Серый волк

Весь фильм Сергей сидел, подобно каменному изваянию, держа на коленях большой стакан с попкорном. Света и Дима пригоршнями зачерпывали у него кукурузу. Сам Сергей ни разу не притронулся к ней.

«Как наказанный, ей-богу», – с неудовольствием отметила Света, взглянув в середине фильма на ничего не выражающее лицо Сергея.

Она улыбалась комичным сценам, но не смеялась, как обычно. Дима же заливался оглушительным хохотом, подталкивая Сергея локтем. Лицо Сергея походило на маску. Было ощущение, что он даже не моргал.

«Господи, как я могла полюбить такого эмоционального тупицу?!», – возмущалась Света своей неразборчивостью.

После кино Дима предложил зайти в Бургер-Кинг, но Свете не хотелось смотреть на Сергея, молча жующего гамбургер. Она уже предчувствовала, как это будет ее раздражать.

Она даже удивилась своему резкому отвращению к нему. Мысленно прикинула, сколько дней остается до начала следующего цикла. Еще две недели, даже чуть больше. Нет, дело не в ПМС. Он действительно ее раздражал.

Она отказалась, объяснив, что ей нужно поработать над диссертацией, и ушла в сторону вестибюля метро. Оглянувшись у входа, увидела, что Дима неуверенно смотрит ей вслед, а Сергей идет к подземному переходу. Она сделала вид, что не заметила взгляда Димы и нырнула в метро. В поезде ей хотелось плакать.

«Боже, я ведь хотела выйти за него замуж!», – ужаснулась она тогда, вызывая в мыслях застывшее лицо Сергея.

Сейчас Света быстро ходила по квартире, собирая тетради, разбросанные тут и там. Из-за дождя в квартире царил полумрак. Она не смотрела в окно, за которым из-за серой стены мороси все равно ничего не было видно, но, ходя по квартире, заваривая себе чай, перекладывая бумаги, ощущала этот октябрьский холод всей душой. В какой-то момент она сдалась и включила свет, иначе приходилось ломать глаза в темноте, читая ярлыки на пробирках, которые она раскладывала в чемоданчике.

Раздалась птичья трель дверного звонка.

– Открыто, – крикнула она, защелкивая чемоданчик с пробирками и поворачиваясь к стопке папок на столе.

В прихожую, отфыркиваясь и стряхивая с себя дождь, вошел Дима.

Света оставила папки, подошла к Диме, забрала зонт и раскрыла над ванной, где он остался стекать, как большая мокрая летучая мышь.

Рукава шерстяного пальто Димы также пострадали от дождя, и теперь пахли мокрой собачьей шерстью. Он снял его и вытряхнул в общем коридоре, затем повесил на плечики, влажный шарф расправил, бросив на спинку стула. Достал с нижней полки в прихожей тапочки и переобулся, оставив подмокшие ботинки за дверью.

– Может, дать сушилки для обуви? – предложила Света.

– Не, – отмахнулся Дима. – Они только снаружи мокрые. Сейчас высохнут. У нас же минут двадцать еще есть?

Света глянула на экран смартфона.

– Да, есть, – кивнула она.

– Отлично, – обрадовался Дима. – Я бы выпил чая.

– Угу, сейчас чайник поставлю, – Света пошла на кухню, где стала колдовать с чашками и чайными пакетиками.

– Есть хочешь? – обернулась она к Диме.

Дима замялся.

– А у тебя спаржи нет? – спросил он с надеждой.

– Нет, – усмехнулась Света. – Ореховую пасту хочешь?

– Да ты что! – Дима отпрянул в панике. – Она калорийнее шоколада.

– Да, что-то я не подумала, – вторично усмехнулась Света.

Света поставила перед Димой на стол чашку с утонувшим в черном омуте пакетиком «Липтона».

Дима осторожно сделал глоток.

– Горячий, – прокомментировал он.

– Водички? – предложила Света.

– Не, наоборот хорошо. Я замерз жутко, – Дима поежился, вспоминая, что ему пришлось пережить по дороге от метро до Светиного подъезда.

– Там что, действительно так холодно? – с опасением спросила Света, усаживаясь напротив Димы.

– Ну, не то чтобы именно холодно, а промозгло. И ветер дует. Так что зонт мало спасает, – сообщил Дима.

Света машинально потерла предплечья и глянула в сторону окна. Там по-прежнему была серая морось, и отдельные тонкие струйки уныло ползли по стеклу.

– Может, не поедем? – с надеждой спросил Дима.

