Дом злых ведьм с холма. Том II

Прислушиваясь к каждому шороху, девушки прокладывали себе путь, легкой поступью крадясь по мягким коврам, ловко минуя углы и драгоценные вазы, коих тут была тьма тьмущая. За очередным поворотом показалась слабая полоска света, что падала из одной гостиной в коридор. Франческа осторожно заглянула внутрь и затем коротко кивнула сестрам, давая понять, что путь свободен.Мэри отворила двери с помощью незримого заклинания, и кузины вместе с чемоданом проскочили внутрь. Темнота, что господствовала в коридорах, закрадывалась в подсознание, пробуждая самые уязвимые и опасные страхи, что жили в глубинах моей темной души.

Девушки довольно-таки шустро гурьбой забежали в гостиную, прикрыв за собой двери. Роберта с Мэри распахнули чемодан и при помощи Филиппы освободили несчастного господина Пай из заточения. Они аккуратно уложили его на диван, Филиппа заботливо подложила под его голову подушку, Рири вложила ему в руки книгу, которую достала с полки.

– Вот, пусть будет, словно он читал и заснул, – прошептала она.

– Поторопитесь, – подгоняла их Франческа, которая караулила двери, неотрывно вглядываясь в кромешную тьму коридора.

– Его нужно расколдовать, – забеспокоилась Филиппа, – не можем же мы его вот так оставить!

– Чары спадут, когда он проснется, – заверила ее Скарлетт, – заклинание не такое уж сильное.

– Скорее! Кто-то идет! – шикнула Франческа, напряженно прислушиваясь.

Кузины, схватив чемодан, юркнули быстрой тенью в холл и стали на ощупь в потемках искать выход. Однако их проверенная тропа предательски вильнула и кузины, свернув где-то не туда, оказались в совершенно другом коридоре. В него, такой одинокий и безлюдный, просачивался тусклый синеватый свет из огромной бильярдной комнаты. Из нее помимо этого доносились приглушенные голоса.

Сестры переглянувшись, кивнули и расположились по обе стороны от распахнутых настежь дверей. Они с интересом начали наблюдать – никто не мог заметить их, благодаря маскирующим чарам, которые так любезно наложила Рири.

Я бросил беглый взгляд и заключил, что в этих стенах сегодня проходило неофициальное собрание семи лордов при поддержке Совета пригорода того времени.

В комнате горел камин, синеватым совершенно неестественным пламенем, больно похожим на колдовской огонь. Возле камина возвышалась госпожа Клаудия Генриховна, моложе лет на десять, но не потерявшая свою сдержанность и суровость. Губы ее были по-прежнему сжаты в недовольной надменности, а лицо было холодным и сухим, отчего она казалось еще старее, чем сейчас, в настоящем.

Тут и там сидели люди – некоторых из них я хорошо знал.

– Собрание семи лордов, – прошептала Мэри.

– Тш! – шикнула на нее Франческа, за что получила в ответ недовольный и порицательный взгляд.

– Ты должен понимать, Эдвард, как меня настораживает эта женщина, – хриплым, всепоглощающим голосом говорила Клаудия, словно читала заклинание. Ее властный доминирующий голос заполнял собою всю комнату – никто не мог не внемлить ему.

– А что я, по-вашему, должен сделать? – отозвался господин Эдвард Романов, не оборачиваясь – он стоял лицом к окну, – я, если вы запамятовали, госпожа Пай, даже не состою в священном союзе семи лордов.

– Но вы глава графства и председатель Совета пригорода, – возразила Клаудия Генриховна, – мы обращаемся к вам, дабы заручиться поддержкой.

