Загадка для авантюристов

Когда химера и всадник превратились в тёмную точку на небе, Ардар почесал чешую за рогами и выпустил струйку дыма.

– Я мог бы и подбросить…

– Нас подбрось, – оживился Равен и тотчас вспомнил, что проголодался: – Можно через какую-нибудь таверну.

Айлин покосилась на Ульвура.

– И нас, – попросила она.

Маг воды оторвался от небосвода, повернулся к друзьям и улыбнулся уголками губ.

– Значит, пути расходятся? – прозвучало с лёгким сожалением.

Искатели приключений обменялись взглядами и немного погрустнели. Тогда Айлин решительно втиснулась между парней и ласково обняла их за шеи.

– Нет, мальчики, – её глаза сверкнули озорством, и Шанс с Равеном невольно заулыбались, столкнувшись с таким знакомым выражением, безошибочно выдающим планы девушки. Она взъерошила обоим волосы, и парни смиренно вздохнули.

– Где бы мы ни были, – продолжила Айлин, – у нас с вами был и остаётся один и тот же путь – искать приключения!

– Я уже нашёл, и вы меня не переплюнете, – криво усмехнулся Равен.

Ульвур бесшумно подкрался сзади и с довольным оскалом крепко обнял их везучую компанию.

– А нам с Ардаром ещё оживлять уснувших, – прислонившись к лапе чёрного дракона, шумно вздохнула Мечта.

Глава 42

В лучах оранжевого солнца, зависшего над горизонтом, блеснули окна покинутого дома. Айлин и Ульвур остановились, не сговариваясь, и взяли друг друга за руки, переплетая пальцы.

Странница вспоминала, как пришла сюда впервые, сопровождая молчаливо-угрюмого оборотня, чтобы убедиться, что с ним всё будет в порядке. Дверь была наполовину сброшена с петель и распахнута, в крыше виднелись дыры, из которых при приближении путников выпорхнули птицы. Осколки стекла блестели в летней траве росой, торчали в оконной раме, как сейчас, и угрожающе скалились, а ветер беспрепятственно врывался внутрь дома. Заброшенный, поросший мхом и диким виноградом, он словно перенимал черты своего хозяина, едва пришедшего в себя после болезни, ставшей очередным неприятным сюрпризом после обращения. Ульвур выглядел не лучше побитой собаки: худой, измотанный, бледный, пошатывающийся на ногах. Тогда в нём только начинали проявляться черты волчьей сущности. Каштановые волосы седели прядями, в карих глазах зажигались золотые искорки и хищный блеск, а мышцы наливались силой, неведомой простому человеку. Мужчина полагал, что злобный зверь, поселившийся в душе, ломает его изнутри, и принял перерождение лишь тогда, когда посредником стала Айлин. Сама она поняла это в тот день, когда волк, в очередной раз вырвавшись на волю, послушно лёг к её ногам и поднял глаза, полные того же тепла и доброты, что хранил человек.

Ульвур о своём пристанище узнал случайно, точнее, это звериная сущность, осознанно или нет, привела его к порогу дома. В первые несколько ночей после обращения обезумевший волк без труда забирал контроль над разумом и рвался на охоту в поисках свежей крови, но неизменно приходил к рассвету в одно и то же место. Мужчина не противился: болезнь отнимала последние силы и надежду, и он не видел большой разницы в том, где и как умрёт. А после исцеления ему было просто некуда идти, и он вспомнил о «волчьем логове», коим эти места потом окрестила странница. Кроме старого запаха другого оборотня, на территории не обнаружилось ничего, что свидетельствовало бы о наличии хозяина, и новый владелец тотчас прибрал её к рукам. Став чужим в среде людей, с которыми он прожил бок о бок долгие годы, Ульвур решил обосноваться в заброшенном доме, вдали от всех, чтобы волк никому не причинил вреда. И всё же он был рад, когда Айлин согласилась навещать его и стала появляться каждый день, чтобы просто поболтать и погулять. Странница не боялась зверя, правда, хлопот он ей тоже доставлял немало. Оборотню она об этом, до поры до времени, не говорила, а на вопросы о том, как он вёл себя после перевоплощения, отвечала лишь милой улыбкой и фразой: «Ты заставил меня побегать». Ульвур не догадывался, что догонять приходилось его, а ноги уносили случайные прохожие в нескольких километрах от дома.