Света вздохнула.

– Не могу. Надо все сдать, чтобы Оля успела сделать анализ. Она в пятницу уходит в отпуск, а у меня на следующей неделе отчет.

Дима кивнул, потом удивленно вскинул брови.

– В отпуск? Холод же собачий.

– Ну, она в Таиланд летит или в Индию, я не помню, – Света махнула рукой.

– А, ну тогда да, класс, – Дима отпил еще глоток. – Кстати, в Таиланде вот это все оборудование, которое у нас стоит бешеные деньги, можно найти вообще за копье.

Света скептически посмотрела на него.

– Что, хочешь слетать в Таиланд за парой прожекторов? – она с иронией смотрела на него.

– Нет, ну, а что, можно было бы отличное шоу сделать, – смутился Дима и подергал чайный пакетик за веревочку.

– Как с тем парнем, с которым ты познакомился на гаражной распродаже? – Света чуть наклонила голову.

– Свет, ну что ты сразу, – Димин голос поднялся на октаву. – Я же не знаю, что там, может, с ним вообще что-то случилось.

– Ничего с ним не случилось. Он просто тебе наболтал, а ты и уши развесил, – Света встала, собираясь идти в комнату.

– Да ну, какой ему смысл врать? Я ведь ему даже денег не давал, – возмутился Дима, не слишком уверенно.

– Ой, Дим, а зачем вообще люди врут? – Света прикрыла глаза и поправила волосы. – Ладно, пора собираться, а то действительно опоздаем.

Она взяла чашку с недопитым чаем и поставила ее на кухонный стол.

– Так, – она указала пальцем на Диму. – В комнате ашановская сумка, там папки. Ее понесешь ты.

Она пошла в комнату. Дима встал, допил быстрыми глотками чай и пошел за ней.

Приподнял, стоявшую посреди комнаты, зеленую сумку.

– Погоди, – остановила его Света, – две тетради еще.

Она взяла папки со стола и стала быстро раскладывать, – одни на стол, другие – в сумку.

– Это не две, – уныло заметил Дима, глядя, как сумка наполняется до краев.

– Всё, пошли, – освободившимися руками Света схватила чемоданчик и пошла в прихожую, где села на тумбу и начала натягивать сапоги.

Дима с натугой поднял сумку.

– А у вас в компании знают, что уже изобрели компьютеры, и необязательно отчеты составлять на бересте? – попытался он пошутить.

– Очень смешно, – сказала Света, застегивая непромокаемую куртку.

Они вышли на улицу. Света отчаянно поморщилась, когда ветер швырнул ей в лицо несколько дождевых капель.

«Хорошо, что не накрасилась», – мелькнуло у нее в голове.

– Может, на такси? – неуверенно предложила она, глядя на потоки усилившегося дождя.

– В пробку встанем. Больше часа точно займет, – Дима и сам не хотел идти под ливень, но на карте после вчерашнего занятия по йоге оставалось меньше пятисот рублей.

Они раскрыли зонты и вышли из-под козырька. Шли через парк, понурив головы, так как дождь норовил бить именно в лицо. Волосы Светы потяжелели от влаги, и теперь свисали прядями. Она шла через потоки воды и размышляла о том, как было бы хорошо, если бы рядом сейчас шел Сережа. Ей бы тогда никакой дождь не был страшен. С ним всегда так хорошо, тепло, уютно. И весело. А с Димой… Странно, он вроде и шутит смешно, и развлечь ее пытается… Сережа-то в основном молчал, больше она говорила. Только с ним почему-то было весело, а с Димой…

Она подняла голову, чтобы определить, что за недочеты в этом красивом холеном парне, но ветер откинул ей прядь волос в глаза, и она поспешила снова опустить голову.

Уже через полчаса они шли от метро к офису, где она работала. Выходить из подземного перехода не хотелось, – московское небо было рассерженно на все: на машины, людей, пробки, бесконечные стройки и ремонты. Теперь оно извергало проклятья бесконечным потоком ледяного дождя, подкрепляя свои оскорбления нецензурно-холодными потоками ветра. На Воздвиженке дуло, как в трубе. Можно было подумать, что у Москвы климакс, и она забыла, или из вредности не захотела принять таблетки.

До нитки промокшие под своими бесполезными зонтами, Света и Дима вбежали в теплый полумрак подъезда с высокими дореволюционными потолками, в которых будто что-то вибрировало.

Дима со стоном поставил сумку на пол и разогнулся, шумно выдохнув.

Света, которая уже бежала по ступенькам к лифту, оглянулась на него.

