скачать книгу бесплатно
– Ара, что ты больше любишь – летать на самолёте или ездить на поезде? – весело и без
нажима спросила она у отца за ужином.
Вопрос был из числа риторических – Жора не ездил в поездах со времён расцвета
волюнтаризма, за исключением редких вылазок в Питер.
Он с хитрецой внимательно посмотрел на Лялю и ответил ей в тон:
– Поездом безопаснее, но, увы, уныло. И не потому, что медленно и долго, хотя и это
верно. Ездить поездами было «комильфо» во времена Витте; при регентстве министра путей
сообщения Бещева поезда, как мне кажется, стали уделом пассажиров, которые проиграли в
схватке с жизнью. Те же, кто всё ещё надеется победить, должны летать самолётами вопреки всем
опасностям. Тем более мужчины. Благо, стюардессы привлекательнее проводниц и на
международных рейсах подают вино и коньяк, а не чай в подстаканниках. И самолёты летают в
Париж, а поезда по большей части идут куда-нибудь в Нижний Тагил. Несопоставимые величины.
Но мне кажется, в твоём вопросе кроется загадка. Причём сопряжённая с мужчиной. Если ты
хочешь спросить моего совета, за кого выходить замуж – за Витте или за Бещева, мой совет:
однозначно Витте. Трудолюбие сопоставимо, а порода и манеры лучше. Погоди, но ведь твой
знакомый, кажется, из небесной сферы – будущий авиаконструктор? Так что разговор о поездах
лишнее? Или у тебя многочисленные поклонники, избравшие в качестве поприща разные виды
транспорта?
– Какие там многие поклонники! – отмахнулась Ляля. – Я о нём и говорю, о Вадиме, с
которым познакомилась в Чегете. И при чём тут замужество? Я просто пытаюсь понять, о чём ты с
ним будешь говорить – о поездах или о самолётах, если я рискну вас познакомить? Он, несмотря
на будущую специальность, в основном железнодорожный пассажир. Даже знает о
существовании двух идентичных станций в Азербайджане по обе стороны границы –Джульфа
советская и Джульфа иранская.
– Говорить я с ним буду о том, что ему интересно, это непреложное правило дипломата.
Но постараюсь получать ту информацию, которая интересна мне.
– Хотела бы я знать, что ты извлечёшь из его сентенций! Ну, например, что такое советская
власть?
– А вы и такие темы обсуждаете? – Жора видимо напрягся.
– Да нет, ара, не беспокойся. Сейчас ты получишь его ответ на этот вопрос – и сам
поймёшь, как движется мысль этого человека. Итак, готов? Ну вот, советская власть – это
социализм минус электрификация всей страны! – торжествующе провозгласила Ляля.
Жора, опешив на секунду, расхохотался вместе с дочкой:
– Да, метко, чёрт возьми! Поделом Ильичу с его упрощениями! Достаточно перевести
любой член уравнения в другую его часть с отрицательным знаком – и уже смешно. Напоминает
анекдот от армянского радио. Самое главное, чтобы он на выездной комиссии что-нибудь
подобное не сказанул.
– С выездом у него могут быть проблемы, – неохотно бросила Ляля, потому что примерно
знала, куда теперь повернётся их разговор.
– А что, анкета не в порядке? – Жора опять, как и минуту назад, заметно насторожился.
– Ара, ну откуда я знаю, какая у него анкета?! Я с ним вообще всего раз пять встречалась, –
легко соврала она, – не думаю, что у него пятый пункт. И родственников за границей нет – он ведь
из Изотовки, а не из Таллина. Или Джульфы иранской, – лукаво добавила она.
– Так, а в чём тогда загвоздка? – не отставал Жора.
– В его специальности – «конструктор летательных аппаратов». Секретность там всякая,
допуски.
– Да, это всегда бодяга… – раздумчиво протянул Жора. – Он сейчас на каком курсе? На
четвёртом? А всю эту секретность когда оформляют?
Ляля нетерпеливо пожала плечами:
– На пятом, кажется. Говорил, что его курсовую за четвёртый курс засчитали как диплом.
Так что в институте ему уже особенно нечего делать. Просто ждёт выпуска, а пока что-то
изобретает мудрёное.
– Знаешь, пригласи-ка к нам в гости твоего конструктора. Он не застенчивый? Компании не
дичится?
– Нет, он вполне себе социализирован. Только с девушками робеет, – опять легко соврала
она, про себя удивившись, насколько эта ложь близка к истине.
Жора широко улыбнулся и сказал с наигранным вздохом облегчения:
– Слава богу, гора с плеч! Обойдёмся без Дон Гуанов. Это во мне корни взыграли. «Что за
комиссия, Создатель, быть взрослой дочери отцом!» – продекламировал он с виноватой улыбкой.
– Но насчёт секретности надо уточнить, и не откладывая, – добавил он, становясь вполне
серьёзным, – я сам наведу справки через наших кадровиков. Сословность, черт её подери – всё
возвращается на круги своя! Как до семнадцатого года: из мещан, из дворян, из купцов. И знаете,
– он обращался уже и к Валентине, и к дочери, – с каждым годом, по-моему, эти ветры крепчать
будут. Секретность, «почтовые ящики» – их сейчас как грибов после дождя. Попадёшь туда –
обратной дороги нет. В Болгарию по турпутёвке не выпустят до смерти. А если не секретность – то
пятый пункт заедает. Причём, не только детей Сиона. Что-то не видно в последнее время притока
туркестанцев или кавказцев в номенклатуру. Не говоря уже о прибалтах. Сегодня с генштабистами
встречался – к визиту Никсона готовят информацию по стратегическому оружию. Рассказали
армейский анекдот: «Может ли сын полковника стать полковником? Ответ – конечно может. А
может ли он стать генералом? Конечно нет, ведь у генерала есть свой собственный сын».
Вот так и живём. Да и у нас в МИДе то же самое – по крайней мере, если брать
номенклатуру по странам так называемого «первого мира». Чувство хорошего тона, а пуще того –
дипломатическая сдержанность не позволили мне ответить генштабистам нашей мидовской
остротой. Помните цитату из Островского? Того, который Павка Корчагин? Про жизнь: «Она даётся
человеку один раз…»
Жора замолк, жена и дочь, как по команде, вопросительно посмотрели на него. Жора,
тонко улыбаясь своей восточной улыбкой, проворковал вполголоса:
– Меняем одну-единственную букву, и… вуаля! Как меняется смысл! Итак, жизнь даётся
человеку один раз, и нужно прожить её там, чтобы не было мучительно больно за бесцельно
прожитые годы… Далее – по тексту! Так что приглашай сюда своего авиаконструктора – предмет и
дум, и грёз, этсетера… – завершил он вполне серьёзно.
– Но, ара, у меня никаких серьёзных намерений нет! – Ляля говорила всё убедительнее.
Постельные утехи – дальше этого её планы пока не шли, а легализация его визитов к ним домой
была только что достигнута.
Жора проницательно посмотрел на дочь:
– А если они появятся? Так что зови на выходной, когда мы оба с матерью дома.
Глава 7
«Любовь и честь… на этом свете есть»
Чем ближе она оказывалась, та назначенная пятница, тем больше Ляля нервничала, хотя
видимой причины не имелось. Ей вдруг стало казаться, что идея познакомить его с родителями –
даром что она сама её и выносила – или безумна, или как минимум не ко времени. А может, она
впервые посмотрела на себя и, что ещё существеннее, на своих родителей со стороны, как бы его
взором?
Конечно, это было совсем не то, что раньше, когда она девчонкой, забравшись с ногами в
отцовское кресло, обитое мягкой бордовой кожей, разглядывала семейный альбом с
фотографиями. Ляле всегда нравилось трогать эти снимки, сделанные на плотной, матовой
фотобумаге («Бромпортрет», кажется?) – да к тому же крупного формата, так что один снимок
занимал целиком площадь всего альбомного листа; Жора не признавал сиротский размер 9х12,
победительно заявляя, что экономить можно на всём, кроме материальной памяти о былой
жизни. На тех фотографиях отец неизменно хранил умное, с восточной хитринкой выражение
