скачать книгу бесплатно
Так тринадцатилетняя девочка оказалась единственной надеждой на спасение для бывших людей Мустафы. Многие из начальников решили отложиться от каравана и самостоятельно искать свою судьбу. Верность сохранили бедуины на верблюдах, около сотни сирийцев, что перешли на сторону Мустафы после победы, еще несколько сотен различного люда и сотня степняков во главе с Багатуром. Получался солидный отряд.
Решено было двигаться к приграничным территориям, не делая остановок. Наложницы и весь громоздкий скарб были оставлены тем из начальников, кто отделился от основного каравана. Поздно вечером Багатур собрал решившихся идти с ним, и ночью они скрытно двинулись на юг в Систан. Хоть это и был протекторат халифата, все знали, что реальная власть халифа туда не достигает. Тот регион вел активную торговлю с Индией, и халифат только благодаря своей лояльности сохранял верность его правителя. Тогда сложилась поговорка: ты можешь делать все, если уверен, что потом достигнешь Систана. Все разбойники, мятежники, воры и иноверцы бежали туда.
Дорога в те края была удобна, ею пользовались множество купцов. Северная часть Великого шелкового пути после вторжения арабов в Ферганскую долину перестала быть безопасной. Арабы изгнали оттуда тюркских ханов, но нового порядка там не водворили, несмотря на то, что их вера быстро была принята местными кочевниками – не столько из-за согласия с ее обрядами, сколько потому, что отвечала условиям их жизни. Ведь арабы хоть и не были кочевниками, но тоже жили, так сказать, на коне и пасли свой скот, а в результате постоянных войн на одного мужчину приходилось несколько женщин. Но из глубин бескрайних степей, подстрекаемые персами, являлись всё более и более дикие племена, сметая все на своем пути. То же делали и хазары, которые некогда безраздельно хозяйничали в этих местах, совершая частые набеги. Словом, религиозное единообразие не принесло ожидаемого мира.
Когда караван приблизился к Систану, главному городу одноименной провинции, Багатур приказал всем стать лагерем, а сам во главе небольшого отряда с купцами отправился в город. Начальником вместо себя он оставил предводителя отряда бедуинов Азиза ибн Али. Бедуины слушались его беспрекословно, одного взгляда им было достаточно. Держался он так, что из всего каравана мало кто мог бы сказать, что дружен с ним или хотя бы о чем-то с ним говорил. И действительно, свои распоряжения он отдавал не лично, а через находящегося при нем юношу.
Глава 18. В погоню за Хатун
Место, где они оказались, было похоже на аравийскую пустыню. Кругом песок да верблюжья колючка. Погода была прекрасная, воздух словно застыл, все предвещало приятный спокойный отдых, но бедуины, шумно споря между собой, словно знали то, что от других было скрыто.
Вскоре небо покрылось тонкой едва заметной пеленой, которая на глазах у всех становилась плотнее, так что сквозь нее стало легко смотреть на солнце. Громкими криками бедуины оповестили всех, что надвигается буря. Они расставили своих верблюдов по кругу, собрав всех людей в центре и сложив там всю поклажу. Туда же поместили всех коней, уложив их и укрыв одеялами и коврами. В отличие от верблюдов, приспособленных к бурям, кони, даже арабские, устоять перед стремительно несущейся песчаной лавиной были не в состоянии. Все люди, обмотав головы платами, улеглись на песок. Последним, что увидел Ад Дахиль перед началом долгой изнуряющей борьбы с ветром, была надвигающаяся черная стена. Затем последовал страшный удар, который чуть не опрокинул его.
Наконец, после многочасового сражения с бурей, ветер стих. Не полностью, но сила его упала. Да и когда ты привыкаешь к стихии, постепенно все становится не таким страшным, как казалось с первого взгляда. Ад Дахиль хотел было встать, чтобы размять затекшие ноги, но чья-то сильная рука не пустила его, и кто-то сунул под ковер, которым был укрыт мальчик, бурдюк с водой. Песчаная буря, казалось, высушила всю влагу из его организма. Он с наслаждением утолил жажду и скоро заснул.
