Дом злых ведьм с холма. Том II

Ну, я отправлюсь немного южнее.

– Не переживай, дружок, не так-то легко от меня избавиться, – похлопал я его по плечу, – не появилась еще на Земле холера, которой под силу изморить меня.

– Правда? – просиял племянник, принимая все за чистую монету. – А вы знаете, я ведь занимался все это время в конюшне Оскара! Самостоятельно, без чьей-либо помощи! На улице идет дождь, а дома тети с мамой всегда суетятся, вот я решил у Оскара позаниматься. Ведь он мне ничего не скажет и любопытствовать не станет, чего это я такое делаю. Так спокойней.

– Вот и ты познаешь женскую суть, – засмеялся я, но Руслан лишь растеряно улыбнулся, не до конца понимая смысл моих слов. – Я горжусь тобой, ты молодец, что не забросил тренировки. Продолжай в том же духе, а когда я поправлюсь, будем заниматься вместе.

Дождь, наконец, перестал вырисовывать грустными каплями узоры на окне, и в умытом свежестью пригороде спустя долгое время наступила тишина. Лишь птички своей робкой трелью нарушали всеобщий покой. Кажется, я задремал, а Руслан тихонько играл рядом со своим зайцем Каштаном и деревянным мечом.

Только покою и умиротворению стоило воцариться в моей комнате, как снизу послышались крики. Так как этот дом Альдофин, нет ничего удивительного в том, что здесь постоянно происходят драки, ссоры, свары и частенько слышатся крики и звуки битой посуды, поэтому в другом случае я бы не предал этому особого значения. Но так как мне показалось, что я услышал голос господина Берти Пай, то я решился посмотреть любопытство ради, что происходит в холле.

– Дядя, вам запрещено вставать! – не на шутку перепугался племянник, завидев как я, согнувшись в три погибели, заковылял к двери в ночной пижаме.

– Ничего, я вполне здоров, – отмахнулся я, – пойдем, поглядим, что там опять происходит из ряда вон выходящее.

Руслан, на секунду замешкавшись, задержался на месте, однако природное любопытство перебороло его, и он последовал моему примеру. Мы вышли на лестничную площадку и, заняв удобную позицию, с которой нам было бы все отлично видно, с предельным вниманием начали наблюдать за представлением. Руслан достал из кармана орешков и предложил мне, а я конечно не отказался. Мы довольные захрустели орешками, словно и, правда, посетили ярмарочную забаву.

В холле развернулась, судя по всему настоящая драма – Берти Пай, промокший от дождя и взволнованный от переполняющих его чувств, пытался ворваться в гостиную, но бдительная Алессандра не пускала его.

– Мне нужно немедленно видеть госпожу Филиппу Альдофин! – словно в помешательстве кричал господин Пай, что было вовсе не похоже на него, ведь его безупречное поведение всегда отличалось джентльменскими манерами.

–А я вам говорю, – сурово и настойчиво повторяла непоколебимая Алессандра, – что дамы отдыхают, потому что господин Альдофин болен и им не до визитов.

– Но это дело жизни и смерти! – окончательно потерял над собой контроль господин Берти, – госпожа Филиппа! – закричал он.

Богини, что могло произойти? Его будто подменили! Никогда не видел, чтобы скромный и учтивый господин Пай так вел себя!

На столь отчаянный зов из гостиной вышли кузины, изумленные и растерянные, оторванные от мирного времяпровождения за рукоделием.

– Что стряслось? – нахмурилась Роберта.

– Ах! Это ты! – взъерепенилась Франческа.

– Франи, тише! – одернула ее Мэри.

Скарлетт с Рири молча замерли на пороге гостиной, а Филиппа не менее удивленная, чем сестры, застыла посреди холла.

– Филиппа! – бросился к ней Берти, наконец, миновав строгую стражу в виде Алессандры, – то есть госпожа Филиппа! – поспешно поправился он немного покраснев. Слова в его речи путались от волнения, что завладело им не на шутку, но он все же продолжил, – я знаю, вы ответили отказом на приглашение на мою помолвку, что состоится семнадцатого июля, в субботу, но, – переведя дух, он бросился к Филиппе, схватил ее за руки и заглянул девушке в глаза, – но поверьте мне, вам нужно прийти! Я клянусь, я обещаю все исправить, и я сделаю это! Прошу, поверьте мне. Я уже много раз говорил Клаудии Генриховне, что ни за что не женюсь на Изабель – уж лучше в могилу! Но она непреклонна. А Изабель я много раз просил расторгнуть помолвку, ведь я не люблю ее, но их злой заговор неумолим! Ну что же – пусть! Значит, я буду действовать более грубым способом! О, Филиппа, прошу, – он бросился на колени и обнял Филиппу за талию, чем заставил ее покраснеть до кончиков ушей, – почтите за честь посетить наш прием и я вам обещаю, что более вы не увидите мою нерешительность и слабость! С ними покончено раз и навсегда!

