скачать книгу бесплатно
– Ни о чем не беспокойтесь, господин, – сказал Юсуф. – Ваши кони будут накормлены и поставлены в теплые конюшни, вы же, пожалуйста, следуйте за мной. – Приложив ладонь к груди и слегка наклонив голову, он указал в сторону высокой башни: – Это гостевая башня, в ней вы сможете переночевать, вода и пища уже ждут ваших людей, а вас, господин мой, ждет старец Юханна.
Юсуф, подхватив гостя под руку, повел его в темноте по одному ему известному пути. Шли они недолго, но кромешная тьма, когда не видно и собственных башмаков, кажется чем-то густым и плотным, так что и время тянется густой массой, словно вареная пастила. Спустя несколько поворотов вдали послышалось тихое пение и показался свет. Он лился из церкви, где проходила ночная служба. Не доходя до нее, путники остановились у деревянной двери, на которой горела лампада. Там была келья старца, когда он приходил в монастырь на службу, в остальное же время он жил в пещере неподалеку, как сотни других монахов.
Юсуф произнес:
– Ди евхон то агио патеран имон кирие Ису Христэ элейсон имас.
– Аминь, – ответил глуховатый голос из-за двери.
Юсуф открыл дверь перед гостем и, пропустив того внутрь, вошел сам. Караван-баши впервые увидел старца. Когда-то он уже побывал в монастыре, выполняя поручение Аль Баррака, но тогда его принимали в гостевой башне, а со старцем встречались лишь присланные специально для этого юноши, а вот теперь он сам предстал перед великим логофетом. Тот выглядел не очень старым, борода была еще черна. Худое лицо и темные круги под глазами говорили о том, что человек этот мало спит, но в то же время сами глаза горели живой энергией. Они быстро осмотрели гостя и как бы выдали своему господину суждение о нем, а обладатели таких глаз не ошибаются.
– Усаживайся, – старец указал на мягкие подушки, лежащие на полу.
Мустафа поцеловал руку хозяина, и тот принял это как должное. Оба вели себя так, словно уже не раз встречались и знали этикет наизусть. Мустафа выпил предложенный ему чай, отведал сладостей и фруктов и теперь был готов к разговору. Старец посмотрел на гостя с такой любовью, будто хотел, чтобы у того сердце зажглось от его взгляда.
– Ты уже бывал в нашей обители? – спросил он.
– Да, господин мой, да продлит Аллах твои годы!
– Иншалла, – ответил старец.
– Иншалла, – повторил гость. – Около десяти лет тому назад, – продолжал он, – я привозил сюда нынешнего досточтимого правителя Бактрии Абульфаза ибн Махди.
– Помню его. Смышленый был мальчик. Я тогда только что переселился сюда, но милость халифа Абдуль-Малика не оставила меня и здесь, – при этих словах он потер кисть правой руки.
Мустафа уставился на его руку, всем сердцем желая спросить о ней, но опасаясь показаться невоспитанным. Старец молча откинул рукав халата. На кисти был виден отчетливый белый шрам.
– История эта началась еще при моем деде и отце, – начал он рассказ, – когда они впустили в Дамаск войска Сайфуллаха. Тот дал им грамоту, гарантирующую сохранность одиннадцати главных церквей города, а также защиту христиан. Но вот к власти пришел халиф Абдуль-Малик, мир праху его, и решил превратить церковь Иоанна Крестителя в мечеть. Я, как логофет халифата, принес ему грамоту, выданную моему деду Халидом ибн аль-Валидом, свидетельствующую о том, что ни при каких условиях ни один правитель, почитающий себя приверженцем пророка, не может посягнуть на храмы христиан. Но это вызвало только гнев халифа. Сперва он потребовал денег, а потом просто выгнал всех из храма и тем самым обесценил свое слово. Что я мог поделать? С тех пор надо мной, при кажущемся мире, уже была занесена сабля. А потом еще нечестивый василевс вдруг сам написал донос на меня, якобы я предлагаю подговорить христианское население открыть врата ромеям… – Старец усмехнулся и как бы мысленно погрузился в то время. Было заметно, что события тех дней продолжали волновать его. – И вот моя отсеченная рука была выставлена для всеобщего обозрения на той самой площади, где я спорил с халифом. Я мог только молиться, но мой слуга, которого ты уже знаешь, Юсуф, выкупил ее на исходе третьего дня. Всю ночь я молился перед владычицей мира, и наутро моя рука… – глаза старца оросила влага, заметная в мерцании лампад. – С тех пор я оставил всё и живу здесь, – закончил он свой рассказ.
