Загадка для авантюристов

Кончиками пальцев Айлин провела по венкам и шрамам, выступающим на руке Ульвура. Он вздрогнул, вырываясь из плена раздумий, и тотчас попал под чары двух лучистых глаз цвета голубого льда. Девушка легко, но настойчиво толкнула оборотня в плечо, опрокидывая его на спину, а затем удобно устроилась у него на животе и спросила:

– О чём ты думаешь?

Некоторое время мужчина наблюдал, как странница водит пальцем по его груди. Казалось, она была не против делать это всю оставшуюся ночь, только пламя любопытства в её глазах говорило само за себя. Ульвур глубоко вздохнул и, подложив под голову руку, начал продумывать ответ.

– Я беспокоюсь за тебя, Айлин, – честно признался он. – Я никогда никого не обращал, поэтому мне сложно понять, всё ли прошло хорошо. Ты… особый случай, – мужчина улыбнулся, тепло поглядев на девушку, – во всех отношениях. Похоже, дар странницы скрывает ауру, которую в норме должен излучать оборотень.

Услышав это, Айлин вскинула глаза на Ульвура и удивлённо переспросила:

– То есть я всё ещё невидима?

– М-м, не совсем, – протянул он и, стараясь облечь свои ощущения в подходящие слова, предположил: – Скорее – ты человек с очень и очень слабой аурой.

Озорные искорки в глазах девушки устроили настоящий фейерверк, и мужчина понял – она обязательно воспользуется этим открытием. Более того, он был уверен, что Равен скажет ему огромное человеческое «спасибо». Бранью.

От мысли, возникшей следом, улыбка плавно переросла в оскал.

– А знаешь, – оборотень посмотрел на свою избранницу, притягивая её ближе, и понизил голос до бархатного рычания, – мне удалось ощутить твою энергию, странница, – теперь она вздрогнула от его тона и взгляда, – когда…

– Молчи! – вскрикнула девушка и спешно прижала пальцы к губам мужчины, краснея так, что он заметил это в царившем полумраке.

Ульвур ласково улыбнулся и послушно замолк, однако странница отпустила его не сразу. Он выдавал свои намерения хитрым блеском в золотых глазах и оживлением на грани с азартом.

– Айли-ин, – мурлыкнул оборотень. По общению с бандитом она слишком хорошо знала, что следует за этой беззаботной интонацией. Мужчина посмотрел на девушку с лёгким лукавым прищуром и полюбопытствовал: – Кто украл твой первый поцелуй?

Странница растерялась и оцепенела, а щёки предательски залились румянцем. Она не хотела врать, но опасалась сказать ему правду: сложно было предугадать, из-за чего и когда в мужчине проснётся волк. Ульвура же ничуть не смущало, что он застал Айлин врасплох.

– Так, – сказал он, не дождавшись ответа, и сделался серьёзным, – придётся мне откусить этому белобрысому…

– Шанс! – выпалила девушка и ощутила, как внутри что-то ёкнуло от страха. Кажется, ей снова придётся побегать за серым зверем, а магу воды – от его клыков.

Оборотень покосился на странницу и подозрительно улыбнулся.

– Хм, не соврал.

– Что?! – моментально взвелась Айлин и, подскочив, нависла над Ульвуром, ясно давая понять, что теперь не отвертится он.

***

Несколько дней назад в доме оборотня

Укутавшись в рубашку мужчины и одеяло, уютно прижавшись спиной к его горячему телу, Айлин спала уже около часа, а Ульвур никак не мог сомкнуть глаза. Он лежал неподвижно, отдавая девушке своё тепло, вдыхал её запах, похожий на аромат весенних полей, прислушивался к мерному дыханию и биению сердца, словно боялся, что всё хорошее вот-вот закончится, и она растает. Однако, по воле судьбы, бесшумной тенью с постели исчез он сам. Чуткий слух оповестил хозяина о том, что в его доме кто-то бродит. В принципе, оборотень догадывался, кто это мог быть, и потому решил покинуть спальню. Под его ногой не скрипнула ни одна доска, когда он стремительно преодолел лестницу и завернул на кухню.

Зажёгся тусклый светильник, и Шанс едва не выронил нож, которым старался нарезать немного затвердевший хлеб. Парень резко обернулся, и в первый миг его сердце снова ушло в пятки, а горло сдавила невидимая рука. Обычно Ульвур не выглядел слишком пугающе и хищно, однако его тёмный силуэт, по-звериному сверкнувшие зрачки и появление без единого шороха застали авантюриста врасплох. Признав оборотня, маг воды тихо выдохнул, расслабился, разжав вцепившиеся в столешницу пальцы. Мужчина отвёл глаза немного в сторону, чтобы загасить лукавый огонёк, и шагнул под свет. Шансу показалось, что в его улыбке промелькнуло удовлетворение.

– Я… надеюсь, ты не против, – кашлянув, парень подвинулся, чтобы хозяин дома увидел, за чем его застал. – Умираю с голоду…

– Это естественно, – спокойно ответил Ульвур, обходя кругом стол, чтобы добраться до одного из углов кухни. – После укуса вампира ты ещё долго будешь чувствовать необъяснимый голод. Может, даже всегда… Не удивляйся, если изменится восприятие температуры или света, если тебя будет завораживать вид и запах крови или появятся странные сны, – мужчина открыл дверцу шкафчика, затем обернулся и кинул что-то в сторону Шанса. Маг воды, к своему удивлению, ловко поймал палку копчёной колбасы, хотя заметил её в последний миг лишь краем глаза.

– Если обострится восприятие и реакции, – усмехнулся Ульвур, покосившись на парня, и, вздохнув, поставил греться чайник. – Со временем яд из тебя выйдет, но исчезнут ли побочные эффекты – как знать.

Польщённый своеобразной заботой волка, Шанс потупил глаза и принялся нарезать ароматную колбасу. Голод сводил с ума и прогонял из головы мысли, однако от вопроса парень не удержался:

– Яд… как он действует? Откуда ты об этом столько знаешь?

Оборотень прислонился к тумбе рядом с плитой, сложил на груди руки и задумчиво посмотрел в окно.

– Я потратил много времени, стараясь найти для себя лекарство. С прошлой осени до зимы ездил по библиотекам, изучал старинные книги на предмет чего-нибудь полезного, надеялся… – мужчина осёкся и немного помолчал, прикрыв глаза. Шансу ни к чему было знать, что в своих путешествиях он больше всего мечтал случайно столкнуться с Айлин.

– Не устыжусь, если скажу, – тряхнув головой, продолжил Ульвур, – что большая часть сведений противоречива, туманна или вовсе абсурдна. Я не нашёл ни одной правдивой до конца легенды о волчьем роде. Впрочем, большая часть того, что мы знаем о вампирах, тоже ложь.

Маг воды укрыл колбасой первый ломоть хлеба, предложил оборотню и, получив отказ, начал поедать бутерброд, не дожидаясь чая. Ульвур, поглядев на парня с пониманием, только криво улыбнулся.

– И уж никак я не ожидал, что обнаружу книгу об оборотнях на чердаке своего дома, – вдруг обмолвился мужчина.

Любопытство тотчас пересилило в Шансе голод, он поднял на волка поистине умоляюще-щенячий взгляд, однако Ульвур сделал вид, что не заметил его, и предпочёл беззаботно изучать оконную раму.

– Это странная книга, – в его голосе появилось напряжение, – местами написанная на неизвестном мне языке, местами с пустыми страницами, текст на которых проявляется в разные фазы луны или виден только в волчьем облике. Прежде я даже не слышал о подобном, но теперь готов поклясться, что эта книга не просто магическая, а живая. Я могу показать её тебе, – оборотень повернулся к магу воды, и тот сглотнул от нетерпения, – завтра.

Парень немного сник, но не посмел оспорить решение Ульвура и занялся приготовлением ещё одного бутерброда. Вода в чайнике как раз закипала, оставалось совсем немного до звонкого свиста… Посреди ночи. Шанс внезапно очнулся и открыл было рот, чтобы предупредить об этом мужчину, однако тот ловким движением уже погасил огонь. Это не могло не поразить стихийника, ведь он воду чувствовал благодаря врождённому дару, а оборотень, выходит, её слышал.

– Никто точно не знает, – доставая чашки, снова начал Ульвур, – что такое «яд» и как конкретно он действует на человека. Ты не превратился в вампира сразу, потому что их яд запускает изменения медленно, хотя распространяется по телу быстро. Если бы тебя укусил оборотень… – мужчина поставил кружки с горячим чаем на стол и упёрся в него руками. Он глядел куда-то сквозь, а воздух вибрировал от едва различимого утробного рычания, – у тебя бы не было шансов остановить трансформацию.

– Значит, в той книге ты не нашёл ответов? – чуть слышно промолвил Шанс, глянув на оборотня с сочувствием.