Проснулся, услышав гортанные окрики бедуинов. Лагерь начал оживать, стряхивая с себя толстый слой бурой пыли. Осмотрев людей, Азиз приказал ставить палатки. Угроза миновала. Не очистившийся еще от пыли воздух напоминал о пережитом, вселяя гордость в тех, кто прошел через такое испытание впервые. Ад Дахиль вместе с другими мальчишками ловко расставили шатры и палатки.
К вечеру вернулись люди Багатура. Они получили разрешение войти в город. В торговых кварталах готовили место для встречи каравана. Багатур приказал Азизу усилить охрану. Пришедшие в эти края с севера кочевники, которых называли халаджи, были хорошо известны степнякам и хазарам. Совершенно дикие, они не признавали ничьих законов и доставляли много неприятностей всей округе.
Вечером Ад Дахиль и его подруга впервые за последнее время смогли спокойно посидеть у костра и поговорить. Хатун рассказала, что когда они жили на севере в степи уже после изгнания их рода из Хазарии, то именно племя халаджей было нанято для нападения на их стан. Когда она вырастет и выйдет замуж, первое, о чем она попросит своего мужа, найти и вырезать весь этот бандитский род.
Ад Дахиль рассмеялся:
– Значит, ты уверена, что твоим мужем станет император, или халиф, или великий хан? (Так звали степняки начальствующего над несколькими родами.)
– Можешь смеяться и дальше, но я буду именно той, о ком ты говоришь. А хочешь знать, каким будет мое второе желание? – с усмешкой спросила она.
– Боюсь даже и спрашивать, – с наигранным испугом ответил мальчик.
– Чтобы мои слуги нашли тебя, где бы ты ни был, и привезли полюбоваться зрелищем, как я сама обезглавлю каждого из них.
– Я уже тебя боюсь, Хатун, ты такая кровожадная!
– Это я-то кровожадная! Видел бы ты, что они делали с умирающими, тогда бы понял, что по сравнению с ними я еще очень-очень милосердная.
Ад Дахиль, чтобы не обидеть девочку, не стал продолжать эту тему.
Вскоре лагерь уснул.
Поутру караван из пятисот человек направился в Систан – на родину древнего героя Рустама. О нем мальчишкам поведал сказитель на базаре. Целую неделю они бегали туда, чтобы послушать повествование обо всех его подвигах. О коварном Афрасиабе и глупом Киавусе, о Дивах, что враждовали с героем, о богатыре Сухрабе, в котором Рустам не узнал своего сына и умертвил на поединке. О том, как богатырь был предан родичами и убит. Ад Дахиль впервые в своей жизни познакомился с такой большой поэмой, но больше всего поразило, что сказитель знал ее наизусть.
По прошествии недели Багатур вызвал Хатун к себе. После разговора с ним она стала хмурая и уже не ходила слушать сказки. И встреч с Ад Дахилем избегала. Он смог увидеть ее только пару раз и то мельком. Багатур поселил ее отдельно в особом доме, а мальчик обитал в торговых кварталах. Наконец, она пришла к нему сама и рассказала, что происходит:
– Я должна уехать. Чтобы встретиться с тобой, я сбежала из дома, где меня держали.
– Держали насильно? – не мог поверить мальчик.
– Да. Завтра меня отправят в Чин вместе с небольшим отрядом степняков, а вы все останетесь тут.
– Но разве не весь караван должен идти в Чин? Ведь именно так распорядился Мустафа.
– Выяснилось, что тут в округе орудуют кочевники. Два дня назад они напали на караван, следовавший из Индии. Не выжил никто, а там было пятьсот человек, двести из которых вооруженные солдаты. Если мы двинемся сразу всем караваном, нам не замеченными не пройти. А люди Багатура могут скакать день и ночь без остановки, им не требуется отдых. Да и небольшому отряду легче пройти, не привлекая разбойников, а у них везде есть глаза и уши.
