Шепот кардинала: Тени Версаля

– Координаты чего?

– Места, где спрятана Красная книга. – Она отпустила его руку. – К сожалению, я не могу прочитать этот код. Такое умение передаётся только Хранителям Архива, которым был Альберто. И которым теперь являетесь вы.

Жан-Батист почувствовал тяжесть ответственности, опускающуюся на его плечи. Он – ключ к книге, которая может изменить судьбу Европы. Книге, за которой охотятся опасные люди.

– Как я могу научиться читать этот код?

– Через медитацию. Через сны. – Мария Медичи пожала плечами. – Альберто говорил, что знание придёт к наследнику, когда придёт время. Что-то связанное с коллективной памятью ордена.

– Звучит… мистически.

– Всё в ордене мистично, месье Ламбер. – Она снова села в кресло. – Даже те члены, кто считает себя рационалистами, как маркиз де Ла Кроз, используют силы, которые не понимают полностью.

Она взяла письмо кардинала и бросила его в камин. Бумага вспыхнула, превращаясь в пепел.

– Передайте Арману, что я помогу чем смогу. Мои шпионы будут следить за маркизом. Особенно за его действиями в Версале. – Она помолчала. – Скажите также, что мои условия остаются прежними – полное прощение и возвращение во Францию, когда угроза будет устранена.

– Я передам, ваше величество.

– И ещё кое-что, месье Ламбер. – Мария Медичи наклонилась ближе. – Будьте осторожны с мадам де Вивье.

Жан-Батист удивлённо поднял брови:

– С Селестой? Но она, кажется, противница маркиза. Она предупреждала меня о его планах.

– Возможно. – Королева-мать загадочно улыбнулась. – Или возможно, она играет более сложную игру, чем кажется. Селеста де Вивье не та, за кого себя выдаёт. Я знаю её настоящую историю.

– Какую историю?

– Спросите её сами, когда вернётесь. – Мария Медичи встала, показывая, что аудиенция окончена. – Спросите её о Флоренции. О семье Орсини. И о том, как на самом деле погиб её муж.

С этими загадочными словами королева-мать отпустила озадаченного Жана-Батиста, оставив его с новыми вопросами и с ещё большим грузом тайн, чем раньше.

Дорога во Францию, два дня спустя

Обратный путь оказался более напряжённым, чем дорога в Брюссель. Жерар несколько раз замечал подозрительных всадников, следовавших за их экипажем на расстоянии. В маленьком городке у границы им пришлось сменить карету и одежду, чтобы сбить преследователей со следа.

– За нами охотятся, – мрачно сказал охранник, когда они остановились на ночлег в придорожной таверне. – Кто-то узнал о вашей миссии.

– Маркиз де Ла Кроз? – спросил Жан-Батист.

– Возможно. Или испанские шпионы. Или агенты Габсбургов. – Жерар проверил свои пистолеты. – В любом случае, нужно быть готовыми к нападению.

Нападение произошло на следующий день, когда они пересекали лесистый участок дороги в нескольких милях от французской границы. Четверо вооружённых всадников внезапно выскочили из-за поворота, преграждая путь. Ещё двое появились сзади, отрезая отступление.

Жерар действовал мгновенно. Выхватив пистолеты, он выстрелил дважды, сбив с лошади двух передних нападающих. Затем выхватил шпагу и крикнул кучеру:

– Гони!

Карета рванулась вперёд, проскочив между оставшимися всадниками. Жан-Батист, вооружённый только кинжалом, пригнулся, когда пуля разбила стекло кареты.

Началась погоня. Кучер безжалостно погонял лошадей, карета неслась по лесной дороге, подпрыгивая на каждой кочке. Жерар, высунувшись из окна, стрелял из запасного пистолета, пытаясь отпугнуть преследователей.

– Кто они? – крикнул Жан-Батист.

– Наёмники, – коротко ответил Жерар. – Профессионалы. Определённо не обычные разбойники.

Внезапно карета резко дёрнулась и накренилась. Треск ломающегося дерева сообщил о том, что колесо не выдержало безумной гонки.

– Выбираемся! – скомандовал Жерар, распахивая дверцу. – В лес! Быстро!

Они выпрыгнули на ходу. Жан-Батист больно ударился о землю, но тут же вскочил и бросился в чащу вслед за Жераром. Позади слышались крики преследователей.