– Какую поддержку вы намерены получить от нашего Совета? – с вызовом и довольно-таки громко спросил мужчина, что сидел на диване рядом с отцом Фелеса, Брентом Русаковым, – мы можем помочь вам решить бытовые или земельные вопросы, посоветовать в какую школу отправить свое чадо! Но, что? Холодный принц? Госпожа Филиция Альдофин? Нет, уж, увольте! – усмехнулся он, глаза его карего оттенка смеялись, выдавая истинное отношение к ситуации. – Ваши дворцовые интриги мало касаются нас, простых смертных, что пытаются выжить в этой глуши.

Эти смеющиеся глаза хоть и были другого оттенка, но в остальном оказались так похожи на те, что я хорошо знал. Но только они были зеленого цвета.

– Да, что ты, Иваницкий, – подал голос никто иной, как Уолли Эсмальт, что расположился на диване напротив. Он насупился и скрестил руки, выражая предельную враждебность, – твоя обязанность, как члена Совета, служить семи лордам.

– Ааа, – с издевкой протянул Иваницкий старший, – каким именно? Тем, которые облажались, находясь у Холодного принца в немилости, или тем, что растаскали все его добро, как только он исчез?

Значит, это и впрямь было старшее поколение Совета. И помимо отца Натаниэля присутствовал отец Иэна, ныне покойный Хитклифф Иваницкий, который, получается, скончался спустя год после этих событий. Хотя должен заметить, что выглядил он вполне здоровым и бодрым.

После слов господина Иваницкого старшего Уолли Эсмальт оскалился так, что меня пробрала дрожь – от него веяло ужасающей и подавляющей всех и вся аурой.

– Ты договоришься, Хитклифф, – процедил он.

– Я вас не боюсь, господин Эсмальт, ваша власть тает, а тот шустряк господин Больфис, наоборот набирает ее, впитывает, как губка, – быстро и без проволочек отразил атаку господин Хитклифф.

– Хитклифф, прекрати, – подал голос господин Эдвард, – нам это не на руку. Редьярд непредсказуем и очень хитер.

– Да, послушайте, – подала голос дама, что сидела в кресле в углу. Возле нее стоял сам Валет Астраль, – от того, что вы грызитесь, нам легче не станет. Надо что-то делать с этими вампирами – они скоро нас превзойдут по численности!

А вот и матушка братьев Астраль и Розмари, которая жила играми и азартом. Наслышан, очень приятно.

– Госпожа Алесса права, – согласилась Клаудия, – нужно отыскать Холодного принца и положить этому вампирскому отребью конец! А вы, господин Романов, не особо-то поощряете наши цели, раз так хорошо общаетесь с этой жуткой женщиной, госпожой Альдофин!

– Я знаю ее с тех пор, как она была малышкой, и не могу относиться к ней иначе, и вам это прекрасно известно, – сухо ответил господин Романов старший, – к тому же, я вам уже говорил, Клаудия Генриховна, что некоторые люди были обращены в вампиров либо насильно, либо из-за банальной необходимости выжить. Их вины в этом нет, нельзя все делить на черное и белое. Не все наслаждаются своей вампирской сущностью, кому-то она вообще отвратительна.

– Да что ж такое, – закатила глаза Алесса Астраль, – вы опять о своем? Можно конфликтовать, но по теме?

Она говорила, улыбаясь, словно старалась смягчить свои слова.

– А если мы не найдем Холодного принца, что тогда? – наконец заговорил Дезмонд Беднам, что сидел рядом с Уолли Эсмальт, – вы об этом не думали, госпожа Пай?

Выглядел он совсем иначе, чем сейчас. Хотя на первый взгляд казалось, что все в нем было прежним – может волосы лежали иначе или одежда была сшита по моде тех лет, но все же эти незначительные детали не относились к этим изменениям, которые я сразу приметил. Что-то переменилось в его облике – он не казался таким хмурым и отталкивающим, наоборот лицо его сияло, словно у самого счастливого человека на свете. Ах, да, должно быть в то время еще была жива мать Даниэля, Дориана и Габриэля – Джозефина Беднам, которую он безумно любил и жил с ней после того, как убил собственного брата.

