Край Истинного света

– Это не твое дело, – шикнула я.

Злость начала успокаиваться под его честными глазами. Он не врал – он действительно не исполнял ни каких поручений советника.

Но откуда такая любовь и доверие к Размару?

Я села рядом.

– Пауль, что связывает тебя и советника? И не говори, что это из-за маг-оружия, иначе я тебя стукну.

Парень слабо улыбнулся и зажевал губу, раздумывая над чем-то. Его привычное улыбающееся лицо покрылось тенями. Серые глаза заволокли сомнения.

– Мне неприятны твои подозрения, Дэл. В нашем с Размаром общении нет никакой тайны. – Пауль устало выдохнул. – Он, действительно, просто помогает мне, а наши встречи просил не выставлять на показ – советнику короля не пристало водиться с простолюдином. И меня это устраивает. – Он вновь открыто улыбнулся. – Не говори об этом никому, я не хочу потерять его доверие.

– Не скажу.

Совесть затянула веревку на шее. Я разозлилась и была неаккуратна в своих выражениях – обвинила друга в предательстве, толком не разобравшись. Его слова про Винсента неприятны, но он говорит их только мне и прямо в лицо. Не обсуждает это за моей спиной, а искренне переживает за меня. Хотя я не однократно говорила, что его переживания не имеют веса в этом вопросе.

– Спасибо. – Он приобнял меня одной рукой. – Ведь это я по его примеру подсел тогда к тебе в столовой. Увидел забитую тихую девочку и решил помочь. – Пауль посмеялся. – Кто ж знал, что ей окажется бедовая гончая, от которой самому надо защищаться.

Я наигранно возмутилась и ткнула пальцем между его ребер.

Пауль ойкнул и толкнул меня в ответ коленом.

– Не начинай той войны, что не можешь выиграть.

Боевой маг оскалился.

– Повторяй это себе почаще.

Я больно ущипнула его за ногу.

Между нами начался бой. Шутливо тыкая в бока и пиная под мягкие места, мы прыгали по кроватям, одновременно бросаясь попавшими под руку вещами.

– Опусти саблю, иначе я выброшу его в окно.

Пауль распахнул ставни, пуская морозный воздух, и вытянул руку наружу, сжимая амулет в виде костяной монеты.

Он не знал его предназначение, но видел, что я дорожу им. Амулет-охранения данный мне торговкой, спас Винсенту жизнь, в нашем представлении для короля, – по крайней мере должен был. По словам торговки, смочив его своей кровью, я наделила амулет способностью охранять, но только от себя. Так, надевшему его человеку я не смогу нанести смертельных ран. Стоило бы избавиться от него – если он, действительно, действует, – но рука не поднималась. Костяная монета хранила в себе воспоминания о безоговорочном доверии Винсента.

– Дэлла? – окликнул меня Пауль.

Я тряхнула головой, вырываясь из раздумий и поднесла кинжал к его сабле.

– Я выброшу, – повторил Пауль и еще дальше высунул руку в окно.

– Я поцарапаю, – парировала я и почти вплотную прижала черную сталь друг к другу.

Эдвард Беррит без стука вошел в комнату и осмотрел разбросанные вещи, дребезжавшие страницы книг на сквозняке и растрепанных нас, стоящих по разным концам комнаты.

– Развлекаетесь? – Эдвард невозмутимо подошел к валяющегося стулу и, подняв его, сел. – Продолжайте, я подожду пока вы закончите.

Мы с Паулем недоуменно переглянулись и сдали позиции, возвращая амулет на стол, а саблю и кинжал в ножны.

– Ты разве не должна готовиться к балу, как все девушки?

Эдвард смерил мою форму взглядом и мельком глянул на костяной амулет.

– Ты пришел мне в этом помочь?

Я подошла ближе и, скрестив руки на груди оперлась боком на стол.

– Дэлла и так хороша.

Пауль подмигнул мне и упал на кровать Селин, косясь на двери помывочной – целительница не выходила оттуда больше часа.

– Меня к тебе привели сразу два повода. – Эдвард сунул руку в карман. – Первое – концентраторы.

Он выложил на стол пять колец из черной стали.

Я сразу же схватила их и надела на пальцы. Три – на правую руку, два – на левую. Они, как влитые, обвили пальчики, и я поиграла ими, любуясь обновкой.

– Спасибо.

Я довольно растянула губы.

– И второй. – Артефактор достал из внутреннего кармана бордового жилета иглу с изящным цветком лилии на конце. Лепестки из тонкой, почти прозрачной черной стали, открывали драгоценную сердцевину с мелкими красными камнями. По всей игле шли золотые жилки, переливаясь в такт с рубинами. Я оторвала взгляд от потрясающего творения и посмотрела на творца. – Это мой тебе подарок в честь Дня дачи клятвы. Шпилька из одного сплава с иглами. Так, ты сможешь всегда постоять за себя. Возьми.

Он впихнул мне ее в окоченевшие руки.

– Эдвард, – прошептала я, боясь двигать руками, чтобы ненароком не сломать столь дорогу вещь. – Я не могу ее принять. Забери, пожалуйста.

– Нет.

Беррит встал и направился к выходу из комнаты.

– Забери! – крикнула я ему в спину.

Но он даже не повернулся и вышел в коридор, тихо закрыв за собой дверь.

Пауль подскочил ко мне, ведомый любопытством, и увидев шпильку в моих руках присвистнул.

– С таким украшением ты на бал можешь и в мешке пойти.

– Я должна ее вернуть.

Я дернулась к выходу, но Пауль преградил мне путь.

– Не стоит этого делать. – Он улыбнулся. – Ты сильно обидишь Эдварда. Если бы он не мог себе позволить такой подарок, то не стал бы его дарить.

– Но зачем? Беррит сполна искупили передо мной свою вину. – Я вновь оглядела прекрасный цветок лилии. – Это слишком!

– Просто прими.

Пауль похлопал меня по лопаткам.

Я с сомнением посмотрела в его улыбающееся лицо.

Подойдя к зеркалу, я скрутила волосы в свободный жгут и закрепила их шпилькой на затылке.

– Тебе очень идет. – Пауль встал рядом, любуясь вместе со мной хрупким бутоном. – Беррит знает толк в подарках.

– Самолюбование возбраняется в приличном обществе.

Миаф вплыл в комнату с Сэмом под боком.

Едва парни увидели шпильку, их челюсти отвисли.

– Эдвард, – прошипел Сэм и напыжившись сел на мою кровать. – Увел моего лучшего клиента.

– Сэм. Если надо будет продемонстрировать одно из твои новых изобретений, ты только скажи. Я помню своего любимого артефактора и верна только ему.

Сэм широко улыбнулся и поплотнее запахнул ворот темно-красного плаща, пряча краску смущения.

– Винсент вырвет ему хребет. – Миаф покачал головой. – Глупо, Эдвард. Очень глупо.

– Не неси чепухи, Миаф. – Я подняла книгу с пола и положила на стол. – Лучше помогите убраться.

Разумеется, паразит помогать не стал, а Сэм сделал вид что не расслышал и начал ковыряться в ногтях.

Быстро растолкав с Паулем вещи по полкам, убрав книги и собрав целительские премудрости Селин, мы удовлетворенно осмотрел чистую комнату, без намека на нашу шуточную войну.

– Миаф, ты идешь на бал с Тилен? – подал голос Сэм, когда уборка была закончена.

– Нет. – Паразит поморщился. – Я пригласил Эдит.

– Эдит?! – в один и голос удивились мы.

– Она хотела пойти на бал, а я, как приглашенный первокурсник, решил дать ей эту возможность.

Невозмутимость, с которой он об этом говорил, стерла все интересные предположения, уверяя в пустом холодном расчете.

– Я тоже иду. – Сэм гордо выставил грудь. – Меня Лесси пригласила.

– Ничего себе! – Пауль потрепал его по плечу. – Дамский угодник.

Еще не остывшие пухлые щеки артефактора вспыхнули с новой силой.

Дверь помывочной отворилась, и из клубов пара выбежала Селин. Халат наспех подпоясан, волосы накручены на маленькие пеньки и торчат в разные стороны, кожа красная, а от цветочного шлейфа, исходившего от нее, нос скукожился и заныл тупой болью.

– Не успеваю. – Она бросилась к тумбочке, выворачивая все ящики, затем к столу, сметая все на своем пути, и нырнула в шкаф, вываливая вещи на пол.

Мы с Паулем наблюдали за ее бесчинством влажными глазами, полными боли от обесценивания нашего труда.

– Нашла! – Селин подняла над головой маленький мешочек со звонко стучащими баночками.

– Пауль, достань платье и продень ленту в корсет.

Соседка уже стояла у зеркала и пудрила лицо.

Боевой мог побоялся задавать взвинченной девушке лишние вопросы и покорно достал из шкафа платье, напоминавшее нежно-розовое облако. Разложив его на кровати и взяв ленту в руки, он задумчиво осмотрел множество петелек.

Сэм тоже заинтересовался и встал рядом с ним, оглядывая платье и почесывая подбородок.

Миаф закатил глаза на их промедление и подойдя ближе, застыл потирая шею.

И, как по команде, они повернулись ко мне.

Я выставила перед собой ладони.

– Я разбираюсь в этом не больше вашего.

Тяжело вздохнув, они вернулись к обдумываю данного Селин задания.

– Золотко.

Каспар стоял на пороге и махнул рукой, подзывая к себе.

– Не комната, а проходной двор, – пробурчала я себе под нос.

– Осталось два часа до подачи карет.

Он осмотрел мою форму и задержался на шпильке.

– Вот сюда! – крикнул Пауль.

– Идиот, это низ! – остановил его Миаф.

– Вы забываете, что он должен стягивать, а не украшать, – вставил Сэм.

– Сборы на бал. – Каспар понятливо улыбнулся и отодвинул меня, проходя в комнату. – Давайте мне, я помогу.

За пару секунд Кэннур продел ленту во все петельки, оставляя ее без единой складки.

– Спасибо!

Пауль взял платье и гордо понес его Селин.

– Где ты этому научился? – спросил восхищенный Сэм.

Каспар таинственно улыбнулся.

– Опыт.

Миаф весело фыркнул и, прихватив задумчивого Сэма, вышел из комнаты, но на смену этим двоим пришел Винсент, держа в руках огромную бордовую коробку.

– Винсент?

Я прищурилась, надеясь, что это предназначалось не мне.

Защитник хитро стрельнул глазами и водрузил коробку на кровать.

– Думала моей фантазии хватит только на сапоги?

Он выгнул пересеченную шрамом бровь.

Я опустила взгляд на свои ноги в обновке и улыбнулась.

Винсент подошел вплотную и, властно захватив пальцами подбородок, поднял мою голову.

– В мире еще много вещей, которые я хочу тебе подарить, Дэл.

Он накрыл мои губы мягким коротким поцелуем.

– У тебя очень необычная шпилька, – прошептал он в губы.

– Это подарок Эдварда, – спокойно пояснила я. – Игла.

Винсент слегка провел по стальной лили пальцами и улыбнулся.

– Красивая и опасная. Как ты.

Я просияла от той теплоты, что принесли мне его слова.

– Не ревнуешь? – лукаво спросила я.

– Нет. – Винсент посмеялся и наклонился к уху. – У него нет и шанса.

– Это уверенность в себе или доверие? – так же шепотом спросила я.

– Все вместе. – Он чмокнул меня в веснушки и отстранился. – Открывай подарок.

– Да, давай быстрее, мне уже не терпится посмотреть, – отозвался Каспар, стоявший все это время рядом с нами.

Я поборола легкое чувство смущения, радуясь, что рядом нет Миафа, и подошла к коробке. Сняв крышку, я застыла с ней в руках.

– Наденешь? – тихо спросил Винсент у плеча.

Я кивнула.

Взяв коробку, я так же безмолвно ушла в помывочную.

Быстро помывшись, высушив волосы сферой и заколов их шпилькой, я не смело подошла к коробке.

Коснувшись пальцами мягкой ткани, поглощающей своей чернотой свет, я провела ими по россыпи мелкой золотой крошки, притаившейся за прозрачным слоем черного ситца. Аккуратно вытащив платье из коробки, я обнаружила на дне пару шелковых туфелек, в цвет платья.

К моей радости, корсета не было, и я смогла самостоятельно надеть платье так напоминавшее звездное небо. Запрыгнув в удобные туфельки, я поправила десятки тонких слоев юбки и вышла.

В комнате я увидела Пауля, затягивающего корсет Селин, и… все. Винсента и Каспара уже не было.

– Винсент просил передать, что будет ждать тебя в холле, – запыхавшись ответил Пауль, не отвлекаясь от тяжелой работы.

– Спасибо, – расстроенно ответила. Я ведь даже не поблагодарила его.

Боевой маг справился с поставленной задачей и любовно оглядел расправляющую плечи Селин.

Розовое облачко покрутилось у зеркала и благодарно поцеловало Пауля в щеку.

– Можешь взять одно из моих плать…

Подруга замолчала, едва повернув ко мне голову.

Пауль проследил за пристальным взглядом Селин и, найдя объект ее внимания, округлил глаза.

Девушка скинула оцепенение и начала носиться вокруг меня, с восторгом осматривая легкую ткань и проводя ладонями по мягким облегающим рукавам из ситца. Так увлекшись платьем, Селин не сразу заметила лилию в моих волосах, а когда заметила запищала от переполняющих ее чувств.

Отправив Пауля одеваться, Селин уговорила меня подвести глаза и уложить брови.

Холл бурлил и разрывался под десятками возбужденных голосов. Первокурсники, разодетые во все возможные цвета, держали плащи в руках, желая похвастаться своим нарядом. Селин для этой участи выбрала Пауля. Я же не стала мерзнуть, к тому же, на балу будет достаточно времени показать свое платье.

Вытягивая шею над головами учеников, я выискивала Винсента, но в такой пестрой толпе, это было сложно.

Найдя глазами Себастьяна и Каспара, я махнула им рукой.

Отец и сын сдержанно кивнули, не теряя образ холодных некромантов. Их угольно черные костюмы без крупицы света идеально подчеркивали их бездонные глаза и ледяную стать.

У арки восточного коридора скромно переглядываясь, стояли Сэм в темно-синем костюме и Лесси, в простом зеленом платье, оттеняющем ее рыжие короткие волосы. Поодаль от них, белел костюм Миафа. Он увлеченно беседовал с Эдит, одетой в строгое серое платье со сверкающей россыпью драгоценных камней по плотной ткани.

– Меня ищешь? – насмешливо спросил басистый голос.

Я развернулась на каблуках и потрясенно оглядела преобразившегося защитника.

Длинные волосы, всегда убранные в узел на затылке, свободно падали крупными небрежными волнами чуть ниже плеч. Форма защитника сменилась черным костюмом с золотой окантовкой на высоком вороте и рукавах мундира.

Янтарные глаза цепко схватили мое лицо и ждали, когда я закончу с осмотром его наряда, но я все смотрела и смотрела, запоминая каждую новую делать моего Винсента.

Защитник устал ждать и притянул меня к себе, вбирая взглядом все мое внимание. Склонившись ко мне, он захватил губы в жадном поцелуе, забывая о толпе учеников. Это было слишком хорошо и слишком мало, чтобы пытаться образумить его и отстраниться.

Но Винсент оказался сильнее меня и прервал поцелуй.

– Ты так прекрасна, – сипло сказал он.

– Это ты еще на мне платья не видел, – шепнула я.

Он тихо посмеялся.

– Скорее бы уже увидеть БЕЗ.

Я вскинула брови и громко сглотнула под его похотливой улыбкой.

– Пошли, мы поедем с Кэннурами.

Он взял меня под руку и повел через расступающуюся толпу.

Тронный зал выжигал своей белизной глаза, а высокий смех и басистые голоса болезненно давили на виски. Музыканты дополняли гостям задора, добавляя к моей головной боли мелькающие перед слезящимися глазами цветные платья. Мужчины вели своих дам в танце: то закручивая, то подпрыгивая, то унося их в вихре пышных подолов.

Уиллис Агмунд величественно наблюдал за весельем подданных, не сгибая ровной спины под весом золотой короны, напоминающий рваный горный хребет.

Принц стоял у левого плеча в таком же белоснежном камзоле, как у отца. Размар занял место у правого плеча и казался темным зеленым пятном на фоне королевской семьи.

Наконец, музыка стихла, и король подозвал к себе архивариуса, зрелого мужчину в золотой рясе. За ним поспевал широкоплечий парень в серых штанах и простой хлопковой рубахе.

Грудь сдавило, и я, не понимая своих чувств, тряхнула головой.

– Все в порядке? – тихо уточнил Винсент.

– Да, просто… помощник архивариуса выглядит знакомо.

Винсент хмыкнул и пригляделся к стоящему спиной парню.

– Поздравляю вас, первокурсники, с Днем дачи клятвы! – громко начал архивариус. – Это важный день для каждого одаренного жителя Селенгара. С этого дня вы будете занесены в архив и станете полноценными магами!

Бурные аплодисменты заполнили зал. Первые курсы вышли вперед, становясь в линию перед помостом короля.

Себастьян подтолкнул меня в спину, и я сорвалась с места. Протиснувшись через толпу, заняла место рядом с сияющей счастьем Селин.

– Клянетесь ли вы использовать свою силу на благо Селенгара? – громко спросил архивариус.

– Клянусь! – хором ответили ученики.

– Клянусь, – тихо ответила я.

Помощник архивариуса протянул королю свиток.

Я вглядывалась в знакомую спину и каштановые волосы, отзывающимися во мне тихим покалыванием сердца.

– Клянетесь ли вы беспрекословно следовать воле короля?

– Клянусь! – шквал из голосов снова ударил по ушам.

– Клянусь.

Уиллис принял из рук помощника маленький нож и полоснул по указательному пальцу.

Герион вздрогнул и резко отвернулся.

Я цепко ухватилась за его скривившееся лицо глазами – принц боится крови. А ведь он и на соревнованиях избегал взгляда на арену. А когда я пронзила Винсента иглами, то принц вовсе ушел.

Сглотнув сухой ком воспоминаний, я вернулась к церемонии.

Король коснулся пергамента, оставляя на нем свою каплю крови и вернул свиток помощнику архивариуса.

Парень неуклюже поклонился и повернулся к нам.

Душа ушла в пятки. Руки и ноги онемели. Я смотрела в голубые улыбающиеся глаза Наира и забыла, как дышать. Горло стянули удавки. Нет, не удавки – ошейник с цепью, ведущей в руки Агмундов.

– Клянетесь ли вы оберегать и чтить своего короля?!

– Клянусь! – вторили ученики.

Я плотно сжала губы и вклинилась в серые глаза Уиллиса.

Король, недовольный моим молчанием вскинул подбородок, призывая поклясться. Я молчала. Тогда он опасно улыбнулся и нарочито покосился на Наира, передающего свиток Архивариусу.

Магия завыла, отдавая гулом даже в ушах. Сжав кулаки, я сквозь зубы сказала одними губами: «Клянусь».

Короля это устроило.

Тронный зал напитался грозовым духом – Винсент заметил Наира.

Я оглянулась через плечо и сразу встретилась с ним глазами.

Он стоял значительно впереди остальных гостей и смотрел на меня, хватая малейшее движение моего тела. Винсент покачал головой, прося не делать глупостей, но его магия, заполонившая все вокруг, настороженная внимательность и напрягшееся тело говорили, что он готов и к другому исходу, где без раздумий примет мою сторону.

Архивариус подошел к началу линии из первокурсников и раскрыл свиток. Каждый по очереди брал из его рук нож и оставлял каплю крови подтверждая клятву.

Мужчина в золотой рясе остановился напротив меня и протянул маленький нож.

– Ваше Величество!

Он повернулся ко мне голову, звякнув массивными серьгами.

– Я слушаю, – ровным тоном отозвался он.

Архивариус, ученики и гости, не понимающе уставились на меня.

– Я не в состоянии порезать сама себя. И не могу доверить это сделать никому из присутствующих, кроме королевской семьи. Просить вас сделать это – было бы верхом наглости, поэтому прошу Его Высочество помочь мне. – Я присела в реверансе. – Ваше Величество, не откажите мне в моей просьбе и примите ее, как дар моей непоколебимой верности и преданности.

– Дэл? – шикнула Селин. – Что ты несешь? Прекрати.

Наир стоял сбоку помоста, но на его лице читался точно какой же вопрос.

Я незримо отмахнулась от беспокойства друзей и с тихим ликованием наблюдала, как Герион бледнеет, а его светло-зеленые лисьи глазки стекленеют.

Уиллис едва заметно скривился, но сдержался и не показал своего гнева. Отказать прилюдно в такой просьбе он не мог. В противном случае получится, что он погнушался просьбы о помощи верной подданной.

– Герион, помоги молодой защитнице закрепить клятву.

Уиллис махнул кистью, увешанной кольцами.

Король знал, что это месть, и он заставит меня пожалеть об этом, но я не могла промолчать и покорно склонить голову. Уиллис должен знать, что я не из тех, кто позволит себя пинать. Пусть несколько раз подумает, прежде чем навредить мне и моим близким. Моя месть не заставит себя долго ждать.

Герион на негнущихся ногах спустился с помоста и подошел ко мне. Его глаза полные ужаса смотрели сквозь меня, вглядываясь то в высокие золотые двери тронного зала, то в стену, сплошь пронизанную окнами.

Я упивалась его страхом, кормя злобу внутри себя. Пусть на мне ошейник, но я могу натянуть цепь в их руках и сломать им пальцы.

Принц не глядя принял нож из рук архивариуса и наощупь поднес к моей ладони. Лезвие часто застучало о мою кожу и не могло прижаться к плоти.

Ученики начали заворачивать головы, не понимая промедления.

Король медленно поднялся с трона и не спеша спустился к нам.

– Герион, – мягко сказал Уиллис и легко вытащил нож из его потных ладоней. – Твое сердце не способно причинить боль столь прекрасной девушке.

– Ваше Величество, вы правы.

Герион расслабил плечи и торопливо отошел на несколько шагов назад.

– Я окажу тебе честь юная гончая и лично пролью твою кровь на клятву.

Зал восхищенно ахнул, только я и густой грозовой дух слышали в его словах угрозу.

Король одним взмахом глубоко рассек ладонь от большого пальца до мизинца. Терпкий металлический запах теплой крови окутал нос, но я не поморщилась, не моргнула, а продолжила смотреть на скалящееся лицо Уиллиса.

Бурые пятна пропитали пергамент насквозь. И лишь когда архивариус сам убрал свиток от частых капель, Уиллис отпустил мою руку и вернулся на золотой трон.

Принц, все также вглядываясь в обстановку зала, занял место подле короля.

Архивариус произносил заключительную речь, но я его не слушала. Я пристально смотрела в серые глаза Уиллиса, зная, что никогда не назову его своим королем. Агмундам не место на троне.

Глава 12

– Ему запретили приближаться ко мне? – тихо спросила я. – Он бы не мог так поступить со мной – ему угрожали.

Наир скрылся вместе с архивариусом, и толпа, ринувшаяся поздравлять первокурсников с дачей клятвы, не дала мне догнать его, а на мои окрики он даже не повернулся: Наир бы не поступил так со мной по доброй воле.

– По правилам дворца прислуга не может говорить с гостями. – Винсент оперся на раму широкого окна, вглядываясь в высокое толстое дерево, царапающее голыми ветками стекло. – Тем более на балу.

Душе стало полегче, но это была лишь песчинка на берегу реки моих тревог.

– Хочешь уйти? – коротко спросил Винсент.

Я кивнула и пошла в сторону выхода.

Шлейф древесный магии лизнул нос, и перед нами вспыхнул белый свет, являя Гериона.

– Куда-то уходите?

– Да. – Винсент оскалился в ответной улыбке. – Увидимся через год.

– Сомневаюсь. – Герион подошел ближе. – После сегодняшнего вечера многое изменится. Очень многое.

Я схватила ладонь Винсента, и недавно подлеченная Себастьяном рана начала саднить.

Словам принца нельзя было не поверить: изменилось многое – я не смогу сбежать с Винсентом, пока у Агмундов Наир. Я всем своим существом хочу оторвать Уиллису голову, и плевать, кто сядет на трон после него, лишь бы не Агмунд.

У меня появилась цель.

Винсент заметил мое напряжение и шагнул, частично загораживая меня плечом от принца.

– Слишком самоуверенная угроза для того, кто боится капли крови.

Герион сжал зубы.

– Не забывайся, Винсент. Ты говоришь с будущим королем. – Он покосился на гвардейцев в бордовых мундирах, стоящих по углам зала.

– Вот станешь им, тогда поговорим.

– Винсент, – прошипел принц. – Мое милосердие не безгранично.

– Это не милосердие, а слабость, – жестоко заметил защитник. Его забавляла злая беседа с принцем, и он этого, не то что, не скрывал – открыто демонстрировал. – Из-за этой слабости, ты всегда будешь тенью своего отца, Герион. Власть Агмундов держится на страхе. Едва она попадет в твои руки, то посыплется сквозь дрожащие пальцы как песок. – Винсент купался в злости принца и сиял от довольства. – Когда ты сядешь на трон, все те, кого давил и угнетал твой отец, разорвут тебя. И я буду одним из первых.

– Сын изменника вздумал учить меня править? – Герион вздыбил грудь. – Могу заверить тебя, ты не увидишь, как корона ляжет на мою голову. К тому моменту от тебя останется лишь горстка пепла, которую я буду бережно хранить в кармане.

Ярость обожгла нутро, застилая глаза пеленой. Я вышла из-за Винсента и предостерегающе зыркнула исподлобья.

Герион лениво осмотрел мое искаженное угрозой лицо.

– Ты нашел себе пару по масти, Винсент. – Принц дернул одной стороной носа. – Я ошибся на твой счет, Дэлла. Решил, что мы можем стать хорошими друзьями в будущем.

– В Бездну таких друзей, – выплюнула я.

Винсент одобрительно хмыкнул и, скрестив руки на груди, ожидал ответа Гериона.

– Страх перед видом крови не помешает мне сломать шею помощнику архивариуса. Имей это ввиду, гончая, когда следующий раз посмеешь проявить неуважение к королевской семье.