– Ты чего? Пошли! – она откинула со лба мокрую прядь.

– Да погоди ты, – Дима шумно дышал, попутно смахивая с себя влагу. – Дай отдышаться.

Света взглянула на часы, белым пятном выделяющиеся из полумрака лифтового вестибюля, спустилась к Диме и поставила свой чемоданчик на широкий подоконник. Окно выдавало условный серый свет.

Она расстегнула куртку и потрясла полами.

Дима к тому моменту отдышался и теперь смотрел на Свету игриво-оценивающе.

– А ты помнишь, как вначале решила, что я гей? – сказал он, ухмыляясь во весь рот и делая шаг к ней.

Света деланно закатила глаза.

– Ты все время это вспоминаешь! Я же извинилась, ну, что такого?! – она дернула уголками губ.

Он сделал еще шаг и, приобняв ее за талию, потянул к себе, собираясь поцеловать. Она отвернулась.

– Дим, не сейчас, у меня губы обветрились, – она высвободилась из его объятий и взяла чемоданчик. – Пошли!

Дима подхватил сумку и пошел за ней по лестнице, разглядывая ее ноги, закрытые непробиваемой броней сапожек, джинсов и куртки, которая прятала ее изящные формы.

«Заработаю на этом шоу штукарь и куплю ей шубу», – решил он. Потом спохватился про себя, что еще нужно отдать родителям, собственно, как раз тот самый штукарь, если считать по нынешнему курсу.

«Ладно, родителям потом отдам», – нашелся он, мысленно вырисовывая облик Светы в шубе и без.

Глава 38. Стейк

Сергей обзванивал клиентов, обсуждая детали залежавшихся дел. С большим облегчением он обнаружил, что дела у всех в порядке, по возникавшим вопросам людей проконсультировали Юлия Яковлевна или Максим, никто не раздражён и не в бешенстве, и вообще все отлично. Многие спрашивали, как он отдохнул.

Да, Самуил Аркадьевич, конечно, говорил, что им все довольны, но всерьез в это Сергей никогда не верил. Полагал, что это тактика начальства – просто предпочитает не кнут, а пряник. Но выяснялось, что люди действительно хорошо к нему относятся и считают его отпуск естественным событием.

Затем к Сергею подошла Юлия Яковлевна с новыми документами и запросами от клиентов. Пока он проглядывал записи, она перечисляла, кто звонил.

– Изольда Васильевна снова хочет к вам обратиться. По квартирному вопросу, я записала ее на среду.

Сергей кивал, делая пометки в ежедневнике.

– Строительная компания. Не договорились с подрядчиками, – Юлия Яковлевна раскладывала перед ним на столе бумаги.

Сергей быстро проглядывал их и помечал в блокноте.

Наконец, они закончили, и Сергей попросил принести ему кофе.

– Я ведь в деревне совсем не употреблял кофеин, могу себе позволить? – спросил он Юлию Яковлевну шутливо.

Она улыбнулась и пошла к двери. На пороге обернулась.

– Сергей, забыла вам сказать. В тот день, когда у вас был суд, приходил следователь. Настойчиво хотел с вами побеседовать.

Сергей оторвался от ежедневника и поднял глаза на Юлию Яковлевну.

– Сказал, по поводу фальшивых денег, – Юлия Яковлевна пожала плечами. – Мол, вы знаете.

Сергей, как хороший компьютер мгновенно перебрал в уме все дела, которые хотя бы косвенно могли быть связаны с фальшивками – ничего.

– Он записался на консультацию? – спросил Сергей.

– Сказал, что запишется, взял визитку, но, как я поняла, не позвонил. Вроде ерунда, но я решила, что лучше вам знать, – Юлия Яковлевна чуть скривила губы.

– Да-да, – кивнул Сергей, размышляя, что за следователь. – Спасибо!

Юлия Яковлевна ушла за кофе, а Сергей остался разбирать бумаги строительной компании. Через минуту он понял, что смотрит в копию договора, не читая. Он думал о следователе. Конечно, бывало, и, не так уж редко, что люди приходили, спрашивали о консультации, но потом не решались, – или сами улаживали дела, или уходили к другим адвокатам, где не такие драконовские цены («Там и работают не драконы, а хомяки», – говорил в таких случаях Самуил Аркадьевич).

«Но этот следователь сообщил про какие-то фальшивые деньги, и сказал, что я знаю, о чем он. Может, это какой-то тайный шифр?»

«Ну, что за бред», – рассердился он на себя.

