На исходе земных дорог

– За Юмой?

– Ну да. Он ведь сын вожака. И когда вырастет, сам станет вожаком племени.

– Так… Наверное… В таком случае, Юму надо охранять. Ведь он же не сможет себя защитить.

– Ой, только ты ему это не скажи. Он ещё больше обидится.

– Не скажу…

– Когда отца рядом нет, за ним Лупа смотрит. А сегодня что-то случилось. Лупа успел сказать, что обманули.

У Велы стремительно покраснело лицо и закапали слёзы.

– Ну что ты? – Ирина несмело положила ладонь на голову девочки.

– А вдруг Лупу убьют?

«А вдруг Жору убьют?» – эхом отозвалось в груди у Ирины. И стало жутко тоскливо. Но она постаралась взять себя в руки:

– Лупа такой здоровый, что, думаю, он не даст себя убить.

– Ага, – повеселела Вела. – Что он, дурак что ли? Конечно, не даст. Он один справиться с десятью медведями.

– А почему вы враждуете?

Вела поглядела на Ирину, и та вспомнила, что девочка уже отвечала на этот вопрос: «Потому что мы волки, а они медведи».

Но теперь Вела оглянулась на брата, и наклонилась ближе к Ирине:

– Мама говорила, что это неправильно. Только тсс! – девочка прижала палец к губам. – Это тоже тайна. И Юме она не понравится.

Ирина наклонилась к Веле и прошептала:

– Я согласна с твоей мамой. Думаю, она была очень мудрой женщиной.

И на Ирину глянули такие сияющие глаза, что она едва сдержала слёзы.

Теперь Вела ходила за Ириной, как хвостик. Они вместе сварили уху в небольшом котелке, а потом купались в реке.

Вечером Юма на некоторое время сменил гнев на милость и отужинал. Потом снова уселся подальше от остальной компании. У Ирины возникло подозрение, что она ему несимпатична. Но с этим пока ничего нельзя было сделать.

Женщина вымыла посуду, стала готовила детям постель, изредка поглядывая на них.

Вот Вела робко направилась к брату.

– Юма…

– Отстань.

Опечаленная девочка вернулась к костру. Взяла палочку, стала что-то чертить на земле. Ирина подошла… Поглядела… На земле чётко проступила оскаленная волчья пасть. Некоторое время женщина с улыбкой любовалась на неловкие штрихи ребёнка. Но… она молодец.

– Так это твои работы там в комнате! – она не спросила. Это было ясно.

Но Вела вздрогнула, мигом стёрла босой ногой свой рисунок.

– Нет, не мои. Это Юма рисует! – сказала это быстро, вильнув в сторону взглядом, и Ирина поняла, что на этот раз девочка врёт. Но почему? Не стала спрашивать.

– А ведь я тоже умею рисовать.

– Правда? – на Ирину снова полился восторг из детских глаз. И ожидание.

– Вот смотри…

Женщина взяла палочку из пальцев Велы, коснулась земли и задумалась. Вела ждала.

Ирина не сразу сообразила, потом усмехнулась, и стала быстро водить нехитрым инструментом по земле, выдавливая линия. Временами она растирала и затушёвывала пальцами пока ещё одной ей ведомые детали. Вела прижалась щекой к плечу Ирины. Той было не очень удобно так рисовать, но доверие и ласка ребёнка были бесконечно приятны.

– Лупа! – закричала Вела и в восторге вскочила на ноги. – Это Лупа!

Довольная Ирина засмеялась.

Юма тоже вскочил. Оглянулся по сторонам. Потом догадался, что Лупы поблизости нет, снова уселся.

Проблема с этим ребёнком, поняла Ирина. И как приступить к её решению, не имела понятия.

Но день заканчивался. На ночь решили погасить костёр.

– Предательница! – процедил Юма сквозь зубы, когда проходил мимо сестры к своей постели.

Девочка вздрогнула, как от пощёчины. Ирина тоже вздрогнула. Правда, невидимо, внутри себя.

Ночь… Спит неподалёку твёрдый, как скала, маленький Юма. Так и не захотел увидеть в Ирине существо, достойное уважения.

Спит рядом Вела. Обняла тёплыми ладошками. Ирина нежно гладит её по волосам. Пусть ребёнку приснится мама.

Предательница… Это клеймо она давно для себя подобрала. И навесила. Так и жила с ним всё время.

Предательница ли Вела? Нет, конечно. Её тянули в разные стороны разные правды. С одной стороны, любимая погибшая мама, которая мечтала, по всей вероятности, о мире и воссоединении с сестрой, с другой стороны, брат – будущий вожак волков. Ну и отец, на одной стороне с братом, естественно. Как тут не запутаться маленькой девочке?

А может, стоит и на свою ситуацию посмотреть с разных сторон?

Одну она уже рассмотрела до дыр. И эта сторона ясно показывала ей, что она иуда. Бросила мужа и троих детей. Бросила в страшное время, когда малышам нужна была мама.

Но вот другая сторона… Она робко приоткрывается теперь, возле Велы. Другая правда в том, что выжить после взрыва был шанс у всех. Он маленький, ничтожный, но был. А вот ребёнок, которого она носит, выжить не смог бы ни при каких обстоятельствах.

Глава 78

Бабуля дождалась рассвета, тихо покачала головой от внезапно навалившейся тоски. Солнце продолжает дарить и свет, и тепло, земля продолжает дарить жизнь, а вот людей, чтобы всем этим пользоваться, осталось с гулькин нос.

А ведь могло бы вообще не остаться. Страшно представит землю без людей. Был бы в ней смысл?

Бабуля тяжело поднялась. Хватить сидеть, хватить думать о чём зря, пора жить дальше.

Издалека заметила деда, который возился около Артёма. Подошла ближе – Артём спит. Дед увидел, прижал палец к губам, утянул её в сторону от парня, там зашептал:

– Не буди его. Сотрясение, видать. Теперь пусть спит хоть весь день. Лучше не трогать.

Бабуля расстроилась. Думала, с утра побежит людей собирать. Дед понял, о чём она приуныла.

– Ты сиди тут, а я пойду.

– Подожди… Возьми себе хоть что поесть.

Но дед махнул рукой:

– Вернусь – поем.

Пошёл. Бабуля долго глядела ему вслед. А куда пошёл? В округе уже всё обыскали. Эх…

Подошла к Артёму и сразу поняла, для чего тут дед копошился. Приладил Анюткин цветок на капюшоне парня.

«Лекарь», – усмехнулась бабуля.

Хотела начать завтрак готовить, а потом остановила себя. Сейчас загремит посудой и разбудит Артёма. А тому спать надо – дед наказал. Махнула рукой – потом наварит, успеет. Села у изголовья. Лучше так покараулит…

…А дед шёл и оглядывал округу.

Хоть вчера с бабкой оббегали, кажется, всё, так это только кажется. Вон впереди сколько кустов непроверенных. А сколько оврагов? Да ещё вдоль реки надо походить. Дед даже растерялся слегка от обилия «надо», которое, словно горох, посыпалось вдруг на седую голову.

«А ты не пугайся, – заворчал досадливо сам на себя. – Больно пугливый стал. Выбери себе ориентир, и двигайся с толком, да смотри в оба».

Выбрал. Двигался и смотрел. А мысли кружились и вертелись. Где только с ними не побывал пока по полю шёл.

Сначала попробовал посчитать, сколько дней прошло с тех пор, как их компания бродит в новом мире. Считал-считал – не сходились дни с пальцами. Недели две, прикинул и успокоился. Пусть молодые считают. Надо только им подсказать. А то жизнь проходит без какого-либо календаря. Так и лето пролетит, осень наступит, а они и не подготовятся ни к чему.

Где жить? Надо хоть какие-нибудь землянки построить для начала. Землянки! Во, сказанул. Тут хоть бы одну.

Для себя он за всю свою жизнь только один дом и построил. Правда, хороший. Просторный, светлый. С высокими потолками и широкими окнами. Для сына старался, для внуков.

Так-то он всю жизнь по строительству. Знает в нём толк. Но то для других. А когда подкопил деньжат, то и себе задумал. То есть для сына с семьёй. Они там и остались, а он в стардом пошёл.

Не-е… На сына он не обижается. Что он, без понятия, что ли? Не обижается потому, что не мужское это дело стариков дохаживать. Он понимает. А невестке он на кой сдался? Всё верно.

Он, конечно, ещё не старый был, мог бы пожить на свободе, да вот… негде.

И это правильно. Что ж им ждать, когда старик в своих хоромах ноги протянет? А если бы долго ждать пришлось? А им когда жить? Нет, всё верно. Он и ушёл. Сам пошёл в стардом оформляться.

Некоторые качали головой, мол, нехорошо получилось. Да ну! Дурь всё и бабские охи. Всё правильно. Он мужик, он старик, он так привык. По-другому жить даже не хочет.

А уже после в стардом приехали люди в костюмах. Оказалось, за ним. И во куда перекинули!

Невестка как узнала, всю плешь проела, поменяемся, мол. Да он и не против был. Что он, не понимает? И правда, если посудить, для чего его, старика, выбрали? Это молодым строить новую жизнь. А он со старой жизнью бы остался. Согласился меняться.

Вот невестке и пришлось последние дни по кабинетам побегать. И его за собой потаскать, мол, старик сам отказывается в пользу сына с семьёй. И что удивительно – ни в какую. Твердили одно, мол, выбрали деда, замены не будет и точка. Скажи-ка, что получилось! Дед и сейчас удивлённо качал головой.

Не думал, ни гадал, что в новом мире так. Думал тут, как на картинках, небо в какой-нибудь технике, между высотками инопланетяне бродят, а получилось, как в первобытном мире.

Но компания подобралась душевная. Жалко до слёз. Хоть Анютку взять… Вот где она? У старика защипали глаза…

Когда стало смеркаться, дед повернул на далёкий огонёк. Ни с чем…

Вдруг в овраге закопошилось… Как волк… Никак рвёт кого-то…

Сердце деда Матвея едва не оборвалось. Как ноги не устали, а тут сами побежали. Круглые от ужаса глаза заслезились от напряжения. Лишь когда добежал, облегчённо вздохнул – нет человека.

Серый щенок скулил, прижимался к трупику собаки.

– Ай ты, горемыка, – пожалел старик.

Взял на руки. Тот маленький, только глаза открыл, кряхтит, остро и приятно пахнет собакой.

– Ну пойдём… С нами жить будешь.

Закинул за пазуху, тот затих.

– Глянь-ка, бабка смотрит, – сказал то ли себе, то ли щенку. – Выглядывает. А мы с тобой одни. Расстроится…

Когда показал щенка бабуле, та усмехнулась:

– Хорошая будет собака. Как назвал?

– Дети пусть называют. А пока так… без имени.

Глава 79

Анютка бежала по лесу. Вначале он казался хмурым и неприветливым. Это когда она в него ещё не ступила. А потом…

Такого сказочного и уютного леса она ещё не видела. Правда, она вообще леса не видела и не бывала в нём. Только в парке. Но ведь в книжках на картинках тоже считается?

Так этот оказался ещё чудеснее, чем в книжках.

Деревья высоко-высоко поднимались в солнечное небо. Сверху они своими кронами образовывали причудливые арки. Внизу, между толстыми корнями, было множество тропинок. Кругом цветы, ягоды, грибы. И любопытные глазки. Это из кустов на неё поглядывали лесные обитатели. Анютка не видела, но догадывалась, что там прячутся всякие зайчики, белочки и косули. Они бы к ней вышли, но слишком робкие.

