скачать книгу бесплатно
– Если у Вас нет ничего другого, поговорим лучше о делах более серьезных, чем Ваши фантазии!
Досадуя больше на свою половинчатость в отношении бутылки, чем на настырность Чуркина, Кобылевский нервно прошёлся по кабинету.
– Ну, и кто бы мог это сделать? – буркнул он, «проходя мимо». – И главное, как?
– …
Иных доводов у полковника не нашлось. Зато они нашлись у командующего.
– Не иначе, как тут поработали духи! Так сказать, «тёмные силы нас злобно гнетут»? Да, полковник? Делом надо заниматься, Николай Гаврилыч, а не беллетристикой! И с чего Вы взяли, что всё объясняется подменой? Да для объяснения бездействий этого самостийника можно найти тысячи причин.
– ???
– Понял! – понял Его превосходительство. – Например, Вы не хуже меня знаете, какая это сволочь!
– Это – верно, – упал духом полковник, но тут же встал. – И всё же, зря Вы мне не верите, Ваше превосходительство!
– ???
Вадим Зиновьич уже ясно давал понять Чуркину, что всему есть предел. В том числе – не только его «сверхнормативному нормативу» – но и фантазиям начальника контрразведки.
Но Чуркин не понял. Или не захотел понять.
– И, тем не менее, я считаю, что подмена письма имела… то есть могла… то есть имела место! И это – дело рук вражеского агента, работающего у нас в штабе!
Уже заходя в тыл полковнику, командующий замер на полпути.
– ???
От изумления Владимир Зиновьич лишился дара речи. Даже – «русской разговорной». Чуркин сдвинул каблуки, параллельно работая головой. По линии кивка.
– Да, Ваше превосходительство: у нас в штабе работает «красный» шпион! Усиков ехал с секретной миссией, о которой никто знать не мог! Не мог – и, тем не менее, знал! Я прихожу к единственному выводу… То есть, у меня есть все основания.…
– У меня тоже есть все основания!
Командующий не позволил торжествам Чуркина затянуться. Хотя бы – на лице начальника контрразведки.
– ….
Недоумению полковника активно подработала его отвисшая челюсть.
– Вы правильно меня поняли, господин полковник: у меня есть все основания принять Вашу отставку!
– ???
Чуркин моментально сообразил, что взгляд не уместен – и заменил его… нет, не голосом: криком души:
– За что?!
– «За что?»
Командующий был настолько выразителен, что полковник лишь последним усилием воли удержал при себе «отходы производства». Обратный вариант был бы тем более обидным, поскольку командующий неожиданно смягчился.
– А знаете, полковник: я, пожалуй, соглашусь с Вами.
Чуркин уже собрался перевести дух – но не успел.
– За одним, маленьким, таким, исключением.
Полковник как-то сразу догадался: маленькое исключение сулило большие неприятности. И он не ошибся: лицо командующего расплылось от удовольствия – в предвкушении «обеда».
– Дело в том, что о поездке Усикова знали все офицеры штаба, присутствовавшие на пирушке! На пирушке в честь отбытия капитана «с секретной миссией»! И, если мне не изменяет память, Вы, полковник, не только были там, но и произнесли тост за успех миссии своего помощника?
Чуркин начал убывать в прострацию: так удачно всё складывалось – и вдруг такой пассаж! И как он мог забыть об этой чёртовой вечеринке? Сюжет, достойный фельетона!
– Именно так и было!
– ???
Кобылевский ожидал явно не такой реакции. Неужели Чуркин, в кои-то веки, «шёл сдаваться»?! Или у него на уме что-то другое?
– Именно так и было, Ваше превосходительство!
Полковника буквально распирало от чувств. И даже то, что его давно уже распёрло от хорошей жизни, не помешало командующему отметить этот любопытный факт.
– Что «именно»?
– Один из них – и есть «красный» шпион!
– Кто?!
– Один из этих собутыльников!
– …
Это Кобылевский вынес приговор. Руками. Точнее, всего лишь одним пальцем. У виска. С последующим вращательным движением.
– А я, грешным делом, подумал: слава Богу, образумился, полковник…
– Уверяю Вас, Ваше превосходительство!
Игнорируя выпад командующего, Чуркин умоляюще сложил руки на груди.
– Уверяю Вас, что так оно и было! Один из собутыльников, «красный» шпион, за столом узнал о поездке – и тут же подменил письмо! Ну, пусть не тут же… Но какая, в конце концов, разница! Главное, что подменил! Фу, ты, как всё, оказывается, просто!
Глаза полковника сияли… даже не радостью: счастьем. Но глаза командующего почему-то не спешили присоединиться к сиянию. От этого счастливая улыбка недолго обживала лицо Чуркина.