При этих словах Ад Дахиль вдруг отчетливо увидел свою маму и их двор. Обладай он тогда хоть долей благоразумия, какое есть у Хатун, с ними не случилось бы беды. Теперь ему стало понятно, что именно меняла выдал их с мамой разбойникам. Он вспомнил, как тот своей обходительностью ввел в заблуждение двух несчастных бедняков, вспомнил, как горячо жаждал денег… Сейчас он бы отдал все деньги мира, чтобы вернуться домой и, в той же бедности, быть рядом со своей мамой.
– Я обязательно должен вернуться домой, – проговорил он вполголоса.
– Что ты бормочешь себе под нос, как старик? – удивилась Хатун.
– Я должен вернуться домой, к маме, – повторил он.
– Как? Ведь прошло уже около полутора лет… Может, ее уже…
– Не смей так говорить! – оборвал ее мальчик.
Хатун была уязвлена его тоном. Она повернулась и ушла.
«Ну и пусть! Пусть идет куда хочет и выходит замуж за какого-нибудь головореза, чтобы он исполнял все ее прихоти!..»
Он пошел куда глаза глядят и всё бубнил себе под нос, что не хочет больше ее видеть. Но сердце ему кричало: ты не должен потерять ту, которую любишь!
Дорога сама привела его к конюшням караван-сарая. Не задумываясь он оседлал одного из коней и направился к городским воротам. Уже приближаясь к ним, он спешился, дождался, когда некий господин, живущий в селении неподалеку от города, вместе со слугами подъехал к воротам, и, прикинувшись конюхом, выбрался наружу. Стражники не обратили на него внимания: множество подростков служили тут конюхами.
Удалившись от стен на расстояние выпущенной стрелы, он вскочил на коня и погнал во весь дух на северную дорогу, ведущую в Саманган. Примерно через час быстрой скачки он остановил коня за высокой скалой.
Когда стемнело, мимо него с шумом пронесся отряд человек в пятьдесят на коренастых конях. Это был Багатур со своими людьми. Наверняка среди них была и Хатун. Он выждал, пока они удалятся, и поскакал за ними вслед.
Степняки умеренной рысью могут скакать без остановки день и ночь. Лишь к вечеру следующего дня Ад Дахиль чуть не наткнулся на их привал. Дав передохнуть коням, они продолжили путь. У мальчика не было с собой никакой еды. Лишь вода подкрепляла его силы – родники попадались нередко. По традиции горцев, чью землю он пересекал, когда умирал старейшина рода, в его память сооружался родник у дороги, чтобы путник мог утолить жажду и помянуть добрым словом умершего. Но одной водой жив не будешь. На исходе третьего дня у мальчика разболелась голова, но все же примкнуть к Багатуру он не решался: боялся, что тот насильно отправит его под надзором двух воинов назад.
На четвертый день пути силы стали покидать Ад Дахиля. Он пытался утолить голод листьями каких-то кустарников, но они оказались настолько горькими, что пришлось их выплюнуть.
– Хорошо быть лошадью, – пробормотал он себе под нос, – она найдет себе пропитание. Жаль, что человек не может питаться подножным кормом.
Тут он заметил чуть в стороне от дороги приземистый каменный домик. В таких ночуют пастухи, перегоняя стада, и держат ягнят. Судя по конскому помету и следам копыт, люди Багатура тут ночевали.
Ад Дахиль вошел. Вонь от прежних постояльцев еще не выветрилась и резала глаза. Дышать было тяжело. Он обошел помещение, но не обнаружил ни крошки пищи. Вышел наружу. Свежий ветер ударил в лицо и наполнил легкие чистым воздухом. Отдышавшись, он обошел строение и заметил небольшое углубление у основания стены, откуда торчал клочок ткани. Потянул за него и вытащил сверток, в котором оказались две лепешки и солидный кусок вяленого мяса.
– Хатун! – вскрикнул он, веря и не веря, что это она позаботилась о нем. Выходит, девочка знала его лучше, чем он сам себя знал, раз была уверена, что он тайно последует за ней.
Подкрепившись, он улегся на землю и, сам того не ожидая, крепко заснул. Ему снилась мама, их двор, как они с мамой идут на базар… Когда он открыл глаза, лошади не было рядом. Испугавшись, он вскочил на ноги – и сразу успокоился: она неподалеку мирно щипала траву.
Так он скакал неделю через пустынное плоскогорье. Редкие деревеньки, которые встречались на пути, были брошены своими жителями. Оно и понятно: как тут жить, когда в любую ночь к тебе может нагрянуть разбойничья шайка. Хатун на всем пути следования, где было возможно, оставляла для него пищу. Но, верно, не каждый день ей это удавалось, бывало, и два дня подряд приходилось ему голодать. Багатур вел свой отряд по старинному тракту, видимо, зная наверняка, что никого здесь не встретит. Интересно, как он нашел эту дорогу? Или кто-то ему подсказал?..
Однажды ночью у переправы через речку Ад Дахиль устроился спать, привязав коня в удалении от места своего ночлега. Он считал, что так будет безопаснее. Считать дни он уже перестал. Другой дороги через эти каменные расщелины и горы не было, поэтому он не боялся отстать от Багатура. По некоторым признакам он понял, что его отряд также устраивает стоянки.
Поспав несколько часов, он вдруг услышал человеческую речь, чей-то разговор. Поначалу подумал, что это ему приснилось или что журчание ручья он принял за чьи-то голоса. Но тут раздался смех, и он понял, что неподалеку какие-то люди. Нужно было непременно выяснить, кто они и чего от них ждать.
Ползком он подобрался к месту, откуда слышались голоса, и увидел три фигуры, освещенные бликами костра. Говорили они по-арабски. Значит, это не степняки. Мальчик прислушался.
– Наверняка эти люди либо разведчики, либо разбойники, – сказал один.
– Да, – подтвердил другой. – Там одни степняки, хоть их главный и говорит по-нашему.
– К тому же у них нет навьюченных животных, – добавил третий.
– Думаю, награда будет немалая, – заметил снова первый голос, принадлежавший, вероятно, старшему из троих. – Надо поскорее сообщить в Кышлым…
Ад Дахиль не стал слушать дальше, а поспешил к своей лошади. Выведя ее на дорогу, он затем потихоньку подобрался к стоянке незнакомцев. Те уже дремали у костра. Он отвязал их коней, взял за поводья сразу трех да еще и мула в придачу и медленно повел за собой… Так те, кто хотел разбогатеть на чужом несчастье, проспали собственное.
Ад Дахиль со своей добычей скакал по ночной горной дороге. Луна была ему фонарем. В эту ночь он вспомнил слова Юханны ад-Димашки: «Ничего не бойся, все кривые пути для тебя выровняются, только ношу свою неси».
К утру он оказался на склоне горы, ведущем в широкую долину, где какое-то селение мерцало тусклыми огнями почти под его ногами. Казалось, прыгни сейчас вниз – и опустишься на крышу какого-нибудь из домишек…
Глава 19. Ад Дахиль и Хатун снова вместе
Отряд Багатура остановился на привал днем, чтобы ночью незаметно проскочить мимо селения. Он отправил нескольких опытных воинов на поиски обходной тропы, остальные улеглись спать. Впереди ждала самая опасная часть пути, где можно было наткнуться на отряды тюрков и арабов. Причем тюрки и арабы, вчера бывшие союзниками в войне, сегодня вполне могли сражаться между собой.
Багатур был родственником могущественного хана Атюба, владения которого находились далеко на севере. Конечно, никто из тюрков не решился бы напасть на родича такого опасного человека, ведь кровная месть в тех краях была делом чести. Арабам же было неизвестно это славное имя. В те дни шах Хорезма заключил договор с хазарами, да и Танская империя смотрела на эти земли как на будущий протекторат, так что предстояло пройти через Ферганскую долину и попасть в дружественный Хорезм.
Багатур построил отряд в колонну по четыре и уже собирался выступить, когда один из дозорных, посланных вверх по дороге, доложил ему, что с гор спускается группа из пяти или шести всадников. Багатур приказал организовать засаду. Засада степняков – это многослойная система сдерживания и несколько групп для решительной атаки. Степняки играли в эту игру с детства, и никому ничего не надо было объяснять. Две группы пошли навстречу незваным гостям, остальные выстроились рядами ниже.
Когда неизвестные прошли через оба заслона и путь к отступлению был отрезан, подали условный сигнал. Ловкие сильные руки схватили животных и ведущего их мальчика. Ему связали руки и бросили к ногам Багатура.
– Да это же Ад Дахиль! – воскликнула Хатун и засмеялась от радости. Она бросилась к своему другу и ловко кинжалом разрезала путы. Багатур бросил на нее недовольный взгляд, но, не желая тратить время попусту, скомандовал:
– В путь! Мы и так задержались.
Отряд гибкой змеей потянулся вниз. Хатун продолжала бурно радоваться, за что получила замечание. После этого она молча поглядывала на вновь обретенного друга и иногда хлопала его по плечу.
Соблюдая тишину, отряд спустился к озеру и, обогнув его по тропе, оказался на дороге, ведущей из селения в долину. До рассвета шли молча быстрой рысью. Когда рассвело и дымка испарений над высокой травой рассеялась, Багатур остановил отряд и, разделив на несколько групп, послал во все стороны от дороги, чтобы запутать след. Встреча была назначена в небольшом лесу, видневшемся километрах в десяти слева. Когда собрались там, был обнаружен и родник. Багатур приказал не спешиваясь напоить лошадей и набрать воды в запас. Предстоял долгий переход по дикой степи. Двигаться по дороге было опасно. Отдав распоряжения, он вызвал к себе Ад Дахиля.
– Где ты раздобыл все это? – спросил Багатур. – Тут у тебя и лошади, и мул, и тюки с шафраном. – Он улыбнулся. – Ты решил собственный караван организовать?
Мальчик рассказал о том, как всё произошло.
Узнав, что его отряд выслежен шпионами, Багатур хлопнул себя по ляжке от досады.
– Значит, за нами уже выслана погоня, – сделал он вывод. – Придется идти по степи весь день и всю ночь, иначе нас могут окружить.
Отряд быстро сгруппировался и пошел ровным быстрым шагом, поднимая за собой столб пыли, видный издалека. Багатуру оставалось идти напрямик и надеяться на превосходство в скорости. Это было похоже на бегство от собственной тени, воображаемый противник словно подстегивал всех и гнал вперед без остановок. Отряд Багатура не обладал военной мощью. По сути это была легкая конница, предназначенная для набегов и разведки. Под стрелами или длинными арабскими копьями ей не устоять, а значит, лучший способ выжить для степняка это бегство.
Мальчик, привыкший уже к жизни на коне, держался молодцом. Мышцы его приспособились к постоянной скачке и без устали держали за бока лошадь. К концу дня впереди показался высокий холм. Багатур подал знак, и несколько воинов поднялись на его вершину. Оттуда они увидели километрах в десяти позади клубящиеся тучи пыли, которые мало-помалу приближались. Разведчики нагнали основной отряд и доложили Багатуру об увиденном.
По правую сторону долины шел горный массив. Багатур принял решение дотемна держать направление на север, а затем взять круто влево, на запад, чтобы уйти от преследователей, не ввязываясь в схватку с ними.
– Их кони устали, да и наши не свежи, – сказал он. – Попытаемся пройти тихо. Луки держите наготове и в случае нападения стреляйте на ходу.
Когда отряд Багатура огибал правое крыло преследователей, те заметили маневр степняков и с громким гиканьем, чтобы привлечь основную группу, бросились вдогонку. Теперь скрываться было незачем. Степняки, растянувшись широкой линией, во весь опор помчались на север, осыпая стрелами преследователей. Отряд арабов несся тесной группой, угрожая вот-вот настигнуть беглецов. Те же, рассыпавшись по сторонам, образовали полукруг, пытаясь взять преследователей в кольцо и продолжая обстрел из луков. Арабы не выдержали и остановились, а затем и вовсе бросились наутек. Когда их отряд рассеялся по всему полю, степняки, не теряя времени, во весь опор погнали на север.
– Они теперь до утра не соберутся вместе! – задорно крикнула Хатун и выпустила еще пару светящихся стрел в сторону врага.
Багатур знал, что утром те соберутся и продолжат преследование, но до утра отряд был в безопасности. Дав передохнуть своим несколько часов, еще до рассвета он двинулся в северном направлении. Он надеялся выиграть дневной переход, чтобы избежать новых стычек.
Два следующих дня прошли спокойно. Арабы продолжали преследование, но уже без прежней прыти, опасаясь засад. Постепенно они отстали, потеряв надежду догнать уходящих.
Багатур спешил пересечь наконец долину и добраться до дружественных стран. Он надеялся, что Хатун станет для него ярлыком безопасности. Император дорожил ее жизнью, а шах Хорезма рассчитывал на помощь Чина и, значит, не станет ссориться. Так рассуждал Багатур и берег девочку как гарантию безбедной жизни. Кочевники хоть и враждовали веками с Чином, но самой заветной мечтой каждого из них было стать чинским жителем. Что может быть лучше спокойной сытой жизни в мирных внутренних областях империи! Буйная некогда страсть к путешествиям и приключениям, забрасывавшая Багатура на возвышенности Иберии и Пунии, угасла. Все чаще он задумывался о том, что счастье не в бою, а в мирном спокойном сне у себя дома, в окружении родных и близких. Империя арабов, которую он изъездил вдоль и поперек как наемник и в последующем как начальник охраны каравана при Мустафе, осталась для него в прошлом, теперь все его мысли были о Чине.
Глава 20. Встреча с ханом Буланом
Отряд двигался узкой вереницей. Вдруг послышался сигнальный крик авангарда и приближающийся конский топот. Багатур, не дожидаясь встречи с врагом, повернул коня вправо и пустился во весь опор. Глазам степняков предстал отряд в три сотни всадников, с гиканьем несущихся на них. Степняки, следуя своей тактике, осыпали их потоком стрел, но, несмотря на то, что нескольких всадников сразило первым же залпом, преследователи демонстрировали решимость вступить в бой. Кони степняков были изнурены длинным дневным переходом. Командир вертел головой во все стороны, выбирая направление бегства, но местность, плоская как тарелка, не предвещала старому воину ничего хорошего.
Пришлось принять бой. Багатур бросил свой отряд навстречу противнику. Стрелы, пущенные упругими луками степняков, насквозь пробивали доспехи арабов, и вскоре множество бойцов передовой линии корчилось на земле под умирающими конями. Степняки, вынув сабли, мигом перебили оставшихся и откатились назад, чтобы не вступать в бой с основными силами. Но их кони уже не могли быстро бежать, и степняки ринулись в отчаянную атаку на значительно превосходивших силой арабов.