– Я исключаю подобную непривлекательную перспективу, – отрезала госпожа Пай ледяным тоном, – и стараюсь не думать о худшем, а просто иду к своей цели.

– Где же Мелоди? – опять нетерпеливо перевела тему разговора Алесса, – не так давно унаследовала титул лорда, а уже опаздывает!

– Смешно, Алесса, – усмехнулся Уолли Эсмальт, – не припомню и дня, чтобы вы с Карлом не опаздывали.

– Как ты смеешь, – беспечно заулыбалась госпожа Алесса.

Они поглядели друг на друга с пониманием, как старые добрые друзья, которые уже слишком давно знают пороки обоих, чтобы проявлять какое-либо раздражение.

– Ах, эта Мелоди, ветреная девчонка! – проворчала Клаудия, – я была против, но ее выбрали все члены их огромного клана, что, на мой взгляд, странно и подозрительно.

– Говорят, это Энджел всем пригрозил, – выдал предположение Валет Астраль, – он же чокнутый.

– Мда, – протянул Уолли, – и что у них там только творится. Иногда переизбыток наследников тоже не играет на руку.

– Всего должно быть в меру, – подметил Дезмонд.

– Ну а вы, господин Кель, – сверкнула недобрым взглядом орлиных глаз Клаудия, – что вы молчите? Вам должно быть известно, куда мог деться Холодный принц?

Все взоры присутствующих обратились в дальний угол, где на кресле восседал сам Плут Кель. Меня затошнило, а по спине пробежал холодок – признаться поначалу я его не заметил.

Он наслаждался тем, что ему уделили внимание, и с присущей театральностью, закинув ногу на колено, произнес:

– Конечно, мне это известно, дорогая Клаудия Генриховна, – сладко протянул он, а затем гробовым голосом добавил, – он сдох. Благодаря своей ненаглядной женушке. А я говорил ему, что женитьба – очень плохая идея.

Госпожа Пай побледнела, остальные притихли. В комнате повисла зловещая тишина – каждый прекрасно понимал, что Плут Кель скорее всего прав. Первой тишину решилась нарушить госпожа Алесса:

– Не может этого быть! Она физически не могла этого сделать – на нее в этот момент Глен Монтеро напал!

– Да? Много ты понимаешь, – с издевкой в тоне уверенно заговорил Эмиль, – ты хоть знаешь на что способны ведьмы? Я вот знаю.

В этот миг я вспомнил, что являюсь ни единственным наблюдателем, и что мои кузины подслушивают рядом. Взгляд мой невольно упал на Рири – она глядела на Плута Келя с какой-то брезгливостью и опустошением. Ах, да, пока я провалился в эту сладкую кому, я и позабыл, что там, наяву, Рири поведала мне, кто ее отец.

И от этой мысли мне до сих пор тошно.

– Ну что, я опоздала, прошу прощения, дорогие, – влетела Мелоди Донникова, прямо на ходу выхватив бокал с вином у Дезмонда (он лишь пожал плечами с таким видом, словно давно привык к подобным выходкам) и осушила его, – ну что, о чем болтаем?

За ней сгорбившись, семенил Элджен Донников.

– Ты зачем малого притащила? – осведомился Дезмонд.

– Ой, – сощурилась Мелоди, – он мой карманный племянник. Я узнала, что сейчас это модно, Дезмонд, все так делают.

– Кто так делает? – устало поморщился господин Беднам старший.

– Ты, – коротко ответила она. Уолли с Алессой засмеялись.

– Я Дориана за собой не таскаю, – возразил Дезмонд, пытаясь сохранять спокойствие, – не всегда.

– Ах, да, – с сарказмом протянула Мелоди невероятно беспечно.

Она уселась на диван возле стены, Энджел безмолвно опустился рядом. Я совсем не представлял его таким, он в действительности производил впечатление чокнутого – он то и дело бросал пытливые взгляды на Мелоди, словно остальных людей в этом мире для него не существовало. Это было помешательством или одержимостью, но в любом случае выглядело крайне нездорово.

