Девять хвостов бессмертного мастера. Том 5

Одного взгляда на Лао Луна Ху Сюань хватило, чтобы понять: от таких нужно держаться подальше. Хвост точно волновался из-за него!

Лисье любопытство, пожалуй, могло бы толкнуть на необдуманные поступки: у Лао Луна была необычная аура, и Ху Сюань хотелось бы ее исследовать, – к тому же незваный гость был очень хорош собой, на него было приятно смотреть. Было бы. Если бы не его взгляд.

С того момента, как Лао Лун увидел Ху Сюань, глаз от нее он уже не отводил, а Ху Сюань, как и всякому порядочному лису, не нравилось пристальное внимание.

Лучше всего – держаться отстраненно, самой не подходить и к себе близко не подпускать. Хвосты просто так не волнуются, в конце-то концов!

Но Ху Сюань столкнулась с небольшой проблемой: Лао Лун ее мнения не разделял.

Такого бесцеремонного существа Ху Сюань еще не встречала. Лао Лун не давал ей прохода, пытался заговорить, все время вторгался в ее лисье пространство и – подумать только! – не стеснялся хватать ее за руку.

В личные покои Ху Сюань он тоже входил запросто, как к себе домой, и ловко парировал любые недовольные возражения Ху Сюань по этому поводу.

– Так я не лис, а дракон, – пожал плечами Лао Лун, когда Ху Сюань проскрипела, что в покои лисьего знахаря лисам входить запрещено.

И Ху Сюань даже не нашла, что ответить: Лао Лун не вписывался в лисью иерархию, а отдельного пункта о драконах в Лисьем Дао, разумеется, не было. И Лао Луна, кажется, холодность Ху Сюань нисколько не смущала.

Вообще-то, положа лапу на сердце, Ху Сюань эти постоянные пикировки даже нравились: жизнь лисьего знахаря скучна, не грех ее немного разнообразить. Если бы Лао Лун не переходил черту…

С вторжением в лисье пространство пришлось смириться: Лао Лун намеков не понимал или делал вид, что не понимает, – но это Ху Сюань не особенно беспокоило. Лао Лун был интересным собеседником, несмотря на всю его бесцеремонность.

Когда Лао Лун вдруг схватил ее, повалил на пол и поцеловал, Ху Сюань не особенно удивилась, но преподать урок Лао Луну все-таки решила. Нельзя ведь так на ровном месте накидываться на лиса и не получить за это по ушам! Ху Сюань несколько смутилась: силы она не рассчитала, и Лао Лун проломил головой стену.

Но Лао Лун, кажется, урок усвоил. А Ху Сюань озадачилась, поскольку почувствовала не облегчение, а разочарование. Она неодобрительно покачала головой. Если Лао Лун так быстро сдался, значит, его интерес ничего не стоил.

Но Лао Лун и не думал сдаваться, это было стратегическое отступление.

Ху Сюань поймала себя на мысли, что думает о Лао Луне чаще, чем ей хотелось бы. Лао Лун явно сменил тактику и теперь старался ей угодить и даже услужить: заваривал чай, надо заметить, очень хороший выходил чай, не похож был на лисий; помогал растирать травы и коренья в ступке…

«Но ведь со своим же интересом это делает», – подумала Ху Сюань.

Лао Лун уговорил ее превратиться в лиса. Ху Сюань не хотелось, но это был справедливый расклад: Лао Лун превратился в дракона, чтобы она могла на него посмотреть. Стоило ответить ему тем же. Ху Сюань честно предупредила, что она кудрявая. Она надеялась, что Лао Луну тогда расхочется на нее смотреть. Но Лао Лун только еще больше загорелся.

Ху Сюань вздохнула обреченно и превратилась в лиса. Лао Лун пришел в восторг и даже попытался погладить Ху Сюань по кудрявой шерсти. Ху Сюань на него огрызнулась.

– Мне нравятся кудряшки! – заявил Лао Лун.

Ху Сюань поморщилась. Где-то внутри болезненно шевельнулись глубоко похороненные воспоминания прошлого.