– Но ведь и нынешний и предыдущий халифы благосклонны к вам.
– Сам Аллах засвидетельствовал мою невиновность. Та самая рука, что должна была быть свидетельством моего позора, прославила меня перед правителями, так что и сам осудивший меня халиф Абдуль-Малик приходил сюда и просил и дальше служить ему, но раскаяние его не принесло ему пользы. Тот, кто при столь славном начале не проявил сдержанности, оказался в ином мире, да упокоит его душу Аллах. Но и следующие халифы не были осмотрительны в своих действиях. И вот что мы видим: череду сменяющих друг друга халифов… – Старец возвел руки к небу. – Иншалла! Нынешний халиф покровительствует миру между разными религиями, но у него много врагов. Он пытается привести страну в порядок, но враги внутри страны уже поднимают голову и скоро нанесут славному роду Омейядов смертельный удар. Что поделаешь – ничто не вечно под луной.
Мустафа слушал страшные пророчества и сам испытывал страх: в словах старца можно было бы узреть и измену, ведь сомневаться во власти халифа уже преступление…
Неожиданно двери открылись, и появился Ад Дахиль. Мальчик пал ниц перед караван-баши, не смея и просить о милости.
Мустафа издал негодующий возглас, но старец прервал его:
– Этот отрок станет последним ростком благородного духа, и дети его назовутся халифами. Посему не обижай его, но береги и во всем слушайся. Тогда и тебя ждет благо, и всякий, кто последует за ним, познает милость Всевышнего.
Мустафу напугали слова старца. Как возможно, чтобы чужестранец без роду и племени?..
Старец приподнялся, взял мальчика за руку и поднял на ноги. Затем поцеловал его руку и провозгласил:
– Да будут благословенны руки твои! Твори все, что подскажет сердце твое, и ничего не страшись, ибо Всевышний с тобой. И пусть у тебя на языке будет то же, что и на сердце. Ничего не бойся, все кривые пути для тебя выровняются, только ношу свою неси. – Он замолчал, а после небольшой паузы сказал: – Время позднее. Мне пора прощаться с вами. Юная княжна цела и невредима, она находится в башне для женщин, которую построил Мар Саба для своей матери. Завтра вы ее увидите и скоро узнаете, что позорный, как вам казалось, поступок, послужит к славе.
Старец принял целование руки от гостей, те молча вышли. Мустафа не посмел ни о чем расспрашивать мальчика. Главное, что все живы, решил он.
Глава 12. Дура-Эвропус
Наутро с восходом солнца отряд Мустафы, совершив намаз, оседлал коней и двинулся в обратный путь. Хатун и Ад Дахиль скакали рядом.
С тех пор для мальчика и его подруги время как бы застыло. День ото дня их дружба крепла и незаметно переросла в любовь. Они полюбили, и каждый был готов все отдать для другого. Но приближалась пора расставания. Караван Хатун, до которого оставалась пара дней пути, направлялся в Чин, а караван Ад Дахиля следовал к Хорезму. До Евфрата им еще предстояло быть вместе, за ним пути их расходились. Тогда-то они и почувствовали, что дни, проведенные вместе, пролетели, как осенние листья.