Возможно ли, что Юлия Яковлевна неверно передала слова следователя? Исключено.

Сергей посидел, глядя в сторону приоткрытых жалюзи и барабаня кончиком карандаша по документам.

«А не тот ли это следователь, что приезжал к матери? Он вычислил, где ты работаешь, пришел, сам знаешь, по какому вопросу, но узнав, что тебя нет, побоялся спугнуть и придумал первое нелепое объяснение? – гнусно хихикая, пропищал внутренний голосок. – Просто ляпнул первую чушь, как можно более далекую от сто пятой статьи?».

Сергею эта мысль не доставляла удовольствия. Но отогнать ее не получалось. И даже не то, чтобы она ему не нравилась. У него часто бывало желание, чтобы его поймали, и прекратился весь этот кошмар, который с ним творится. Но не теперь. Он должен узнать себя. И случай с охранником, пусть и неудачный, подсказывал, что у него есть такая возможность. Он уже готов был убить Игоря, пусть тот невинен, лишь бы узнать себя, то, что внутри него.

«А что, если это спасательный круг? Что если этот следователь найдет меня прежде, чем я загублю невинную душу, и все станет хорошо?», – Сергей прищурился, хватаясь за эту идею.

– И будет Хэппи-энд, – последнюю мысль он сказал вслух, как раз, когда входила Юлия Яковлевна с кофе.

– Что, простите? Я не расслышала? – переспросила секретарь.

Она поставила перед ним кофе.

– Я сказал «Хэппи-энд». Вспомнил фильм, который смотрел у мамы, – он дружески ей улыбнулся.

Она не смогла сдержать ответной улыбки.

– А тот следователь визитки никакой не оставил? – уточнил он как бы между прочим.

Юлия Яковлевна сокрушенно покачала головой, взяла с его стола письма, которые нужно было отправить, и ушла, прикрыв дверь.

«Если следователь побывал в офисе, он мог зайти домой. Но Нина Ивановна тогда не упустила бы возможность мне об этом рассказать, – размышлял Сергей. – Или он мог попробовать поговорить с кем-то из моих клиентов».

Сергей никогда не читал детективных романов, не смотрел сериалов про расследования, и не знал хотя бы на уровне кино, как действует и размышляет следователь, разыскивающий серийного убийцу. Они, правда, как-то с Димой смотрели фильм (очередная попытка заполнить пустое отделение под названием «Кино» в голове друга) про какого-то психопата в маске и девушку-детектива, но Сергей ничего не понял, и Дима, сокрушенно махнув рукой, притащил следующим вечером «Очень страшное кино», которое Сергею, кстати, понравилось.

Но вряд ли что-то из этих фильмов могло помочь ему понять логику следователя.

«Дима, – внезапно возникла у него мысль. – А не заходил ли он, часом, к Диме?».

Сергей взял телефон, чтобы написать приятелю, но решил, что лучше поговорить лично. Следователь мог и не сказать Диме, кто он.

В ответ на стандартное приветствие, Сергей получил восторженный отклик и радостные смайлики: «Вернулся?!!» Они договорились о встрече. У Димы заболела кошка, поэтому он не мог надолго отлучиться из дома, и Сергей пообещал вечером заскочить к нему.

Закончив работу, Сергей сложил документы стопкой, навел порядок на столе и, накинув куртку, вышел на улицу.

Холодный октябрь звонко опрокинул на голову бессмысленно-лазурное небо, хотя солнце уже спряталось за квадратами и прямоугольниками зданий. На секунду Сергей пожалел, что не задержался в деревне еще на пару дней. Ему хотелось посмотреть закат. Раньше никогда его не интересовали эти причуды солнца. Прежде единственное в деревне, что его действительно волновало, – где достать еды и как сделать так, чтобы мать не покалечила его в порыве пьяного безумия. До закатов как-то руки не доходили. А сейчас ему хотелось увидеть, как солнце, будто винный шар тонет в лунке елового леса.

Легкой походкой, окидывая беглым взглядом знакомые дома, по которым он уже успел соскучиться, Сергей пошел в сторону метро.

Дима его ждал. Хотя было видно, что ему очень хочется обнять друга после долгой разлуки, Дима держал себя в руках. Вид кошки не вызывал никаких опасений. Инесса в своей обычной манере неторопливо прохаживалась по владениям, высоко задрав несоразмерно пушистый хвост.

– Ты говорил, она болеет? – поинтересовался Сергей.

– Да, – в голосе Димы слышалась тревога. – Она чихает.