Размышления у окна, как Ху Сюань всегда делала, ни к чему не привели. Ху Сюань мысленно пробежалась по цепи событий – от появления Лао Луна в поместье Ху до настоящего момента. Пожалуй, ухаживания затянулись, а она нисколько не сомневалась, что это именно ухаживания: птица вытанцовывает, чтобы впечатлить потенциального партнера, и Лао Лун вел себя точно так же. Вероятно, теперь он стерегся, памятуя о пробитой головой стене.

«Зря я его так сильно приложила, – почти с раскаянием подумала Ху Сюань. – А если он вообще больше ни на что не решится?»

Ху Сюань прилегла, щурясь на солнечных зайчиков. Пожалуй, стоит взять инициативу в свои лапы. Лао Лун ей нравился, Ху Сюань это понимала, и никакие волнения хвоста зарубить это чувство на корню не могли. Быть может, даже больше, чем просто нравился. Никому другому Ху Сюань не позволила бы себя так с собой вести, а это о чем-то, да говорило.

Ху Сюань фыркнула. Какое, интересно, лицо будет у Лао Луна, если вести с ним себя так? Вот удивится, должно быть…

Вместе с солнечным теплом пришла дрема. Лисы любят погреться на солнышке. Ху Сюань задремала, хоть и некрепко. Духовная сила и лисьи феромоны, которые она во сне не контролировала, расплескались вокруг. Очень уютно было плескаться в них. Ху Сюань вот-вот окончательно заснула бы, но почувствовала, что кто-то заслонил солнечный свет. Она открыла глаза и увидела нависшего над ней Лао Луна.

Тот явно хотел ее поцеловать, но растерялся, что Ху Сюань проснулась, и теперь выглядел несколько виновато, как нашкодивший кот. Потом по его лицу промелькнула решительность. Ху Сюань легко могла догадаться, о чем Лао Лун в тот момент подумал: «Получу, но получу!»

Вероятно, Лао Лун не ожидал, что Ху Сюань ответит на поцелуй и позволит ему зайти так далеко, как того сам Лао Лун пожелает. Интересно было наблюдать, как ошеломление на его лице сменяется дикой радостью. Ху Сюань безоговорочно приняла правила игры, моральный аспект ее почти не смущал. Было интересно, что из этого получится. Она думала, что тело за долгие тысячи лет забыло, как и что, но оно сразу же откликнулось и сладко разгорелось. Это было очень, очень хорошо.

Сердце Ху Сюань потихоньку стало оттаивать. Тысячелетние тревоги улеглись, и она перестала обращать внимание даже на волнующийся хвост, который все еще был уверен, что добром это не кончится.

Кончилось это тем, чем кончилось, и теперь Лао Лун сидел у ее постели и ждал, когда Ху Сюань очнется от беспамятства, в которое погрузилась, съев ягоды пробуждения.

А она все не просыпалась…

[455] «Назови меня по имени»

Ожидание было тягостно. Лао Лун невольно возвращался мыслями к тому, что с ним было.

Разрубленный, он провел в темнице тысячи и тысячи лет. Сначала он клокотал от бессильной ярости, потом им овладело тупое безразличие. Ему стало все равно, увидит ли он когда-нибудь небесный свет. И поскольку он ничего не ждал, то особенно и не мучился.

Но теперь каждая мысленно отсчитанная секунда тяготила его.

Беспамятство Ху Сюань было беспокойно. Лао Лун набрал небесной росы, смочил в ней платок и отирал лицо Ху Сюань от проступавшего пота. Ху Сюань изредка что-то бормотала по-лисьи. Лао Лун прислушался.

– Сяньшэн? – повторил он. – Что еще за Сяньшэн?

К великому его сожалению, пока Ху Сюань не очнулась, Лао Лун не мог определить, вернулась ли память. По пульсу или духовной силе ничего не поймешь: пульс у Ху Сюань был лисий – частый, аура не изменилась, поскольку Круг золотой рыбки воздействовал только на память, то есть на мозг, а не на Лисье пламя. Нужно было дождаться, когда Ху Сюань откроет глаза.

