Тайна чёрной розы

Богиня страсти и похоти так увлеклась ласками, что не заметила, как её боковые головы принялись оставлять дорожки из поцелуев на белоснежной изящной шее Купидона. Эти горячие чувственные поцелуи доставляли удовольствие, из его груди вырвался сладостный стон, который выделял некоторое количество Фриклио, что укрепило стенки пузыря, где находились влюблённые боги. Когда же одна из голов Гекаты, медленно скользя и продолжая осыпать жаркими поцелуями, добралась до широкой груди Купидона и начала её пылко целовать, бог любви оторвался от губ своей возлюбленной и с жадностью накинулся на её среднюю белокурую лебединую шею, по которой его алые губы осторожно спускались к набухшим грудям Гекаты. Достигнув одной из красивых частей тела богини похоти и страсти, Купидон принялся устилать жаркими поцелуями грудь Гекаты. Ощутив нежное касание его губ, трёхликая девушка смогла освободить своё сознание и мысленно стоном дотронулась до разума крылатого любовника.

– О Купи! Я тебя так люблю! Какое же счастье находиться в твоих объятиях и чувствовать бесконечную нежность в каждом поцелуе. Знаешь, сейчас кажется, что меня ласкаешь не ты, а само солнце, потому что я чувствую такое тепло, с которым ещё никогда не встречалась. А может, Арикоз твои уста пропитал солнечными красками, которые использует для написания закатов не небосводе Сарали, чтобы наши поцелуи сделать более горячими и чувственными? – с нежностью поинтересовалась богиня похоти и страсти.

– Геки, как ты догадалась? Я действительно напитал их красками Арикоза, чтобы дарить тебе самые тёплые поцелуи, сделать наш Ироело незабываемым и вспоминать его все вечные годы, что мы проведём вместе. О любимая! Ты согласна своё сердце соединить с моим? – Оторвавшись от её груди, Купидон с надеждой посмотрел в карие глаза своей ненаглядной.

– Да! Да, милый Купидон! Я готова вечно принадлежать тебе одному и подарить божественных наследников твоей магии! Я клянусь именем Айяза, что никогда тебя не предам! – поклялась Геката и ещё крепче обняла бога любви.

– Милая моя, я тоже своё сердце отдаю в твои прекрасные руки! И обещаю быть верным тебе одной, оставаться с тобой все вечные дни, и даже если Пантеон будет разрушаться, я не оставлю тебя! – страстно обещал Купидон и с жадностью впился в её гранатовые губы, а руками продолжил ласкать набухшие груди.

– Обещай, что свою любовь подаришь не только мне, но и нашим детям! Прошу тебя, возлюби их и окружи такой заботой, которая сможет защитить от всевозможных опасностей и невзгод, даже от гнева Айяза! – в сознании Купидона отозвался мольбой голос трёхликой богини.

– Геки, я постараюсь сделать всё, что в моих силах, но не могу гарантировать защиту нашим детям. Если они нарушат один закон владыки горы Пилио, то я ничего не смогу сделать. Ты же знаешь, что никто из богов не имеет права ослушаться Айяза, даже если его воля касается божественных союзов и их детей. Или ты забыла, что любое слово хозяина Пантеона является законом?

– Нет, Я помню, но считаю, что мы можем заступиться за своих любимых чад на суде, если они пойдут против воли Айяза. Или для тебя его слово дороже собственных детей? – с недоумением спросила богиня похоти и страсти и отстранила два своих лика от его груди.

– Любимая, пойми, что каждый из нас обязан слушаться во всём владыку Пантеона. Если мы не будем подчиняться Айязу, то на горе Пилио наступит хаос, который может привести к разрушению Сарали и гибели её жителей. Поэтому я считаю, что мы с тобой должны так воспитать наследников наших магических даров, чтобы у них было уважение к владыке Пантеона и стремление угождать ему во всём. Тогда ничего не будет угрожать нашему королевству.

– То есть ты намерен растить будущих рабов нашего всемогущего Айяза? Или безотказных слуг для человечества, которые будут исполнять все его желания? По твоей логике они должны быть послушны, не иметь желаний, а бояться разозлить Айяза лишь одной мечтой о собственном благополучии?! – Геката начала возмущаться, руками оттолкнулась от груди Купидона и вырвалась из его объятий.

– Милая, не горячись, прошу тебя! Я не говорил, что планирую из наших детей делать чьих-то рабов. Просто сказал, что мы должны вырастить из них достойных богов, которые способны всю свою жизнь посвятить служению подданным королевства и проливать свет на их судьбы в тёмные дни. Чтобы молодые боги стали хорошими покровителями и могли полностью отдать себя служению тому, кто в них нуждается, должны научиться быть верными тем идеалам, которые знакомы им с детства. Верность Айязу и послушание являются основными ценностями для каждого бога саралишского Пантеона, потому что он в нас вдохнул жизнь и призвал помогать ему управлять королевством. Также смыслом вечной нашей жизни является поддержание порядка на просторах Сарали и помощь её жителям в преодолении жизненных трудностей. Мы все наши ценности передаём новому поколению богов, чтобы оно продолжило трудиться на благо государства. Если преданность саралишскому народу кажется тебе рабством, то твоим сердцем завладели какие-то личные желания, которые могли возникнуть при одном условии. Неужели ты нарушила один из запретов Айяза? Скажи честно… Ты же не курила нимфский табак? – с надеждой спросил бог любви и снова потянулся к Гекате, чтобы обнять.

– Ну как… не курила… может, сделала несколько затяжек. А что в этом такого? – с недоумением поинтересовалась трёхликая богиня похоти и страсти и наклонила боковые головы к мраморной груди Купидона, чтобы снова поцеловать. Однако бог любви остановил её, убрал руки с талии возлюбленной, взял ими центральный лик за разгорячённые от страсти щёки и посмотрел ей в глаза.

– Любимая, ты же прекрасно знаешь, что нимфский табак имеет колдовской наркотический эффект, который влияет на плоть, освобождает её, даёт ей власть над божественным разумом и сердцем и каждого из нас превращает в эгоистичного грешника, не способного ни на что, кроме исполнения корыстных желаний. Теперь я вижу, что ты находишься под воздействием этого эффекта. У тебя возникли мысли о том, чтобы не прививать нашим детям божественные ценности и учить служить жителям Сарали. Поверь, этих размышлений достаточно, чтобы пойти против воли Айяза и распространять неповиновение владыке Пантеона среди своих наследников. Если ты не перестанешь думать о том, что мы все рабы Айяза, и это внушишь нашим детям, то я вынужден буду разорвать с тобой романтический союз и сообщить обо всём владыке, чтобы не допустить разрушения божественных устоев и всего королевства. Поэтому я прошу тебя прекратить думать, что наши с тобой наследники должны бояться хозяина горы Пилио. Лучше давай предадимся страсти и будем наслаждаться друг другом. Если после заключения Ироело у нас появятся дети, тогда и подумаем, как их уберечь от дурных помыслов и гнева Айяза. А теперь иди ко мне и позволь продолжить дарить тебе жаркие страстные поцелуи! – соблазнительно произнёс Купидон, убрав руки с центрального лика Гекаты, обхватил её за талию и привлёк к себе.

– Милый Купи, я так не могу! Я заранее должна знать, что моим прелестным деткам ничего не будет угрожать, только потом могу даровать им жизнь и впустить в наш мир. – Трёхликая богиня попыталась не поддаваться порыву страсти и вырваться из объятий возлюбленного.

– Геки, чего ты от меня хочешь? Чтобы я пообещал то, что не смогу исполнить?

– Нет, я просто хочу, чтобы ты в трудные жизненные моменты всегда выбирал интересы семьи, а не какие-то иллюзорные божественные ценности Айяза и всего Пантеона. А иначе клятва любви не имеет никакого смысла, потому что рано или поздно кто-то из нас может предать ради высоких саралишских идеалов. Знаешь, курение нимфского табака помогло мне понять, что я готова пожертвовать всем, даже своей магией, ради тех, кого люблю! Только тогда Ироело будет иметь огромное значение для каждого бога Пантеона Сарали. Ты не согласен?

– В твоих словах есть зерно правды, но я не могу полностью согласиться с тобой. Ещё раз повторю: если боги будут ставить на первое место личные интересы и желания плоти, то они забудут про исполнение своих обязанностей перед всем народом королевства. Такая перестановка приоритетов может привести к разрушению не только Пантеона, но и всей Сарали, потому что хозяева горы Пилио перестанут заботиться о благополучии государства и его жителей. Геки, пойми, пожалуйста, каждый из нас был создан для того, чтобы следить за подданными Сарали, обладающими той же магией, что и бог, под покровительством которого они находятся. Мы просто не можем отнимать время у человеческих подопечных, ведь они нуждаются в нас двадцать четыре часа в сутки. Если мы ночью и днём не окружим людей заботой и любовью, то они не будут знать, как использовать волшебные силы, куда нужно направлять свою магию, чтобы не встать на сторону зла. Мы не можем ставить себя на первое место, потому что должны нести ответственность перед саралишским народом, чтобы он не погрузился во тьму. Также нам нужно быть примером для своих подопечных, на который они будут равняться и стремиться служить окружающим, как их боги. Если все боги будут зациклены на себе, то наши возлюбленные подопечные увидят только эгоистичных существ, неспособных любить и жертвовать личными интересами ради других, чтобы спасти или вытянуть их из тяжёлых жизненных ситуаций. Я хочу сказать, что для богов Пантеона на первом месте всегда будет благополучие тех, за кого они в ответе, а не собственные проблемы, потому что в этом и заключается вся наша вечная жизнь. К сожалению, я не могу обещать, что сделаю выбор в сторону своей семьи, когда будет идти речь о судьбе Сарали.

– То есть ты готов пожертвовать мной и нашими детьми ради благополучия королевства? – с ужасом спросила Геката и резко отдалилась от возлюбленного.

– Если встанет выбор между личным счастьем и жизнью моих подопечных, то выберу второе, потому что я – бог. Я должен заботиться в первую очередь о народе Сарали, – Купидон ещё раз повторил, словно заученную речь, одну из главных божественных ценностей, которые существовали на горе Пилио.

– Тогда зачем тебе со мной заключать Ироело? Если ты не готов отложить свои обязанности перед чужими людьми ради тех, кого якобы любишь? Кажется, я поняла… Ты просто хочешь избежать разговоров других богов о том, что нарушаешь один из запретов твоего драгоценного Айяза! А я-то думала, что ты меня любишь! – начала злиться трёхликая богиня похоти и страсти.

– Геки, милая! Я тебя, конечно, люблю! И хочу заключить Ироело, чтобы навечно соединить наши сердца. Поверь, мне плевать на то, что о нас подумают все остальные. Для меня важнее всего быть с тобой, и я не волнуюсь, совершим ли мы романтический ритуал. Любимая, да, для меня служение жителям Сарали всегда будет важней всего, но ты тоже много значишь. И я не могу представить жизнь без тебя. Если ты так хочешь услышать, что наша любовь и дети тоже дороги, то отвечу так: если когда-нибудь нужно будет выбирать между моими божественными обязанностями перед саралишским обществом и будущей семьёй, то я всё сделаю, чтобы сохранить нас с тобой и уберечь детей от различных невзгод. Чтобы их не постигли никакие напасти, я постараюсь объяснить нашим наследникам, что они должны быть преданы служению своим подопечным, но не забывать о тех, кого любят. Я прошу тебя… Давай вместе воспитаем достойное новое поколение богов. Я тебе обещаю, что не буду превращать их в рабов Айяза, а попробую научить находить время на самих себя. Милая Геката, согласна стать мне верной женой и явить на этот свет прекрасных юных богов? – Купидон пошёл на уступки трёхликой богине и решил доказать, что любит её и хочет быть с ней. Крылатый любовник попытался притянуть милую Гекату к себе.

– Купи, обещай, что не дашь владыке Пантеона превратить наших чад в его рабов! – взмолилась Геката и прижалась к груди бога любви.

– Геки, я клянусь тебе, что никто из богов или жителей королевства не тронет наших прелестных детей! – пообещал Купидон с улыбкой и снова запустил нежные руки в бархатный лиф, продолжив ласкать набухшие груди.

– О милый! Я верю тебе! Я надеюсь, что ты сдержишь своё слово и наших детей никто и пальцем не тронет! – страстно выдохнула богиня похоти и страсти и приблизила две боковые головы к мраморной груди Купидона, снова принявшись покрывать её жаркими поцелуями.

– Милая моя, я клянусь своими стрелами, что не дам в обиду наших наследников и сделаю всё, чтобы защитить их. Однако с тебя хочу взять слово, что ты бросишь курить нимфский табак и возьмёшь под контроль свою похотливую природу. Если ты продолжишь потакать плотским капризам, то можешь потерять здравый смысл и превратиться в отвратительное существо, которое служит только похоти. Геки, ради меня и наших детей остановись губить себя, прошу! Поверь, нимфский табак медленно убивает тебя и день за днём отнимает волшебные дары, необходимые для служения саралишским подопечным. Я не хочу потерять тебя!

– Купи, милый, я обещаю, что постепенно брошу курить. Ты же знаешь, что нельзя резко отказываться от нимфского табака, потому что я в одну секунду могу потерять свою магию. Я прошу тебя, не предавай меня. Я не переживу этого!

– Я клянусь именем Айяза, что никогда и ни за что не оставлю тебя! И помогу пройти через все жизненные трудности. Поверь, мы вместе со всем справимся, потому что наша любовь сильнее всего, что уготовлено для нас! – искренне пообещал Купидон и прильнул к гранатовым губам на центральном лике Гекаты, а руками продолжил нежно поглаживать её груди.

Всего через несколько минут страстных ласк бог любви на миг оторвался от сладких уст богини похоти и страсти и прошептал заклинание: «Любовняус ложеус!» – и прямо в пузыре, где находились Купидон и трёхликая Геката, возникло ложе, укрытое одеялом из лепестков роз. Купидон взял на руки свою возлюбленную и понёс на мягкое и шикарное ложе, куда осторожно положил трёхликую богиню и продолжил нежно ласкать. Геката заключила его в объятия и принялась всеми своими губами целовать грудь и лик возлюбленного. Под страстные стоны двух влюблённых богов Пантеона совершался романтический ритуал и появлялась новая божественная пара, которая должна быть вместе во веки веков.

Во время Ироело Купидона и Гекаты вокруг их сердец начала образовываться невидимая цепь. Это происходило из-за того, что в порывах страсти начинало действовать заклятие «Сердцеус связакиус наус векаус!», которое само активизировалось, когда два бога вступали в интимные отношения. Данное заклинание начинало действовать в тот момент, когда два жителя горы Пилио клялись друг другу в любви, и тут же в их сердцах просыпалась магия. Пробуждение магии происходило за счёт того, что из сердечного Жерула появлялось двенадцать Эролов, а под воздействием заклинания «Сердцеус связакиус наус векаус» они превращались в невидимую цепь. Эти маленькие камешки, содержащие божественные волшебные силы, вылетая из мешочка, мгновенно переплавлялись в звенья цепи. Эта цепь в момент, когда один из богов получал наслаждение от страстных ласк, начинала сковывать влюблённое сердце и постепенно стремилась вырваться из груди, чтобы соединиться с цепью, что выходила из сердца второй половинки. Когда же они встречались, посередине колец образовывался сомкнутый замок. Если два любящих сердца связывались, это означало, что Ироело заключено, и влюблённые боги становились истинной парой, а в лоне богини уже зарождалась новая жизнь.

Редко жители горы Пилио не могли совершить романтический обряд: когда во время интимной связи любовники понимали, что не любят друг друга. Тогда они не могли быть вместе, потому что не активизировалось заклинание «Сердцеус связакиус наус векаус». Обычно в таких случаях боги шли к Айязу и сообщали о своей неудачной попытке заключить Ироело. Владыка, получив эту информацию, не обвинял в грешной страстной связи, с пониманием выслушивал и давал время определиться с чувствами друг к другу, а также позволял ещё раз попробовать совершить романтический обряд. Если же и во второй раз во время страстной встречи богов не удавалось соединить сердца, когда об этом узнавал хозяин Пантеона, навсегда запрещал им встречаться, чтобы избежать похотливого соблазна вступать в интимные отношения, потому что они не стали истинной парой. Если вдруг до Айяза доходили слухи о том, что боги продолжали встречаться и предаваться плотским утехам, не теряя времени, вызывал виновных к себе и судил их. Во время судебного процесса владыка вырывал сердца, удалял Эролы с волшебными божественными силами, превращая несчастных осуждённых в обычных людей, и изгонял с горы Пилио.

В случае Гекаты и Купидона получилось заключить Ироело, и они стали истинной парой, а в лоне трёхликой богини уже появились два прелестных младенца, которые и стали причиной ссоры с Купидоном и ненависти к Айязу. До того влюблённые боги наслаждались друг другом на ложе, покрытом лепестками роз…

* * *

Богу любви было больно вспоминать заключение Ироело с Гекатой. Тогда ему казалось, что они навсегда соединили не только сердца, но и души. Он всю вечную жизнь хотел провести со своей возлюбленной, но Френия, богиня судьбы, испортила его планы и дала другое развитие их отношениям. Купидон никак не мог забыть предательство своей трёхликой возлюбленной. Она же клялась ему в любви на ложе…

Как… как милая его богиня могла забыть данное ею обещание? Неужели втайне от него продолжила губить себя нимфским табаком и предавалась похотливым мыслям и идеям? Возможно, жестокое наказание их дочерей стало для неё сильнейшим ударом, после которого в её сердце появилась злоба на Айяза. Именно гнев вызывал у Гекаты желание отомстить владыке Пантеона за то, что он отправил её любимых девочек в вечное изгнание. Однако они нарушили главный запрет Айяза: стали использовать свои силы для того, чтобы исполнять личные похотливые желания. Главный бог не терпел, когда другие жители горы Пилио начинали удовлетворять свои потребности с помощью магии и забывали о том, что должны все силы отдавать служению тем людям, которые находились у них на попечении. Когда же саралишские боги ставили личные интересы на первое место, они нарушали магический порядок, который существовал на просторах Сарали. В королевстве всё держалось на божественных плечах. Каждый из них отвечал за определённую сферу жизни государства, начиная с управления страной и заканчивая распределением талантов и профессий подданных. Каждый житель горы Пилио держал в руках несколько тысяч нитей судеб своих подопечных. День ото дня бог дёргал за них и двигал в правильном направлении, которое было записано в Книге Френии, богини судьбы. Все боги всё время пристально следили, чтобы каждая жизненная линия чётко тянулась по дороге, уготовленной повелительницей человечества.

Обычный день Купидона начинался с того, что он просыпался на рассвете и отправлялся в свой храм, расположенный у подножия Пилио. Оказавшись на месте, бог любви садился на золотой трон, с помощью заклинания «Деус статусукис» принимал вид мраморной статуи и весь день изображал из себя кусок неподвижного камня. На самом деле Купидон выслушивал просьбы людей, приходящих к нему с молитвами о помощи в поиске вторых половинок или с просьбами о благословлении отношений. Когда к богу любви кто-то из подданных Сарали обращался с мольбой о счастье, он внимательно вслушивался в их молитвы и мысленно связывался с Френией, сверялся, не противоречат ли эти мольбы тому, что было написано в Книге богини судьбы. В той книге было столько глав, сколько жителей насчитывалось во всём королевстве, и это число пополнялось, когда в семье рождался ребёнок. Богиня судьбы тщательно следила за тем, чтобы каждый житель Сарали прожил так, как было написано в её Книге. Если же человек отклонялся от прописанного жизненного пути, то Френия брала в руки перо и дополняла судьбу маленькими линиями, которые выводили к изначальному жизненному сюжету. Когда же с ней связывался Купидон, она, не теряя времени, открывала свою Книгу и сверяла молитвенную нужду, поступившую богу любви, с текстом судьбы того человека, который молился в храме Купидона. Если же Френия подтверждала, что эта просьба присутствует в судьбе конкретного подданного Сарали, то бог любви мог ответить положительно на эту молитву и помочь решить любовный вопрос. Получая отрицательный ответ от Френии, Купидон спешил ментально связаться с Присланном, богом сновидений, чтобы тот через сон донёс, что молитвенная нужда человека пока не может быть удовлетворена. Если же бог любви получал подтверждение повелительницы судеб человеческих, что для поступившей мольбы о счастье есть место в жизни конкретного жителя королевства, то Купидон по возвращении к себе домой направлялся в спальню, где висели тысячи нитей судеб. Беря одну из своих стрел, подходил к громадной позолоченной раме, в которой вместо зеркала были сплетены те самые нити, напоминающие толстые канаты. Они крепились к верху рамы гвоздями и доходили до нижней части. Эта конструкция называлась Судьбаум и располагалась слева от постели крылатого бога. Судьбаум висел на толстенных цепях, завязанных тугим узлом, зацепленным и прибитым огромным золотым гвоздём. После целого дня, проведённого в храме, Купидон приходил к этой раме, доставал из колчана стрелу и вонзал в один узел на нити судьбы того человека, который обращался к нему в молитвах. Нити судьбы состояли из двухсот узлов, каждый из них олицетворял важный момент в жизни, описанный в Книге судьбы Френии. Когда бог любви вонзал стрелы в узлы, это означало, что он благословляет этого человека. Попав в важный жизненный момент, орудие Купидона пропитывало волокна каната волшебным соком, состоящим из магии любви. У Купидона было два колчана стрел – розового и фиолетового цвета. Во втором находились орудия бога любви, на наконечниках которых были насажены хрустальные шары с купидончиками внутри. А в розовом колчане хранились стрелы, вымоченные в соке волшебства любви.

Крылатому богу раз в месяц приходилось вымачивать их в соке и только потом вонзать в узлы нитей судьбы. Этот магический нектар Купидон изготавливал самостоятельно. Чтобы его получить, ему нужно было собрать тридцать чёрных роз в саду Айяза. Применив заклинание «Пыльярус собиракиус», бог любви собирал пыльцу, из которой делал сок для стрел, и, пользуясь заклинанием «Пыльярус воус сокиус», превращал её в волшебный нектар. Купидону было хорошо известно, что в пыльце содержалась магия любви, которую заключила Фалори, богиня растений. Это волшебство при превращении в сок обретало огромную силу: попадая на узел нитей судьбы, благословляло тот любовный вопрос, который волновал больше всего какого-то подданного Сарали.

Помимо изготовления волшебного нектара, бог любви самостоятельно делал стрелы. Ему раз в полгода Фалори разрешала ломать несколько ветвей кустов чёрных роз. Собирая нужное количество веток, Купидон во дворе своего дома обрезал листья, а цветы складывал в деревянную шкатулку, потом доставал из неё бутоны и работал с их пыльцой. На эту шкатулку было наложено заклинание «Опыляюс автомикус», с помощью которого бутон розы, находясь внутри деревянного ящичка, автоматически опылялся, что обеспечивало появление пыльцы в искусственных условиях. По окончании Купидон громко произносил слова «Лучиус лезвиус», после чего из указательного пальца левой руки появлялось острое лезвие, с помощью которого он заострял концы веток, придавая им форму треугольника. Далее бог любви быстро проговаривал заклинание «Лезвиус убиратус», и лезвие втягивалось обратно в палец. В конце крылатый бог распределял стрелы в два цветных колчана. Если он складывал своё орудие в фиолетовый, прежде насаживал хрустальные шарики, где сидели маленькие купидончики, и отправлял в колчан. А наконечники стрел, предназначенные для узлов нитей судьбы, вымоченных в волшебном соке, сделанном из магии любви, складывал в розовый колчан. Заготовленных стрел богу любви хватало на полгода.

Бог любви отвечал на молитвы выстрелами стрел из фиолетового колчана в нити судьбы по разрешению Френии. Как только сок из магии любви проникал в волокна толстенных канатов жизней, то мгновенно разногласия между влюблёнными рассеивались и никогда в их судьбы не возвращались. Это получалось из-за того, что волшебный нектар на наконечниках стрел Купидона при взаимодействии с нитями судьбы саралишских жителей пропитывал их благословением бога любви. Прежде чем выстрелить в узлы канатов жизней королевства, Купидон повторял мольбы человека, в конце благословлял и выпускал стрелу в цель. Так подданные Сарали получали ответы на свои молитвы от Купидона.

По ночам Купидон смотрел на настенную трёхмерную карту всего королевства, на которой были изображены дома всех жителей. Бог любви внимательно всматривался в окна графских поместий и искал, пока в одном из них не замигает розовый свет. Этот сигнал означал, что в особняке супружеская пара занималась зачатием ребёнка. Если свет постепенно становился кроваво-красным, это означало, что в семье графа был зачат мальчик. Видя смену цвета огонька, Купидон перекидывал через плечо розовый колчан и отправлялся в нужное ему поместье, чтобы поместить в сердце будущего ловеласа маленького купидончика. Если сигнал оставался прежнего цвета, это говорило богу любви, что должна родиться девочка. На зачатие будущей графини крылатый бог никак не реагировал. Купидону с трудом удавалось найти свободную минуту для того, чтобы подумать о себе или тайно встретиться с Гекатой и совершить Ироело.