Дом злых ведьм с холма. Том II

Дверь в мою ванную неожиданно распахнулась, разгоняя мои мрачные мысли прочь. На пороге моей комнаты стояла Рири, облаченная в легкую сорочку белоснежного цвета, на плечи ее был небрежно наброшен длинный халат, что волочился по полу, словно шлейф императрицы. Я поймал ее взгляд – взволнованный и трепетный с лихорадочным блеском, прямо, как вчера, когда она разговаривала со мной, думая, что я Черный демон. Или она знала, что это был я?

Я безнадежно запутался в собственной игре.

Я не произнес ни слова (слова были излишни) – вид у меня был утомленный и сосредоточенный, отчасти от того, что я был брошен в эпицентр хитросплетенных интриг, но больше от непроходимой внутренней борьбы, что утомляла меня серьезнее любого недуга.

Рири глубоко и судорожно вздохнув, сбросила с плеч халат и одной ступней ступила в мою ванну, опускаясь прямо в воду. Сорочка ее намокла, прилипая к коже и обнажая отчасти ее грудь. Это у нее начинало входить в привычку – так дразнить меня. И ничего удивительного – в прошлый раз такая же провокация увенчалась успехом.

– Я помолвлена с Черным демоном, – сказала она с волнующим придыханием. Грудь ее вздымалась, щеки порозовели от пара.

– Если ты не заметила, я голый, – произнес я спокойно, подперев голову рукой, которой я облокотился на край ванны.

– А ты что же, стесняешься, милый Милоша? – игриво провела она пальчиком по моей обнаженной груди, – иль негоже принимать ванну с чужой невестой?

Ее глаза загорелись каким-то хитрым огнем, она явно намекала на что-то.

Ну, хорошо. Я все понял.

И даже не содрогнулся от ужаса этого понимания.

– Я тоже помолвлен, если ты не забыла, – решил я отплатить ей той же монетой, – так что принимать ванну с чужим женихом также нравственностью не блещет.

Кожа Рири блестела, волосы были спутаны, глаза горели, она так тяжело дышала, что это туманило мой разум и дурманило рассудок. Я готов был наброситься в любую минуту и никакие опасения насчет гнева Филиции не остановили бы меня, но я знал, что она того только и добивается и это заставляло меня медлить.

– Твои слова смешат меня, – Рири приблизилась к моим губам, прижавшись всем телом к моему телу – я мог чувствовать ее учащенное сердцебиение, – так глупо, все это такая глупая игра.

– Отчего же она глупая? Разве я не коварен? – глядел я на ее губы, не теряя ледяного самообладания.

Рири покачала головой и страстно зашептала:

– Глупая она оттого, что ты уже давно проиграл, а ведешь себя так, будто выигрыш ждет тебя впереди.

Эта фраза напрягла меня, я немного нахмурился, поглядев в черные глаза Рири, которые прищуривались от удовольствия, что она владела ситуацией, а я терял свою власть, которая заключалась в моем спокойствии и уверенности.

– А твоя матушка? Разве она не будет против твоего замужества с Черным демоном? – я взял ее за подбородок, заглянув в бесстыжее лицо.

– Нет, она уже очень давно одобрила мое рвение, разве ты не знал, глупенький? – засмеялась Рири так коварно и звонко, что это до ужаса пленило мое сердце. – Филиция все знает, она знает, знает.

Она все шептала последние слова, как мантру, дыхание ее потяжелело, голос маняще нашептывал.

– Давно ей известно?

– С самого начала, – она обвила мою шею, словно ядовитый плющ, и я слишком погруженный в собственные мысли, даже не сопротивлялся. – Но не думай об этом сейчас, ведь впереди нас ждет истинное безумие. Я и ты, наконец, устроим что-то интересное на сцене проклятого дворца мерзкого старикашки Редьярда. Да и еще в такой для него день! Ах, как я счастлива, только лишь представляя это!

Рири со всей страстью поцеловала меня, я прижал ее к себе, вода разлеталась брызгами по полу, попадая на столик и портьеры. Затем также резко она отпрянула от меня, вылезла из ванны и, оставляя мокрые следы, выбежала из комнаты, накидывая на плечи халат.

Да начнется безумие? Он давно началось, и заканчиваться не собиралось.