В конце концов, две противоборствующие сущности нашли точку соприкосновения и соединились, позволив мужчине начать новую жизнь. Спелись также оборотень и странница, постепенно приводя в порядок «волчье логово». Большая часть дома была практически отстроена заново, когда Ульвур неожиданно понял, что не хочет жить в нём один. Он собирался сказать об этом Айлин, но в тот же вечер она не смогла попасть в их мир по своему желанию… Теперь, почти год спустя, они впервые действительно верили, что никто и ничто не сможет встать между ними.

Мужчина поглядел на странницу, и она, устало улыбнувшись, привалилась к нему своим боком. Приключения, какими бы хорошими они ни были, всегда вытягивают силы, хотя и оставляют взамен нечто более ценное.

– Я засыпаю на ходу, – призналась Айлин, зевая.

Оборотень приобнял её за плечи, чмокнул в макушку и шепнул:

– Иди ложись, у меня или на диване, а я пока сделаю небольшой обход.

Девушка сонно кивнула и поднялась на крыльцо. Ульвур проводил её до двери взглядом, затем посмотрел на низкое солнце и вздохнул, обращаясь к мыслям, которые преследовали его вот уже несколько ночей. Ему было над чем подумать в одиночестве, среди деревьев – древних мудрецов, бескрайнего сумеречного неба и вольного ветра. Скоро полная луна начнёт своё возвышение и, быть может, изменит всё.

Когда оборотень шагнул на порог дома, солнце дарило миру прощальные лучи, обещая спокойную, по-летнему тёплую погоду. Внутри же было тихо и темно. Айлин, смыв с себя дорожную пыль, устроилась на диване в гостиной и сладко уснула, завернувшись в покрывало. Ульвур бесшумно приблизился и, не удержавшись, прижался губами к её виску. Девушка улыбнулась сквозь сон, а затем натянула покрывало на голову, вызвав на лице мужчины лёгкую усмешку вкупе с умилением. Он не стал её будить, несмотря на то, что ему безумно хотелось поведать ей одну тайну и разделить вместе с ней эту дивную ночь.

Заставив себя отступить, оборотень немного побродил по комнатам, оценил разгром, устроенный им и Ардаром на втором этаже, переоделся в «домашнее» и лишь тогда вернулся к страннице. Там его внимание привлекла старая книга, повествующая легенду об оборотнях. Забрав её со столика, Ульвур опустился в кресло напротив окна и, пролистав несколько страниц, снова погрузился в раздумья. Потому он не сразу заметил, когда Айлин приоткрыла глаза.

Девушка наблюдала за оборотнем украдкой и… любовалась. Он сидел расслабленно, обратив взор к окну, за которым гасло небо, в простой рубашке, которую даже не удосужился застегнуть, и кожаном жилете с волчьим мехом, что невольно дал ему титул хозяина леса. В этом образе было нечто особенное, завораживающее. Он пленил, очаровал Айлин, и она поняла, что ещё не скоро сможет представить что-нибудь другое, когда снова закроет глаза.

«Только чего-то не хватает», – мелькнула шальная мысль, и странница отправила серебряный амулет к его истинному хозяину. Цепочка тут же обвила шею мужчины, кулон-полумесяц коснулся груди. Ульвур повернул голову, довольно улыбнулся, и Айлин забыла, как дышать. Серебро сияло на оборотне белым пламенем, как не было никогда прежде, а в глазах цвета золота отражалось что-то таинственное и опасное, как сама магия. Это был дикий, древний зов, присущий волчьему роду, и даже странница не могла ему противиться.

– Иди ко мне, – ласково произнёс Ульвур и протянул девушке руку.

Тогда Айлин осознала, что всё-таки его боится, но поднялась, принимая приглашение. Оборотень потянул её на себя и, усадив на колени, заключил в объятия. По озорным огонькам в золотых глазах девушка безошибочно определила – он что-то задумал.

– Сегодня особенная ночь, – тихо сказал мужчина.

– Чем особенная? – робко уточнила Айлин, и к ярким искоркам в глазах оборотня добавился таинственный блеск, а губы растянулись в предвкушающей улыбке.

Запрокинув голову, Ульвур провыл, пропел волчьим голосом:

– Полнолу-уние! – и от этого неуловимо зазвенел воздух.