–Хорошо, хорошо, боги, – в невероятном смущении пролепетала Филиппа, – я приду, только прошу вас, встаньте с колен!

– Даете слово? – не унимался Берти.

– Клянусь! – горячо пообещала Филиппа, – только молю, поднимитесь с колен.

Она помогла ему подняться на ноги.

– Я обещаю, что все изменю, – сжав руки Филиппы в своих, очень серьезно произнес Берти. И поцеловав ее напоследок, вмиг направился к выходу. – Благодарю, что достойно держали оборону, – поклонился он Алессандре.

– Это моя обязанность! – гордо выпрямилась домоправительница.

– Доброго дня, – поклонился он кузинам и Алессандре, – передавайте господину Альдофин мои искренние пожелания скорейшего выздоровления.

И с этими словами господин Пай стремительно удалился, направившись к своей карете.

Мы с Русланом так и продолжили стоять на лестничном балконе. Очнувшись, мы решили быстро скрыться обратно в комнате, пока кузины не заметили нас. Не успел я юркнуть в постель и притвориться спящим, как на пороге появилась Мэри с весьма озабоченным видом.

– Руслан, как ты себя сегодня чувствуешь? – спросила она шепотом.

– Ничего, мамочка, – ответил племянник.

– А если не мужаться и сказать как есть? – допытывалась Мэри.

– Как и всегда я слаб, но я сражаюсь, – прошептал виновато Руслан.

– Ах, боги, – Мэри прижала сына к груди, на глазах ее наворачивались слезы, – вот что, сынок, пока дождь кончился, я съезжу быстро в город.

– В столицу? – уточнил Руслан.

– Да, в столицу, тебе за лекарством, – она бросила тревожный взгляд в мою сторону, – поиграй пока тут, рядом с дядей Милоном. Но не буди его, – предостерегла кузина, – тетя Скарлетт если что присмотрит за тобой, а я скоро, не скучай.

Она торопясь вышла, прикрыв за собой двери.

– Руслан, – позвал я племянника, – что за лекарство поехала добывать для тебя мама в столицу?

– Это особенная кровь, – объяснил мальчик, видимо сам до конца не ведая, куда именно ездит Мэри.

– Часто она туда отправляется?

– Как мне становится хуже. В последние дни я захворал немного, – тихо поведал Руслан.

– Может ты переусердствовал с тренировками? – испугался я.

– Нет, у меня и до этого постоянно такое случалось, пожал плечами он.

Я призадумался – на душу мою легла мрачная тень. Осознание, что я потеряю племянника, разбивало мое сердце на мелкие кусочки, и как бы мы не любили его – мы ничем не сможем ему помочь. Настанет день, он ослабнет и очень быстро сгорит. Его не станет, а я буду жить, и никогда не смогу увидеть, каким он будет, когда вырастит.

Почему, почему Мэри решилась родить дампира, если прекрасно знала, какую боль и страдание это принесет им обоим? Может, тут не все так просто, как кажется…

– А что это за лекарство такое? – продолжал я обеспокоенные расспросы.

– Это кровь, только черная, – охотно отвечал Руслан.

– То есть проклятая, – заключил я. Ничего не понимаю – как проклятая кровь может помочь дампиру?

– Так и есть, – пожал плечами племянник, – мама говорит, она продается только в специальном магазинчике и только в столице. У нас в пригороде такой нет.

– Хм… – призадумался я. Выходит эта кровь какой-либо нечисти… не знал, что она может обладать целебными силами и поддерживать жизнь в слабом теле маленького дампира.

– Вот что, Руслан, ты мой сообщник, помнишь? – заговорчески зашептал я.

– Да, дядя, – глаза племянника загорелись озорным и живым блеском.

– Прошу тебя, исполни мою просьбу, – продолжил я, – сейчас ты спустишься вниз и скажешь, что я решил поспать. Намекни моим чересчур заботливым сиделкам, чтобы не трогали меня до ужина, и постарайся занять их чем-нибудь.

– Чем же? – удивился Руслан, который никогда не был в центре внимания тетушек, лишь имея возможность играть с мамой или Скарлетт.

– Не знаю, ты же умный мальчик, придумай! – настаивал я нетерпеливо, каждая секунда была на счету, – сыграй им на рояле!

– Я же не умею, – растерялся Руслан, – а может им показать мои приемы с мечом?

– Попробуй, – с сомнением произнес я, не представляя, что моих капризных сестричек могут заинтересовать боевые искусства, – в общем, им никак нельзя сюда, в мою комнату, до ужина. Ты понял?

– Конечно! – серьезно отозвался племянник.

– Мы мужчины должны держаться вместе в доме, где царит тотальный матриархат! – пылко продолжал я.

– Что царит? – не понял племянник.

–Женщины, – пояснил я, – неважно. Беги скорее и сделай, как я прошу.

– Хорошо дядя, – отозвался малыш, забирая потрепанного зайца и свой новенький меч.

Стоило только племяннику скрыться за дверью, я быстро поднялся с кровати, достал первую попавшуюся одежду из шкафа, и, накинув ее на себя, тихонько вышел из комнаты. Опасаясь наткнуться на кого-нибудь из домашних, я выскользнул на задний двор, где каждая травинка и каждый лист дышали свежестью летнего дождя.

Прислушавшись, я убедился, что Мэри отбыла на заказном экипаже, чтобы сократить время своего отсутствия. Мне ничего не оставалось, как обратиться за помощью к упрямому Оскару, что коротал безрадостные и дождливые дни в одинокой конюшне.

– Оскар, я знаю у нас было много разногласий, – начал я переговоры, – но я надеюсь, они в прошлом… Давай начнем наше общение сначала.

Оскар, выражая прежние недоверие и враждебность к моей персоне, все же оказался надежным товарищем в этом путешествии, и мы благополучно добрались до станции. Купив билет и оставив Оскара местному смотрителю на попечение, я поспешил сесть на поезд. Дабы избежать с кузиной неуместной встречи, я осмотрительно сел в вагон в конце состава, тогда как Мэри прошла в первый вагон. В пути ничего примечательного не произошло, и я остался незамеченным.

По прибытию в столицу Мэри вновь наняла экипаж и я, последовав ее примеру, поехал за кузиной, преследуя ее по пятам, словно заправский сыщик. Я искренне надеялся, что такое очевидное преследование девушка не заметит. Пока мои беспокойные мысли мелькали в моей голове, за окном тем временем мелькали столичные магазинчики, новомодные бутики, салоны и лавочки, так и говоря о том, что мы все ближе приближаемся к центру столицы мира. И что заветный магазин Мэри и впрямь находится в самом важном и пафосном месте.

Я не знал, куда меня заведет столь опасное и дерзкое приключение. Но в тот момент я не особо беспокоился об этом.

Наконец, ее экипаж остановился, дверка отворилась, и Мэри аккуратно вступила своей миниатюрной ножкой на мощеную улочку. Все в ее наряде говорило о том, что она не желала, чтобы кто-то знакомый узнал ее. Голова ее была укрыта капюшоном, а лицо она старалась прикрыть. Подозрительно озираясь по сторонам, кузина прошмыгнула в узкую улочку между домами, а мне ничего не оставалось, как наспех расплатиться с кучером и проследовать за ней.

Скромная улочка, что служила проходом между магазинчиком цветов и лавкой садовых принадлежностей, постепенно начала расширяться и вывела нас на просторный задний двор какого-то величественного и богатого здания, которое возвышалось на параллельно лежавший улице. Тут и там сновали рабочие по двору, таская груз и загружая его в кареты. Стоял гвалт, страшный шум заполнял каждый уголок этого дворика.

Присмотревшись хорошенько к гербу, что мелькал на каретах и грузе, меня обдало холодом – это был герб клана Донниковых. Черт возьми, что Мэри могло понадобиться здесь? Мелоди Донникова ведьма, враг не только Филиции но и Совета пригорода. Она самая жуткая женщина, которая когда-либо стояла в главе хитрого и жестокого клана Донниковых. Что Мэри, такой хрупкой пугливой и нелюдимой Мэри, могло понадобиться от нее? Да, безусловно, когда-то Мэри была сильна духом, но спустя годы, после смерти ее мужа, она лишь таяла и чахла на глазах.