Передовой отряд Мустафы приближался к стенам Дура-Эвропуса. Уже издалека почувствовалось что-то неладное. Обычно на старых башнях дозорные из поселенцев, оставленных Аль Барраком, подавали сигнал приближающимся, гудя в длинную чинскую трубу. Но сейчас никто не гудел, и чем ближе подходил отряд к стенам города, тем больше появлялось признаков, подтверждавших самые худшие опасения караван-баши. Тут и там разбросанные корзины, скотина, убитая на пастбищах. Когда же стали хорошо видны очертания городских полураскрытых городских ворот с торчащими в них стрелами, все окончательно прояснилось.
Первым подъехал к воротам Хушар. По следам крови он определил, что нападение произошло недавно, вчера или позавчера. Хазары горой лежали на площади у ворот, а их предводитель висел, привязанный за руки. По знаку Мустафы несколько его людей осмотрели несчастного, один из них поднес лезвие кинжала к носу и убедился, что тот не дышит.
– Отвяжите его! – выкрикнул Мустафа. Слуги и воины засуетились. Нет больше караван-сарая, мечты Аль Баррака. – Предайте всех мертвых земле за городскими стенами и обследуйте весь город.
Говоря это, он встретился взглядом с Ад Дахилем и вспомнил пророчество Юханны ад-Димашки. Мустафа почувствовал вспышку какой-то дикой злобы, словно все это случилось как подтверждение исключительности мальчика. Но чем хуже его лежащие здесь крестьяне-поселенцы, чей долг был лишь принимать странников, давая им пищу и тепло? Или эти северяне? Сколько же чужих жизней должны лечь в подножье счастья одного? Вот перерезать ему глотку, и что тогда останется от пророчества старца?
– Взять его! – крикнул он сдавленным голосом.
Никто не понял, о ком речь. Первым сообразил Хушар, но вместо того чтобы исполнить приказ, преградил путь к сидящему на коне Ад Дахилю.
Тут в ворота въехали еще несколько всадников, и среди них Хатун. Она на ходу спрыгнула с лошади и бросилась к горе мертвых сородичей. Слез и криков, которых можно ожидать от девочки ее возраста, не последовало. Она лишь скрежетала зубами, словно хотела стереть в порошок тех, кто это сделал.
Мустафа же, опамятовавшись от своего порыва, почувствовал неловкость и по достоинству оценил действия Хушара.
Когда все убитые были вынесены за стены и караван расположился в городе, Мустафа отдал необходимые распоряжения. Ворота были надежно закрыты, на башнях и стенах разместили охрану, у подножья стен разожгли костры, чтобы хорошо видеть любого, кто приблизится.
Город располагался на трех высоких скалах, доступных только со стороны Евфрата. Между городом и рекой лежало обширное поле, которое, видимо, и кормило когда-то жителей. На берегу осталась груда кирпичей от прежнего причала – ведь река была прямой дорога на Басру, ставшую одним из важнейших портов халифата. Морской путь в Индию был короче и безопаснее сухопутного. Конечно, дорога на Чин оставалась под контролем степняков, которые не были одним народом, а представляли собой бесчисленное множество кочующих и порабощающих друг друга племен. Степняк не сеет и не жнет, он скотовод-кочевник, а недостающие товары добывает в набегах. Более или менее оседлым народом были хазары, и они терпели постоянные набеги своих соседей.
Когда город надежно укрепили, за его стенами началась обычная жизнь. Ад Дахиль со своей подругой решили исследовать древний город. Прогуливаясь по старым, заросшим травой улицам, они набрели на заброшенное здание, которое было когда-то не то дворцом, не то храмом. Им удалось проникнуть в некое подобие прихожей, но путь внутрь здания преградили обломки обрушившихся в результате пожара верхних этажей. Это были покрытые густым слоем пыли обугленные деревянные балки. Посветив факелом, мальчик заметил у самой кромки одного из сводов небольшую щель. Вскарабкавшись вверх по осыпающимся под ногами обломкам кирпичей и камней, они попали на уцелевшую лестницу, ведущую вниз. Спустившись по ней, очутились в длинном коридоре, стены которого были испещрены изображениями воинов, женщин, детей.
– Жаль, мало света, – сказал мальчик. – Мне хотелось бы получше рассмотреть эти рисунки.