Странница не ожидала, что по коже пробегут мурашки, а оборотень, как показалось, даже гордился результатом. Для него это была увлекательная игра, которая никогда не надоест, и нечто большее. Волчья кровь вскипала в жилах с восходом полной луны, пробуждая в оборотне азарт, а в девушке – необъяснимый трепет. С каждым мгновением Ульвур завораживал Айлин всё больше, и она начинала думать, что ему действительно доступны чары.

И тогда странница вспомнила.

– Так ты наконец расскажешь, как воспользовался магией? – Она загорелась любопытством и сжала в пальцах цепочку, обвивающую шею мужчины, как бы намекая, что он не отвертится.

Сверкающее серебро не тревожило, но немного щипало оборотня, однако заинтересованность девушки и её подход ему понравились.

– Всё-то ты помнишь, маленькая заноза, – усмехнулся Ульвур, перехватив руку Айлин за запястье. Она прикусила губу и отпустила. – Да, – мужчина поцеловал её пальцы и, лукаво прищурившись, добавил: – Если ты не испугаешься… провести со мной эту ночь… в лесу.

Странница долго изучала лукавый блеск в его глазах, затем расслабилась.

– Хорошо, – сказала она в тон оборотню и, приобняв его за шею, зарылась пальцами в пепельные с серебряным волосы, – я погуляю с тобой… под луной.

Девушка потянула, и Ульвур лениво откинул голову на спинку кресла.

– И амулету лучше подождать нас здесь, – улыбнулся он, покосившись на Айлин из-под полуприкрытых век.

– Боишься обжечься? – насмешливо уточнила странница.

Оборотень промолчал, но она сама поняла ответ.

За порогом их встретила тихая безветренная ночь, быть может, последняя в своём роде перед суровыми холодами зимы. Заметно поредевшие кроны деревьев старались закрыть собой звёздное небо. Воздух пропитался пряным запахом коры и сухих трав. Казалось, всё вокруг действительно пронизывает магия, ибо хотелось разжечь костёр и пуститься в пляс.

– Что ты знаешь о полнолунии, для волков? – легко и непринуждённо спросил мужчина и притянул к себе Айлин за талию.

– Только страшные сказки, – подумав, ответила девушка и повела плечами. Затем она подняла глаза на Ульвура, и, увидев озорные огоньки в его зрачках, немного насторожилась. – Но ведь в сказках есть доля правды, не так ли?

Оборотень лишь загадочно улыбнулся, подогревая интерес на пару со страхом, однако странница пока держала себя в руках.

– Волк, а волк, куда ты меня тащишь? – в голосе Айлин послышались снисходительно-смешливые нотки.

– Скоро узнаешь, – проворковал мужчина, жадно вдохнув и выдохнув запах её волос, и потянул свою спутницу дальше в лес.

Оборотень вывел девушку к небольшому круглому озеру и остановился в густом, как тонкая серебряная шаль, свете полной луны. Она возвышалась над молчаливым лесом и неподвижной тёмной водой, отражающей мир подобно зеркалу. Отпустив руку странницы, Ульвур сделал несколько шагов к берегу и обернулся через плечо.

– Сегодня и правда особенная ночь. – Он улыбнулся уголками губ и, искоса поглядев на странницу, подмигнул. – Я хочу показать тебе кое-что.

Айлин кивнула и сосредоточилась, обращаясь ко всем доступным ей чувствам, как будто это могло помочь ей чуть раньше узнать о тайне волка, что открывается лишь при полной луне. Ульвур неспешно снял кожаный жилет, сложил его и бросил на пожелтевшую траву, затем взялся за обувь и рубашку.

Странница потупила глаза и смущённо отвела их в сторону.

– Мне отвернуться? – чуть слышно пробормотала она.

– Нет, – заулыбался Ульвур, отправив рубашку к жилету и повернувшись к Айлин голым торсом.

Девушка поймала себя на мысли, что ей хочется разглядывать и изучать мужчину в лунном свете, однако она поднимала взгляд столь робко и осторожно, что оборотень по-доброму рассмеялся.

– Айлин, – ласково окликнул Ульвур и, подойдя к ней вплотную, поднял её голову за подбородок. Странница встретилась с волчьим взглядом, обмерла и покраснела. – Расслабься, – шепнул мужчина и, подумав немного, ехидно добавил: – Тебе раздеваться не надо.

Не дожидаясь непредсказуемой реакции на лёгкую издёвку, оборотень отступил к берегу, а девушка скрестила руки на груди и покачала головой.