– Разделимся, – задыхаясь, сказал охранник. – Так у нас больше шансов. Вы – главная цель. Уводите их подальше от границы. Я попытаюсь зайти им в тыл.

– Но я не знаю этих лесов…

– Держитесь на юг. К вечеру должны выйти к реке. Там есть паром. – Жерар протянул ему один из своих пистолетов. – Удачи, месье Ламбер. И помните – перстень важнее вашей жизни.

С этими словами он скрылся в кустах, двигаясь в противоположном направлении.

Жан-Батист бежал сквозь лес, стараясь держаться подальше от тропинок. Ветки хлестали по лицу, ноги вязли в густом подлеске. Позади слышались голоса преследователей, но они, кажется, потеряли его след и рассредоточились по лесу.

К сумеркам, измученный и изодранный колючками, он действительно вышел к реке. Широкий, неторопливый поток отделял его от Франции. На противоположном берегу виднелись огни маленькой деревушки.

Но парома, о котором говорил Жерар, нигде не было видно. Либо охранник ошибся, либо паром уже не действовал.

Жан-Батист в отчаянии огляделся. Переплыть реку он не мог – течение было слишком сильным, а он никогда не был хорошим пловцом. Оставаться на месте означало рано или поздно попасться преследователям.

И тут он заметил маленькую рыбацкую лодку, привязанную к дереву немного выше по течению. Решение пришло мгновенно.

Оглядываясь по сторонам, он пробрался к лодке, отвязал её и осторожно столкнул на воду. Лодка была старой и протекала, но могла выдержать короткое путешествие через реку.

Используя найденное на дне весло, Жан-Батист начал грести к противоположному берегу. Течение сносило лодку, но он упорно направлял её к огням деревни.

На середине реки он услышал крики с берега. Преследователи нашли его. Несколько выстрелов прозвучали в сумеречном воздухе, но пули лишь подняли фонтанчики воды вокруг лодки.

С удвоенной энергией Жан-Батист налёг на весло. Его руки, непривычные к такой работе, горели от боли. Но страх придавал силы. Лодка медленно, но верно приближалась к противоположному берегу.

Наконец киль скрежетнул о песчаное дно. Жан-Батист выпрыгнул в воду и, спотыкаясь, побрёл к берегу. Обернувшись, он увидел, что один из преследователей пытается переплыть реку верхом на лошади. Остальные, видимо, отправились искать брод или лодку.

Выбравшись на берег, Жан-Батист побежал к деревне. Его одежда была мокрой и грязной, лицо исцарапано ветками, но главное – он был жив. И перстень всё ещё был на его пальце.

В деревне его приняли за жертву разбойников – обычное дело в этих местах. Добрая женщина, хозяйка единственной таверны, предложила ему еду, сухую одежду и место у огня. За несколько монет она также пообещала найти кого-нибудь, кто отвезёт его в ближайший большой город.

– А что с вашим спутником? – спросила она. – Тем, что приехал раньше?

– Моим спутником? – удивился Жан-Батист.

– Да, пожилой господин. Сказал, что ждёт друга, который должен переправиться через реку. – Женщина указала на угол таверны, где за дальним столиком сидел человек в дорожном плаще с капюшоном.

Жан-Батист напрягся. Жерар не мог оказаться здесь раньше него. Кто этот человек?

Незнакомец поднял голову, и Жан-Батист с удивлением узнал знакомое лицо с холодными серыми глазами и тонкими аристократическими чертами.

Маркиз де Ла Кроз приветственно поднял бокал:

– Добрый вечер, месье Ламбер. Рад, что вам удалось благополучно пересечь реку.

Глава 5: Испытание верности

Жан-Батист застыл, не зная, что делать. Бежать? Но он был слишком измучен долгим днём. Драться? Но он не был бойцом, а маркиз, несмотря на возраст, имел репутацию отличного фехтовальщика.

Де Ла Кроз, казалось, читал его мысли.

– Не волнуйтесь, месье Ламбер, – сказал он, указывая на стул напротив. – Если бы я хотел причинить вам вред, я бы не стал ждать вас в таверне за бокалом вина. Присаживайтесь. Вы выглядите так, будто вам не помешает отдых.

С опаской Жан-Батист приблизился и сел за стол, не спуская глаз с маркиза.

– Это ваши люди преследовали нас? – прямо спросил он.