Не мешкая, я схватил с забора куртку, видимо оставленную кем-то из рабочих, и, натянув шляпу потуже на лоб, уверено проследовал за Мэри. Я уповал лишь на силу своего спасительного амулета, так как конспирация моя была так себе.

Мэри прошла без препятствий, никем не замеченная – никто не остановил ее, никто не окликнул и не спросил, словно девушка была здесь частой гостьей. Она зашла внутрь и я за ней, тихо, стараясь ели касаться пола и жадно выслеживая укромное место, чтобы в случае чего, тут же спрятаться.

Мэри поднялась по широкой лестнице на третий этаж и, дойдя до огромных дубовых дверей, что так и возвещали гостей о том, что за ними находится очень важная персона, тихо постучала.

– Кто? – раздался требовательный раздраженный голос Мелоди Донниковой, который пробирал до костей, словно мороз в самую ненастную ночь.

– Филиция знает твою тайну, – робко проговорила Мэри.

Последовала пауза, затем протяжный вздох и Мелоди как-то вымучено ответила:

– И Филиция не лжет. Входи, коль пришла.

Мэри проскользнула в комнату, словно до сих пор была не уверена в правильности своего решения прийти сюда.

Я мельком заметил, что стол Мелоди стоит в отдалении от входных дверей, так что, как только она отвернулась, доставая что-то из шкафа, а Мэри подходя к ней, оказалась ко мне спиной, я, наплевав на риск быть обнаруженным, воспользовался данной заминкой и проскользнул внутрь. Я тут же спрятался за портьерой, не имея ни малейшего понятия, как буду выбираться из данного положения. Меня и без того особо заботила судьба моего маленького племянника, но теперь с появлением в его судьбе Мелоди Донниковой, жгучее любопытство окончательно обескуражило меня. В подкорке сознания я навязчиво ощущал, что здесь имеет место быть жуткий женский заговор.

Кабинет выглядел уютным, что создавало значительный контраст с его грубой и напористой хозяйкой. Камин потрескивал, вокруг было множество шкафчиков с документами, а также старинные буфеты и серванты с образцами кровавой косметики.

– Что ты делаешь? – нахмурилась Мелоди, совершенно неприветливо глядя на Мэри, – а если бы кто увидел?

– Никто не видел меня, я проверяла, – заверила ее Мэри, от чего я лишь покачал головой.

– Ты вообще ничего не боишься, а если Филиция узнает? Голову оторвет, – Мелоди взяла дротик, коими был усыпан ее стол, и, прицелившись, запустила его прямиком в доску дартс, что висела напротив нее прикрепленная к балке. На доске висел чей-то миниатюрный портрет, но из своего укрытия мне совершенно не удавалось его хорошенько разглядеть. – В яблочко!

– Да не узнает она, а впрочем, мне все равно. Руслану опять стало хуже, и мне нужна еекровь, – спокойно заявила Мэри, – у тебя еще что-то осталось?

– Да, я припасла для тебя, – Мелоди встала и, подойдя к стеклянному буфету, извлекла из него бутылочки темного цвета, с этикеткой повязанной вокруг горлышка. – Но знай, мои уловки не безграничны. Она рано или поздно догадается, что я беру ее кровь не для того, чтобы отыскать Холодного принца, а для личных нужд. Может, попробовать обратиться за помощью к Глену?

– Право – это неловко, и все сразу узнают, – замотала головой Мэри.

– Твое дело, – равнодушно бросила Мелоди, – я постараюсь достать еще, но это все что есть.

Она придвинула три бутылочки, которые только что достала из буфета.

– Благодарю, – коротко пролепетала Мэри, складывая бутылочки в сумку, – вот возьми, – она достала из кармана платья тряпичный льняной мешочек с завязками, что источал из себя необыкновенно приятный аромат, – это дурман-трава. Как обычно засыпай в курильницу, доза тебе известна. Не переборщи.

– Ох, Мэри, ты душка, – улыбнулась Мелоди какой-то мягкой улыбкой, что вовсе не вязалось с образом, который до этого представал передо мной.

Кузина уже собиралась уходить, как лицо ее просветлело, словно некая мысль пришла ей на ум. Она, обернувшись, заговорила вновь:

– А если я принесу тебе немного крови Холодного принца для нее? Скажи, сможешь обменять на ее кровь?

Госпожа Донникова задумалась.

– Рискованная игра, она начнет выпытывать, где я ее достала, – засомневалась Мелоди, метнув еще один дротик в портрет.

– Можно сказать, что, мол, обнаружила в самых дальних закромах.