– Она открыла мне волчьи секреты, которых я не знал. – Ульвур немного расслабился, поведя плечами, и сел. – Например, что у каждого оборотня яд созревает в железах, которые находятся над клыками. В самих клыках нет полости, но на задней поверхности можно найти едва заметные желобки. К полнолунию в железах скапливается достаточное количество яда для обращения, но выделение его произвольно. Поэтому волк может просто проглотить его или, – глаза сверкнули золотом, а на губах появилась хищная улыбка, – пустить в ход.

Маг воды вздрогнул, как от дуновения холодного ветра, а в его голове появился вопрос, который обязательно стоило задать. Чуть позже, потому что оборотень продолжал:

– Но больше всего меня поразило, что самым гуманным является укус в шею. Либо жертва просто умрёт от потери крови и не будет мучиться, либо яд первым делом ударит в голову, и она не вспомнит о той боли, которая охватит тело после.

Ульвур глотнул чаю, закусил его кусочком колбасы и затих. Он рассказал почти всё, что знал сам, и не видел смысла развивать эту тему дальше. Шанс благодарно кивнул, раскладывая по полочкам новую информацию, затем обернулся на коридор, прислушался и вдруг посерьёзнел настолько, что мужчина его даже не узнал. Маг воды подался вперёд, положил на стол руки, сцепил пальцы в замок и посмотрел на Ульвура в упор. Тот приподнял бровь.

– Нам нужно серьёзно поговорить, – твёрдо произнёс парень, – об Айлин.

Ульвур фыркнул и, поморщившись, откинулся на спинку стула.

– Я не собираюсь её кусать.

Маг воды улыбнулся уголками губ, но вместо облегчения на его лице появилось выражение доброй насмешки и снисходительного понимания.

– Ульвур, – он окинул взглядом голый торс мужчины, вспомнил что-то из вечерних событий и тут же озвучил сделанный вывод: – Ты ведь от неё сейчас пришёл.

Несколько секунд оборотень не проявлял никаких эмоций, оценивая настрой авантюриста, гадая о его мотивах. Шанс не скрывал, что беспокоится о девушке, и смело демонстрировал готовность её оберегать. С одной стороны, мужчина был благодарен ему за это и даже рад: страннице повезло, что о ней заботился такой хороший друг… Пока его самого не было рядом.

Ульвур неосознанно выпрямился и переменился в лице, как меняется волк, когда ему бросают вызов. Парень безошибочно прочёл это и опустил взгляд.

– Я вижу, как ты смотришь на Айлин и как она тебе отвечает, – маг воды улыбнулся уголками губ светло и с умилением. – Она прошла через полкоролевства, чтобы оказаться в твоих объятьях, и… – Шанс вздохнул и решительно поднял голову, – я хочу знать, действительно ли ты её любишь.

Оборотень прищурился, затем медленно произнёс:

– Разве это не очевидно?

Парень помолчал, бесхитростно изучая золотое пламя его глаз.

– Мы тоже её любим.

– Это угроза? – вырвалось само собой.

– Нет, – спокойно ответил Шанс. – Я всего лишь хочу знать, насколько твои намерения серьёзны. Потому что, если это игра, – маг почувствовал, как его охватывает волна жара, – держись от Айлин подальше.

Вслед за этим тело пробил колючий холод, и в сознание закрался страх. Парень был почти уверен, что Ульвур его чувствует.

– «Насколько серьёзны», – повторил оборотень и пренебрежительно поморщился, а затем резко подался вперёд и наградил Шанса многообещающей улыбкой. – То есть, как сильно я её люблю?

Маг воды не пошевелился даже тогда, когда мужчина, коротко просмеявшись, встал и прошёлся вдоль стола. Его глаза снова по-волчьи мерцали во мраке.

– Я открою тебе одну тайну, – голос Ульвура неожиданно зазвучал бархатом. – У настоящей любви не бывает понятия силы. Она может быть совершенно разной, но всегда она либо есть, либо её нет вовсе. У меня было много женщин, – на носу оборотня появились морщинки, а луна, своим краешком заглянувшая в окно, сделала его волосы почти белыми, – но когда я узнал Айлин, то понял, что не любил ни одну из них. Это развеяло мои иллюзии. – Он заговорил тише: – Возникшая однажды любовь, если она настоящая, не знает ни границ, ни расстояний, ни времени. Не исчезает. Мне кажется, ты понимаешь, о чём я говорю.

Парень кивнул, словно заворожённый, и улыбнулся:

– Мне нравятся твои размышления.

Наблюдая за мужчиной, маг воды не мог исчерпать своего изумления: сам того не подозревая, оборотень менял один лик за другим – от неисправимого романтика до неутомимого хищника, и обратно, – и делал это столь стремительно, что дух захватывало. Зрелище было невероятное.

Ульвур опёрся о столешницу и, изучая замысловатый узор гладкого дерева, выдохнул со звуком.

– Я люблю её, Шанс, и точка. Вас она тоже любит, – он поймал взгляд авантюриста и по-доброму прищурился, – просто немного иначе, чем меня.

Парень внезапно залился краской и, сморгнув, опустил глаза.

– А знаешь, что поразило меня? – понизив тон, снова заговорил Ульвур и неспешной, плавной походкой переместился магу за спину. – Я не говорю о Равене, он напрасно старается произвести на Айлин впечатление, но ты…

Мужчина наклонился и перекрыл авантюристу пути к отступлению. Парень сглотнул: он ощутил спиной огонь и не услышал, но почувствовал, будто в оборотне дрожит натянутая струна.

– Она восхищается тобой, Шанс, – тихий голос над ухом, – ты не мог этого не заметить. Так скажи мне, почему, когда Айлин поддалась сомнениям и отчаянию, когда проклятье решило забрать её у меня, но не коснулось вас, почему ты не попытался завладеть её сердцем? Я тоже вижу, как ты иногда на неё смотришь.

Магу воды почудилось, что он находится в кольце из пламени, и, хотя Ульвур не торопил, с каждым ударом сердца жар подступает всё ближе. Авантюрист не смог бы убежать, не утолив волчьего любопытства. Айлин никогда не говорила об оборотне или о том, что у неё кто-то есть, но иногда любовь, наполнявшая сердце, читалась в её взгляде.

Успокоившись и подобрав подходящие слова, Шанс заговорил смелее, чем планировал:

– Айлин пришла ко мне однажды ночью, в самом начале нашей дружбы. Ей было плохо и грустно. Должно быть, поэтому она и не пошла к тебе, измученному болезнью, а решила искать поддержки в моём обществе. Напугала своим появлением, – он мило улыбнулся, – и вдруг уселась ко мне на колени и позволила себя обнять. Мне посчастливилось узнать вкус её губ, а потом… – Шанс повернул голову, чтобы увидеть лицо Ульвура, и решил отплатить ему за свой испуг по методу странницы, – мы с ней прекрасно провели ночь.

Оборотень медленно отступил.

– За беседой, – закончил парень. – И лишь теперь я понимаю, что тогда Айлин уже сделала выбор. Она сказала мне, что странникам запрещено любить, а тебе – нет. Пожалуй, это что-то да значит.

Мужчина опустился на стул, задумчиво потёр шею сзади.

– Почему ты решил, что она не сказала?

– Это было просто логичное предположение, – маг воды взмахнул рукой, будто только что провернул фокус, – ровно до твоего вопроса.

– Даже если бы сказала, – Ульвур с грустной усмешкой покачал головой, – было бы поздно.

Шанс подтянул к себе кружку, сделал глоток и немного помолчал с оборотнем. Затем поднялся, чтобы наконец уйти в комнату и на сытый желудок предаться сну.

– Я верю тебе, Ульвур, – сказал маг воды и улыбнулся так, как умел только он, солнечный блик на синих волнах океана: – Береги её любовь.

В полумраке загорелись два золотых огонька.

– Не сомневайся, – мягко ответил оборотень, и волк внутри него ожил снова. – И, да… – на губах появилась хитрая улыбка, – не говори ничего Равену.

***

Ульвур поведал всё, как есть, и нерешительно глянул на странницу. Под конец его пересказа она сползла на покрывало, отвернулась, прижала руки к лицу, так что оборотню оставалось лишь гадать, какие эмоции её одолевают. Он подумал, что девушка разозлилась или обиделась, узнав о ночных обсуждениях, произошедших у неё за спиной, но…

Айлин смеялась и не могла остановиться вот уже несколько минут. Она вспоминала безрассудно-везучего друга и действительно им восхищалась. Маг воды был тем ещё авантюристом, если решился использовать против Ульвура трюк, которым девушка сама не раз подшучивала над бандитом. Временами он забывал, что не бессмертен, а играть с оборотнем было куда опаснее, чем баловаться с огнём.

– Ну, Шанс-с… – выдала наконец странница и, переведя дух, засияла от гордости: – Моя школа!