– Мои? – Де Ла Кроз выглядел искренне удивлённым. – Нет. Если бы я хотел перехватить вас, я бы сделал это гораздо элегантнее. И уж точно не стал бы устраивать погоню с пальбой, привлекающую внимание всей округи.

– Тогда кто?

– Наиболее вероятно – испанские агенты. – Маркиз пожал плечами. – Визит доверенного лица кардинала Ришелье к изгнанной королеве-матери Франции не мог остаться незамеченным. Особенно в Брюсселе, где каждый второй – шпион той или иной державы.

Жан-Батист посмотрел на бокал вина, который маркиз пододвинул к нему:

– Откуда вы узнали о моей миссии?

– У меня свои источники. – Де Ла Кроз улыбнулся. – Как и у Хранителей Печати, достойных этого имени.

Жан-Батист колебался. Стоит ли доверять этому человеку? Человеку, которого кардинал Ришелье считал опасным радикалом, готовым погрузить Европу в хаос ради своих идей?

Но с другой стороны – если маркиз хотел причинить ему вред, у него было множество более удобных возможностей.

– Что вам нужно от меня? – наконец спросил он.

– Информация, – просто ответил де Ла Кроз. – О том, что сказала вам Мария Медичи. О перстне, который вы носите. О Красной книге.

– Я не могу…

– Разумеется, можете. – Маркиз наклонился вперёд. – Потому что я не прошу вас предать кардинала или орден. Я сам часть ордена. Я лишь хочу, чтобы вы увидели полную картину, прежде чем сделаете выбор.

– Какую полную картину?

– Ту, которую от вас скрывают. Правду о перстне, о книге, о настоящих планах консервативной фракции Хранителей.

Жан-Батист отпил глоток вина. Оно было хорошим, гораздо лучше, чем можно было ожидать в деревенской таверне. Очевидно, маркиз привёз его с собой.

– Почему я должен верить вам больше, чем кардиналу? Или мадам де Вивье? Или королеве-матери?

– Не должны. – Де Ла Кроз откинулся на спинку стула. – Не верьте никому из нас полностью. Соберите все части правды и составьте собственное мнение. В этом и есть ваша роль как Хранителя Архива – не просто запоминать факты, но и анализировать их, видеть скрытые связи.

Это звучало разумно. И льстило его интеллекту.

– Хорошо, – решился Жан-Батист. – Я выслушаю вашу версию.

Де Ла Кроз удовлетворённо кивнул:

– Начнём с перстня. Он действительно ключ к местонахождению Красной книги, как наверняка сказала вам королева-мать. Но это не всё. Перстень Хранителя Архива – также ключ к секретным знаниям ордена. К информации, которая передаётся от одного архивариуса к другому, минуя даже Совет.

– Какого рода информация?

– Имена предателей. Сведения о секретных фондах ордена. Местонахождение древних артефактов. – Маркиз сделал паузу. – И правда о происхождении Хранителей Печати.

– Я думал, они произошли от тамплиеров.

– Это официальная история. Та, которую рассказывают новичкам. Правда гораздо древнее и… сложнее. – Де Ла Кроз задумчиво вертел свой бокал. – Россини знал её. И теперь, как его преемник, вы тоже должны знать.

– Откуда мне получить эту информацию? Граф умер, не успев посвятить меня ни в какие тайны.

– Через перстень. – Маркиз указал на руку Жана-Батиста. – Он не просто символ или ключ к физическому хранилищу. Это… как бы лучше объяснить… ключ к коллективной памяти ордена. К знаниям, которые передаются не через книги или устные наставления, а через особую форму… преемственности.

– Звучит мистически, – заметил Жан-Батист с сомнением.

– Как я уже говорил в Версале, истинный рационализм не отрицает непознанное. – Де Ла Кроз снова наклонился вперёд. – Хранители Печати всегда находились на грани между наукой и тем, что непосвящённые называют магией. Но это не магия в обычном понимании. Скорее… забытая наука. Знания, опередившие своё время.

– И как я должен получить доступ к этим знаниям через перстень?

– Через сны. – Маркиз смотрел на него пристально. – Перстень активирует определённые… способности разума. Способности, которые есть у всех людей, но обычно дремлют. Граф Россини выбрал вас не только из-за вашей феноменальной памяти. Он видел в вас потенциал к тому, что мы называем "глубоким восприятием".

Жан-Батист вспомнил свои странные сны за последние дни. Сны, в которых он видел незнакомые места, людей в старинных одеждах, слышал разговоры на языках, которых никогда не учил.