Словно в подтверждение этому кошка чихнула и посмотрела на Сергея, как на источник своей аллергии. Дима потер губы, с нарастающей тревогой глядя на кошку, затем хлопнул в ладоши, повернулся к Сергею.

– Ты есть хочешь? Знаю, что хочешь. Не волнуйся, – пресек Дима возможные возражения друга. – Никакой сои. Я только что специально для тебя сбегал за стейком.

Дима поставил на модную газовую плиту какую-то навороченную сковородку, достал из холодильника пакет с мясом. Инесса с интересом взглянула в его сторону, но не двинулась с места, считая бессмысленным растрачивать энергию на пустяки. Следом из холодильника были извлечены листовой салат и помидоры.

Дима принялся готовить, бормоча себе под нос что-то про специи. Сергей уселся за барную стойку и рассматривал квартиру. Он давно здесь не был, обычно Дима приходил к нему в гости. Появился какой-то новый тренажер, успевший, правда, запылиться. Когтеточка для кошки стояла нетронутая. Зато только что смененная обивка на диване пестрела царапинами на подлокотниках. Под потолком висел стробоскоп.

– Стробоскоп себе повесил? – указал на него Сергей.

Дима оглянулся.

– А, да. Со скидкой купил. Под него лучше думается, – Дима продолжал готовить, непривычно молчаливый.

Он перевернул мясо на сковородке, заправил салат маслом.

– Ну, а ты? Как отдохнул? – спросил он, эффектным движением насыпая на тарелку молотый перец.

– Отлично, – кивнул Сергей.

– Купался? А вообще, наверное, холодно было, – отменил свой вопрос Дима.

– Ну, для купания да.

Дима достал две тарелки и поставил их на барную стойку.

– Я пойду, руки помою, – сказал Сергей, видя, что уже вовсю идет сервировка.

Дима кивнул, ища какой-то соус в шкафчиках.

В ванной без ванны Сергей включил воду и несколько раз надавил на клапан флакона с жидким мылом. Раздалось мокрое сюрпанье – мыло закончилось. Он приоткрыл кабинку душа, чтобы взять гель. В глаза ему бросилась розовая бутылочка с нарисованным сердечком. На полке ниже лежала такая же розовая бритва.

«Он ведь не бреется, – сообразил Сергей. – Вернулась Ира?».

Но он уже знал, что это не Ира.

Сергей рассеянно вытер мокрые руки о махровый халат и вышел из ванной. При виде него Инесса демонстративно спрыгнула с дивана и удалилась в спальню. Сергей увидел, что она сидела на Светином свитере. Он отлично помнил этот свитер, как вообще все вещи, которые когда-либо видел на Свете. А этот свитер помнился ему еще тем, что именно он был на Свете в тот вечер, когда он наговорил ей все это.

Он запустил пальцы в волосы, пытаясь отогнать от себя мысли о том дне.

– Так, мясо подано, – Дима раскладывал вилки и не смотрел на Сергея, который, надо отметить, в довольно-таки театральной позе стоял посреди его студии.

– Ты спишь со Светой? – выпалил Сергей хрипло.

Дима в этот момент стоял к нему спиной, собираясь взять миску с салатом. Сергей увидел, как плечи его сжались, потом Дима обернулся через плечо и с выражением страха мальчишки, застигнутого за воровством мелких денег из материного кошелька, уставился на него.

Серега стоял белый, под глазами темные круги, которых Дима сто процентов не видел у него еще минуту назад, губы сжаты.

Дима зубами попытался откусить подсохший кусочек кожи на нижней губе и отвернулся.

– Серег, просто я подумал, что раз ты…

– Спишь? – Сергей переспросил шепотом.

– Я знаю, я полный урод, я должен был сразу с тобой поговорить… – Дима посмотрел на ноги Сергея.

– Спишь? – голос Сергея, наконец, обрел силу.

– Да, – выдохнул Дима и горестно поморщился.

Сергей сокрушенно сел на диван и уставился в окно, за которым неторопливо темнело лазурное небо.

Прошла минута, в течение которой оба ничего не говорили.

«Зарежь его ножом для стейка, – заверещал, идиотски хихикая внутренний голос. – Он же хотел свежего мясца, тупой веган, а ты хотел познакомиться со своим альтер эго. Помогите друг другу», – снова идиотское хихиканье.

На лице Сергея не дрогнул ни один мускул.

Проползла, как гусеница, еще минута. Между приятелями степенно прошествовала кошка и, усевшись возле шторы, начала вылизываться.