– Как тебе не стыдно! – нарушила идиллию госпожа Пай, словно выжидая момента, чтобы поплеваться ядом, – ты, Мелоди, лишь недавно стала главой клана, а уже так легкомысленно относишься к своим обязанностям!

Гнев, что так старательно сдерживала госпожа Пай, мукой отразился на ее лице. Уолли с Хитклиффом засмеялись, впервые выражая единодушие. Дезмонд едва подавил улыбку, Валет усмехнулся.– Ну что опять началось? – закатила глаза Мелоди, – дайте угадаю, вы говорили о том, как вам отыскать Холодного принца, Дезмонд вам возражал, вы обсуждали Редьярда, а Плут Кель выпендривался. Хитклифф и Уолли собачились, Эдвард старался их успокоить, Брент молчал. А голос разума Алессу никто не слышал! Что, Клаудия Генриховна, я не права?

– Обожаю эту девчонку, – произнес, словно сам себе Эмиль Кельский.

– Наконец-то хоть кто-то оценил мои жалкие попытки быть голосом разума в этой компании! – деловито проговорила Алесса.

Пока все предавались веселью от колкой выходки госпожи Донниковой, Энджел, уличив момент, прошептал ей:

– Спасибо, что взяла меня с собой, – он заглянул ей в глаза со всей преданностью. До чертиков пугающей преданностью.

– Ну да, – натужно улыбнулась она в ответ, и это равнодушие невольно кольнуло меня, ведь оно никак не вязалась с ее слезами и истерикой, когда она требовала скорейшего расследования от Натаниэля Романова.

Все смеялись, атмосфера разрядилась, но лишь одному из присутствующих было не до смеха – и этот человек стоял ото всех отвернувшись, обращенным задумчивым и печальным лицом к окну. Его что-то сильно тревожило. Он был уже стар и вероятно болел. Может душа его была неспокойна за сына.

Все спешно засобирались по домам, так и не придя к никакому соглашению. Однако это не особо их расстроило, а даже вполне устраивало – в конце концов, они привыкли собираться лишь для того, чтобы не прийти ни к какому решению.

Быстрее всех засобирался Брент Русаков, отец Фелеса, что за вечер не проронил ни слова. Он так спешил, словно сбегал с принудительных работ.

– А ты что думаешь об этом, Брент? – спросил его Хитклифф.

– Мне все равно и я не хочу находиться здесь, – ответил Брент сдержанно и поспешил к выходу.

О, богини, как я его понимаю!

– Ну, что, Эдвард, – подошел к господину Романову старшему Плут Кель с весьма развязанным видом. Он положил ему руку на плечо, – как там Романов младший? Надеюсь, ты ему передал дела и наказал, что делать?

Было видно, как ему отвратителен Кельский, но он ничего не мог с этим поделать, и ему оставалось лишь терпеть, стиснув зубы.– Да, все в порядке, об этом не стоит беспокоиться, – сдержанно ответил господин Эдвард.

– Смотри, он у тебя дерзкий малый, – угрожающе сверкнул глазами Плут Кель, – ну бывай! До следующей расплаты!

Господин Романов старший проводил его тяжелым взглядом.

Все уже почти вышли в холл, как услышали звук подъезжающей кареты и веселое шумное гоготанье молодых парней. Лишь заслышав гомон, Эдвард Романов похолодел, вероятно, подозревая, кому он мог принадлежать.

Через секунду в поместье ворвался будущий Совет пригорода – Натаниэль Романов, Иэн Иваницкий, Даниэль и Габриэль Беднам, Фелес и Фабиан Русаковы. Они знатно приложились к горячительным напиткам и оттого были навеселе. Юноши резво пробежались по парадной лестнице, минуя коридор.

– Берти Пай! – истошно завопил Натаниэль на весь дом, что аж тишина вздрогнула в безмолвной ночи.