– Вы мне не верите, – упал голосом полковник. – И всё же:
Ваше превосходительство, у нас в нашем штабе обосновался «красный» лазутчик! У меня есть все основания утверждать это!
Он щёлкнул каблуками сапог, и решительно боднул головой.
Командующий неожиданно зевнул.
– Повторяетесь, Николай Григорьич… Ну, тогда и я повторюсь…
– ???
– Пишите рапорт, полковник!
Последним усилием воли – или её заместителей – Чуркин выгнул грудь.
– Ваше превосходительство, я готов сегодня же…
– Да-да, сегодня же подайте рапорт с просьбой о переводе в войска! Я намерен определить Вас в один из ударных офицерских батальонов!
– А-а…
Закончить речь Чуркин не смог: отвисла челюсть. Он и не предполагал, что они с командующим так диаметрально расходятся в тематике рапорта. Поэтому следующая фраза вышла из полковника спустя минуту – и уже другого содержания.
– Ваше превосходительство! – дрогнул голосом Чуркин. – Разрешите признаться: был неправ! Снимаю возражения, признаю бестактность, ошибки и упущения в работе! Готов понести любое наказание – вплоть… до перевода… в кабинет!
В этот момент двери распахнулись, и прапорщик-стюард внёс серебряный поднос со стоящими на нём бутылками водки, банкой с солёными огурцами и тарелкой с нарезанным ломтями хлебом.
– О-о-о!
Вадим Зиновьич мгновенно оживился и как-то сразу забыл о полковнике и его деле.
– Нашего полку прибыло!
И командующий заговорщически подмигнул сиротливо стоящей на подоконнике пустой бутылке. Водка недолго задержалась в заводской таре – и вскоре уже весело плескалась в стаканах.
– Будет дуться, полковник!
По причине «свежего пополнения» Его превосходительство был само благодушие.
– Давно бы так! А то нафантазировал, понимаешь! Пей лучше, и впредь слушайся старших!
Лишь теперь полковник мог перевести дух. Обе причины – и благодушие Кобылевского, и стакан водки – он объединил в один выдох.
Не в целях экономии: от благоразумия.
– Правильно, Гаврилыч! Чем сочинять небылицы, лучше подумаем о том, как спасти положение, а заодно – и наши с тобой задницы.
Не вынимая огурец изо рта, Кобылевский развернул оперативную карту, и прижал один из её концов опорожнённым стаканом.
– Вот смотри!
Следом за командующим Чуркин склонился над картой.
– По сведениям армейской разведки, «красные» сейчас – в половине пути от Хватова.
Кобылевский ткнул карандашом в точку на карте.
– Если они сохранят темп, идти им ещё суток пять – не меньше.
Он бросил карандаш, и разогнулся. Глаза его были здесь, но мысли блуждали явно за пределами кабинета.
– Время ещё есть… Вот и давай думать, что мы можем сделать в этой ситуации… чтобы заместить атамана… Полковник?
Чуркин встрепенулся. Пока командующий «теоретически добивал» Якина, он подвергал себя нещадной критике за нарушение субординации и забвение дарвинизма. Точнее, тех его положений, которые определяют механизм выживания. Проще говоря, полковник материл себя за то, что зарвался. «Уж сколько раз твердили миру…» – а лесть куда надёжней амбиций и правдоискательства.
– Виноват, Ваше превосходительство: задумался!
– Надеюсь, о деле?
– Так точно, Ваше превосходительство!
– Ну?
Чуркин откашлялся в кулак.
– Тут, выполняя Ваше приказание, Ваше превосходительство, я запросил у «Никодим Никодимыча» сведения о наиболее удобном участке для прорыва корпуса Слонова. Корпус удачно «погостил» у «красных» – пора и домой…
– Ну-ну!
Кобылевский оживился – и потянулся за бутылкой. Как всегда – в минуты оживления. Чуркин прищурил глаза: уже можно было.
– Ваше превосходительство, а что, если мы познакомим Якина с нашей кавалерией?
Рука Кобылевского зависла над стаканами. Вместе с бутылкой.
– Не понял?..
Чуркин вплотную придвинулся к генералу – и дохнул на него энтузиазмом на свежем водочном перегаре.
– «Никодим Никодимыч» указал мне подходящий участок линии фронта…
Ядовитая усмешка растянула губы полковника.
– … для конницы Слонова. А что, если мы направим Якина – он и так идёт обходными путями – по тому же маршруту? Устроим ему рандеву
с «Дикой дивизией»?
Взгляд Кобылевского начал проясняться. Ничего удивительного – после четырёх-то стаканов, не считая мелких глотков.
– Вы хотите сказать…