– Допустим, – осторожно сказал он. – Но какое это имеет отношение к вашей фракции и планам революции в Европе?

– Прямое. – Де Ла Кроз понизил голос. – Видите ли, знания, заключённые в Красной книге и в коллективной памяти ордена, могут изменить мир гораздо более фундаментально, чем простая политическая революция. Они могут изменить само человеческое сознание.

– Каким образом?

– Пробуждением скрытых способностей разума. Способностей, которые церковь и монархии веками подавляли, боясь потерять контроль над населением. – Маркиз говорил с возрастающей страстью. – Представьте мир, где каждый человек имеет доступ к своему полному потенциалу. К интуиции, которая сейчас считается "шестым чувством". К памяти, подобной вашей. К способности видеть связи между явлениями, которые сейчас кажутся несвязанными.

– И для этого вам нужен Версаль? – спросил Жан-Батист.

– Да. – Де Ла Кроз кивнул. – Версаль построен на одной из сильнейших точек пересечения древних линий энергии. Точке, где барьеры между различными уровнями сознания наиболее тонки. С правильной архитектурой, с правильными символами, встроенными в саму структуру дворца и садов, это место может стать… усилителем.

– Усилителем для чего?

– Для процесса пробуждения. – Маркиз обвёл рукой, словно очерчивая невидимый купол. – Представьте: королевский двор, съехавшийся в Версаль по прихоти монарха. Дворяне, дипломаты, интеллектуалы – все сливки европейского общества. И все они, сами того не зная, подвергаются влиянию архитектуры, садов, фонтанов, специально спроектированных для активации скрытых способностей разума.

– Это звучит как… – Жан-Батист запнулся, подбирая слово.

– Как манипуляция? – подсказал де Ла Кроз. – Возможно. Но разве не манипуляцией является вся современная структура власти? Церковь манипулирует страхом ада. Монархи – "божественным правом". Богатые – экономическим принуждением. – Он сделал паузу. – Мы лишь хотим использовать более… тонкие методы. Методы, которые не порабощают разум, а освобождают его.

Жан-Батист задумался. План маркиза звучал одновременно безумно и притягательно. Мир, где люди освобождены от предрассудков, где каждый может реализовать свой полный потенциал…

– А что делает ваш план лучше, чем планы консервативной фракции? – спросил он. – Чем планы кардинала?

– Кардинал хочет сохранить статус-кво с минимальными изменениями. – Де Ла Кроз покачал головой. – Сильная монархия, сильная церковь, традиционное общество с небольшими реформами. Это… застой, месье Ламбер. Человечество заслуживает большего.

– А если ваш план не сработает? Если вместо просвещения вы получите хаос?

– Риск есть всегда. – Маркиз пожал плечами. – Но бездействие – гарантированный застой. Иногда нужно рискнуть всем ради великой цели.

Он допил вино и встал:

– Я не прошу вас принимать решение сейчас. Подумайте. Изучите перстень. Позвольте снам прийти. – Он положил на стол небольшой кожаный мешочек. – Здесь золото. Достаточно, чтобы нанять хороший экипаж до Парижа. А также рекомендательное письмо к моему другу в Реймсе, если вам понадобится безопасное убежище.

– Почему вы помогаете мне? – спросил Жан-Батист.

– Потому что верю в ваш потенциал. – Де Ла Кроз улыбнулся. – И потому что, в отличие от кардинала, я не боюсь свободного выбора. Пусть лучший аргумент победит, а не страх или принуждение.

С этими словами маркиз направился к двери. У самого выхода он обернулся:

– И ещё одно, месье Ламбер. Будьте осторожны с мадам де Вивье. Не всё в её истории так просто, как кажется. Спросите её о Флоренции, когда увидите.

Жан-Батист вздрогнул. Те же слова, что и Мария Медичи. Какая тайна связывала Селесту с Флоренцией?

Маркиз исчез в ночи, оставив Жана-Батиста с новыми вопросами, с мешочком золота и с растущим ощущением, что он находится в центре чего-то гораздо большего, чем обычная политическая борьба.

Париж, две недели спустя, 10 июля 1630 года

Возвращение в Париж прошло без происшествий. С золотом маркиза де Ла Кроза Жан-Батист смог нанять хороший экипаж и вооружённую охрану. На границе ему сообщили печальную новость – Жерар, его спутник, был найден мёртвым в лесу, с множеством ран от шпаги и пуль. Он, очевидно, дорого продал свою жизнь – рядом с телом нашли троих убитых.