Ульвур перелёг на бок и, приподнявшись на локте, смерил Айлин долгим пристальным взглядом, каким обычно серый зверь провожает выбранную жертву.

– Да, я догадался, что это ты его научила, – медленно проговорил мужчина.

Айлин повернулась, покосилась на него и, проигнорировав демонстративную суровость, которую оборотень на себя напустил, звонко рассмеялась. Её всё это забавляло, вот только у Ульвура с каждой секундой разгоралось желание хорошенько её проучить. Подумав немного, он подался ближе, и его губы тронула многообещающая улыбка.

Странница быстро это заметила и вопросительно вскинула брови:

– Почему ты так на меня смотришь?

Мужчина тут же наклонился к девичьей шее и легонько прикусил её, затем снова, чуть сильнее.

– Ай! – Айлин задёргалась и упёрлась ладонями в плечи оборотня, однако это его не остановило. Он утянул девушку в свои крепкие объятия. – Уль… – вслед за укусом последовал жаркий поцелуй, – вур…

– Что, нельзя? – поинтересовался мужчина шёпотом.

Странница поймала и прочла его взгляд, затем улыбнулась светло и ласково и, обнимая, пробежалась пальцами по его шее сзади.

– Тебе можно всё.

Ульвур сощурил глаза, полыхающие золотом.

– Всё-всё?

– Всё-всё, – выдохнула Айлин.

Глава 43

– Туманное утро. На границе собираются тысячи, легионы неприятелей. Они готовы истерзать и убить любого, кто встретится им на пути, истоптать и сжечь нашу землю! Кто же остановит их? Где благородный герой, что осмелится бросить им вызов?

– Благородный герой, мы опаздываем на лекцию, – напомнил Шанс, перелистывая очередную страницу учебника.

– Цыц! – огрызнулся бандит и недовольно посмотрел на друга, удобно устроившегося на подоконнике. – Не порти момент!

Маг воды пожал плечами и снова перевернул страницу, погружаясь в тайные знания старой книги. Равен же пригладил непослушные волосы и, приободрившись, вернулся к публике, собравшейся на ступенях у просторного холла. Внимание со стороны девчонок и любопытных первокурсников ему определённо льстило, так что он не уставал вот уже в сотый раз пересказывать историю о событиях, произошедших пару месяцев назад. Разумеется, делал он это на свой лад и со свойственным ему торжественным пафосом. Шанс не переставал удивляться тому, что в каждое повествование вплеталось нечто новое и невообразимое.

– О чём я… Ах да, – Равен оглядел притихшую в ожидании публику и театрально повёл руками по воздуху. – Кто выйдет на битву против воинов Лазура? Казалось, уже не было никакой надежды, и тут им навстречу вышел Магистр. Его единственным верным союзником был острый меч. Он понимал, что не выстоит, и всё же рискнул заглянуть в глаза самой смерти! – Публика дружно ахнула, затем подалась ближе к рассказчику, и он польщённо заулыбался. – Первую сотню он стёр в порошок и даже не устал. Во второй были лучшие воины Лазура – непобедимые, прославленные во множестве сражений, злобные, как лесные духи, – теперь слушатели испуганно отшатнулись, – но Магистр одолел и их. А враги всё наступали и наступали… Любого другого они смели бы подобно урагану, но вы-то понимаете, с кем они имели дело!

Мужчина в чёрном балахоне неспешно вышел из тени коридора в залитый солнцем холл и, услышав краем уха то, что рассказывал Равен, остановился. Увлечённый своей историей бандит не заметил, что вокруг него стихли разговоры, а на оклики Шанса он просто не обращал внимания. Магистр бесшумно и плавно приблизился и, сложив на груди руки, замер за спиной незадачливого ученика.

– И всё же победить целую армию, – важно и поучительно произнёс Равен, обводя взглядом трепещущих слушателей, – невыполнимая задача даже для великого чародея. Так вот, когда наш Магистр уже собирался отбросить копы… – Сердце бандита ушло в пятки, когда ему на плечо опустилась ладонь, и он догадался, чья. Лихорадочно соображая, он сглотнул и попытался выкрутиться: – К-копьё? – а потом обернулся на эльфа и виновато съёжился. – Отчислен?

Чародей глубоко вздохнул, будто решение давалось ему тяжело, а затем поднял руку и потрепал Равена по волосам. Парень оцепенел ещё больше.

– Не надейся, – прозвучало как угроза.

На помощь рассказчику невольно пришла его публика.

– Магистр, – раздался тонкий голосок со стороны слушателей, – а вы правда сражались с целой армией?