– Что это за произвол?! – вышла им навстречу Клаудия Генриховна, рассерженная не на шутку. Все остальные собравшиеся также появились в дверях.

– Ой! – засмеялся Нат, – а мы думали, госпожа Пай, вас нет дома!

– Вы же на Совете! – выдал Даниэль.

– Совет проходил здесь! А вам, что нужен был мой внук?! – рассвирепела госпожа Пай, – вы собрались совращать его своими пьянками?!

– Фелес! – нахмурился Иэн, – ты же сказал, что собрание будет в вашем поместье!

– Ошибочка вышла! – виновато хихикнул Фелес.

– Ради богов, Эдвард, сделай что-нибудь! – взмолилась Клаудия.

– Да ладно тебе, старушка, – фамильярно положил руку на плечо госпоже Пай Эмиль Кельский, – дело молодое, со временем пройдет, правда Эдвард?

Он стрельнул глазами в сторону господина Романова старшего, нарочно выделив последние слова. Он явно намекал на что-то.

– Да, верно, – растерянно пробормотал господин Эдвард, – Натаниэль, поехали домой, ты пьян, сынок. Завтра тебе уже не будет так весело.

– Иэн! Что это за видок? – грозно, все в той же дерзкой манере осведомился Хитклифф Иваницкий, – ты что же, хочешь, чтобы мать опять плакала от того, что я тебя плохо воспитал?! – он схватил сына за ухо и повел на улицу.

– Ай, отец, больно! – заворчал Иэн.

– Так и быть, я не стану ей рассказывать про твои сегодняшние похождения, но ты будешь мне должен! – шутливо произнес Хитклифф.

Фелес стыдливо подбежал к отцу, Фабиан последовал примеру брата.

– А я думал, вы у нас дома расположились, – промямлил он виновато, но Брент и не собирался его ругать.

– Не дай боги, сынок, – поежился Брент, – что ты и Фабиана сюда притащил? Он же еще совсем ребенок!

– Мне без него скучно, – пожаловался Фелес, таща за собой несчастного Фабиана, который еле-еле держался на ногах.

Дезмонд же проигнорировал своих племянников, и Даниэль этому нисколько не был удивлен, а Габриэля вполне устраивал данный расклад событий.

– Пошли отсюда, – шепнула Мэри, – нужно выбираться.

Мы прокрались в обратном направлении, поспешив оставить лордов и Совет. Кузинам хотелось поскорее покинуть поместье, однако дойдя до той самой комнаты, где мы оставили Берти, оттуда вдруг послышались взволнованные голоса.

Флора и Полли Пай.

– Они ужасные вампиры! – решительно говорила Флора Пай, – они пьют нашу кровь и манипулируют нами! Их нужно остерегаться – они опасны!

– Да! – поддакнула Полли, – это страшно! Что будет с нами, если Филиппа тебя съест?

– Но… – робко возразил Берти, – Филлипа не вампир… лишь ее матушка…

– Забудь! Она станет вампиром! Это всем ясно! – отрезала Флора, – ты должен слушаться бабушку и помнить – маму с папой убили вампиры!

– Да! – поддакнула Полли, – как ты можешь так тепло отзываться о Филиппе, если ей подобные виноваты в том, что у нас нет родителей!

– Но я слышал, что это еще не доказанное предположение… – пробормотал Берти.

– У них клыки! – взвилась Флора.

– Они обладают гипнозом! – воскликнула Полли.

– Силой!

– Быстротой!

– Они опасны! – хором заголосили сестры.

Кузины так и застыли на пороге в изумлении.

– Вот нахалки! – проворчала недовольная Франческа, скрестив руки на груди, – мы не собираемся становиться вампиршами! Что за вздор! Одно дело, когда нас называют ведьмами, но вот это уже чересчур!

Филиппа оцепенела, покрывшись пунцовой краской, и неотрывно глядела на Берти.

