Край Истинного света

Думала, моей фантазии хватит только на сапоги? В мире еще очень много вещей, которые я хочу тебе подарить. Начнем с малого, моя жестокая Дэл.

Грудь распирало от чувств к этому хмурому, но такому нежному защитнику. Для меня.

К великой радости, корсета у платья не было, и я смогла самостоятельно надеть тканевое звездное небо. Запрыгнув в удобные туфельки, я поправила десятки тонких слоев юбки и вышла.

В кое-как прибранной комнате я застала Пауля, затягивающего корсет Селин. Боевой маг справился с поставленной задачей – талия целительницы была тонка, а лента корсета дыбилась петлями и узлами. Розовое облачко покрутилось перед глазами молодого защитника и благодарно поцеловало Пауля в щеку.

– Можешь взять одно из моих плать… – Подруга замолчала, едва повернув ко мне голову.

– Одно из твоих платьев? – Я манерно откинула прядку, что выпала из моего небрежного пучка. – Разве мое так плохо?

Пауль проследил за пристальным взглядом Селин и, найдя объект ее внимания, округлил глаза – подарок Винсента был бесподобен.

Девушка скинула оцепенение и начала носиться вокруг меня, с восторгом осматривая легкую ткань и проводя ладонями по мягким облегающим рукавам из ситца. Так увлекшись платьем, Селин не сразу заметила лилию в моих волосах, а когда заметила, запищала от переполняющих ее чувств. Я бы позволила ей и дальше копаться в невесомых слоях юбки и пускать слюни на рубины, но меня ждали.

Холл бурлил и разрывался под десятками возбужденных голосов. Первокурсники, разодетые во все возможные цвета, держали плащи в руках, желая похвастаться своим нарядом. Селин для этой участи выбрала Пауля. Я же не стала мерзнуть, к тому же на балу будет достаточно времени показать свое платье. Вытягивая шею над головами учеников, я выискивала Винсента, однако в такой пестрой толпе это было сложно.

Найдя глазами Кэннуров, беседующих с Харри Мальте, я махнула рукой. Отец и сын сдержанно кивнули, не теряя образ холодных некромантов: их угольно-черные костюмы без крупицы света и идеально подчеркивали их бездонные глаза и ледяную стать. Детектор Мальте решил, что мое приветствие относилось и к нему: старик поприветствовал меня поднятой ладонью и широкой улыбкой.

У арки восточного коридора, скромно переглядываясь, стояли Сэм в темно-синем костюме и Лесси в простом зеленом платье, оттеняющем ее рыжие короткие волосы. Целительница использовала право пригласить одного гостя, и им посчастливилось стать розовощекому артефактору. Поодаль от них белел костюм Миафа: он увлеченно разговаривал с Эдит, одетой в строгое серое платье со сверкающей россыпью драгоценных камней по плотной ткани. Я бы удивилась его выбору спутницы, но, учитывая обстоятельства, только искренне порадовалась за него.

– Меня ищешь? – насмешливо спросил басистый голос.

Я развернулась на каблуках и потрясенно оглядела преобразившегося защитника. Длинные волосы, всегда убранные в узел на затылке, свободно падали крупными небрежными волнами чуть ниже плеч. Форма защитника сменилась черным костюмом с золотой окантовкой на высоком вороте и рукавах мундира. Строгость одежды ему до безобразия шла. И я все смотрела и смотрела, запоминая каждую новую деталь моего Винсента.

Защитник устал ждать, когда я закончу с осмотром, и притянул меня к себе, вбирая взглядом все мое внимание. Склонившись, он украл один удар моего сердца, лишил дыхания и только потом захватил губы в легком, неторопливом поцелуе, забывая о толпе учеников. Это было слишком хорошо и слишком мало, чтобы пытаться образумить его и отстраниться.

– Ты так прекрасна, – прошептал он в губы.

– Это ты еще на мне платья не видел.

Он тихо посмеялся.

– Скорее бы уже увидеть БЕЗ. – Поймав мое утяжелившееся дыхание, широко улыбнулся в поцелуй. – У тебя очень необычная шпилька.

Я оторвалась от него лишь на секунду – для ответа.

– Это подарок Эдварда. Игла.

– Игла? – Винсент отстранился, тихо мурлыча смехом на мои пыхтящие возмущения, и слегка провел по стальной лилии кончиками пальцев. – Красивая и опасная. Как ты.

Я просияла от той теплоты, что принесли мне его слова, но все же обиду на прерванный поцелуй затаила.

– Не ревнуешь?

– Нет. – Винсент наклонился к уху. Его близкое дыхание облизало чувствительную кожу. Тело задрожало в нарочито раззадоренном жаре. – У него нет и шанса.

– Это уверенность в себе или доверие? – так же шепотом спросила я.

– Все вместе. – Винсент броском поцеловал меня в веснушки на носу и повел к двери через расступающуюся толпу. – Мы поедем с Кэннурами.

Тронный зал выжигал своей белизной глаза, а высокий смех и басистые голоса болезненно давили на виски. Музыканты дополняли гостям задора, добавляя к моей головной боли мелькающие перед слезящимися глазами цветные платья. Мужчины вели дам в танце: то закручивая, то подпрыгивая, то унося их в вихре пышных подолов. Уиллис Агмунд величественно наблюдал за весельем подданных, не сгибая ровной спины под весом золотой короны, так напоминающей рваный горный хребет.

Принц стоял у левого плеча короля в таком же белоснежном камзоле, как у отца, а Размар занял место у правого плеча и казался темным зеленым пятном на фоне королевской семьи.

Наконец, музыка стихла, и король подозвал к себе архивариуса, зрелого мужчину в золотой рясе. За ним поспевал широкоплечий парень в серых штанах и простой хлопковой рубахе. Грудь сдавило, и я, не понимая своих чувств, тряхнула головой.

– Все в порядке? – тихо уточнил Винсент.

– Да, просто… Помощник архивариуса выглядит знакомо.

Винсент хмыкнул и пригляделся к стоящему спиной парню.

– Поздравляю вас, первокурсники, с Днем дачи клятвы! – громко начал архивариус. – Это важный день для каждого одаренного жителя Селенгара. С этого дня вы будете занесены в архив и станете полноценными магами!

Бурные аплодисменты заполнили зал. Первокурсники вышли вперед, становясь в линию перед помостом короля. Себастьян подтолкнул меня в спину – я опомнилась и, протиснувшись через толпу, заняла место рядом с сияющей счастьем Селин.

– Клянетесь ли вы использовать свою силу на благо Селенгара? – громко спросил архивариус.

– Клянусь! – загрохотали первокурсники.

– Клянусь, – хило проговорила я.

Помощник архивариуса протянул королю свиток. Я вглядывалась в знакомую спину и каштановые волосы, отзывающиеся во мне ощутимым покалыванием сердца.

– Клянетесь ли вы беспрекословно следовать воле короля?

– Клянусь!

– Клянусь.

Уиллис принял из рук помощника маленький нож и полоснул по указательному пальцу; Герион вздрогнул и резко отвернулся. Я цепко ухватилась за его скривившееся лицо глазами. Ведь он и на соревнованиях избегал взгляда на арену, а когда я пронзила Винсента иглами, то вовсе ушел. Сглотнув сухой ком воспоминаний, я вернулась к церемонии.

Король коснулся пергамента, оставляя на нем багровую каплю, и вернул свиток помощнику архивариуса.

Парень неуклюже поклонился и повернулся к нам. Душа ушла в пятки. Руки и ноги онемели. Я смотрела в голубые улыбающиеся глаза Наира и забыла, как дышать. Горло стянули удавки. Нет, не удавки – ошейник с цепью, ведущей в руки Агмундов.

– Клянетесь ли вы оберегать и чтить своего короля?!

– Клянемся! – вторили ученики.

Я плотно сжала губы и вклинилась в серые глаза Уиллиса. Король, недовольный моим молчанием, вскинул подбородок, призывая поклясться. Я молчала. Тогда он опасно улыбнулся и нарочито покосился на Наира, передающего свиток архивариусу.

Магия завыла, отдавая гулом даже в ушах. Сжав кулаки, я сквозь зубы сказала одними губами: «Клянусь».

Короля это устроило.

Тронный зал напитался грозовым духом – Винсент заметил Наира.

Я оглянулась через плечо и сразу встретилась с ним глазами. Он стоял значительно впереди остальных гостей и смотрел на меня, хватая малейшее движение моего тела. Винсент покачал головой, прося не делать глупостей, но его магия, заполонившая все вокруг, настороженная внимательность и напрягшееся тело говорили, что он готов и к другому исходу, где без раздумий примет мою сторону.

Архивариус подошел к началу линии из первокурсников и раскрыл свиток. Каждый по очереди брал из его рук нож и оставлял каплю крови, подтверждая клятву.

Мужчина в золотой рясе остановился напротив меня и протянул маленький нож.

– Ваше Величество!

Уиллис повернулся ко мне головой, звякнув массивными серьгами.

– Я слушаю, – ровным тоном отозвался он.

Архивариус, ученики и гости недоуменно уставились на меня.

– Я не в состоянии порезать сама себя. И не могу доверить это сделать никому из присутствующих, кроме королевской семьи. Просить вас сделать это – было бы верхом наглости, поэтому прошу Его Высочество помочь мне. – Я присела в реверансе. – Ваше Величество, не откажите мне в моей просьбе и примите ее как дар моей непоколебимой верности и преданности.

– Дэл? – шикнула Селин. – Что ты несешь? Прекрати.

Наир стоял сбоку помоста, на его лице читался точно такой же вопрос.

Я незримо отмахнулась от беспокойства друзей и с немым ликованием наблюдала, как Герион бледнеет, а его светло-зеленые лисьи глазки стекленеют.

Уиллис едва заметно скривился, но сдержался и не показал своего гнева. Отказать прилюдно в такой просьбе он не мог. В противном случае получится, что он погнушался просьбы о помощи верной подданной.

– Герион, помоги молодой защитнице закрепить клятву. – Уиллис махнул кистью, увешанной кольцами.

Король знал, что это месть, и он заставит меня пожалеть об этом, но я не могла промолчать и покорно склонить голову. Уиллис должен знать, что я не из тех, кто позволит себя пинать. Пусть несколько раз подумает, прежде чем навредить мне и моим близким. Моя месть не заставит себя долго ждать.

Герион на негнущихся ногах спустился с помоста и подошел ко мне. Его глаза, полные ужаса, смотрели сквозь меня, вглядываясь то в высокие золотые двери тронного зала, то в стену, сплошь пронизанную окнами. Я упивалась его страхом, кормя злобу внутри себя. Пусть на мне ошейник, но я могу натянуть цепь в их руках и сломать им пальцы.

Принц не глядя принял нож из рук архивариуса и наощупь поднес к моей ладони. Лезвие часто застучало о кожу и не могло прижаться к плоти. Ученики начали заворачивать головы, не понимая промедления.

Король поднялся с трона и не спеша спустился к нам.

– Герион, – мягко сказал Уиллис и легко вытащил нож из его потных ладоней. – Твое сердце не способно причинить боль столь прекрасной девушке.

– Ваше Величество, вы правы. – Герион расслабил плечи и торопливо отошел на несколько шагов назад.

– Я окажу тебе честь, юная гончая, и лично пролью твою кровь на клятву.

Зал восхищенно ахнул – только я и густой грозовой дух слышали в его словах угрозу.

Король одним взмахом глубоко рассек ладонь от большого пальца до мизинца. Терпкий металлический запах теплой крови окутал нос, но я не поморщилась, не моргнула, а продолжила смотреть в скалящееся лицо Уиллиса. Мерзко-бордовые пятна пропитали пергамент насквозь. И лишь когда архивариус сам убрал свиток от частых капель, Уиллис отпустил мою руку и вернулся на золотой трон.

Принц, все также вглядываясь в обстановку зала, занял место подле короля.

Архивариус произносил заключительную речь, но я его не слушала. Я пристально смотрела в серые глаза Уиллиса, зная, что никогда не назову его своим королем. Агмундам не место на троне.

Глава 10

– Ему запретили приближаться ко мне? – я спросила едва слышно, потеряно. – Он не мог так поступить со мной. Ему угрожали.

Наир скрылся вместе с архивариусом, и толпа, ринувшаяся поздравлять первокурсников с дачей клятвы, не дала мне догнать его, а на мои окрики он даже не повернулся. Наир бы не поступил так со мной по доброй воле.

– По правилам дворца прислуга не может говорить с гостями. – Винсент оперся на раму широкого окна, вглядываясь в высокое толстое дерево, царапающее голыми ветками стекло. – Тем более на балу.

На душе стало полегче, но это была лишь песчинка на берегу реки моих тревог.

– Хочешь уйти?

Я кивнула и пошла в сторону выхода.

Шлейф древесной магии лизнул нос. Перед нами вспыхнул белый свет, являя Гериона.

– Куда-то уходите?

– Да. – Винсент оскалился в ответной улыбке. – Увидимся через год.

– Сомневаюсь. – Герион подошел ближе. – После сегодняшнего вечера многое изменится. Очень многое.

Я схватила ладонь Винсента, и недавно подлеченная Себастьяном рана начала саднить. Словам принца нельзя было не поверить: изменилось многое – я не смогу сбежать с Винсентом, пока у Агмундов Наир. Я всем своим существом хочу оторвать Уиллису голову, и плевать, кто сядет на трон после него, лишь бы не Агмунд.

У меня появилась цель.

Винсент заметил мое напряжение и шагнул, частично загораживая меня плечом от принца.

– Слишком самоуверенная угроза для того, кто боится капли крови.

– Не забывайся, Винсент! Ты говоришь с будущим королем. – Герион покосился на гвардейцев в бордовых мундирах, стоящих по углам зала.

– Вот станешь им, тогда поговорим.

– Винсент, – прошипел принц. – Мое милосердие не безгранично.

– Это не милосердие, а слабость, – жестоко заметил защитник. Его забавляла злая беседа с принцем, и он этого не то что не скрывал – открыто демонстрировал. – Из-за этой слабости ты всегда будешь тенью своего отца, Герион. Власть Агмундов держится на страхе. Едва она попадет в твои руки, то посыплется сквозь дрожащие пальцы как песок. – Винсент купался в скрипящем гневе принца и сиял от довольства. – Когда ты сядешь на трон, все те, кого давил и угнетал твой отец, разорвут тебя. И я буду одним из первых.

– Сын изменника вздумал учить меня править? Могу заверить тебя, ты не увидишь, как корона ляжет на мою голову. К тому моменту от тебя останется лишь горстка пепла, которую я буду бережно хранить в кармане.

Ярость обожгла нутро, застилая глаза пеленой. Я вышла из-за Винсента и предостерегающе зыркнула исподлобья.

– Ты нашел себе пару по масти, Винсент. – Герион лениво осмотрел мое искаженное угрозой лицо. – Я ошибся на твой счет, Дэлла. Решил, что мы можем стать хорошими друзьями в будущем.

– В Бездну таких друзей, – выплюнула я.

Винсент одобрительно хмыкнул и, скрестив руки на груди, ожидал ответа Гериона.

– Страх перед видом крови не помешает мне сломать шею помощнику архивариуса. Имей это в виду, гончая, когда в следующий раз посмеешь проявить неуважение к королевской семье.

Я дернулась в горячем порыве, но Винсент схватил меня за плечо и подтащил к своему боку.

– Не сейчас, – шепнул он.

Герион Агмунд нахмурился, обдумывая, как поступить с попыткой нападения на него. Второй попыткой…

– В этом году бал особенно прекрасен, Ваше Высочество. – Размар обогнул слугу с подносом и взял с золотого круга бокал со светло-желтым напитком. – Юные леди в нетерпении ждут, когда же принц пригласит их на танец. Не лишайте же столь очаровательных дам своего внимания.

Герион нехотя обернулся на кучку девиц, активно изображающих веселую беседу. Обдав нас напоследок предостерегающим взглядом, он резко развернулся и пошел исполнять просьбу советника.

– Не стоит благодарности. – Размар широко улыбнулся, отпивая из бокала.

Винсент коротко кивнул ему и обеспокоенно осмотрел меня.

– Со мной все в порядке.

Он не поверил, но понял мое нежелание говорить о случившемся и, обласкав меня теплым взглядом, повернулся к советнику.

– Не стоит злить того, кто одним своим словом может отрубить тебе голову, Дэлла, – сурово поучил Размар. – Винсент, тебя это тоже касается. Пока они тебя терпят, но настанет день, когда чаша их терпения переполнится и затопит благоразумие.

– И что же? Терпеть нам? – бесцветно спросила я.

– Выход есть, но вы ищите его не там.

Сказав эти слова, советник поклонился и ушел, оставляя нас в смятении. Уже второй раз он говорит многозначительными фразами – он готовит нас к главной беседе, раскрывающей его замыслы.

– Он имеет в виду твоего отца? – едва слышно спросила я.

– Пока рано делать предположения. Его связь с Гилуром еще никак не проявила себя.

Я поймала на себе ледяной взгляд Уиллиса и сжала кулаки до хруста пальцев. Он посмел забрать у меня Наира. Не прощу.

– Я убью его.

– Мне импонирует твое стремление, но всему свое время, моя жестокая Дэл. – Винсент чуть склонил ко мне лицо, забирая все мое внимание себе. – Не мне рассуждать о благоразумии и терпении, но ради достижения цели иногда необходимо переступить через гордость и желание мести.

– Проглотить? – прошипела я.

– Нет. – Винсент опасно улыбнулся. – Отложить.

– Юная гончая.

Мы резко развернулись на звонкий голос. Низкий мужчина с тонкой черной бородой-змейкой учтиво поклонился в приветствии.

– Мой племянник хорошо отзывался о вас, Дэлла.

Винсент фыркнул и отвернулся, не желая участвовать в пустой напускной беседе.

– Вы дядя Миафа? – без интереса уточнила я.

Казначей кивнул и легко улыбнулся.

Я вытянула шею и постаралась найти Миафа, способного избавить меня от своего родственника, – грубо уходить, пренебрегая дядей друга, мне претило.

– Ди-Горн. – Пожилая сухая женщина выплыла из-за спины казначея и встала рядом с ним, почти сливаясь белизной своего строгого платья с бесцветным костюмом мужчины. – Не ожидала тебя здесь увидеть.

– Появилось свободное время: решил заглянуть, – равнодушно проговорил Винсент, показывая полную незаинтересованность в их присутствии. – Ваши крысы съедали непростительно много моего времени, шпионесса Одэя.

– Мальчишка! – рявкнула женщина, и ее короткие седые волосы выбились из-за ушей. – Ты такой же наглый, самоуверенный и тупоумный, как твой отец. Меня не слушают, но я вижу тебя насквозь, Ди-Горн. Ты только и ждешь, когда сможешь улизнуть к своему отцу и занять место подле его высокомерного зада. – Она поджала сдувшиеся губы и покачала головой. – Меня не послушали и совершили большую ошибку.

Казначей слегка дотронулся до плеча шпионессы.

– Одэя, не стоит омрачать Дэлле ее первый бал.

Женщина перевела на меня ноющие в бессилии глаза.

– Тебе еще не поздно одуматься, Дэлла. Предательство не прикрыть благородством или добрыми помыслами, от этого смысл не поменяется. Ты родилась в королевстве под покровительством Агмундов и должна чтить и благодарить своего короля.

– Я не понимаю ваших подозрений, Одэя, – ровно ответила я. – Чем же я заслужила ваше недоверие? Я дала клятву, как от меня и требовалось.

Пока шпионесса кусала свои впалые щеки, я украдкой взглянула на Винсента. Он выглядел вполне спокойным, разве что чуточку раздраженным, но это его обычное состояние. Слова Одэи про Гилура и предательство никак не тронули Винсента.

Почему..?

– Дэлла, не откажите мне в танце?

Казначей вышел перед пыхтящей шпионессой и протянул руку ладонью вверх.

– Какая жалость. Все танцы вечера Дэлла обещала мне.

Винсент схватил меня за запястье и потащил в центр зала.

– Куда? – только и успела я пискнуть.

– Хочешь пойти с ним и выслушивать хвалебные тирады об Агмундах?

– Нет.

– Я так и подумал.

Винсент вел меня через толпу, освобождая нам путь без каких-либо усилий. Гости сами расступались перед ним. Его суровая стать, злые глаза и уверенные тяжелые шаги не просили уступить дорогу – требовали. Люди подчинялись, даже сами того не понимая. Их тела чувствовали исходящую от Винсента силу и покорялись. Оказавшись посреди пар, заканчивающих движение под последние ноты вальса, он выставил меня перед собой.

– Я не умею танцевать, Винсент.

Я в ужасе распахнула глаза, услышав первые звуки мелодии для фокстрота.

– Я тоже, – легко сказал Ди-Горн и обаятельно улыбнулся.

Ноги налились сталью. Если даже Миаф, насквозь пропитанный природной грацией и благовоспитанностью, не смог танцевать со мной, то что говорить о Винсенте – защитнике, далеком от изящных развлечений «Высшего света» и с тяжелой каменной поступью. Тут бы свои ноги сберечь!

Винсент нежно взял мою онемевшую ладонь и выставил чуть вбок. Другую руку он положил ко мне на талию и рывком притянул к себе.

Я ударом влетела в его крепкое тело, выпуская рваный выдох из легких. Подняв на него взгляд, встретила янтарные потемневшие глаза и потерялась в нахлынувшем желании. Мысли выпрыгнули из меня еще вместе с ударом, а теперь на их место заползали образы тяжело дышащего Винсента: его сильных жгутов мышц под бархатной смуглой кожей, ласковых губ и болезненно сжимающих мои бедра широких ладоней. Твердость, давящая на меня через ткань брюк и легкие слои ситца, подсказывала, что он тоже думает не о предстоящем танце.

Музыка десяти скрипок разогналась, и, как только в игру вступило фортепиано, Винсент шагнул на меня, подхватывая задорные звуки фокстрота. Мое тело отдалось во власть его сильных рук, уверенных шагов и разжигающих внутри меня пожар цепких глаз. Я совсем не могла думать о правильности и точности движений – я полностью доверилась Винсенту. Лица гостей, белый мрамор, опасные Агмунды мелькали где-то на заднем плане. За пределами наполненного распирающей радостью момента. Мы, подобно мерцающей пыли, пропитали тела музыкой и плыли по залу, несясь на тонких плачущих нотах скрипок и грудных томных звуках фортепиано.

От рвущего мое сердце восторга я засмеялась и откинула голову. В этот момент Винсент начал закручивать нас на месте, слегка выгибая мою спину назад. Его мягкие губы приблизились к шее и мимолетно коснулись кожи, отправляя по телу тысячи уколов, сводящих затылок в мурашках. Затем защитник вновь повел меня быстрыми шагами по залу.

Селин и Пауль пронеслись мимо нас в до боли точных шагах и движениях рук. Девушка расслабленно улыбалась в руках парня, довольная своими трудами по обучению боевого мага танцам. Пауль же в темно-коричневом костюме и неизменной серой шапке кусал губы и оглядывался, страшась ошибиться и расстроить прекрасную преподавательницу. Их танец был потрясающим, но гостей интересовал кто-то поинтересней.

Миаф с ногой Эдит на его талии приковал к себе все внимание. Они танцевали совсем не фокстрот, которому меня учила леди Шлор; их танец был наполнен резкими взмахами ног, поддержками и чувственными касаниями. Сэм посмотрел на их неприличный танец и покраснел, но быстро отвернулся и продолжил вести Лесси среди пар. Прокружившись мимо нас, они подошли к высоким золотым дверям и покинули тронный зал.

Мелодия звучала все тише. Движения становились все медленнее. Лицо Винсента было все ближе. В последний скрип струны он накрыл меня поцелуем. Его губы захватили мои, а язык игриво скользнул по зубам – обещание продолжения.

Музыка стихла, забрав с собой смех и радостные голоса.

– Мои верноподданные! – громко обратился Уиллис Агмунд, стоя на помосте перед золотым троном.

Гости подняли головы, готовые внимать каждому слову короля. Мы с Винсентом лишь слегка отстранились друг от друга, продолжая тесно прижиматься боками.

– Дача клятвы – не единственное, чему я бы хотел посвятить этот вечер. Настали тяжелые времена. – И по чьей же вине? – Мы должны сплотиться. Забыть застарелые обиды, протянуть недругу руку помощи, ибо только вместе мы сможем победить Бездну! – Все одобрительно закивали. – Это касается не только вас, но и меня. – Он выдержал гнетущую паузу. – Я прощаю Винсенту Ди-Горну ошибку его отца и возвращаю право наследования титула графа!

Толпа в миг повернула к нам головы.

Король выцепил Винсента глазами и протянул руку.

– Подойди же ко мне и прими помилование.

Я ощущала мышцы плеча Винсента горячим камнем. Он не дышал, не двигался, не моргал – смотрел, не в силах двинуться с места.

Себастьян подошел к нам со спины и наклонился к уху.

– Ты не можешь отказаться, иди.

Винсент едва заметно дернул уголком губ.

– Я и не собирался.

Выпрямив спину, приподняв подбородок, он двинулся к помосту. Ди-Горн нес целенаправленный взгляд, опасную грозную красоту, сильное уверенное тело, несгибаемый нрав и нежелание подчиняться. Граф. И он им был всегда – Винсент им родился.

Мимо меня юркнул маг-посланник и лег на ладонь Себастьяна. Кэннур торопливо сломал серую печать истязателей и бегло пробежался по письму.

– Каспар! – окликнул он сына, стоявшего с девицами у стены. – За мной, живо!

Кэннуры вихрем вылетели из тронного зала.

Я потрясенно хлопнула глазами, не успев не то что спросить о случившемся, попрощаться.

Винсент остановился подле короля и повернулся. Привычно злые глаза осмотрели каждого присутствующего сверху вниз. Под тяжестью его взора колени непроизвольно тянулись к полу. И я была не одна в своих ощущениях. Каждый из гостей неловко переступил с ноги на ногу, прогоняя наваждение.

Уиллис принял свиток из рук Размара и передал Винсенту.