Лао Лун спрашивал себя, что станет делать, если Ху Сюань, очнувшись, снова спросит: «Кто ты?» – ведь волшебные ягоды могли и не сработать. Ху Фэйцинь ведь тоже не был полностью уверен.

«Должно сработать», – сказал он.

И Лао Луна не оставляла мысль, что Ху Фэйцинь как-то изменился: что-то неуловимое появилось в его ауре. А если и Ху Сюань изменится?

«Да какая разница! – оборвал Лао Лун сам себя. – Если к ней вернутся воспоминания, любые изменения не будут иметь никакого значения!»

Ху Сюань вдруг вздрогнула всем телом и села. Глаза ее были закрыты. Сердце Лао Луна пустилось вскачь, он выронил платок себе на колени, но ни дотронуться до Ху Сюань, ни окликнуть ее не решился, только впился в нее напряженным взглядом. Ху Сюань зевнула, клацнув зубами, и открыла глаза.

Сердце Лао Луна оборвалось: глаза у Ху Сюань все еще были синие, но уже не такие ядовито-яркие, как прежде, а приглушенно-синие. Лао Лун сглотнул комок в горле.

Ху Сюань растерянно смотрела на него с полминуты, потом отвела взгляд и с той же растерянностью оглядела все вокруг.

«Ей незнакомо то, на что она смотрит», – с болью подумал Лао Лун и осторожно похлопал Ху Сюань по руке, чтобы та перевела взгляд обратно на него.

– Как меня зовут? – скрипучим голосом спросил Лао Лун, решив не дожидаться первого вопроса.

Глаза Ху Сюань раскрылись чуть шире обычного, бровь поехала вверх, но она ничего не ответила, вот только взгляд, пожалуй, стал еще растеряннее.

– Как меня зовут? – повторил Лао Лун скрипучее прежнего. – Ты знаешь, как меня зовут?

– Почему ты скрипишь? – с искренним удивлением спросила Ху Сюань.

– Назови меня по имени, – проскрипел Лао Лун.

– Не скрипи на меня!

В голосе Ху Сюань прозвучало возмущение. Лисы скрипели, когда были чем-то недовольны, скрипение приравнивалось к ругани.

– Назови меня по имени, – повторил Лао Лун. Скрипа в его голосе не убавилось, но к нему примешалось едва ли не отчаяние.

– Да что на тебя нашло? – цокнула языком Ху Сюань и опустила ребро ладони на голову Лао Луна, не ударила, просто опустила. – Ты ведь знаешь, я не люблю, когда на меня скрипят.

– Что я знаю? – без выражения спросил Лао Лун.

Ху Сюань нахмурилась:

– Ты странно себя ведешь, Лунван… Лунван!..

Услышав это, Лао Лун повалил Ху Сюань на кровать, прижимаясь лицом к ее груди. Ху Сюань взбрыкнула, но Лао Лун пробормотал:

– Я побуду так… позволь…

Силы его разом покинули. Будто разрубили на части и снова собрали в тот же самый момент. Он не смог бы сдвинуться с места, даже если Ху Сюань приложила бы его со всей силы.

Ху Сюань выгнула брови, но спихивать Лао Луна с себя не стала, положила только руки ему на голову. То, что с Лао Луном творится что-то неладное, она почувствовала. Но и с ней самой было что-то не так: у нее кружилась голова, сознание туманилось, очень сложно было собрать мысли в кучу и подумать что-то конкретное, словно перепила лисьего винишка, но она ведь точно не пила лисьего винишка, так почему?

– Мне нехорошо, – сказала Ху Сюань.

Лао Лун тут же отстранился, помог ей сесть. Ху Сюань прижала ладонь к виску, вновь оглядела покои.

– Почему я здесь? – неуверенно спросила Ху Сюань. – Мы ведь вернулись в мир демонов.

– Вернулись, – сказал Лао Лун, стараясь избавиться от скрипа в голосе.

– Но ведь это Верхние Небеса? Твой дворец?

– Да.

Ху Сюань поморщилась, прижала ладонь к виску еще плотнее, глаза ее вдруг округлились.

– Я… – задохнулась она, – я же применила Круг золотой рыбки!