– Наглая волчья морда, – вздохнула она, – но до чего же красивый…

Ульвур услышал её и признательно наклонил голову.

– В полнолуние, – заговорил он наконец и указал на ночное светило, – оборотни чувствуют необыкновенный прилив сил, Айлин. Мне дано принимать облик, доступный лишь древним могучим предкам. Смотри!

Мужчина раскрылся, приподняв руки, запрокинул голову, и его окутала белая дымка. Облик сменился быстро, однако совсем не так, как ожидала странница. Лоснящаяся шерсть засеребрилась в свете луны, под кожей буграми заиграли мышцы. Во многом тело сохранило прежние черты, в то время как голова полностью превратилась в волчью. Не человек, не зверь, но вервольф в своём истинном воплощении. Правда, в штанах.

– Так выглядят первые, древние оборотни! – восторженно проголосил Ульвур и медленно повернулся вокруг своей оси, чтобы покрасоваться перед девушкой. Она, похоже, потеряла дар речи.

– Эта тайна открылась мне, когда я перестал бороться со зверем внутри себя, – признался оборотень и, снова взглянув на луну, вздохнул печально. – И пусть я не являюсь волком от рождения, даже мне обидно, что род оборотней потерял такую силу.

– Ты… – Айлин поражённо разглядывала Ульвура и не находила слов.

Неудивительно, что древние оборотни считались непобедимыми: он стал на голову выше и крупнее, приобрёл острые, как лезвия, когти и мощные клыки. Теперь рядом с ним странница действительно чувствовала себя маленькой девочкой, словно повстречала большого и страшного волка в зачарованном лесу.

– Ты, – снова попыталась Айлин, когда Ульвур подошёл ближе, и вдруг восхищённо заулыбалась, – такой пуши-истый!

Девушка обвила его руками за пояс и даже пискнула от умиления. Ульвур моргнул, а затем расхохотался.

– После всех наших приключений я думал, что ты повзрослела, – тихо посмеиваясь, он погладил странницу по волосам и ухмыльнулся, – до этого момента.

Не обращая ни на что внимания, Айлин ворошила густой мех вдоль позвоночника и отпускать оборотня, по всей видимости, не собиралась.

– Я же лучше дракона? – мурлыкнул Ульвур приятным голосом, почти неотличимым от человеческого.

Странница подняла голову, коснулась серебряного меха на груди оборотня, затем зарылась пальцами в густую шерсть на шее и с довольной улыбкой потрепала его за ушами.

– Лучше тысячи драконов, – просияла она.

Волк заурчал, от удовольствия смежив веки.

– Но почему в полнолуние? – чуть нахмурившись, полюбопытствовала девушка. – Ведь луна всегда на небе, даже когда её покрывает тень.

– У меня нет ответов на все вопросы, Айлин, – вздохнув, промолвил оборотень, – но я думаю, что всё дело в лунном свете. Ведь свет – это энергия. Так же, как солнце даёт жизнь всему, что мы видим вокруг, луна питает магию.

– Но луна лишь отражает солнечный свет, – скептически подметила странница.

Поразмыслив над этим, Ульвур повёл ушами и наклонил к Айлин морду, едва не уткнувшись в её нос своим.

– Значит, волшебство – отражение жизни.

Девушка решила, что если она начнёт смешивать магию с законами её собственного мира, то просто сойдёт с ума, и приняла достойный ответ оборотня кивком. Затем она с милой ангельской улыбкой переключилась на волчьи усы. Ульвур ловко увернулся от рук странницы и, немного покружив вокруг, чтобы её запутать, появился за спиной. Айлин успела только ахнуть, когда оборотень крепко её обнял и, своеобразно урча, положил косматую голову на плечо.

– Воистину особенная ночь, – многозначительно протянул Ульвур на ушко девушке и, растянув губы в хищной улыбке, прищурил золотые глаза. – В полнолуние свершаются обряды.

Айлин осеклась на вдохе, ощутив дыхание оборотня на своей шее. Сердце в груди подпрыгнуло и забилось чаще, и волк, безусловно, это заметил. Странница не знала, хотел ли он позабавиться, добавить в кровь адреналина, или же луна его зачаровала. Тяжело было поручиться за мысли хищника, особенно, если ты уже трепещешь в его руках.

– Ты же сказал, что не хочешь меня обращать? – выдав голосом внутреннюю дрожь, произнесла девушка.

Ульвур немного ослабил хватку и позволил ей повернуться в кольце его рук.