– «Тепло отзывается о Филиппе»… – пробормотала она еще более растеряно, чем Берти.

Внезапно взгляд господина Пай задержался на Филиппе, словно он заметил ее.

– Филиппа? – изумленно проговорил он, подскакивая с дивана, – госпожа Альдофин?

Флора и Полли обернулись и в ужасе уставились на кузин, тоже заметив их. Кузины в свою очередь ошарашено уставились на Берти с сестрами.

– Ты видишь нас? – лишь успела спросить Филиппа.

– Бежим! – скомандовала, не медля Мэри, и все разом помчались по коридору, а я за ними.

– Боги, как он нас расколдовал! – закричала Франческа, – вечно от этого Берти Пай одни неприятности!

– Не трать силы на болтовню! Рири, чары? – быстро крикнула Мэри.

– Не могу! Не пойму, что случилось! – в отчаянии закричала Рири в ответ. Она была настолько поражена, что находилась в ужасе, на грани отчаяния и истерики.

– Что-то тут нечисто! – заключила Роберта.

– Скорее! – подгоняла их Мэри, – теперь у нас будут неприятности, раз нас заметили Флора с Полли! Они вмиг обо всем доложат бабушке!

Они завернули за угол в большой холл, окна которого выходили на озеро, что раскинулось на заднем дворе дома, и к своему ужасу наткнулись прямиком на лордов и Совет пригорода во главе с Клаудией Генриховной.

– Что это такое?! – лишь смогла вымолвить Клаудия.

Все замерли, не ведая что друг другу сказать. Натаниэль уставился на Роберту, а Франческа показательно схватила сестру за руку и скорчила господину Романову младшему рожицу. Следом в холл вбежали Берти, Флора и Полли.

– Берти, что тут ради всех святых происходит? – грозно осведомилась госпожа Пай тоном не терпящих неповиновений.

– Не знаю, бабушка, – растеряно проговорил господин Пай.

– Они вошли в наш дом! Вампиры в доме! – испуганно заверещала Полли.

Франческа громко цокнула языком, не в силах сдерживать своего раздражения.

– Вам приветик от нашей матушки! – дерзко крикнула она, – пока, неудачники!

Эти слова стали командой для всех кузин, и они побежали прямо к огромному окну, а меня против воли потянуло вслед за ними. Франческа распахнула окно и звонко свистнула, призывая помело. Метла пулей подлетела к поместью, и Франческа ухватив с собой Филиппу, оседлала помело. Филиппа, вцепившись в сестру, бросила грустный прощальный взгляд на Берти, а он глядел на нее таким же, полным боли, взглядом. Я был уверен, что он ни за что не хотел подставлять ее, и обнаружил присутствие сестриц Альдофин в доме против собственной воли.

Почему?

Мэри, взявшись за руки с Робертой, спрыгнула с подоконника в непроглядную тьму и духи, подхватив их, понесли по ветру, увлекая за собой. Натаниэль глядел на них во все глаза, не смея пошевелиться.

Скарлетт уцепилась за своего вороненка, который мигом прилетел, едва его позвали. Он заметно прибавил в размерах, поэтому с легкостью полетел, скрываясь с места преступления.

А Рири, задержав взгляд на Плуте Келе, который в свою очередь тоже задержал на ней взгляд, обратилась тенью и исчезла. Не успел я прийти в себя от потрясения, как тени заволокли всю комнату и я стал падать в пустоту. Я летел сквозь воспоминания, возвращаясь к реальности.

Я не успел ничего сообразить, в голове крутилась та невероятная магия, которой, оказывается, обладали мои кузины еще в совсем юном возрасте. А Рири! Она умела управлять тенями – это невероятно сложная черная магия, которой владели далеко не все воровки!

Наконец, я открыл глаза – рядом с моей постелью сидела тетушка. Она выглядела крайне уставшей. За окном хлестал дождь, а мрачные тучи угрюмо заглядывали в комнату.