Следующую минуту Дима не выдержал.

– Серег, – простонал он.

– М, – рассеянно отозвался Сергей, не слыша его.

– Серег, ты же сам сказал, что она не в твоем вкусе.

Сергей посмотрел на него.

– Я даже мирить вас пытался… ведь нельзя же сказать, что воспользовался ситуацией, или…

Сергей резко хлопнул себя по коленям и рывком встал.

– Да, ты прав, Дим. Я сам от нее отказался, действительно, что я занимаюсь ерундой? – он попробовал улыбнуться Диме, и ему это вполне удалось.

Дима не верил своему счастью.

– Правда? То есть ты не бесишься? – он попробовал заглянуть Сергею в глаза, но тот повернулся, чтобы подвинуть барный табурет.

Сергей отрицательно покачал головой, сел за стол, отрезал себе кусок мяса и начал быстро жевать.

– И мы друзья? – Дима в восторге, как малый ребенок, которому удалось уговорить маму купить ему и шоколадку и мороженое, а не что-нибудь одно, уселся напротив Сергея, мечтательно глядя ему в глаза.

– Конечно, – сказал Сергей с набитым ртом, подцепляя вилкой кусок помидора.

Дима выдохнул.

– Фуф! Блин. Чувак, ты не представляешь, сколько раз я пытался с тобой поговорить, да все как-то не доходило, а потом ты уехал, и она… – он положил себе салат. – Слушай, – он сурово и многозначительно посмотрел на Сергея. – Вот ты говорил, что ты псих, а на самом деле, ты самый нормальный и адекватный из всех людей. Честно говоря, я бы так не смог. Если бы, например, у меня кто-то стал за девушкой… – он осторожно посмотрел на жующего Сергея и оборвал фразу. – Нет, это действительно по-мужски.

Сергей кивнул и быстро отрезал еще кусок.

– Мясо – восторг! – похвалил он.

– Спасибо, – задумчиво ответил Дима. – Но слушай, а скажи, ты видеться-то с ней можешь?

– С кем? – не понимая, Сергей поднял глаза на Диму.

– Ну, со Светой, – пояснил Дима тихо.

Сергей отмахнулся вилкой пренебрежительно.

– Конечно, могу, – последнюю фразу Дима понял только по интонации, настолько был у Сергея забит рот мясом.

– Отлично! Не, ну ты мой герой! Вот правильно, что было, то было. Дружить-то можно. Это ведь и отличает нас от американцев, например.

Кажется, ни Сергей, ни Дима, не поняли, при чем тут американцы. Но это было неважно.

Дима предложил немедленно закрепить дружбу втроем посещением открывшейся на московских бульварах ярмарки. Это рядом с домом Сергея, так что если вдруг, ну, мало ли, он почувствует, что не готов общаться со Светой, сможет всегда удрать домой. Сергей одобрил этот план, Дима списался со Светой, и через двадцать минут они вместе ехали в сторону Тверской, предоставив несчастную чихающую Инессу своей кошачьей судьбе.

Глава 39. Друзья-подружки

Света только что вышла с подружками из лекционного зала. На ней было ярко-голубое пальто, которое прекрасно оттеняло светлые волосы, убранные в изящную прическу по случаю серьезного мероприятия. Рядом, взяв Свету под руку, шла ее подруга Тоня – высокая, темно-русая, с необыкновенными синими глазами, которым, казалось, добавляли еще синевы круглые очки в пятнистой оправе. Пальто у нее было такого же кроя, как у Светы, но цвета горького шоколада. Справа чуть впереди шла Люда, маленькая и тоненькая, словно фея, в стильной куртке-пиджаке и мини-юбке. Вся троица дружила со школы, но виделись не слишком часто.

Лекция девушкам не понравилась, и теперь они смеялись, перебивая друг друга и передразнивая манеру речи лектора.

На улице было довольно прохладно, дул ветер. Подружки были в туфлях на каблуках, чтобы показать друг другу, что за полгода, пока не виделись, они не растолстели, держат себя в тонусе, и вообще на стиле. Так что прогулка заняла не слишком много времени – до первого кафе.

Усевшись за столик и заказав по коктейлю, – фея, презрительно фыркнув, предпочла бокал полусухого, – они, отсмеявшись, наконец, стали расспрашивать друг друга за жизнь.

– Да нет нормальных мужиков, Свет, пойми, ну нету, – твердила Тоня, вешая свое пальто на вешалку у столика. – Катюху помнишь?

– Конечно, – кивнула Света.