Лао Лун утвердительно кивнул. На лице Ху Сюань проступил неописуемый ужас.

– Тогда почему я все помню?!

– Сюань…

– Я… должна была все забыть! – запаниковала Ху Сюань. – Я не должна вспоминать! Мне нельзя вспоминать! Я не хочу вспоминать!

– Не хочешь вспоминать? – ледяным тоном переспросил Лао Лун, чувствуя, как на него накатывает драконья ярость.

Он пригвоздил Ху Сюань за плечи к кровати и прошипел:

– Ты хоть представляешь, через что я прошел?

– Лунван… – беспокойно сказала Ху Сюань, пытаясь освободиться.

– А она говорит, что не хочет помнить!

– Лунван, если я не забыла, ты понимаешь, что это значит?

– Ничего это не значит, – отрезал Лао Лун. – Они отдали тебя мне. Сказали, что ты умерла для лисьего мира. Значит, это больше не их дело. Ничье дело.

Взгляд Ху Сюань застыл. Лао Лун встревожился, отдернул руки, полагая, что схватил ее слишком сильно и причинил боль.

– Так почему я вспомнила? – болезненно воскликнула Ху Сюань. – Я не должна была вспомнить! Я не могла вспомнить! Что ты сделал?

– Я ничего не смог сделать, – горько возразил Лао Лун. – Я только и мог смотреть, как ты снова и снова забываешь меня… и себя. Хушэнь это сделал.

– Как?

Лао Лун сделал неопределенный жест:

– Он принес волшебные ягоды. Я не знаю, что это за ягоды или откуда он их взял. Я никогда не видел ничего подобного… и оно точно было не из этого мира. Они вернули тебе память.

Ху Сюань накрыла голову руками и сидела так какое-то время. Голова словно была набита одуванчиками.

– Сюань, – сказал Лао Лун, привлекая ее к себе.

– Если они узнают, что я вспомнила, может случиться беда, – задушенным голосом сказала Ху Сюань. – Это нарушение Лисьего Табу. Я…

– Ты больше никогда не вернешься в мир демонов, – отрезал Лао Лун. – Как они узнают? И вообще это уже не их собачье дело.

– Хорячье, – машинально исправила Ху Сюань.

– Что?.. А… Неважно, – мотнул головой Лао Лун. – Ты теперь небесный лис. Иерархически ты подчиняешься Небесному императору. Мне даже утруждаться не придется, Хушэнь за тебя им сам хвосты оборвет. Он был очень недоволен, когда услышал о… об этом аспекте Лисьего Дао. И если он вернул тебе память, кто посмеет ему возразить? Никто во всех трех мирах не осмелится.

– Даже ты? – спросила Ху Сюань.

Лао Лун невольно поежился, припомнив, как его скрутило Небесной волей.

– Даже я, – твердо сказал он. – А ведь я не какой-то там лисий демон, я владыка Верхних Небес. И поскольку я теперь твой супруг…

– А-а-а, – протянула Ху Сюань непередаваемым тоном, – я ведь тебя еще не покусала за это!

– Что? – смутился Лао Лун. – Ты ведь даже спасибо сказала мне за эту свадьбу.

– Сказала, – кивнула Ху Сюань, – но это нисколько не мешает мне тебя покусать за то, что ты меня облисил. Что ты делаешь?

Лао Лун закатал рукав и подставил ей руку, сказав решительно:

– Кусай.

[456] «Тот самый» дракон

«Это так мило», – подумал Лао Лун, разглядывая след укуса на своей руке. Укусила его Ху Сюань совсем не больно, скорее деликатно, и Лао Луну даже понравилось.

– Можешь еще раз укусить, – предложил он, с трудом сдерживаясь, чтобы не разлыбиться.

Ху Сюань поглядела на него и сказала серьезно:

– По укусу за проступок, так полагается.

– Справедливо, – вынужден был признать Лао Лун.

Ху Сюань вновь окинула взглядом покои, словно что-то ища, и слегка нахмурилась.

– Сюань? – осторожно позвал его Лао Лун.

– Лунван, сколько я… Я долго ничего не помнила? – с запинкой спросила Ху Сюань.

– Не слишком, – смутился Лао Лун.

Рассказывать, в каком аду он жил все эти долгие двадцать пять дней, Лао Лун не собирался. У него хватало ума, чтобы не расстраивать Ху Сюань еще и этим. Может, Ху Сюань ему и не поверила, но вслух ничего не сказала. Но другой вопрос Лао Лун сдержать не смог.

Он небрежно спросил:

– А кто такой сяньшэн?

Ху Сюань слишком быстро перевела на него взгляд: ее зрачки на долю секунды сменили форму. Лао Луну это не понравилось, тем более что Ху Сюань еще и нахмурилась:

– Откуда ты узнал о сяньшэне?

Лао Лун кашлянул:

– Ты… ты его звала, когда была в беспамятстве.

И он опять поразился реакции Ху Сюань. Лицо той вспыхнуло.

«Еще и краснеет при его упоминании…» – совсем расстроился Лао Лун.

– Ху Баоцинь, – с усилием сказала Ху Сюань, и краска отлила от ее лица, – так его звали. Он был моим учителем.

«Ой, не только», – машинально подумал Лао Лун, но вслух спросил еще небрежнее прежнего:

– И где он теперь?

– Его казнили за лисью ересь. – Ху Сюань еще сильнее побледнела.

– За что?

– Буквально за то же самое, что я сказала отцу.

Ху Сюань печально пожала плечами. Лао Лун покусал нижнюю губу, размышляя.

– Тогда, – медленно начал он, – этот Ху Баоцинь был хорошим лисом.

– Очень хорошим, – встрепенулась Ху Сюань. – Он взял меня в ученики, хоть я и кудрявая… у-у…

Лао Лун сцапал ее пальцами за рот:

– Опять? Когда ты уже перестанешь стыдиться этого? Я ведь говорил, ты особенная, а не странная. И мне нравятся твои кудряшки. Мне тебя тоже покусать, чтобы ты поняла?

– И как покусы могут помочь понять? – с интересом спросила Ху Сюань, сдвигая пальцы Лао Луна.

– Ну, не знаю, помогут или нет, а неповадно будет.

Ху Сюань фыркнула, и какое-то время они возились, пыхтя, потому что Лао Лун стал делать вид, что хочет укусить Ху Сюань, а Ху Сюань притворялась, что сопротивляется. Эта возня разрядила обстановку, и Лао Лун остался доволен, поскольку своровал несколько поцелуев в процессе, а Ху Сюань нисколько не возражала. Лао Лун всерьез подумывал, чтобы…

Громкое бурчание прервало его мысли. Ху Сюань покраснела и прижала руки к животу.

– Хочешь есть? – вскинулся Лао Лун. – Я принесу.

Он вскочил с кровати и как на крыльях полетел за едой.

Все это время, что Ху Сюань была в забытьи, Лао Лун ничего не ел, поэтому на дворцовой кухне было ежом покати. Его это нисколько не смутило, он пробежался по ближайшим к дворцу домам небесных зверей и конфисковал то, что счел нужным. Он никогда не делал ничего подобного раньше. Его не то что остановить – даже спросить ни о чем не решились. Небесные звери смотрели ему вслед в немом изумлении.

Лао Лун свалил еду на стол, развернулся к кровати и… Его руки бессильно упали, он пошатнулся и на негнущихся ногах подошел к кровати, на которой, свернувшись клубочком и подложив руку под голову, спала Ху Сюань.

– О нет… – прошептал Лао Лун, чувствуя, что к сердцу подбирается холодная волна страха, – нет-нет-нет…

Ему было так страшно, что он не осмелился окликнуть Ху Сюань или растолкать ее. А если она проснется, опять все забыв? Лао Лун ничего не знал об этих ягодах пробуждения.

Послышалось сопение, крылья носа Ху Сюань задергались: она сквозь сон почуяла еду, – голодное урчание громко прозвучало в мертвой тишине покоев. Ху Сюань открыла глаза, живо спрыгнула с кровати, не обращая внимания на статуей застывшего у изголовья Лао Луна, и накинулась на еду.

Лао Лун на негнущихся ногах подошел к столу, сел рядом.

«Надо спросить», – подумал он, но язык словно отнялся.

Он машинально протянул руку, взял со стола засахаренную ягоду и протянул ее Ху Сюань. Та посмотрела на нее, слегка нахмурилась и сказала:

– Ты же знаешь, что я не люблю сладкое.

Глаза Лао Луна широко раскрылись. Он выронил ягоду и схватил Ху Сюань в охапку, та от неожиданности по-лисьи тявкнула, у нее тут же прорезались уши и хвост.

– Ты что! – возмутилась Ху Сюань, прижимая ладонь к груди. – Перепугал меня до лисьей икоты!

– Ничего, это я так, – прохрипел Лао Лун, не разжимая рук. – Ты ешь, ешь.

– Как я могу есть? Ты меня так схватил, что скоро съеденное назад полезет! – проворчала Ху Сюань, работая локтями. – Лунван! Вот точно укушу! По-настоящему! Ничто не должно вставать между голодным лисом и едой!

– Даже драконы? – Настроение у Лао Луна стремительно улучшалось.

– Даже драконы.

– Даже мужья? – коварно спросил Лао Лун.

Ху Сюань так покраснела, что стала похожа на засахаренную ягоду, от которой отказалась. Лао Лун чуток ослабил хватку, чтобы Ху Сюань могла вернуться к еде, но все-таки не отпустил. Перспектива быть покусанным его не пугала.

Ху Сюань помнит. Ху Сюань его помнит. Оказывается, как мало драконам нужно для счастья…

– Странный способ сервировки, – заметила Ху Сюань, выискивая в куче сваленной еды мясо. – И еда вся разная. Ты обчистил чью-то кладовую?.. Нет, что, серьезно? – поразилась она, заметив, как сконфузился Лао Лун.

– Забрал у небесных зверей, – неохотно ответил Лао Лун. – Так, что под руку попалось.

Ху Сюань смотрела на него широко раскрытыми глазами:

– Ты обворовал своих подданных?

– Вообще-то нельзя говорить, что я их обворовал, – возразил Лао Лун. – Кража – это когда тайком. Я же не таился…

– Тогда это грабеж, – серьезно сказала Ху Сюань. – Причем средь бела дня. Лунван, что твои подданные о тебе подумают?

Лао Лун и сам удивился, насколько ему безразлично, что о нем подумают подданные. Он сделал неопределенный жест, с хрустом сгрыз засахаренную ягоду и сказал:

– Ничто не может встать между царем небесных зверей и едой для его супруги!

Ху Сюань опять покраснела, вильнула хвостом… и тут сообразила, что хвост и уши до сих пор при ней: она заговорилась и забыла их спрятать. На лице ее промелькнуло волнение. Нет, не забыла – ей было все равно, снаружи они или спрятаны. И когда это перестало волновать? Волнение стало теперь абсолютно очевидным.

Откуда-то из дальних уголков памяти выплыли слова, которые когда-то сказал ей Ху Баоцинь: «Когда это будет тот самый… тебя перестанут волновать подобные глупости».

– А-а-а, – пробормотала Ху Сюань, – так вот о чем он говорил…

– Что? – переспросил Лао Лун, заглядывая ей в лицо. – Ты что-то сказала? Я не расслышал, прости, ягода попалась слишком… скрипучая.

Сердце у него тут же затрепетало. Ху Сюань ничего не сказала, только улыбнулась, но Лао Лун почувствовал, что одна эта улыбка стоит и тысячи летающих островов, и трона царя небесных зверей, и даже его собственной шкуры.

[457] Небесный дворец

Ху Сюань преодолела искушение облизать пальцы, достала платок и вытерла губы и руки. На столе к этому времени остались лишь несколько косточек и крошек. Все, что не стала есть Ху Сюань, доел Лао Лун. Ху Сюань с серьезным видом вытерла лицо и ему. Лао Лун опять разлыбился.

– Нужно будет поблагодарить небесных зверей, – сказала Ху Сюань. – Нехорошо вышло, что ты их ограбил.

