Край Истинного света

– Если после твоего открытого желания порвать принца, ты останешься на свободе, – озвучила я свои опасения. – Каспар сказал, что Уиллис не узнает. – Но в это верится с трудом, даже если принц умолчит, то видели произошедшее многие. – Они с Герионом близки?

Сомневаюсь в том, что он мог использовать на Его Высочестве дар подчинения. Не из-за внутренних предубеждений, а из-за страха расправы – Себастьян такого бы не спустил ему с рук.

– Сложно назвать их вынужденные отношения «близкими», но, если я еще рядом с тобой, значит, их близости хватило.

– Звучит ненадежно. – Я повернулась к нему и приподнялась на локтях. – Обещай, что больше не будешь защищать меня, подставляясь перед Агмундами.

– Я не стану стоять в стороне, когда кто-то пытается навредить тебе. – Желтые глаза сверкнули непреклонной злостью.

– Ты опять забываешь, что я далеко не хрупкая и не слабая девчонка, Винсент. – Доля его жгучих чувств перепрыгнула и на меня. – Иногда одной только силой проблемы не решить!

Изучая отчеты защитников, я сталкивалась с провальными заданиями отрядов, состоящих из выдающихся боевых магов. Из-за расторопности и легкомысленности в решениях они терпели неудачу и несли потери, а я не хочу терять Винсента.

– Винсент, – мягко сказала я. – Мы должны быть осторожны. Пара лишних заданий с отрядами не убьют меня.

Винсент и его упертый характер зарычали, но злости в его взгляде больше не было – нежность и беспокойство.

– Им всегда будет мало, Дэл. Кого бы ты ни победила, какие бы горы ни свернула, они захотят от тебя большего. Будут выжимать, пока не останется одна шкурка.

– Тогда ты придешь и спасешь меня. – Я подтянулась и чмокнула Винсента в напряженные губы. Он не дал мне отстраниться и, поймав затылок, захватил в недолгий поцелуй. – Сейчас нам нужно спасти этот мир, Винсент, – прошептала я в губы. – Для нас.

– Для нас, – повторил он и придавил меня к матрасу тяжелым телом.

Уиллис

Уиллис Агмунд беспокойно ходил кругами по библиотеке. Он мог себе позволить эту слабость, пока является ее единственным гостем. Беспокойство гуляло по ребрам, неся опасения. Ему стоило лично пойти на оглашение списков отрядов, но теперь уже поздно что-либо менять, ему остается только ждать возвращения Гериона.

Король подошел к широкому окну. Красное солнце заходило за крыши домов Тирриона, окрашивая сухую листву в грязно-бордовый цвет. Уиллис убрал руки за спину и сжал ладонью запястье, отворачиваясь от до тошноты мерзкого оттенка. Он стоял недвижимо и после заката – из замершего бездумья его вывели приближающиеся к библиотеке шаги.

Высокая двустворчатая дверь отворилась, впуская принца. Герион простучал каблуками по белому мрамору и уселся в одно из массивных мягких кресел у окна.

– Янгрид выполнил поручение?

Уиллис, сдерживая себя от торопливости, сел в кресло напротив.

– Все прошло в лучшем виде. – Герион небрежно махнул рукой. – Ученики полны желания бороться.

– Юная гончая вступила в отряды?

– Разумеется.

Герион торопливо отвернулся к пустому камину и задержал взгляд на сияющей в свете сфер золотой решетке.

Уиллис внимательно наблюдал за немногословным сыном и по старой привычке перебирал пальцами массивную серьгу. Взгляд серых глаз упал на кольцо-артефакт на безымянном пальце Гериона. Амулет Хвуна Лунуина, последнего носителя дара истинного света, хранился у Агмундов с момента завоевания трона, и для всех он был неповторимым «артефактом», а для Уиллиса стал ежедневным напоминанием о его неполноценности – увы, в руках неодаренного амулет бесполезен, но королю не нужно было им обладать, чтобы понять, что принц лжет.

Двери библиотеки вновь скрипнули, впуская мужчину в темно-зеленом костюме. Советник Размар по-хозяйски прошагал по библиотеке и, остановившись около Агмундов, слегка поклонился.

– Приветствую Ваше Величество, Ваше Высочество.

Уиллис не скрыл раздражения от присутствия советника. Его всегда бесила наглая уверенность Размара и взгляд: заносчивый, сверху вниз, и благодаря указу Яна Агмунда, второго Агмунда на троне, он не мог выбрать себе нового советника и был вынужден терпеть этого.

Размар протянул пергамент королю.

Уиллис выдернул донесение из его руки, сверкнув перстнями. Глаза быстро забегали по мелкому почерку шпионессы Одэи.

– Бездна! – Король смял листок в кулаке. И увидев вопрос в глазах сына, сквозь зубы пояснил причину гнева: – Гилур Ди-Горн перекрыл границы своего графства, оставив только западный тоннель, ведущий к Серым горам. Он заявил нам о своей готовности поднять восстание.

– Ему плевать, что твари медленно пожирают Селенгар? – подскочил Герион. – Он готов утопить королевство в крови, лишь бы умереть на троне!

Размар спокойно наблюдал за метаниями принца по просторному залу.

– Может, стоит послать к нему его сына с предложением о мирном договоре со свободными условиями до момента решения проблем с Бездной? – предложил советник. – Объединив усилия, у нас будет больше шансов отбить напор черно-магических существ.

Уиллис приколотил Размара взглядом.

– А если одним из его условий станет командование над армией? Или Гилур попросит независимости края Железной воли?

– Мы должны хотя бы попытаться, – отозвался Герион. – И по факту решить допустимые условия.

– Исключено. – Уиллис вскинул руку. – Этот вариант подразумевает присутствие одного из членов королевской семьи. Даже если взять с собой всю королевскую гвардию – это слишком рискованно. Ты не способен на подобного рода переговоры, а я не поеду.

Герион поджал губы и отвернулся, не смея оспаривать слова короля.

Уиллис Агмунд скривился на слабость и покорность сына. Он не может рассчитывать на него: ни в борьбе с Бездной, ни в подавлении восстания Гилура. Принц бесполезен, и королю придется выгребать самому.

– У вас его единственный сын, – напомнил советник.

– Плевать он хотел на сына, – спокойно сказал Герион и вернулся в кресло, искоса смотря на отца.

– Советник Размар, – Уиллис улыбнулся, – вы натолкнули меня на решение, способное навсегда забыть о Гилуре Ди-Горне и при этом заручиться преданностью жителей Края Железной воли.

Уиллис Агмунд громко рассмеялся.

– Созовите Белый совет! Но без пса – лорда Увина.

Советник Размар кивнул и, высоко подняв подбородок, прошагал мимо короля.

Глава 5

Дэлла

Наконец-то выбравшись из кровати, я, накинув верх пижамы, подошла к окну и распахнула тяжелые шторы. Дневной свет затопил комнату, заставляя Винсента зашипеть. Лучи заиграли на кожаных обложках книг и шелковых лентах, перевязывающих свитки.

Я склонилась ближе к столу: «Анатомия черно-магических существ», «Устав специальных отрядов», «Стратегия и тактика», «Искусство войны», «Правление Фирона Агмунда».

– Ты уже прочитал эти книги?

– Да. Можешь взять любую, – ответил в подушку Винсент.

– Мне хватает того, что дает лорд Йун. – Я подошла к шкафу и, бегая руками по полкам с одеждой, выискивала полотенце. – А виды построений знаешь?

– Знаю. – Он сел на кровати и широко улыбнулся, являя чуть удлиненные клыки. – Хочешь, чтобы я позанимался с тобой?

– Да. Мне бы не помешала помощь с видами построений. Запомнить, я их запомнила, но в подборе для ведения боя путаюсь. – Я схватила полотенце и, развернувшись, прищурилась. – Ты чего такой довольный?

– Да так. Ты раньше не просила меня о помощи в учебе. – Винсент рывком встал и прошел к столу, сверкая голым подтянутым задом. – Предлагаю начать, как только ты вернешься из душа.

Я отвернулась. Сглотнув прыгнувшее к горлу сердце, переложила полотенце с одного локтя на другой, занимая руки. Под ногами послышался звон: кольцо выпало из складок ткани и запрыгало по полу.

– Винсент. – Я смотрела на перстень с черным камнем, стараясь не строить оскорбительных догадок. – Зачем тебе кольцо Старшего?

Винсент не повернул головы: стоял у стола и листал учебник.

– Оно ему не принадлежит. Я взял самое дорогое из ворованного, чтобы этому мерзкому старику меньше досталось. Можешь выкинуть, если хочешь. Я это и собирался сделать.

– Не нужно. – Я торопливо подняла перстень и всунула его обратно в шкаф, пряча между стопок белья. – Я его продам, а деньги пойдут на выкуп Наира.

– Как хочешь, – пожал он плечами. – Поторопись.