Но ей некогда смотреть по сторонам. Она не должна отстать от шара. Он ей показывал дорогу.

Когда начался ураган, то ветер отнёс её, как пушинку, на непонятное место и там бросил. Она не ударилась. Просто лежала некоторое время, пытаясь понять – это всё? Или её дальше понесёт? Но, похоже, всё. Она встала и осмотрелась. Кругом пусто. Нет, там была трава, были кое-где кусты, сверху ползли дождевые тучи, но людей не было совсем. Только Мыша крепко зажата в пальцах. Она её не бросила. И Мыша её не бросила. Но куда идти?

Анютка долго-долго вертелась на месте. Потом долго-долго пыталась не заплакать. Вспомнила мамочкины слова – если будет трудно, Мыша поможет. Вот Мыша и осталась с ней, чтобы помочь.

Анютка села прямо на мокрую траву, хорошо, что костюм не промокающий, положила Мышу себе на колени и стала её успокаивать. Мыше ведь тоже страшно. И Мыша уже промокла.

Вдоль серого живота Мыши тянется молния-застёжка. Это для красоты, давно уже поняла Анютка. Раньше думала, что внутри что-то есть, пыталась открыть, но не получалось. Потом догадалась, что для красоты. Теперь пальцами машинально подёргивала замочек. И тот чуть поддался. Его что-то держит. Анютка поднесла Мышу ближе. Там в замочке нитка застряла. Надо её как-то убрать.

Но сбоку от неё что-то затеплилось золотым. Солнышко? Анютка оглянулась. Вау! Это не солнышко.

Это было похоже… на колобок? Девочка от удивления вскочила на ноги. Похоже, конечно. Но колобки только в сказках водятся. А тут…

Золотой шар медленно катился по воздуху. Конечно, зачем ему по грязным лужам катиться?

– Эй, – позвала Анютка. Вдруг отзовётся?

Но шар продолжил свой полёт. Стало неловко, что поверила в колобка и разговаривает, как дурочка, с ним. Но ведь никто не узнает.

Анютка бросилась наперерез, старясь рассмотреть глазки. Но светящийся шар слепил – глазки и всё остальное не разглядеть. Не колобок это, конечно. А вот хвостик сзади угадывался. И ещё угадывалась какая-то жизнь. Непонятная, но что-то в нём явно шевелилось.

Этот шар так уверенно летел, словно знал куда. Может, и ей туда надо?

– Побежали, Мыша, за ним.

Так, вслед за шаром, Анютка с Мышей и оказались в лесу. Как только первые деревья остались позади, солнышко разогнало тучи и засияло на весь лес. Хорошо.

Анютка оглянулась. Далеко уже забежали. Как бы не заблудиться. Пока виден выход из леса, виден и путь, который она проделала, но шар ведь не думал останавливаться. А если она дальше побежит, то может запутаться.

– Эй, – снова позвала Анюта. – Постой!

Тот поиграл цветами внутри себя, но не остановился.

– Мы с Мышей столько бежали, а он нас совсем не жалеет! – удивилась девочка такому равнодушию.

Анютка догнала шар и дёрнула за хвостик, желая его чуть затормозить. И тут же из него заструилась нить и легла на землю. Девочка похлопала глазами, шепнула Мыше:

– Так-то лучше – дорожка получается.

Теперь можно не опасаться заблудиться, и Анютка почувствовала себя уверенней.

А шар полетел дальше, по-видимому, нисколько не страдая, что за ним потянулся золотой след.

– А-а! Я поняла! На самом деле это клубок.

Внезапно из-за кустов вышла девушка с полным лукошком ягод. Заулыбалась:

– А я услышала шум, думаю, надо гостей встречать.

Анютка поздоровалась.

– Заходи ко мне.

Анютка замотала головой. Она помнила наставления мамы – с незнакомцами и незнакомками нельзя разговаривать, какими бы красивыми они не были.

Девушка продолжала улыбаться:

– Я пирогов испеку. С малиной и голубикой. Пойдём.

Но Анютка отвернулась и побежала дальше. Девушка ей не понравилась.

Внезапно лёгкое настроение испортилось. Что же это она? Потерялась, бегает по незнакомому лесу и радуется непонятно чему.

Огляделась, а лес уже и не такой приятный, как был вначале. Потемнел. Тут и там огоньки мелькают. Что за огоньки? Ночь скоро? Это сколько же она бежала? И совсем не чувствовала усталости. А теперь силы покинули девочку. Она едва шла.

Сбоку мелькнуло… Оглянулась. Ребёнок ковыляет между деревьями. Анютка всегда любила малышей. Но теперь поспешила дальше. Стало страшно.

А шар далеко от неё. Светится между деревьями. Чуть затормозил. Её поджидает?

Анютка оглянулась растеряно. Может, вернуться? Ах, зачем так далеко забежала? Вернулась бы. Да страшно представить, как долог путь назад. Лучше уж дойти куда-нибудь.

А потом поняла! Это же леший лес…

Кто сюда войдёт, назад не вернётся. Слышала, как Бат предупреждал. Ах, зачем она сюда зашла?

Но шар мигнул огоньками, и девочка послушно продолжила путь.

Глава 80

Таша долго боялась пошевелиться. Удар пришёлся на спину. А на спине рюкзак. Боль была дикая, но страшнее боли – страх повредить себя серьёзно. Из закрытых глаз заструились слёзы. Но кто их видит? Она сама их почувствовала не сразу. Может, они уже и не имеют никакого значения? Может, для неё всё потеряло смысл.

Холодные капли упали на лицо. И Таша открыла глаза. Вверху круглое отверстие было завалено ветками. Не глухо, кое-где виднелись просветы. Через них и достал её дождь.

Никакая это не бочка. Труба, ведущая в… огляделась, ничего не видно.

Таша осторожно пошевелилась. Вроде, жива. Ноги-руки слушаются. Конечно, синяков на спине будет полно, но это наименьшее из зол.

Мягко… Ноги просто провалились в какую-то подстилку. Если бы не рюкзак, она бы так сильно не ударилась. Но теперь он должен сослужить ей добрую службу.

Таша открыла его. Долго шарила внутри, отыскивая фонарик. Нашла. Посветила кругом…

Какое-то помещение. Небольшое. Стены неровные, но укреплены брёвнами. Здесь были люди. И, наверное, не так давно. Таша не разбиралась в деревянном материале, но вряд ли бы брёвна сохранились со старого мира.

Как они отсюда выбирались?

Таша посветила вверх. Потолок из таких же брёвен. А в нём труба. И никакой лестницы или верёвки. Верёвка у неё есть. Но… толку нет. Отсюда она не выберется. Надо искать что-то ещё.

Вверху мигнула звёздочка. Единственная пробралась сквозь листву. И где она поймала солнечный лучик? Анюткина звёздочка.

Как они там? Ищут ли её? Или тоже пострадали в этом урагане?

Рация!

Руки Таши дрожали от нетерпения, когда она искала прибор. Вот он! Только бы не сел аккумулятор.

Таша попробовала вспомнить объяснения Андрея. Нажала на стартовую кнопку и… ничего. Неясный шум. Что дальше? Найти канал. Её 2121, Андрея… 7… или 12? Нет, 7. Получилось. Теперь разговор. Нажала другую кнопку:

– Андрей… привет. Ты меня слышишь? – потом вспомнила из фильма, – приём.

Но в ответ ничего. Или связи в этом подземелье нет, или Андрей не на связи.

Но настроение девушки поднялось. У неё много шансов на освобождение, и она ими воспользуется. Она так просто не сдастся.

И сначала надо осмотреться.

Выход в углу нашла скоро. Сначала думала, это просто тень.

Посветила… Узкий проход между бревенчатых стен. Несмело пошла туда.

Проход разветвлялся, появлялись боковые повороты. Таша старалась придерживаться какой-то середины, но и по сторонам смотрела. Иногда повороты уходили в помещения-комнаты, иногда в узкие коридоры. Пару раз сверху струился тусклый свет. Это снова были круглые отверстия. Но выбраться через них тоже сложно. Во всяком случае, Таша решила оставить этот способ на потом.

Девушка брела уже долго, когда послышалось… неясное, но страшно знакомое. Пройдя ещё, поняла, что где-то впереди разговаривают люди. Сердце страшно забилось. Это спасение? Или… Или лучше держаться от них подальше?

Медленно продолжила путь, закрывая фонарик ладонью.

Вот разговор стал отчётливей. За поворотом показался свет. Таша потушила свой. Прислушалась. Но то ли от волнения, может, по другой причине, она никак не могла уловить отдельные слова. Просто бу-бу-бу. Что делать?

Таша застыла в нерешительности. Но долго находиться в неопределённости было для неё тоже несвойственно. Была… не… была. Таша вздохнула и вышла из-за угла.

Неяркий свет… Множество людей…

Это же Мошкино племя! – только сейчас сообразила. Ведь красавчики говорили, что они живут под землёй.

«Крысы» продолжили заниматься своими делами. Таша заметила печь. Лохматую тётку, хлопотавшую рядом. Мужчин и женщин, сидящий за столом. Старика, чинившего шкуру. Детей, копошившихся в углу. Все они были разные, но похожие и на Мошку, и на Мошкину мать, и друг на друга.

Свет был неяркий, но страшная худоба, синюшность, какая-то болезненность, – эти особенности бросались в глаза и при неярком свете.

Они её ещё не заметили. Может, нырнуть назад? Но… хватит прятаться.

– Добрый день, – ничего лучшего Таша не сообразила.

Она сказала тихо, всё ещё окончательно не решив, как быть. Но вот одна голова с вытянутым затылком повернулась на голос, затем вторая. Потом разом все.

Таша постаралась улыбнуться.

Глава 81

– Ну что с тобой делать? – дед сдался и засунул щенка к себе в спальник. Тот, наконец, затих. – Во, что значит младенец. Хоть животное, а всё равно мать требуется.

Эти его слова заставили печально задуматься и деда, и бабулю. Каково детям в этом мире? Не только Анютке, а и Петьке, и Лёшке. Детям-то тяжелее приходится. А не жалуются. Лёшка, тот вообще сирота детдомовская.

С этими мыслями бабуля и не заметила, как уснула. А деду новая проблема – как бы не придавить щенка? Так и спал на одном боку. Да какой сон с такими удобствами? Дремал чуть-чуть.

Артём лишь под вечер проснулся. Голова шумела. Но уже стал что-то соображать.

Про трудную долюшку младших товарищей не задумался, в отличии от стариков. Не потому, что сердце к чужой беде чёрствое, а потому, что самому не пришлось испытать материнского тепла, не знал о радости его присутствия, и не догадывался о тяжести его утраты.

Мать у него была. Только его у неё не было. Не то, чтобы совсем. Но находился он где-то на периферии её внимания. Им занимались специальные люди – профессионалы. Так правильно, посчитала мать. А сама занималась мужем. И собой.

Поэтому то, что потеряли Петька и Анютка, Артём знал лишь в теории. А Лёшка, судя по всему, ничего не терял. Потому что не было у него ничего.

А теперь они неизвестно где. И это уже серьёзно тревожило. Полежал, поворочавшись с боку на бок, встал.

Решил с фонариком побродить по округе. Хватит дрыхнуть. Бабуля сказала, что вторые сутки он в горизонтальной положении. Старики с ним сидят, хотя волнуются за детей побольше его.

Дед приподнял голову, поглядел, промолчал…

Луна светила так ярко, что фонарик временами совсем выключал – экономил заряд. Лишь в овраги подсвечивал.