Кузины нарядились для аукциона шикарно. Роберта надела свое лучшее платье, которое подчеркивало ее статус и положение, Филлиппа выбрала темные насыщенные цвета, а Франческа нарядилась празднично и ярко, не позабыв увенчать голову диадемой. Рири, игнорируя упреки Роберты, облачилась в довольно-таки откровенное платье с глубоким декольте. Я оделся, как и подобает конферансье – в блестящий фиолетовый костюм с забавным цилиндром и тростью.

Мы ехали в одном экипаже, не позабыв также надеть наши маски. Ночь давно опустилась на город, луна выглядывала из-за дымчатых облаков, в любопытстве подглядывая за теми, кто сегодняшнему сну предпочел безумства и веселье. Не успели мы оглянуться, как карета оказалась прямо у входа, мы поспешили к дверям. Вампирская элита по прежнему не изменяла себе в роскоши празднества, однако сегодня все себя вели более сдержанно, видимо как подобало случаю.

Мы вошли в душную залу и разделились. Ничего тут не изменилось, за исключением сцены – сегодня она пустовала, в волнении ожидая начало аукциона. Роберта проследовала в ложу для высоко-значимых персон, что находилась возле сцены. Пока что нас никто не заметил, мы с Рири нырнули за кулисы с одной стороны, а Франческа с Филиппой ловко миновав охрану, с другой.

Двойняшки чувствовали себя уверенно и спокойно, Франческу вообще весьма забавляло данное мероприятие. Обе девушки достигли гримерной комнаты и, предварительно постучав, проскользнули внутрь. Им было достаточно пары секунд, чтобы справиться с нечастным конферансье аукциона, которому не посчастливилось встать на пути клана Альдофин. Двери отворились, и девушки с вампирской быстротой промелькнули мимо нас вместе с пареньком, что был без сознания, решив спрятать его где-нибудь от посторонних глаз. Мы с Рири тут же заняли пустую комнату.

Покончив с беднягой-конферансье, кузины присоединились к Роберте. Сам же хозяин данного торжества, Редьярд Больфис, расположился на балконе, чтобы ему все было хорошо видно и слышно. Он не собирался участвовать в аукционе, ему хотелось понаблюдать за цирком со стороны. Таким образом, он разгонит свою скуку, да и еще узнает кое-что интересное о своих подданных, которые благодаря выбору нечисти на аукционе приоткроют предпочтения и тайны своей души. С ним же сидела Лола Монтеро, покуривая сигарету, что тлела в ее мундштуке. Взгляд ее был по-прежнему скучающий и утомленный.

Мельком здесь можно было заметить и господ столь нам известных – членов Совета пригорода. Они находились в разных частях залы, толи намеренно не приближаясь друг к другу, толи и, правда, не ведая, что все здесь собрались.

Ах, они развратники – так и шатаются по вампирским пьянкам! Ну что ж, господин Романов, я был бы искренне рад, застав вас на месте преступления ваша невеста! Вы бы уже не чувствовали себя столь неуязвимым и самоуверенным.

Не успели мои кузины выдохнуть, к ним с вампирской скоростью и быстротой подоспел сам Редьярд Больфис.

– Дорогие! Вы все же пришли. А где же ваш драгоценный братец? – с лету осведомился он, в привычной торопливой манере.

– Он отошел к бару, – без какой-либо тени соврала Роберта. Ложь так искусно и легко слетала с ее уст.

– Хм, выходит вы все же решились посетить, наконец, аукцион, дабы прикупить для себя в прислугу нечисть? Редьярд скорчил ребячливую гримасу, словно невоспитанный подросток, – разумно, я давно говорил Филиции избавиться от этой рухляди Алессандры и обзавестись приличной прислугой, соответствующей статусу нашей семьи!

Все сестрицы, как одна, поглядели на своего нерадивого родителя с толикой неловкости и осуждения. Они терялись и не понимали, как им себя с ним стоит вести.

– Вам повезло, господин Больфис, что Алессандра вас не слышит, – сквозь натянутую улыбку протянула Роберта.

– А то бы проделала в вас дыру из своего ружья, папенька, – ехидно съязвила Франческа, – какая жалость.

– Ах, детка, Роберта, ты все-таки решила отдать свое сердце этому недостойному нашего рода человечишке – Романову! – проигнорировал замечания Франчески, Редьярд, – я разочарован, но, раз так вышло, мои прискорбные поздравления, – он тут же раскланялся. – А что касается тебя, Франческа, – я подыскал и тебе пару! Смотри и выбирай жениха – на следующей неделе я буду у вас с визитом и когда поеду обратно в столицу, надеюсь к тому времени ты будешь помолвлена.

– Ааа… женихи из-под палки, – театрально протянула Франческа, – нам оно не надо, не благодарим – будьте свободны.

– Можешь сколько угодно кривляться, – сквозь натянутую улыбку посыпал угрозами Редьярд, – но как миленькая пойдешь под венец с тем, с кем я скажу. Раз с Робертой не вышло, то вам с Филиппой придется подчиниться воле отца.

– Ага, да, – проговорила Франческа, четко проговаривая каждую букву, с невероятной злобой, словно вдавливая их в отца.

– Ну, мне тут с вами некогда, рад был повидаться – наслаждайтесь моим скромным вечером, – бросил небрежно Больфис, даже не стараясь показать хотя бы малейшую заинтересованность в собственных дочерях.

Он растворился в воздухе также быстро, как и появился.

– Посмотрим, кто кого возьмет измором, – зловеще и угрожающе прошептала Франческа, – плохо же ты нас знаешь.

Девушки, усмехнувшись, переглянулись друг с другом, и в их глазах читалось понимание.

Тем временем я выглянул из-за кулис, чтобы убедиться, что все мои драгоценные сообщницы заняли свои места и что можно начинать. Я пристально посмотрел в зеркало – что скрывает моя душа? Иногда я и сам теряюсь в догадках. Но одно я знаю точно – что нет зла коварнее.

Нечисть, упрятанная в клетки и закованная в кандалы, томилась от страха и ужаса под гнетом надсмотрщиков. Их держали здесь, как измученных животных, как самых чудовищных преступников, что погибали в тюрьме Лунсанна. Я выразил сожаления в глубине души этим беднягам, все не должно было обернуться таким образом. Увидев воочию безумства, которые происходили в стенах элитных обществ, я ужаснулся и весь мир перевернулся для меня.

Я решил поскорее пройти мимо, чтоб не ловить на себе безумные и жалостливые взгляды, полные отчаяния. И вот передо мной кулисы. Я рожден был для всеобщего внимания, всемирной любви и славы. Может, когда-нибудь мне это удастся воплотить и в моей писательской карьере.

Заиграла музыка, мне подали знак, что пора выходить, и я вырвался из-за тяжелых и пыльных кулис, позволяя публике лицезреть меня и наслаждаться моим обществом весь вечер, который должен был стать интригующим.

– Дорогие леди и джентльмены! Я безумно счастлив видеть вас на нашем аукционе в честь возведения такой потрясающей, невероятной, мощной Великой Вампирской Империи, – залился я словно соловей, порхая по сцене.

Я сразу захватил внимание зала – на моих последних словах толпа одобрительно загудела. Под огнями и лампами было так приятно приковывать взгляды окружающих – мое самолюбие купалось в лучах обожания.

– А ну-ка, что-то вас совсем плохо слышно! – игриво поддразнил их я, чтобы они еще громче поликовали в мою честь.

Прошу прощения, в честь новообразованной империи, конечно.

Зал ревел, а я продолжал блистательно исполнять отведенную мне роль.

– А теперь покажите, как вы любите нашего всеми уважаемого господина Больфис, благодаря которому вампирам более не нужно скрываться в тени и отныне все будет по-новому!

Редьярд поднялся, вампирская элита, не жалея горла кричала ему, махала руками, дамы посылали воздушные поцелуи, джентльмены отвешивали поклоны. Господин Больфис силился выглядеть до боли скромным и смущенным всеобщим вниманием, но у него это плохо выходило. Все прекрасно знали, как главе вампиров льстит всеобщий интерес и комплименты.

Пока что все отвлеклись на самую важную персону вечера, я глазами выискал в толпе Валета Астраль, который сам того не ведая, решил подойти поближе к сцене, что собственно и сделал. Он поравнялся с Робертой, как я того и хотел, и все благодаря ведьминским уловкам моих сестричек.

Редьярд Больфис все не желал усесться обратно на свое место, чем невероятно позабавил меня. Может этот старик и впрямь был прав? В кое-чем мы ведь похожи.

Это все не ускользнуло и еще от одного гостя, которого я раньше видел лишь на портретах. Среди прочих приложившись спиной к стене с бокалом вина (или вовсе не вина?) возвышался Глен Монтеро в яркой маске кровавого оттенка. На губах его играла улыбка – он как бы наблюдал за всем буйством и помешательством со стороны, словно вся эта суета его совершенно не касалась. Будто он был выше всего этого. Его глаза карего цвета горели озорством, каштановые волосы непослушно торчали. Он играл с вином, гоняя его по стенкам бокала и с легкой, почти невесомой, усмешкой косился в сторону виновника торжества.