Прибыв в столицу, Жан-Батист немедленно отправился в Пале-Кардинал для доклада. Но Ришелье не было на месте. Главный секретарь дю Трамбле сообщил, что кардинал находится в Фонтенбло с королём и вернётся не раньше, чем через неделю.

– Вас считали погибшим, месье Ламбер, – сказал старый секретарь с непонятной интонацией – то ли радости, то ли разочарования. – Когда нашли тело Жерара и следы схватки у реки…

– Мне повезло избежать засады, – кратко ответил Жан-Батист, не вдаваясь в подробности.

– Его высокопреосвященство будет рад услышать это. – Дю Трамбле указал на стол, заваленный бумагами. – А пока вы можете вернуться к своим обязанностям. За время вашего отсутствия накопилось много работы.

Следующие дни Жан-Батист провёл, разбирая накопившуюся корреспонденцию, составляя отчёты, систематизируя информацию. Работа была рутинной, но давала ему время обдумать всё услышанное – и от Марии Медичи, и от маркиза де Ла Кроза.

А ещё были сны. Каждую ночь Жан-Батист видел странные, яркие сновидения, в которых прошлое смешивалось с настоящим. Он видел рыцарей-тамплиеров, бегущих от преследования. Видел тайные собрания в подземельях средневековых замков. Видел учёных и философов, склонившихся над древними манускриптами. И каждый раз в этих снах присутствовал символ пчелы – на знамёнах, на перстнях, выгравированный на стенах.

Иногда в снах появлялись знакомые лица. Кардинал Ришелье, изучающий странные карты. Маркиз де Ла Кроз, проводящий какой-то ритуал в лесу. Селеста де Вивье в старинном флорентийском платье, беседующая с мужчиной, поразительно похожим на графа Россини.

Были ли это просто игры воображения, перерабатывающего дневные впечатления? Или нечто большее – активация того, что маркиз назвал "коллективной памятью ордена"?

На десятый день после возвращения, когда Жан-Батист работал в библиотеке Пале-Кардинал, к нему подошёл паж:

– Месье Ламбер, вас ожидает посетитель. В саду.

– Кто? – удивился Жан-Батист.

– Дама, месье. Она не назвала имени, но сказала, что вы её ждёте.

Заинтригованный, Жан-Батист отправился в сад. Среди аккуратно подстриженных кустов и цветущих роз он увидел знакомую фигуру – Селеста де Вивье в простом дорожном платье стояла у фонтана, рассеянно водя пальцами по воде.

– Мадам де Вивье, – произнес он, подходя. – Какой сюрприз.

– Месье Ламбер. – Она обернулась с улыбкой. – Я рада, что вы живы и здоровы. Ходили слухи…

– О моей смерти? – Жан-Батист улыбнулся. – Как видите, они сильно преувеличены.

– Чудесная новость. – Селеста жестом пригласила его сесть рядом на каменную скамью. – Я беспокоилась, когда узнала о нападении.

– Откуда вы узнали?

– У Хранителей свои способы коммуникации. – Она пожала плечами. – Даже между фракциями.

Они помолчали. Жан-Батист смотрел на неё, пытаясь увидеть за красивым лицом тайну, о которой намекали и Мария Медичи, и маркиз де Ла Кроз.

– Вы хотели меня видеть, мадам? – наконец спросил он.

– Да. – Селеста внимательно посмотрела на него. – Я слышала, что вы встречались с маркизом де Ла Крозом после Брюсселя. Это правда?

Жан-Батист напрягся:

– Кто вам сказал?

– Не важно. Важно то, что маркиз, очевидно, очень заинтересован в вас. В перстне, который вы носите. В том, что вы можете знать о Красной книге.

– И вы тоже заинтересованы?

– Разумеется. – Она не стала отрицать очевидное. – Но в отличие от маркиза, я не пытаюсь использовать её для изменения мирового порядка. Я лишь хочу сохранить баланс. Предотвратить катастрофу, которую могут вызвать необдуманные действия.

– Вы говорите как консерватор, – заметил Жан-Батист. – Как противник прогресса.

– Вовсе нет. – Селеста покачала головой. – Я за прогресс, но постепенный, контролируемый. Безопасный. То, что предлагает де Ла Кроз, – не прогресс. Это авантюра с непредсказуемыми последствиями.