– Точно, – вылетела я за дверь.

Проходя по гостиной, я задержалась у низкого столика. На лакированной поверхности лежал лист пергамента. Черные угольные штрихи поразительно точно изображали младшего Кэннура: четкие острые скулы, чувственные губы, выразительные брови, бездонные глаза, наполненные тьмой; графский орлиный нос и сияющие шелком волосы, убранные в высокий хвост. Я сразу вспомнила слова Винсента об особенности некромантов и паразитов – их привлекательность является частью силы, направленной на завлечение жертв, и портрет идеально передавал эту опасную красоту некроманта.

Я подняла пергамент и покрутила в руках. На обратной стороне листа темнела извилистая строчка: «Хозяину моих снов. С любовью, Шарлотта».

Вкус зависти мимолетно стянул язык. Шарлотта Лофгран – любимица Великой. Ей посчастливилось родиться в графской семье, заполучить сильный дар, позволяющий проникать в сознание и навеивать образы; она даже красотой не обделена. А тут оказывается, что Шарлотта еще и великолепно рисует.

Я поморщилась и резко распахнула рот от ударившей в голову мысли. Мне нужен был портрет Патриции – у меня его, по понятным причинам, не было, – а Шарлотта может залезть ко мне в голову и написать его по воспоминаниям.

– Выстави построение «стрела», – командным тоном отчеканил Винсент, нависая надо мной хмурой тучей.

Я сгребла с пола маленькие черные камешки, убирая следы предыдущей «композиции», и построила новую, в форме полого треугольника.

– Построение «стрела» применяется, если под напором врага солдаты зажаты в тупике. Бойцы, находящиеся за спинами соратников, используют дальнобойные атаки; разумеется, маг с волнообразным потоком магии не имеет права занимать дальнюю позицию. Солдаты, стоящие впереди, используют любой вид атаки, но они не должны покидать свои позиции. Также если в группе имеется человек, представляющий ценность или не способный сражаться, он ставится в центр. Как ты уже поняла, везде есть свои плюсы и минусы. Если к такому построению подобраться со спины, – Винсент пнул носком сапога по широкой стороне треугольника, отправляя камешки в рассыпную, – однозначное поражение.

Я вскинула на него глаза, не забывая «благодарно» улыбаться за разбросанные камни.

Винсент со строгостью преподавателя продолжил:

– Построение «кольцо» и «двойное кольцо». – Я быстро выставила требуемое. – Данные построения используются только у отрядов защитников. «Кольцо» подходит для обороны от черно-магических существ, атакующих из земли, а «двойное кольцо» – с воздуха. – Винсент придирчиво рассмотрел выставленные мной камни. – Твой отряд мертв. – Рот мой открылся в немом вопросе. – Ты не соблюла дистанцию между бойцами. Она должна быть одинаковой и ровняться двум локтям. В противном случае отродье может напасть сразу на двоих и тем самым разобьет построение.

Я быстро исправила ошибку.

– Хорошо. – Он сел рядом со мной. – Теперь я выкладываю построения, которые мы разобрали, а ты будешь объяснять их особенности в ведении боя.

– Может, передохнем? – Я посмотрела на часы из меди, украшающие стену над кроватью. – Через час ужин.

– К этому времени мы закончим. Начинай. – Винсент кивнул на две ровные линии камней.

Вымученно вздохнув, я подчинилась.

Звон ложек о посуду отражался от стен и бился об высокий потолок. Ученики, скорбя о быстро прошедших выходных, тихо разговаривали и не спеша ужинали, продлевая последние часы свободного дня. Работники нетерпеливо оглядывались на засиживающихся обучающихся, не дающих им закрыть столовую и разойтись по комнатам, но прогонять их не собирались – понимали.

– Я же говорю, что создание трубы, плюющейся огнем, не-воз-мож-но, – Сэм уже несколько минут пытался донести до Пауля всю глупость его задумки.

– Почему? – удивился он в очередной раз.

Артефактор положил локти на стол и с усилием протер лицо, оттягивая пухлые щеки.

– Да потому что невозможно создать пламя с помощью артефакта! Можно только высечь искру!

– Я лучше спрошу у Эдварда.

Пауль встал и направился к столу «Высшего света».

– Он упертый. – Селин с сочувствием посмотрела на Сэма, дергающего глазом.

Не желая пропускать скорый громкий позор, Миаф изящно повернулся на стуле, пристально наблюдая за Паулем. Он не единственный, кто неотрывно следил за ним: уже несколько недель я старалась ловить каждое движение, вздох, слово друга. И чем больше наблюдала, тем спокойнее мне было: я и Винсент его совершенно не интересовали.

Пауль подошел к Эдварду. Эдит тут же придвинулась ближе к брату-близнецу, считая, что грядущий разговор нуждается и в ее присутствии. Остальные, сидящие за столом, без интереса поприветствовали парня и продолжили заниматься своими делами: Винсент отстраненно смотрел в окно, сквозь столы и учеников; Шарлотта кокетничала с Каспаром, а тот снисходительно улыбался, избегая ее настойчивых касаний; Фрида скучающе мешала суп из птицы и изредка поднимала глаза, будто бы убеждаясь, что ее друзья еще здесь.

По мере того как Пауль говорил с Эдвардом, лица Беррит вытягивались все больше. Когда он закончил выкладывать свою идею, Эдит звонко рассмеялась, хлопая в порыве чувств брата по плечу, а Эдвард сдержанно улыбнулся и неуважительно махнул рукой, прося Пауля избавить их от его тупости.

Я громко отодвинулась на стуле, привлекая скрипом внимание столовой. Зазнавшиеся Беррит уловили угрозу в моем пристальном взгляде и одновременно вскинули подбородки, обдавая пространство высокомерием и звякая бусинами в коротких темно-русых волосах.

– Не повторяй своих ошибок, Дэлла, – прошептал Пауль, садясь обратно за стол. – Тем более мне все равно на их заносчивость.

Он прав. Ссора с Лофгран в начале учебного года еще долго давала о себе знать. Лизнув напоследок двойняшек злым взглядом, я задержалась на весело ухмыляющемся Винсенте и остановилась на голубых радужках Шарлотты. Я еще не придумала, как попросить ее написать портрет Патриции, а стоило бы поторопиться.

Девушка откинула с плеча белые волосы и нахмурила тонкие брови. Быстро махнув в выдавленном приветствии, я отвернулась к друзьям.

– Сэм, как у тебя со свободным временем?

Артефактор напрягся и покосился на Миафа.

– Я не умею танцевать, – быстро выпалил он.

Осуждающе сощурившись на разумника, я легко улыбнулась.

– Я не об этом. Не мог бы ты сделать мне еще игл?

Парень задумчиво почесал живот под бордовым жилетом.

– Я оплачу.

– Я не приму твоих денег. – Сэм выставил ладонь. – Благодаря тому, что ты использовала иглы на соревнованиях, у меня появилось много желающих заплатить золотом за маг-оружие моего изготовления. – Он потер шею, опять уходя в недолгие думы. – У меня остались слитки со сплавом для игл. После ужина можем сразу пойти в лабораторию. Ковка много времени не займет, и уже к ночи мы сможем провести вживление стержня.

– Спасибо! – Я привалилась на стол и благодарно сжала его пухлую ручку в ладонях.

– А оттоптав мне ногу, ты даже не извинилась.

Миаф перевел холодный взгляд с наших рук на свою нетронутую тарелку с супом.

– Надеялся подкормиться от меня? Не дождешься.

Вернувшись на место, я закатила глаза: разумник уже пододвинулся к Селин. Но и тут он не смог наесться – Пауль приобнял целительницу, не отдавая ее на подкормку голодному паразиту.

– Миаф, – к нам подплыла Тилен: блестящие темные волосы, невесомые водопады белого шелкового платья и безжизненные глаза-льдинки. Паразит вытянулся по струнке. Его тело было собрано, а лицо расплывалось в блаженной глупой радости. – Жду тебя у себя.

Тилен не интересовал его ответ – подозреваю, что и сам Миаф был ей не особо интересен. Договорив, она ушла, так и не взглянув на нас, – мы не существовали для преподавательницы вне стен ее аудитории. Ожидание скорой беды опять поднялось в груди, и в этот раз я не смогла себя сдержать.

– Она нечестна с тобой, Миаф.

Разумник, уже вставший из-за стола, свел аккуратные брови и оглядел притихший стол – поддерживать меня никто не собирался. Он вновь вернулся хмурым взглядом ко мне, что только подтвердило правильность моего вмешательства.

– Если ты этого не понимаешь, то лучше не лезь. Будет больно.

Миаф не показал обиды или злости. Он посмотрел на меня, как на неразумного ребенка, ничего не понимающего во взрослых взаимоотношениях.

– Дядя говорит то же самое про тебя. Однако я предпочел не прислушиваться к мнению того, кто рассуждает о человеке, не зная его лично.

Паразит все-таки откусил от меня кусок и, сверкнув фиолетовыми радужками, поспешил за исчезнувшей за поворотом белой юбкой.

Сравнивать меня и казначея – нельзя: он судит по словам других, а я смотрю на пустоту в глазах Тилен уже полгода. Меня уязвило не то, что я поспешна в своих выводах – в них я уверена, – а то, что поступила подобно кому-то вроде его дяди. Полезла туда, куда не просили.

– Спасибо, что помогли.

Пауль и Селин одновременно поджали губы и отвели взгляд, а Сэм торопливо поднялся из-за стола.

– Не будем терять времени, Дэлла. Чем раньше мы начнем, тем быстрее ты получишь свои иглы.

Холодное железо кололо руки через ткань рубашки. Тело подрагивало, как наяву ощущая текущую по спине раскаленную сталь. Я оттолкнулась ногами и отъехала на стуле от стола, навевающего неприятные воспоминания.

Сэм приструнил меня легким косым взглядом, напоминая, что ему не нравится, когда я катаюсь и кручусь на его дражайшем стуле. Когда я встала, освободив его «сокровище», артефактор вновь склонился над железным столом. Зачерпнув из котелка тягучий сплав маленькой поварешкой, напоминавшей по размеру скорее десертную ложку, он вылил его на чугунный поднос и, поменяв поварешку на пинцет и плоскую черную палочку, начал активно скатывать тонкий жгут, прищипывая край пинцетом.

Избегая дальнего угла лаборатории, где сидели и кропотливо работали над своим изобретением Беррит, я осмотрела полки под потолком, заваленные всевозможными артефактами. Если бы я знала, что двойняшки сегодня будут здесь, то лучше бы подождала иглы пару лишних дней.

– Сэм, – позвала Эдит. – Подойди на минутку.

Сэм откинул стальное жало в деревянную коробочку, и я тоскливо посмотрела на три одиноких иглы. Я так до рассвета здесь просижу, а завтра начало новой недели, до отказа заполненной занятиями и встречами с лордом Йуном и леди Шлор.

Сэм подошел к двойняшкам и склонился над стоящим перед артефакторами лабиринтом из труб с десятком отверстий со всех сторон.

– Выводя энергетическую вену сброса по дуге, мы увеличиваем давление, нужное для сбора воздуха в мешки. – Эдвард провел пальцем от трубы до двух кожаных продолговатых мешков, прикрепленных сбоку конструкции. – Это решит проблему с выбросом воздушного потока и поднятия клапанов флейты, но в этом случае выходящий звук становится однотонным.

– Я думала о клапанах из разных по плотности металлов.

Эдит скрестила руки, и ее большая грудь поднялась. Сэм ухватил это взглядом, делая вид, что задумался. Его интерес к выдающемуся бюсту артефакторши не скрылся от меня, и я насмешливо вскинула брови, заставляя Сэма на миг растеряться.

– Разная плотность металлов поможет вам придать нужное звучание. – Сэм прочистил горло. – Но это не имеет значения, так как вы не учли магический фон пыльцы. Энергетический поток возрастет в разы и порвет дугу вены.

– Шлигр! – выругался Эдвард.

Эдит закусила пухлую губу и прикрыла глаза.

Сэм, не проявляя сострадания, вернулся к изготовлению игл. Даже мне стало жаль двойняшек. По их лицам растекалась отчаянная усталость, но безразличие Сэма Беррит никак не трогало. Скорее всего, неудачи – частое явление в работе артефактора.

Эдит справилась с болью от неудачи первой и подошла к Сэму.

– Давай, помогу.

Артефактор пододвинул ей коробочку. Беррит, взяв одну иглу, подняла со стола шершавый брусок и короткими движениями заводила им по черной стали, полируя основание и заостряя конец.

Я сначала хотела возмутиться – мне претила мысль, что к изготовлению моего оружия будет причастна Эдит, – но, поняв, что так выйдет быстрее и я смогу вернуться в комнату даже до включения маг-ловушки, промолчала. Позже к ним присоединился Эдвард: умело работая бруском, он въедливо рассматривал каждую иглу, прокручивая ее между подушечками пальцев.

– Сэм, ты не думал о создании резерва? – спросил Беррит, не отнимая глаз от иглы.

– Думал, конечно. Но для его заполнения на расстоянии потребуется много магических частиц. Напитав пару таких артефактов, Дэлла высушит ядро.

Заинтересовавшись беседой, я отлипла от созерцания артефактов на полках.

– Вы о чем?

– Он предложил дополнить твое маг-оружие артефактом-взрыва, – учтиво пояснила Эдит.

Поразительно, как меняются люди в зависимости от того, рядом с кем находятся. В компании детей «Высшего света» они так и сотрясают пространство вокруг себя надменностью и нетерпимостью к безродным, а оказавшись вдали от десятков глаз, резко приобретают благодушие. Это хорошо раскрывает отличительное качество богатеньких отпрысков – лицемерие.

– Все же я бы хотела попробовать управиться с подобным артефактом. – Если у меня получится, то это станет хорошим помощником в схватке с тварями. Тем более у меня их, благодаря Агмундам, будет много.

Эдвард переглянулся с сестрой, и они одновременно кивнули.

– Мы с Эдит займемся этим.

– Вы меня не расслышали? – Сэм выпрямил спину. – Если во время боя она израсходует весь резерв, то ядро не успеет восполнить утраченные частицы магии, и Дэлла рискует потерять сознание посреди битвы – это как минимум.

– Мне хватит ума, чтобы не отправляться на задание с неопробованным оружием, – раздражилась я. – Сначала я испробую его на арене.

– Бывают ситуации, когда разум меркнет. Ты можешь не рассчитать силу в ходе битвы.

– Позволь мне самой оценивать мои силы, Сэм.

Друг обиженно втянул круглые щеки.

– Если хочешь сам заняться артефактом, то мы не настаиваем на своей помощи. – Эдвард сдержанно улыбнулся – плохо скрытое снисхождение. – Все-таки это маг-оружие твоего изобретения.

– Я не притронусь и пальцем к созданию этого артефакта, – отрезал Сэм и выскреб остатки тягучей стали из котелка.

В дверь постучали.

– Эдит, посмотри.

С той легкостью, с которой повиновалась словам Сэма графская дочь, повергла меня в неприкрытое недоумение. Он – гениальный артефактор, но яркий пример бедной «серости», и то, что Беррит им пользуется, прикрывая это милым общением, – неудивительно, но повиновение – что-то новое и жутко странное.

– Шарлотта? – удивилась Эдит, бросая через плечо вопросительный взгляд на брата.

Эдвард едва заметно покачал головой – он ее не приглашал.

Сэм даже головы не поднял. Скатав и отполировав последнюю иглу, он взял со стола локон моих волос и приступил к вживлению стержня.

– Что-то случилось? – обеспокоилась Беррит.

– Фрида ночует дома. Мне стало скучно.

Шарлотта вплыла в лабораторию и брезгливо поморщилась, осматривая пыльные полки и расставленные по углам коробки.

– Здравствуй, – коротко бросила она, заметив меня.

Махнув подолом длинной белой юбки, Лофгран отошла к подоконнику и, достав из сумочки лист пергамента и тонкий уголь, села на стул, используя откос окна как стол.

Более подходящего момента у меня могло не быть, и я медленно, но уверенно подкралась к Шарлотте.

– Не любишь одиночество?

Девушка вздрогнула от моей неожиданной близости. Смерив взглядом, отвернулась.

– Люблю. Но не сейчас.

Тонкие пальчики сжались, ломая хрупкий стержень.

– Это из-за Каспара?

– Не твое дело! – Шарлотта дергано достала из сумочки новый уголек. – Будь добра, скройся.

Подавив раздражение, я решила действовать в лоб.

– Нарисуй мою маму.

Лофгран нахмурилась.

– Зачем мне это делать?

– Ее образ гаснет в моей памяти, и мне бы хотелось его сохранить. Ты собиралась заняться рисованием, вот я и подумала, что мы можем помочь друг другу.

Немного подумав, Шарлотта согласно кивнула.

Уместившись рядом на стуле, я сжала зубы, готовясь к болезненному проникновению в мою голову, но, в отличие от ее предыдущих прогулок по моему сознанию, я не ощущала болезненно колкого льда под черепом. Она была прохладным пряным ветром, перелистывающим страницы памяти.

– Мне стало тяжелее проникать к тебе в голову. – Шарлотта уже приступила к написанию портрета. – Гончие не могут откидывать поток магии разума: у вас, в отличие от других одаренных, значительно больше магических протоков, – размышляла она вслух, не отрываясь от пергамента, – а значит, и больше путей, по которым мы можем пробраться к вам в сознание. Перекрыть такое количество протоков разом – невозможно. Как ты отбилась от моего проникновения в день соревнований?