Край Истинного света

Дэлла

– Что вы делали в шахте? – прорычал Винсент, нависая скалой мышц над пережившими встречу с тварями людьми.

В их огромных глазах играли блики восходящего солнца и страх.

– Мы мимо проходили, – ответил мужик в драной рубахе из невесомого темно-синего шелка – очевидный житель Тирриона.

– На охотников вы не похожи. – Каспар присел перед ним на корточки и призвал тьму, доводя выживших до грани обморока. – Будьте умницами: расскажите правду. Мы ведь ее все равно узнаем.

Мужики поджали губы и напрягли плечи, прижимаясь друг к другу.

Я отвернулась, устав смотреть за дрожащими мужчинами, и оглядела маленькие аккуратные домики из светлых бревен. В лучах солнца они окрашивались в красивый розоватый оттенок, дополняя рассвет.

Эдит прохрустела травой, покрытой инеем, и протянула руку.

– Давай иглу, я обновлю резерв.

Я закатала рукав и, достав из кожаной перевязи-браслета маг-оружие, отдала ей.

Когда ночью Эдит подошла ко мне и вручила браслет с иглой, я надела перевязь, но решила не использовать в предстоящем бою, пока не испробую его на тренировке. Но все пошло не по плану.

– Сэм оказался прав. – Я сглотнула чувство вины за обиду друга. Эдит всунула мне эти иглы-артефакты перед боем, и я зареклась их использовать без должной тренировки. Зареклась. – Я легкомысленно использовала в бою оружие, способное лишить меня сил.

Я прислушалась к ядру, активно восполняющему потраченные частицы магии.

– Но все же получилось.

Эдит зажала между ладоней навершие иглы и закрыла глаза.

– Получилось, – согласилась я, косясь на Винсента, трясущего за грудки мужика.

Но какой ценой у меня это получилось? Если бы я потеряла сознание, то могло случиться непоправимое. Стоило ли так рисковать, подвергая Винсента переживаниям за меня?

– Вот. – Артефакторша вложила тонкую сталь мне в руку. – Когда вернемся, Эдвард сделает тебе иглы, которые больше не нужно будет обновлять. Засранец выиграл нашу схватку в утробе матери.

Смутившись от подробностей распределения силы между близнецами, я задала созревший вопрос:

– Почему вы помогаете мне? С самого начала вы пособничали Шарлотте, так почему же поменяли свое отношение?

Эдит закусила пухлую губу и сцепила руки за спиной, выпячивая выдающуюся грудь.

– Мы не плохие, Дэлла. – Девушка приосанилась. – Тебе известно, что графство Беррит зависит от графства Лофгран? – Я кивнула. – Тогда ты должна понимать, что наши с братом желания часто расходятся с действиями. Я и Эдвард никогда не испытывали к тебе ненависти или презрения. Мы лишь поступаем так, как нам будет выгодно. – Эдит повернулась ко мне. – Прости нас. И считай нашу помощь раскаянием.

Я на секунду растерялась, пытаясь уложить факт извиняющейся передо мной графской дочки в голове, и их сомнительную помощь, прикрытую раскаянием.

Я все равно чувствовала себя должницей.

– Вы создаете артефакт способный собирать пыльцу без привлечения людей. Если понадобится помощь, обращайтесь. Я долго работала с мерцающей пылью и могу быть полезна.

Эдит широко улыбнулась и кивнула, принимая предложение.

– Отойдите. – Миаф бесцеремонно растолкал некроманта и защитника.

Небрежно обхватив щеки одного из мужчин тонкими пальцами, он заглянул ему в глаза. Пристальный бесцветный взор наполнился магией, окрашивая радужки паразита в фиолетовый, а воздух наполняя пряностями.

– Защитница рисковала своей жизнью, чтобы спасти вашего друга, – начал нагнетать Миаф. – Неужели она не заслуживает знать правды?

– Заслуживает, – бестелесно ответил пристыженный мужчина.

– Говори, – приказал он, доверху наполнив его навязанным магией чувством стыда.

– Мы вывозили черную руду по приказу графа.

– Не правда, – вставила Эдит. – Мой отец не отдавал распоряжений о ночных работах.

– Графа Ди-Горна.

Весь отряд повернул голову к Винсенту.

Лицо защитника исказила злоба, и он по-звериному рыкнул, безмолвно обещая свернуть шеи тем, кто не отвернется сам.

Все вняли его угрозе. Все, кроме меня.