Луна… Мелькнуло какое-то воспоминание. То ли приснилось? Смеющееся Ритино лицо в ярком ореоле небесного спутника. Привычная тоска отяжелила сердце. Так было всегда, когда души касался светлый образ любимой девушки.

Но постарался стряхнуть мысли о прошлом. Тут в настоящем отыскать бы своих людей. А прошлое ему не подвластно.

Мысленно вставали один за другим его спутники. Про детей даже больно думать. А девушки? Вспомнилась бывшая невеста. Зачем он с ней так? Она ни в чём не виновата. Такая же подневольная, как и он. Даже ещё хуже. Она девушка. Что она могла противопоставить своему отцу?

Дальше шёл как во сне. Глазами окидывал округу, мыслями снова унёсся в прошлое. И когда завернул за очередной куст, чуть не выронил фонарь.

Стоит…

По спине словно Дед Мороз ледяным посохом приложил.

Артём сделал шаг назад. Лучше отсюда убраться.

Девушка стояла рядом и глядела прямо в глаза. Артём это чувствовал, но на каком-то уровне инстинкта не поднял свой взгляд навстречу. Смотрел на яркие губы, которые теперь казались чёрными.

«По-мо-ги», – беззвучно произнесла девушка.

Артём никогда не подозревал у себя умения читать по губам. И вот – открылось. Он сделал ещё один шаг назад. Потом ещё. Теперь лучше бежать… Или так и двигаться задом?

Но в следующее мгновение девушка произнесла имя… И Артём замер. Потом снова:

«Рита», – Артёму даже шёпот почудился, лёгкий, словно дыхание ветра. Но звука не было.

Артём лихорадочно соображал.

Она знает Риту? Рите нужна помощь? Его Рита? Но как это возможно?

Пока он колебался, стоит ли произносить какой-либо из вопросов вслух, девушка повернулась и пошла. Артём смотрел… Но если… если он её больше не увидит? Если она не придёт? А она знает Риту.

Артём нерешительно шагнул следом…

Дед резко открыл глаза. Утро. Вот это он дреманул. Цел хоть щенок? Или придавил его? Не слышно… Точно придавил. Вот старый дурак.

Но заспанный щенок был цел. Пригрелся у тощих рёбер. У деда камень с души. Хотелось ребятам сюрприз сделать.

Вспомнил про Артёма. Опять перепугано оглянулся, но уже в другую сторону. Нет… ни Артёма, ни бабки. Ну, бабка бегает, как всегда. А Артём? Неужели не вернулся? Дед вскочил.

Никого. Пошёл растерянно…

Бабку увидел издали. И сердце обмерло. Сидит… И судя по позе, ничего хорошего нет…

Дед шёл не спеша. Готовился. Сейчас узнает…

Артём лежал на земле.

Бабка медленно подняла голову. Взглянула на деда. И от её взгляда деду захотелось заплакать.

– Дышит…

– А? – не поверил старик.

Нагнулся над парнем. Прислушался.

– Может… Это я так подумал, что сотрясение. А у него, может, что серьёзней. Может, ушиб. Про сотрясение я хоть чуть понимаю, бывало. А у него… – дед тараторил, боясь тишины. Боясь снова взглянуть на бабку. Боясь почувствовать её мысли.

«Мы проиграли… Нас выбрали потому, что мы неудачники. Шутка такая».

Компьютеры могут смеяться?

Часть Глава 82

Артём так и не пришёл в сознание. Старики донесли его на свою стоянку, положили сверху на спальный мешок, сели беспомощно по сторонам.

Дед вспомнил про Анюткину звёздочку, положил на грудь. И всё молча. Разговаривать не хотелось совсем.

Бабка апатично поднялась. Хотела что-то приготовить, потом передумала.

«Поедим что-нибудь. Деду не крепко нужна эта еда. Худой, как велосипед». Села опять.

– Матвей… – замолчала.