– Тогда мне не понравились обстоятельства, при которых ты просила меня об этом, и то, как ты просила, – пояснил он, смерив Айлин строгим взглядом, и продолжил не менее серьёзно: – Ты должна была понимать все последствия этого выбора, а не руководствоваться одним лишь желанием или благими намерениями.

– Я понимаю, – проронила Айлин, опустив голову.

– Теперь я вижу, что ты изменилась. – Оборотень тепло улыбнулся и, стараясь приободрить девушку, коснулся влажным носом её щеки. – Если ты всё ещё этого хочешь, – он хитро прищурился, – убеди меня.

– Ты прав, кое-что во мне изменилось, – задумчиво произнесла Айлин и повернулась лицом к тёмному озеру и отражению луны, над которым, словно тени, пролетали летучие мыши. – После всех наших приключений, после твоих слов, я поняла, что мне это не нужно. Мне хорошо быть той, кто я есть, с даром или без. Однако, – девушка неуловимо улыбнулась и обернулась на волка, – я бы с радостью разделила с тобой твой дар, или проклятье, как ты делил со мной моё. Я буду счастлива быть с тобой, – странница прильнула к Ульвуру и подняла на него глаза, – быть твоей волчицей.

Золотые искры, казалось, в любой момент могли упасть на сухую траву и устроить пожар. Хищный блеск, выдававший азарт и желание, смешался с беспокойством, но, вместе с тем, его взгляд светился любовью и заботой.

– И ты готова пройти через агонию ради этого? – глухо вопросил оборотень и наклонился.

Страх перед нестерпимой болью не покидал Айлин, и всё же она не отступила. Нервно облизнувшись, девушка зажмурила глаза и, повернув голову, доверчиво открыла для волка шею, как самое уязвимое место. Одним укусом Ульвур мог решить её судьбу, однако он не торопился. Если бы странница видела коварную улыбку на его губах, она бы догадалась, что он темнит. Острым клыкам оборотень предпочёл шершавый язык, которым мгновенно взбодрил притихшую Айлин – от холода, сковавшего всё внутри, кожа покрылась мурашками. Теперь девушка едва ли могла успокоить ошалевшее от эмоций сердце и дыхание. Волк же сделал шаг назад и по-доброму оскалился.

– Сперва я должен поведать тебе окончание легенды, которую мы слышали от Шанса.

Ульвуру потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, и он заговорил, иногда сопровождая речь жестами и долгим взглядом, обращённым к Айлин, но направленным куда глубже. Слова легенды проливались в душу песней:

Веками известно, что Волки, порою,

Проводят обряды под алой луною,

И, коли в ночи повстречать их случится,

Горячею кровью земля окропится.

Послышится вой, к небесам устремляясь, –

И люди страшатся, в домах запираясь.

Давно, опасаясь звериного гнева,

Искали на откуп прекрасную деву.

Сельчане в домах дочерей укрывали,

А в сумерках солнца лучи догорали…

Той ночью деревне грозила расправа,

Но девушка к волку сама убежала,

У леса застыла, от страха робея,

И зверь белоснежный предстал перед нею.

«Не трогай деревню», – она говорила

И жизнь свою Волку за это дарила.

Глазами сверкнув, он тогда засмеялся,

И голос его над поляной раздался:

«Явиться ко мне тебе было непросто…

Как зверь благородный ценю благородство.

Захочешь – ступай, ты свободна, как птица,

Осмелишься – станешь моею Волчицей».

И ночью осенней под волчьей луною

Дорогой забытой отправились двое.

А тёмные люди, легенды слагая,

Во веки веков никогда не узнают,

Что Волки – не звери, что жаждают боли,

И в полночь обряды проводят без крови.

Оборотень замер перед изумлённой странницей и открыто, светло улыбнулся, обнажив кончики белых клыков. Узнав об очередной волчьей тайне, она не злилась. Да, Ульвур пугал её, но лишь для того, чтобы выявить малейшие сомнения и определить, действительно ли её желание искренне. Осмелев, Айлин вскинула подбородок, посмотрела прямо на волка, возвышающегося над ней на фоне полной луны, и выгнула бровь, мол, убедился?

Пламя в волчьих глазах разгорелось ярче прежнего. Бархатным голосом с рычащими нотками он словно продолжил легенду:

– Клянёшься ли солнцем, клянёшься луною, что в счастье и в горе пребудешь со мною?

Ульвур навострил уши, и по тому, как дёрнулись их кончики, странница поняла, что он волнуется. Она не колебалась с ответом, и даже невольно сложила слова в рифму:

– Клянусь тебе солнцем и полной луною, клянусь, что навеки останусь с тобою.

Волк лучезарно улыбнулся.

– Хорошо.

Он отошёл к берегу, поднял каменную плоскую чашу, которую девушка даже не заметила в траве, затем зачерпнул немного воды из озера и поднёс к губам. Не отрывая взгляда от своей избранницы, Ульвур сделал небольшой глоток и протянул чашу ей.

– Пей до дна, – тихо, но властно сказал он, – очень медленно.

Айлин послушалась. Ей было одновременно странно и интересно участвовать в обряде, о котором она ничего не знала. Ульвур, следивший за ней, был крайне собран и сосредоточен. В какой-то момент девушке показалось, что вода приобретает горьковатый вкус, однако она не успела придать этому какое-то значение. У неё закружилась голова.

– А теперь посмотри, – оборотень указал на зеркальную поверхность озера у самого берега.

Странница сделала шаг, не удержавшись, обрушилась на колени и, шире распахнув глаза, изумлённо ахнула. Последним, что она увидела, будучи в сознании, стала белая волчица, которая смотрела на неё из озера.

***

Выплывая из прохладной тьмы, Айлин уловила дым и потрескивание костра, шелест листьев, свежий ветерок от озёрной воды, а ещё запах и тепло родного человека, и пошевелилась.

– Ульвур…

Мужчина крепче сжал её в объятиях и, счастливый, вздохнул с облегчением.

– Как ты себя чувствуешь?

Странница приподняла веки, осмотрелась по сторонам. Оборотень держал её на руках, а сам полулежал, удобно устроившись в корнях раскидистой ивы, чьи длинные ветви, пока не сбросившие листву, служили своеобразным занавесом, стеной от остального мира. Неподалёку горел небольшой костёр, заливая теплом и мягким оранжевым светом уютный естественный «шатёр», в котором решил задержаться Ульвур. В редких щелях между ветками мерцали звёзды и полная луна, высоко поднявшаяся над землёй.

Айлин уткнулась носом в плечо мужчины и что-то невнятно промычала. Он погладил её по спине с понимающей улыбкой.

– Надоело отключаться, – сказала девушка после и тряхнула головой, приподнимаясь.

В отличие от других погружений в небытие, волчий обряд добавил страннице сил, так что очнулась она даже бодрой и обновлённой. Всё вокруг, казалось, стало немного ярче. Ночь не сменилась днём, луна не превратилась в солнце, однако странница начала воспринимать окружающий мир иначе. Мысли путались, голова немного кружилась, пока обострившееся чутьё привыкало к сотне новых запахов, а слух неожиданно начинал улавливать малейшие шорохи. Ульвуру это было почти знакомо. Почти – потому что его перерождение повлекло за собой беду. Для Айлин же ему хотелось сделать эту ночь волшебной.

Заправив выбившийся локон светлых волос за ушко девушки, мужчина посмотрел на неё и довольно улыбнулся:

– Вот и всё, моя волчица, осталось только закрепить.

– Закрепить? – переспросила Айлин, вопросительно подняв бровь.

Оборотень лукаво прищурился, а затем повалил странницу на покрывало и накрыл её губы, дрогнувшие в ответ, своими.

***

На границе ночи и света от огня переплетались серебро и золото. Костёр выстреливал яркими искрами и, разгоняя синюю тьму оранжевыми красками, рисовал на коре раскидистой ивы извитые узоры. Луна отпускала на землю белёсые прохладные лучи с вершины небосвода и теперь казалась крохотной. Поглядывая на неё сквозь крону могучего дерева, Ульвур трепетно обнимал Айлин, и мысли улетали прочь подобно птицам. Она наконец-то была с ним, рядом, такая нежная, хрупкая, родная, такая… его. Мужчина зарылся носом в её волосы, чуть влажные после купания, и вздохнул, вспомнив кое-что ещё.

Странница. Однажды и навсегда, если верить тому, что Айлин узнала, получив этот необычный подарок, открывший ей дорогу в другие миры. Как и её предшественник, она передала свою силу химере, но это едва ли сделало её смертным человеком. Иначе бы оборотень без труда распознал в ней дар, которым поделился под луной.