Я продолжила смотреть в его глаза, пытаясь передать через взгляд поддержку, и понятие того, что никто не посмеет осуждать его за действия отца.

Гилур Ди-Горн перестал скрываться и ворует руду прямо под носом короля. Наглость? Нет. Это уверенность в бессилии Агмундов и своей победе.

– Миаф.

Пауль похлопал по плечу мага-разума, подсказывая, что уже можно отпустить мужчину.

– Я схожу к Старшему деревни и отправлю маг-посланника графу Беррит.

Каспар спешно вышел на широкую тропку, уводящую к домам.

– Я с тобой, – сорвалась Эдит с места, догоняя некроманта.

Я подошла к Винсенту, испепеляющему взглядом виднеющуюся в дали черную скалу.

Мы не разговаривали после того, как я ослушались его и поддалась бездумному порыву. Он не стал кричать и наказывать меня за это. Решил переварить все самостоятельно – один. И от того мне было только хуже. Винсент не должен сгорать в своей злости по моей вине.

Я обняла ладонями хмурое лицо и, встав на носочки, притянула к себе, желая забрать все его тревожные мысли поцелуем. Острые желтые глаза укололи меня, но стоило мне накрыть его губы легким касанием, как Винсент обхватил талию рукой, прижимая меня к себе и выдавливая из легких воздух.

Языки встретились и закрутились в танце под музыку выпрыгивающих из груди сердец. Винсент запустил пальцы в волосы, сжимая их на затылке – защитник контролировал продолжительность поцелуя. Он не хотел, чтобы я отстранилась раньше времени, не дав нам насладиться друг другом в полной мере.

– Мы отведем воришек к Старшему, – невзначай оповестил Пауль.

Но мы не обратили на него никакого внимания. Мир вокруг померк. Остались только я и он.

Винсент подхватил меня на руки и понес в палатку.

Уложив на спальный мешок, он накинулся, торопливо срывая с нас окровавленную одежду и поедая меня жадным поцелуем, не дающим оторваться от губ и вздохнуть.

Рывком войдя в меня своей твердостью, Винсент проглотил мой вскрик и начал яростно вколачиваться, выбивая рваные выкрики. Его наполняла злость, и я впитывала ее в себя, разделяя терзавший Винсента гнев между нами и наслаждаясь: грубым глубоким проникновением, нотками сладкой боли, от сжимающих меня сильных рук; рваным дыханием и рычанием.

Толчки стали быстрее, и Винсент уже не мог приглушить моих криков. Я впилась ногтями в спину, притягивая ближе и укрываясь его нагим касанием кожи. Яркая вспышка пробила тело, пуская по костям нестерпимое острое удовольствие и вышибая громкий крик, оставшийся мычанием на языке Винсента.

Сделав еще пару толчков, Винсент издал глухой раскатистый рык, глубоко вжимаясь в меня пульсирующей плотью.

– Моя жестокая Дэлла, – прошептал он, упираясь лоб в лоб.

В его словах не было осуждения. Он говорил это как данность – принимал меня всю и даже то, что приносило ему боль.

Да, я была жестокой. Мне было все равно на его окрики в тот момент, когда я неслась на отродье, ведомая эгоистичным порывом удовлетворения своих желаний. Мне было плевать и на того человека, я просто его перепрыгнула и набросилась на тварь. Я жаждала показать миру и себе, что теперь могу постоять за себя и защитить от злых шуток Великой других. Пустое, нелепое желание насолить Прародительнице в ее коварных играх с людьми.

За плотной тканью палатки послышались приближающиеся голоса членов отряда, и Винсент, тяжело вздохнув, перекатился, ложась спиной на спальный мешок.

Потеряв ощущение тяжести его тела и бархат кожи, тело покрылось холодными мурашками, и я припала к боку Винсента, надеясь вернуть кокон его тепла.

Винсент подцепил плащ и укрыл нас, оставляя себе кусочек поменьше. Пропитанная отродьевой кровью шерсть, обожгла нос зловонием.

– Надеюсь, ребята еще не успели создать очередь на окутацию лохани Старшего.

– Оккупацию, – исправил Винсент и посмеялся низким мурчащим смехом.

Я слегка ущипнула его за бок, но он подпрыгивая дернулся, тихо пискнув.

– Надо же. – Я угрожающе улыбнулась, поднимая на него глаза. – Мрачный защитник боится щекотки.

Он сощурился и слегка отодвинулся.

– От меня не уйдешь, Винсент, – прошептала я. – Мои пальчики повергли двух Кэннуров. – Я подняла руку любуясь пальцами. – Теперь настала твоя очередь.