Но Хатун осталась к ним равнодушной. Вдруг она крепко схватила своего спутника за рубашку и придержала. Мальчик отпрянул назад – прямо к его ногам ползла длинная черная змея. Она, правда, не проявила к нему интереса, направляясь по каким-то своим делам, но все же эта встреча заставила мальчика освещать факелом не стены, а дорогу перед собой. Больше змеи им не попадались, зато стало ясно, почему в подземелье нет крыс.
Коридор опускался всё глубже и глубже, воздух становился холоднее. Наконец путники оказались перед хорошо сохранившимися двустворчатыми дверями. Но стоило навалиться на них, как прогнившие створки сорвались с петель и рухнули. За дверями проход сужался. Похоже, это был какой-то лаз, устроенный в очень давние времена. Пройдя по нему шагов тридцать, они увидели под ногами меч, к которому тянулась истлевшая рука погибшего воина. Доспехи его остались целы. Видимо, он погиб в схватке с противником, отступая из глубины тоннеля.
Ребята аккуратно обошли его и двинулись дальше.
Страх на разных людей действует по-разному. Кого-то заставляет обратиться в бегство, а кого-то манит к себе. Идти вперед и вперед подростков заставляло желание преодолеть свой страх и не показать его другому. Вскоре они наткнулись на целую груду мертвых воинов, чьи доспехи отличались от встреченных прежде. Щиты были круглыми, а мечи изогнутыми. Подросткам, конечно же, очень хотелось найти какой-нибудь клад с сокровищами, за обладание которым, вероятно, бились погибшие, но они не решились ничего здесь тронуть, а аккуратно протиснулись вдоль стены.
Дальше проход еще больше сузился, тут уже и двум воинам было бы тесно сражаться.
– Видимо, эти последние прорыли встречный туннель и здесь вступили в бой, – высказал предположение Ад Дахиль. – Но победителей в схватке не оказалось, иначе мертвых захоронили бы.
Хатун улыбнулась, и этого было достаточно, чтобы сорвать с его головы лавровый венок мудреца.
– Подземный ход настолько узок, – возразила она, – что по нему мог пройти только один воин. Поэтому к нападавшим не смогло прийти подкрепление. Я думаю, тут был тайный ход за пределы городских стен и кто-то о нем рассказал нападавшим. Но когда те вошли, осажденные отбили атаку и завалили проход.
– А почему в таком случае они не убрали тела погибших, своих хотя бы, а оставили здесь?
Этот вопрос поставил Хатун в тупик, но девчонки знают, как поражение обратить в победу. Она вздернула кончик носа вверх и презрительно выдохнула:
– Ха!..
Ее выходка возмутила Ад Дахиля, но он взял себя в руки и промолчал. Хатун тем временем, вооружившись ржавым мечом, влезла на верхушку завала и начала расчищать его. Это был тяжкий труд: кто знает, сколько сотен лет этому холму, земля, наверно, окаменела. Но девочка с таким азартом разбрасывала во все стороны засохшие комья, что ее спутнику ничего другого не оставалось кроме как, закрепив внизу факел, присоединиться к ней. Вскоре из прорытой ими щели подул свежий воздух.
Глава 13. Лазутчики
– Хушара к караван-баши, Хушара к караван-баши! – пронеслось по лагерю, расположившемуся на старой рыночной площади. Долго искать молодого воина не пришлось – ведь тот, кто с готовностью несет свою службу, всегда оказывается в нужное время в нужном месте.
Хушар вошел в шатер Мустафы и хотел было пасть в поклоне перед господином, но тот, протянув руку для поцелуя, остановил его.
– Немедленно разыщи эту парочку! – приказал он. – Они уже злят меня своим самовольством. Думаю, небольшая порка им не повредит.
– Стоит ли беспокоиться, – заметил Хушар. – Куда они могут подеваться: вокруг пустыня.
– После их побега из Дамаска я ни в чем не могу быть уверен.
– Но вы же сами говорили мне о звезде, которая ведет этого парня и которой никто не в силах преградить путь.