Не успели ряды противников сойтись, как вдруг в арабов сбоку полетели, жужжа, горящие стрелы. Сперва показалось, что это пламя из пасти дракона или какое-то другое чудо. Кони, напуганные горящими стрелами, поднимались на дыбы, сбрасывая седоков, в которых тут же врезались конники Багатура. Не ведая еще, кто стал его спасителем, Багатур, следуя законам и обычаям степняков, не хотел предстать жалким перед своим благодетелем. Поэтому он старался проявить свою удаль: резал, кусал, душил, толкал врагов, кто оказывался рядом, и осыпал злобными криками тех, кого не мог достать. Несчастные пытались ускользнуть от этого головореза, но мало кому удалось.
Отряд арабов был рассеян по всей долине и уходил мелкими группами. Степняки гонялись за отставшими, стараясь захватить в плен тех, чье одеяние говорило о благородном происхождении и обещало богатый выкуп. Другие пленные были обречены на пожизненное рабство. Разумеется, только те, кто дойдут до великого города Чанъаня, слава о котором шла по всему Востоку.
Хатун, сопровождаемая приставленными к ней воинами, тоже погналась за отступающими, желая захватить пленников. Это грозило ей большой опасностью: арабы, оправившись от первоначального шока, начали собираться в группы, что сулило возобновление битвы. Степняки уже не решались приближаться к ним, продолжая обстреливать противника на расстоянии. Багатур же был занят поисками того, кто так неожиданно пришел к нему на помощь. Он предполагал, что искать своего спасителя нужно на холмах, окружавших поле сражения, и вскоре обнаружил небольшую группу всадников на вершине одного из холмов.
Багатур стал подниматься на холм. Как только он достиг его вершины, к нему направился воин с копьем в руке и круглым щитом за спиной. Это был славный на всю степь Тюбай в доспехах поединщика. По старинному обычаю, бои между родственными племенами решались схваткой именно таких вот удалых витязей, поэтому в обычном набеге они не участвовали, а находились при хане в качестве его телохранителей.
Багатур остановился перед ханом, демонстрируя широкой улыбкой дружелюбие, и представился:
– Я Багатур, родич славного хана Атюба.
– О! – воскликнул тот. – Какая удача встретить родича! Я Булан, внук ишида (так звали властителей тех мест) Тархуна.
Оба слезли с коней и обнялись, прижавшись друг к другу головами в знак близкой связи.
– Как вы оказались тут? – спросил Булан.
– Я везу к императору Тан принцессу Хазарии.
– Принцессу! – воскликнул Булан. – Где же она?
– С моими телохранителями гоняет по полю арабов.
Хан бросил властный взгляд на Тюбая. Тому не требовалось слов – он взмахнул рукой, и словно из-под земли взявшиеся всадники подскочили к нему. Они слетели с холма и понеслись в самую гущу скачущих друг за другом всадников. Хатун как раз накинула аркан на арабского воина в красивом, с золотыми оборками на манер византийцев, плаще, и тот свалился с коня. Девочка затянула узел потуже, а сопровождавшие ее телохранители обступили пленника. Тот выкрикивал какие-то угрозы, но ударом одного из телохранителей был приведен в бесчувственное состояние. Словно тюк с поклажей, его бросили на спину коня, которого тут же взяли на привязь.
Тут и появился великан Тюбай.
– Это мой пленник! – запальчиво выкрикнула Хатун. Она подумала, что этот богатырь хочет отобрать у нее добычу. Но он усмехнулся и сказал:
– Следуйте за мной. Вас ждет хан.
Зазвучали горны. Степняки понеслись по кругу, обстреливая врага и не давая тому приблизиться. Постепенно отряд за отрядом отходил, прикрывая отступление следующих. Арабы, изрядно потрепанные, не стали преследовать врага. Отряд Багатура не понес потерь, не считая нескольких легко раненных бойцов. Хан и Багатур ехали рядом. Командиру степняков пришлось проявить не свойственное ему многословие, чтобы рассказать обо всех обстоятельствах его жизни, а также о том, как хазарская принцесса оказалась с ним.
Когда он закончил, Булан сказал:
