скачать книгу бесплатно
– Что случалось?
«Нумизмат» медленно открыл глаза.
– А нельзя без Наташи? – жалобно простонал он.
– ???
Михаил Николаевич был прав: какая же это брачная ночь – без невесты?!
– Боюсь я за неё!
Но и Платон Иваныч тоже был прав. По-своему. И больше не «за неё», а за себя.
– А что с ней может случиться? Бить то будут не её, а Концова!
Было ясно, что Михаил Николаевич ещё «не проникся». Всё ещё находясь в объятиях штабс-капитана, «Нумизмат» издал протяжный стон.
– Я – не о том… Вот Вы говорите: какой-нибудь купчишка, а лучше – какой-нибудь молодчик, а ещё лучше – толпа молодчиков…
– Конечно!
Штабс-капитан энергично удивился такому комбинированному «пониманию-непониманию».
– Чем больше их будет, и чем сильнее они будут – тем крепче достанется Концову! А чем крепче ему достанется, тем надёжнее будут прикрыты его относительно старые синяки абсолютно новыми!
Скрив лицо, «Нумизмат» помассировал область сердца.
– Разве я – против? Да пусть из рожи Концова хоть отбивную сделают – я это только приветствую! Раз для пользы дела! И вообще!..
Михаил Николаевич как-то сразу догадался о содержимом этого «вообще»: пожелание «всяческих благ» Концову за его выходки в отношении как лично Платон Иваныча, так и его Наташи.
– Но ведь эти купчишки и молодчики начнут приставать к Наташе!
Это восклицание сквозь слёзы было уже лишним: «Нумизмат» так долго шёл к признанию, что Михаил Николаевич успел его «обогнать».
Но пока он не спешил открываться, дабы не травмировать неосторожной мимикой ревнивого старика. Понимание следовало давать частями.
– Ну, правильно: так и надо! Они начнут приставать, Концов бросится на защиту чести дамы – ну, и сполна получит то, что и так давно уже заслужил!
– А если они… это… ну…
«Нумизмат» замолчал, подбирая наиболее корректное слово для определения действий молодчиков.
– Ну… надругаются, что ли…
– Вы бы сказали ещё: «изнасильничают»! – хмыкнул Михаил Николаевич.
– А разве не может такое случиться?
Платон Иваныч квалифицированно упал головой и духом.
– У ресторана?! В центре города?!
Михаил Николаевич щедро полил старика смесью из укора и иронии. Но даже и «под соусом» «Нумизмат» всхлипнул.
– А если кто-нибудь из них понравится Наташе? Она ведь у меня такая молодая… такая красивая… такая нестойкая!
Штабс-капитан стиснул зубы и напряг лицевые мускулы. Нужно было удержаться от мимической неделикатности – хотя бы из последних сил.
– Ну, что Вы, Платон Иваныч? Вы уж чересчур… Уверяю Вас, ничего с Вашей Наташей не случится!
– А…
– А Концов, – как-то сразу догадался штабс-капитан, – сейчас физически не в состоянии заняться Наташей!
«Нумизмат» закрыл рот: надобность в вопросе отпала. По причине ответа. Но отступать он был явно не намерен, о чём свидетельствовало его нерешительное топтание на месте.
– А, может… это… как его… … послать другого… кого-нибудь… ну… вместо Наташи?.. А?..
– Кого? – не удержался Михаил Николаевич – ни от иронии, ни от «догадки». – Или у нас тут женщин – батальон, как у охраны Зимнего? Но даже не это – главное: капитан не бросится на защиту, абы кого.
Не засылать же нам дочь какого-нибудь железнодорожника из числа Ваших знакомых! Защита такой «жертвы нападения неизвестных» сразу же уронит авторитет Концова в глазах всего офицерства! Нет, Платон Иваныч: нужен товар! И товар – лицом и с лицом!
«Нумизмат» пошатнулся: крыть было нечем – только Наташей.
Удовлетворённый результатом, Михаил Николаевич щёлкнул крышкой брегета – и «телеграфировал» приказ:
– Так что, как говорится, «давайте не будем, гражданин!». Ступайте домой. Подготовьте Наташу. В двадцать два ноль-ноль быть на исходной позиции! Обоим: и ей, и Концову! Концову начать действовать по крику Наташи: «Что вы делаете? На помощь!» Не забудьте проинструктировать Концова о том, что, прежде чем начать махать кулаками, он должен крикнуть, как можно громче: «Негодяи! Оставьте девушку в покое!»! Ну, или что-нибудь в этом роде. Главное: создать достоверный предлог для последующего мордобоя! Дальше: когда Концова начнут бить – и бить основательно, не раньше – Наташа должна вбежать в помещение ресторана, и крикнуть: «Господа, там, на углу, напали на офицера!» Так как в это время в ресторане уже – дым коромыслом, все офицеры немедленно ринутся на улицу для завершения программы вечера. В этой суматохе Наташе не составит труда незаметно исчезнуть.
Михаил Николаевич скосил глаз на «Нумизмата»: даже установка на исчезновение Наташи не пробудила в нём энтузиазма.
– Когда офицеры раскидают эту шпану, и спросят Концова, что случилось, Павел Андреич, как бы трудно ни было ему шевелить сломанными челюстями, обязан доработать героем: «Ничего особенного, просто какие-то негодяи были невежливы с дамой!» Для полноты образа неплохо было бы периодически сплёвывать кровь и выбитые зубы.
Михаил Николаевич поморозил взглядом «Нумизмата».
– Всё запомнили?
Старик обречённо уронил голову. Пока – только на грудь.
– Тогда – с Богом!..
И штабс-капитан развернул коллегу в сторону дома…
Глава четвёртая
В двадцать один пятьдесят пять Концов занял исходную позицию в тёмном переулке дома напротив входа в ресторан. Отсюда вход был виден, как на ладони. Наташа должна была появиться с минуты на минуту. Концов заметно нервничал. Для убоя времени он решил закурить. Разбитые пальцы не слушались хозяина, поэтому он не сразу вытащил из мятой коробки «Эсмеральды» мятую же папиросу. Всё его тело ныло – и не от вожделения. Драться сегодня, не в пример остальным дням, совершенно не хотелось. Он взглянул на часы: двадцать два ноль-ноль!
– Пора!
Концов выглянул из-за угла. Наташи на месте почему-то не было.
– Что за чёрт?! – не поверил глазам Павел Андреич. Непредвиденный поворот сюжета заставил его нырнуть обратно в спасительную тень переулка.
«Может, всё ещё дома прихорашивается, зараза? Ну, это ещё ничего: до закрытия ресторана время есть. А, может, она уже в ресторане, с каким-нибудь понравившимся кавалером? А что такого: успела проскочить до моего выхода на позицию. А может, она уже не в ресторане, а в номерах? А, что, тут такого: в кои-то веки девка вырвалась на свободу?».
Мысль Концова покатилась по наезженной колее. Человеческие слабости были близки ему, как никому другому. «Все мы немощны, ибо человеци суть!». Вот и судил он обо всём с позиций реализма. Правда, некоторые определяют это иначе: «в меру собственной испорченности».
Концов со злостью выплюнул окурок.
– Где же ты бродишь, моя дорогая, мать твою так?
Только напрасно Павел Андреич «трактовал» Наталью Николавну. Не знал он того, что «отеллоподобный» «Нумизмат» в последний момент решил, таки, воспрепятствовать участию возлюбленной в операции. Поэтому он сказал Наташе, что ему нужно срочно встретиться с деловым партнёром – и «по забывчивости» добавил к своему ключу от входной двери и её. Платон Иваныч искренне рассчитывал на то, что «этот фулюган» и без помощи Наташи учинит драку: в первый раз, что ли?
Наташа, естественно, и не подозревала о таком коварстве возлюбленного. Нарядившаяся в своё лучшее платье и шляпку с вуалью, она с половины десятого безуспешно колотила маленькими кулачками по запертой двери. Но дверь была дубовой и запертой – и с десятым ударом старинных напольных часов Наташа упала. Духом и на пол.
– Боже, что же теперь будет?!
…Ничего этого Концов не знал. Но он знал главное: минута пришла одна – без Наташи. Минута действия. Нужно было немедленно спасать лицо. Своё собственное. И единственным средством спасти лицо было подвергнуть его немедленному же мордобою.
Концов с тревогой наблюдал за тем, как из ресторана потянулись гуляки – вначале поодиночке, а затем и компаниями, с каждой минутой всё более многочисленными. По этой причине тревожил уже не только исход спарринг-партнёров, но и исход предстоящего боя.
«С тремя-четырьмя я управлюсь без проблем, – дрогнул в душе Павел Андреич. – С пятью-шестью – вряд ли, но побьют несильно. А вот с толпой в дюжину мужичков мне и с кистенём не справиться!»
– Побьют!
Павел Андреич с невыразимой тоской оглядел свои, такие ещё, минималистские и вполне добропорядочные ссадины.
– Ох, побьют!
Но синяки надо было ещё заработать: мотивированно спровоцировать избиение. А мотивов, как раз, и не находилось. На улице, ярко освещённой ресторанными огнями, как назло, не наблюдалось ни одной особы женского пола!
– Господи, ну, хоть бы одна блядь появилась! – взмолился Концов.
И Господь услышал его: одна появилась! И именно блядь! Даже издалека в вульгарно раскачивающей бёдрами мадмуазель Концов без труда узнал Софи. Это была девица из свежего пополнения князя Ослоева. Её искусство Павел Андреич уже имел возможность оценить по достоинству.
– А теперь бы ещё и подвыпившую компанию! Господи, ну, сделай такое чудо!
И Господь, тяготеющий более к грешникам, чем к праведникам, откликнулся и на этот раз: из ресторана, один за другим, повалили здоровенные бугаи.
– Один… два… три…
С округлившимися глазами Концов почти беззвучно шевелил губами, осуществляя подсчёт своих будущих истязателей.
– … восемь… десять… двенадцать… Двенадцать!
Ну, как тут было не схватиться за голову! И капитан схватился.
– За что, Господи?! Я не заслужил такой щедрости!
Но Господь молчал: он уже работал с другими просителями. Да и капитану грех было привередничать: и блядь получил, и подходящую компанию. Да ещё – в нужный момент.
Оглядев свои кулаки, Концов обречённо вздохнул. Но времени на некролог по себе уже не оставалось: мужички начали «клеить» девицу.
Запятовав «легенду», с воплем «Мать вашу, она – не ваша!», капитан пересёк улицу, и, развернув за шиворот одного из молодцов, одним ударом сшиб ничего не подозревавшего мужичка с ног. Такая же участь постигла и оторопевших второго и третьего: что-что – а драться Павел Андреич умел!
Но то, чего не смогли или не успели сделать первые трое молодцов, смогли и успели сделать остальные. Вскоре их кулаки заработали по капитану – и капитан «заработал». Ох, как «заработал»: даже охнуть не дали! Вскоре Павел Андреич присоединился к валявшимся на земле пяти или шести телам своих оппонентов. Теперь он защищал только главный рабочий орган. Не голову, конечно.
Испуганная проститутка вначале прижалась к стене, затем взвигнула от страха, и инстинктивно метнулась в первое попавшееся на пути укрытие. Таковым, на её счастье – а больше на счастье Павла Андреича – оказалась дверь ресторана.
– Там, – она махнула рукой за дверь, – какие-то пьяницы бьют адъютанта командующего!
Роль Наташи была почти в точности исполнена случайной проституткой. Софи даже «пошла от себя»: запросила помощи не анонимному офицеру, а искушённому в любви клиенту.
Толпа офицеров с оглушительным рёвом ринулась из-за столов, ничуть не заботясь об их сохранности. Истязание Концова стремительно перешло в истязание его истязателей, которые вскоре составили ему компанию на земле.
– Что случилось, Павел Андреич?
Сквозь «вату в ушах» к Концову пробился нетрезвый, но всё равно знакомый голос собутыльника. Несмотря на побои, Концов не ошибся ни разу. Во-первых, голос был нетрезвым. Во-вторых, он был знакомым. И, в-третьих, он действительно принадлежал собутыльнику – ротмистру Дулину.
Но дать ответ «по легенде» Павел Андреич оказался не в состоянии: мешала каша во рту. Из зубов и сгустков крови. Естественно, ромистр не разобрал – и зашёл на второй круг.
– Ничего особенного, р-р-р-ротмистр-р-р…
Капитан, наконец, сумел выдавить из себя рекомендованный текст – вместе с «кашей», которую он сплёвывал не столько на землю, сколько на мундир.
…Просто какие-то негодяи…
– … Были невежливы с дамой? – догадался ротмистр.
Павел Андреич молча уронил голову на грудь. «По пути» он успел дать «координаты» дамы, всхлипывающецй у дверей ресторана.
– Ну, это совсем другое дело!
Дулин, сам пользователь услуг «мадмуазель Софи», безоговорочно встал на сторону капитана. «Мадмуазель» была «достоянием» исключительно офицерского состава. Штафирки к её «эксклюзивному» телу не допускались.
– Покушаться на наших женщин?! Да за это не только морду набить – жопу надрать стоило!
Наутро Концов проснулся героем – в гипсе и бинтах. В это же время Михаил Николаевич встретился с «Нумизматом». От Дулина он уже знал все подробности ресторанного инцидента. Даже те, которых не существовало в природе: рассказчик давал авторскую редакцию событий. В ней Павел Андреич предстал Атлантом, а сам Дулин – Гераклом.
– Как Вы могли так грубо нарушить приказ? – «приветствовал» «Нумизмата» Михаил Николаевич. – За это Вас следовало бы…
– Расстрелять?
В голосе «Нумизмата» промелькнула надежда.
– Нет: лишить бизнеса на деньги ЧК!
– Только не это!