Ди-Горн хотел подняться, но я собрала силу в ногах и, перекинув одну ногу через него, придавила его к спальному мешку. Ядро полностью восстановило запас магии, и я смогла в полной мере использовать реакцию гончей.

Пальцы забегали по ребрам, содрогая его тело в конвульсиях и шиканье. Он прикрывался и уводил большую часть моих щекочущих ударов, но остальные все же достигали цели, заставляя его извиваться подо мой.

– Моли о пощаде, Винсент Ди-Горн!

Я злобно расхохоталась и с большей усердностью целилась в уязвимые точки.

Винсент хотел что-то ответить, но закусил губу, сдерживая похрюкивания. Ровные белые зубы с чуть удлиненными клыками, захватившие розовую нежную кожу нижней губы, отвлекли меня, наливая низ живота свинцом. Только сейчас я обратила внимание на нашу наготу: твердые мышцы его живота, напрягающиеся под моими бедрами, и твердость, упирающуюся в копчик.

Защитник воспользовался моим промедлением и перевернул меня на лопатки, захватывая запястья над головой одной рукой.

Я смотрела на нависшее надо мной ухмыляющиеся лицо, с тонкими дорожками шрамов, и пропадала в потемневшем взгляде.

Свободная рука Винсента едва касаясь запорхала по коже, прокладывая путь от уха к шее. Затем заскользила ниже, обводя розовый кружок. Тело потянулось к Винсенту под жаром, ласкающим нутро. Он широко улыбнулся и, не сводя с меня глаз, продолжил вести пальцами вниз. Задержавшись на животе, очертил круг и увел касание к бедру, оглаживая длинный шрам.

Губы пересохли от частого дыхания. Я изнывала в мучительном желании и заерзала под сильным телом в нетерпении, но у Винсента были другие планы.

Он приблизился к груди и обведя одну ареолу горячим языком, сделал тоже самое с другой. Я тихо ахнула и расплылась, ощущая, как прохладный воздух сквозит по влажным соскам.

– Винсент, – взмолилась я.

Ди-Горн соблазнительно выгнул бровь.

– Моли о пощаде, Дэлла, урожденная Патрицией, – прошептал он.

Я замотала головой и зажмурилась, готовясь терпеть все сладкие муки – я не могу позволить ему использовать против меня, мои же слова.

Винсент тихо посмеялся.

– Ты сама напросилась.

Палатку наполнил грозовой дух. На кончиках пальцев защитника заплясали маленькие молнии. Винсент повел ладонью над кожей от запястий, слегка ее покалывая.

Магия проснулась и, смешавшись с пожирающим меня желанием, рванула к обожаемой ей свежей магии Винсента. Она хотела слиться с ней, но не могла пробиться сквозь кожу. Тогда магия обрушилась на меня, усиливая и так нестерпимое желание.

Покалывания дошли до бусинки соска и пронзив чувствительную точку, послали по телу волну, выгибая мою спину в спазме удовольствия.

Я приоткрыла веки и встретила глаза Винсента, затянутые пеленой голода и жажды. Это было моей последней каплей. Губы предательски приоткрылись:

– Молю…

– Бездна, – выдохнул он, в миг освобождая запястья и накрывая меня глубоким поцелуем.

Ладони, получившие свободу, отправились гулять по его телу, стараясь охватить каждый бугор мышц спины, и дойдя до ягодиц сжали их, притягивая его жар к паху.

Из легких Винсента вырвался глухой стон. Он отстранился, и, быстрее чем я успела почувствовать разочарование, перевернул меня рывком на живот. Припечатав к спальным мешкам тяжелой грудью, Винсент прижал ладонь ко моему рту и вклинился, шумно выдыхая под мое протяжное мычание.

Мы закачались в сладких колышущих рассудок волнах, раскачивая нашу охваченную огнем лодку сильнее. Нам хотелось ее перевернуть и утонуть в бездонном океане чувств, наполнявшем наши тела. Магия завыла и забилась прибоем о берега, где соприкасались наши тела, лаская Винсента через кожу.

Пульсирующий комок в низу живота, стягивался все туже. Ладонь Винсента прижималась плотнее к моим губам, ловя каждый вскрик, заставляющий защитника сминать бедро сильнее. Сознание уходило дальше, освобождая место для тягучего удовольствия.

Удар сердца и комок лопнул, разлетаясь искрами по венам. Промычав в широкую ладонь, я поплыла по реке наших одновременных стонов, вдыхая терпкий запах сплетенной магии.

Винсент лег рядом, накрывая мое обессиленное тело и целуя в плечо.

Я улыбнулась и, под усталостью тяжелого утра и бессонной ночи, провалилась в счастливый сон, наполненный грозовым духом, нежными касаниями и хриплым ласковым шепотом.

Протяжные трели птиц наполняли звонкими звуками солнечные лучи, лишенные тепла, но пожухлая трава уже не нуждалась в объятьях солнца. Она прожила свою не долгую жизнь и покорно склонилась к земле, ожидая, когда зима похоронит ее под пушистым покрывалом.

Я могу только догадываться, были ли прожитые дни полевых трав счастливыми; были ли они наполнены смехом жителей деревни Черная – или были грустными, пропитанные солеными слезами. От травы мало, что зависело, она росла сама по себе и могла лишь наблюдать и надеяться, что ее не затопчут или не сорвут раньше отведенного ей конца короткой жизни.

– Пауль! – крикнул Винсент парню, упражняющемуся с саблями. – Сколько раз я должен еще повторить, что тело должно быть пластичным? У камня больше шансов увернуться от атаки, чем у тебя!

Пауль скривился и начал заново отрабатывать удары, дополняя их плавными покачиванием на ногах и имитацией уклонения от чужих атак.

Винсент слегка заметно кивнул, наблюдая за боевым магом и резко повернулся к увлеченно болтающим Миафу и Эдит.

Маги заметили его строгий взгляд и сняли луки с плеча, возобновляя тренировку уже под его контролем.

– Пользуешься привилегиями и отлыниваешь, Золотко?

Каспар осмотрел траву, на которой я сидела, и поджав губы аккуратно присел рядом.

– Я встала раньше вас и уже потренировалась.

– Похвально. – Он подогнул колени, уменьшая площадь соприкосновения пыльной травы с его идеальным черным костюмом. – Скорее бы вернуться в Тиррион.

– Завтра отправимся в путь и, через пару дней, ты сможешь спать на своей кровати.

– Легко так говорить, когда у тебя над ухом не тарахтят.

Каспар пронзил Пауля черными глазами с подрагивающей в них тьмой.

Боевой маг воспринял пристальный взгляд некроманта, как приглашение присоединиться, и, убрав сабли в ножны, пошел к нам.

– Почему ты согласился делить с ним палатку, если тебя так раздражает его дыхание? – издевательски спросила я.

– Дыхание? – воскликнул Каспар. – У него не дыхание, а посмертные упыринные хрипы!

– И все же, почему? Ты мог уговорить вернуться Эдит или Миафа.

– Миаф, – прошипел некромант, памятуя, как тот нелестно отозвался о нем. – Я вообще ни с кем делить палатку не хотел, но правила отряда велят спать по парно, так что, – он вернул лицу беспристрастие, – нне пришлось смириться с кандидатурой Пауля. Эдит не захотела возвращаться ко мне, а Миафа я не подпущу к своему сну и на пару ярдов. Я до сих пор вздрагиваю по ночам, как наяву ощущая присосавшегося ко мне паразита.

Я коротко посмеялась и улыбнулась упавшему на спину Паулю.

– О чем хихикаем? – поинтересовался друг.

– Да так, – отмахнулась я. – Тиррион вспоминали.

– Как же я соскучился по Селин. – Пауль прикрыл глаза и шумно выдохнул. – Думаешь, она сильно расстроилась, что мне пришлось уехать прямо перед встречей с ее родителями?

– Вряд ли. – Я пожала плечами. – От тебя это не зависело, и, как я понимаю, вы оба не горели идеей знакомства.

– Не правда, – возмутился Пауль и почесал лоб под шапкой. – Я хотел встретиться с ее отцом и матерью, просто сильно переживал.

– Ну да, – съязвила я. – То-то ты расстроенный всю неделю ходишь.

Едва я постучала в дверь комнаты Миафа и Пауля и сообщила о срочном задании, как парень заулыбался и откинул из рук на половину выглаженный костюм.

– Селин. – Каспар покрутил имя на языке. – Милая девушка. – Пауль покосился на некроманта. – Я знаком с ее родителями – плохие люди, но совестливые торговцы. Ты совершенно не подходишь для их дочери.

– Эй! – Я потерла поясницу, пришедшуюся на пинок Пауля, предназначавшийся Кэннуру.

Каспар лишь тихо фыркнул, отзывая тени.

Между магами началась безмолвная перепалка, и я, избегая быть втянутой в их распри, отвернулась к полю.

Винсент оставил Эдит и Миафа тренироваться самостоятельно и занялся собой. Скинув плащ и оставшись в полу расстегнутой белой рубашке, он упражнялся с кинжалом, выписывая круги и уходя в резкие опасные выпады. Сталь сверкала в его руках, бликуя в каждом быстром взмахе и сильном точном ударе.

Ропот суетливых голосов жителей привлек внимание отряда. Женщины окликали детей и загоняли в дома, мужики разбредались по углам, прячась из виду. Вскоре на пустые улицы опустилась тишина.

– Дэлла, уводи Винсента, – быстро бросил Каспар и рывком поднялся, торопливо отряхивая костюм от пыли.

Я вскочила, одновременно с Паулем, и поспешила к Ди-Горну.

Воздух был свеж и не нес опасения. Даже развернув дар до предела, я не услышала потусторонних запахов, разве что пряную магию Миафа. Я посмотрела на паразита, но не было похоже, что он использовал сейчас силу.

Хоть опасность не ощущалась, я все равно вняла просьбе Кэннура, решив уточнить все детали потом.

– Сходим к реке? – спросила я, пытаясь успокоить участившиеся дыхание от бега.

Винсент нахмурился и перевел взгляд с моего лица на пустую деревню. Волнистые пряди выбились из пучка и падали на его внимательные желтые глаза, выискивающие причины моего странного поведения.

Я взяла его за широкое запястье и потянула в сторону редкого голого леса.

Он вырвал руку из моей хватки и, пригвоздив предостерегающим взглядом, вернул взор на Черную. Каждая мышца на его теле напряглась, а желваки заходили ходуном.

Я обеспокоилась и подошла ближе, разворачиваясь к объекту его пристального внимания.

Улицы деревни уже не были пустыми. По ним неспешно шли четыре фигуры. Впереди всех вышагивал советник. Размар сдержанно улыбался и, приветствуя вышедшего ему на встречу Каспара, раскинул руки.

Позади него плыли мрачные мужчины. Грязно-серые плащи, делали их почти не заметными на фоне осенней мертвой дороги.

– Кто это с ним? – спросила я, приглядываясь к идущим в нашу сторону гостям.

– Истязатели, – сквозь зубы процедил Винсент.

Глава 8

Каспар занимал советника беседой, отвлекая от продвижения в нашу сторону.

Истязатели держались рядом с Размаром, устало разглядывая маленькую деревню и стоящих поодаль Миафа, Эдит и Пауля. Все три мужчины были похожи между собой: серые широкие штаны, со множеством глубоких карманов; тонкие узкие сапоги, плащи, высокие вороты бесцветно-серых камзолов, даже прически у них были одинаковые – короткостриженые волосы с почти выбритыми висками.

Я попыталась еще раз увести Винсента к реке, но он встал как вкопанный и не сдвигался ни на дюйм. Все вокруг пропитал дождливый густой запах, и я начала переживать, что он не совладает с эмоциями и пустит истязателям парочку разрядов в зад.

Винсент не рассказывал, как проходили его дни в Серых горах, а я не настаивала. Все было и так очевидно по покрытому шрамами телу. И сейчас защитник кипел от ненависти, вспоминая годы заточения среди истязателей.

Советник уже слишком близко, и скрываться в лесу не представлялось возможным. Иначе наш уход будет расценивается как неуважение.

– Прошу, Винсент, без глупостей, – шикнула я.

Он промолчал, сосредоточив все свое злое внимание на трех истязателях.

Они были весьма молоды и не могли иметь к его заключению отношения, но раны на душе Винсента кровоточили от одного вида их формы.

Советник остановился и улыбнулся.

– Доброго утра.

– Приветствую вас, советник Размар.

Я присела в плавном реверансе, как учила леди Шлор.

Истязатели вклинились в меня потухшими глазами, рассматривая с нескрываемым любопытством. Заметив это, Винсент угрожающе рыкнул и оскалился одной стороной рта.

Первым отвернулся курносый светлоглазый парень, следом – смуглый истязатель с маленьким подбородком. Последний же продолжал прожигать во мне дыру, белыми радужками глаз. Его черные волосы с намеком на кудри, чуть вздернутый нос и линии нежно-розовых губ показались мне знакомыми.

– Бенир? – спросила я, делая шаг в его сторону и задерживая взгляд на мелких редких царапинах, темнеющих на белой коже впалых щек и острой линии челюсти.

Сильные пальцы сжали запястье, заставляя меня стоять на месте. Я повернулась к Винсенту и, попав под жар пылающего огнем янтаря, громко сглотнула.

– Мы знакомы? – ровно уточнил черноволосый истязатель и сменил изящный изгиб бровей на хмурость.

– Я подруга Селин. Она рассказывала о тебе.

Я шагнула назад, вставая рядом с Винсентом, повинуясь его молчаливой «просьбе».

Селин частенько болтала о своем брате, и знание, что Бенир питается страхом, заставляло нутро покрыться холодными мурашками.

Бенир придирчиво смерил меня белыми глазами и перевел их на пышущего Винсента.

– С этим Селин тоже дружит? – он указал острым подбородком на Винсента, не теряя в движениях плавной расслабленности.

Этим?

Я скрипнула зубами и угрожающе наклонила голову вперед, смотря чуть исподлобья, но это его только позабавило.

– Расслабься, гончая. В вас нет моего интереса, – легко сказал он и обворожительно улыбнулся.

Винсент незримо вспылил, пустая по воздуху колкую волну магии, заставившую меня поморщиться.

– Не будем забывать зачем мы приехали, – отозвался советник.

– И зачем же? – сквозь зубы спросил Винсент, подаваясь вперед и закрывая меня плечом.

– С благодарностью, Ди-Горн! – Размар обиженно отвернулся, но тут же вернул взор зеленых глаз на нас. – Король выражает вам свою признательность за поимку подручных изменника.

– Не стоит благодарности, – ядовито выплюнул Винсент, не отрывая от истязателей взгляд, ломающий кости.

Нужно что-то делать – еще одного конфликта с короной Винсенту не простят.

– Если я не ошибаюсь, истязатели пришли за пойманными преступниками? – Я вскинула подбородок, игнорируя пристальное изучающее внимание паразита. – Они заперты в подвале у Старшего. Прошу, поторопитесь и избавьте старика от столь неприятных гостей.

– Ступайте.

Размар небрежно махнул истязателям рукой.

Истязатели незамедлительно повиновались.

Я украдкой взглянула на Винсента и облегчено выдохнула – он не собирался бросаться за ними в погоню.

– Не составите мне компанию для прогулки? – Советник вдохнул полной грудью. – Я так редко выбираюсь из Белого дворца, что не хотел бы упускать шанс подышать свежим воздухом и насладиться компанией прекрасной девушки и беседой с выдающимся защитником.

Чуть коснувшись ладонью напряженной спины Винсента, я без слов попросила его не испытывать терпение советника.

Ди-Горн прикрыл веки и, шумно выдохнув, слегка кивнул.

– Думаю, вам будет интересно взглянуть на шахту, – сухо сказал Винсент и, не дожидаясь ответа Размара, развернулся на каблуках сапог.

Я и советник поспешили за ним.

Хрупкая листва ломалась под нашими неторопливыми шагами и наполняла молчание тихим хрустом. Горький осенний воздух с проникал в легкие, но не приносил удовольствия от прогулки – над нами витало напряжение и осторожность. Советник не мог просто так пригласить нас на прогулку, он преследовал какую-то цель.

Винсент тоже это понимал, поэтому старался держаться ко мне как можно ближе и тщательно изучал каждый клочок леса, ожидая подвоха.

– Как проходит твое обучение в Академии Древних, Дэлла? – Советник изобразил на лице искреннюю заботу. – Ты ни в чем не нуждаешься?

– Нет, благодарю, – быстро ответила я.

Он Пауля так же завлек? Своей напускной заботой?

– Благодаря вам, Дэлла еще не скоро сможет приступить к учебе, – едко подметил Винсент. – У нее едва будет оставаться время на сон между заданиями.

– Я не причастен к решению распределить Дэллу между несколькими отрядами, Винсент. – Размар убрал руки за спину. – От меня ничего не зависело: ни тогда, ни сейчас.

– Тогда какой смысл быть советником? – не удержавшись спросила я.

Сомневаюсь в правдивости его слов. Скорее всего он пытается снять с себя ответственность и надурить меня.

– Ян Агмунд – сын первого Агмунда на троне, – назначил советником своего юного друга, не имеющего ни титула, ни богатства. С того времени должность советника передавалась от отца к сыну. – Размар пригладил белокурые волосы, убранные в короткий хвост. – Уиллис Агмунд не жаловал меня в советники – за нас все решили еще задолго до нашего рождения.