«Я дома, – пронеслось в моей голове».

Глава VI «Зачем нужна помолвка, если она не длится вечность?».

1.

– Кому ты только позволил себя так глупо подстрелить? – вмиг трогательно тревожный взгляд тетушки сменился грозным и упрекающим.

– Вашему мужу, – прохрипел я, силясь не теряться и быть под стать госпоже Альдофин.

– Которому? – без намека на шутку спросила Филиция.

– Очень смешно, – нахмурился я, не без упрека.

– Вот выпей отвар, его для тебя Скарлетт приготовила.

– Надеюсь там не яд, – съязвил я.

– Ну, это с какой стороны посмотреть, – ухмыльнулась тетушка, от чего я чуть было не подавился.

– Сколько я так провалялся? – спросил я спустя некоторое время, как только более-менее пришел в себя. Путы коварного сна вцепились в меня мертвой хваткой и не жалели отпускать.

– Почти неделю, – ответила Филиция, прикладывая к моему ледяному лбу смоченное в травах полотенце, – я уж хотела звать священника.

Я молча усмехнулся, решив гордо проигнорировать очередную вставленную шпильку.

– Погода все эти дни стоит мерзопакостная, дождь так и хлещет, – сказала Филиция загробным голосом, – как бы воды не вышли за свои пределы из океана, – она тут же повеселев, добавила, – но нам-то что? Мы на холме, а вот чудакам из пригорода может не поздоровится.

– Вы, как и прежде, так добры, тетушка, – язвительно улыбнулся я.

Госпожа Альдофин вышла, оставив меня подремать и набраться сил после пережитой агонии. Я с немалым облегчением выдохнул, припоминая, как Редьярд гнался за мной, намеренно пытаясь меня убить. Я смутно припомнил прием в поместье Русаковых, который мы посетили и…

О, богини! Страх ледяной волной обдал меня с ног до головы – кончики пальцев обожгло, мурашки суетно пробежались по моей коже. Я вспомнил отца, Плута Келя, Рири и мой страшный и пугающе правдоподобный сон.

Мама… матушка…

Горячие, обжигающие слезы заструились по моему лицу против моей воли, сердце силилось выбиться из груди, горло сжимали невидимые тиски.

В тот момент я все понял, и мне стало страшно, как не было никогда. Стены этого дома вмиг показались мне самой надежной крепостью, в недрах которой я хотел бы укрыться, спрятать свою измученную душу. Все чем я жил, был лишь сладкий и пленительный обман. А я смело шел на поводу, покорно смиряясь со своей клеткой.

Я не хочу покидать этот дом.

Я не хочу уходить.

Нет.

Вот бы найти выход… чтобы остаться…

В комнату робко постучали, резко выдернув меня из пучины пылающих и удушающих мыслей. Я поспешно смахнул слезы с лица и хриплым голосом произнес:

– Войдите.

Из-за дверей робко показалась белобрысая голова. Это был Руслан, лицо его бледнее обычного выражало тревогу, в руках он держал одного из тех уродливых зайцев, которых ему сшила Мэри, а также деревянный меч, что подарил ему Глен.

– Проходи, дружок, – ласково позвал я его.

Мальчик, немного осмелев, подошел ко мне все еще не решаясь заговорить.

– Вам уже лучше, дядя? – все же собрался с духом он.

– Да, благодарю, что навестил меня, – похлопал я его по руке.

– Я принес вам своего зайца, – он положил горячо любимую игрушку мне на постель, – его зовут Каштан.

– Да, я помню, – улыбнулся я. Забудешь такое, – но, Руслан, Каштан тебе так дорог. Неужели ты решишься с ним расстаться?

– Да, – стесняясь, кивнул мальчик, – вам он сейчас нужнее. Признаться, – зашептал Руслан, словно ведал мне о своем самом потаенном страхе, – я очень испугался, что вы больше не проснетесь и отправитесь туда, где теперь живет мой папа – на небеса.