– Я их царь, мне можно, – беспечно ответил Лао Лун, борясь с искушением уткнуться лицом в хвост Ху Сюань.

Кудряшки выглядели очень завлекательно. Ху Сюань, словно почувствовав это, прижала хвост обеими руками к спине и спрятала. Лао Лун едва слышно вздохнул.

– Значит, – уже другим тоном заговорила Ху Сюань, – А-Фэй принес волшебные ягоды. Лунван, нужно сказать ему, что получилось. Он наверняка переживает. И поблагодарить его.

Лао Лун кивнул, припоминая, как Ху Фэйцинь появился на Верхних Небесах. Вероятно, он снял печать с Верхней лестницы. Но почему он вдруг захотел повидаться с Тайлуном? Наверное, у него было какое-то дело, но тот не заговорил об этом в сложившейся ситуации.

«Нужно выяснить, – подумал Лао Лун. – А вдруг это что-то серьезное? Я ведь так толком и не знаю, что происходит в Небесном дворце».

– Сюань, – сказал он вслух, – давай слетаем в Небесный дворец? Поговорим с Хушэнем. Да и на Небеса, я думаю, тебе будет интересно взглянуть.

Глаза Ху Сюань, к этому времени поблекшие, но еще не вернувшие себе прежний льдистый оттенок, слегка вспыхнули любопытством.

– А-Фэй живет в Небесном дворце? – спросила она.

Лао Лун кивнул и деловито потер руки:

– Тогда я подберу тебе одежду и полетим. Я… закрутился и забыл про это. Я быстро. – И он умчался из покоев.

Ху Сюань поглядела на себя и обнаружила, что все это время щеголяла лишь в нижнем одеянии. Она покраснела, перехватила плечи руками крест-накрест. И как можно было этого не заметить?

Вернулся Лао Лун с ворохом одежды.

– Должна ли я спрашивать, где ты взял эту одежду? – выгнув бровь, поинтересовалась Ху Сюань.

– Не стоит, – смутился Лао Лун.

– Ясно, опять отлисил у небесных зверей, – кивнула Ху Сюань.

– Да они даже гордиться будут, что ты ее надела!.. На первое время сойдет и это, – сказал Лао Лун. – Я уже велел небесным паукам сшить тебе гардероб.

Ху Сюань поглядела на одежду, вздохнула и подумала, что придется мириться с местной модой. Все небесные звери носили одежду такого же фасона, что и Лао Лун: никаких просторных одеяний.

По размеру ей подошла одежда бледно-голубого цвета. Ху Сюань понравилось: она привыкла к блеклым цветам. Лао Лун с самым серьезным видом помог ей переодеться и прибрать волосы.

– Только давай договоримся сразу, – сказал Лао Лун, беря ее руки в свои ладони. – Конечно, ты пила кровь дракона, но мы еще не проверяли, насколько хорошо она действует в другой части Небес. Поэтому, если почувствуешь себя плохо, сразу же говоришь мне, и мы возвращаемся на Верхние Небеса.

Ху Сюань согласно кивнула. Не стоит пренебрегать осторожностью, если речь идет об Ауре миров.

Они вышли из дворца Тайлуна, Лао Лун без лишних церемоний взял Ху Сюань на руки:

– Так удобнее перемещаться между Небесами.

Ху Сюань покраснела, но без возражений обвила шею Лао Луна руками.

– Послушная лиса, – ухмыльнулся Лао Лун, за что и был основательно укушен в плечо, чувствовалось даже через одежду.

Лао Лун оттолкнулся ногами и взлетел, по ходу дела объясняя Ху Сюань, как устроены Небеса, мимо которых они спускались к Небесному дворцу.

Верхние Небеса считались высшей точкой Небесного Свода, каскады летающих островов были до самой Верхней лестницы. Ниже располагался Небесный дворец, где жил Небесный император, придворные, старшие боги и небожители высокого ранга. Далее шли Средние Небеса, где жили младшие боги и небожители, и Нижние Небеса, где жили все те, кто не вписывался в вышестоящую иерархию: малозначительные боги, рядовые небожители, различного рода духи.