить сделку и закрепить её капельками наших магических сил, – злобно улыбнулся бог мёртвых, взмахнул правой рукой, громко произнёс заклинание: «Иглаус ас ладуас запреаус», и в центре его ладони появилась небольшая серебряная игла. Аид опустил руку и развернул её ладонью вверх. Геката не стала долго раздумывать – левой крохотной белоснежной ручкой потянулась к ладони владыки Царства мёртвых и укололась иглой. Тут же образовалась маленькая ранка, из которой потекла светло-красная жидкость, покрытая белым порошком, называемым Элор. В нём и содержалась божественная магия.

Эта капелька задержалась на несколько секунд, пока Аид укалывал сам себя. Волшебная жидкость в венах бога мёртвых была тёмно-фиолетовой, а Элор – золотистым. Капелька магии Аида упала с его ладони и устремилась навстречу повисшей в воздухе крупице волшебства Гекаты. Через пару минут эти капли встретились и прямо в воздухе начали смешиваться, выделяя цветные порывы дыма, которые сплетались в ужасающий узор. Со временем стало видно, что узор напоминает череп. В Сарали знак черепа считался печатью, которой скреплялись магические сделки между богами Пантеона.

Так Аид и Геката заключили зловещий договор, благодаря которому они должны были захватить королевство и гору Пилио, но их замыслам не суждено было сбыться, потому что диалог двух обиженных богов подслушал Купидон, который прятался в кустах чёрной розы, растущих позади золотого фонтана. У бога любви был отличный слух, поэтому он без труда смог услышать каждое слово заговорщиков. Белоснежный ангел пришёл в ярость оттого, что его возлюбленная не сделала никаких выводов после Роали, где Айяз сделал ей последнее предупреждение за похотливые похождения, на которые она отправлялась каждую ночь. Геката решила снова ослушаться владыку горы Пилио и встать на сторону Аида. В то же время Купидону было больно, потому что он прошлой ночью умолял Богиню похоти и страсти остановиться в своих деяниях и обещал помочь вернуть её дорогих девочек. Ведь Страсть и Похоть являлись и его детьми. Бог тоже был недоволен тем, что Айяз заключил их в Тирании, и пытался найти различные способы освободить юных богинь плотских утех, но пока всё было безуспешно. Купидон мечтал, что, как только вернёт свободу своим любимым дочерям, он сможет воссоединиться с возлюбленной. Но не теперь, когда он узнал, что его ненаглядная Геката ради девочек перешла на сторону бога мёртвых и заключила с ним сделку. Последней стрелой в разбитое сердца Купидона стал страстный поцелуй богини похоти и страсти и Аида. В этот момент ему показалось, что у него вот-вот остановится сердце от боли предательства любимой. У Купидона за секунду перед глазами пронёсся самый счастливый день в вечной жизни, когда они с Гекатой поклялись друг другу в любви и зачали дочерей. Бог любви даже не мог представить, что прекрасная трёхликая дева легко предаст его и восстанет против целого Пантеона.

Отвратительней всего было то, что Геката нацелилась погубить всех саралишских ловеласов, которых очень любил Купидон, как своих родных сыновей. Бог любви всё-таки оторвал взгляд от целующихся Гекаты и Аида. Он собрал всю волю в кулак, расправил белоснежные, слегка позолоченные крылья и взлетел. Преданный Купидон отправился к подножию горы Пилио, где в маленьком каменном храме обитала Псизони.

Роза четвёртая. Правила жизни Пантеона

Бог любви быстро взмыл ввысь, достигнув вершины горы Пилио, и стремительно полетел вниз, словно острая стрела, выпущенная из его лука, которая стремилась к сердцу, тоскующему по любви. Пока Купидон на бешеной скорости приближался к подножию божественной возвышенности, у него из головы никак не исчезала картина предательства любимой Гекаты. Ему было трудно поверить в то, что его возлюбленная могла так легко нарушить клятву любви и переступить через них ради того, чтобы противостоять воле Айяза и освободить их дочерей. Он летел вниз с большой скоростью, ветер сопровождал его полёт и раздувал золотистые мелкие кудри. Время от времени ему казалось, что ветер принимал человеческий облик и запускал руки в белоснежные перья крыльев бога любви, принимаясь щекотать их. Купидону всегда было некомфортно днём спускаться с горы Пилио, потому что в дневное время на просторах Сарали часто поднимались сильные ветра.

Крылатый бог носил шёлковую тунику голубого цвета, украшенную золотыми вышитыми стрелами. Юбка туники доходила до колен, на длинные ноги были надеты чёрные кожаные сандалии, чьи хлястики обвивали голени. Голубая туника прикрывала белоснежную грудь Купидона не полностью, оголяя правую часть так, что все боги Пантеона могли лицезреть его прекрасную грудь. Купидон летал быстро, но не мог привыкнуть к саралишским ветрам и всегда замерзал во время полётов. Однако в этот раз он не обращал внимания на холод, потому что был погружён в мысли об отношениях с Гекатой. Ему хотелось понять, когда любовь начала исчезать из её сердца.

* * *

Ему вдруг вспомнился тот день в саду чёрных роз, расположенном возле дворца всех саралишских богов. Тогда стоял летний жаркий вечер, на небосводе Арикоз, бог солнца, громадной кистью уже заканчивал писать очередной превосходный закат. Все боги Пантеона были твёрдо убеждены, что повелитель дневного светила являлся самым искусным художником, создающим великолепные картины на бескрайних небесных просторах Сарали. Многим жителям горы Пилио нравились его изображения заката, особенно влюблённым божественным парам, которые часто любовались алыми картинами, где была запечатлена плавная смена времени суток. В тот вечер Купидон пригласил трёхликую Гекату прогуляться в саду чёрных роз и полюбоваться очередной работой Арикоза. Повелительница похоти и страсти согласилась. Когда прекрасная богиня услышала это предложение, три её лика засияли искренними улыбками, а в шести разноцветных глазах плясали весёлые огоньки. Эти огоньки говорили о том, что богиня похоти и страсти была в ожидании исполнения заветного желания. В тот вечер она всем сердцем желала, чтобы Купидон признался в любви и нарёк её своей возлюбленной. Геката страстно любила его и не могла дождаться того дня, когда они произнесут клятву верности и любви и соединят свои сердца. В Пантеоне саралишских богов существовал закон, согласно которому каждая влюблённая пара божественных существ должна была начать свои романтические отношения с клятвы, данной на закате, сотворенном Арикозом. На горе Пилио это обещание богов называлось Ироело и считалось сложным магическим ритуалом, во время которого между двумя сердцами возникала невидимая цепь, соединяющая их на протяжении всей бессмертной жизни. Если двое жителей священной горы Сарали не совершили Ироело, то их союз сочетался незаконным и несчастные боги представали на суде, который проводил сам Айяз. Во время судебного процесса главный бог Пантеона подвергал незаконных влюблённых самой жестокой и невыносимой пытке. Айяз вырывал из груди сердца и своим жезлом из одной сердечной части удалял маленький мешочек, в котором содержалась божественная магия. Этот мешочек назывался Жерул, в нём хранилось бесконечное количество Эролов, содержащих волшебные божественные силы, и с каждым ударом сердца из него выскакивали небольшие тела, похожие на разноцветные камешки. Когда эти камешки выпадали из Жерула, то мгновенно попадали в кровь и наполняли всё тело волшебством. Когда же владыка Пантеона богов убирал Эрол из сердца, то несчастный житель горы Пилио лишался своих божественных сил и становился обычным человеком. Пока Айяз проводил магическую операцию на вырванных сердцах виновных богов, незаконные влюблённые подвергались воздействию заклинания «Умертвякус наус времяус», которое умертвляло их на время. Сам процесс удаления Эролов занимал не больше пятнадцати минут, а по его завершении Айяз возвращал им сердца. После этого боги превращались в обычных подданных Сарали и изгонялись из Пантеона. Все влюблённые божественные пары боялись гнева и наказания Айяза и стремились заключить Ироело. Геката и Купидон тщательно скрывали свои встречи ото всех богов Пантеона, чтобы никто из них не узнал, что они ещё не дали друг другу клятву любви.

Богу любви вспомнилось, как он в тот вечер хотел заключить Ироело с Гекатой. Купидон тогда спешил на белоснежных крыльях, каждое пёрышко светилось золотистым светом, и это означало, что повелитель нежного чувства сильно волновался, даже нервничал. В таком возбуждённом состоянии он обычно был, когда ему предстояло совершить важное дело, от которого зависела его собственная судьба или жизнь подданного Сарали. Обычно Купидон очень переживал, когда отправлялся в графские поместья и запускал свои стрелы с хрустальными шариками на наконечниках, в которых сидели маленькие купидончики. В эти моменты он нервничал из-за того, что не знал наверняка, попадёт ли стрела прямо в женское лоно, где уже зарождалась новая маленькая жизнь. Бог любви переживал ещё больше, когда наблюдал за тем, как малыш рос и учился своей ловеласской магии. Купидон раз в месяц выделял одну ночь и облетал все те дома, где росли и воспитывались юные ловеласы. Однако в тот вечер, перед встречей со своей возлюбленной, бог любви не просто волновался, а не знал, как контролировать страх того, что богиня похоти и страсти откажет и разобьёт ему сердце. Если это произойдёт, то Купидон потеряет свою божественную магию и больше не сможет соединять человеческие сердца, предназначенные друг другу. Тогда вся Сарали останется без любви и погрузится во тьму.

Геката в тот прекрасный вечер бежала в сад чёрных роз и всё время спотыкалась. Трёхликая богиня надела шикарное бархатное платье с пышной длинной юбкой. На трёх головах были заплетены толстые длинные разноцветные косы, подвязанные атласными красными лентами, украшенными мелкими жемчужными бусами. На бегу косы развевались, и казалось, что за ней следуют три огромные змеи, что охраняли прекрасную божественную деву. В тот вечер она не стала прикрывать свои головы капюшонами, как делала обычно, отправляясь выполнить какой-нибудь любовный ритуал, когда об этом молили жители королевства. Геката отлично помнила, что во время заключения Ироело у неё должны быть открыты три головы. Это нужно было для того, чтобы она могла ублажать возлюбленного всеми видами своей магии, которые были заключены в её шести глазах. На центральной голове красовалась тёмно-синяя коса, которая начиналась у правого виска и наискосок тянулась через всю голову прямо до земли. Такая же причёска повторялась на двух других головах. На левой была заплетена то ли зелёная, то ли голубая толстая коса (в лучах заката казалось, что волосы имели оттенок морской волны), а на правой в косу были убраны волосы красного цвета, которые напоминали кораллы на дне океана. С такой тяжёлой причёской ей было непросто бежать на встречу со своим возлюбленным, но она не обращала внимания на неудобства, а продолжала свой путь. Её бег сопровождался звонким цоканьем острых алмазных каблучков. В тот вечер на ножках Гекаты были надеты туфли, сделанные из лёгкого алмаза, существующего только на просторах Сарали. Эти туфли прелестно смотрелись на белоснежных ступнях богини похоти и страсти. Геката не замечала, что алмазные туфли сильно натёрли ноги, ведь её голова была занята мыслями лишь о любимом Купидоне.

Вот трёхликая богиня уже миновала золотой фонтан, тут она подняла одну из трёх голов к алым небесам и увидела, что в десяти метрах от верхушек кустов чёрных роз парил её любимый Купидон и с каждой секундой приближался к земле. Геката из последних сил ускорилась и полетела в колючие кусты. Когда она забежала в кусты роз, подстриженные и образующие вечнозелёный и цветущий квадрат, в центре уже стоял бог любви. Геката, долго не думая, бросилась в его объятия. Купидон сомкнул свои сильные руки на талии возлюбленной и стал целовать три чудесных лика. Они не произнесли ни слова, а увлеклись страстными поцелуями, совсем не заметили, что начали совершать Ироело. Клятва любви двух богов Пантеона давалась без слов: влюблённая пара сливалась в единое целое в пылком поцелуе и мысленно объяснялась в чувствах. Во время романтического ритуала между божественными участниками возникала глубокая духовная связь. Вскоре после начала Ироело два бога чувствовали, как их сердца начинала связывать невидимая нить, которая с каждым новым вдохом делала виток вокруг жизненно важного органа и медленно сдавливала его.

Когда Купидон во время страстных поцелуев руками проник внутрь лифа платья Гекаты и стал аккуратно ласкать её грудь, ему казалось, что его сердце кто-то сковал тяжёлой цепью. Слыша тихий стон своей ненаглядной, бог любви получал доступ к её мыслям и мог установить с ней связь. Это удавалось сделать благодаря тому, что божественные существа вместе с эндорфинами выделяли волшебное вещество, которое называлось Фраклио. В легендах Сарали оно описывалось как специальный феромон, выделяемый только влюблёнными богами Пантеона. Когда кто-то из них получал удовольствие во время Ироело, выдыхал едва заметный дымок, а партнёр медленно втягивал его носом. Когда Фраклио попадал в дыхательные пути возлюбленного, тому открывался доступ к мыслям партнёра, и они вступали в мысленный диалог. В момент заключения Ироело по ниточкам пробегали тысячи импульсов и ускоряли движение волшебства в жилах саралишских богов. С каждым импульсом в венах накапливалось определённое количество Фраклио, обычно на каждую железу могло поступить по шесть импульсов. Когда это происходило, определённое количество толчков собиралось на одной линии феромонов, из которых образовывалось небольшое мягкое воздушное тельце, что продолжало своё путешествие по божественным венам. Это воздушное образование, напоминающее облачко, и было тем самым Фраклио, что выделялось у саралишских богов во время романтического обряда. В воздухе вокруг влюблённой пары оно превращалось в громадный пузырь. Фраклио, вырвавшись на волю из чувственных желёз, имеющихся только у богов Пантеона, сразу же образовывало вокруг вступивших в Ироело огромный воздушный пузырь розового цвета. Оказавшись внутри него, влюблённые жители горы Пилио могли слышать мысли друг друга. Эти железы находились в венах богов, где текла магия, они были похожи на тонкие туго натянутые нити, располагающиеся по всему телу. Когда из красиво сложённого тела Гекаты выделилось большое количество Фраклио в виде непонятного тягучего вещества, попав в чистый воздух, оно сразу же начинало принимать форму огромного прозрачного пузыря, который стремительно раздувался возле целующихся Гекаты и Купидона. Внутри него действовало заклинание «Слыхаус мысляус», позволяющее влюблённым богам слышать мысли друг друга и строить диалог в сознании. Когда центральная голова богини похоти и страсти оказалась в пузыре, в ней появилась откровенная мысль, которая, благодаря действию заклинания, преобразовалась в нежный стон. Он эхом распространялся в двух других её головах. Этот страстный возглас услышал возлюбленный Гекаты.

– Милый мой Купидон! В этот чудесный вечер я отдаю тебе своё сердце! Оно наполнено даже не столько любовью, сколько жгучим желанием вечно быть с тобой и служить во благо народа Сарали! – с жаром прошептала Геката и прильнула к богу любви, продолжив его целовать. Теперь же лицо Купидона поцелуями осыпали гранатовые уста всех трёх ликов богини похоти и страсти.

Теперь она ласкала любимого сразу тремя головами. Центральная хорошенькая головка находилась на одном уровне с прекрасным ликом Купидона. Приблизившись к его пухлым алым губам, Геката мгновенно впилась в них и принялась ласкать. Трёхликая богиня чувствовала сладкий вкус екивики – любимой ягоды Купидона, которая росла в саду Айяза. В процессе поцелуя богиня наконец перестала стесняться своих чувств, которые так боялась признать. Ей казалось, что на неё оказывала сильное влияние магия похоти. Геката всегда гнала от себя мысли о том, чтобы предаться плотским утехам со своим возлюбленным, ведь Айяз с юных лет внушал ей, что она должна лишь создавать страстное и похотливое желание и дарить его жителям, но никогда не стремиться с помощью своей силы сотворить для себя такое же влечение к какому-то богу до того времени, пока кто-то из них не предложит ей заключить Ироело. Если же трёхликая богиня допустит всего лишь мысль о том, чтобы за счёт своих чар отважиться соблазнить того или иного бога, то её ждёт жестокая расплата.

Для богов Пантеона Айяз создал целый свод правил, и одно заключалось в том, что всем жителям горы Пилио запрещалось использовать своё могущество в личных и корыстных целях. Ведь их владыка каждому из них даровал волшебные силы для того, чтобы они служили подданным Сарали и с помощью своих чар облегчали и улучшали им жизнь. Если какой-то бог набирался наглости и применял магию в своё благо, то Айяз лишал виновного его чар и бессмертия, делал из него жреца или жрицу и отправлял служить в храмы бывших собратьев у подножия священной горы. Любой бог очень боялся потерять своё могущество и бессмертие и стать человеком. А хуже всего было стать прислужником для других членов Пантеона. Все боги расценивали наказание как унижение. Когда кто-то из божественных властителей королевства становился смертным, он терял свою индивидуальность, которая отличала его от остальных хозяев Пилио. И в одно мгновение несчастный переставал быть значимым для кого-то и больше не способен был помогать своим саралишским подопечным. Чтобы избежать этой участи, все боги старались не нарушать запрет Айяза и не допускали мысли о том, чтобы использовать свои могущественные силы для достижения желанных целей. Но сложно это сделать, когда жители горы Пилио влюблялись и были готовы пойти на всё, чтобы добиться расположения своего избранника, даже применить магию и влюбить его в себя. Но страх перед владыкой Пантеона их останавливал.

Для трёхликой богини похоти и страсти было невыносимо не прибегать к волшебству, потому ей пришлось смиренно ждать того счастливого часа, когда в лучах заката Купидон предложит заключить Ироело. Она ожидала этого вечера долгие пять лет и каждый день с трудом сдерживалась, чтобы не наложить страстные чары на бога любви. Однако Купидон всегда находил различные способы, чтобы убедить её в том, что стоит подождать совершения романтического ритуала, и тогда они будут принадлежать друг другу. Ещё он обещал, что совсем скоро они смогут заключить Ироело, но прошло пять лет, прежде чем два влюблённых бога смогли соединиться в страстном поцелуе. Теперь Геката в объятиях Купидона поняла, что так долго ждать счастливого момента стоило того, особенно когда Купидон нежными руками начал поглаживать её грудь. На ласковые смелые действия своего возлюбленного Геката ответила тремя поцелуями: уста на центральном лике жадно впивались в губы Купидона, а на левом и правом усыпали его мраморные щёки гранатовыми бархатными лепестками.