скачать книгу бесплатно
Поезд плавно, не травмируя психику пассажиров, тронулся, тронулся и загаженный перрон с почтовыми телегами, зорким милиционером и человеком у стены с ямой за место будущего.
Из пункта А в пункт В ехали пятеро. На негоциантов они не тянули, скорее танкистодоры. Внимание, вопрос: «Как украсть миллион?».
Подробности в комсомолке…
До Казани пути чуть более полутора суток. Молодые люди решили и этот временной период сократить до минимума. Не мудрствуя лукаво, они, не выезжая из своей области, обглодали еще теплого цыпленка, не оставили камня на камне от колбасных пирожков и все это, чтобы не портить желудок сухомяткой, обильно запили водкой.
Ближе к Перми водка кончилась. Третий раз и как прежние два – неожиданно. Шутил с Некрасом в кедах на босую ногу сносили свои тела, измученные нарзаном, в ближайший чипок. Водки не было, набрали альтернативного портвейна.
Савка вспомнил, что больше его не употребляет, и из горла на перроне отпил пол «огнетушителя».
– Все-таки грустная штука – эта жизнь, – сказал он, переведя дыхание. Некрас согласно вздохнул.
Поезд снова тронулся, и курьеры за алкоголем чуть было не обрели политическое убежище в городе на Каме. Портвейн кончился быстро, а ночью их ждала Казань.
Чика вышел в последний тамбур покурить. Вагон был также последним. Сделал две глубокие до жопы затяжки, и тихо охуел. В дверь со стороны кто-то отрывисто постукивал. Влад посмотрел в боковое окно. Поезд шел на всем ходу. Потом ущипнул себя на всякий пожарный случай, учитывая допинг, принятый в недалеком прошлом. Стук повторился. На улице зима и тот, кто стучал, вот-вот должен был совершить это в последний раз.
Чика выщелкнул бычок и полетел к проводнице.
– Слушай, стюардесса, – запинаясь, объяснял он, – у тебя там на автосцепе заяц повис.
– Кто-о? – тупанула она.
– Открывай, ворона! Замерзнет чувак!
Дверь отворили. В вагон ввалился мешком человек приличного вида.
– Он жив?
– Похоже, нет.
– Скорее да, чем нет.
– Водки ему!
Скандировали массы и выдвигали свои версии относительно этого явления.
Оказалось, мужчина опоздал на свой поезд до Тюмени и решил таким образом добираться. Ехал от Перми, а приближалась Казань. Выносливости человеческого организма нужно посвящать «Оды» или «Танки», по меньшей мере, четверостишья. Но если читатель силен в географии, то он догадался, что этот пилигрим…
– Самое прикольное, он ехал, удаляясь от Тюмени, – рассказывал Чика.
– Во, олень!
На горизонте, там, на острие рельс, маячила Казань.
В морозной темноте этот город внушал необъяснимое волнение и душевный неуют. А величие и старина давили сверху с высоты звезд. Все пятеро ступили на землю татарскую и осмотрелись. Клубы дыма вырывались в мороз и терялись в ночи. Возможно, они улетали туда, где кто-то рассыпал звезды. Молодых людей окликнул неприметный серый человечек.
– Говоря, что в Казани нас встретит человечек, Кава не солгал, – подметил Боря.
Встречающий был до странного маленького роста. Возраст этого человека был таков, что, покупая себе очередной раз обувь, он резонно задумывался: «А не в этой ли обувке меня будут хоронить?». Он даже не назвал своего имени и погоняла. Это был человек от скокаря. Но ребятам было параллельно. Скорее отстреляться и в обратку.
– Ну, что, гастробайтеры, следуйте за мной.
Хавира по раскладу человечка была надежной, не засвеченной. Ребята могли пользоваться всем, что было в ней. И еще им выделили сорок первый «Москвич».
– А вот это грамотно. Без колес мы бы вспотели.
– Базара нет, виллы.
Боря и Макс получали ликбез и полный пакет необходимых для работы инструкций. Схема движения клиента, юридический адрес его фирмы, любимый ресторан, спортивный клуб и даже автомойка.
– Вот то, что нам необходимо, – подчеркнул маркером на листе Максим.
– Автомойка?
– Она, родная. Главный конфликт нашей эпохи между личностью и пятном.
– Попроще, гений.
– Гений враждебен не толпе, а посредственности.
– Конкретней, Склифосовский, – ерзал Некрас.
– Серый, будешь спешить, когда мондовошек станешь отлавливать. Они никого не уважают.
– Кто?
– Мондовошки.
– Макс, чего ты, в натуре, выпендриваешься…
* * *
Савка сразу с поезда даже не хотел заходить домой. «Марина!». Он как Шевченковский Андрей шептал имя прекрасной польки. Но трезво сообразил, точнее, осознал всю необходимость облагораживающего с дороги душа. Без душа и мыла он походил на хоккеиста, запах был, как из-под щитков. Душ и хороший автошейв должны будут сделать из примата то, что прощалось с Мариной три недели тому назад. Ох, это коварное, но липкое, как мед, чувство. Только им наделен человек разумный, только оно отличает его от особей «питекантропов». И пока живо все это, апокалипсиса не будет. И даже тот человек за урной на вокзальном перроне, даже его «ведо» не лишено подобного. Оно попросту забилось далеко в черный облупленный угол его внутреннего мира. А поднимать его наружу для человека, лишенного элементарных удобств, непозволительная роскошь. Словом, если чувство это отсутствует, значит, следовательно, это и не человек вовсе. Что и требовалось доказать.
«Я люблю, а значит я живу». По-моему так там у Владимира Семеновича.
Савва был человеком импульсивным, сверхэмоциональным, порою неординарным, но он любил, и от этого был счастлив. Его тело мылось под упругими струями душа, а душа была уже рядом с ней…
* * *
Макс выпендривался именно так. Но это была его ипостась, его маленькая слабость. Он просто кайфовал, демонстрируя превосходство своего серого вещества над массами. Он продолжил:
– Недельное наблюдение за объектом показало, что к машине он никого не подпускает. Любит ее, ублюдок. Даже водителю доверяет редко и то в особых случаях…
– Например, съездить на мойку, – перебил Шутил.
– Верно, Савок. Необходимо вычислить график помытия авто, если таковой вообще имеется.
– Скорее всего, он моет ее, когда ему в голову ебнет.
– Точнее, по мере загрязнения, – поправил Борю Макс. – Он моется на одной и той же мойке. Может, она его Кента, или он сам в ней в доле, не в том суть, – и Макс упрямо посмотрел на Шутила.
Тот не понимающе сложил губы конвертом.
– Шутил, твоя задача с кислой, но преданной миной заявиться на мойке и устроиться работать мойщиком.
– Ты чего погнал?
– Самый реальный вариант. Наступит момент и клиент заедет. В таких случаях люди даже ключи из замка не вынимают.
– Ну, конечно, вы будете вялиться, а я как лох наебывать.
– А чего, филок наработаешь, специальность приобретешь, – подъебнул Чика.
– Может, за тебя все сделать, а ты езжай назад к Марине и не о чем не беспокойся, – полез в залупу Боря.
Шутил помялся, словно картонная коробка. Ему действительно стало не по себе.
Не буду детально писать о трудовых буднях Савелий Смехова, перейду к кульминации. Расчет стратега Малецкого оказался верным на сто процентов. Справедливости ради надо отметить, что для этого Шутилу пришлось попотеть на ниве мойщика полторы недели. Он даже начал втягиваться и слился с «влажным» коллективом.
«Бэха» черная, как намерения Гари Поттера, вальяжно закатилась в мойку. Шутила, словно кипятком окатило, его сердце забилось в рваном ритме нон-стоп. К черту попсу, начался убойный рок-н-ролл.
Из салона БМВ вытряхнулся брутальный дяхан, доверенное лицо шефа, то бишь его секьюрити.
– Дяденька, как мыться будем? – поспешил Шутил.
Прогиб дяденькой был в сию же секунду зафиксирован. Резиновая маска его лица приобрела геометрию власти и превосходства над толпой.
– Верх, салон и пропылесось, – бросил он, и, переминаясь с ноги на ногу, добавил, – Через пару часов буду.
Он покинул помещение и сел в девятку, за ним ехали следом. Машину взвизгнула, как свинья на веревке, и, громыхая динамиками, ретировалась.
У Савелия обмякли ноги. Вот он реальный, почти сто процентный шанс. Не использовать его было бы верхом легкомыслия. Руки тряслись, подбрасывая поролоновую губку, мысли роились в голове, как рыжие тараканы. На мойке появился ее владелец.