Так вот какой выходит мужчина мечты Филиции Альдофин – первый вампир, Глен Монтеро. Что он интересно тут делает – у них же с Редьярдом вроде как война, хоть и холодная? Хотя в этом месте я слишком часто задаюсь этим вопросом.

– Вам видно не терпится начать аукцион? – продолжил я, как только господин Больфис вспомнил, что это не его коронация и соизволил сесть. – Моя прелестная помощница сейчас поспособствует нам в этом!

И тут все внимание приковала к себе Рири, облаченная сегодня в чересчур соблазнительное платье и, усилив свое появление чарами, она произвела настоящий фурор. Мужчины так и замерли поначалу, ошеломленные подобной энергией и красотой. Что тут скажешь ведьма-воровка, будущая демоница – одного лишь взгляда достаточно, чтобы сойти с ума. Зал горячо поприветствовал ее, даже многим женщинам она пришлась по вкусу.

Рири вынесла стеклянную круглую вазу с лотами и, поставив ее на столик, грациозно встала рядом.

– Да, да, знаю, как вам она пришлась по нраву, но я ее в обиду не дам, так и знайте, – шутливо болтал я, – итак, дорогая, не могла бы ты своими прелестными пальчиками вытащить первый лот?

– Для вас что угодно, господин конферансье, – игриво пролепетала чертовка, запуская свою ручку в вазу.

– Ах, ты шалунья, чаровница! – порицал я ее, смеясь.

– Лот номер двести двадцать, – с наслаждением произнес я, – выводите!

Публика взорвалась и заревела, истошно горланя наперебой. Кто-то вопил во все горло, что ставит все, кто-то выкрикивал отдельные цифры.

– Господа, господа, – миролюбиво силился успокоить их я, – я еще не озвучил начальную цену, куда мы торопимся?

– Хочу вампира! – крикнула из толпы какая-то дама.

– Что, так не терпится, леди? – ухмыльнулся я, ничуть ее при этом не смутив.

На сцену вывели молодого демона – глаза его впали, кожа посерела от изнурительного голода. Он испуганно оглядел зал, словно все еще не до конца понимая, куда его привели.

Мое сердце невольно сжалось, но я отогнал столь навязчивые и тяжелые мысли прочь, и, продолжил, стиснув зубы:

– Ммм, недурно! Совсем еще юный демон, необращенный, рожденный от демоницы! Весьма ценный экземпляр и весьма хороший вклад в будущее своей семьи – всего пара сотен лет и он будет непобедим! Стартовая цена пятьсот монет!

– Даю тысячу монет, – тут же с невозмутимым и независимым видом подняла табличку Роберта.

Ее голос тут же порезал слух Натаниэля, стоявшего неподалеку. Возможно до этого, господин полицейский отказывался верить в мои пьяные россказни, будто сама Роберта поехала на вампирский маскарад, но теперь самолично услышав ее предательски знакомый голос, он оторопел. А на смену поражению тут же пришел гнев.

Тем временем Валет, находившийся рядом с кузиной, клюнул на нашу приманку – азарт закипел в его крови, он кинул на Роберту пристальный взгляд и решительно произнес:

– Поднимаю до двух тысяч.

– Три тысячи, – надменно проговорила Роберта, даже не взглянув на Валета, который в свою очередь продолжал на нее пристально смотреть.

– Пять, – отрезал он.

– Десять, – продолжала игнорировать соперника Роберта.

– Пятнадцать!

– Двадцать.

– Продано даме в прекрасном серебристом платье за двадцать тысяч! – взорвался я, шибко переживая, как бы от моих денег к концу аукциона хотя бы что-то осталось.

Перепуганного до смерти демона увели, а Валет отвернулся от соперницы в неописуемом гневе, чертыхаясь, он силился не расходиться и обуздать свой нрав, однако эмоции явно брали над ним верх, которые при поражении, особенно глупом, доходят до пика.

– Следующий лот, сладкая, – обратился я к своей прелестной помощнице.

– Шестьдесят семь, – объявила Рири, кокетливо улыбаясь.

– Это весьма интересный лот – братья-близнецы вампиры, очень опасны и элегантны!

На сцену вышли два высоких и ладных парня, выглядели они уже не так плачевно, как их собрат по несчастью – демон.

– Начальная цена тысяча монет! – известил я, чрезвычайно наслаждаясь своим скромным пребыванием на сцене.