– Он говорит иначе. Говорит о мире, где каждый человек может раскрыть свой полный потенциал. О пробуждении скрытых способностей разума…

– И вы верите ему? – Селеста внимательно смотрела на него. – Верите, что маркиз действительно заботится о благе человечества, а не о собственной власти?

Жан-Батист задумался:

– Я не знаю, кому верить. Каждый говорит убедительно. Каждый утверждает, что действует ради высших целей. – Он посмотрел ей в глаза. – Может быть, вы поможете мне разобраться? Расскажете правду?

– Какую правду?

– О вас. О вашем прошлом. О Флоренции.

Селеста застыла. Её лицо побледнело.

– Кто сказал вам о Флоренции? Маркиз?

– И он тоже. И королева-мать. – Жан-Батист не отводил взгляда. – Они оба говорили, что вы не та, за кого себя выдаёте. Что история о вашем муже, графе де Вивье, не совсем правдива. Что вы связаны с семьёй Орсини.

Селеста долго молчала, глядя на воду в фонтане. Наконец она вздохнула:

– Они правы. Отчасти. Моя настоящая фамилия действительно Орсини. Старинный флорентийский род, связанный с Медичи узами крови и политики. – Она подняла глаза. – Но это не делает меня лжецом или предателем. Лишь… осторожным человеком с сложным прошлым.

– А граф де Вивье? Он действительно существовал? Действительно был вашим мужем?

– Да. И он действительно умер, защищая меня. Но… не от обычных убийц. И не на дуэли. – Селеста сжала руки. – Он погиб, защищая меня от агентов маркиза де Ла Кроза.

– Маркиза? Но почему?

– Потому что я знала слишком много. О его планах, о его связях с определёнными… оккультными кругами Флоренции. О ритуалах, которые он проводил в старых этрусских катакомбах под городом. – Селеста говорила тихо, но с нарастающей страстью. – Я была юной, наивной. Думала, что мы все работаем ради одной цели – просвещения, прогресса, свободы. Но потом увидела его истинное лицо. Увидела, что для него люди – лишь инструменты. Подопытные животные в его великом эксперименте.

– Каком эксперименте?

– По изменению человеческого сознания. По пробуждению… чего-то, что, возможно, лучше оставить спящим. – Она содрогнулась. – То, что он называет "скрытым потенциалом", может быть опасным, месье Ламбер. Дремлющие способности разума существуют не просто так. Возможно, они – защитный механизм, эволюционный барьер, предохраняющий нас от… самоуничтожения.

– Вы говорите загадками, мадам.

– Потому что полная правда может показаться безумием. – Селеста посмотрела на него с тревогой. – Скажите, вам снятся странные сны с тех пор, как вы получили перстень?

Жан-Батист вздрогнул:

– Да. Очень яркие, очень… реальные.

– Это начало. – Она кивнула. – Перстень активирует определённые способности. Связывает вас с коллективной памятью ордена. Но есть и другие эффекты, о которых маркиз вам не рассказал. Эффекты, которые проявляются позже и могут быть… неприятными.

– Какие эффекты?

– Размытие границы между сном и явью. Видения, которые приходят среди бела дня. Голоса. Иногда – мысли, которые не кажутся вашими собственными. – Селеста положила руку на его плечо. – Граф Россини был сильным человеком. Он научился контролировать эти эффекты за долгие годы. Но даже он в конце жизни жаловался на… побочные явления.

– Почему никто не предупредил меня об этом?

– Потому что каждая фракция хочет использовать вас. Использовать перстень. – Селеста грустно улыбнулась. – Даже я, признаюсь честно. Но в отличие от других, я хотя бы предупреждаю вас об опасностях.

– И что мне делать?

– Учиться контролировать эффекты перстня. Использовать его силу, не позволяя ей использовать вас. – Она наклонилась ближе. – Я могу помочь. Могу научить техникам, которые помогут сохранить рассудок и при этом получить доступ к нужной информации.

– Почему я должен доверять вам больше, чем другим?

– Не должны. – Селеста покачала головой. – Сделайте выбор сами. Но сначала послушайте, что я предлагаю.

Она рассказала ему о техниках медитации, позволяющих контролировать поток информации от перстня. О способах отличать собственные мысли от "внушённых". О древних практиках, помогающих сохранять ясность сознания даже при погружении в коллективную память ордена.