– Ну, давай попробуем, но в случае чего будешь перед этими фуриями сама объясняться, – Мелоди подошла к доске дартс и открепила многострадальный портрет, в который только что кидала дротики.

– Тогда я принесу, как только смогу, – обрадовалась Мэри, – до свидания, Мелоди.

– До встречи, Мэри, – попрощалась Мелоди. Повертев портрет в руках, она усмехнулась и выбросила его в пылающий камин.

На портрете был изображен ее горячо любимый племянник Энджел Донников.

2.

Утро следующего дня не предвещало ничего хорошего для членов Совета пригорода. Спустившись в свою личную гостиную, господин Фелес Русаков обнаружил весьма свежие окровавленные пальцы на своем обеденном столике, от чего несчастного едва не вырвало от страха и брезгливости. Он, как и остальные члены Совета, вмиг понял от кого был послан столь чудесный подарок.

Примерно в это же время господин Иэн Иваницкий заметил в своей бильярдной комнате игральные кости, а чуть раньше в своем холле Натаниэль Романов наткнулся на бокал с кровью. Даниэль Беднам же обнаружил надрезанную игральную карту, воткнутую в свой парадный костюм, подготовленный для сегодняшнего выхода в свет. Его слуга естественно ее туда не клал и поклялся, что понятия не имеет, откуда она там могла взяться. Все это несказанно встревожило Совет, заставляя их думать и предполагать самое худшее.

Мое же утро выдалась намного лучше – боли покинули меня, и я со всей торжественностью готовился к долгожданному выходу в свет, что обещали мне мои дорогие кузины, которые на протяжении всей моей болезни пытались всячески меня развлекать и проявлять неустанную заботу. Мы собирались посетить нашумевший в этих краях фестиваль, который проходил в пригороде ежегодно. Обещали множество развлечений и представлений, в том числе и знаменитый Эльфлянский театр Дьесен, во что я, конечно же, слабо верил. Предвкушая веселую и бодрящую прогулку, я все же часто мысленно возвращался к событиям, что произошли перед моей болезнью.

С толикой боли и тревоги я достал портрет отца, что был запрятан среди бумажек в портмоне, и долго глядел на него, сам не ведая, чего от него хочу. Мне до сих пор не верилось в то, что я услышал на приеме в поместье Русаковых, поэтому я пока решил не принимать близко к сердцу новую информацию. Сначала ее стоило проверить, дабы убедиться в правдивости.

Немного так посидев в своей комнате, я спрятал портрет отца и поспешил спуститься вниз к завтраку, который уже ждал меня, судя по приятному аромату, что доносился из столовой. Спускаясь по ступенькам, я заметил, как Мэри тоже торопиться занять свое место за столом – край ее черного одеяния показался за углом и вмиг скрылся.

Ах, да – как я выбрался из логово Мелоди Донниковой? Как ни странно Мэри попросила проводить ее до самых дверей, тем самым выведя Мелоди из кабинета, что мне в свою очередь позволило беспрепятственно покинуть кровавую империю клана Донниковых. На секунду мне даже пришла дикая мысль, что Мэри знает о моей слежке и намерено поощряет ее, при этом делая вид, что ничего не замечает. Все могло быть, ведь это же Мэри! Она не так проста, как кажется.

– Похороны? – удивился я, сидя уже за столом на своем излюбленном месте с газетой в руках, – а как же наш фестиваль? Вы обещали мне, – запротестовал я, словно маленький избалованный мальчишка.

– Ничего не поделаешь, нас пригласили, и мы не вправе отказываться, – рассудительно объясняла Роберта, – придется отложить посещение фестиваля на следующую неделю.

– На неделю?! – воскликнул я, – он же к тому времени кончится уже!

– Не волнуйся, кузен, – постаралась успокоить меня Мэри, – фестиваль будет длиться до конца июля точно, так что мы успеем посетить его.

– Ой, – схватился я за грудную клетку, там, где меня ранили, – ой-ой, – запричитал я, надеясь на сочувствие и моментальный отказ от посещения похорон.

– Что такое, кузен?! – тут же засуетились девочки и пуще остальных Рири.

– Мне нехорошо, – я театрально опустился на стул, принимая весьма болезненный вид, – кажется, от этих волнений у меня совершенно расшаталось здоровье…

Скарлетт подбежала ко мне с нюхательными солями, Мэри обмахивала платочком, Филиппа пичкала какими-то горькими на вкус пилюлями, Рири с тревогою глядела на меня, Франческа причитала, а Роберта силилась ее угомонить.