– Двадцать! – тут же взревел Валет.

– Двадцать чего, господин? – издевательски уточнил я.

– Двадцать тысяч, конечно же, олух! – разозлился он пуще прежнего и пришел в такое волнение, что оно тут же обнажило все его слабости.

– Фи, как невежливо, – усмехнулся я равнодушно, отходя подальше от грубияна, – будут еще предложения?

Валет в нетерпении уставился на Роберту, видимо ожидая, что она подхватит игру, но девушка лишь одарила его взглядом из смеси жалости и снисхождения. Господин Астраль в ужасе сделал шаг назад – такого удара исподтишка он никак не ожидал, ведь это было еще хуже, чем проиграть.

– Да, вы заломили цену, боюсь вам, господин невежа, здесь нет равных! – сказал я с насмешкой, подливая еще больше масла в огонь. – И близнецы-вампиры уходят господину в элегантном костюме под номером тринадцать!

– И следующий лот, принцесса моя…

Я с ужасом заметил, что Натаниэль пробирается сквозь толпу приближаясь к Роберте. Как же он не вовремя! Никак я не ожидал, что он осмелиться обличить собственное присутствие перед невестой, да и еще в самый разгар аукциона!

– Что ты тут делаешь, дорогая? – зашептал он Роберте на ухо, едва подавляя гнев.

– Ты не видишь, дорогой, я на аукционе, – невозмутимо ответила Роберта, – приобретаю кое-что нам в хозяйство.

– Да, неужели? – приподнял брови Натаниэль, – почему я узнаю о твоем отъезде из пригорода только сейчас?

– Может, потому что сами находитесь в отъезде? – игриво уличила его девушка, – что-то не припомню, чтобы вы мне сообщали о своих сборах в столицу, да и еще о посещении аукциона, который организовал мой папенька, что вас ненавидит.

Романов поджал губы, не зная, что этакого ответить в свое шаткое оправдание.

– Я мужчина и подобные поездки для меня пустяк, – заговорил он слишком яростно, – но ты женщина…

– И что же из этого? – перебила его кузина, – я обязана сообщать тебе о малейшем передвижении, а ты выходит, не обязан?

– Я не это имел ввиду, – окончательно себя потопил Натаниэль, – ты моя и я в праве требовать…

– Пока что не ваша, и вряд ли стану ей, если вы продолжите себя так нагло и дерзко вести, господин Натаниэль, – Роберта неожиданно пылко впилась ему в губы и быстро отпрянув, произнесла, – у меня тут дело семейной важности, и я не могу подвести свой клан. Подобная преданность собственному долгу должна радовать тебя. А пока что, пожалуйста, прошу, дорогой, не мешай.

Романов так и застыл, застигнутый врасплох жарким поцелуем. Ему раньше казалось, что Роберта в принципе не способна на подобную страсть. Так, обремененный чувствами и мыслями, он подчинился просьбе невесты и проследовал к бару.

Я восхитился и одновременно ужаснулся умением Роберты манипулировать мужчинами. Но она же дочь Филиции Альдофин, так что меня это нисколько не удивило. Облегченно вздохнув, что опасность нейтрализована, мы продолжали играть с Валетом, на пару с Робертой попеременно унижая его честь и достоинство, обманывая его ожидания. Роберта просчитывала его, как мальчишку, и чем дальше шла игра, тем уязвимее он становился.

Все было кончено.

Филиппа, Франческа и Рири ловко колдовали, доводя взволнованную публику до градуса безумия. Я купался во всеобщем внимании и обожании, гости находили меня таким забавным и дурашливым. Один раз я даже умудрился прокатиться на их руках, будто какая-то звезда. Они чествовали меня с таким восторгом, что я позволил себе позабыть, что это всего лишь действие чар.

Когда отыграл последний лот в виде демона-кошки, Роберта приснимая маску повернулась к обескураженному Валету и, показав ему мимолетно свое личико, с невиданным коварством произнесла:

– Вы проиграли, господин Астраль, опять. Но теперь по крупному. Как думаете, я похожа на свою мать?

– Как две капли воды… – оцепенев от подкравшегося ужаса, ответил он.

Роберта удовлетворенно ухмыльнулась и отвела от своего побежденного соперника взгляд, словно он был и этого не достоин.

– Что вы желаете сударыня? – я обратился к Роберте со сцены, – вы забрали почти что все лоты и все в большинстве своем изголодавшиеся демоны. Как же вы их откормите?

Все внимание теперь было обращено к госпоже Роберте Альдофин, и даже ее растерянный жених поглядел в сторону невесты с предельным любопытством.

– Хм, – призадумалась она хорошенько, – хочу спустить демонов с цепи – им нужно покушать.

Девушка щелкнула пальцем, и многострадальные цепи переломились пополам. Не веря своей свободе, демоны в растерянности переглянулись и, поддавшись своим озверевшим инстинктам, бросились на испуганную до смерти толпу.

Воцарился хаос и ужас – душераздирающие крики и вопли заполнили залу, вампиры в бессилии бросились к дверям, которые оказались закрыты. Демоны, как по волшебству, нападали лишь на приближенную элиту Редьярда и вампирский столичный сброд.

Ха, а может не по волшебству?

Хотели аукцион? Получайте!

Редьярд подбежал к краю балкона и уставился на меня с гневом и ужасом. Я в ответ слегка приспустил маску с лица и, хитро улыбнувшись новоиспеченному императору, дерзко подмигнул. Чары мои растаяли, и господин Больфис к своему несчастью узрел мое истинное лицо. Он распахнул глаза, не зная за что ему хвататься от переполнявшего его возмущения, так и остался стоять на балконе, словно прилипший к парапету.

Господин Астраль тоже остался на месте – он не боялся каких-то голодных демонов, он боялся больше всего в жизни поражения, краха в его излюбленных играх – и вот оно настигло его.

Я снял маску, ведь более никто не замечал меня в этом воцарившемся хаосе. Валет в изумлении уставился на меня, не веря собственным глазам – осознание с трудом приходило к нему. Но тут вмиг он все понял.

Умница, всегда был сообразительным.

– Это ты…ты… – лишь смог вымолвить он охрипшим от страха голосом.

– Это, я, – признался я уверенно с неким безумием в глазах.

– Что ты хочешь? Я заплатил, – дрожа всем телом, прохрипел Валет.

– Ну-ну, – дружелюбно проговорил я, – ты взамен на сохранность своей жизни обманом заставил своего брата Филиппиана отдать душу Черному демону. Сделка состоялась, душа была получена, но вот Филиппиан… почему он жив?

Глаза Валета судорожно забегали, испарина на его лбу лихорадочно блестела в свете оплывших свечей.

– Кто в теле Филиппиана? – гробовым голосом спросил я.

– Я не знаю, – в ужасе ответил Астраль, – это Аристарх… он долго ехал на похороны и тело Филиппиана было у гробовщика… он ожил, но это был вовсе не Филиппиан… я решил, что будет благоразумнее не отпускать его от себя, дабы не навлечь лишних подозрений. Я не виноват.

– Хм, – призадумался я, прямо, как Роберта, – это решать не тебе, Черный демон такое не любит.

– Чем я могу избежать гнева? – в бессилии взмолился Валет, – я сделаю, что угодно.

– Розмари Астраль станет женой Иэна Иваницкого, сохраняя права на бизнес, и вы в расчете.

Отчаяние и неумолимый страх мелькнули в его глазах, но после все резко потухло, и господин Астраль обречено проговорил:

– По рукам.

Мы пожали друг другу руки, и я поспешил спасаться бегством из этого ада, который сам же и устроил.

К счастью, всех моих кузин уже к тому времени вывел на улицу Натаниэль. Он держал Роберту за руку и поглядывал на нее по-новому. Филиппа равнодушно оглядывала вампиров, что бились в истерике рядом с ней, а Франческа прибывала в невероятном восторге от происходящего. Рири бросилась мне на шею.

– Какое веселье мы устроили папаше! – радостно воскликнула Франческа.

– Вы?! – вконец изумился Натаниэль.

– И не говори, – улыбнулся я, – но сдается мне, ты, Франческа, устроишь ему на следующей неделе не менее эффектное шоу.

Девушка зловеще засмеялась, и мы стали выдвигаться в поисках свободного экипажа, чтобы, наконец, отправиться домой.

Веселье весельем, но домашние дела никто не отменял.

Глава IV «Незавидная участь быть отцом шестерых дочерей».

1.

Завтрак начался с неожиданной прихоти Франчески, что ей срочно нужна соломенная шляпка, и всяческих причитаний, что на ее маленькую голову, так сложно отыскать приличный головной убор. Так что было решено незамедлительно после трапезы отправиться в салон шляпок «Стефанье» и во что бы то ни стало найти там подходящую.