– Савелий, хули ты, тити мнешь. Отдай машину Славе, а сам пойдем со мной, дело есть.
«Твою мать! – чертыхнулся про себя Шутил. – Какого члена!». Находчивая мысль сама сделала шаг вперед из шеренги умственного хаоса.
– Леонид Андреевич, а можно мне поработать с Бэмкой. Я еще таких не видел, просто слов нет.
– Слава, со мной! – снизошел до великодушия шеф.
«Е-е-с!».
Макс был прав. Ключ торчал в замке зажигания. Более того, за водительским козырьком Шутил обнаружил документы и… сто долларов.
«Это мне за работу». Савка даже вымыл ее сверху, и она стала похожа на лакированную галошу.
– Купила мама Леши отличные галоши…, – намурлыкивал Смехов, ключ по часовой и ДВС в режиме запуска.
«Какая мощь, интересно, сколько лошадок под этим капотом? Впрочем, какая на хрен разница». Вошел Слава.
– Ты чего завелся?
– Хочу перегнать туда, где Форд стоял, там пылесосить ловчее, открой ворота, Слава.
Слава поспешил помочь товарищу по цеху.
«Круто, мать ее, круто… супер, охуеть!». Орало что-то внутри Шутила, ломая диафрагму. Он втопил педаль до полика, и авто от Баварского производителя показало, на что оно способно. Тело Савелия вжало в сидение, он подобно летчику-испытателю сполна прочувствовал весь кайф перегрузок.
Слава бежал вслед, что-то кричал, распугивая татарских воробьев.
– Что, ебанутый, я же не слышу тебя, – хмыкнул Савка, и остался собою доволен…
– Я, пацаны, чуть не обосрался, в натуре, пушка, а не машина. Дурная, как моя голова.
– Это да! – отличился Боря. – Но ты молотком, Савок, красавец, бля буду, отвечаю!
– Да, ладно, на моем месте каждый поступил бы точно также.
– Нет повода не выпить! – взял на себя миссию тамады Максим…
* * *
Савка торопливо печатал шаги по морозному сибирскому асфальту. Он сокращал расстояние и не мог придумать, как они встретятся. «Наверное, он подарит ей цветы… Да нет, точно. Она примет его в тиски своих мягких объятий. Они будут долго гонять слюни, а потом… Но это если мамы нет дома, Шутил сорвет с нее все, что там будет, ну а дальше импровизация».
Он вышел на проспект, с него он повернет на другую улицу, которая, хитро петляя по дворам, выведет его на заветную, на ту, где живет его Марина.
* * *
Одиозный Кава был чем-то не очень доволен. Пред ним ломился от сервировки овальный стол, квадратной формы. Справа сидел Фока и поедал королевских креветок – продукт перестройки. Напротив гости вора: Симон, Саша-Кореец, и Лефик. Все «хозяйские», авторитетные люди. За плечами солидные ходки, за ходками серьезные дела. Кава час назад принял дозу и его слегка кубатурило. Он изредка кивал и почесывался, но принимал действительность такой, какая она есть.
Школа узников, постоянно держать руку на пульсе событий, какой бы кайф не заполнял вакуум в тебе самом.
Симон махнул стопку и зажевал наспех куском копченой осетрины.
– Ты удовлетворен таким раскладом? – прожевав, задал он вопрос гостеприимному хозяину.
– К чему ты подводишь, братуха? – сощурился Кава, как танковый триплекс.
– Бабло отбил, барыгу наказал чужими руками, а как авторитет… Не сочти за грубость, но не считаешь, что он пошатнулся.
Лефик хмыкнул и закурил сигарету. Кореец напрягся в ожидании немедленной реакции. Симон явно желал, чтобы пролилась кровь, «хлеба и зрелищ» – его жизненное кредо.
– Ты думаешь, что можешь сказать мне фас, раздраконить меня босяцким фуфляком, на который я кинусь, что тот подпесок. О чем ты говоришь?
– Погоди, дорогой, неверно истолковал меня. Люди слышали, как этот фуфломет неуважительно говорил за тебя. Прошло время, этот перец жив и чувствует себя превосходно… Мы-то в теме, что он отдал тебе, что ты просил с него, но другие не при делах за это. Всем не объяснишь. Отсюда пойдут опасные брожения. Не находишь?