Эльф покосился на бандита, и тот мысленно попрощался с нажитой репутацией.

– И такое бывало, – сжалившись над студентом, уклончиво ответил Магистр. – На этот раз, если бы Равен и его друзья не привели на поле боя дракона, я бы действительно… – чародей взмахнул рукой, как будто эти события для него ничего не значили, и к изумлению публики выдал: – Отбросил копыта.

– Настоящего дракона? – оживились слушатели.

– Самого настоящего, – заверил Магистр.

Публика восторженно протянула: «ва-а-ау». Равен тихо усмехнулся, а Шанс отвернулся к окну, чтобы спрятать довольную улыбку. Пожалуй, Ардару бы это понравилось.

– А теперь марш по занятиям! – грозно приказал чародей, и студенты, похватав свои вещи, тут же разбежались в разные стороны. – Вы двое тоже, – Магистр указал на авантюристов и, развернувшись, направился к неприметной лестнице, ведущей вниз.

Спрыгнув с подоконника, Шанс проводил его взглядом и, ощутив холодок, пробегающий по позвоночнику, передёрнул плечами. Однажды пройдя этим путём со странницей, он хорошо запомнил, куда ведёт эта лестница: в обитель мрака и безысходности.

– Не, ну ты видел? – проворчал Равен, отвлекая друга от неприятных мыслей. – Он просто пришёл и отобрал у меня внимание девчонок!

Маг воды усмехнулся и, подхватив свою сумку, двинулся в сторону кабинета, где уже начинались их занятия.

– А чего ты ожидал? – спокойно спросил он, покосившись на друга. – Он же всё-таки… – Шансу не хотелось задевать самолюбие бандита, и потому все достоинства Магистра он уместил в простом и ёмком: – Эльф.

– Даже Айлин ему глазки строит на лекциях! – возмущению Равена не было предела. – Вот возьму и всё Ульвуру расскажу!

Маг воды отмахнулся:

– Она просто внимательно слушает. В конце концов, то, что нам рассказывают, действительно интересно, а строить глазки с последней парты – занятие бесполезное.

Бандит только фыркнул и насупился, не найдя достойного ответа. Шанса его хмурая физиономия немного позабавила, и он не удержался от лёгкой издёвки.

– А может тебе с девчонок пример взять? – предложил авантюрист с весёлой улыбкой и потыкал друга локтем. – Вдруг преподаватели поверят, что ты их слушаешь?

Магу воды не пригодилось умение читать мысли друга, чтобы понять, куда и насколько тот его беззвучно послал.

***

Холодный полумрак, разбавленный пляшущим пламенем факелов, и сдержанные приветствия стражников встретили Магистра на нижних этажах института. Едва завидев его, ключники молча отпирали скрипучие двери и пропускали чародея вглубь тюремного лабиринта, где прочие охранники спешно прятали игральные карты, начищали снаряжение и разбегались по назначенным постам. Проходя мимо, эльф не обращал внимания на их суету. Он тщательно обдумал и принял решение относительно единственного пленника, запертого в темнице, и теперь был сосредоточен на том, что ему предстоит сделать.

Последнюю дверь, опечатанную чарами, мужчина открывал сам.

– Надо же, – сначала бесцветный голос сменился ядовитой насмешкой, – сам великий магистр магии решил почтить меня своим присутствием. Чем обязан?

Ступив в небольшую камеру, чародей прикрыл входную дверь и взглянул на пленника, который сидел в тёмном углу и лениво перебирал звенья цепи, сковывающей руки. Она крепилась к стене и была слишком короткой, чтобы он мог на кого-то напасть, но достаточной, чтобы предоставить некоторую свободу движения. Эльф не считал эту меру предосторожности лишней, даже несмотря на то, что выход запирался его магией.

– Не нужно желчи, Аман, – тихо сказал он и, шагнув ближе, зажёг на ладони и отпустил на волю магический светильник.

Пленник болезненно зажмурился и отвернулся к тени. Он сильно изменился за время своего заточения, особенно внешне. Когда Магистр забрал амулет барса, вытягивающий энергию в пользу звериной сущности, к Аману вернулся естественный голубоватый оттенок глаз и соломенный цвет волос, однако краски быстро поблёкли во мраке тюремной камеры. Лишённый движения и привычных тренировок, мужчина ослаб, осунулся, а за последние дни заметно похудел. Он устал и отчаялся дожидаться казни, и потому отказался от воды и пищи. Визит Магистра означал, что эта пытка вскоре может закончиться.