– Я и не собираюсь его преграждать, но все-таки небольшой урок ему не повредит. – В голосе Мустафы уже не слышалось гнева, в нем звучала скорее отеческая забота. – Ведь те, кто учинил тут расправу над северянами, в любой момент могут вернуться. На востоке халифата сейчас неспокойно, многие пытаются отложиться от халифа. А новообращенные при свете дня верно служат, а по ночам собираются в отряды и совершают налеты, особенно в приграничных зонах. Эти двое наверняка где-то в старом городе. Нужно увеличить число дозорных со стороны реки – там стены полуразрушены, и это самое удобное место для лазутчиков, чтобы ночью проникнуть в наш стан.
Хушару дважды повторять не стоило. Выйдя из шатра караван-баши, он отдал несколько распоряжений, и спустя короткое время все обитатели города отправились на поиски исчезнувших подростков. Для многих это стало своего рода игрой, причем более увлекательной, чем пиры и танцы.
Через несколько часов упорного труда Ад Дахиль и Хатун расчистили проход. Скоро они оказались в длинном тоннеле с бревенчатыми стенами. На протяжении нескольких сот шагов им больше не попадались ни убитые воины, ни брошенные доспехи. Под ногами хрустели осколки глиняных сосудов, разбросанные по всей длине тоннеля. Воздух стал свеж и прохладен, ребята даже озябли. Так они шли, пока не услышали впереди отчетливые голоса. Мальчик хотел было окликнуть говоривших, но Хатун вовремя удержала его от опрометчивого поступка:
– Тише, – шепнула она. – Разве ты не понял, что мы уже далеко за стенами города?
– Похоже, мы недалеко от реки, – сказал он. – Чувствуешь, какой воздух влажный?
– Да тише ты! – команда сопровождалась чувствительным ударом в плечо. – Совсем ничего не соображаешь! Кто, по-твоему, напал на отряд Вирхобира? Если это они, то им неизвестно, что этот ход ведет в город, а значит, как-то по-иному пользуются им.
– Как? – не понял мальчик.
– Ну, может, лошадей в нем держат или какой-нибудь склад, понимаешь?
Ад Дахиль кивнул.
– Так что будем делать? – спросила Хатун.
– Давай ты пойдешь вперед и посмотришь, а я вернусь в лагерь и вызову помощь.
– Что-что?! – удивилась девочка. Но когда увидела ехидно улыбающуюся физиономию, поняла, что мальчишка подшучивает над ней, и снова пнула в плечо.
– Испугалась? – засмеялся он. – Ладно-ладно, шучу. Но вдвоем нам лезть в петлю не стоит. Ты оставайся здесь, и если услышишь какой-то шум, давай бегом к Мустафе. Это ведь и вправду могут быть те, кто расправился с твоими.
– Нет, – снова возразила она. – Лучше мы пойдем вместе, но факел придется погасить, чтобы нас не увидели.
Так и сделали. Тоннель поднимался вверх. Пройдя шагов тридцать, они почувствовали резкий запах навоза. Вскоре послышалось фырканье лошадей и человеческий говор.
– Пора отправлять разведчиков, – раздались отчетливые слова.
– Да, в этот раз караван большой, – отозвался другой голос, – нас ждет богатая добыча.
– Большим куском можно и подавиться, – ответил первый голос.
– Не подавимся! – расхохотался второй.
– Не бойся, – это был уже третий голос: – Наш шейх Саади ибн Абдуллах славный воин, он знает свое дело. А наша задача – все подробно разузнать. Так что вы отправитесь на разведку, а я вас тут подожду. Если до рассвета не вернетесь, то я уйду сам, так что хазз са ид (пожелание удачи), и поторопитесь.
– Отлично! – шепнула в ухо мальчику Хатун. – Когда этот останется один, мы уж как-нибудь с ним справимся. – Она вынула из ножен острый кинжал.
– Что ты! – отверг ее предложение Ад Дахиль. – Во-первых, он может нас заметить раньше, чем мы приблизимся к нему. А во-вторых, если те двое вернутся и увидят, что его убили, что тогда? Я думаю, нам надо вернуться в город и предупредить всех.
