Незабытая: отчаянное сердце. Книга 2

– А еще у нас есть хрустальный глаз, – добавил Велерус. – Ты проверяла его?

– Да и в его нитях заметна дверь.

– Думаю, это поможет нам, когда мы окажемся рядом с храмом.

Наступила напряженная пауза, и тогда, чтобы разбавить ее, я оглядела Велеруса с грустной улыбкой и рассказала ему о том, что стало с его Орденом. По сути, он все еще считался его членом и теперь соответствовал действительности в статусе одиночки. Велерус благодарно кивнул мне и отвел взгляд. Сфинкс со вздохом выразил соболезнования относительно судьбы его Ордена. Гулльвейг и Сайрис молча взялись за руки и сделали то же самое. Они смотрели в разные стороны и напряженно о чем-то думали. Тогда снова заговорила я:

– Можно ли раздобыть у командира Кофена что-то, что позволит нам вмешаться в расследование? Кукловод не знает нас, мы только что приехали. Я уверена, мы могли бы помочь и узнать что-то, что поможет и нам…

«Поскольку Кукловод и «Шаан», предположительно, – не одно и то же, а враг врага может оказаться другом», – додумала я.

– Я позаботился об этом, – улыбнулся Велерус. – Страже уже сообщают. Вот документ.

Он показал нам красиво оформленный пергамент с печатью и красными лентами от нее, где значились наши расы и имена, – настоящие и вымышленные. Пробежав по содержимому взглядом, я поняла, что эта бумага впредь позволяла нам бесплатно проходить между кварталами, в обмен на помощь в расследовании, так что теперь нам был обеспечен допуск к местам преступлений.

– Да ты молодец! – воодушевился Сфинкс, наверняка имея в виду отсутствие необходимости снова платить или риск попасть в темницу за подделку документов.

– Сколько же невинных жизней было отнято, – покачала головой Гулльвейг.

– Кузнец и портниха, – со вздохом ответил Велерус, свернув и убрав пергамент. – Еще постоялец трактира «Сонная Бочка», где мы лошадей оставили. Это только те жертвы, о которых известно.

– Охранник в библиотеке, – добавила я.

– Судя по делению города на богатых и бедных, думаю, подавляющее большинство жертв будет с нижнего квартала, – заключил Сайрис и сразу аргументировал, – там стражников заметно меньше, народу значительно больше, а охранник библиотеки… Хм, может, под горячую руку попался?..

– Командир Кофен порекомендовал нанести визит и к выжившей кухарке по имени Тиела, – сказал Велерус. – Живет недалеко от нашего трактира, если идти вдоль крепостной стены – через два переулка на юг.

– Для экономии времени и сил предлагаю сперва вернуться в библиотеку, – осторожно сказала я, опасаясь отвержения этой затеи из-за времени дня.

Однако мои опасения оказались напрасными. Посетителей в это время уже не было, поэтому через десять минут воодушевленная участием в расследовании ключница уже открывала нам дверь в правое крыло библиотеки, прихватив с собой записи посещаемости по просьбе Велеруса.

– Я так-то вам уже много чего рассказала, ага-ага, – заметно волновалась она. – Только забыла сказать, что помимо книг был украден и артефакт, точно-точно! – не успели мы уточнить, как ключница открыла дверь и, приглашая войти, начала оправдываться, – тут уже прибраться успели, сами понимаете, стражники загружены, чтобы быстро во всем разобраться, а к нам ходят и ходят. Кровь и бардак бы всех напугали…

«Эх, столько информации стерли», – подумала я.

– Бардак? Книги были разбросаны? – уточнила Гулльвейг.

– Хм, кстати, нет, – ключница задумалась и отошла в сторонку, шурша подолом длинного черного платья. – Разбито было стекло, под которым лежал украденный артефакт, а книги брали аккуратно.

– Значит, тот, кто орудовал здесь, точно знал, что и где лежит, – заключил Сайрис.

Когда Сфинкс и Велерус начали засыпать ключницу вопросами о том, кто последний брал ключ от этого крыла библиотеки, что собой представляет график обхода столь огромной площади всего двумя, как оказалось, охранниками, когда и кто видел погибшего последний раз, и как так получилось, что дверь оказалась заперта изнутри, я прошла глубже в помещение и огляделась.

Малый зал оправдывал свое название: он был узким и раз в десять меньше общего читального зала левого крыла, но оставался таким же высоким – во все три яруса здания. Все его стены до самого потолка так же занимали стеллажи, чередующиеся, однако, с высокими узкими окнами лишь по одной из стен, с северной стороны. Все полки были полностью забиты книгами, расположенными в строго алфавитном порядке.

Достав первую попавшуюся под руку книгу, чтобы посмотреть, что за редкости хранились здесь, я, ничуть не опасаясь нависшего за плечом Сфинкса, пробежала глазами пару страниц. Координаты таинственных подземелий с возможными могущественными артефактами и прочим сейчас меня интересовали мало.

Вернув книгу на место, я заглянула в еще несколько; везде описывались разные малообъяснимые магические и не очень явления, значились имена и краткая биография их открывателей, трактовались узкие научные понятия, приводились координаты мест обнаружения всякого разного и пути к ним для облегчения работы будущих экспедиций…

«Наверное, десять золотых, отданных за день пребывания здесь, стоят того, что по итогу дадут результаты походов по этим данным».

Только я подумала так, как, наконец, наткнулась на кое-что интересное. Это была «книга желаний». Сфинкса рядом уже давно не было, – скучно, небось, стало, – поэтому я, решив не тратить много времени на любимое занятие, быстро пробежалась по содержанию.

В книге значились различные нюансы исполнения желаний и способы достижения удовлетворяющего результата: от божественных, до демонических. Здесь я и нашла упоминание о колодцах, которые могли внезапно появиться не только посреди леса, но и посреди городской улицы и оставаться видимыми лишь избранному существу. Они происходили из всё того же Эфирного Плана и очень нечасто появлялись в нашем, Материальном. Но уж если такие являлись, то так или иначе влияли на судьбу того, кто рискнул контактировать с ними: в любой момент жизни, но лишь единожды. «Дома джиннов без джиннов», как такие колодцы называли в книге, могли быть вместилищем истинного света или тьмы и их полутонов, имели огромный список всяческих условий для исполнения загаданного и не гарантировали точного результата.

Чтобы не начать переживать еще и по этому поводу, я закрыла книгу и поспешила вернуть ее на место. Что было, то было, меня ждало дело, и я вернулась к осмотру малого зала библиотеки.

У основания каждого стеллажа стояли сооружения, похожие на те, что я видела на рынках, только застекленные. В некоторых из них лежали разные предметы старины и их части, к каждой из которых скрупулезно прилагалась бумага, где значилась их история и место применения. В иных лежали драгоценные камни разного размера – артефакты, над которыми кружились оливковые нити магии. Рядом с каждым находилось краткое описание: когда и для кого он был сосудом, что усиливал, что сдерживал, а что – менял.

Краем глаза я наблюдала, как осматривалась, бродя туда-сюда, моя команда, поочередно читая записи посещений библиотеки. Однако далеко друг от друга, чтобы не кричать, никто не отходил. Подойдя к разбитому предмету мебели, я увидела пустующее место, где вместе с самим артефактом пропала и бумага с его описанием. Когда я вздохнула этому факту, то услышала насмешливые рассуждения Сфинкса:

– Кудрявые зеленые волосы средней длины и красный рисунок «повязки» на глазах. Примечательно для вора, если предположить, что именно этот некий Твинк, как последний, кто посещал это место, как-то причастен к убийству и краже. Либо парень любит острые ощущения, либо он безумен.

– Или самоуверен, – добавил Сайрис.

– Это не просто «повязка», – поправил Велерус, – цветной рисунок перекрестия поверх глаз, верно? – уточнил он у ключницы. Та многократно покивала ему. – В некоторых племенах голиафов такое использовалось для обозначения изгнанников. Возможно, обычай перекочевал к другим расам.

– Какой артефакт пропал? – спросила я, пользуясь воцарившимся молчанием.

– Камень-подавитель, – тут же ответила ключница.

Я мгновенно вспомнила, что такое название попадалось мне в книгах об артефактах всего несколько часов назад, и заговорила вполголоса, будто бы читая строки по памяти:

– Сдерживает большинство отрицательных эффектов любой природы… Стал не популярен в связи с заменой компонента для творения магии магическим предметом. – Встрепенувшись, я задала еще один вопрос, – а артефакты можно вынести отсюда? Хотя бы на время, скажем, за определенную плату?

– Так-то да, – замялась ключница, – но это стоит так дорого, что никому особо и не нужно…

– Кто-то интересовался этим артефактом? – спросил Велерус.

– Был один кузнец по имени Зук, он двери у нас чинил.

– Две-е-ери чинил, говорите, – протянул Сфинкс, заставив ключницу охнуть от внезапной догадки, но она быстро отвлеклась.

– В записях такой не значится, – в который раз перелистал вернувшиеся к нему бумаги Велерус, – где его можно найти?

– Он с нижнего квартала. Слезно умолял меня отдать ему артефакт, ага-ага, но нужной суммы не имел, да и откуда ему, – махнула рукой ключница.

– Как давно он заходил?

– Неделю назад, как раз я работала.

– Могу я взглянуть на ключ от этого места поближе? – попросил вдруг Сайрис. Когда он получил его от ключницы, то подозвал Сфинкса и спросил его, – как думаешь, можно ли сделать дубликат такого хитроумного ключа?

– Можно сделать дубликат чего угодно, тем более кузнецу, чинившему тут двери, – с ходу понял направление его мыслей Сфинкс. – Вопрос лишь в том, сколько времени это займет. Если дверь была заперта, получается, имеет место либо сговор, либо долгая подготовка. Сколько всего ключей от этого крыла?

– Всего их два, вещи-то тут редкие, – ответила ключница, забирая то, за что отвечала. – Сюда сопровождают до двери, ключи на руки не отдают. Один всегда у меня, ага-ага, а второй – у охранника, что идет проверять это крыло. Они оба всегда за стойкой висят, если их никто не берет.

– У вас сейчас оба ключа на месте? – спросила Гулльвейг.

– Нет, второй вместе с охранником исчез, – вздохнула ключница.

– Вы отлучались в день убийства? Может, вас кто-то подменял?

– Вчера и сегодня в библиотеке работала я; до дверей сюда обычно провожаю, да и к выходу тех, кто отсюда уходит…

– Кузнец и правда легко может создать ключ любой сложности, причем, в довольно сжатые сроки, – вслух знающе начал рассуждать Велерус. – Раз дверь была заперта, то единственный выход… ну или даже вход – это окно.

Не успел он договорить, как у подоконника справа от меня быстрее ветра оказался Сфинкс. Я наблюдала за тем, как он проверял все замки окна, а когда сообщил о следах взлома, то посмотрела за стекло.

– Бардака, значит, не было, говорите? – спросила я ключницу, осматривая капельки запекшейся крови на остром крае неровного оконного отлива. Ключница подтвердила мои слова, и тогда я тихо подумала вслух, – четыре книги, артефакт и убийство охранника с последующим исчезновением тела… Запертая дверь. Одному сложно такое провернуть.

Заметив объект моего внимания, Сфинкс и Велерус заговорили друг за другом:

– Открою-ка я окно, гляну, как сюда могли попасть: магически или веревку зацепили за что-то… – громко и размеренно сказал Сфинкс и принялся греметь замком, прошептав мне, – надеемся на тебя.

– Уважаемая, у меня еще один вопрос нарисовался, – с этими словами Велерус ушел отвлекать ключницу, возвращая ей ее записи.

Я усмехнулась тому, как отдельные члены моей стаи сообразили, что мне нужно делать даже быстрее меня самой.

Слава лесу, кровь оказалась не так далеко от окна. Я подлетела и слегка перевалилась через него. Сфинкс же просто наклонился, делая вид, что исследует крышу вместе со мной.

Радуясь, что не было дождя, и, надеясь, что обнаруженный мною компонент весьма полезного заклинания не принадлежит какой-нибудь птице, я закрыла глаза, коснулась засохших бордовых капель и сосредоточилась.

Под веками снова заплясали багровые нити. Я приказала им показать мне момент смерти обладателя крови, которой касалась. От их общего клубка отделилась лишь одна ниточка; она связалась в узелок и я увидела перед собой узкое помещение правого крыла библиотеки через кровавую дымку. Быстро догадавшись, что я установила связь с последними минутами жизни охранника, думающего о том, как бы поскорее закончить обход, да хорошенько напиться в предстоящий нерабочий день, я сконцентрировалась.

Оказалось, зашедший охранник случайно стал свидетелем того, как неприметно одетый косматый рыжеволосый орк с зеленой кожей взламывал оконный замок, прихватив с собой артефакт и книги. Он окликнул его простым «стоять, вор!», и в ту же секунду, когда молодой на лицо орк с густой короткой бородой обернулся, я закашлялась, потому что охранник захлебнулся собственной кровью.

Повиснув на подоконнике, я не сразу пришла в себя. Вернуться в помещение мне помог Сфинкс. Пока он закрывал окно, я коротко рассказала ему о том, что увидела. Он же сообщил мне, что обнаружил вбитый в крышу железный клин, за который можно было легко привязать веревку.

– Вы точно ничего не слышали? – спросила Гулльвейг, когда узнала о наличие клина снаружи.

– Точно-точно! – заверила ключница. – Это же произошло ночью, я дома была, но и второй охранник ничего не слышал, ага-ага. Они когда в назначенное время у стойки не встретились, чтобы сменить друг друга, так и началось все…

Ключница не лгала и вряд ли была в сговоре с кем-то. Не исключалась, конечно, ее превосходная актерская игра, но вряд ли мы могли узнать у нее еще хоть что-то, поэтому я аккуратно отослала каждому члену своей стаи короткое сообщение с призывом заканчивать здесь и позволить библиотеке, наконец, завершить свой рабочий день.

Смысла разбираться в чем-либо дальше ночью не было, потому что кукловод охотился именно в это время, что было опасно для нас с таким мизерным количеством информации. Не один, а два существа, участвующих во всем этом, оставляли вероятность того, что их могло быть и пятеро, например. К тому же, в трактире, где нам всем не мешало бы перекусить и отдохнуть, тоже было совершенно убийство.

Молчаливые переглядки членов моей стаи после получения сообщений вызвали у меня улыбку. Негласно согласившись с моим предложением, мы отправились в трактир. По дороге я рассказала остальным о том, что увидела из заклинания, а Велерусу – о том, что прочитала в библиотеке о гравиусе. Затем, кое-что вспомнив, я достала статуэтку, в которой некогда была душа Симона и протянула ее Гулльвейг со словами:

– Пусть лучше будет у тебя, так, на всякий случай. Тебе нужнее.

– Почему ты так считаешь? – серьезно удивилась та, не спеша забирать мой «подарок».

– Это намек, что в следующий раз ты умрешь первой, – хихикнул Сфинкс, заслужив осуждающий взгляд нашей жрицы.

– Только Гулльвейг не имеет никакой защиты перед смертью, – пояснила я.

Та молча оглядела каждого из нас. И если насчет Сфинкса, чью душу защищало кольцо из склепа, меня из-за истории моих отношений со смертью и Сайриса, как некроманта, вопросов у нее не возникло, то Велерусу пришлось объясняться:

– Меня защищает мать гора, моя кожа – камень, смерти сложно угнаться за мной.

Я кивала в подтверждение каждому его слову, но Гулльвейг ничего уточнять у него не стала; вместо этого она обратилась ко мне:

– А ты сама?.. Твоя магия крови… Она же представляет опасность для тебя и твоего здоровья.

Я не знала, что ответить. Гулльвейг была права, но… не совсем.

– Вы все находитесь в опасности рядом со мной, если уж на то пошло, – фыркнул Сфинкс.

– Хорошо, если ты, Лекта, серьезно считаешь, что мне пригодится этот артефакт, то я принимаю его, спасибо, – Гулльвейг выглядела напряженно, но взяла статуэтку из моих рук с улыбкой. – Надеюсь, ты уверена в своей защите. – Я пожала плечами и заслужила волнительное уточнение, – ты ведь правда находишься под защитой в своем второй облике?

– В том числе, – кивнула я.

– А что еще может тебя защитить? – невесело, но и беззлобно спросил Сфинкс, смотря куда-то в темную даль.

– Огонь, – тихо ответила я, краснея и отводя взгляд. – Все, что порождает его, защищает меня, пожалуйста, не волнуйтесь.

Больше никто ничего спрашивать не стал, но та тишина, в течение которой мы шли до трактира, казалась мне напряженной. Я вспоминала строки со страниц книги о флориографии и заламывала пальцы до тех пор, пока мы не пришли. Слава лесу, в трактире практически никого не было, но я все равно натянула капюшон поглубже.

По молчаливой инициативе Сфинкса ужинали мы за разными столами. Меня он утащил за собой, к лестнице на верхний ярус и стойке, за которой стоял тучный человеческий мужчина с залысиной и смешными жидкими усами – трактирщик. Гулльвейг, Сайрис и Велерус, подумав немного, сели отдельно, в противоположном краю зала.

Тыкая прибором в снова оплаченную мне порцию тушеных овощей, я думала о том, чтобы подзаработать и больше не краснеть удушливо перед Сфинксом за то, что он тратился на меня пусть даже монетами, невесть как раздобытыми. Я не могла заставить себя даже посмотреть на него после его фразы «а кто еще может тебя защитить». Речь шла про смерть, с которой у меня были давние счеты, я помнила это. Возможно, мне только показалось, но в тоне голоса Сфинкса при тех словах слышалось что-то большее, чем беспокойство и сомнение в том, к кому я клонила…

Между тем, Велерус насытился первым, хотя взял четыре средние порции чего-то горячего, и, подойдя, принялся расспрашивать трактирщика полушепотом, даже несмотря на то, что в зале к этому времени уже никого кроме нас не было. Затем он со вздохом попросил себе одноместную комнату, свернул предъявленный документ, взял ключ и пошел наверх. Управившись с двумя своими порциями, Сфинкс поспешил следом: оплатил комнату и позвал меня с собой. Когда наверх, в коридор из окон по одной стороне и дверей по другой поднялись и Сайрис с Гулльвейг, Велерус присел на деревянную скамью у стены и заговорил:

– Тут тоже уже прибраться успели, – вздохнул он, – чтобы гостей не пугать. Тело с перерезанным горлом и без лица в храм в центре квартала унесли.

– Оно осталось на месте, странно, – постучала себе по подбородку я, смотря на поежившуюся от подробностей Гулльвейг

– И добавился новый штрих, – заметил Сайрис.

– А еще, трактирщик сказал, что тут, в конце коридора, умывальня есть со всем необходимым, – добавил Велерус. – Не знаю, как вы, а я был бы не против привести себя в порядок, тем более что эта услуга входит в стоимость комнаты.

– Хоть одна хорошая новость! Значит, определим очередь караула, каждый закончит ее помывкой, а завтра – в храм! – скомандовал Сфинкс, похлопав в ладоши, словно в попытке побыстрее разогнать нас по местам.

После он сунул мне в руки ключ и указал на нужную дверь.

Я не понимала, почему он… нервничал?.. решила, что мне показалось, и зашла в небольшую, простенько обставленную комнатушку, где было всего две кровати, два стула, шкафчик и стол под окном напротив двери. И что еще нужно, чтобы просто поспать?..

Но мне не спалось, даже когда я вымыла голову. Может, всему виной было новое место, а, может, огромное количество новой информации… Какое-то время я развлекала себя тем, что наблюдала за сменившим меня в карауле Сфинксом из комнаты, не став полностью закрывать за собой дверь. В свете редких факелов на стенах сперва в проеме показывалась его тень, потом – он сам, затем – наоборот. Когда он заметил мое занятие, то остановился на пороге и тихо спросил, почему я не сплю.

Сама не понимая, от чего вдруг ощутила смущение, я ответила что-то не разборчивое и спросила, напустив на себя серьезный вид:

– Чем я заслужила твой многозначительный взгляд на привале еще до Конраку?

Сфинкс подумал немного и ответил, заглянув в комнату и сделав голос в разы тише:

– Я мысленно беседовал с Као, пытался кое-что понять, а он сказал, что понимать нужно тебя. Я подумал, что он про его магию крови, которую ты используешь, и его тобой, как бы это… – Сфинкс вздохнул и недовольно закончил, – заинтересованность. Так или иначе, я не смог внести какую-то ясность, не думаю, что сейчас это важно.

Не дождавшись ответа, он вышел. Но я и так не стала бы ничего больше спрашивать. Сфинкс всем нам уже говорил, что пока не готов избавиться от Као. Хотел ли он использовать его для свершения своей мести, думал ли перехитрить Бога или понимал ли, насколько это наивно и рискованно – я не знала. Я лишь была убеждена, что все это порождало напряжение в стае: Велерус не доверял Сфинксу, Сайрис, словно цепной пес, готов был наброситься, сцепись он с Гулльвейг… Слава лесу, хотя бы она, какой простушкой бы ни была, понимала это и старалась не доводить до крайностей. Я ощущала катастрофическую усталость от неизвестности, к которой примешалась заинтересованность мной еще и этого Као, и так и не смогла заснуть.

Наутро мы завтракали так же раздельно, все на тех же местах. Из-под надвинутого капюшона я оглядывала практически пустой зал трактира: кроме нас сейчас здесь трапезничали двое.

Ближе к нам со Сфинксом сидела низенькая человеческая женщина в возрасте. Она как раз протёрла губы салфеткой и натянула на лицо широкий ворот, скрыв нос. На ней был серый платок с необычной разноцветной тесьмой, из-под которого выбивалась волнистая слегка седая прядь волос, и кожаный доспех. К нему крепилось множество катушек с нитками, разные по виду и форме иглы в прозрачных коробах, нож и прочие портновские инструменты. Но примечательно было не столько это, сколько… очки в красной оправе – редкая вещица, мало у кого даже в моем времени были такие. Их наличие так удивило меня, что я не сразу заметила, как катушки на ее доспехе переливались самыми разными цветами! Словно бы та магия, которую я видела над синей рудой и существами, тронутыми ею, с которыми успела сразиться за время своего путешествия, внезапно окрепла и стала видима всем! Я застыла с не донесенной до рта ложкой и отвлеклась лишь, когда меня окликнул Сфинкс:

– Неужели кого знакомого увидела?

Я рефлекторно перевела взгляд на второго посетителя трактира, сидящего за столиком в центре зала, потому что не знала, как коротко объяснить то, что меня так впечатлило, и… правда кое-кого узнала!

– Это же полурослик из трактира «Сизый Жрец» в Клисхуле.

– О, так пойдем, поздороваемся! – по всей видимости решив меня отвлечь, сказал Сфинкс и потащил за собой к столику с полуросликом.

Пробегая мимо женщины со странными нитями, я пересеклась с ней взглядом – цепкие, холодные, смеющиеся светло-зеленые глаза, они словно в пару секунд изучили всю меня. Затем я отвлеклась на Велеруса; он как раз проходил мимо по направлению к стойке и трактирщику. В этот момент я ощутила касание к спине, а когда обернулась, то увидела, что Велерус, стоя к нам спиной, уже беседовал с трактирщиком, а странная женщина – вышла из заведения.

Между тем, Сфинкс весело обратился к полурослику:

– Приветствую, злоключенец! Давно не виделись.

– Э-э-э, мы знакомы? – отпрянул тот.

– В Клисхуле же виделись, запамятовал? – наигранно изумился Сфинкс, усаживаясь напротив.

Я настороженно села рядом.

– То-о-очно, те оборванцы, – довольно быстро вспомнил наш собеседник и расплылся в довольной улыбке. – Да вы, я смотрю, приоделись! Как ваше ничего?

– Своим чередом! – отмахнулся Сфинкс. – Не ожидали тут встретить знакомое лицо! Как тебя, не напомнишь?.. И где товарища потерял, если не секрет?

– А я и не представлялся тогда! – посмеялся полурослик. – Кейнс я. А Рино должен к вечеру подойти, часам к семи, когда здесь народу поменьше будет. Все также путешествуете? Каким ветром сюда?

– Смотрим мир. Ходили слухи, что тут есть чем поживиться, а вы?

– Дельца одни за другими разными путями по свету водят.

– Понима-а-а-аю!

«Да сколько же тут плутов-воров», – думала я, пытаясь отвлечься от беспокоящего меня прикосновения.

– Позволь полюбопытствовать, – Кейнс оперся локтями на стол и сузил глаза, – это, часом, не вы все-таки обчистили тот склеп?

– Скажу без ложной скромности: как есть мы! – гордо ответил Сфинкс, продолжая играть.

– Тогда знайте, что кое-что вы все-таки попустили! – Кейнс самодовольно потянулся. – Не все стены, видимо, простучали. Не смотри, что вокруг камень!

– Рад, что и у вас тоже вышло, чем поживиться!

– Может, тогда выпьем? За встречу, так сказать, раз нам больше не за что соперничать.

– Отличная идея! – подхватил Сфинкс. – Вечером, думаю, подсядем к вам, как смотришь на это?

– Тогда ждем вас с Рино к семи.

Я не понимала, зачем Сфинксу это было нужно, но спорить не стала. Краем глаза заметив, что Гулльвейг, Сайрис и Велерус потянулись к выходу, я коснулась ноги Сфинкса под столом и обратила его внимание на это. Тогда Сфинкс попрощался с Кейнсом, и когда тот спрыгнул на пол, оказавшись едва ли выше столешницы, и направился к лестнице на верхний ярус, Сфинкс обратил уже мое внимание на стул, на котором сидел полурослик. На сидении осталась перевернутая плотная плетеная корзинка. А я и не заметила чего-то подобного в трактире Клисхула. Посмотрев на Сфинкса недоуменно, я увидела его искрящиеся от сдерживаемого смеха глаза, вздохнула и улыбнулась, поняв, к чему он клонил.