И одна лишь тетушка выражала свою обыкновенную невозмутимость.

– Боги, Милон! – в ужасе воскликнула она, – ты же… ты же… – она привстала, затем тревога на ее лице сменилась хитрой ухмылкой и она проговорила, – да ты же редкостный врун. Прекрати уже этот цирк.

– Так ты притворялся?! – вскипела Франческа, – я чуть сама на тот свет не отправилась – перепугалась за тебя!

– Ах, какое притворство, – порицательно покачала головой Роберта.

Скарлетт закатила глаза, Филиппа одарила меня укоризненным взглядом.

– Так нельзя поступать с чувствами женщин! Мы же беспокоимся, – укорила меня Мэри.

И лишь одна Рири, что есть сил, сдерживала смех.

Все расселись по своим местам и Алессандра наконец вышла из кухни, подавая на стол кушанья к завтраку.

– Прошло столько времени, мне казалось, Дориана похоронили уже давно на семейном кладбище Беднам в Аунтемпском поместье, – решился я сменить тему разговора, чтобы таким образом замять вышеупомянутый инцидент.

– Нет, увы, – отвечала тетушка, не отрываясь от газеты, – следствие длилось слишком долго, и Дезмонд решил не придавать тело земле, пока не выяснит, кто же укусил его несчастного племянника.

– Ну и как, выяснил? – спросил я недоверчивым тоном.

– Нет, конечно, – усмехнулась Филиция, – он старается все свалить на бедняжку Милану, говорят, она убита горем, ведь дурачок Дориан был ее отдушиной. Но, – тетушка резко отложила газету, – идентифицировать укус так и не удалось. Дезмонд проверил прикусы всех вампиров, с которыми когда-либо пересекался Дориан, но результата это не дало. – Она проговорила это все в рассудительной и бесчувственной задумчивости отдающей равнодушием, а затем подытожила, – он в отчаянии, бедняжка.

– Как-то это неправильно долго не хоронить, – нахмурился я.

– С каких пор ты стал таким религиозным? – удивилась госпожа Альдофин.

– Ну, Дориан может и был не шибко умным…

– Мягко говоря, – вставила едкое замечание Филиция.

– Да, но он был весьма добродушен и не заслужил такого исхода, – проговорил я тихо, словно боялся показать малейшее сочувствие.

– Что ж таков закон – слабые умирают, выживают те, кто умеет разбираться в людях. А теперь все повесят на чокнутую Милану. Если конечно Кай Мор не заступится за нее. Ах, любовь – высокое чувство недоступное столь глупым и наивным существам, но они так забавны, когда играют в нее, – пожала плечами госпожа Альдофин, – интересно, найдут они того вампира или нет?

Филиция улыбнулась мне несколько зловеще, будто на что-то намекая. Ах, тетушка, это был вовсе не вампир, а русалка. И что-то мне подсказывает, вам это хорошо известно.

– Нам обязательно там быть? – подала голос Франческа.

– Ну конечно, – мягко улыбнулась Филиция, – сама-то как думаешь?

– Ох, – недовольно протянула Франческа, – у меня были совсем иные планы. И понадобилась же кому-то убить этого недотепу.

– Действительно, – закатила глаза Скарлетт.

Мы прибыли в столицу – стоял унылый пасмурный день, и хотя холодно не было, но тоска накатывала, словно самой понурой осенью.

Никогда раньше мне не приходилось бывать в помпезном и мрачном Аунтемпском поместье, которое было сердцем клана Беднам, и в котором собственно и зародился их род. Оно возвышалось прекрасным бездушным зданием среди огромного пустынного пространства, поблескивая своими зловещими окнами в сером свете дня. Вдали виднелся не менее мрачного вида лес. Поля, плантации и сады, что принадлежали клану, простирались далеко за горизонт. И теперь это все унаследует Даниэль Беднам – ранее совершенно неприметный средний брат, а ныне завидный жених и важная персона в любом обществе.

Нас доставили прямиком в самую отдаленную часть поместья, на кладбище, где покоились усопшие Беднамы, их прислуга, ближайшие родственники и соратники. Одиночество и уныние присущее всем кладбищам, царило здесь. Могилы, хоть и выглядели холодными и пустыми, были прибраны и вычищены от травы. Целая армия прислуги неустанно следила за кладбищем, поддерживая тут чистоту и порядок.