– Что мы расскажем? Мы даже не видели их лиц! Ты как хочешь, а я пойду и убью его. Тогда мы сможем узнать, где расположен их лагерь, и сделать вылазку. Когда-то Вирхобир рассказывал, каким способом они находили лагерь степняков. Привязывали убитого к его лошади и следили за ней. Она же прямиком приводила их в лагерь.
– Сделать то, что ты предлагаешь, у нас не хватит сил, – пытался образумить подругу мальчик. – Сначала нам нужно зарезать этого опытного воина, ведь в разведку слабаков не посылают. Затем мы с тобой должны исхитриться усадить его на лошадь. Посмотрю я, как ты тело здоровяка забросишь на коня. А, понял, – съехидничал он. – Ты его сперва попросишь сесть на коня, а уже потом зарежешь. А еще лучше, если он сделает это сам, ведь нам с земли не дотянуться… – его фантазии остановил сердитый взгляд Хатун. Кажется, он перегнул палку.
– Тогда что ты предлагаешь? – сквозь зубы процедила она.
– Вернуться и предупредить Мустафу.
– Ладно, пошли, – с видимой неохотой согласилась она.
Когда гнев Мустафы, вызванный сообщением вернувшихся храбрецов, миновал, он вернул себе способность рассуждать здраво. Именно тогда Хушар, хорошо изучивший характер хозяина, заговорил:
– Господин, по-моему, Ад Дахиль прав, предлагая нам первыми неожиданно напасть на врага.
– Допустим, – сказал Мустафа. – Но пока мы не изловим тех двоих, что уже проникли в город, надеяться на неожиданность не придется. А то и попадем в западню. Мы находимся под защитой стен, и у нас достаточно воинов, чтобы отразить нападение небольшой армии. Продуктов и воды хватит, чтобы выдержать длительную осаду. А в поле мы потеряем все наше преимущество, там они будут хозяевами положения. Конечно, если провести вылазку внезапно, она может принести успех. Сделаем так. Во-первых, прикажи всем искать и задерживать любого, за кого не могут поручиться начальники и купцы. Во-вторых, отправь одну группу воинов через восстановленный ребятами подземный ход, а другую пусти незаметно снаружи вдоль городских стен. Надо взять живьем лазутчиков, а когда все трое будут у нас в руках, тогда и решим, что делать дальше.
Лагерь не прекращал своей обычной жизни, продолжалось веселье, но посланцы Мустафы делали свое дело. Когда силки были расставлены, началась проверка всех и каждого. Так охотник, пока утки прячутся в камышах, не имеет к ним доступа, но собаки поднимают шум – утка взлетает, и тогда пускают за ней сокола.
Как и предполагал Мустафа, в результате поднятого шума разведчики попытались выйти из города, а снаружи их быстро настигли стражники. Потом и предводителя удалось взять без особых хлопот.
Так все трое оказались стоящими на коленях перед входом в пещеру, где расстались несколько часов назад.
Мустафа приказал поместить их раздельно, чтобы они не могли видеть и слышать друг друга. Тогда от допроса может быть толк, каждый не будет знать, что сказали другие. Если они, конечно, предварительно не сговорились.
Глава 14. Ад Дахиль решает исход боя
Хушар, несмотря на свой юный возраст, пользовался авторитетом даже у бывалых воинов. Он придумал такую хитрость: поручил одному из них бичевать землю, а другому – издавать крики боли. Каждый из пленников подумал, что это пытают его товарищей, и двое быстро раскололись. Хушар же, вымазав руки в крови барана, пришел к вожаку лазутчиков.
– Назови свое имя, – потребовал молодой командир.
– Хасан ибн Али ад-Амрид.
Хушар не стал его ни о чем расспрашивать, а сразу перешел к сути дела:
– Сейчас мы тебя отпустим и поедем следом за тобой. Если до утра ты не приведешь нас к вашему лагерю, то мы тебя убьем.
Пленник, подумав, сказал:
